EPOV

Как правило, первая сессия Конгресса, на которой обсуждается вопрос нового финансового года, очень длинная. И эта не обещает быть исключением. Первые две недели сентября я должен находиться в Вашингтоне, но, по крайней мере, у меня есть возможность провести в Нью-Йорке первый школьный день Элизабет.

На ней школьная форма: темно-синий джемпер, юбка, едва прикрывающая небольшой шрам на коленке, который она заработала, перепрыгивая с камня на камень на пляже (полностью моя вина; я учил ее, как это нужно делать), и белая накрахмаленная рубашка. На голове Белла сделала ей два хвостика, завязав их подходящими темно-синими ленточками. Мне неловко оттого, что я чувствую себя столь эмоциональным, когда мы с Беллой делаем снимок за снимком, она на Canon, а я на свой телефон. Да, я пропустил чертовски много, но сейчас я здесь и, черт возьми, это здорово.

Весь день мы с Беллой созваниваемся и обмениваемся sms-сообщениями, задаваясь вопросом, что делает наша дочь; получается ли у нее завести друзей, нервничает ли она или того хуже - ей страшно.

В конце дня, когда Элизабет выскакивает из школы в окружении полудюжины маленьких мальчиков и девочек, которые просят ее сказать парочку фраз с ее "крутым" акцентом, Эммет фыркает, глядя на нас.

- Я же говорил, эти американские парни сойдут с ума.

К сожалению, я должен ехать в округ Колумбия, хотя предпочел бы остаться в Нью-Йорке с Беллой и Элизабет. У них все идет по плану; Элизабет - в первом классе, Элис - в колледже, как студентка-второкурсница, а Белла...

В настоящее время Белла проводит все дни на побегушках у нашей дочери и своей сестры; а пресса всегда висит на ее хвосте. Но Белла - журналист по профессии; позже она вернется к своему делу. А сейчас она развлекает СМИ. Она не добивается их расположения, но и не отворачивается от них, поскольку, как бы мы не хотели, чтобы наша частная жизнь оставалась неприкосновенной, мы оба понимаем, что на данный момент мы должны играть в эту игру. И играть хорошо.

Именно этим мы сейчас и занимаемся. Для меня игра заключается в том, чтобы следить за всем происходящим и предугадать, что же прячет Мартин в своем рукаве, а это, в свою очередь, выливается в длиннющие рабочие дни для меня, Джаспера и других сотрудников.

После нашего возвращения с Ойстер Бей мой начальник штаба выглядит немного подавленным. Я чувствую себя мудаком из-за того, что удерживаю его вдали от Элис, но прямо сейчас это необходимо, и я уверен, что в душе он все понимает. Если его чувства настоящие, они переживут пару месяцев разлуки. Как только пройдут выборы, и империя Мартина либо снова окажется в безопасности, либо окончательно рухнет, ни Белла, ни я не станем стоять на пути Джаспера и Элис.

Популярность Мартина продолжает стремительно падать, поскольку теперь значительная часть общественности убеждена, что он знал об Элизабет гораздо больше, но молчал, руководствуясь своими гнусными интересами. Конечно же, этому нет никаких доказательств. Бьюсь об заклад, что и запись его телефонного звонка мне в Лондон семилетней давности отсутствует. Я также могу с уверенностью сказать, что именно Мартин санкционировал найм моим отцом частного сыщика, хотя сейчас он делает Карлайла крайним. Часть меня... да, какая-то часть меня помнит того мужчину, которым был когда-то мой отец, и эта часть хочет вызвать у меня сострадание. Но он сам вырыл себе могилу.

Поэтому сейчас всё происходящее вокруг Мартина остается спекуляцией. Будь он на своем посту год или два, то мог бы просто позволить утихнуть всем разговорам, а затем разобраться со всеми негативными последствиями, как это делали большинство предыдущих президентов, втянутых в скандал. Но выборы состоятся менее чем через два месяца, и он видит, как уменьшаются его шансы на переизбрание. И пока он наблюдает за этим, я со своими сотрудниками слежу за ним.

῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀

В мои первые выходные в Колумбии мы с Беллой решаем показать нашей дочери столицу США.

Мы идем на экскурсию по памятникам федерального значения; и, конечно же, начинаем с Капитолия. Элизабет кажется очарованной, когда я показываю ей, где папочка и несколько других привилегированных мужчин и женщин принимают законы страны, которую она теперь называет своим домом. Затем мы следуем к Мемориалу Джефферсона, который, как я сообщаю ей, воздвигнут в честь третьего президента нашего народа и составителя Декларации независимости. Мы смотрим на его черную мраморную статую, в то время как Элизабет держит Ойстера на руках, пытаясь заставить его сосредоточить свое внимание на памятнике.

