Эдвард
Я мгновенно поднял голову и увидел ее открытые карие глаза, смотрящие на меня.
Смог разглядеть панику и боль в этих красивых глазах, но в тот момент подумал, что это самое красивое зрелище, которое мне когда-либо приходилось видеть. Это означало, что она осознавала происходящее вокруг нее, и что возможные повреждения головного мозга минимальны.
«Спасибо, Господи».
Белла попыталась избавиться от дискомфорта, который доставляла ей трубка в горле, но боль от травм сковывала ее движения. Она поморщилась, когда боль пронзила ее маленькое тело, и взглянула на меня испуганными глазами. Огляделась вокруг, пытаясь понять, где она. Дышать через трубку было странно и страшно, и ее правая рука потянулась ко рту. Она попыталась что-то сказать, но, конечно, у нее ничего не получилось, кроме скрипучего шепота.
Вскочив с коленей, я сел на край кровати, все еще в шоке, но удержал ее руки от того, чтобы тянуться к трубке.
- Белла, милая, не надо. Ты в больнице, и эта трубка помогает тебе дышать. Мы вытащим ее, но ты должна прекратить бороться с ней прямо сейчас. Я знаю, что ты чувствуешь себя странно и не можешь говорить. Только, пожалуйста, расслабься.
Мое сердце подпрыгнуло в груди. Ее глаза были широко раскрыты и испуганны, и она выглядела смущенной. Коричневые ирисы ее глаз стали как стекло. Продолжая хмуриться, она отчаянно помотала головой. Снова попыталась заговорить, но я отрицательно покачал головой.
Я знал, как снять трубку, но не мог сделать это немедленно без разрешения врача. Положил руку ей на бедро так, что она посмотрела на меня.
- Все в порядке, детка. Я вытащу эту трубку очень скоро, - протянув руку, нажал кнопку вызова у изголовья кровати.
- Да? – ответил голос по громкой связи.
- Не могли бы вы прийти сюда? Белла очнулась, и вентиляционная трубка пугает ее. Доктор Бэннон или мой отец здесь? Один из них должен прийти сюда, немедленно.
Я понизил голос и продолжил говорить:
- Дорогая, ты понимаешь, что я говорю? Боже, я так боялся в эти последние несколько дней. Я сходил с ума.
Затаив дыхание, наблюдал за ее реакцией на окружающее, пытаясь убедиться, что у нее нет повреждений головного мозга. Положил руку на ее щеку и погладил большим пальцем скулу. Ее брови изогнулись, и она вновь попыталась вытянуть трубку, наши глаза встретились.
- Просто сосредоточься на моих глазах и дыши через нос. Если ты понимаешь меня, моргни.
Она моргнула и слегка кивнула.
Я опустил голову, глаза наполнились слезами от того чуда, что происходило передо мной. «Она будет в порядке», - и я почувствовал себя исчерпанным. Раньше я был так напуган, а теперь резко почувствовал облегчение. Она снова начала бороться с трубкой, пытаясь говорить. Усилия заставили ее задыхаться.
- Нет, дорогая. Сейчас они придут и вытащат трубку. Ты попала в аварию, но теперь все будет хорошо, - сказал я успокаивающе, надеясь, что спокойный тон моего голоса поможет ей.
Облегчение нахлынуло на меня, когда мгновенно комната заполнилась людьми; и я знал, что проклятая трубка будет изъята в считанные секунды. Мой отец и три медсестры, одна из которых быстро выключила вентиляцию, начали аккуратно удалять ленту, которая удерживала трубку на месте на челюсти Беллы.
- Белла, я попрошу тебя покашлять. Как ты думаешь, ты сможешь это сделать? – спросила медсестра Кари.
Белла кивнула, но все еще отчаянно смотрела вокруг себя, и здоровой рукой потянулась вверх к трубке. Я схватил ее за запястье и мягко прижал к кровати.
- Белла, пожалуйста, перестань бороться.
- Хорошо, когда я скажу «три», покашляй, и я вытащу трубку, - сказала ей медсестра. - Ты будешь чувствовать себя немного странно, и горло немного поболит после этого. Готова? - Белла посмотрела на нее и кивнула. - Раз, два, три, - сказала сестра и вытащила трубку. Белла кашлянула несколько раз и вытянула руку из-под моей ладони, чтобы поднести ее ко рту.
Я встал, налил стакан воды из кувшина на тумбочке у кровати и предложил его ей. Но ее рука поднялась к повязке на голове, и она попыталась пошевелить травмированной рукой. Та была зафиксирована, чтобы ограничить движения и дать плечу восстановиться должным образом.
Другая медсестра вставила шприц в капельницу, и глаза Беллы начали тяжелеть - она перестала сопротивляться. Я поднес стакан к ее губам, и она сделала маленький глоток.
- Мы дали ей седативные, потому что она может повторно повредить свои ребра, если будет слишком много двигаться, - сказал мне папа своим клиническим тоном, и я поставил стакан обратно.
