Белла
Я перевернулась на диване, чтобы посмотреть на мерцающие огни Манхэттена. Не зажигала свет в квартире, на небе была полная луна. Ее свет пробивался через окна, разбегаясь лучами по мебели и полу в глубину комнаты. Я включила нашу музыку на док-станции iPod и втянула в себя большой глоток воздуха, когда мелодии наполнили комнату. Мне очень не хватало Эдварда. Мы оба работали как собаки, и зачастую случалось так, что когда он приходил домой вовремя, я неизбежно работала допоздна. Чертов закон подлости. Я почувствовала легкое покалывание в глазах от навернувшихся слез. Сердито сморгнула их, повернувшись на диване.
Мы были женаты три месяца, Эдвард легко влился в новую работу, но количество часов, которые ему приходилось отрабатывать в интернатуре, были просто нелепостью. Иногда я не видела его по 36 часов и чрезвычайно скучала по нему. Его пианино стояло теперь рядом с моим столом для чертежей в небольшой гостиной. Мы искали квартиру в нижнем Манхэттене ближе к «Винсенту», но цена аренды была настолько возмутительной, что нам ее было не потянуть. Эдвард настоял, чтобы мы остались здесь и экономили наши деньги, чтобы купить действительно хороший дом, как только его интернатура будет завершена, но я ненавидела, что поездки на метро крали у нас еще как минимум два часа времени каждый проклятый день.
Мне пришлось напомнить себе, что нужно концентрироваться на времени, которое мы все же проводили вместе, а не зацикливаться на негативе. Все у нас было прекрасно и удивительно, но этого никогда не казалось достаточно. Мой телефон завибрировал, и я потянулась к журнальному столику, чтобы взглянуть на экран. Это была моя мать. Я нажала на кнопку и ответила:
- Привет, мам.
- Хэй, как там моя девочка? - сказала она счастливо. – Прости, что звоню так поздно, но я забыла о разнице во времени и вспомнила только, когда уже набрала номер.
- О, нет. Все нормально. Я просто жду Эдварда. - Я знала, что мой голос звучал грустно, поэтому старалась говорить живее. - Что ты делаешь?
За время прошедшее после нашей свадьбы, мои отец и мать стали больше общаться, и я втайне надеялась, что они снова сойдутся.
- О, ничего особенного. Просто убираюсь дома. Твой отец приедет ко мне в эти выходные.
- Святые небеса! На самом деле? - я села от волнения, улыбнувшись в трубку. - Я надеялась, но... когда вы это решили?
- Да я не знаю, Белла, - ее голос звучал взволнованно. - Просто мы стали общаться, и я поняла, насколько скучаю по нему.
Я откинулась на диван, положив ноги на журнальный столик.
- Я рада, что вы наконец разговариваете, по крайней мере. Это хорошо. Рада за вас. Я никогда не чувствовала, что папа когда-нибудь сможет, действительно, двигаться дальше по жизни без тебя. Он никогда не смог бы.
- Я знаю. Он сказал мне. Я чувствую себя глупо, как будто я вернулась в колледж или еще что-то. Это глупо, - нервно усмехнулась она.
- Нет, это не так. Я думаю, это здорово.
- Я получила свадебные фотографии. Боже мой, они великолепны! Все выглядят так красиво. Фотограф просто замечательный!
Я покраснела от удовольствия. Фотографии, и правда, были очень хороши.
- Да, он классный. Один из лучших, с которыми я работала. У меня завтра как раз будет с ним встреча на фотосете для сентябрьского номера - на самом деле. Мелисса и я также работаем над проектом для «The New Yorker». Будем снимать промо для благотворительного мероприятия по борьбе со СПИДом, которое планируется на ноябрь. Я так устала.
- Который час? Эдвард должен быть уже дома?
- Он должен был вернуться в семь, в крайнем случае, в восемь, но сейчас 23:30, ужин остыл, и я сижу здесь в темноте. Он так много работает, но ему это нравится. - Мои пальцы дернули подол футболки, когда я пожала плечами. - Я просто... так скучаю по нему.
- Я знаю, милая. Уверена, что он тоже скучает по тебе. Как семейная жизнь, хм?.. Я имею в виду, когда вы все же вместе? - ее тон наполнился смехом.
