Глава 14

…Ты не один…
…есть намного больше, я знаю…
…ты будешь жить, чтобы потом рассказать…
…еще столько всего можно узнать…
…ты не один…

You're not alone. Saosin.

8 Сентября.

Эдвард Каллен

- Всё, достаточно, - прохрипел я, потянув себя за волосы. – Дайте ему передохнуть, - хрипло проговорил я, отпуская волосы только затем, чтобы прислонить ладонь к сердцу. Проклятая боль. – Он мне нужен.

Господи, ангел мой, я не выдержу этого…

Белла…

Насколько все было плохо?

Насколько был разбит мой ангел?

Насколько был сломлен мой сын?

*О*О*О*

Только тогда, когда я взял ЭйДжея на руки, я смог дышать. Но все равно не свободно, потому что слишком много всего было неправильно во всем этом, но, хотя бы, просто смог дышать. На данный момент этого было достаточно.

Мы были вдвоём. Сидели на полу в классной комнате со всем этим звуковым оборудованием. Я спиной облокотился на учительский стол.

- Не выдумка, не выдумка, - хныкал он, уткнувшись мне в шею, качая головой, словно пытался сам себя убедить в этом. – Мамочка права. Это не выдумка.

Я крепко его прижимал к себе, положив голову на его маленькое плечико и вдыхая его запах.

– Я обещаю тебе, мое сокр… Я обещаю тебе, ЭйДжей… я буду рядом, - прошептал я. – Я буду здесь, я обещаю.
Я рядом.

Мне безумно хотелось сказать, что всё, что Белла говорила ему, было правдой, но я не мог. Я не мог. Потому что мы не знаем, говорила ли она ему что-нибудь для его защиты. Мы ничего не знаем.

- Ты веришь мне, дружище? – тихо спросил я, поворачивая его заплаканное личико, чтобы взглянуть на него. – Ты веришь мне, когда я говорю, что я рядом?

Непроизвольно я провел пальцем по маленькой “v”, образовавшейся у него между бровей.

Ты ещё слишком мал, чтобы выглядеть таким встревоженным, мое сокровище.

Его глаза… выражение, с которым он на меня посмотрел… он выглядел таким беспомощным и запутанным.

- Я - настоящий, ЭйДжей, - сказал я ему тихо, но с уверенностью. – Я обещаю тебе, что я - настоящий. А ты - мое маленькое сокровище.

Я сделал это намеренно. Мне было необходимо, чтобы он узнал настоящего меня и услышал как я – настоящий – называю его своим сокровищем. Можете считать это мальчишеским прозвищем, но так я называл его, когда он ещё был у Беллы в животе, и это всё, что у меня осталось. Это всё, что у меня было. И я буду продолжать так его называть до тех пор, пока это не станет ему неприятно.

- Я - твой папочка, - прошептал я, не доверяя своему голосу, потому что мои глаза уже наполнились слезами. – Я обещаю тебе, что я буду рядом. И это не выдумка, и я знаю, что м… я знаю, что мамочка бы не расстроилась, если бы узнала, что я называю тебя своим сокровищем.

Пожалуйста, ангел мой…

- Хорошо, - тихонько пролепетал он и прислонился лбом к моему. – Ты не выдумка?

- Нет, - пробормотал я хрипло, слегка покачав головой. – Я - настоящий, и я тебя не брошу. Я… Я… - я сделал вдох, и посмотрел ему в глаза. Мне нужно было ему сказать. – Я люблю тебя, ЭйДжей… Очень сильно.

Едва кивнув головой, он снова меня обнял, и, твою мать… это было так чертовски приятно.

- Все это не выдумка, - выдохнул он.

- Не выдумка, - поклялся я.

*О*О*О*

Немного позже, после того как мы слегка перекусили, я заставил себя отпустить ЭйДжея, так как нам надо было продолжить… как бы это назвать… Допрос? Звучит ужасно, когда речь идет о трехлетнем ребенке.
Но, несмотря ни на что, ЭйДжей вместе с Элис вернулись туда. На этот раз они сидели на полу - он у нее на коленях - и играли с парой игрушек.

Когда я внимательней пригляделся, то рассмотрел, что это были черепашки-ниндзя.

Надо спросить у мамы, сохранились ли у неё мои черепашки-ниндзя.

Я стоял между мамой и Чарли, на нас были надеты наушники, все мы смотрели на маленький экран, и были очень напряжены, стараясь подготовить себя.