- Я знаю, что ты делаешь, папа, - поднес свою руку ко лбу и потер его подушечками пальцев, глядя, как трепещут ее глаза. Она пыталась бороться с лекарствами, но не могла. Я наклонился и нежно поцеловал ее в лоб, уткнувшись носом в ее макушку, когда поднимался. Глубоко втянул воздух.
Выпрямился и обеими руками пробежал по волосам, пытаясь сбросить с себя тяжесть того, что случилось. Мои ноги ослабли, и я прислонился к стене для опоры, пока они работали над Беллой. Мои глаза наполнились слезами, и я посмотрел на своего отца. Его лицо смягчилось, и он подошел и положил руку на мое плечо.
- Она будет в порядке, сынок.
- Это чудо, - я кивнул и улыбнулся, вытирая глаза тыльной стороной ладони.
Скоро комната опустела, и Белла мирно отдыхала. Я сидел в кресле справа от нее, держа ее за руку. Она была очень сонной, но я хотел поговорить с ней и потер пальцем ее руку.
- Белла? Я здесь - с тобой, детка. Все здесь: твои родители, Элис и Джаспер, Эммет и Роуз. Все здесь и любят тебя. И я так люблю тебя, - прошептал я, другой рукой зачесывая волосы назад. Она попыталась поднять веки, но лекарства сделали свое дело и отключили ее. Я поднес ее руку к своим губам и провел ими по костяшкам пальцев, не в силах оторвать глаз от ее разбитого лица. Поморщился. Оно так опухло, и синяки по краям начали зеленеть. Один синяк расположился слева под глазом, а другие - на щеке и на лбу. Было больно думать о том, что она, должно быть, почувствовала, находясь в машине, когда произошел удар. Сколько боли она вынесла?
- Что произошло, когда она проснулась, сынок? - спросил мой папа через плечо. – Были ли какие-нибудь признаки, что она понимает что происходит?
Я ухмыльнулся и пробежал свободной рукой по своим волосам.
- Она моргала и кивала, когда я спрашивал ее, понимает ли она меня. Я так обрадовался, папа! - встав, я схватил его в крепкие объятия, его руки сомкнулись вокруг меня с такой же силой. - Я спросил ее, понимает ли она, что я говорю - и она моргнула!
- Это превосходно, Эдвард. Посмотрим, как она будет чувствовать себя в ближайшие пару дней, но я хочу сделать несколько тестов, чтобы убедиться, что нет никакого скрытого повреждения мозга. У нее, возможно, проблемы с мышечной координацией из-за расположения травмы, - похлопал он меня по спине, а затем погладил по ней. - Я пойду и поговорю с Рене и Чарли. Они пошли в кафе, чтобы пообедать. Тебе следует позвать остальных, а затем принять душ. Белле не нужно видеть тебя таким, когда она проснется. Ты выглядишь ужасно, Эдвард. Побрейся, ради Бога. Ты напугаешь бедную девочку.
- Она видела меня и похуже, - засмеялся я. Сделал глубокий вдох, и моя грудь физически заболела. «Был ли это первый раз, когда я вздохнул за эти дни?»
Наклонился, чтобы поцеловать ее в лоб, а затем прислонился к нему, наслаждаясь ощущением ее дыхания на моем лице. Она была жива, и она будет в порядке.
«Спасибо. Я никогда больше не буду просить ни о чем другом, пока я жив», - молча молился я, поднимаясь. Не мог оторвать глаз от ее спящего лица. Синяки были еще очень сильными, и на лбу был наложен шов - по линии роста волос виднелось 6 стежков. Он выглядел достаточно болезненным.
- Эдвард... Элис, Эммет и Роуз! - напомнил отец.
Я кивнул и достал свой телефон, чтобы выполнять его приказание.
Роуз работала, а Эммет собирался ехать в отель, чтобы забрать Элис и Джаспера.
Вскоре все вернулись в больницу, и я смог отлучиться, чтобы привести себя в порядок. Я был исчерпан, но не собирался ложиться спать. Хотел только принять душ и переодеться в чистую форму, чтобы еще отработать свою смену, после того как вернусь в больницу и проведаю Беллу.
Доктор Бэннон связался с моими преподавателями и куратором, так что они знали, что произошло, и позволили мне сдать мой курсовой проект позже, и изменили график моей практики в больнице в течение последних трех дней.
«Самые длинные три дня в моей чертовой жизни».
У меня на сотовом телефоне было 15 сообщений от Тайлера, а также два от Тани и три от Анджелы. Анджела спрашивала про Беллу, Тайлер спрашивал про меня, а чертова Таня донимала меня своими новыми едва прикрытыми уловками, прося помочь ей с исследованиями. Она знала, что я был помолвлен, но никогда не прекращала пытаться заставить меня повестись на нее. У нее не было самоуважения, и поэтому я к ней тоже его не имел. Тьфу.
После того как принял душ и привел себя в порядок, почувствовал себя намного лучше и был готов снова увидеть мою девочку. Я собирался вернуться обратно в больницу так быстро, как только смогу. Мои волосы были все еще влажными, когда я зашел в палату, но чувствовал себя намного лучше после душа. Все собрались вокруг кровати, и я не мог видеть ее, но услышал ее голос – она тихо разговаривала со своими родителями - и я закрыл глаза от этого звука.
