Настоящее.

BPOV

Эдвард ужинает с нами вот уже четвертый вечер подряд. И, похоже, не только Элли полностью поглощена им, но и моя мама с Элис также проявляют к нему недюжинный интерес.

Пару последних вечеров к нам присоединяется Эммет. Я рада ему, так как он прекрасно разряжает обстановку, и не только между нами, а в сложившейся ситуации в целом. Он шутит и дурачится, и Элли прониклась к нему всей душой.

Это была необычная неделя. Эдвард очень легко влился в нашу налаженную жизнь, но в то же время он кардинально изменил ее. Что касается Элли, то он как будто все время был частью ее жизни, а я все еще… нервничаю. Виноват он в этом или нет, но он только учится быть отцом, родителем. Я на неделю забросила работу, хотя и вынуждена была провести дома несколько совещаний по телефону. Я быстро поговорила с Майклом, сообщив ему, что в связи с семейными обстоятельствами мне необходимо неделю побыть дома, и он отнесся к этому с пониманием. Следующую неделю он пробудет в Лондоне, так что я запланировала встретиться с ним в понедельник утром. Я собираюсь ему рассказать все об Элизабет и о том, кто ее отец. Пресс-конференция Эдварда состоится в понедельник вечером (по американскому времени), так что я успею все обсудить с Майклом. Он всегда был мне прекрасным начальником и другом, и я видела от него только хорошее. Я не хочу, чтобы вся эта ситуация застала его врасплох.

Я понятия не имею, что теперь будет со статьей, которую я писала для «ERA», также как и с возможностью получить должность шеф-редактора их лондонского отделения.

Хотя именно сейчас эти проблемы волнуют меня меньше всего.

- Эммет, покажи мне еще раз, как ты достаешь эти монетки из-за уха! – просит Элли после ужина.

- Элли, дорогая, пора ложиться спать, - напоминаю я ей.

Она мотает головой.

- Но, мамочка, я хочу еще раз увидеть этот фокус!

Эммет усмехается.

- Если ты пойдешь спать, я обещаю показать его завтра, – он встает перед ней на корточки и наклоняется к ней, чтобы прошептать, - я даже покажу тебе, как достаю их из своего носа.

Она хохочет.

- Хотя наблюдать за этим… одно удовольствие, - хихикаю я, как и Эммет, - боюсь, придется отложить это до завтра.

Он смеется.

- Скажи «спокойной ночи», дорогая, - велю я ей. Каждому достаются ее теплые объятия, но своего отца она обнимает по-особенному. Ее маленькие ручки крепко обвиваются вокруг его шеи, так, что она прижимается своей щечкой к его щеке, словно хочет стать с ним одним целым.

- Папочка, ты можешь уложить меня?

- Конечно, могу, - говорит он ей со счастливой улыбкой на лице.

Я вздыхаю и иду убирать посуду после ужина.

῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀
Я освобождаю тарелки от остатков еды и складываю их в посудомоечную машину, стараясь при этом не разбить их, и время от времени поглядываю на потолок, гадая, какого черта он там так долго делает. Прошло уже сорок пять минут с тех пор, как он поднялся с Элли.

- Осторожно, дорогая! – смеется мама, отодвигая меня в сторону. Она забирает посуду из моих рук и дает мне чистое кухонное полотенце. – Ты перебьешь мне всё! Вытри-ка лучше со стола, хорошо?

Я покорно соглашаюсь и протираю стол, пряча недоеденное в холодильник. Когда, наконец, все убрано, я прижимаюсь к дверце холодильника, надеясь слегка охладиться.

Я чувствую руку своей мамы у себя на плече.

- Белла, дорогая… - произносит она ласково. – Все будет в порядке.

- Откуда ты знаешь, мам? – шепчу я через плечо дрожащим голосом.

- Потому что я так чувствую, Белла, - решительно говорит она. – И я вижу это. Господи, дорогая, нельзя не видеть, как этот мужчина ведет себя по отношению к ребенку! Он совершенно ее боготворит! – посмеивается она.

- Он и по отношению ко мне вел себя так когда-то, но все-таки смог уйти.

- Но он вернулся.

Я делаю глубокий вдох и медленный выдох.

- Да, вернулся. Но поступить также с Элизабет я ему не позволю.

Она какое-то время молчит.

- Белла, я скажу тебе то, что, я уверена, ты и так уже знаешь. Любовь, которую мы испытываем к ребенку, Белла… никогда, никогда нельзя сравнивать ни с одним чувством, к кому бы мы его не питали.

