Пять дней. Пять дней, что я провела с ним, полностью стёрли все воспоминания о восемнадцати годах жизни, что я прожила до этого. Словно рождение Христа по западному календарю обнулилось, и теперь День благодарения отмечался как начало нового года. Это навсегда изменило мою жизнь. Внезапно мысль о сне без него вызывает у меня гораздо больше беспокойства, чем до этого мои мысли о постели с ним. За эти пять дней я так привыкла к его рукам, лёгкой небритости на лице, теплу его кожи. Но, не думаю, что я когда-нибудь привыкну к твёрдой штуке между ног.

Так не хочется думать, что сегодня последний день, который мы проведём вместе. Мы не говорили об этом, и мне очень интересно, вызывает ли у него моё скорое возвращение в кампус такие же жуткие чувства, как и у меня. Его часы с подсветкой подтверждают мои опасения: осталось всего несколько часов, прежде чем я уйду, и я решаю провести их как можно полнее. Немного покрутившись в кровати, я прижимаюсь всем телом к нему, и, как во все наши совместно проведённые утренние часы, одна часть его тела просыпается несколько быстрее остальных. И, хотя эта его часть лишь раз была во мне – в ту самую «Чёрную пятницу» – я хочу его, хочу очень сильно. Мне кажется, что я забуду те чувства, если он снова не войдет в меня. Поэтому я сжимаю его ягодицы и закидываю ногу ему на бедро. Я начинаю двигаться, его бёдра следуют моему примеру, и, когда с его губ слетают стоны, я понимаю, что он уже проснулся, и готов поддержать начатое. Он перекатывается на спину, и получается так, что я сижу на нём. Он – до невозможности твёрд, я – до невозможности влажная, и когда я наклоняюсь чтобы поцеловать его, я ожидаю, что он тут же проникнет в меня.

Но он не делает этого. Он берёт свою твёрдую штуку в руки, и водит ею между моих ног, вверх и вниз, но не проникает внутрь.

– Пожалуйста, – шепчу я ему на ухо.

Я смотрю на его лицо и вижу, что он улыбается. Мне даже начинает казаться, что он наслаждается моим ожиданием.

– Ты о чём-то хочешь меня попросить?

Как будто он не знает.

– Эм?

– Маленькие девочки просят то, что хотят, Белла. Большие же девочки всё берут в свои руки.

– Я не понимаю.

– Это… – он прижимает свою штуку ко мне: теперь он совсем близко, всего один дюйм, но, в то же время между нами будто миля, – … твоё. И это – он ещё раз прижал свою шутку ко мне, – может заставить тебя кончить, если ты трахнешь это. Так что, если ты этого хочешь…

– Да, – шепчу я.

– Тогда ты знаешь, что делать.

Вот только я, на самом деле, не знаю. В прошлый раз, когда мы этим занимались, он взял на себя всю работу.

– Ты хочешь, чтобы это вошло в тебя? – спрашивает он.

– Да.

– Ты хочешь, чтобы это кончило?

– Да.

– А ты хочешь кончить? Потому что я очень хочу…

– Да.

– Тогда сделай это.

– Ммм?

– Просто сядь сверху.

Толком не понимая, как и что делаю, я впускаю эту штуку в себя.

– Вот так, Белла, – Эдвард кладёт руки мне на плечи и толкает вниз, чтобы я встала на колени, – теперь двигайся, заставь нас почувствовать себя хорошо.

Когда я поднимаюсь вверх, а потом вновь опускаюсь на колени, моя грудь подпрыгивает, – и это при моём-то размере. Смущаясь, я закрываю грудь рукой.

– Не прячься.

Он тянет меня за руку, и наши руки вместе скользят по моему телу. Наши пальцы переплетены, другой рукой он, не переставая, гладит меня там, внизу, и я не знаю, что со мной происходит, но я не перестаю двигаться вверх и вниз.

Я словно в огне, но при этом чувствую себя такой целой, и если бы я не слышала себя, не слышала бы свои стоны, то думала бы, что не могу дышать. Всё во мне сжимается, я сжимаюсь вокруг него, мой живот напрягается, и когда я, наконец-то, отпускаю всё своё напряжение, я чувствую всем телом.

Моя первая осознанная мысль – попытка того стоила.

Едва мы заходим в мою комнату в общежитии, как тут же приезжает Элис.

– Эдвард, уходи. Иззи не будет говорить о тебе, пока ты тут.

– Ты так говоришь, будто я – твой гость или что-то вроде этого, – бормочет он, качая головой.

– А не так? – её взгляд быстро перемещается с меня на брата, а потом снова на меня. Глаза Элис расширяются до невероятных размеров, когда она прикрывает ладошкой немой крик. – Боже мой! Я знала это, – произносит она, подпрыгивая так же, как она всегда делает, когда пьяна или хочет в туалет.

