* Прим. пер.: Майл Энд – район в восточном Лондоне.



Семь лет назад.

BPOV

Янки за угловым столиком – чертовски шумные засранцы. Они смеются и чокаются пинтами, раскачиваются, обняв друг друга за плечи, и голосят «Боже, храни королеву!» (прим. пер.: национальный гимн Великобритании), а в это время из колонок звучит песня, вроде бы, Келли Кларксон. Хотя постойте… кажется, они вообще поют какую-то американскую версию, заменяя некоторые слова на очень пошлые аналоги. Смех одного из них особенно выделяется – он кажется ярче и глубже, чем у остальных. Он удивительно заразителен: стоит ему зазвучать, все остальные в их группе тоже начинают хохотать. И по какой-то неведомой мне причине, он заставляет и меня смеяться вместе с ним.

- Похоже, они отрываются по полной, – усмехается Розали, стоя рядом со мной. Она вытирает пинты и подает мне, чтобы я снова наполнила их для тех чуваков, уже по пятому кругу за вечер.

Бросив в их сторону быстрый взгляд, я широко улыбаюсь.

- Да они нажрались в стельку! – смеется она. – По-моему, они военные…

- Почему ты так решила?

- Ну, они все коротко пострижены, к тому же я слышала, как они благодарили одного из них за его идею отправиться в увольнение в Лондон, а не лететь домой в Штаты.

Розали медленно кивает головой, обдумывая мои слова.

- Я была бы не против перепихнуться с американским солдатом в увольнении… Немного воодушевить его, чтобы ему было что вспомнить, когда он вернется в свою унылую пустыню.

- Роуз! – хохочу я, толкая её бедром.

Она смеется в ответ, запрокинув голову. Её длинные светлые волосы красиво развиваются за спиной. Я снова бросаю взгляд на парней. Оказывается, некоторые из них смотрят в нашу сторону, перешептываясь и посмеиваясь между собой.

Распутная улыбка не сходит с лица Роуз.

- Дай мне знать, если потребуется помощь, ага?

- Ага, – ухмыляюсь я, пока она неторопливо удаляется, чтобы обслужить своих клиентов.

Джейк подходит ко мне сзади, практически вплотную, и, склонившись надо мной, шепчет на ухо:

- Кучка несносных задротов, не так ли?

Я закатываю глаза и отстраняюсь от него, расставляя кружки на подносе. Я говорила ему не подходить ко мне вот так сзади.

- Сейчас пятничный вечер. Они – кучка американцев, решивших развлечься в свой выходной. Ничего плохого в этом нет, не так ли?

- Хочешь, я обслужу их вместо тебя? – спрашивает он, указывая подбородком на полный кружек поднос.

- Я справляюсь, спасибо, – отвечаю я, поднимая поднос и направляясь к их столику.

Я прекрасно понимаю, что Джейк на меня запал. С тех пор как Роуз помогла мне устроиться в этот паб, он из кожи вон лезет, чтобы помочь мне, заговорить со мной, положить руку мне на плечо, вытереть несуществующее пятнышко на моем лице… Это слегка раздражает, но он - хороший парень, к тому же вполне симпатичный: довольно высокий, с необычными черными, как смоль, волосами и практически такими же темными глазами. Роуз считает, что я сошла с ума, не давая ему зеленый свет, но это просто не мое. Поэтому, чтобы не внушать ему ложных надежд, я сказала, что сейчас мне не нужны романтические отношения: моя единственная цель – пережить следующие три года учебы в университете без эксцессов.

К сожалению, похоже, мои слова плохо доходят до его твердолобой башки.

Дабы избежать инцидентов, я медленно, не сводя взгляда с подноса, направляюсь к шумной кабинке, заполненной дюжиной поддатых чуваков. Достигнув столика, я сразу же начинаю расставлять кружки, не поднимая глаз.

Я начинаю паниковать, когда поднос накреняется влево, но неожиданно чья-то рука удерживает его, помогая вернуть в устойчивое положение.

Я смотрю вверх и вижу невероятно яркие, зеленые глаза, которые только можно представить. Такое чувство, что я смотрю в них целую вечность, пока ко мне вновь не возвращается дар речи.