Она дает мне время понять весь смысл сказанного ею; другими словами - то, что мне не удалось удержать Эдварда, вовсе не означает, что его дочери – его плоти и крови – это не удастся.

- Кроме того, - ухмыляется она, - нам стоит научиться отпускать прошлое и давать людям второй шанс.

- Мам…. – тихо плачу я, еще плотнее прижимаясь к холодильнику, - о каком втором шансе ты говоришь, когда речь идет о моей дочери? Ты права, это совсем другая связь, она сильнее, но если я не готова больше рисковать своим сердцем, как я могу рисковать ее сердцем?

- Во-первых, Белла, я знаю, это трудно, ведь ты так долго живешь с этим, но тебе надо перестать думать об Элли только как о своей дочери. Она и его дочь тоже, и ты должна дать ему шанс, помочь ему научиться быть родителем. Это твой долг, как матери Элизабет. Во-вторых… если мы не будем давать людям возможность учиться на своих ошибках, как же мы можем ожидать от них раскаяния?

Я не отвечаю ей, и она нежно берет меня за плечи и поворачивает меня к себе. В ее голубых глазах играет легкая улыбка.

- Я знала лучшего отца в мире. Он относился к тебе, Элис и даже Роуз так же, как этот мужчина ведет себя с Элли. Она – всё для него, – улыбается мама. – Просто открой свои глаза.

Я опускаю взгляд в пол и киваю.

Какое-то время мы так и стоим.

- Знаешь, в воскресенье Роуз приедет на игру Элли.

Я вскидываю голову.

- Конечно, я знаю, она же - тренер Элли, но, мам, только не проси меня, пожалуйста, сейчас давать и Роуз второй шанс, потому что я не смогу… - я расстроено вздыхаю, - не смогу оставить в прошлом то, что она сделала, чего лишила мою дочь. Я прокручиваю все наши разговоры… все, что я доверила ей и… - я качаю головой.

- Я не собираюсь просить тебя дать Роуз прямо сейчас второй шанс, Белла.

- Ты… разговаривала с ней?

Она усмехается.

- Конечно, разговаривала. Я ведь практически вырастила ее. Послушай, Белла, Роуз была не права. Мы точно можем сказать, что она делала то, что подсказывало ей сердце, но это не оправдывает ее, я знаю это. Как бы там ни было, сейчас ей больно, она переживает, что ты больше не дашь ей видеться с Элли.

Моя первая реакция – сказать «нет» – и что она точно больше НЕ увидит Элизабет.

Но Элли любит Роуз. Сейчас меня волнует, чем может стать для нее потеря Эдварда, пришедшего в ее жизнь, ведь она уже успела полюбить его. Как я могу забрать у нее кого-то еще, кого она любит?

Я вздыхаю.

- Я не буду прятать от нее Элизабет, но мы с ней… - я качаю головой, - мне трудно представить, что я смогу забыть все, тем более что она не осознает, что оказалась не права.

Мама грустно улыбается.

- Белла, ты - моя дочь, и ты всегда для меня на первом месте, но, как я уже говорила, я растила и эту девочку.

- Я знаю, мам, – заверяю я ее, - я и не прошу тебя отказываться от нее.

Она широко улыбается мне, гладя меня по щеке.

- Вот видишь! Это называется состраданием, Белла. Сочувствием, – она кладет свою руку мне на грудь. – И твое сердце наполнено им. Не бойся его выражать, особенно по отношению к тем, кто так старается его заслужить, – она многозначительно смотрит на меня.

- А что, если он подведет меня, мам? Что, если он оставит Элли?

- Тогда вы с Элли будете жить дальше, Белла, - с улыбкой говорит она. – Мы, женщины Свон, всегда так поступаем.

- Элли недолго быть Свон, если все пойдет так, как он задумал, - ворчу я.

Мама лишь смеется.

- О, если все пойдет так, как он задумал, то…

На этих словах Эдвард входит в кухню. Он смотрит то на маму, то на меня.

- Она спит.

Я киваю.

- Что так долго?

Его глаза округляются, будто он не понимает, что его долго не было.

- Думаю, потому что… я прочел ей несколько историй и…

- Ты должен был прочитать ей только одну историю, ну, максимум две. Если дашь сейчас слабину, то тебе придется читать ей всю ночь напролет.

Он проводит рукой по волосам и кивает.

- Хорошо, буду теперь знать.