Я смотрю на неё, и шепчу Эдварду:

– Слушай, я боюсь, что её заклинило.

– А ты разве ещё не заметила? – спрашивает он. – Часом раньше, часом позже. И на этой ноте я, пожалуй, пойду.

Я провожаю его до двери. Мало того, что я ещё не готова попрощаться с ним, но, я также не испытываю энтузиазма по поводу предстоящего допроса с пристрастием, но понимаю, что он неизбежен.

– Ещё встретимся, – произносит он, стоя в прихожей; и, смотря в мою сторону, но не на меня, добавляет, – я позвоню.

Его голос такой безразличный, и я так хочу думать, что он обращается ко мне, но с таким же успехом он мог говорить и с Элис. Звучит так, будто он отказывается от меня, и мне хочется бежать за ним, но я не могу: Элис хватает меня за руку и тащит к кровати.

Я сажусь на край постели и обнимаю себя руками. Я жду, что она сейчас обрушит на меня миллион вопросов, но она молчит, что заставляет меня нервничать. Элис отодвигает свою подушку и «Симбу» в сторону, занимая их место, и просто смотрит на меня. Я беру «Симбу», обнимаю его, крепко прижимая к своему животу, и думаю, что знаю, что сейчас будет.

– Ты больше не девственница, так ведь?

– Нет, ‒ я впервые признаюсь в этом вслух, и это звучит словно ложь, даже если это не так.

Она кивает, но ничего не говорит.

Я не могу больше выносить это молчание:

– Ты знала, что это случиться.

– И да, и нет, – говорит она. – Я не думала, что это произойдёт так быстро.

– Тебя это беспокоит?

– Нет, не так, как ты думаешь. Просто… – Она качает головой, вздыхая. – Я просто хочу, чтобы ты знала, несмотря на то, что происходит между вами, я всё ещё твоя лучшая подружка. Он мой брат, и я люблю его, но и тебя я тоже люблю.

И, хотя это похоже на один из эпизодов шоу «Psychic Friends Network», я не стала её спрашивать, было ли у неё шестое чувство. Мне ещё только не хватало порции фатализма в моих и так непонятных отношениях.

Я дожидаюсь, когда Элис засыпает и перетаскиваю телефон в коридор. Слава Богу, серый телефонный провод достаточно длинный, и я спокойно могу выйти из комнаты и закрыть за собой дверь. Я сажусь на пол, скрестив ноги, но даже сквозь джинсовую ткань чувствуется холод. Когда я прижимаю телефон к ноге, он издаёт громкий короткий лязг, который отдаётся эхом в пустом коридоре. Поднимая бежевую пластиковую трубку, я набираю номер Эдварда – он сразу же отвечает. В моём сознании тут же проносится, что он, скорей всего, сидит за своим рабочим столом, босиком, всё ещё одетый в джинсы и фланелевую рубашку, в которые был одет тогда, когда отвозил меня обратно в общежитие.

Скорей всего он сейчас занимается, но я уже так скучаю по нему и мне так хочется снова увидеть его. От этой мысли мне становится грустно, и эта грусть заставляет меня чувствовать себя жалкой. Но тогда я напоминаю себе, что он мой парень, и это нормально скучать по нему, нуждаться в нём, и жалеть, что я сегодня вечером лягу спать в свою супер одноместную кровать.

– Я не хотела, чтобы ты уходил, – говорю я.

– Всё было не так уж и плохо, так ведь?

Он имеет в виду допрос с пристрастием, который устроила мне Элис. Я не совсем понимаю, почему это первое о чём он меня спрашивает, и насколько я могу судить – худшее для меня ещё впереди.

– Она только посмотрела на меня, и уже знала, что мы… – Я осматриваюсь. Чуть дальше по коридору стоят несколько человек, и хотя они достаточно далеко и не могут услышать меня, я всё равно, на всякий случай, понижаю свой голос до шёпота. – ... ты понимаешь.

– Я не удивлён, – смеясь, произносит он.

Это не тот ответ, который я ожидала услышать, и хотя понимаю, что мой следующий вопрос лишён какого-либо смысла, я всё равно не могу контролировать свой разум.

– Почему? Или у тебя уже вошло в привычку делать это со всеми своими гостями?

Слова ещё не успели слететь с моих губ, а я уже сожалею о них, и молчание на другом конце трубки, скорей всего, означает, что он жутко разозлился на меня.

– Изабелла…

То, что он произносит моё полное имя, только подтверждает мои опасения.

– Я буду считать, что свой вопрос ты задала, не подумав, и что у тебя не было желания обесценить значение последних пяти дней.