- Спасибо, – удается прошептать мне, все еще утопая в его глазах.

- Пожалуйста, – отвечает он. А я продолжаю молча смотреть на него.

- Похоже, ты поймал еще одну, Каллен, – хихикает кто-то за столом.

- Мой герой, – насмешливо выкрикивает еще один писклявым голосом, который, полагаю, должен изображать меня.

За этим следует взрыв хохота.

Очевидно, я веду себя как какая-то обалдевшая дура.

Я моргаю и стараюсь собраться с мыслями, снова переключая внимание на пивные бокалы, тем самым получая возможность опустить голову, чтобы волосы упали вокруг лица, скрывая вспыхнувший на щеках румянец, и продолжаю освобождать поднос от последних кружек.

В самом деле, несносные задроты.

Несмотря на смущение, я поднимаю взгляд, на этот раз стараясь не встречаться с теми зелеными глазами.

- Джентльмены, вам еще что-нибудь нужно? – спрашиваю я, кладя салфетки на стол.

- Ага, может, дашь мне свой номер, крошка?

- Или адрес?

- Или сладкий поцелуй!

- А еще лучше, если ты приведешь сюда свою подружку, и мы устроим настоящую вечеринку!

Последнее вызывает еще больше резкого гогота и свиста. Они говорят мне, что у меня красивые глаза и великолепные волосы. Я благодарю их, улыбаясь, и нетерпеливо постукиваю по подносу, ожидая, когда кто-нибудь соизволит озвучить то, что у них есть хоть какой-то гребанный шанс получить.

Все они, мать их, плотоядно таращатся на меня – похотливые уроды.

- Значит, больше ничего? – произношу я с натянутой улыбкой. – Хорошо. Дайте знать, когда потребуется следующая порция пива.

Когда я разворачиваюсь, чтобы уйти, кто-то хватает меня за запястье и резко дергает назад. Я оборачиваюсь, напуганная и более чем раздраженная наглостью того, кому хватило мозгов прикоснуться ко мне.

- Ты, мать твою… – мне не удается закончить, потому что Зеленоглазый одной рукой хватает меня, а другой с силой отрывает лапу того придурка от моего запястья.

- Черт! Что, черт возьми, это было?

- Не. Трогай её, – низким, угрожающим тоном рычит Зеленоглазый.

Я стою, оторопев, придерживая одной рукой другую – не из-за того, что больно. Просто, когда Зеленоглазый прикоснулся ко мне, это вызвало ощущение пронзившего меня до кончиков пальцев, сводящего с ума электрического разряда. В этот самый момент я нахожусь почти на гране оргазма.

- Что за черт?! – стенает тот нахал. – Я просто хотел с ней позабавиться! – обхватив свое запястье, он смотрит на Зеленоглазого в абсолютном негодовании и держит свою руку так, будто ему действительно больно.

- Она здесь не для того, чтобы тебя развлекать, – отвечает Зеленоглазый сквозь сжатые зубы. – А теперь посмотри на нее и извинись.

- Да пошел ты!.. – со смешком фыркает нахал.

За столом воцаряется тишина.

- Встать. Смирно, солдат! – окликает его один из парней гораздо более серьезным тоном, чем пару мгновений назад. – Ты перебрал, но это не оправдание, чтобы забыть, что ты разговариваешь со своим сержантом.

- Да на хрен все это! Сейчас мы в тысячах километров от гребанной пустыни! – он свирепо смотрит, упрямо поджав губы.

- Извинись перед девушкой, сейчас же, – повторяет сержант Зеленые глаза, раздувая ноздри.

Наглый задрот медленно переводит взгляд на сержанта, встает и делает два шага к тому месту, где сидит Зеленоглазый. Он злобно смотрит на него.

- Ты меня заставишь?

- Вот дерьмо, – тихо произносит один из них.

- Отставить, солдат, – командует Серьезный тоном, не терпящим возражений.

Офигеть… «Вот дерьмо» – верное высказывание. Эти ребята собираются затеять заварушку, и я вот-вот окажусь прямо в её центре.

Зеленоглазый встает. Когда он это делает, мне удается хорошенько его разглядеть, и… мать моя женщина!