Еще раз воздух полностью наполнил мои легкие в глубоком вздохе облегчения.
В самые мрачные моменты последних трех дней я думал, что уже никогда не смогу услышать ее сладкий голос, произносящий мое имя.
Шесть пар глаз повернулись ко мне, и мой отец немедленно выставил руку перед собой, жестом показывая, чтобы я остановился.
- Эдвард, мне нужно поговорить с тобой в коридоре.
- Хорошо, минуту, - сказал я нетерпеливо. - Она не спит? Я хочу ее видеть.
- Эдвард, нам сначала нужно поговорить, - сказал он строго. Его тон был очень тихим, он пытался, чтобы никто не услышал того, что он должен был сказать мне.
- Сейчас? Папа, пожалуйста... Я... – начал я, но он схватил меня за плечо и повернул к двери.
- Да, сейчас.
Я был немного зол от его настойчивости.
- Какого черта? – спросил я раздраженно. «Почему, черт возьми, он не пускает меня к Белле? Она должна знать, что я рядом с ней».
- У Беллы, кажется, обнаружена некоторая степень потери памяти и небольшие проблемы с двигательными рефлексами с левой стороны. Она не смогла пошевелить пальцами ног, когда мы попросили ее, но она чувствует укол булавкой. Двигательная функция восстановится по мере выздоровления, это свойственно тем травмам, которые она получила. Я уверен, что со временем все придет в норму. Но сначала ей может потребоваться помощь при ходьбе.
«Потеря памяти?» Кивнув, я ждал больших объяснений, но он только посмотрел на меня.
- Хорошо. Потеря какой памяти? Кратковременной, долговременной, какой?
- Это странно. Вроде бы избирательно. Она помнит себя и большую часть своей жизни. Помнит Чарли, Рене и Элис, но не помнит тебя. Мы упомянули о тебе, Эдвард, и кажется, что она ничего не помнит о тебе.
- Что? - спросил я в недоумении. Мой желудок скрутило, а горло сжалось. - Она не помнит меня? Мы не можем дышать друг без друга, ради Бога.
- Она очень смущена прямо сейчас, и я хотел предупредить тебя, прежде чем ты войдешь туда. Я знаю, что это шок, но просто имей в виду, что мы не хотим сокрушить ее полностью. Ты должен держать свои эмоции под контролем, - положил он руку мне на плечо и сжал.
Я все еще пытался уложить в голове тот факт, что она не могла вспомнить меня, и все еще не мог с этим смириться.
- Это, скорее всего, пройдет, сынок.
Мои брови нахмурились, и я кивнул.
- Неужели, она не спросила о ребенке? – серьезно спросил я. В этой потери памяти ничего хорошего, но я был так благодарен, что она, вообще, очнулась.
- Ни слова. Она почти не разговаривает, только со своими родителями. Я понимаю, что ты не хотел расстраивать их, но ты не думаешь, что мы должны сказать Рене и Чарли о ребенке, Эдвард? В случае если Белла спросит, нам не нужны от них любые эмоциональные всплески, когда она находится в таком состоянии. Ее состояние оценивается неплохо, и я приказал ей поесть немного бульона. Мы с доктором Бэнноном согласны, что она должна остаться в больнице еще на день или два, чтобы мы могли проследить за ее потерей памяти и вопросами координации, а так же вернули ее на твердую пищу. Ее ребра все равно будут болеть, но мы сегодня поставим ее на ноги и попробуем ходить.
Моя мать подошла ко мне сзади и обвила руками мой пояс, крепко обняв. Я положил руку ей на плечо, когда она посмотрела на меня. Видел ее переживания за меня, и ее глаза сказали мне, как ей жаль, что Белла не помнит меня.
Сотни мыслей одолевали меня.
- Хорошо, да. Можете ли вы позвать их и все рассказать, чтобы у меня была возможность остаться с ней наедине?
- Не говори ей слишком много, Эдвард. Понимаю, тебе не терпится попасть туда, но помни, что она не знает тебя.
Я потер рукой свое лицо, и мое дыхание остановилось в груди; руки Эсме сжались вокруг меня.
- Боже, папа, - пробормотал я, когда осознание случившегося настигло меня.
- Просто будь нежным и поддержи ее; посмотрим, как она будет прогрессировать. Она лучше справится с потерей ребенка, если вспомнит все самостоятельно. Прямо сейчас давай сосредоточимся на ее физическом восстановлении. Мы сделаем несколько тестов, чтобы попытаться выяснить причину потери памяти.
- Согласен. Спасибо, что вы здесь, ребята. На самом деле, - оставил я свою мать в коридоре и прошел в палату вместе с отцом. Мое сердце вырывалось из груди, а ладони начали потеть. «Как, черт возьми, я с этим справлюсь, когда моя девочка даже не понимает кто я такой?» Я собрал в кулак всю свою волю, готовясь к тому, что должно произойти в ближайшие секунды.
- Не выпьете кофе со мной в кафе? - спросил Карлайл, когда мы вошли в палату. Чарли и Рене кивнули и начали собирать свои вещи, чтобы пойти с ним. Постель Беллы была поднята так, чтобы она могла почти сидеть, и она взглянула в мою сторону. Когда наши глаза встретились, я искал какой-то знак, что Белла узнала меня.