- Ты так хорошо справляешься, сынок, - прошептала мне мама, когда мы смотрели, как в класс Элис заходит доктор. – Я хотела тебе сказать это раньше, за ланчем, но ты был так сосредоточен, наблюдая за ЭйДжеем.

Моя бровь изогнулась, когда я посмотрел на маму.

Наблюдал за ЭйДжеем?

- Ты и не заметил, что не отрывал от него глаз в течение всего ланча? – она улыбнулась и приобняла меня.

Я лишь пожал плечами. Три года я не видел его, даже не зная, жив ли он. Очевидно, что я стараюсь все впитать.

- В любом случае, - едва усмехнулась она, – я говорила о тебе и ЭйДжее, когда вы были вместе в классе, до того как мы пошли на ланч, - пояснила она. – Я наблюдала за вами, стоя в дверях, сынок… - она отвернулась, потому что её глаза наполнились слезами, и я прижал её к себе. – Вам предстоит тяжелый путь, милый, но я знаю, что для него ты будешь лучшим отцом.

Я ничего не ответил. Меня слишком переполняли чувства, чтобы я мог что-то сказать. Вместо этого я лишь обнял ее. Это всё, что я мог сделать.

Чарли подтолкнул меня локтем, показывая, что ЭйДжей встал с колен Элис, и казалось, был немного расслабленнее.

Наступила очередь доктора.

– С какой классной игрушкой ты играешь, ЭйДжей, - прокомментировала она. – Какая из них твоя любимая? – спросила она, указывая на разных черепашек. – Моему сыну больше всего нравится Микеланджело.

- Эта, - ответил ЭйДжей, поднимая одну из них. – Рафаэль.

Мне захотелось улыбнуться.

Не смог.

- Это замечательно, - сказала доктор. – А у тебя есть еще любимые игрушки?

- Только ЛЕГО, – пожал плечами ЭйДжей.

Мне стало немного легче, когда я заметил, что доктор не давит на него. Она останавливалась временами, позволяя ему играть. Полагаю, она знала, что делает.

- А у тебя есть любимый цвет?

И снова ЭйДжей пожал плечами.

– Не знаю.

.

.

- Какого цвета стены в твоей комнате дома?

Я напрягся.

ЭйДжей нахмурился, но продолжил играть.

– Мы с мамочкой живем в подвале в старом доме. Это не комната. Это подвал.

Я закрыл глаза. Стиснул зубы.

Подвал? Они жили в подвале?

- А в новом доме? – слишком небрежно, на мой взгляд, спросила доктор, хотя я и понимал, что она старалась упростить всё. Элис же, с другой стороны, было очень трудно вести себя безразлично, и иногда я замечал, как она отворачивалась, чтобы вытереть слезы.

- Серые, - услышал я, как пробормотал ЭйДжей. – Как камень. Это большой дом. И в нем много маленьких домов. Не такой, как старый дом в лесу.

Это привлекло внимание агентов, которые присоединились к нам, и я видел, как они перешептывались и сравнивали свои записи.

Я не мог быть ещё более напряжен. Мое тело было неподвижно.

- Ты жил в лесу? Расскажешь мне об этом?

- Мне это не нравилось. Нужно было постоянно вести себя тихо, и мне не нравилась мисс Лорен.

Я перестал дышать, и снова, казалось, агенты начали работать быстрее, говоря приглушенными голосами, обмениваясь жестами, куда-то звоня…

- Кто эта мисс Лорен? – мягко спросила доктор.

В хороший день я бы улыбнулся, когда увидел, как нахмурился ЭйДжей.

- Он так похож на тебя, сынок, - выдохнула мама.

Нет. Ну, да. Сейчас. Но во всем остальном он вылитая Белла. Просто он хмурится, как я.

Но, тем не менее, сегодня нехороший день. Поэтому я всё ещё не дышу, всё ещё пытаюсь оставаться собранным.

- Она была с нами на площадке пуш.

Я нахмурился, потому что ничего не понимал, и в этом был не одинок.

- Площадка пуш? Что это, милый? – тихо спросила Элис.

- Там играют много мальчиков и девочек, – пожал плечами ЭйДжей. – Можно я поиграю с ЛЕГО, мисс Элис?

- Конечно, малыш, – улыбнулась ему Элис. Я был так благодарен ей за те усилия, которые она прикладывала для этого. – Ты пока нам расскажи про площадку пуш, а я принесу тебе ЛЕГО, хорошо?

