Прошлое.


BPOV

Я просыпаюсь от ощущения его теплых рук, прижатых к моему животу. Лениво разлепив глаза, я замечаю, что в комнате еще царит полумрак, лишь слабая полоска серебристого света проникает в щель между задернутыми темными шторами. Внезапно я понимаю, что лежу на боку, и он тесно прижимается к моей спине, его теплое дыхание щекочет мне шею, а подбородок упирается в плечо. Кто бы это ни был, он крепко спит.

И тут меня осеняет.

Эдвард.

Одно это имя, и цепь вчерашних событий быстро восстанавливается: паб, парк, прогулка по Лондону, отель.

Точно, отель.

Как только в моем затуманенном сном сознании всплывают эти воспоминания, мои глаза распахиваются, и я отчаянно пытаюсь унять дрожь в своем теле и дышать ровно, поскольку не совсем уверена в том, хочу ли, чтобы Эдвард понял, что я проснулась. Мой взгляд отыскивает часы на прикроватной тумбочке, на дисплее которых высвечивается 6:27 утра. Я лежу не шевелясь еще минут пятнадцать, наблюдая, как цифры медленно сменяют друг друга, и стараясь договориться со своим телом, чтобы сердце стучало в ровном ритме, а плечи вздымались и опадали размеренно, и параллельно лихорадочно соображаю, какого черта мне делать дальше.

Осторожно расцепив наши пальцы, я предпринимаю попытку тихонько подползти к краю кровати, чтобы подо мной не прогибался матрас.

- Белла, куда ты собралась? – его голос хриплый, скрипуче-сонный.

- Я…

Он протягивает руку, хватает меня в охапку и притягивает назад к себе, еще крепче обнимая и удобнее пристраивая свой член с утренней эрекцией к моей попке. Он трется своим покрытым щетиной подбородком о мое плечо, что рождает во мне ощущения, которых раньше я никогда не испытывала. Потом покалывание сменяется нежным прикосновением его губ, когда он начинает прокладывать дорожку из легких как перышко поцелуев сначала вдоль моего плеча, а затем вверх к шее. Приподняв волосы, он целует мою спину, двигаясь к другому плечу, отчего я выгибаюсь дугой, и меня обдает жаром с головы до ног.

- Белла… - его рот возвращается к моему уху. - Засыпай, прекрасная Белла.

Я киваю и расслабляюсь от его нежных прикосновений… в его руках… от близости его тела… тепла, исходящего от него… и вскоре… снова проваливаюсь в сон.

῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀

На этот раз я просыпаюсь от звука его голоса. Он расхаживает вокруг кровати в черных боксерах, то и дело пробегаясь одной рукой по мокрым волосам, а другой - прижимая к уху телефон. На его торсе поблескивают крошечные капельки, словно он только что вышел из душа.

- Да, это МакКарти. Номер 1225. У вас есть все из моего заказа? Хорошо, спасибо. До скорого.

Он откладывает мобильный, оглядывается в мою сторону и видит, что я шпионю за ним. Но я не могу оторвать от него глаз, потому что его тело представляет собой абсолютное совершенство. Ночью, оказавшись с ним в одной постели, я едва обратила на это внимание, ведь все произошло так быстро, и я ужасно нервничала. Но сейчас я вижу, что у него нет ни грамма жира. Мышцы отличаются упругостью и подтянуты, его с легкостью можно назвать мускулистым, но не слишком перекачанным. Меня всегда мучил вопрос, что имеют в виду люди, говоря «пресс как стиральная доска», теперь же я это ясно вижу.

Он расплывается в улыбке, и мое сердце начинает бешено колотиться.

- Доброе утро, соня! – он упирается руками в кровать, ставя их по обе стороны от меня, наклоняется и, приблизив свои губы к моим, нежно целует меня, обдавая запахом мяты.

- Доброе утро, - улыбаюсь я ему в ответ, когда он немного отстраняется. – Который час?

- Почти десять, - он садится на край кровати, не отрывая от меня взгляда. – Я заказал нам завтрак. Скоро его доставят.

Я киваю и, поерзав под простынями, понимаю, что на мне надеты лишь трусики. Сомневаясь, что мое тело может претендовать на ту же степень совершенства, что и его, я остаюсь в своем мягком убежище.

- Мне надо позвонить Роуз.

Он стреляет в меня своей очаровательной усмешкой, дотягивается до моей куртки, вынимает из кармана мобильный и передает его мне. Я принимаю вертикальное положение, старательно удерживая простыни подмышками, и усаживаюсь рядом с ним, опираясь спиной о подушки.

Роуз поднимает трубку после первого гудка.

- Так, ты в порядке?

- Да, Роуз, со мной все хорошо.

- Ты уже завалила его в кровать?

- Нет!

- Если решишься, то убедись, что он надел чертову резинку. И обязательно скажи ему, что ты - девственница, и что он должен быть с тобой аккуратным. Я слышала, что эти американские парни могут быть слишком…

- Пока, Роуз, - говорю я и быстро жму на кнопку отбоя.