Она смотрела, как я подходил к ней, но ничего не говорила.
- Скоро увидимся, Беллз. Люблю тебя, - Чарли наклонился и поцеловал лоб Беллы. Она улыбнулась ему, и неведанное облегчение нахлынуло на меня, когда она кивнула ему и ответила. Ее голос был мягким и немного скрипучим, что являлось временным последствием от использования дыхательной трубки.
- Я тоже тебя люблю, папа.
После того как он попрощался с Беллой, Чарли подошел ко мне и обнял.
- Эдвард, я так рад. Она будет в порядке.
Я обнял его в ответ и сильно потер по спине.
- Да. С той секунды, что она очнулась, я не перестаю благодарить Бога, - сказал я так, чтобы только он мог услышать. – У меня нет таких слов, чтобы рассказать вам, как сильно я ее люблю, Чарли.
- Ты не должен, сынок. Мы знаем, - сказал он, прежде чем отпустить меня и открыть дверь перед Рене.
Широкую повязку на голове Беллы заменили на более узкую, и одна из медсестер, должно быть, очистила ее волосы от крови слева от макушки, но самым удивительным для меня стало то, что ее глаза были открыты и светились. Моя рука потянулась к сердцу, когда я медленно подошел к ней. Инстинктивно хотел рвануть к ней и прижать к себе крепко-крепко, но знал, что это напугает ее.
- Пока, дорогая. Мы скоро вернемся, - Рене сжала ее руку, прежде чем Чарли, Элис и Джаспер вышли из палаты. Глаза Элис коротко встретились с моими глазами, когда она прошла мимо. Она выглядела взволнованной и кусала губы. Ничего не сказала, просто положила ладонь на мою руку и сжала, прежде чем вышла за дверь, закрывая ее за собой.
Наконец мы остались одни.
- Хэй. Ну и напугала ты нас, - мягко сказал я, когда ее карие глаза мягко взглянули на меня снова. Я видел в них много вопросов и сам задавался вопросом, есть ли у нее хоть какие-то воспоминания обо мне. Эта ситуация убила бы меня, если бы не знал, что ее память в конечном итоге вернется обратно, но сейчас я был просто чертовски счастлив, что она жива и в сознании. Это было все, что имело значение.
- Привет, - ее голос звучал робко, глаза широко раскрылись, когда я присел на кровать.
- Как ты себя чувствуешь? – спросил, понизив голос, стараясь, чтобы он не дрожал. Эмоции нахлынули на меня с огромной скоростью, и я боролся с каждой из них. Я хотел прикоснуться к ней, взять ее на руки, но знал, что не мог вести себя так, как будто мы любовники. Независимо от того что практически умирал от этого.
- У меня все очень болит. Мои ребра, и голова раскалывается, – ответила она нерешительно.
Мне очень хотелось прикоснуться к ее лицу, но я медленно взял ее за руку, мои пальцы легли на внутреннюю сторону запястья, чтобы проверить пульс. Он был устойчивым и сильным, и я взглянул на аппаратуру, которая отслеживала ее жизненные показатели. Давление было в норме, и большинство мониторов уже отключены.
- Я скажу медсестре, чтобы она дала тебе обезболивающее. - Я проверил список назначений, которые оставил доктор Бэннон, и увидел, что ей прописан викодин. (ПП: обезболивающее) - Мы хотим попробовать поставить тебя на ноги и устроим небольшую прогулку в ближайшее время, и я хочу, чтобы ты не испытывала при этом боли. Ты можешь стать немного сонной от лекарства, но это будет лучше боли. Тебе нужно восстановить в ногах нормальную циркуляцию крови. Чем раньше ты встанешь, тем быстрее выйдешь отсюда, - пытался я успокоить ее своим тоном. Чувствовал, что болтаю ерунду, но хотел избежать личных тем.
Ее глаза пристально смотрели на мое лицо. Ей не было страшно, но глаза изучали мои черты и еще что-то, что я никак не мог понять. Это было трудно для меня, потому что я знал ее так хорошо и всегда мог легко прочитать ее эмоции по выражению лица.
- Ты... мой врач? – ее глаза упали на мою форму и стетоскоп, висевший у меня на шее, а затем обратно - к моему лицу.
Я попытался приподнять свои губы в легкой улыбке, но мое сердце сжала боль. «Она не помнит меня».
- Хммм, - скрыл я за вздохом свое разочарование, придвинул стул и сел рядом с ее кроватью. - Нет, Белла. Я имею в виду: я студент четвертого курса Медицинской школы, и я буду врачом через несколько месяцев, но я твой... - Я остановился и задумался о том, что должен ей сказать. - Я... - Не хотел лгать, но и не хотел причинить вред, или подавить ее. - Мы были друзьями в течение долгого времени. Ты, вообще, помнишь меня?
Ее глаза расширились снова, когда я произнес эти слова, но она покачала головой. Посмотрела на меня, как бы извиняясь.
- Элис упоминала тебя. Ты, должно быть, Эдвард.