- Он был великим человеком, - задумчиво бормочу я.

- Он был человеком, вызывающим неприятности, - шепчет Бела. Я резко поворачиваю голову, чтобы посмотреть на нее. - Подумать только, чего стоило бедному королю Георгу III небольшое несоблюдение правил этикета (п.п.: Когда весной 1786 г. Джефферсон посещал Адамса в Англии, два бывших революционера были представлены королевскому двору, и Георг III демонстративно повернулся спиной к ним обоим. Ни один из них не забыл это оскорбление), - улыбается она.

- Осторожно, - предупреждаю я ее. - Ты в меньшинстве здесь. Это наши с Элизабет предки.

- Ха! - насмехается Белла, приседая на корточки позади нашей дочери, и с весельем смотрит мне в глаза. - Предками Элли являются короли и викинги. Разве не так, Элизабет? - улыбается она. – А не какие-то глупые мужчины, которые собрались вместе просто потому, что были обозлены на то, что их наказали за уничтожение груза чая!

Элизабет наклоняет голову в сторону, чтобы посмотреть на свою мать и хихикает.

Я подхожу к ней ближе, и она поднимается, удерживая мой взгляд.

- Ты очень хорошо осведомлена об истории нашего народа.

Она придвигается еще ближе, прижимаясь своей грудью к моей, и проводит пальцем по моей щеке.

- Однажды мне преподали очень... углубленный и подробный урок по теме американского правительства.

Я смеюсь и хватаю ее за палец, нежно целуя его.

- Я помню. Но веди себя хорошо, когда дело касается наших предков. Не шути с Континентальным конгрессом.

Она разражается смехом.

- Эдвард, это так банально!

- Я знаю. Я знаю, - я наклоняюсь и беру на руки Элизабет, которая с любопытством наблюдает за нами. - Предки Элизабет были великими колонистами и философами, ценными мыслителями и борцами за равноправие. Разве не так, Элли?

Мы с Беллой шутя дергаем Элизабет каждый в свою сторону, что почти перерастает в борьбу за нее, заставляя Элизабет весело хохотать. Когда Белла перестает тянуть дочь и делает вид, что сдалась, я оставляю длинный и звонкий поцелуй на ее лбу.

- Время принять это, любимая, теперь вы - американцы.

Она смешно закатывает глаза.

- Если это жертва, которую я должна принести, чтобы быть с двумя моими самыми любимыми людьми в мире, тогда ладно, я буду американкой, - говорит она в притворном поражении.

Я не могу удержать самодовольную ухмылку, расплывающуюся по моему лицу, потому что мы оба знаем, что это на самом деле означает.

Когда я наклоняю голову и целую ее мать крепко в губы, Элизабет снова хихикает.

- Ура! Папочка, мамочка теперь американка, как и мы! - это звучит довольно смешно, потому что она произносит эти слова с чисто британским акцентом.

На следующее утро в каждом выпуске новостей показывают фотографии и рассказывают о нашем семейном туре по округу Колумбия: как мы с Беллой заигрываем перед нашей дочерью, «как мы по уши влюблены друг в друга», о «будущем Камелоте», как окрестили теперь нас троих. Даже Ойстер получил свой момент славы с коротким замечанием о том, что теперь лабрадоры, вероятно, станут самой популярной породой собак.

Они также не могли не отметить, что наш великий тур по столице не включил в себя экскурсию по Белому дому.

῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀

День рождения Беллы выпадает на следующие выходные перед недельным перерывом в сессии Конгресса. Когда я спросил ее, чем она хочет заняться на свой день рождения, она сказала, что хотела бы на выходные поехать в Ойстер Бэй Коув. С тех пор, как мы вернулись оттуда, прошло две недели, но кажется, что гораздо больше, учитывая стресс и все происходящее. Поэтому я с радостью соглашаюсь, считая, что это отличная идея. Кроме того, мне нравится наблюдать за тем, как Белла и Элизабет постепенно влюбляются в этот дом. И теперь, когда он снова полностью наш, все, чего я хочу, это провести здесь ночь – лишь мы втроем; когда все остальные разъехались по своим домам и вернулись к своей повседневной жизни.

Таким образом, в пятницу вечером мы направляемся именно туда.