Я поднимаю глаза на Эдварда, который все это время сидел рядом со мной. Он понимающе улыбается, а я заливаюсь краской, ведь он слышал каждое слово. Мой взгляд перемещается на его шею, где висит серебряная цепочка с прямоугольными пластинками.

- Жетоны с моими персональными данными, - говорит он, предугадав мой вопрос. – Чтобы была возможность опознать меня, если что-то случится.

Его слова застревают в моем мозгу как заноза, рождая в глубине души непонятное беспокойство.

- Чем ты занимаешься на службе?

Его лицо спокойно и равнодушно.

- Много времени мы проводим, занимаясь боевой подготовкой, расчищая дороги, сопровождая автоколонны и обеспечивая их охрану. Кроме того, мы занимаемся обеспечением беженцев провиантом и водой.

Он пожимает плечами, и, скорее по его глазам, нежели по выражению лица, я понимаю, что он не хочет вдаваться в детали. По его лицу вообще сложно что-либо прочитать.

Я протягиваю руку к жетонам и, зажав их между пальцами, наклоняюсь, чтобы прочитать надписи. На них указано его имя и еще куча непонятных военных аббревиатур, чисел и букв. Я так близко к его груди, что вижу, как она вздымается и опускается немного быстрее, чем при обычном дыхании.

- Они тебе нравятся?

- Они интересные.

Он снимает цепочку, надевает ее на мою шею и не убирает руки с моих плеч.

- Как это расценит твое командование? – улыбаясь, спрашиваю я.

- Вероятно, у них найдется для меня парочка красноречивых выражений, - усмехается он.

Раздается стук в дверь, и до нас доносится: «Обслуживание номеров!». Эдвард отправляется открывать, а я проскальзываю в ванную. Это одна из тех роскошных ванных, где все уставлено эксклюзивной косметикой и теми предметами личной гигиены, которые только могут понадобиться человеку. Я беру еще нераспакованную зубную щетку и отправляюсь в душ.

῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀

Из ванной я выхожу в мягком белом халате, столь любезно предоставленном отелем. Эдвард лежит на кровати, закинув руки за голову и удобно устроившись на подушках, его длинные мускулистые ноги скрещены в лодыжках, а вся поза свидетельствует о том, что он меня ждал. Увидев меня, он расплывается в улыбке, а мое сердце начинает колотиться в бешеном ритме.

-Завтрак готов, - объявляет он, и я замечаю у кровати тележку на колесиках, уставленную накрытыми серебряными крышками тарелками.

Мы едим, сидя бок о бок на кровати и болтая о разных вещах; я - в халате, а он - в черных боксерах. Мне удается проглотить лишь тост и съесть пару кусочков яичницы, хотя Эдвард, сославшись на не знание моих предпочтений, заказал для меня полный набор – и английский, и американский завтраки.

Английский завтрак

Американский завтрак

Тушеная в томате фасоль и жареные шампиньоны, которые я безмерно обожаю, остаются нетронутыми по причине того, что мой желудок из-за чувства беспокойства и тревожного ожидания представляет собой сплошной комок нервов. Проходят секунды, а затем и минуты нашего общения, и я начинаю понимать, что это ожидание означает длинную прелюдию.

Он расспрашивает меня об университете, и я охотно рассказываю ему о занятиях, о том, как получила грант на обучение, который покрывает лишь часть расходов, поэтому мне приходится работать в пабе, ведь у моей матери нет таких денег, а я не хочу вгонять ее в долги, особенно, если принять во внимание то, что мы надеемся, что через пару лет Элис тоже поступит в университет.

Я рассказываю ему о том, что снимаю квартиру вместе с Роуз и Леа, чтобы сократить наши расходы на аренду.

Я признаюсь, что хочу стать журналисткой и, возможно, однажды напишу книгу.

Я рассказываю ему о Джейкобе и о том, каким он иногда бывает приставучим.

При упоминании о нем глаза Эдварда становятся темнее.

- Скажи мне, если этот урод снова побеспокоит тебя, хорошо? – просит он сквозь зубы.

- Конечно, - закатываю глаза я. – Я обязательно тебе позвоню, где бы ты ни был, и сообщу об этом.

Неясная тень пробегает по его лицу, и в какой-то момент я даже чувствую угрызения совести, но это быстро проходит. Проведя с ним несколько часов, я понимаю, что все переживаемые им эмоции и чувства отражаются в его глазах.

- Вообще-то, Джейкоб не такой уж плохой парень, - говорю я, пытаясь развеять его хмурое настроение и снова увидеть, как светятся его глаза. – Он немного назойливый, но никогда не переходит границ.

Эдвард едва кивает. Вдруг что-то начинает вибрировать в его валяющихся на полу брюках. Он встает и поднимает их, достает из кармана мобильный и, посмотрев на экран, кладет его обратно. Затем он возвращается на свое место рядом со мной и лучезарно мне улыбается.