- Хорошо, – кивнул ЭйДжей. – Иногда я играл с Максом. Но больше играл сам. Дяде Гаррету не нравилось, когда я разговариваю.

У меня перехватило дыхание. Снова.

О, Боже, нет…

Мама ахнула.

Чарли прорычал.

- Мне нравилась площадка пуш, потому что мы были на улице. Мне не нравится быть внутри. На улице лучше, - продолжал ЭйДжей, а я прижал маму к себе крепче, пока мы слушали дальше. – Я много рассказывал маме про улицу, потому что тогда она улыбается, и ей лучше. Она тоже хочет на улицу, но она только внутри.

Меня затошнило.

- Черт возьми, - прохрипел я, отпустив маму, и наклонился, кладя руки себе на бедра. Дыши глубже, дыши глубже. Сколько же пришлось пережить моему ангелу? Дыши глубже. Всё время в помещении? Значит ли это, что она была взаперти?

«Наверняка» - ответил тихий голос у меня в голове, и в этом был смысл. Она же, черт побери, была похищена. Но, Боже… три года…

Черт.

Дыши глубже.

- Ты можешь мне рассказать, где вы жили, ЭйДжей? Ты говорил про лес? Пуш… был тоже в лесу?

- Ммм… нет. Площадка пуш была в Пуш. Много воды.

Что за черт?

Меня чертовски мутило, но я постарался встать, чтобы снова смотреть на экран.

Пожалуйста… пожалуйста, детка…

- Сэр, кажется, я что-то нашел! – выкрикнул кто-то позади нас, и мы резко повернулись.

Это был агент, который сидел с ноутбуком, на нем были такие же наушники, как и на нас.

Денали поспешил туда, как и другие агенты, которые начали показывать что-то на экране ноутбука, но оттуда, где я стоял, ни черта не было видно.

- Детский садик «Ла Пуш» в Ла Пуш, штат Вашингтон, - это произнес один из агентов, и это прозвучало логично. Да?

Вашингтон?

Площадка Пуш. Детский садик «Ла Пуш».

Они жили в Вашингтоне?

- Это лесной район, - прокомментировал Денали, не отрывая глаз от экрана. – Это объясняет слова ЭйДжея о том, что они жили в лесу.

Мое дыхание восстановилось.

- Отлично, хорошая работа, - сказал Денали, похлопав агента по плечу, выпрямляясь из того положения, в котором он смотрел на монитор. – Позвоните в офис в Сиэтле, и отправьте им по факсу фотографию ЭйДжея.
Мне нужны их агенты немедленно.

В моем, близком к панике, состоянии, я впал в замешательство при упоминании фотографий, но еще до того, как успел спросить, мама мне все объяснила.

- Когда ты давал показания, они сфотографировали ЭйДжея для СМИ. Я была рядом с ним всё время, он хорошо это перенес.

Я не знал, как мне реагировать, поэтому просто, молча, кивнул.

*О*О*О*

Он мой сын.

Я знал это уже и так, но теперь у меня был документ, подтверждающий этот факт.

Я узнал об этом час назад, и полчаса назад ЭйДжей был передан мне.

Передан.

Он под моей опекой.

Он мой.

ЭйДжея допрашивали целый день. С множеством перерывов, конечно же, и доктор каждый раз старалась быть внимательной, чтобы не оказывать излишнего давления. Перекусы и напитки тоже помогали, и мой сын немного узнал, что такое сладости.

- Ангел, ты видела Читос? – крикнул я.

Серьезно, мы купили их вчера! Где они, черт побери?

- Белла! – снова позвал её я, роясь уже во втором шкафчике.

Но там я тоже ничего не нашел. Глупый, глупый. Они мне нужны, черт. У меня же есть закуски.

А где же чертовы Ореос? Их тоже нет!

- Что за черт, – проворчал я, открывая холодильник, чтобы посмотреть, было ли там что-нибудь вкусненькое.

Там было много всего. Ребрышки, остатки еды, мясное ассорти, соусы, масло, пиво, вишневая кола, вода, Mountain Dew, молоко, сыр, ветчина, чертово салями, овощи, фрукты…

Ничего сладкого.

- Из-за чего весь этот шум, муж мой? – я услышал, как Белла бурчит у меня за спиной.

Закрыв дверцу холодильника, я оглянулся, чтобы увидеть свою очень заспанную жену.

- Ты не видела Читос или Ореос? – спросил я, подходя к ней.