Элизабет уже без проблем спит в своей постели, поэтому, как только мы укладываем малышку спать, я беру Беллу за руку и веду в нашу спальню.

Она останавливается у двери.

- Здесь все выглядит... иначе, - бормочет она.

Я удерживаю ее взгляд.

- Я распорядился, чтобы мебель, которая здесь стояла, была отдана на благотворительные цели. Это первоначальная обстановка комнаты.

После того, как мы поженились, Таня переделала спальню целиком, но я больше не хочу никаких напоминаний о ней и ее семье в этом доме, и думаю, что Белла без слов понимает это. Она оглядывает комнату, рассматривая мебель из вишневого дерева, которая заменила итальянский лак, и поднимается на цыпочки, чтобы обнять меня за шею.

- Стало гораздо лучше, - шепчет она мне на ухо.

- Да, так и есть, - выдыхаю я в ее волосы.

῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀

На следующее утро на рассвете, мы плывем на яхте подальше от Рузвельт Бич. Вероятно, это последняя морская прогулка в этом сезоне. Сегодня утром я учу Элизабет ловить рыбу.

- Мамочка, ты будешь с нами ловить рыбу?

Белла устраивается поудобней в шезлонге в нескольких футах от нас и улыбается нашей дочери.

- Рыбалка... это занятие для папы и дочки, Элли. Твой дедушка Чарли не раз брал меня, тетю Элис и тетю Роуз на рыбалку, когда мы были маленькими девочками, а теперь пришла твоя очередь ловить рыбу вместе с папой! - взволнованно заканчивает она.

Элизабет визжит от восторга и поворачивается обратно к воде, в то время как я ухмыляюсь Белле. Она тихонько хихикает, потому что мы оба прекрасно знаем, что она просто не хочет трогать рыбу руками.

Таким образом, пока Белла читает, вытянувшись на шезлонге недалеко от нас, а Ойстер, высунувши язык, бегает туда-сюда по палубе, мы с Элизабет приступаем к делу. Я немного отвлекаюсь, по нескольким причинам. Одной из которых является Белла в белом раздельном купальнике, который прекрасно контрастирует с ее загорелой кожей. Она может читать сколько ей угодно, потому что передо мной открывается замечательный вид на ее дерзкую...

- Папочка, давай! Ты должен быть внимательным, в противном случае мы не поймаем ни одной рыбы!

Белла фыркает, а я ухмыляюсь, возвращая взгляд к зеленым водам пролива.

- Прости, дорогая. Теперь я внимателен.

῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀

За час или около того нам удалось поймать пару полосатых окуней и луфарей (п.п.: морская хищная рыба, относящаяся к отряду окунеобразных и являющаяся одним из объектов рыболовства и промысла), но в итоге мы оставляем только луфарей, выпустив в воду остальную рыбу.

- И это все? - спрашивает Элизабет.

- На самом деле это довольно неплохой результат для одного часа рыбалки.

Она поджимает губы. Я смеюсь над ней и смотрю в сторону Беллы, которая, кажется, уснула; книга лежит текстом вниз на ее животе. Я делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю, прежде чем повернуться к нашей дочери.

- Элизабет, хочешь попробовать поймать рыбку покрупнее?

- Что это за рыба, папочка?

Я засовываю руку в передний карман и, усмехаясь, достаю приманку.

- Папочка, это же не приманка, это...

- Тшш, - я прикладываю палец к своим губам и шепчу: - Это специальная приманка, чтобы поймать русалку.

Элизабет хихикает.

- Хорошо, - шепчет она в ответ.

Я надежно закрепляю «приманку» и нацепляю на крючок луфаря, молясь при этом не выставить себя полным дураком перед своей дочерью. Прежде чем бросить леску в воду, я еще раз убеждаюсь, что все надежно закреплено, потому что если я потеряю эту удочку, то сам выброшусь за борт этой проклятой яхты.

Ойстер бегает вокруг меня, виляя хвостом и тяжело дыша.

- Ни в коем гребаном случае я не отдам тебе эту рыбу, дружище, - бормочу я.

- Папочка, а почему ты цепляешь рыбу обратно на...

- Просто смотри, Элизабет, - я подмигиваю ей, но мое сердце начинает дико громыхать в груди, как только леска перелетает за борт.

Я прочищаю горло.

- Хм... Белла, любимая, просыпайся. Ты же не хочешь сгореть на солнце, не так ли?

Белла садится на полотенце, согнув одну красивую ножку в колене. Она вытягивает руки над головой и улыбается, снимая очки.