Если до этого я была ослеплена лишь его глазами, то теперь… Это лицо – оно абсолютно идеально с совершенной линией челюсти, которая в данный момент очень напряжена. Его волосы не такие короткие, как у остальных, и, хотя в пабе темно, в свете встроенных ламп его пряди переливаются оттенками рыжеватого и каштанового. Он высокий, больше шести футов ростом; плечи широкие, осанка – идеально прямая. В выцветших синих джинсах и черной футболке он выглядит стройным, но в то же время мощным: его руки мускулистые, с четким рисунком вен. Есть в нем что-то такое, что излучает самообладание и авторитет, что безоговорочно требует уважения и субординации.

К тому же, совершенно очевидно, что, хотя остальных уже развезло, он даже и близко не пьян.

- Да, Джеймс, – говорит он спокойным и в то же время приказным тоном. Его лицо невозмутимо, не выражает практически ничего, но глаза… – Если понадобится, я тебя заставлю.

- В чем здесь проблема? – слышу я голос Джейка позади себя.

Хотя Джейк и огромный, никто из парней не обращает на него никакого внимания. Нахал Джеймс и сержант Зеленые глаза намертво сцепились и меряются силой взглядов, пока остальные внимательно за ними наблюдают.

Вдруг нахал делает глубокий вдох и медленно отступает, а затем поворачивается ко мне, злобно ухмыляясь:

- Приношу свои извинения.

Я моргаю и поспешно киваю. Вокруг все еще царит сводящая с ума тишина.

- Отлично, – говорит Джейк, – вам, ребята, уже хватит, и думаю, вам пора уходить.

Джеймс порывисто подхватывает свою куртку и, не глядя ни на кого из своей компании, стремительно бросается к выходу из паба.

- МакКарти, иди за ним, – приказывает сержант Зеленые глаза.

Не произнеся ни слова, тот самый Серьезный вскакивает со стула и следует за Нахалом к выходу.

Остальные из их группы, немного протрезвев за эти несколько минут, начинают доставать бумажники, и каждый бросает деньги на столик, а затем выходят вслед за Джеймсом и МакКарти.

В конце концов, сержант Зеленые глаза достает свой бумажник из заднего кармана брюк и кладет на стол весьма приличную сумму.

Он говорит, не отрывая от меня глаз, холодным и не терпящим возражений тоном:

- Прошу прощения за неудобства, – затем он разворачивается и уверенной походкой выходит из паба, а я остаюсь и неотрывно слежу за его удаляющимся задом.

Вообще-то, очень привлекательным задом…


῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀

Несколько часов спустя Роуз, Лия – сестра Джейка, которая тоже работает с нами – и я заканчиваем убирать паб. Остальные сотрудники уже разошлись по домам, но поскольку Роуз, Лия и я живем вместе, то мы и остаемся, чтобы все закрыть.

Когда все сделано, мы выключаем свет и выходим на прохладный ночной воздух. Паб расположен прямо под Зеленым мостом в Майл Энде, и пока в старом добром Лондоне, как обычно, моросит, мост на время укрывает нас от дождя. Джейк спрашивает о наших планах на вечер, и прежде, чем я успеваю подать знак, Розали разбалтывает, что их нет.

Майл Энд парк, Зеленый мост

- Так, может, я зайду? Посмотрим телек… или еще что-нибудь?

Он смотрит прямо на меня, произнося «или еще что-нибудь».

- Звучит супер! – отвечает Роуз, широко улыбаясь в мою сторону. Лия дает такой же одобрительный ответ, а я отворачиваюсь и молчу.

Когда мы делаем первые шаги, и я натягиваю капюшон, Джейк спрашивает:

- Белла, хочешь пойти со мной под моим зонтом?

- Нет, спасибо. По-моему, все не так уж и плохо, правда? – и тут меня осеняет блестящая идея. – Вообще-то, я собираюсь прогуляться по парку перед тем, как идти домой.

Парк Майл Энд расположен прямо над нами и соединяется мостом.

- Ты что, с ума сошла? – спрашивает Лия, в то время как Розали просто понимающе ухмыляется мне. – Нельзя сейчас гулять по парку. Там темно, и, наверное, шатаются толпы психов.

Я закатываю глаза.