Он говорит всё это с таким гневом, но это ‒ именно то, что нужно, чтобы придать мне ту самую уверенность, которой он никогда не давал мне раньше, поэтому я тут же цепляюсь за неё. Моё лицо горит, ладони вспотели, и меня так и подмывает ответить ему также эмоционально, но я понимаю, что он не оценит это. Я делаю глубокий вдох, считаю до десяти, пытаясь сформулировать свой ответ.

– Невозможно обесценить то, что до сих пор не оценили… – с последним словом из моих лёгких выходит последний воздух, и я прислоняюсь спиной к двери в комнату. Не понимаю, как некоторые люди могут обдумывать каждое своё слово, у меня только от одного предложения уже взорвался мозг.

– Ты хочешь узнать, что значишь для меня.

Очень хочу, но боюсь спрашивать его об этом. Я не думаю, что есть хоть какие-нибудь шансы, что я значу для него столько же, сколько он для меня. И после сегодняшнего утра я тем более не готова к реальной проверке.

– Что ты хочешь знать? – спрашивает он.

– Этим утром…

– Что с ним?

– Мне противно только от одной мысли, что ты делишь его с кем-то другим, кроме меня, – признаюсь я.

– Мне это тоже не особо приятно.

– Разница в том, что у тебя это есть.

– Ты имеешь в виду секс со мной?

– Нет, но сегодня утром ты ушёл и даже не поцеловал меня на прощание, и теперь я не знаю, что думать.

– Ох, – произносит он после небольшой паузы. – Думаю, теперь я понимаю.

– Хорошо, что хоть один из нас что-то понимает.

– Я просто не думал об этом, как о прощании. То есть, я хочу сказать, что я совсем недалеко, здесь, с тобой в одном городе.

– И я уже так соскучилась по тебе.

– Поверь мне, всю эту неделю я буду занят только учебой и ничем больше. Я уже ни один раз объяснял тебе…

– Знаю.

– Просто займи себя чем-нибудь до пятницы. А по выходным ‒ я весь твой, – он говорит так, словно пытается меня успокоить, и это у него почти получается.

Проблема лишь одна: я хочу быть с ним всё время.

Десять лет прошло, но всё, по-прежнему, так знакомо. Я просыпаюсь в его объятиях, в его футболке, которая в течение всей ночи задиралась вверх. Он твёрд даже во сне, доказательство этого всю ночь тыкалось мне в спину. Мне снился этот сон уже столько раз, что не сосчитать, и я знаю, что с этим делать. Скользя рукой в свои трусики, я делаю вид, что не одна. Но это происходит до тех пор, пока я не чувствую теплое дыхание у своей шеи, и понимаю, что на сей раз это был не сон.

– Не останавливайся из-за меня.

Вот дерьмо.

– Я не хотела…То есть я хочу сказать, я это делала…но я забыла где я, и думала, что мне приснилась слишком реальный эротический сон.

– О чем? – спрашивает он.

– А как ты думаешь?

Его грудь, прижатая к моей спине, трясется от смеха.

– Это возможно самый унизительный момент в моей жизни, – бормочу я. – А ты знаешь меня, и это моё заявление совершенно…

– Обвини в этой мой изнемогающий стояк, – смеясь, произносит он. – И мы в расчете.

– Это на самом деле происходит?

– Так было всегда.

Некоторое время мы лежим в полной тишине. Эдвард, едва касаясь кончиками пальцев, проводит дорожку по моему телу, от низа груди до кромки моих хлопковых трусиков.

– Вот, прямо здесь, – он кладет руку ниже моей талии.

– Что?

– Это, – произносит он, сжимая самую мясистую часть моего бедра. – Этого не было десять лет назад.

– Целлюлит? – спрашиваю я, и это лишь наполовину шутка.

– Нет, изгибы. Они нравятся мне … они делают тебя более мягкой.

– Это довольно трудно для нас обоих.

– Прикоснись снова, – говорит он. – Я хочу попробовать ещё раз.

– Сейчас не время для этого разговора–

– Почему ‒ нет? Ты хочешь потратить ещё десять лет?

– Нет, но я знаю, что ничего не изменилось.

– Всё изменилось, – настаивает он.

– Я сейчас говорю не о размере своей задницы.

– И я не об этом, Белла. Только, … пожалуйста, прошу тебя, подари мне эти выходные. Если после ты всё ещё будешь считать, что это не имеет смысла, клянусь, я не буду пытаться убедить тебя в обратном. Но если же ты решишь, что хочешь попробовать, то я сделаю всё, что в моих силах.

Я не думаю прежде, чем ответить. Но я не хочу обдумывать или менять своё решение.

– Да.
_____________________
от Лисбет: Всем привет! Ну что ж, Белла в который раз согласием отвечает на все предложения Эдварда, а как вы думаете может ли она ему отказать, и как вы думаете закончатся эти выходные?
Благодарю BAST и Tanger за прекрасную редактура. А вас, дорогие мои подружки, жду на форуме. С любовью, Ваша Таня.