Мы смотрим друг на друга в упор…

Я улыбаюсь ему едва заметной робкой улыбкой.

- Думаю… мы что-нибудь придумаем.

Он улыбается в ответ.

- Да, непременно.

῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀
В субботу утром мы все собираемся на заднем дворе. Эдвард, Эммет, Элис и я помогаем Элли готовиться к завтрашнему футбольному матчу. Элли в восторге от того, что там будет ее «папочка». Она говорит, что собирается представить его всем своим друзьям. Я наблюдаю за его реакцией. Он с гордостью улыбается.

«…нам стоит научиться отпускать прошлое и давать людям второй шанс…»

Я покусываю щеку изнутри, задумавшись.

- Ребята, я передохну! – выкрикиваю я и удаляюсь к небольшому столу с длинными скамейками по обе стороны от него. Взяв бутылку воды, я разворачиваюсь так, чтобы видеть остальных.

Элли вся в игре. Я никогда не видела ребенка, настолько сконцентрированного на игре в футбол. В своей черно-розовой форме, защитных щитках на голенях она бежит по полю, сосредоточенно сдвинув брови, рядом со своим отцом, который мчится вперед с мячом к воротам соперника. Он дает ей пас, и она с нетерпением принимает его и бежит, бежит, так как ее настигают Эммет с Элис. Она поднимает взгляд, бьет по мячу – и забивает гол в ворота Элис!

- Йес! – ревет Эдвард, делая победоносное движение кулаком высоко в воздухе. Элли кружится, прыгает и бросается прямо в объятия своего отца.

Я не могу сдержать улыбки, смешка, и наконец, смеюсь. Это такое трогательное зрелище…

«… научиться отпускать прошлое и давать людям второй шанс…»

Я на несколько мгновений перестаю дышать, не в силах оторвать взгляд от того, как они нежатся в объятиях друг друга.

- Мамочка! Мамочка, я сделала это!

-Да, дорогая. Я видела! Ты сделала это!

῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀
Спустя несколько минут после начала следующей игры Элис сдается и уходит в дом. Остаются только Элли, Эммет и Эдвард. Глядя на Эдварда, сразу можно сказать, что ему нужна передышка: его лицо красное от напряжения, волосы всклочены, рубашка липнет к телу.

- Элизабет, я пойду, побуду несколько минут с мамочкой. И тебе тоже скоро нужно сделать перерыв.

- Хорошо, пап, - отвечает она, не глядя на него. Она слишком увлечена передачей паса Эммету.

Эдвард медленно подходит ко мне, на ходу снимая с себя превосходную белоснежную рубашку. Я не успеваю опомниться, как он, стянув ее через голову, зажимает в руке.

Я мельком бросаю взгляд на его рельефный торс, отчего глаза мои округляются, и тогда, ошарашенная этим зрелищем, я быстро отвожу от него взгляд, достаю бутылку с водой и открываю ее. Протягиваю ее ему, пытаясь не смотреть.

- Спасибо, - он улыбается. Мне так кажется.

Я киваю и улыбаюсь в ответ, стараясь не пялиться на него. Но, слыша каждый его глоток, я снова обращаю на него свой взгляд.

Стоит теплый солнечный день. Лучи солнца путаются в его медного оттенка волосах. Они мокрые и поэтому слиплись. Он пьет, глядя в небо, затем повязывает рубашку вокруг шеи, а другой рукой сдвигает назад свои роскошные волосы. Я вспоминаю ту ночь, когда мы познакомились и шли по Майл Энд парку. Уже смеркалось, накрапывало; капли дождя настойчиво били по нему, и тогда он откинул назад свои волосы так, как он сделал это только что, хотя сейчас его волосы длиннее. Тогда они были слишком короткими, чтобы собирать их сзади, а сейчас… сейчас они идеально смотрятся собранными таким образом, со спутанными прядями. Его скулы движутся вверх и вниз, дразня меня так же, как и его адамово яблоко, пока он жадно пьет, пьет и пьет. Мой взгляд скользит ниже. Его грудь блестит мелкими бисеринками пота, и он выглядит таким же совершенством, как и в те выходные. Дорожка светлых волос исчезает внизу за линией влажных от пота шорт, небрежно довольно низко приспущенных на его бедрах. Он опирается на одну ногу, и оттого, как он это делает, кажется, что ничто в целом мире его не тревожит. Он берет свою рубашку и круговыми движениями промокает ею свою грудь.