Это был не вопрос. Я кивнул и попытался сглотнуть комок в горле, кратко взглянув на свои колени, не желая, чтобы она увидела боль в моих глазах. Мое горло болело, когда я пытался заговорить.
- Это нормально, что ты можешь забыть кое-что из своей жизни на некоторое время. При подобных травмах головы такое происходит. Ты вспомнишь - всему свой срок, ладно, милая? Я так рад, что тебе лучше. - Я не мог с собой ничего поделать, наконец, протянул руку и погладил пальцами ее подбородок, когда она кивнула, но не увернулась от моего прикосновения. – Здесь так много людей, которые любят тебя, чтобы помочь тебе. Роуз и Эммет, Элис и Джаспер, твои и мои родители.
- Я многих из них тоже не помню . Помню Элис из колледжа и знаю, что она близкая подруга. И моих маму и папу.
- Ты не помнишь Эсме, Эммета, Роуз и Карлайла? - Она слегка покачала головой, и меня захлестнула печаль. Как бы ужасно ни было то, что она не узнавала меня, я чувствовал, как напугана и смятена она была тем, что с ней происходит. Каждый инстинкт кричал мне притянуть ее к себе и успокоить. Прогнать все ее страхи мягкими ласками и поцелуями. Я сжал зубы и сосредоточился на том, что она говорила.
- Нет, но Карлайл очень тактичен, похоже, он очень хороший врач, - Белла посмотрела на меня из-под ресниц. Ее правая рука потянулась к левому запястью и потерла его под повязкой.
- Карлайл - мой отец, и он самый известный нейрохирург в Сиэтле. - Ее глаза слегка расширились, и я улыбнулся ей, взяв ее руку в свою ладонь. - Видишь? Мы не жалели денег, чтобы тебе стало лучше. Он и моя мать Эсме прилетели немедленно. Эммет - мой брат, а Роуз - его девушка. Эм учится в Медицинской школе вместе со мной, а Роуз работает медсестрой здесь. Она была в бригаде, которая приняла тебя той ночью в среду, когда ты поступила сюда.
- Ты вырос в Сиэтле? - Я коротко кивнул, внутренне мучаясь от того, что должен рассказывать ей то, что она уже знала. Белла знала все, что нужно было знать обо мне... Она знала меня лучше, чем я сам знал себя. И мне было больно, что она не помнит всего того, что мы пережили вместе. Я задержал дыхание, а она продолжала по-прежнему пристально смотреть на меня. – Вы с Карлайлом похожи друг на друга. Я вижу это по вашим глазам, но у тебя волосы, как у твоей матери.
- Ты очень наблюдательна. Это отличный знак, - выдохнул я.
- Почему я это забыла?
- На данный момент, мы не знаем наверняка. Мы сделаем другую МРТ (ПП: магнитно-резонансная томография) утром, чтобы убедиться, что нет никакой проблемы с жидкостью в твоем мозге. Скорее всего, это просто из-за тупой травмы, которую ты получила в аварии, или просто шок от всего случившегося. Я не хочу, чтобы ты сильно переживала из-за этого. Думаю, что это только временно, и ты будешь в полном порядке.
Она по-прежнему выглядела взволнованной, но кивнула.
- Да. Хорошо.
- Хэй, ты можешь и не захотеть вспоминать все. Мы часто устраиваем битвы, а Эммет постоянно дразнит тебя. – Мои губы дернулись в улыбке.
Она улыбнулась и склонила голову набок.
- Зачем нам воевать? - спросила она с улыбкой.
- Потому что ты так чертовски упряма, конечно. Ты часто говоришь мне, что я «капризная задница», - засмеялся я, и ее улыбка стала еще шире. – Если честно, мы не так уж много ругаемся, но когда это происходит, то будь внимательна. Обычно это та еще битва.
- Ммм... я выигрываю? - ее настроение изменилось. Она закусила губу и посмотрела на меня через полуопущенные ресницы.
- Да. Но только потому, что я позволяю тебе.
Мы оба рассмеялись, и в первый раз за эти дни мое сердце расслабилось, тяжесть в груди ослабла. Она поморщилась от боли, которую вызвал смех на ее сломанных ребрах.
- О, прости, дорогая. Я не должен был заставлять тебя смеяться.
- Нет, все в порядке. Это хорошо. Я имею в виду, да - это больно, но... оно того стоило.
Ее рука все чаще беспокойно теребила ее левое запястье, и я поднес руку, чтобы успокоить ее и остановить это движение.
- У тебя болит запястье, Белла? – спросил я внимательно. У нее была установлена капельница на сгибе локтя, и движение могло сдвинуть иглу. Мои пальцы скользнули по ее коже, я перевернул ее руку и осмотрел вену. Не обнаружил никаких проблем и отпустил ее.
- Нет… это странно, я просто чувствую... - она посмотрела вниз и затем назад на мое лицо, - Что-то не так с моим запястьем. Это не боль, но я чувствую себя как-то не так. Я не понимаю. Знаю - это странно. - Она закатила глаза и попыталась пожать плечами, но опять скривилась от боли. - Я не понимаю, что это значит.