Я покраснела от мыслей, которые вызвали ее слова в моем сознании, и ухмыльнулась.
- Мама. Ты же не спрашиваешь меня о сексе? - Я не могла успокоиться. - Потому что, если ты завела эту тему, то мне, возможно, придется допросить тебя после этих выходных с папой.
- Изабелла Мария, - строго предупредила она, но тон ее стал дразнящим. – Я не только о сексе. Обо всем. Как вам живется с Эдвардом? Расскажи мне.
Это было хорошо - разговаривать со счастливой, беззаботной мамой.
- Все прекрасно, мама. Он такой любящий и внимательный. Мы не можем удержать наши руки друг от друга, если хочешь знать правду.
- Все так и должно быть. Я очень рада за тебя, дорогая. Мне просто интересно, держит ли он обещания, которые дал в своих обетах. Я имею в виду, он установил довольно высокую планку для себя. Так же как и ты.
- Мы продолжаем вместе ходить в кафе по воскресеньям. Даже если он работает в воскресенье, я иду туда и звоню ему, как мы делали, когда были далеко друг от друга. Мы проводим много времени дома, готовим вместе и просто... ну, не держим руки далеко друг от друга, раз уж пошел такой разговор. - Я сделала глубокий вдох, когда мое сердце защемило до боли. Мы были все также страстны и неудержимы друг с другом, и я надеялась, что это никогда не изменится.
Я улыбнулась, услышав поворот ключа в двери.
- О, мама, Эдвард, кажется, пришел домой. Давай я перезвоню тебе завтра или позднее на этой неделе? - Я повернулась и с нежностью посмотрела на моего уставшего мужа. Он был одет в темно-синюю форму, его волосы в беспорядке. Снял стетоскоп с шеи и бросил его вместе с ключами на журнальный столик передо мной, ухмыляясь, несмотря на усталость.
- Конечно, детка. Скажи Эдварду, что я люблю его.
- А меня? Я теперь отрезанный ломоть? – Мне так нравилось, что моя мать полюбила его так сильно, но я не могла не подразнить ее немного. «Чего в нем было не любить, черт возьми?»
Эдвард направился ко мне, чтобы закончить мой разговор, и я усмехнулась на него.
- Ты знаешь, я люблю тебя. Поговорим позже.
- Береги себя, мама. Люблю тебя.
Даже прежде, чем я положила телефон обратно на стол, руки Эдварда оказались вокруг меня, поднимая меня с дивана и укутывая в свои объятия. Он поддержал мою попку, а я завернула руки вокруг его шеи, а ногами опоясала его.
- Привет, - сказал он тихо и опустил свои губы на мои.
Одна моя ладонь двигалась по его щеке, вплетаясь в его волосы, собирая их в кулак у него на затылке и пропуская их между пальцами, когда мы жадно целовались. Эдвард сел на диван, а я оседлала его бедра, мы цеплялись друг за друга, пока оба не начали тихо постанывать и тяжело дышать.
- Черт, я скучал по тебе, - выдохнул он, когда его губы проложили путь по моей шее, а его рука оттянула вырез моей футболки в сторону, чтобы освободить место для своего путешествия. Я дрожала от его прикосновений, а его губы бросали мое тело в огонь; и я прижалась к нему бедрами. Его руки сжались на моей попке, и он застонал в ответ. - Боже, Белла... я люблю тебя.
- Я тоже тебя люблю. Ночи, когда тебя нет дома, кажутся вечностью.- Как бы ни увлечена я была нашей любовной игрой, я беспокоилась о нем. Его работа была такой изматывающей, и я прекрасно понимала, что иногда ему нужно, прежде всего, поесть. - Ты голоден? У меня есть жареный цыпленок и овощи.
- Прямо сейчас я хочу только держать тебя в своих руках. Может быть, позже? - Он зарылся лицом в мою шею и, сжав мои волосы, осторожно потянул мою голову набок, лаская губами мою кожу и толкаясь в меня бедрами.
- Мммм, ммм, - я не могла больше терпеть, и его губы снова нашли мои, наши языки сплелись. Мы оба изголодались друг по другу и продолжили отчаянно целоваться, сталкивая наши бедра. Я истекала таким желанием и была уверена, что мои шорты стали влажными от трения наших тел.