Когда я снова смотрю на его лицо, он допивает воду из бутылки и обращает на меня свой взгляд.

Я краснею и смотрю туда, где моя дочь – наша дочь – хихикает и убегает с мячом от догоняющего ее Эммета.

Эдвард придвигается ко мне, садясь, как и я, спиной к столу. Я ощущаю его запах, смесь мыла и пота, пока он устраивается рядом… так пахнет мужчина, который очень активно чем-то занимался последние пару часов… тот самый запах… он уносит меня на считанные мгновения в те времена…

Когда я выныриваю из своих воспоминаний, мои зрачки расширены, а лицо начинает пылать еще ярче, если такое вообще возможно. Стараясь не выдать себя, я разглядываю траву под ногами. Я судорожно сглатываю, обхватив обеими руками свою бутылку с водой, зажатую между ног.

- Она такая азартная, правда? – хмыкает Эдвард. – Никогда не сдается.

- Я вот думаю, откуда у нее это? – улыбаюсь я, поглядывая на него искоса.

Он усмехается, заставляя меня смеяться.

- Лично мне кажется, что это у нее от нас обоих.

- Возможно, - соглашаюсь я через несколько секунд. – У тебя все готово на завтра?

Он вздыхает.

- Да. После игры Элизабет я сразу еду в аэропорт.

Я медленно киваю.

- Ты возвращаешься к работе в понедельник? – спрашивает он.

- Да, в лондонском офисе. Майкл должен прилететь завтра в Лондон. Я запланировала встречу с ним на утро понедельника.

- Мамочка, папочка, смотрите, как я забью Эммету! – кричит нам Элли и бежит с мячом от Эммета так быстро, как только умеет, а Эммет пытается догнать Элли так быстро, как только может.

- Мы смотрим, дорогая, - кричу я ей в ответ, смеясь.

- Встреча с ним, с какой целью?

Я оборачиваюсь к Эдварду, нахмурив брови и стараясь смотреть ему прямо в глаза, и... никуда больше. Но, черт возьми, его изумрудные глаза сейчас, из-за сегодняшнего солнца, так прекрасны. Так же, как у Элли.

Хотя они становятся немного темнее, чем обычно.

- Прости?

- Ты сказала, что запланировала встречу с Майклом, - никакой резкости в голосе. – Встреча для чего?

Я моргаю. В такой момент сложновато сконцентрироваться, но я изо всех сил стараюсь.

Для чего мне нужна была эта встреча?

Ах, да.

- Рассказать ему обо всем, об Элизабет, о… том, что ты ее отец.

Он медленно кивает, сжимая челюсти, желваки на скулах ходят ходуном.

Он переводит свой взгляд с меня на Элли и Эммета.

- Зачем организовывать встречу, чтобы все ему рассказать?

Я ухмыляюсь.

- Потому что он - мой начальник, Эдвард. Я не хочу, чтобы эта новость застала его врасплох. Он должен услышать это от меня. Все это время он был мне хорошим другом и справедливым работодателем.

Теперь ухмыляется он, море невысказанных им слов так и рвется наружу.

- Что? – резко спрашиваю я.

- Ничего, - бормочет он, едва шевеля губами.

Молчание.

- Итак, Майкл у нас – на особом счету. Майкл, которого ты достаточно уважаешь, чтобы запланировать и организовать встречу и лично проинформировать его о том, что для него, возможно, очень важно.

- Майкл не сделал ничего плохого, а лишь заслужил мое уважение.

Его ноздри раздуваются. Он открывает рот, чтобы что-то сказать, но тут же захлопывает его, сделав глубокий вдох и медленный выдох, при этом опершись локтями на ноги так, что все мышцы на его животе плотно сжаты.

- Есть вещи и поважнее, чем Майкл, которые нам нужно обсудить прежде, чем я уеду.

- И что это? - резко спрашиваю я. Я и не думаю отступать.

Эдвард проводит рукой по своим волосам, глядя в сторону своей дочери.

- Я попросил Эммета остаться здесь, с тобой и Элизабет. Он снял квартиру неподалеку от вас, так что, когда бы он ни понадобился, он всегда будет в вашем распоряжении…

- Что? - возмущаюсь я.

Он резко поворачивает голову в мою сторону, излучая уверенность.