Мое сердце остановилось, а затем подпрыгнуло от ее слов. Да, в этом не было ничего хорошего, за исключением того что браслет был теперь в моей квартире, в верхнем ящике комода вместе с ее обручальным кольцом. Ей не хватает ее браслета. Надежда вспыхнула во мне, и теперь я широко улыбнулся, заставив ее улыбнуться мне в ответ.
- Что? - тихо спросила она сквозь улыбку.
Я покачал головой.
- Ничего. Старайся не слишком много двигаться в ближайшие несколько дней. Твое плечо тоже поболит еще немного, а вот ребра будут беспокоить еще месяц или два, прежде чем заживут. Все что мы можем сделать - это перетягивать грудную клетку тугими бинтами, чтобы ограничить твои движения.
Встав, я нажал кнопку вызова медсестры.
- Не могли бы вы позвать одного из врачей и приготовить обезболивающее для мисс Свон, немедленно?
- Конечно, Эдвард, - ответил голос по внутренней связи.
- Белла, я должен идти на работу, но я вернусь, чтобы проведать тебя несколько раз сегодня, ладно?
Я не хотел оставлять ее, и ее лицо тоже немного погрустнело.
- Милая, если ты не хочешь, чтобы я уходил, то я останусь. Ты - мой любимый пациент, ты знаешь.
Она закусила губу и снова посмотрела на меня, в ее глазах была неуверенность.
- Нет... все нормально. Я не хочу отвлекать тебя. Это часть обучения, не так ли? - Когда я кивнул, она продолжила: - Я не хочу, чтобы ты пропускал свои занятия и забросил учебу из-за меня. Я... я буду в порядке.
- Ты уверена? - честно говоря, я не хотел с ней расставаться, но знал, что как только ее память вернется, Белла надерет мне задницу, если я облажаюсь под самое окончание моей учебы, ради которой мы оба пожертвовали стольким. Особенно теперь, когда знал, что она поправится и все друзья и близкие рядом с ней, я должен был вернуться к своим обязанностям.
- Да. Тебе не обязательно возвращаться к моей прогулке. Папа может мне помочь.
- Белла, - предупредил я ее. - Я хочу помочь тебе, хорошо?
Она ухмыльнулась на меня.
- Хорошо. Вот так ты становишься «капризной задницей»? - язвительно заметила она.
- Э-э... да, - признал я. - И никаких больше споров, упрямый ослик. - Мы оба тихо засмеялись.
- Хорошо.
- Попроси их позвонить мне на пейджер, когда придет время для твоей прогулки, и я приду помочь тебе, ладно? - Я знал, что многие люди здесь могли помочь, но хотел быть рядом с ней. Взял ее лицо в руки и наклонился, чтобы поцеловать в лоб; закрыл глаза, когда почувствовал тепло ее кожи под своими губами.
- Хорошо. Поторопись. Очевидно, что я никуда отсюда не денусь. - Я видел страх в ее глазах, даже когда она пыталась шутить.
Взял ее за руку и посмотрел на нее серьезно.
- Белла, я знаю, что все немного страшно, но это пройдет, ладно? Ты мне доверяешь?
- Да. Я имею в виду, я даже не знаю, но... чувствую, что могу доверять тебе.
Я улыбнулся и протянул ей руку.
- Это потому, что ты знаешь меня, милая. Я никогда ничему не позволю причинить тебе боль, обещаю.
Это была правда, но я чувствовал, что лгал ей, не сказав, что мы действительно значили друг для друга. Она сглотнула, и ее глаза прожгли меня, удерживая мой взгляд. Я чувствовал что тону, и единственным способом спастись, было поцеловать ее и поделиться своим дыханием.
- Позже, когда вернешься, ты расскажешь мне о том, как мы познакомились? Это ведь было примерно в то время, с которого я ничего не помню? Я хотела бы вспомнить, – взгляд у нее стал мягким и ищущим, и я мог видеть, как она слегка дрожала.
- Ты вспомнишь. Я обещаю, хорошо? Тебе просто нужно время. До тех пор мы все будем здесь для тебя. - Я наклонился, чтобы поцеловать ее макушку, и легким прикосновением большого пальца погладил ее подбородок. - Я так счастлив, что ты в порядке. Боже, мне было так страшно. Я не знаю, что бы я делал, - сказал я в ее кожу и вдохнул ее аромат. Ее маленькая рука поднялась, чтобы обернуться вокруг моего запястья, когда я поднялся и сжал ее руку.
- Должно быть, мы очень хорошие друзья. Ты заставляешь меня чувствовать себя... в безопасности и счастливой. Было приятно познакомиться с тобой.
Мое сердце снова сжалось в груди.
- Ты хочешь сказать, что приятно видеть меня снова. И да - мы очень близки.
Улыбнувшись, она кивнула.
- Хорошо, да.
- Отдохни немного и, если можешь, не делай резких движений, ладно, милая?
- Назначение врача? - тихо спросила она и посмотрела на меня своими большими карими глазами.
- Не-а. Приказ Эдварда. Я вернусь позже, - сказал я, заставляя себя подойти к двери. Как раз в этот момент зашла медсестра с обезболивающим, и я вышел, чтобы найти остальных.