Во время завтрака нам уютно и легко друг с другом. Беспокойство, которое я ощутила, проснувшись в его объятиях, совершено испарилось. Все тревоги исчезают, стоит ему лишь взглянуть на меня. Когда я тону в его глазах, то забываю о том, что мы знакомы менее суток. На его лице всегда присутствует маска невозмутимости, но глаза меняют цвет, хотя нет, даже не цвет, а оттенок, и у меня появляется чувство, что они пытаются со мной говорить.

- Ну вот, я рассказала тебе уйму всего про себя, теперь и ты поведай что-нибудь еще о наследии Калленов, - подкалываю его я.

Эдвард кривовато улыбается, берет стакан с апельсиновым соком, молча выпивает его содержимое и, причмокнув губами, ставит на место. Затем он откидывается на спину и увлекает меня за собой. Он ложится на бок, засунув локоть под подушку и положив на нее голову, а потом заставляет меня повернуться к нему лицом. Я посмеиваюсь и повторяю его позу.

- Что еще ты хочешь узнать?

- Ну, например… - я хмурю лоб, раздумывая и пытаясь припомнить все то, что он рассказал мне вчера. – Чем ты будешь заниматься после Конгресса?

- После Конгресса? – улыбается он, поигрывая жетонами, которые теперь висят на моей шее, а потом начинает перебирать мои волосы.

Нам так хорошо вдвоем, что я не перестаю удивляться, как такое могло произойти меньше, чем за двадцать четыре часа.

- Это длинная история, Белла, – обожаю, как он произносит мое имя. – Ты уверена, что хочешь ее услышать?

Я незамедлительно киваю.

Он посмеивается.

- Хорошо. Что ты знаешь о том, как устроено правительство США?

- После того, как вы объявили о своей независимости, у вас появился собственный президент и Конгресс.

- Это все? – фыркает он.

- Все, - робко отвечаю я.

- Это займет много времени, - закатывает глаза он и пускается в долгие объяснения о том, как функционирует государственная система США.

Оказывается, там существуют три ветви власти: законодательная, судебная и исполнительная. Законодательная власть, то есть Конгресс, занимается тем, что разрабатывает и принимает законы. Конгресс разделен на две палаты – Сенат и Палату представителей. Судебные функции осуществляет Верховный суд, в компетенцию которого входит толкование законов и вопросы правоприменительной практики на территории всего государства. Он также обладает правом квалифицировать законы как «неконституционные». Ах, да, и Конституция распространяется на все штаты.

Пока Эдвард дает мне урок по политическому устройству Штатов, его свободная рука, оказавшись под халатом, который сбился и немного распахнулся, блуждает по моему телу. Это путешествие начинается в моих волосах, затем его пальцы скользят вниз и ослабляют узел на поясе. Не прекращая говорить и не разрывая наш зрительный контакт, он проникает внутрь, проводя ладонью по моим ребрам. Я отчаянно извиваюсь. Мягкие и глубокие переливы его голоса завораживают. Охватывающее меня в данный момент беспокойство совершенно отличается от того чувства, что я испытывала, проснувшись в первый раз утром. У меня складывается ощущение, что, тем или иным образом, Эдвард - единственный человек, который может положить конец моим метаниям.

Когда он добирается до исполнительной власти, его рука гладит уже мою ногу, но взгляд по-прежнему прикован ко мне. Он водит пальцами вверх и вниз, объясняя, что президент является главой исполнительной власти; он или она разрабатывают программы, вносят в парламент законопроекты и обеспечивают исполнение законов.

- И надо признать, - продолжает улыбаться он, сжимая мое бедро, - что он является лидером свободного мира.

На этих словах мое дыхание сбивается, а сердце буквально готово выскочить из груди. Никогда не думала, что урок истории может быть таким волнующим. Мои органы чувств подвергаются атаке тяжелой артиллерии, я разрываюсь между его напряженным взглядом, чистотой мягкого голоса и жаром, исходящим от его прикосновений.

- И как далеко ты намерен зайти? – шепчу я.

Я вовсе не хотела вкладывать в свой вопрос двойной смысл, но осознаю свою оплошность только, когда слова уже слетели с моего языка – хотя я и не готова брать их обратно. Он пристально смотрит на меня, его пальцы продолжают выводить круги на моем бедре, и на долю секунды мне кажется, что в его глазах снова мелькнуло что-то похожее на сомнение или вину.

- Я бы хотел зайти настолько далеко… насколько смогу, - наконец произносит он.

- Думаю… я думаю, что ты пойдешь до конца, - отвечаю я.

Впервые за те несколько часов, что я знакома с ним, Эдвард не может скрыть эмоции. Он судорожно вдыхает, задерживает воздух в легких, а затем выпускает его одним мощным рывком. В изумрудах его глаз полыхает огонь, где языками пламени закручиваются жгучее желание и страстное стремление. Он передвигается, и вдруг я оказываюсь зажатой между его сильных рук, когда он нависает надо мной, упираясь ладонями в матрас по обе стороны моего тела.