- Послушай меня, Белла. Мы оба знаем, что мой отец все эти годы следил за тобой. Мы с Эмметом никого не заметили, пока были здесь, но я не хочу ничего упустить. По возвращении в Нью-Йорк я собираюсь внимательно следить за Карлайлом, но все же Эммет останется и будет присматривать за тобой и Элизабет. Я вернусь к середине недели…

- Эдвард, ты в своем уме? Да в этом просто нет никакой необходимости!

Он закрывает глаза, выпуская воздух через нос.

- Белла, я сделал все… неправильно в первый раз. Я ушел тогда, когда не должен был. Я слишком долго ждал, чтобы вернуться. Меня… не было рядом, когда я был нужен тебе, когда я был нужен Элизабет, – он мрачнеет. – Я больше не допущу этой ошибки. Я не смогу быть здесь с вами следующие несколько дней, так как должен вернуться в Америку. Я не могу быть здесь каждый день, но я буду здесь так часто, как только смогу. Чтобы быть с Элизабет и… - он вздыхает. - Короче, я больше никому не могу доверить присматривать за тобой и Элизабет, лишь Эммету.

- Элли не нуждается в телохранителе, который будет смотреть за ней, Эдвард! Сейчас ей нужен только ее отец! В этом и есть твой план – посадить возле нас Эммета и дать ему играть роль…

- Никто… никто, кроме меня, не будет играть роль отца Элизабет, – рычит он, хлопнув себя ладонью по обнаженной груди. Вот это да. - Ты думаешь, мне хочется уезжать, Белла, спустя всего неделю, как я обрел ее? Ты думаешь, черт возьми, это не… убивает меня? – произносит он, смиренно опустив голову.

Я не отвечаю, но краснею от стыда. Почему я продолжаю так себя вести?

Я делаю глубокий вдох.

- Послушай, мне не нравится идея с Эмметом или кем-то еще, следующим по пятам за моей дочерью – нашей дочерью, – поправляю я себя прежде, чем он набросится на меня. – Я понимаю, что ты хочешь быть уверенным в ее безопасности, поверь мне, я, в самом деле, понимаю это, но просто не вижу в этом необходимости.

Он упирается локтями в колени и раскачивается из стороны в сторону, обхватив голову руками.

- Белла… - он поднимает голову. – Белла, дело не только в моем отце. Как только я соберу пресс-конференцию, как только информации будет дан ход, пресса сойдет с ума. Не подумай, что я не уважаю твоих соотечественников, но ты сама знаешь, что такое британские таблоиды – они вам с Элизабет проходу не дадут.

Я прикрываю глаза, медленно выдыхая. Он снова прав.

- Послушай, давай найдем некий компромиссный вариант. Эммет будет находиться вне вашего поля зрения, пока он не понадобится. Он будет уважать вашу… частную жизнь. Его не будет рядом, если ты этого не захочешь. Я не стану просить его, чтобы он докладывал мне о вашем местонахождении. Я просто хочу быть уверенным в том, что вы с Элизабет в безопасности, и что ни мой отец, ни пресса, ни кто-либо еще, пытающийся преследовать вас, не посмеет приблизиться к вам, пока меня нет рядом с вами.

Я сижу с закрытыми глазами и глубоко дышу.

- Все это смешно.

- Белла, я буду за тысячи километров от вас. Пожалуйста.

Я прикусываю нижнюю губу и медленно выдыхаю, глядя вверх, на небо.

- Я не хочу, чтобы он тайком сидел в засаде. Так нам с дочерью придется жить с оглядкой. А если ты заметил, она - очень проницательная девочка.

Он хмыкает.

- Я не хочу, чтобы он прятался. Если он с нами, то ему нужно просто быть с нами, как и все эти дни. Элизабет и так от него уже в восторге, – соглашаюсь я с кривой ухмылкой на лице.

Его озаряет благодарная улыбка, и он медленно тянется к моей руке, затем сжимает ее в своей, окутывая меня теплом, которое я не чувствовала… целую вечность.

- Спасибо.

Прежде, чем снова попасть в плен этих глаз или других частей его тела, я зажмуриваюсь и отвожу от него взгляд.

- Пожалуйста.

῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀
Прищурившись, Роуз настороженно разглядывает нас с Эдвардом, когда следующим утром мы приезжаем на футбольное поле с Элли. Я почти слышу Роуз: «Белла, не надо. Не дай себя провести. Не ведись больше на эту ложь».

Я отвожу от нее глаза.

Когда я смотрю на Эдварда, то вижу, каким убийственным взглядом он на нее смотрит. Возможно, мне стоило предупредить его о том, что Роуз – футбольный тренер Элли.