Ей нездоровилось последние несколько дней, и я надеялся, что это не я её разбудил.

Я на самом деле думал, что она не спит, потому что было уже три часа дня.

- О, м… ну… заходил папа, - пробормотала она, неожиданно став очень беспокойной. – Он просто взял всё и забрал, понимаешь?

Я усмехнулся.

- Ангел мой, у тебя никогда не получалось врать.

Она резко подняла голову и попыталась сделать вид, что обижается.

Но ей это никогда не удавалось.

Потом она вздохнула.

– Милый, я не знаю, что на меня нашло, - захныкала она, обнимая меня и кладя голову мне на грудь. – Я просто ела, и ела, и ела… это было таааак приятно.

Я от души рассмеялся и обнял ее за талию.

– Это должно быть какой-то чертов конфетный запой у вас, миссис Каллен, - поддразнил её я, а потом, когда подумал об этом еще немного, начал недоверчиво смеяться, потому что вспомнил, сколько всего там ещё было. – Господи, это ещё и тесто на печенье? И глазурь, которую ты купила на торт для Алека?

За это я заслужил шлепок по груди.

- Так, так, так, - усмехнулся я, прикасаясь губами к её макушке. – И это ты меня обвиняла в том, что я ем слишком много сахара, ангел мой? Но тут ты вполне можешь составить мне конкуренцию.

- Ух, ты сегодня чертовски остроумен, не так ли? – проворчала она. – На твоем месте я вела бы себя хорошо, потому что у меня есть кое-что в заначке.

Я ахнул и выпустил её из объятий.

– Ты спрятала сладости от меня? От своего мужа? - я игриво посмотрел на неё и пробормотал. - Не могу в это поверить, ангел мой. Я тут думал, что моя жена меня любит. Похоже, я был неправ, да? Проклятье. Просто проклятье.

И в этот момент для меня все полетело к чертям.

Как, черт возьми, я должен был отстаивать свое мнение, когда Белла использовала свои… приемчики… против меня? Потому что именно это сейчас она, черт побери, и делала. Прижимала свою грудь ко мне, заставляя её выглядеть ещё более восхитительно, если это возможно.

И я, типа, пялился.

Она выглядела больше. На самом деле… она и была больше. Ха. Намного больше.

- Если ты простишь меня, я дам тебе немного сладенького, - промурлыкала она.

Все прошлые мысли исчезли. Просто испарились.

- Джизабель, - прошептал я, притягивая её ближе к себе, чтобы наклониться и крепко поцеловать. – Моя Джизабель, - простонал я, не отрываясь от ее губ, и, когда она простонала в ответ, я протолкнул свой язык в ее рот.

Через два дня мы узнали, что Белла была беременна.

- Беременна тобой, мое сокровище, - прошептал я, кладя руку на крошечную ручку ЭйДжея.

Он был так чертовски мил, когда спал. Умиротворенный и беззаботный. Таким, каким он должен был быть всегда.

Я, конечно, был рад, что сегодня всё обошлось не слишком сложно для него. Доктор сказала нам, что многие это переносят гораздо хуже, но ЭйДжей был не против того, чтобы отвечать на вопросы. Если попадались вопросы, которые ему не нравились, он просто возвращался к игре, а доктор пыталась выяснить ответ, обходя основной вопрос.

Я был на грани, мы все были; и то, что нам удалось узнать, хотя это было и немного, было ужасным.

Мы узнали, что Белла и ЭйДжей жили в подвале.

Мы узнали, что Гаррет был вооружен и, вероятно, очень часто чистил свой пистолет.

От этого я чуть не задымился.

Он чистил свой чертов пистолет на глазах у моего сына?

Всё это было слишком. Слышать обо всём этом из уст моего трехлетнего сына… никакими словами не описать
ту боль, которую испытываешь. Она пронизывала тебя. Вонзалась прямо в грудь. Словно взбивая все внутренности.

Примерно так я себя чувствовал, когда ЭйДжей своими словами лишь отвечал на вопросы доктора, это были лишь его слова. Его невинные слова. Он пережил столько дерьма, а ему было только три годика. Такой была его жизнь с самого рождения.

Я никогда не жалел себя на протяжении последних трех лет. На самом деле не жалел. И я рад этому, потому что то, через что мне пришлось пройти – это ерунда. Ерунда в сравнении с тем, через что пришлось пройти ЭйДжею, не говоря уже о моей жене.

И это всё ещё продолжалось.