- Сколько времени?

- Хм... на самом деле теперь настала твоя очередь вытянуть эту рыбу. Правда, Элли?

- Да, верно! - соглашается Элизабет, эмоционально кивая своей милой головкой. Она раскачивает ногами туда-сюда, сидя на своем стуле; ждет.

С озадаченной усмешкой Белла искоса смотрит на нас.

- Окей.

Вздохнув, она встает и идет к нам. Я удобно располагаю ее перед перилами, а сам становлюсь позади нее, удерживая ее в ловушке между своих рук. Я вручаю ей удочку, но и сам держу ее обеими руками, потому что, если она случайно выпустит эту рыбу и приманку, я зарыдаю прямо здесь и сейчас. В этом даже сомневаться не стоит.

- Хорошо. Медленно и осторожно, - бормочу я, направляя ее и помогая с катушкой, в то время как мое сердце дико колотится в груди; нервы, волнение и немного опасения овладевают мной. Серьезно, о чем, черт возьми, я думал, закидывая это в воду?

Рыба показывается над поверхностью, и Белла продолжает вытягивать ее. Элизабет визжит и взволнованно хлопает в ладоши, но мое сердце в этот момент бьется втрое быстрее.

- Есть! Я держу ее!

- Осторожно, - у меня на лбу выступают капли пота, когда с глухим стуком рыба приземляется на палубу яхты. Я выпускаю воздух, который задерживал в своих легких. - Теперь сними рыбу с крючка.

- Да, мамочка, сними ее с крючка.

- Что, если она начнет биться, когда я попытаюсь ее снять? - вздрагивает она.

- Эта рыба не будет биться. Обещаю. Давай, просто сними ее с крючка.

- Откуда ты это знаешь?

- Потому что это - не-бьющаяся-рыба. Снимай ее.

- Но я не уверена, что помню, как...

- Белла, просто сними ее с крючка, - еще несколько секунд, и мое сердце выскочит прямо из груди.

- Мамочка, сними ее с крючка!

- Хорошо, хорошо, - она начинает снимать рыбу. - Эдвард, эта рыба не движется. Возможно...

Она замолкает... глядя на "приманку", в то время как я медленно подхожу и встаю перед ней на колени.

- Может быть, я задаю этот вопрос слишком рано. Прошло всего несколько месяцев с тех пор, как мы снова нашли друг друга, и еще меньше с того времени, как мы начали восстанавливать наши отношения. Однако, Белла, в своих мыслях я хотел тебя спросить об этом в течение семи лет.

Она продолжает смотреть на кольцо. На него падает луч солнца и отражается от призматической огранки.

- Может быть, я поступаю как эгоист, прося тебя связать себя со мной навечно, когда только Бог знает, что еще грядет на нашем пути, - шепчу я, - но, Белла, если я что-то и понял за последние несколько месяцев, за последние несколько лет, так это то, что я - без тебя ничто. Ты делаешь меня сильным, ты делаешь меня храбрым, ты заставляешь меня стремиться быть тем человеком, которым я могу гордиться, кем сможете гордиться вы с Элизабет.

Элизабет, должно быть, слышит свое имя, потому что она подходит и становится на колени рядом со мной. Ойстер подбегает к ней, и она берет его на руки, прижимая к себе, и наблюдает за нами с откровенным любопытством.

- Ты - лучшая моя часть, и хоть убей меня, я не могу найти причину, по которой я должен ждать еще хотя бы один день, еще один час, чтобы сказать тебе, что я мечтаю сделать тебя своей женой, что я всегда мечтал сделать тебя своей женой, чтобы у нас было будущее, которое, я уверен, должно было быть у нас гораздо раньше.

Делая несколько прерывистых вдохов, она по-прежнему смотрит на кольцо широко открытыми глазами.

Вдруг Ойстер начинает скулить и лаять.

- Тшш, тихо, Ойстер, - бормочет Элизабет. - Мы ждем ответа мамочки.

Я не могу сдержаться и фыркаю от смеха, несмотря на то, что мои нервы натянуты до предела.

- Ты не должна отвечать сразу же. Это неожиданно, я знаю. Я понимаю, если тебе нужно время, чтобы все обдумать, я просто хотел, чтобы ты знала, что когда мы говорили о том, чтобы стать командой, я хотел этого всеми...

- Вообще-то, ты все еще не задал мне вопроса, - она смотрит на меня.

Я не знаю, смеяться мне или прямо сейчас выброситься за борт этой яхты, потому что она выглядит изумленной.