- Тетя Роуз! – кричит Элли, как только видит ее, и бросается к ней. Лицо Роуз озаряется, и она наклоняется, чтобы обнять Элли.

Я чувствую, как стоящий рядом со мной Эдвард напрягается и резко делает один широкий шаг в ее направлении.

- Эдвард! – шиплю я, одергивая его назад.

- Я просто хочу поговорить с ней, - говорит он откровенно грубым и злым голосом. – Я хочу узнать, почему…

- Не сейчас, Эдвард.

Он смотрит на нее в упор.

- Белла, она должна мне сказать, почему…

- Эдвард, не сейчас. Не во время футбольного матча твоей дочери.

Я чувствую, как напряжены его руки, его мышцы.

- Послушай, ты ведь вернешься, так?

Он резко поворачивается ко мне.

- Конечно, вернусь – утверждает он. – Я буду здесь к середине следующей недели.

- Тогда, возможно, мы втроем сможем все обсудить, как взрослые люди, и прояснить некоторые моменты.

Он стоит, не шелохнувшись.

- Эдвард… - я сжимаю его за плечо, стараясь успокоить его. – Эдвард, Элли любит ее, и мы не будем устраивать сцен у нее на глазах, - бормочу я.

Он закрывает глаза. Я вижу, как тяжело ему справиться с собой. Он медленно расслабляет плечи, опуская их, и, открыв глаза, делает один короткий кивок.

- Хорошо, Белла. Но рано или поздно ей придется ответить на мои вопросы.

῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀
Эдвард отвлекается, как только начинается игра – но, на самом деле, совсем немного.

Едва став отцом, он еще не знает, что мы, как родители, должны научить нашего ребенка тому, что не так важно то, выиграешь ты или проиграешь, а то – как ты играешь. Я думаю, это тот самый случай, когда я должна помочь ему понять это.

- Давай, Элизабет! Давай! – подбадривает ее он.

Игра идет «ноздря в ноздрю», и следующий гол определит победителя.

Мы с Эдвардом стоим рядом друг с другом, сбоку от зрителей. Он полностью сконцентрирован – тот же взгляд, что я часто вижу у Элли.

В последнее время… в последнее время мне кажется, что выражение его лица может рассказать больше, чем раньше, а не только его взгляд.

Я поочередно смотрю то на свою – нашу – дочь на поле, то на него, как он наблюдает за ней. Та самая отравляющая боль снова зарождается в груди, когда я вижу, как широко распахиваются его глаза, как широкая ухмылка озаряет его лицо.

- Давай, Элизабет!

Я вижу, как наша дочь получает пас от одной из девочек и, словно маленькая пуля, несется с мячом через поле все быстрее и быстрее, ведя мяч то одной, то другой ногой.

- Давай, Элизабет!

Мое сердце готово выпрыгнуть из груди, ведь она всего в нескольких метрах от ворот.

Я чувствую, как кто-то берет меня за руку, и смотрю вниз. Эдвард крепко сжимает мою ладонь.

Как много раз за все эти годы я представляла себе эту картину! Я видела вокруг себя других мам со своими мужьями, отцами своих детей. Папы всегда лучше мам разбираются в игре. И я лишь на мгновение позволяла себе помечтать, прежде чем прогнать эти мечты прочь…

И вот этот момент настал, а я не знаю, что мне делать.

Я стою неподвижно, моя рука леденеет в руке Эдварда, взгляд устремлен на Элли.

Она бьет по мячу; он пролетает над головами девочек; мы все следуем глазами за мячом и…

…она забивает!

- Йес! – кричит Эдвард, поднимая вверх наши сомкнутые вместе руки.

А я и обрадоваться не успеваю, как Эдвард уже хватает меня и прижимает к себе, держа прямо перед собой.

Я не была в объятиях Эдварда семь лет – вот так, всем телом прильнув к нему.

Ночами, когда я носила под сердцем Элли, я закрывала глаза и позволяла тем ощущениям накрыть себя, вспоминала то всепоглощающее тепло, которое я ощущала в его объятиях в наши короткие выходные – чувство защищенности, покоя… любви.

Мой разум велит мне не реагировать. Я должна держать себя в руках. Все это ни к чему. Невзирая на то, что он вернулся тогда, семь лет назад, а так же на то, что им было сказано за последние пару недель, и что он приехал за мной в Англию - прошло целых семь лет, и с обеих сторон совершено немало ошибок. Главное сейчас - Элли и то, что будет теперь с ней, а не с нами. Мы поговорим, но не о нас.