Завтра мы вернемся, и доктор будет спрашивать мое сокровище о том, как обращался с ними Гаррет.

Смогу ли я пережить рассказ об этом?

Довольно очевидно, что Белла намного сильнее меня. Она переживала все это. А я всего лишь буду слушать об этом, и я беспокоился за свою психику.

Я вздохнул и провел руками по лицу.

Я был чертовски измотан, но не мог уснуть.

Часть меня желала быть дома, а не здесь в палате ЭйДжея, но была и часть меня, которая была в ужасе от того, что завтра мы на самом деле поедем домой. Так как ЭйДжей теперь был под моей опекой, я могу забрать его домой.

Они позволили нам остаться на сегодняшнюю ночь, потому что было уже поздно, и мы уже были здесь, ожидая результатов ДНК-теста.

Но да… завтра я заберу ЭйДжея домой. Домой… В наш дом.

Я разговаривал с доктором об этом, рассказав ей о желтом доме и о том, что ЭйДжей знал о нем. Мне нужно было знать, огорчит ли это его, вызовет ли какие-нибудь эмоции, возможно. Но она не могла предсказать его реакции. Она лишь предложила поехать с нами, чтобы быть рядом, когда ЭйДжей войдет в дом. Я подумал, что именно так мы и поступим. Я был рад, что с нами так же будут мама и Чарли. Я никогда не смог бы справиться со всем этим сам. Я постоянно боялся его расстроить.

Я словно ждал, что это произойдет.

Открылась дверь и я, подняв голову, увидел Чарли.

Мы ждали новостей из Сиэтла или… Ла Пуш… Но пока ничего не было. Никаких результатов не приносили и СМИ. Они были повсюду сейчас, чертовы стервятники, но никакого результата от них не было. Они говорили мне быть терпеливей. Они говорили мне, что прошло лишь несколько часов.

Мне хотелось сказать им, чтобы они шли ко всем чертям, потому что прошло уже гораздо больше, чем несколько часов.

Прошло уже больше трёх лет.

- Есть что-нибудь? - тихо спросил я, стараясь не разбудить ЭйДжея.

Он покачал головой, подходя к кровати.

- Пока нет, - вздохнул он, глядя на ЭйДжея. - Они говорили с Лорен, воспитательницей из детского сада ЭйДжея, и просмотрели все записи, но… каждое гребаное слово - чушь собачья. У них есть один адрес, и сейчас они на пути туда, чтобы проверить его.

Мое колено подпрыгивало. Ярость. Печаль. Боль. Драть всё это.

Мне нужно было, черт побери, покурить.

Я не курил с тех пор… я и не помню. С утра?

Я так не мог. Я не хотел, чтобы ЭйДжей находился вблизи этого дерьма, и я отказывался его отпускать, поэтому это был решенный вопрос.

Но мне просто была необходима одна. Очень сильно.

- Говорил с Эмметом, - затем сказал Чарли. Тихо. Всё ещё глядя на моего сына. – Он приехал этим утром, так что пока остановился у меня.

Я кивнул, мне на самом деле нечего было на это сказать.

Всё это было словно в другой жизни.

Все были проинформированы, мама звонила тете Лиз, Алеку и Тане снова и снова, чтобы все были в курсе событий, но мне было всё равно. На самом деле они для меня не существовали сейчас.

Ничего не существовало. Кроме ЭйДжея и поисков моего ангела. То же самое было и у Чарли. Я точно знал, что у него на уме только ЭйДжей и поиски его крошки-дочери.

- Мы найдем её, сынок.

Мои глаза словно обожгло.

Горло пересохло.

Я ничего не сказал. Не мог.

Но я видел её. Каждый раз, когда закрывал глаза, я видел моего ангела.

Я видел её причудливость, её лучистую улыбку, её кокетливый нрав, её любовь к озорству, к шуткам, её счастье… я видел это всё, как только закрывал свои глаза.

- И что у тебя на уме, детка? – усмехнулся я, когда Белла сняла с меня солнцезащитные очки.

- Я фотографирую, – ухмыльнулась она, приподнимая камеру. – Мне нужно видеть твои глаза. Потому что они типа роскошные, понятно?

- Ах, да, – тоже улыбнулся я, подмигнув ей. – В любом случае, их не сравнить с твоими. Я могу в этом поклясться.

Мы сидели на заднем дворе у Чарли, и это было ещё одно барбекю. Солнце было высоко, пиво охлаждено, закуски были чертовски вкусны и смех витал в воздухе. Не говоря уже о божественном запахе бургеров Джеймса.