- Ты говоришь, что мечтаешь сделать меня своей женой, рассказываешь, что хочешь меня видеть в своей команде. Конечно, я буду в твоей команде, но где же сам вопрос?

Я мигаю несколько раз и вижу, как улыбка озаряет ее лицо.

- Хорошо, - усмехаюсь я. - Вот вопрос. Белла, ты выйдешь за меня?

- Вот это правильный вопрос. Нет, Эдвард, - нежно посмеивается она, и я чувствую, что мое сердце уходит в пятки, прежде чем она успевает продолжить. - Нет, мне не нужно больше времени, чтобы все обдумать, потому что да, я выйду за тебя.

Я скольжу на коленях по палубе и обхватываю ее лицо своими ладонями, обрушивая на нее губы и чувствуя, как волны облегчения, благодарности и чистого искреннего обожания взрываются внутри меня. Я обнимаю ее за талию и крепко прижимаю к себе.

- Эдвард, наша дочь смотрит на нас, - тихо хихикает она.

Когда я отпускаю ее, Элизабет стоит перед нами, держа кольцо своей бабушки, предназначенное для ее матери. Белла делает несколько неровных вдохов, прежде чем принять его.

- Ты не будешь против, если я вымою его прежде, чем надеть на палец? – усмехается она.

- Нет, - фыркаю я. - Я совсем не против.

Я обхватываю рукой ее затылок и притягиваю ближе, чтобы соприкоснуться с ней лбами.

- Когда я вырасту, я хочу, чтобы мальчик спрятал кольцо в моей рыбе, а затем попросил меня выйти за него замуж.

Мы с Беллой разражаемся в приступе смеха, а потом я притягиваю Элизабет, прижимая ее к нам.

- У тебя впереди еще несколько десятилетий, прежде чем тебе придется думать об этом.

- Видишь, что ты наделал, Эдвард? Ты только что повысил до невозможного уровня планку для будущего мужа Элли.

Я делаю глубокий вдох, наполняя свои легкие.

- Хорошо.

῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀

Этой ночью я занимаюсь любовью со своей будущей женой; открытые балконные окна пускают внутрь прохладный осенний ветерок.

Я ловлю ртом ее крики, мое дыхание смешивается с ее - с дыханием моей будущей жены.

Когда она раскачивается на мне, светящая на заднем плане холодная луна очерчивает ее контуры на фоне черного неба, освещая шелковыми нитями. Она прогибает спину, и лунный свет отражается от ее сливочной кожи; я глажу руками ее красивую грудь - грудь моей будущей жены.

Последние несколько недель мы занимались любовью очень много раз и всегда по-разному, но теперь... зная, что в ближайшее время мы, наконец, станем мужем и женой... ничто в мире не может сравниться с этим.

῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀

Прессе не требуется много времени, чтобы заметить кольцо на левой руке Беллы.

Средства массовой информации сходят с ума.

Американская и британская общественность сходит с ума.

Выпуски новостей пытаются угадать, когда же состоится свадьба - некоторые говорят, что в следующем году, кто-то, что уже на следующей неделе. Забавно, что они, кажется, знают больше нас; мы с Беллой еще не говорили на эту тему. Мы просто хотим перейти рубеж первой недели ноября - время выборов. После этого мы подумаем о дате.

Пресса берет интервью у обычных людей на улице, которые желают нам всего лучшего - некоторые останавливаются, чтобы сказать, что они не будут голосовать за администрацию, которая пыталась удержать мужчину от его дочери и ее матери, что это доказывает, каким коварным и бессердечным является нынешний президент; другие говорят, что вне зависимости от того, знал ли Мартин о существовании Элизабет или нет - это не имеет никакого значения для политики и не должно повлиять на его переизбрание.

Дни проходят, и с приближением выборов я начинаю дышать свободнее. Остается всего лишь шесть недель, и здравомыслящий человек сейчас не стал бы ничего предпринимать. Уже слишком поздно, и из этого тупика ему не выйти. Он знает, что у меня есть убийственная информация против него, и что я не колеблясь обнародую ее, если он скажет хоть одно плохое слово в отношении Беллы.

Таким образом, хоть мы по-прежнему не теряем бдительности, я сосредотачиваю максимум внимания на своей первой осени с Беллой и нашей дочерью.

В последние выходные сентября Элизабет и Белла едут в магазин декоративно-прикладного искусства в центре города. Когда я приезжаю к ним домой, они еще не вернулись, но Элис дома; она пишет доклад по одному из своих предметов.