В коридоре со мной поздоровался другой врач, которого я не знал. Он не из тех, кто работал в «травме», так что я никогда не видел его раньше. Он был на несколько дюймов ниже меня с темными волосами и широкими плечами. Может быть чуть за тридцать, и смотрел на меня, как будто знал, кто я.
- Эдвард Каллен? - спросил он.
- Да? - Я положил руки на бедра, когда остановился перед ним. – С кем имею честь?
- Доктор Джейкоб Блэк. Том Бэннон попросил меня проконсультировать мисс Свон.
- Приятно познакомиться, доктор Блэк, - протянул я руку, и он тепло пожал ее. - Проконсультировать в какой области?
- Я психолог и психотерапевт. Том объяснил мне, что мисс Свон попала в страшную аварию, получила травму головы, а также потеряла ребенка - это правильно?
Я умудрился спрятать свою боль глубоко в сознание и сконцентрироваться на восстановлении Беллы, но сейчас боль вырвалась наружу. Я ущипнул себя за переносицу, закрыл глаза, но быстро открыл их и сосредоточился на его лице.
- Да. У нее многочисленные травмы.
- Мне сказали, что теперь у нее диагностировали потерю памяти. - Я кивнул, и он продолжил: - Ну, после МРТ мы будем знать больше, но, основываясь на двух предыдущих, доктор Бэннон считает что, вероятно, для этого нет никакой физической причины, и поэтому причина может быть психологической. Возможно - потеря ребенка. Я здесь только чтобы проконсультировать ее и проговорить с ней все ее чувства, чтобы помочь справиться с замешательством, которое она может испытывать. А главным образом, помочь ей адаптироваться к ее состоянию, пока память не вернется обратно.
Я ничего не сказал, и на мгновение молчание стало неловким, я потер заднюю часть шеи.
- Эдвард, Том сказал мне, что эта девушка ваша невеста. Прав ли я, полагая, что ребенок был и вашим тоже?
Опустив глаза, я кивнул.
- Да, это был мой ребенок.
- Приношу мои соболезнования вам обоим. Если вам нужно поговорить, пожалуйста, не стесняйтесь, звоните мне. Сейчас важно, чтобы она вспомнила все самостоятельно, и поскольку вы не можете поговорить с ней об этом, вам, возможно, тоже потребуется помощь. - Он вручил мне свою визитную карточку с адресом его офиса и телефонами.
- Спасибо. Моя семья здесь, и я, действительно, просто пытаюсь сосредоточиться на Белле прямо сейчас, но может быть. Я ценю ваше предложение.
- Белла... – произнес он ее имя и поднял бровь. - Красивое имя.
- Она прекрасна во всех отношениях. Она идеальна.
- Ей повезло, что кто-то так предан ей. Это может быть тяжелый путь, и ей понадобится вся поддержка, которую она может получить. Сейчас я собираюсь пойти и представиться ей. Буду держать вас в курсе.
- Спасибо. Я должен вернуться к своему дежурству. Буду заходить к ней в течение дня. Приятно познакомиться.
Мы пожали друг другу руки, и я повернулся, чтобы уйти, когда моя мать и Элис подошли ко мне в коридоре.
- Как дела? - мягко спросила Эсме. Озабоченность на ее лице была очевидна, и я хотел ее успокоить.
- Довольно хорошо, я думаю. Она отвечает на вопросы и ее глаза ясны. С ней все будет хорошо, мама, - пробежал обеими руками по волосам, и мои зрение размылось. - Она будет в порядке. - Сказал я снова, больше себе, чем ей.
- Ты сам в порядке? - ее озабоченные глаза посмотрели мне прямо в лицо.
Я кивнул.
- Самое главное, что Белла жива, и она поправится. Я верю, что память вернется к ней, так что теперь нужно просто ждать. Папа и другие врачи не хотят, чтобы мы говорили ей слишком много. Лучше просто позволить ей самой вспомнить все.
Рука Элис накрыла мою. Я проглотил воздух, потому что знал, что последует дальше.
- Эдвард... - нерешительно начала она, но я не был уверен, что хотел начинать этот разговор прямо сейчас. У меня действительно были дела, и я не хотел сейчас разваливаться от эмоций.
- Все в порядке. Я знаю, что ты собираешься сказать, - выдавил я, сжав челюсти, и она стиснула мою руку.
- Я никогда не видела, чтобы кто-нибудь любил друг друга так, как вы с Беллой, дорогой. Это просто невозможно, чтобы она забыла все, что связывает вас. Я знаю, она вспомнит, - ее голос треснул, но глаза не отрывались от моего лица.
- Спасибо, Элис. Я тоже знаю. Поэтому до сих пор держусь. Я не могу позволить себе думать о возможности того, что она может не вспомнить.
- Она так хотела этого ребенка и была так счастлива... Эдвард, и все мысли об отъезде в Париж исчезли. Все что она хотела - быть с тобой. Она разрывалась от желания сказать тебе... не могла дождаться, чтобы оказаться в Бостоне... - ее голос сорвался.