- Белла, - тяжело дышит он, - я хочу получить все. Мне нужно абсолютно все.

Я выдерживаю его взгляд.

- Тогда к тебе будут обращаться «президент Каллен», не так ли?

Эдвард медленно кивает, и тут я понимаю, что для него это гораздо больше, чем просто игра.

- Ты серьезно?

Он снова кивает.

Я даже не знаю, что сказать, но слова и не нужны. Он страстно набрасывается на мой рот, и когда его язык раздвигает мои губы, я вовсе забываю о том, в какую игру мы играли. Важен лишь конечный результат.

Он рычит и передвигает нас, накрывая меня собой, зарываясь пальцами в мои волосы. В ответ я крепко обнимаю его, и мы начинаем перекатываться по огромной кровати: сначала он сверху, потом я, потом опять он, и так снова и снова. Мы жадно ласкаем друг друга ртами, губы на губах, потом на подбородке, затем на шее и везде, куда могут дотянуться. Нас уже не удержать. С того самого момента, когда в том пабе наши взгляды встретились, мы шли к этому финалу.

- Я не могу устоять перед тобой, Белла. Просто не могу, - выдыхает он в уголок моих губ.

- Так и не надо, - отвечаю я.

Он отстраняется и встречается со мной взглядом, на щеках играет румянец, и что-то дикое проскальзывает в глубине его глаз. Меня охватывает радость, что именно я вызываю в нем эти чувства, что мне удалось сорвать с него маску вселенской невозмутимости.

- Белла, не произойдет ничего такого, чего ты не захочешь сама. Я говорил тебе, что привел сюда, чтобы отдохнуть, поговорить, провести вместе время, именно это я и имел в виду.

- Я хочу, чтобы это произошло, - уверяю его я, тяжело дыша.

Кажется, он все еще колеблется.

- Ты - девственница?

Проклятье! Я впиваюсь зубами в свою нижнюю губу и медленно киваю.

- Я не хочу сказать, что я - ангел. У меня был кое-какой опыт с парой ребят, но мои трусики всегда оставались на мне.

Он тихо посмеивается и понимающе кивает, словно ожидал такого ответа.

Но затем он просто снова целует меня, нежнее, чем раньше, но не менее чувственно и не менее обещающе. Не прерывая поцелуй, он высвобождает мои руки из халата, и тот падает на кровать, больше не прикрывая меня. Затем я чувствую, как Эдвард пробегает слегка подрагивающей рукой по моей спине, как щелкает застежка на лифчике, и тот свободно повисает на мне. Его рот все еще ласкает мой, когда он сначала сдвигает лямку с одного моего плеча, затем с другого, а потом и вовсе отбрасывает ненужную сейчас деталь дамского туалета в сторону.

В этот миг он отрывается от моих губ, и его взгляд опускается ниже. Моя грудь хаотично вздымается, потому что я знаю, что смотреть там особо не на что, но он мягко улыбается, и, кажется, этот вид его удовлетворяет. Его губы скользят по моей шее, спускаясь все дальше. Когда я ощущаю его теплый рот на своем соске, то вскрикиваю от удовольствия и выгибаюсь ему навстречу. Мне кажется, что уже нельзя испытать более сильные ощущения, но Эдвард продолжает исследовать мое тело. Когда его губы движутся вдоль моего живота, я запускаю руки в его волосы.

- Эдвард… - выдыхаю я и тяжело сглатываю.

Он стягивает с меня трусики и припадает губами к моему бедру. Я понимаю, к чему это все ведет, и уже до чертиков напугана, но уровень моего возбуждения взлетает до небес.

- Эдвард…

Он прокладывает дорожку мягких, влажных поцелуев по внутренней стороне к основанию моего бедра. Я знаю, куда он направляется, и хотя одна часть меня - чрезвычайно смущенная - хочет попытаться остановить его, другая часть в это же время горит адским пламенем. Мне кажется, что я умру, если он не поцелует меня там.

Его язык начинает ласкать тот самый бугорок, которого я иногда касаюсь в дУше или когда остаюсь одна, но ощущения, которые дарит мне Эдвард, сводят меня с ума. Я практически кричу, мое сердце готово выпрыгнуть из груди, ноги слабеют и отказываются повиноваться, но он придерживает их и разводит шире, чтобы его язык и рот могли исследовать меня так, как я не смела и мечтать. Я кончаю быстро и громко, сжимая в кулаках белые, мягкие простыни.

Пока я стараюсь прийти в себя после оглушительного оргазма, Эдвард встает и обводит глазами наш номер. Его взгляд падает на валяющиеся на полу брюки. Он поднимает их и вынимает что-то из заднего кармана.

- Что это? – тяжело дыша, спрашиваю я, когда он возвращается ко мне.

- Презерватив.

На долю секунды меня охватывают тревога и опасения, но мои бедра трепещут, и я, тяжело дыша, просто наблюдаю, как он снимает боксеры и становится на колени между моих ног. Его член стоит по стойке смирно, пока он раскатывает по нему презерватив. Эдвард заключает мое лицо в ладони, и его изумрудные глаза еще раз встречаются с моими.