Нас - нет.

Но мои руки обнимают его. Они обнимают его так, как я и мечтать не смела все эти шесть лет, с тех пор, как родилась Элли. Я уткнулась в его шею, вдохнула его запах и вернулась прямо туда, в тот самый номер отеля, в то забытое чувство защищенности и заботы.

Я не хочу этого.

Я хочу этого.

Не знаю, как долго мы стоим так, обнявшись. Я чувствую его руки на своей спине, его дыхание на своей шее, я закрываю глаза… вспоминая…

- Мамочка, папочка, мы выиграли! Мы выиграли!

Голос Элли возвращает меня к реальности.

Я отстраняюсь от Эдварда, и мы встречаемся глазами. Пару секунд мы смотрим друг на друга, потом он улыбается и медленно, осторожно отпускает меня.

- Вы выиграли, дорогая! – говорю я дочке, наклоняясь и обнимая ее.

- Папочка, мы выиграли! – она отстраняется от меня и бросается к нему, в распахнутые для нее объятия.

- Я так горжусь тобой, Элизабет! – слышу я, как он эмоционально шепчет ей на ухо. Внезапно он отодвигает ее от себя и пронзительно смотрит в ее теплые яркие глаза. – Я всегда буду гордиться тобой, что бы ни было. Я хочу, чтобы ты знала это.

Она хихикает.

Он улыбается и снова прижимает ее к себе.

Вдруг позади Эдварда, стоящего на коленях рядом с Элли, появляется Розали. Она смотрит на меня.

- Мы с командой идем есть мороженое.

Эдвард не встает. Не оборачивается.

- Наша дочь будет праздновать с нами, - говорит он холодно.

Розали закрывает глаза и вздыхает.

- Белла, пожалуйста, мы можем с тобой…

- Роуз, - качаю я головой, - не сейчас, - говорю я, указывая ей глазами на Элли.

Она делает глубокий вдох и кивает головой, натянуто улыбаясь.

- Элли, дорогая, ты - молодец!

Элли светится от счастья.

- Спасибо, тетя Роуз!

῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀

После игры Элли тянет отца к своим подружкам, радостно восклицая: «Это мой папа! Это мой папа!»

Эдвард улыбается, представляясь им по всем правилам. Не могу сказать, узнали они его или нет, но смотрят они на него с любопытством. Ни на одной из игр они не видели рядом со мной и Элли мужчину.

Мы идем за мороженым по центральной улице Олд Ли. Гуляя здесь, я всегда словно возвращаюсь в прошлое. Блуждая среди старинных зданий, превращенных в причудливые маленькие магазинчики, уличные кафе и рестораны, мы доходим до места, откуда виднеется вода и берет начало наш городок. Устье Темзы ярко блестит на солнце. Всегда прохладный, легкий прибрежный ветер приятно контрастирует с палящими лучами полуденного солнца. Мы идем неторопливо, впереди нас вприпрыжку бежит Элли, облизывая свое мороженое.

- Ты опоздаешь на свой самолет, если не поторопишься.

- Еще есть время.

Когда Элли убегает достаточно далеко, но не совсем скрывается из виду, Эдвард снова касается моей руки.

Мое сердце начинает бешено колотиться, как только кончики его пальцев дотрагиваются до кончиков моих. Это было так давно, та наша прогулка по Лондону, моя рука в его руке… но все это еще не забыто… то, как тепло моей руке в его руке… так…

Я убираю свою руку.

Он останавливается и разворачивается ко мне лицом.

- Белла, - есть что-то особенное в том, как он произносит мое имя, - я уеду сегодня, но прежде ты должна кое-что узнать.

Я опускаю голову, чтобы не смотреть в его глаза, зная, какой силой обладает его взгляд, и как я уязвима под этим взглядом. Я качаю головой.

- Эдвард…

- Белла, когда я садился в самолет несколько дней назад, я понятия не имел, что у меня есть дочь. Я прилетел в Англию к тебе, Белла.

- Эдвард, тебе пора на самолет.

- Да знаю я, знаю, – он наклоняется и пробегает пальцами по моей щеке. – Но когда я вернусь на следующей неделе… Белла, я хочу, чтобы мы поговорили – серьезно поговорили.

Я нервно сглатываю и смотрю на него. Я тону в его бездонных зеленых глазах.