Встав, Эдвард понес меня по коридору в нашу спальню. Я оторвалась от его губ и пососала чувствительную кожу за его ухом, там где - я знала – это сводит его с ума.
- Правда или желание? - спросил он и пнул дверь в спальню, сразу закрывая ее за нами. Свет из коридора исчез, занавески в спальне были закрыты, чтобы приглушить лунный свет и огни ночного города.
- Мммм... желание, - прошептала я в его губы, когда его сильные руки опустили меня на кровать одним плавным движением.
- Я желаю, чтобы ты не прикасалась ко мне, пока не кончишь. Ты не можешь прикасаться ко мне, - его горячее дыхание бродило по моему лицу, пока он говорил.
- Нет, Эдвард. Я слишком сильно соскучилась по тебе, - простонала я с тоской, когда он снял свою рубашку через голову. Он был таким красивым, и я хотела запустить руки на эти мускулистые плечи и пресс, ощутить его бицепсы и мышцы спины, двигающиеся под моими руками, когда он занимается со мной любовью. - Только не это. Пожалуйста.
- Сделай это для меня, а потом я сделаю все, что ты попросишь. - Его губы двинулись вниз по моему телу, одновременно он медленно избавлял меня от одежды. Поднял голову, его глаза были полны решимости, прожигая меня, когда он отбрасывал уже свою одежду в сторону, деталь за деталью. - Все, что попросишь... - прошептал он, и я выгнулась ему навстречу, когда его язык закружил вокруг соска, а рука скользнула в складочки между ног.
- Боже мой, Белла, ты всегда так готова для меня. Я практически готов пускать слюни. Ты такая красивая.
- Мммм... - мое дыхание покидало легкие со свистом в ответ на его умелые ласки. Мое тело так остро нуждалось в нем, что он заставил мою плоть гудеть. Эдвард встал на колени перед краем кровати и притянул меня к себе за бедра. Мгновенно его рот оказался на моей плоти, и он застонал. Звуки, которые он издавал, когда его язык творил свои чудеса, стали низкими и гортанными, его пальцы ласкали мой живот. Я была полностью и совершенно беспомощна под его прикосновениями.
- Эдвард... о, Боже. Я хочу прикасаться к тебе, малыш.
Он проигнорировал меня, чередуя удары языка о мой клитор с мягкими посасываниями.
- Боже, Белла. Твой вкус и запах... Я не могу жить без этого. Ты делаешь меня таким твердым.
Его бархатный голос звучал приглушенно против моей плоти, и в считанные секунды он заставил меня извиваться под его губами, со стоном шепча его имя снова и снова. Я таяла под его прикосновениями, и он не унимался, пока я не замерла, содрогаясь от экстаза, его руки крепко держали мои бедра, не позволяя мне двигаться. Он еще раз нежно поцеловал мою плоть, а затем внутреннюю поверхность бедра и живот, поднимаясь вверх, к моей груди, пока его губы не добрались до моего рта, мой вкус все еще чувствовался на его губах. Это было настолько интимно и совершенно.
- Попробуй, какая ты вкусная, - тихо сказал он между медленными глубокими поцелуями. Я любила целовать его.
- Хм... ты так много делаешь для меня, - жаловалась я, затаив дыхание. Он очень тихо усмехнулся, и я притянула его обратно для еще одного поцелуя. - Ты заставляешь меня брать и не отдавать... а я хочу отдавать, Эдвард. Я хочу дать тебе так много, - тихо сказала я, когда его рот завис надо мной и подразнил мои губы, пока он не втянул мою нижнюю губу своими губами. - Так что я желаю, чтобы ты принял это, Эдвард. Скажи мне, что ты хочешь. Все что угодно, и ты получишь это от меня.
- Белла... ты все, что я хочу. Ты даешь мне всё.
- Ухх, Эдвард. Просто скажи, что ты хочешь.