- Там полно фонарей и народа. Это абсолютно безопасно.

- Нет, Белла. Лия права. Нельзя туда идти, – качает головой Джейк, что только еще больше убеждает меня уйти.

Я поднимаю одну бровь, глядя на него, а затем обращаюсь к Лие и Роуз:

- Увидимся позже.

Когда я ухожу, Джейк окликает меня:

- Хочешь, я пойду с тобой?

Черт подери, что должна сделать девушка, чтобы до него, наконец, дошло?!

Я отрицательно мотаю головой, мечтая убраться как можно скорее:

- Все в порядке! Чао!


῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀

Парк вообще-то вполне симпатичный, хотя, полагаю, по сравнению с лугом, озером и розариями Гайд-Парка или грандиозным дворцом в центре парка Сент-Джеймс он может казаться несколько унылым. Но в парке Майл Энд много деревьев и несколько живописных пешеходных дорожек, одна из которых ведет к мостику до крохотного островка в центре озера. Само озеро имеет вытянутую форму и, скорее, напоминает канал; я провела не один день, катаясь вокруг него на велосипеде. Обычно летом, как сейчас, работает плавающий рынок – всевозможные безделушки, сэндвичи и другие закуски продают прямо с барж, – но в это время суток он, конечно, уже закрыт.

Майл Энд парк, вид на озеро

Собственно говоря, здесь не так уж много людей. Наверное, из-за дождя, который заметно усилился. Я натягиваю капюшон пониже, потому как, либо это, либо придется отправиться домой и провести поздний вечер, переходящий в раннее утро, в компании Джейка, который жаждет попытать со мной счастья.

Я выбираю дождь.

Мои мысли уносятся домой, к маме и младшей сестренке. Может быть, завтра сесть на поезд и поехать навестить их и…

Вдруг кто-то стягивает с меня капюшон, и мое сердце, чертыхаясь, уходит в пятки, а затем я оборачиваюсь и натыкаюсь на те самые зеленые глаза из паба.

- Ты только что до смерти меня перепугал!

Зеленоглазый просто стоит, и все в его позе выражает крайнюю степень расслабленности: одна нога чуть согнута в колене, руки в карманах. Уголок его рта приподнимается в самой великолепной из всех возможных улыбок. Я поражена до немоты. Слава богу, он начинает говорить:

- Прости, я не хотел. Я как раз пытался придумать, как подойти к тебе, не напугав.

Я хмурю брови, а он по-прежнему стоит, и на его лице в этот момент нечто среднее между ухмылкой и улыбкой. Наконец, ко мне снова возвращается связная речь:

- Как долго ты за мной шел?

- С того момента, как ты вышла из паба.

- Ты следил за мной от паба?

Он кивает.

- Твои друзья были правы. Это не самое безопасное место для прогулок одной в это время суток.

Я поджимаю губы и изучающе смотрю на него. Все еще идет дождь, уже не проливной, но и не слабый. Капли падают ему на лицо, но, кажется, его это мало волнует. На нем распахнутая куртка «пилот», и его футболка все больше намокает, обтягивая хорошо накачанную грудь. Он проводит рукой по волосам, чтобы откинуть их назад. Несколько прядей местами выбиваются, и теперь это смотрится еще прекраснее, чем прежде.

Я снова натягиваю капюшон на голову и плотнее запахиваю куртку, помня о том, что, когда мои волосы намокают, они превращаются в воронье гнездо. Очевидно, что в моем случае дождь не способствует дополнительной привлекательности, в отличие от него.

- То есть, ты решил послушать своих товарищей и стать моим героем, так что ли?

Он усмехается и опускает голову, прежде чем сквозь влажные ресницы пронзить меня своим пристальным взглядом.

Мое сердце замирает.

- Я знаю, как позаботиться о себе.

- Правда? – он расплывается в кривоватой улыбке.

- Мой отец был коппером, или вернее – полицейским.

- Я знаю термин «коппер», – ухмыляется он.

Я киваю. Несколько мгновений мы просто стоим молча.

- Ты собираешься идти дальше? – в конце концов, спрашивает он.

- Конечно. Только так я смогу куда-нибудь добраться.