- Ты уверена, что хочешь этого?

Я выдерживаю пристальный взгляд его широко распахнутых глаз и согласно киваю.

Он разводит мои бедра чуть шире.

- Я собираюсь войти в тебя одним движением, пока ты еще влажная. Думаю, иначе будет только больнее.

У меня об этом нет никакого представления, так что я просто соглашаюсь на его предложение.

Он зажимает мою голову в своих ладонях и, верный своему слову, входит в меня одним толчком. Я охаю и хватаю ртом воздух, скорее от шока, чем от боли, ощущая непривычную наполненность. Не могу сказать, что это больно, просто несколько первых мгновений ощущается дискомфорт. Эдвард издает стон и целует меня. Я чувствую, как дрожит его тело, пока он сдерживается, а затем он медленно отводит свои бедра назад и также медленно снова наполняет меня до конца. Его язык кружит, играя с моим, когда он начинает осторожно двигаться, сильнее сжимая мое лицо в ладонях и гладя меня по волосам. Я вцепляюсь ему в плечи, поражаясь тому, что ощущения между моих ног постепенно перерождаются не столько в удовольствие, сколько в глубокую всепоглощающую потребность. Я хочу его. Я хочу, чтобы он тоже хотел меня, чтобы он наслаждался этим. Наслаждался мной. Он полностью и идеально чувствует меня, и каждый раз, когда он выходит, я жажду, чтобы он толкнулся в меня снова, желая ощутить эту наполненность.

- Пожалуйста, - умоляю я его каждый раз, когда он выходит, и еще сильнее обнимаю его ногами, вдавливая пятки в его ягодицы и удерживая от того, чтобы он отстранялся слишком далеко. Я впиваюсь ногтями в его спину и провожу руками вниз, оставляя красные полосы. Он стонет в ответ.

- О, Белла…

- Эдвард, пожалуйста…

- Белла… ты такая теплая и узкая…

Его голос дрожит на каждом слове. В каждой черточке его лица читается невероятное количество напряжения и удовольствия, и выражение постоянно меняется. Это больше не маска спокойствия и невозмутимости. Сейчас я вижу, какой он на самом деле: сильный, мужественный, страстный и глубокий.

Он гипнотизирует меня своим взглядом, и я не в силах отвести от него своих глаз. Он снова зажимает мою голову между ладонями и жестче врезается в меня, покручивая бедрами.

- Я хочу, чтобы ты кончила, Белла, - его голос хриплый, а тон практически командный. Это заводит меня так же сильно, как и ритм его фрикций, и я подчиняюсь и кончаю. Бурно, громко. Сделав еще пару движений, Эдвард следует за мной.

Все это время я неотрывно смотрю в его удивительно-красивые глаза.

῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀

Потом мы долго лежим в тишине. Моя голова покоится у Эдварда на груди, а он перебирает мои волосы, пропуская их сквозь пальцы. Я слышу, как его телефон снова вибрирует, но он игнорирует его.

- Белла, ты когда-нибудь была влюблена? - вдруг спрашивает он.

«Сейчас я могу точно сказать, что да».

Это моя первая мысль, но я не озвучиваю ее, пока нет. Я не знаю, почему утаиваю ее после всего, что только что между нами произошло, но по какой-то причине я чувствую, что это не самый подходящий момент для признаний.

- Несколько месяцев назад я думала, что влюблена. Я встречалась с одним парнем, Тайлером, но… потом он уехал в Ливерпуль, и мы расстались.

- И у тебя сейчас нет никаких серьезных отношений? – уточняет он.

Я отрицательно качаю головой, не отрывая ее от его груди.

- Как насчет тебя? Ты состоял в серьезных отношениях? Был когда-нибудь влюблен?

Мне кажется, что его тело напрягается, и он замирает подо мной. Я поднимаю голову и смотрю на него. И снова вижу, как по его лицу пробегает тень, что-то похожее на… стыд… но он наклоняется ко мне и захватывает мой рот в плен своих сладких губ.

- Моя прекрасная Белла…

Я совершенно забываю, о чем мы только что говорили.

῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀

Пока Эдвард опять общается с сотрудником обслуживания номеров, я исчезаю в ванной комнате, чтобы еще раз принять душ.

Ванная сверху донизу отделана коричневым мрамором с белыми прожилками, а душ от общей зоны отделяют стеклянные двери.

Ванная комната

Мягкие струи воды, каскадом льющиеся из лейки наверху а-ля «тропический дождь», доставляют моей спине и плечам особое удовольствие. Я слышу, как в комнате разговаривает Эдвард, и улыбаюсь сама себе, счастливая как никогда. У меня нет ни малейшего представления о том, что будет с нами, когда завтра он покинет страну, но после всего того, что только что произошло между нами, я уверена, мы сможем найти выход.