- Я хочу твоей любви, Белла... и все, что связано с тобой. Я хочу слышать твой смех, разделять твои мысли, хочу твою красоту, твою доброту... твою великолепную душу, хочу говорить с тобой. Без тебя я ничто, - он серьезно посмотрел на меня, поглаживая пальцами мое лицо и щекоча мой нос кончиком своего носа. Мое сердце переполнилось, хотя я не знала, куда уже больше. Оно и так было полно им.
- Охх, я пытаюсь соблазнить тебя, а ты занимаешься со мной любовью словами, - мой голос дрожал, и горло сжалось. - После того, как ты только что заставил меня чувствовать себя так хорошо, малыш, я хочу сделать то же самое для тебя.
- Ты уже это делаешь, - его зеленые глаза были такими чувственными и глубокими.
Я толкнула его обратно на подушки и взобралась на его колени, разминая его мышцы, пока его руки бродили по моему телу, осторожно лаская мои изгибы. Я приподнялась и, не дожидаясь, когда он возьмет все под свой контроль, опустилась на его бедра, принимая его глубоко внутрь себя.
- Мммм, - выдохнул он и закрыл глаза. - Я хочу твоих прикосновений, Белла... Я хочу чувствовать на себе твое тело, оживающее под моими руками и губами. Я хочу, чтобы каждый из твоих оргазмов до конца жизни принадлежал мне. Каждый вздох, каждый стон, каждый спазм удовольствия, каждая вкусная капля. – Его слова переплелись с движениями наших тел, его руки поддерживали мой бедра, когда я двигалась на нем, и его тело встречалось с моими бедрами. Я откинула голову назад, чувствуя, как он наполняет меня, моя пульсирующая плоть была готова опять сорваться в пучину блаженства. - Я хочу, чтобы ты вся принадлежала только мне. Скажи это, - попросил он, его пальцы ласкали мой клитор, он закусил губу, нахмурив брови, а потом закрыл глаза, окунаясь в удовольствие. Я могла видеть экстаз на его лице, и это заворожило меня.
- Я принадлежу тебе, Эдвард ... О Боже, я люблю тебя так сильно. Ты владеешь мной.
- И ты владеешь мной. О, любимая...
Он сел и обнял меня, его губы жадно накрыли мои в серии глубоких чувственных поцелуев, пока мы продолжали двигаться вместе, наши языки танцевали и поклонялись друг другу так же, как и наши тела. Ощущения были такими удивительными, и я прижималась и хваталась за него, притягивая его ближе к своему телу; мои руки утонули в его волосах, наши губы не отрывались друг от друга, не в силах насытить наш голод.
Вокруг нас висела тишина, за исключением музыки нашего дыхания и звуков наших поцелуев, когда мы медленно занимались любовью друг с другом, наши стоны становились все громче, пока мы не кончили вместе. Когда оргазм стал отступать, наши движения замедлились и поцелуи смягчились, мы купались в сладкой неге нашей любви. Не отпускали, медленно лаская друг друга, наши губы по-прежнему сливались в поцелуях, пока Эдвард не уткнулся носом в мою щеку и не выдохнул. Его дыхание скользнуло по моей коже как волна, и я рухнула в его сильные руки.
Каждый раз, когда он прикасался ко мне, это было настолько красиво, что лишало меня дыхания и заставляло таять.
- О, детка... - простонал он в мою шею, продолжая обнимать меня. – Ты – всё для меня. Всё, Белла. Я люблю тебя.
Эдвард
- Хэй, доктор Каллен. Вы выглядите сегодня таким отдохнувшим. Хорошо спали сегодня ночью? – спросила одна из медсестер. Я находился в своем маленьком мирке, улыбаясь и предаваясь воспоминаниям о прошедшей ночи, в перерыве между приемом пациентов.
День расплывался перед глазами: сломанная рука, сердечный приступ, ножевое ранение - и, несмотря на все это, я улыбался. «Больной ублюдок», - ругал я себя, но все, о чем я мог думать, только о моей великолепной жене.
Посмотрел на часы и провел рукой по своим волосам. Еще час и моя смена закончится, и я не мог дождаться. Посмотрел на медсестру, которая пыталась со мной разговаривать. Вероятно, она была моего возраста, или на пару лет старше. С тонкими длинными светлыми волосами, которые она обычно носила в хвосте. Симпатичная. Я бы не назвал ее красивой, потому что никто не мог сравниться с Беллой.