- Тогда я пойду с тобой, – он произносит это не как вопрос, хотя в его тоне не подразумевается требования. Но в его голосе есть что-то такое… каждый произнесенный им слог таит в себе нечто, благодаря чему его голос настолько полон уверенности, что отказать ему невозможно.

- О’кей.

Поначалу мы молча шагаем по темной, мокрой дорожке, но я постоянно ощущаю его присутствие рядом с собой. Не только потому, что я периодически бросаю косые взгляды в его сторону, но и потому, что от него исходит этот сводящий с ума жар, поток тепла, который заставляет меня желать только одного – подойти ближе и прижаться к нему.

Я прекращаю украдкой поглядывать на него и поворачиваю голову, чтобы полностью увидеть его лицо. Он смотрит прямо перед собой.

- Так твои товарищи догнали того наглого задрота?

Он усмехается, не сводя глаз с дороги. Мы шагаем вдоль озера, поверхность которого сверкает так, словно покрыта черными алмазами. Капли дождя падают в воду с тихим звенящим звуком.

- Да, догнали. Я еще раз приношу свои извинения за этот инцидент. Джеймс обычно не такой придурок. Это моя вина, я позволил им сегодня выпить слишком много.

- Позволил? – переспрашиваю я, подняв бровь.

- Да, я отвечаю за них.

- Потому что ты их сержант?

Он кивает:

- Помимо прочего, моя работа – держать все под контролем, избегая, насколько это возможно, любых нареканий.

Между его бровей появляется складка. Похоже, он слишком серьезно относится к своим обязанностям.

- Ну, сегодня он определенно вел себя как надравшийся мудак, – говорю я.

Наконец он поворачивается и смотрит на меня, и у меня тихо перехватывает дыхание. Я понимаю, что ждала этого, чтобы он посмотрел на меня, чтобы еще раз подарил мне взгляд своих зеленых глаз. Я снова растворяюсь в них, так же, как до этого в пабе. В них есть что-то…

- Скажи мне, что ты собиралась сказать.

- Прости?

Он ослепительно улыбается и останавливается. Я замираю рядом с ним.

- Там, в пабе, когда Джеймс схватил тебя, что ты собиралась ему сказать?

- Что я собиралась сказать? – повторяю я.

Он кивает.

Я делаю глубокий вдох, пытаясь вспомнить, представить, каковы были бы мои слова, выскажи я их до конца.

- Я собиралась сказать: «В чем, к чертям собачьим, твоя проблема, приятель? Убери от меня свои гребанные лапы!»

Он разражается самым прекрасным смехом, и, хотя я подозреваю, что он смеется надо мной, я не обижена. Как я уже говорила, не только в его глазах, но и в этом смехе тоже есть что-то особенное. Глубокий, он накатывает приятной теплой волной, заставая врасплох, чтобы унести вас за собой и заставить полностью раствориться в нем.

Я тоже начинаю смеяться, отчего-то чувствуя гордость, словно мне удалось его порадовать.

Когда его смех угасает, он снова смотрит на меня: зеленые глаза сверкают в темноте, почти светятся.

- Я, как ни странно, раньше никогда не встречал того, кто… так выражается, – подчеркивает он, – как ты.

- Значит, ты первый раз в Лондоне?

- Нет. Я раньше уже бывал здесь, с отцом, но люди, с которыми он меня знакомил, разговаривали, как королева.

- Это был королевский английский (п. п.: идеализированная стандартная форма "правильного" английского языка в Великобритании). То, как мы здесь разговариваем, в принципе, можно назвать сленгом с легким налетом «кокни», полагаю. Это что-то вроде ваших американских слов «чувак» или «чиллаут» - расслабься», – нараспев произношу я, изображая американский акцент, который не имеет с Зеленоглазым ничего общего; его речь звучит плавно, но при этом четко, совсем не так, как у его приятелей в пабе, с их гнусавыми согласными и растянутыми гласными. – Но я умею говорить на правильном английском. «Would you like a cup of tea with one lump or two?» – Не хотите ли чашечку чая, с одним кусочком сахара или двумя? – поддразниваю я, расплываясь в улыбке и приподняв подбородок.

Он снова смеется.