Однако мне не удается об этом как следует подумать, потому что сквозь запотевшие стеклянные створки душа я вижу, как Эдвард входит в ванную. Абсолютно голый, он уверенным шагом направляется ко мне, без колебания открывает дверь и встает под душ, в то время как я просто пялюсь на него, недоумевая, какого черта… Но тут его рот обрушивается на мои губы, он подхватывает меня под попку, поднимает и прижимает к мраморной стене. Он что-то передает мне, и когда я перевожу взгляд на свою ладонь, то вижу, что это маленький пакетик из фольги.

- Надень его на меня, - приказывает он.

- Я не знаю, как это сделать.

Эдвард усмехается, отодвигает меня, забирая упаковку из моих рук, открывает ее зубами и возвращает презерватив мне.

- Простой раскатай его.

Я медленно киваю, вокруг нас текут потоки горячей воды, от которых мою кожу покалывает. Трясущимися руками я раскатываю презерватив по его твердому члену – это оказывается проще, чем я предполагала – но прежде, чем я успеваю похвалить себя за хорошо проделанную работу, он снова приподнимает меня и легко проскальзывает внутрь. Всего пару мгновений назад я чувствовала там дискомфорт, но сейчас меня затопила волна удовольствия. Еще немного, и вот я кричу в его руках, содрогаясь в сладких муках экстаза, силу которого я даже не могла себе вообразить.

- Смотри на меня, Белла, - командует он, наблюдая, как я кончаю, и я подчиняюсь.

Пока я пытаюсь восстановить дыхание, он выходит из меня.

- Просто хочу знать, как это ощущается без… как ты ощущаешься без… - говорит он, покачиваясь, а затем стаскивает презерватив и быстро врывается в меня. Я вскрикиваю и от удивления, и от ощущений, когда он двигается во мне раз, потом другой и снова выходит, со стоном кончая мне на живот. После этого мы просто стоим и тяжело дышим, струи воды смывают с меня его семя. Эдвард продолжает поддерживать меня на весу, упершись своим лбом в мой и глядя мне прямо в глаза, отчего весь мир вокруг нас исчезает.

῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀

Пока я была в душе с Эдвардом, мне снова звонила Роуз, поэтому я перезваниваю ей.

- С тобой все хорошо?

Я стараюсь подавить широкую улыбку на своем лице, потому что чувствую себя намного лучше, чем просто хорошо.

- Да, Роуз, у меня все в порядке.

Даже я слышу, как звенит от счастья мой голос, а Роуз уж точно это распознает.

- Вот черт! Только не говори мне, что ты его завалила?

Я не отвечаю.

- Охренеть, ты это сделала! О, святой боже, пожалуйста, скажи мне, что он, по крайней мере, использовал презерватив?!

- Да, Роуз.

Это не совсем ложь. Ведь он же использовал.

Я слышу ее вздох облегчения.

- Тогда ладно, и ты должна быть уверенной, что он надевает его Каждый. Ваш. Раз.

- Пока, Роуз, - прерываю я ее нравоучения.

На этот раз она хихикает. Думаю, она успокоилась, поняв, что Эдвард не собирается меня убивать.

- Пока, Белла, - слышу я напоследок.

῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀

- Признайся, Белла, ты была голодна, - подразнивает меня Эдвард, когда мы расправляемся с нашим ланчем.

- Просто умирала с голоду, - улыбаюсь ему в ответ.

- У кого-то сегодня разыгрался аппетит!

Я посмеиваюсь, чувствуя, как румянец заливает мое лицо, но мне все равно. Я еще никогда не была так счастлива. И дело не только в сексе. Этот мужчина делает меня самой счастливой на свете.

Снова лежа в кровати под одеялом, на этот раз абсолютно голые, мы с Эдвардом говорим и в течение нескольких часов не можем наговориться. Он заканчивает свою историю о наследии Калленов.

- Как я понимаю, твой отец уже полностью разработал для тебя план действий, чтобы когда-нибудь ты стал президентом?

Он кивает, но потом уклончиво пожимает плечами.

- Ну, я солгу, если скажу, что не хотел бы этого, Белла. Просто я предпочел бы сам пройти этот путь, по-своему, а не по плану, который придумал за меня отец.

- А что такого плохого в том, что твой отец наметил для тебя этот путь? – спрашиваю я.

Судя по тому, как он говорит о своем отце, можно смело сказать, что Эдвард от него не в восторге. Он вздыхает и смотрит прямо в потолок, не выпуская меня из своих объятий и продолжая играть с моими волосами. Я не свожу с него глаз.

- Карлайл Каллен очень… требовательный человек. Все должно происходить в строгом соответствии с его указаниями. На свете существовала лишь одна женщина, которой удавалось образумить его, но она умерла.

- Твоя мама?

Он кивает.

- Ее звали Элизабет.

- Красивое имя. Королевское, - мягко улыбаюсь я.

Его глаза снова наполняет печаль, а взгляд по-прежнему прикован к потолку, словно на белом фоне он видит что-то, доступное только ему.