- Мы поговорим, Эдвард. Мы поговорим обо всем, что произошло, решим, как в этой непростой ситуации нам сделать жизнь Элли безопасной и счастливой. А что касается тебя и меня… - я снова качаю головой, - … все слишком сложно, мы оба совершили слишком много ошибок, и я…

Я снова опускаю взгляд, потому что просто не могу говорить, глядя в его глаза.

- Мы должны сейчас сосредоточиться на Элизабет, Эдвард, а не на нас, – я глубоко вздыхаю. – Слишком поздно… для нас.

Какое-то время он молчит, и мне кажется, что я смогла убедить его. Так получилось, что мы упустили свой шанс, и эта запутанная история больше не о нем и обо мне, а о нашей дочери.

В нескольких метрах от нас прыгает, поет и ест свое мороженое Элли, и я снова начинаю идти…

…но он тянет меня к себе, крепко сжимая меня в своих объятиях.

Когда я поднимаю на него свой взгляд, я вижу в его лице такую решимость, что у меня дух захватывает.

- Белла, однажды я сдался слишком легко, черт меня дери. Больше такого не произойдет. Я понимаю, что тебе нужно время со всем этим разобраться, как и мне. Если тебе нужно время, чтобы научиться доверять мне, доверять себе, постараться простить меня, я дам тебе его, потому что оно нужно и мне. Но чтобы не случилось, даже если весь мир перевернется, на этот раз я буду рядом, Белла. Я никуда не денусь. Ради нашей дочери… и ради тебя.

- Эдвард, слишком поздно…

- Будет трудно, я знаю это, Белла. Возможно, труднее, чем было в последнее время. Я знаю, что нам надо многое обсудить и решить. Нам обоим нужны ответы на вопросы. Ты их получишь. Я буду рядом и через месяц, и через год. Но только не говори мне, что слишком поздно, Белла. Я. Не. Сдамся. Не в этот в раз.

- Откуда ты знаешь, что ты тот, кто мне сейчас нужен? – фыркаю я. – Даже я этого не знаю.

Он закрывает глаза и делает глубокий вдох, и, хотя я не вижу его взгляда, я вижу боль и страдание на его лице. Когда он открывает глаза, то отпускает мои руки, но только для того, чтобы обхватить своими ладонями мое лицо.

Мои глаза сами собой закрываются, потому что у меня нет сил терпеть это тепло… Боже, то самое тепло…

- Не надо. Не трогай меня так! – шиплю я, убирая его руки от своего лица, но он возвращает их туда снова, крепко сжимая мое лицо, не отпуская меня.

- Я понимаю, - шепчет он в ответ, - тебе больно, ты растеряна. Я понимаю, Белла, ведь со мной происходит то же самое. Но в то же время, несмотря на свою боль и растерянность, я собираюсь бороться за тебя. И я буду ждать, потому что знаю, что в глубине души ты все еще чувствуешь ко мне что-то. Я не знаю, считаешь ли ты, что это стоит того, чтобы бороться, или нет, я могу только надеяться. Но я буду рядом, буду ждать, буду заботиться о тебе, как и должен был с самого начала.

- Мне не нужно, чтобы обо мне заботились, Эдвард. Больше не нужно. Кроме того, у тебя есть девушка, - огрызаюсь я. – Видишь? Ты поступаешь так снова!

Он машет головой.

- Нет, Белла, все не так. Я порвал с Ириной в тот самый вечер, когда ты вернулась в мою жизнь. Даже после того, как ты попыталась… расчленить меня, - невесело усмехается он, - когда я увидел тебя… Белла, это было как… последние несколько лет я жил, как во сне, но ты разбудила меня, и я понял, что должен попытаться. Я не могу позволить себе снова упустить тебя. Я не знаю, зачем она появилась тогда, в Округе Колумбия, но я напомнил ей, что между нами все кончено. В этот раз я хочу поступить с тобой правильно, Белла. С тобой и нашей дочерью. Игры закончились. Клянусь тебе.

Я хочу сомневаться в нем. Я хочу чувствовать к нему знакомые мне обиду и недоверие, с которыми привыкла жить последние семь лет. Я хочу напомнить себе, как он обманул меня, как он сдался при первом же препятствии, как тот самый огонь в глазах, каким они горели и тогда, не привел ни к чему. И то его лицо… лицо за непроницаемой маской, которую он с такой легкостью надевал.

Но когда он смотрит на меня так, когда нет и тени той маски, в нем трудно сомневаться и секунду.





Перевод: semol
Редакция: OVMka
Литературный редактор: mened