Она, как и Джаспер - как и большинство из нас – в течение последних нескольких недель ждет выборов, затаив дыхание, потому что она не меньше нашего в этом заинтересована. Я знаю, что она не контактировала с Джаспером, и всякий раз, когда я вижу ее, то чувствую ее волнение.

- Как там Джаспер? - спрашивает она, оторвавшись от своего ноутбука.

- Он... занят, - говорю я ей, отложив свой телефон.

Она медленно кивает. Я вижу в ее глазах тысячу и один вопрос, но, в конце концов, она возвращает свое внимание на экран.

- Элис... - она поднимает на меня взгляд. – Осталось недолго.

Ее улыбка напоминает мне улыбку ее сестры - особенно в этом возрасте - широкую и открытую.

- Я знаю. Спасибо, Эдвард... что присматриваешь за всеми нами.

Я одаряю ее легкой усмешкой, и тут появляются мои девочки; с Эмметом на буксире.

Следующие несколько часов проходят в спокойной обстановке; все настолько просто, что, когда я смотрю на них, возникают ощущения идиллии...

Эммет устанавливает большую швейную машину, которую купила Белла. Элизабет вытаскивает все материалы, которые они с матерью приобрели в магазине - метры ткани, бисер, блестки, перья, войлок - и сообщает мне, что ее мама будет шить ей костюм на Хэллоуин.

- Мама всегда шила их для нас, - говорит Белла, - на швейной машинке. И наверное, это должно быть не сложно? Я в течение десятилетий наблюдала, как она это делает.

Через час Белла готова рвать на себе волосы. Элизабет сидит у меня на коленях, положив локти на стол и подперев ручками подбородок, и смотрит на все это с нетерпением, ожидая, что все эти материалы волшебным образом превратятся в нечто.

- Маме всегда это давалось так легко, - растеряно бормочет Белла, закусив губу. Она держит в руках материал, который только что сшивала, и поворачивает его из стороны в сторону, видимо, надеясь, что он таким образом станет больше похож на то, что она задумала, но в итоге берется за сотовый телефон. - Позволь мне снова позвонить ей.

Я смеюсь и слышу, что звонит мой телефон. Посмотрев на экран, я вижу номер Джаспера.

- Да, - говорю я, все еще тихо посмеиваясь.

- Эдвард, ты где?

- Я у Беллы, - мой голос понижается; я уже на взводе. - Что происходит?

- Я буду у вас через десять минут, - он кладет трубку.

Десять минут спустя Джаспер уже стоит в гостиной Беллы. Он выглядит бледным; лишь на несколько секунд, когда он замечает Элис, его глаза вспыхивают. Но, как только он приближается ко мне, выражение его лица становится напряженным.

- Мне нужно поговорить с тобой. Наедине.

Нахмурившись, Белла встречается со мной взглядом.

- Элис, почему бы тебе не встретиться внизу с Эмметом и не сходить прогуляться с Элизабет в парке?

- Но я хочу закончить мой костюм для Хэллоуина, а не идти в парк с тетей Элис и Эмметом.

- Я закончу твой костюм завтра, дорогая.

- Почему завтра? Почему мы не можем закончить его позже?

Белла приседает на корточки перед нашей дочерью.

- Потому что мне нужна помощь бабушки, и если я позже позвоню ей, то в Англии уже наступит ночь. Бабушка будет спать, - терпеливо объясняет она. - Беги. Иди поиграй немного на улице. С каждым днем становится все прохладнее, и вскоре ты и так будешь проводить много времени дома.

Когда они уходят, Белла подходит ко мне и берет за руку.

- Эдвард, - бормочет Джаспер. - Я действительно думаю, что будет лучше, если мы с тобой сначала поговорим наедине.

Хватка Беллы вдруг ослабляется, как будто она готова вырвать свою руку, но я крепко держусь за нее.

- Джаспер, что бы то ни было, ты можешь сказать мне при Белле.

Его глаза нервно бегают между мной и Беллой. Затем он вздыхает и, взявшись за голову, крепко сжимает свои волосы в кулак.

- По-видимому, есть больше... фотографий...

- Больше каких фотографий? – спрашивает Белла, но я уже все понимаю, и мои внутренности сильно скручивает; с той же силой, с какой она держит меня за руку.

- Фотографий, на которых ты, Белла. Ты и... Майкл Ньютон...

Перевод: koblyktet
Редакция: Maria77
Литературный редактор: mened