- Она была красавицей и хранила мир в нашем доме. Она сплачивала нас, была связующим звеном не только для нас троих, но и для всей нашей большой семьи. Белла… - замолкает он, колеблясь, – я родом из семьи, где из поколения в поколение все становились политиками, где Белый дом - такая же цель жизни, как в других семьях надежда на то, что дети смогут стать врачами. Это трудно, но, в отличие от нашего случая, вполне достижимо, – он глубоко вздыхает. – В моей же семье всегда надеялись, что однажды одному из Калленов удастся пройти этот путь до конца, и мы еще никогда не были близки к этому, как сейчас.

- И ты - тот самый, - решительно киваю я, потому что, несмотря на то, как недолго я его знаю, это кажется очень очевидным. В Эдварде есть что-то такое…

Он пожимает плечами.

- То же самое говорит и мой отец, и я хочу этого, Белла, действительно хочу и думаю, что смогу… - он замолкает. – Помнишь, я говорил тебе, что мой отец жутко расстроился из-за того, что я пошел в армию?

Я снова киваю, хотя он все еще не смотрит на меня.

- У него так много планов на меня, Белла; и только сейчас я начинаю понимать, что некоторым вовсе не желаю следовать. Он верит, что они помогут быстрее достичь наших долгосрочных целей, но…

- Что «но»? – подталкиваю я.

Он поворачивается, чтобы взглянуть на меня, его зеленые глаза широко распахнуты и светятся нежностью.

– Но это не то, чего я хочу. Я не осознавал этого раньше, но сейчас это так ясно…

У меня складывается ощущение, что он хочет мне что-то сказать, но я не знаю, что именно. Я протягиваю руку и касаюсь ладонью его щеки. Он закрывает глаза.

- У тебя такие теплые руки…

- Эдвард, я никогда не встречала никого похожего на тебя. В том пабе казалось, что ребята тебя боготворят. Пока мы с тобой обходили пол-Лондона, каждый прохожий оглянулся, чтобы еще раз на тебя взглянуть. Даже стоя в нескольких футах от стойки ресепшена, я видела, как та чертова девчонка-консьерж была тобой просто сметена. И дело не только в твоей внешности. В тебе есть это, Эдвард… харизма или сила, называй, как хочешь. Она исходит от тебя. Не думаю, что ты должен следовать указаниям своего отца, ты пробьешься на вершину своим путем.

Он широко улыбается мне и дарит мягкий, нежный поцелуй.

- Думаю, что тетя Эсме обязательно тебя полюбит, - говорит он, и моя душа воспаряет от мысли, что он собирается познакомить меня со своей тетей, а это значит, что он явно не планирует завершать наше знакомство на этих выходных.

Но я стараюсь не зацикливаться на этом.

- Она - сестра твоей мамы, правильно?

Он кивает.

- Ее сын и мой кузен Джаспер тоже занимается политикой. Он моложе меня на пару лет, но у него не стоит в планах трата время на служение своей стране, - хмыкает он. – Через пару лет он сдаст экзамен Bar (п.п.: bar examination — юр. экзамен на право заниматься адвокатской практикой. Представляет собой письменный тест коллегии адвокатов [bar association], который должен пройти юрист, чтобы получить сертификат от властей штата и быть принятым в адвокатуру), а вскоре после этого, возможно, будет баллотироваться в Палату представителей.

- Чтоб мне провалиться! Так ты не шутил, говоря, что вся твоя семья вовлечена в политику?

Он качает головой и печально усмехается.

- Наследие Калленов требует от каждого члена семьи исполнения своих функций, служения общей цели и любой ценой избегания скандалов и позора. Чтобы служить народу, нам приходится прилагать огромные усилия для того, чтобы быть лучшими, – он на несколько секунд замолкает, а потом добавляет:

- Этому меня учил отец с младых ногтей.

Я даже не знаю, что на это сказать. Мой папа учил меня перекидывать футбольный мяч с одной ноги на другую и называл это полезным уроком.

- Эдвард… когда ты заказывал завтрак, я слышала, как ты сказал «МакКарти».

Он посмеивается.

- Это фамилия Эммета, одного из парней в моем подразделении. Он одолжил мне свою кредитку.

Я озадачено пялюсь на него.

- Я не хочу, чтобы отец смог отследить мое местонахождение.

- Оу… - киваю я.

Его мобильный снова вибрирует, он переворачивается и протягивает руку к своим джинсам, которые теперь висят на стуле рядом с кроватью. Моим глазам открывается отличный вид на его ягодицы, когда он перегибается, чтобы достать телефон. Мой... ох… мой...

Эдвард снова проверяет, кто звонит, и захлопывает телефон, бросая штаны назад.

- Что-то важное? – спрашиваю я.

- Нет, - бесстрастно произносит он, качая головой.

Я прихожу в замешательство, и, откровенно говоря, у меня снова появляется чувство легкого беспокойства, словно я что-то упускаю.