Роуз застряла в пробке по пути сюда, я знал, что она будет уставшей как собака, когда доберется сюда, и поэтому вроде как впитывал мир и покой, пока её нет.

Роуз и Джеймс недавно занялись закусочной их родителей и переименовали ее в «RJ’s». Мы были на открытии, конечно же, потому что как ни крути, у них лучшие бургеры.

- Каллен, тебе без маринованных огурцов? – крикнул Джеймс через плечо.

Я еще разок подмигнул Белле и ответил ему:

– Нет, клади.

Белла засмеялась и сделала ещё несколько кадров, прежде чем сесть мне на колени.

– Отдашь мне маринованные огурчики, не так ли? – спросила она, застенчиво улыбаясь, надевая мои очки мне поверх головы.

- Кому же ещё мне их отдавать, ангел мой? – спросил я, крепче прижимая ее к себе. – Они отвратительны, но тебе они нравятся, так что я думаю, мы заключили удачную сделку.

- Ммм, я люблю твой маринованный огурчик, - прошептала она мне на ухо. (п.б. «pickle» ещё можно перевести, как «шалун, озорник»)

Я не смог сдержаться. Я, нахрен, рассмеялся.

- Прости меня, ангелочек, я не знаю, стоит ли мне обидеться на такое заявление!

- Хм, – пожала она плечами. – Я, конечно, могу переименовать его, если хочешь. Но я не вижу ничего плохого в маринованных огурчиках.

Она притворилась, что задумалась об этом, а я с интересом наблюдал, зная какое испорченное воображение у моей озорной девчонки.

- Все что угодно, но только не маринованный огурец, пожалуйста, - усмехнулся я, качая на неё головой.

- Ты хочешь сказать, что там нет маринованного огурчика длиной девять дюймов? Или дело в цвете? Или в текстуре? Что же не так с маринованными огурцами на самом-то деле? (п.п. 9 дюймов ≈ 23 см)

Она говорила вполне серьезно.

- Ты слишком хороша для слов, - сказал я, потеревшись кончиком носа о ее. – И спасибо за комплимент по поводу девяти дюймов, в любом случае.

Я подумал о том, что стоит и в правду его измерить.

И понял, что сказал об этом вслух, когда услышал, что ответила Белла.

- Я уже это сделала.

- Сделала что? – поперхнулся я.

Не должен ли был я о таком знать?

- Ты спал, а я не хотела тебя будить, – и снова она пожала плечами. Словно не было ничего особенного в том, что она измеряла мой член, пока я спал.

Ну, очевидно, что-то в этом есть.

- Девять дюймов, да? – ухмыльнулся я, чувствуя чертову гордость.

- Так точно, - прощебетала она. – И он именно маринованный огурчик.

Я застонал. И прикрыл глаза.

Маринованный огурец?

Чертов маринованный огурец?

- Что бы ты сказала, если бы я назвал твою грудь чем-нибудь странным? – спросил я, прищурившись.

- Маринованные огурчики не странные, - сказала она таким голосом, словно я был сумасшедшим. – Они вкусные, - уточнила она… облизнув губки.

Хорошо. Пусть будет маринованным огурцом.

Вот черт.

Я только что проиграл наш спор.

Как жаль, что она такая хорошенькая, потому что я даже не могу притвориться, что обижен, особенно сейчас, когда солнце просвечивается через её волосы, на её носу веснушки, и её улыбка ослепляет.

- Я люблю тебя, - прошептал я, одарив её эскимосским поцелуем. – Так сильно. Ты ведь знаешь это, да?

Ммм, и вот её руки уже у меня в волосах.

- Я тоже люблю тебя, милый, - прошептала она. – Больше чем что-либо на свете. Ты - мой, Эдвард.

Я улыбнулся под ее поцелуем и закрыл глаза.

- Ты - моя, Белла.

- Навсегда.

- Навсегда, - согласился я.

Я проснулся от толчка, понимая, что мама меня трясет.

Черт, я и не знал, что уснул.

В ту же секунду мой взгляд переметнулся на ЭйДжея, и я вздохнул с облегчением, когда увидел, что он все еще спал в своей кровати.

- Который сейчас час? – прохрипел я тихо, потянувшись руками вверх, чувствуя, как затекли шея и спина.

- Только пять часов утра, но сынок… у них появилась зацепка.

Источник: http://robsten.ru/forum/19-1398-17