- Я знаю о сленге и акценте кокни. Я слышал их раньше. Просто это никогда не звучало так, как из твоих уст, – а затем он поворачивается, и мы возобновляем нашу прогулку.

Дорожка ведет нас к узкому мостику, и мы переходим по нему на тот самый островок. Здесь есть только одно большое дерево, и несколько деревцев пониже растет вокруг скамейки в форме буквы S. Зеленоглазый наклоняется и берет меня за руку, и хотя я немного напугана, но не возражаю, даже когда он переплетает свои пальцы с моими. Я ощущаю такой невероятный жар между нами, что мне начинает казаться, будто бы посреди этого крохотного островка пылает настоящий костер.

Он ведет нас к скамейке, садится и притягивает меня к себе на колени.

Я делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю воздух сквозь сжатые губы, не сводя с него глаз.

- Так вот что имели в виду твои товарищи, говоря «поймал еще одну»?

- Я понятия не имею, что имели в виду мои товарищи, – улыбается он, но в его глазах загорается огонек, который заставляет меня думать, что он прекрасно все понимает.

- Обычно я не рассиживаюсь на коленях у незнакомых парней, – говорю я, приподняв бровь, хотя, произнося это, все еще сижу у него на коленях и не предпринимаю никаких попыток подняться, поэтому я не вполне уверена, имеют ли мои слова хоть какой-то смысл.

- Я тоже обычно не сажаю незнакомых девушек к себе на колени, – он буравит меня изумрудным взглядом, и в этот момент я снова вижу это в его глазах: его лицо по-прежнему бесстрастно, но глаза сияют.

Но больше у меня не остается ни минуты на рассуждения о разумности того, что моя попа находится на коленях мужчины, которого я едва знаю, а все потому, что его глаза пристально изучают мои, и кажется, что он обнаруживает в них то, что искал. Он медленно наклоняется вперед, не отводя взгляда от моих глаз, и сердце у меня в груди трепещет, словно маленькая птичка. Когда его губы находят мои, я не в силах пошевелиться, даже когда он нежно посасывает их. Я тяжело дышу в его рот, и он со стоном раздвигает мои губы языком.

И вот тогда я издаю стон, поднимая руки, чтобы как можно сильнее ухватиться за его короткие волосы.

Они такие мягкие – и его волосы, и его язык; нежные. Мы медленно и томно целуемся. Он одной рукой обхватывает мой затылок, а другой гладит по бедру. У него вкус мяты и пива, и падающего сверху дождя – на нас, вокруг нас, – стекающего по нашим лицам, попадающего на наши губы, смешивающего с нами, становящегося его и моим, и нашим. Все сейчас наше.

Когда мне, в конечном счете, приходится выбирать между тем, чтобы вдохнуть или упасть в обморок, я, тяжело дыша, разрываю поцелуй, и он нежно целует мои щеки и нос.

- Я хотел сделать это с той минуты, как ты принесла наш первый заказ, – шепчет он мне на ухо, целуя шею.

Я мимолетно задаюсь вопросом, что бы произошло, если бы они уселись вместо моего за один из столиков Роуз?

Я сбита с толку и смущена, и взволнована больше, чем когда-либо в своей жизни.

- Я даже не знаю, как тебя зовут, – с недоверием выдыхаю я, заглядывая в его глаза, потому что чувствую, что это единственное в нем, чему я могу доверять.

- Сержант войск специального назначения армии Соединенных Штатов, Эдвард Энтони Каллен, – ухмыляется он. – Как тебя зовут?

- Белла, – отвечаю я, все еще пребывая в трансе. – Я – Белла.

- Белла, – повторяет он, только его голос теперь звучит как молитва, как мольба. – Белла, я не хочу, чтобы эта ночь заканчивалась, – шепчет он.

Я снова заглядываю в его глаза, изучая один, потом другой. Я не знаю, чего ищу, но, каким-то образом, это там – я уверена, что там.

- Я тоже, – признаюсь я, кивнув.

- Хорошо, – широко улыбается он, а затем возвращается к моим губам, и то, как он меня целует на этот раз, лишь подтверждает, что ночь только начинается.




Перевод: ThanksTwilight
Редакция: bliss_
Литературный редактор: mened