Боль в горле угрожала задушить меня, и мои глаза наполнились слезами. Я кивнул, положив руку на глаза, используя большой палец, чтобы вытереть слезу, прежде чем она упадет.
Почувствовал руки Элис на моем поясе и руку матери, поглаживающую мою спину между лопаток.
- Ууххх... - попытался я затолкать обратно слезы, но знал, что не смогу скрыть их в голосе и с трудом сглотнул. - Я так зол. Это так чертовски несправедливо, не так ли?
Ее руки стянулись, и она прижалась лицом к моей груди и покачала головой.
- У вас с Беллой будет много детей, Эдвард, И они будут прекрасны.
Если я не выберусь от нее и не доберусь до своей работы, то просто развалюсь здесь на куски. Мои руки сомкнулись на ее плечах, и я отстранился от ее объятий, прежде чем сердито стер другую сорвавшуюся слезу с моего лица.
- Послушай, Элис, я должен перестать быть таким плаксой и приступить к работе. Я сказал Белле, что вернусь, чтобы помочь ей попробовать ходить, так что мне действительно нужно идти.
Выражение лица Элис говорило, что она поняла меня.
- Хорошо. Мы сможем ей помочь, если ты не успеешь вернуться.
Повернувшись, пошел прочь.
- Спасибо, но я вернусь. – Не было никакой возможности, чтобы я не смог вернуться к ней. Я же сказал Белле и хотел, чтобы она поняла, что я тот, на кого она может всегда рассчитывать. - Я хочу быть рядом с ней. Увидимся позже.
Чарли и Рене шли назад, и, глядя на них, могу сказать, что они оба плакали. Карлайл остался позади и кивнул мне, давая понять, что он рассказал им о потере нашего ребенка. Я видел, по тому, как они смотрели на меня, что они хотели поговорить со мной об этом, успокоить меня и выразить соболезнования, но я знал, что не смогу справиться с этим.
- Простите. Я просто... Я не могу говорить об этом прямо сейчас, - протянул я руку и погладил руку Рене, и она поднесла ладонь другой руки ко рту, закрывая глаза от боли. Я подумал, что лучшее дать им время принять эту новость, а самому спуститься в Приемное отделение, чтобы заступить на дежурство.
- Белла разговаривает с психологом, которого прислал доктор Бэннон, но я прошу вас совладать с собой, прежде чем вы вернетесь к ней. Я не хочу, чтобы она видела всех нас плачущими, потому что это просто заставит ее задавать вопросы, на которые она еще не готова услышать ответы. - Я взглянул на них, с надеждой ожидая ответа, но Чарли только смотрел на меня и новые слезы потекли по лицу Рене. - Слушайте, я должен идти на дежурство. Я люблю вас всех.
Сделал несколько глубоких вздохов один за другим, пока шел вниз в Приемное отделение, и когда я вошел, мои эмоции уже были под контролем. Анжела, Таня и Тейлор тоже находились там. У всех были вопросы в глазах и лица, полные сочувствия. Даже на Танином бездумном лице была грусть, но я проигнорировал их и пошел, чтобы найти куратора нашей практики и получить задание. В приемном покое стояло оживление - много пациентов - и я был благодарен за эту нагрузку. Боксы были полны, и несколько из них уже готовы к осмотру в зоне, отгороженной передвижными шторами. Я порадовался, что смогу скрыться за ними от этих сочувствующих глаз.
Повернулся и поднял руку, стреляя в них неодобрительным взглядом.
- Хей? Разве никто из этих пациентов не нуждается в вашем внимании? – Если они будут злиться на меня, то будут меньше лезть с расспросами. Лицо Тани напряглось, она бросила папку и, фыркнув, надула губы, я даже немного улыбнулся.
«Отлично».
Анжела поджала свои губы, увидев мою ухмылку, а Тайлер только покачал головой. Это дало желаемый результат, и они разбрелись по своим заданиям.
Доктор Кларк, наш куратор, окинул меня скептическим взглядом, вручая мне карту ребенка, который упал с дерева около своего дома.
Он был невысоким с очень редкими каштановыми волосами и ясными голубыми глазами. Я много работал с ним, он был прекрасным врачом.
- Доктор Бэннон рассказал нам о Белле, Эдвард, - начал он. - Мы все поймем, если ты не захочешь быть здесь прямо сейчас.
Я покачал головой.
- Нет, она проснулась и ей лучше. Я в порядке. Мне нужно работать. По крайней мере, чтобы отвлечься. Выпускной не будет меня ждать, и Белла не хотела бы, чтобы я сорвал свои экзамены, когда так близок к цели. Она выпорет мою задницу, когда придет в себя, если это узнает.
Я знал, что так и будет на самом деле, и он усмехнулся в ответ.
- Звучит так, как будто она именно та, кто тебе нужен. Так же требовательна к тебе, как и ты сам к себе, Каллен.
- Она может быть и требовательной, но и такой нежной со мной... это зависит от ситуации, - улыбнулся я, повернулся и отодвинул занавеску, находя там кричащего ребенка и его родителей, и окунулся в работу.
продолжение >>>
_____________________
Источник: http://robsten.ru/forum/49-1427-26
: 