- Так никто не знает, где ты сейчас находишься?

- Эммет знает, этого достаточно.

Какое-то время он молчит, а потом вдруг толкает меня обратно на кровать и перекатывается так, что оказывается сверху.

- Если уж мы заговорили о фамилиях, как насчет твоей, Белла? – широко улыбается он, и я отвечаю ему застенчивой улыбкой.

- Что ж, мою фамилию вряд ли можно соотнести с каким-нибудь наследием, но у нее тоже довольно длинная и богатая история. Когда я была маленькой, отец часто рассказывал мне об этом.

- О чем?

- Наш род ведет свое начало от викингов, которые прибыли в Шотландию в средневековые времена. Мой отец даже утверждал, что мы - потомки одного из шотландских королей, - отвечаю я, продолжая улыбаться.

- Ага, значит, ты у нас королевских кровей, - бормочет Эдвард, в то время как его руки путешествуют вниз по моему телу, лаская грудь, и я знаю, что сейчас у него на уме вовсе не генеалогические хитросплетения.

- Так он говорил, - судорожно выдыхаю я, когда он начинает играть с моими сосками.

- Белла, и как же звучит твоя фамилия? – шепчет он, целуя меня в шею.

- Угадай, - едва слышно бормочу я, зарываясь пальцами в его коротко остриженные волосы.

Он перекатывается на спину, и я оказываюсь сверху.

- Смит, Майклз, Брейди, Уильямс… - наугад перебирает он разные фамилии, практически касаясь моих губ. Я посмеиваюсь и отрицательно качаю головой. Его твердый член упирается мне в живот, и я уже не могу думать ни о чем другом.

- Разве они хоть отдаленно созвучны языку викингов? – спрашиваю я, заикаясь, когда он потирается об меня.

-Прости, - выдыхает он, - как будущему президенту Соединенных Штатов, мне следует обладать более обширными знаниями о разных мировых культурах. Думаю, над викингами мне еще надо поработать.

Я хихикаю и чувствую, как он пытается пристроиться, чтобы войти в меня.

- Эдвард, нам нужен презерватив, - быстро говорю я, вспоминая предупреждение Роуз.

- Ты права. Ты права. Я просто хотел ощутить тебя на минутку. Ты такая теплая и влажная… - выдыхает он, а затем перекатывается через меня, и я снова вижу его великолепный зад, когда он тянется к тумбочке, из ящика которой вынимает пачку презервативов.

- И во всех гостиницах тумбочки забиты ими?

- Обслуживание номеров предусматривает все, - самодовольно улыбается он.

Присев и вскрыв фольгу, он сам раскатывает презерватив по члену, а затем ложится на спину и притягивает меня к себе так, чтобы я оказалась сверху.

- Я не знаю, что должна делать, - честно признаюсь я.

- Все получится само собой, - уверяет меня он, и я медленно опускаюсь на его член.

Он абсолютно прав, все само собой получается.

῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀*῀῀῀

Позже тем вечером мы валяемся в кровати после четырех раундов занятий любовью и троекратного обращения в службу обслуживания номеров для того, чтобы подкрепиться. В комнате царит атмосфера умиротворения и тишина. В объятиях Эдварда я чувствую себя в полной безопасности, чего ни разу не случалось за всю мою жизнь.

- Белла, - осторожно зовет Эдвард, и я выныриваю из сладкой дремы приятной усталости.

- Ммм? – мычу я, прижавшись к нему всем телом и не поднимая головы от его груди.

- Мне осталось служить полгода, - сказав это, он снова замолкает. - Дождись меня, Белла. Я сразу вернусь за тобой и заберу с собой в Штаты.

Мое сердце сладко замирает. Я надеялась, я ждала, что он захочет поддерживать со мной отношения, что мы будем переписываться, и, когда закончится срок его службы, он приедет повидаться со мной.

Но Эдвард хочет увезти меня с собой. Вероятно, я буду скучать по маме, по Элис и Роуз и, может быть, даже по Джейку и Леа, но, да, конечно же, я поеду с ним. Я последую за ним куда угодно.

Но меня смущает другое. Он рассказал мне о своем отце, и у меня возникло такое чувство, что юная англичанка из рабочей семьи, живущей в пригороде Лондона, не совсем вписывается в планы Каллена-старшего. Даже будучи не знакома с его отцом, я уже его боюсь. Приподняв голову, я изучаю лицо Эдварда, при этом мне определенно не удается стереть следы надежды во взгляде.

- Как насчет твоего отца, Эдвард?

- Меня не волнует, что скажет отец.

- А как же наследие Калленов?

- Я справлюсь и добьюсь всего сам, – он наклонятся ко мне, чтобы подтянуть выше и обхватывает ладонями мое лицо. Он часто это делает, словно я для него бесценна и хрупка, словно он боится сломать меня, если сожмет чуть крепче. - Мы вместе взберемся на вершину.

И когда он целует меня, я верю каждому его слову.




Перевод: white
Редакция: CullenS
Литературный редактор: mened