- Что-то в этом роде, Джейн. Кажется, я просил называть меня Эдвард. Я еще не привык к этим докторским церемониям.
- Ну, вы должны привыкать к этому. Вы очень хороший доктор, - сказала она горячо, когда я закрыл историю болезни, в которой делал записи о последнем пациенте.
Я слегка улыбнулся.
- Спасибо.
Три месяца, которые я уже проработал в «Винсенте», пролетели незаметно. Нагрузка была огромной и в плане рабочих часов тоже, и мне порой казалось, что я практически жил там, но я любил помогать людям, и здесь действительно был дефицит врачей-травматологов. Поток пациентов в приемном покое больницы Нью-Йорка был похож на нон-стоп. Если бы я так чертовски не скучал по Белле, то безумно бы любил все это. Ну, кроме постоянного недосыпания. Будучи молодоженом, мне хотелось гораздо больше времени проводить со своей женой.
Я улыбнулся про себя. Любил думать о Белле таким образом. Когда мы наконец оказывались рядом, часто оба были так исчерпаны, но сон приносился в жертву ради драгоценных моментов вместе. В последнее время это стало сказываться, и я действительно чувствовал усталость. Белла, видя это, настаивала, чтобы я посвящал больше времени сну и меньше времени занятиям любовью. А я реально чувствовал как недостаток близости между нашими телами, так и нехватку времени, чтобы просто поговорить друг с другом.
Сегодня мне так хотелось выбраться отсюда вовремя, и я с нетерпением ждал вечера со своей женой.
Через полчаса мои планы были разрушены.
Когда я болтал с Джейн и другим врачом, в приемный покой с криком влетела молодая женщина, держа на руках маленькую девочку. Лицо ребенка было ярко-красное, с фиолетовым оттенком. Очевидно, что она задыхалась от удушья.
Я сразу же перешел к действиям, как и Джейн и другая медсестра.
- Мэм, вы можете сказать мне, что случилось? - спросил я, взял девочку из рук ее матери и, бросился с ней в один из боксов.
Быстро положил ребенка на стол. Молодая женщина истерически плакала и с трудом могла говорить.
- Джейн, мы с Нэнси начнем осмотр, но сначала мы должны ее интубировать. Сейчас!
Кивнув, она побежала к шкафам у стены бокса, чтобы принести все, что нам нужно.
- Я сожалею, что вам приходится смотреть на это, но у нас нет выбора, - разговаривал я с матерью через плечо, пока осматривал ее маленькую девочку. Язык ребенка распух, но в горле не было никаких инородных тел. Очевидно, это была тяжелая аллергическая реакция.
- Мы должны действовать быстро. Ваш ребенок, вероятно, испытал анафилактический шок. У нее есть на что-то аллергические реакции? Знаете ли вы, о любой аллергии? Продукты питания, орехи, моллюски? – только сейчас, когда сказал это, я понял, что девочка была еще слишком мала, чтобы съесть что-нибудь подобное, ей едва исполнился год. Мои руки пробежали по ее рукам и ногам в поисках укусов насекомого, и я нашел один на внутренней стороне ее левого запястья. – Укус пчелы. Вы были на улице? - Я наклонился к лицу ребенка. Не дышит.
Женщина горько рыдала.
- Да. Мы были в парке на пикнике. Она каталась на качелях, когда я заметила, что она падает. Когда я подняла ее, она кашляла и хрипела.
Я быстро соображал, когда взял интубатор из рук Джейн и наклонил голову ребенка назад, чтобы ввести трубку ей в горло. - Джейн, тяни ее язык на себя. Как ее зовут?
- Мэллори, - плакала мать. - С ней все будет в порядке? Вы должны спасти моего ребенка!
Следующие несколько минут пролетели как одно мгновение, но казалось, что все двигается в замедленном темпе. Другая медсестра увела рыдающую мать из бокса, когда мы работали над маленькой девочкой. Я ввел адреналин и начал делать массаж сердца, пока Джейн качала воздух в легкие. 30 толчков в грудь двумя пальцами и два вдоха.
- Давай, дыши! – «Дыши, черт побери! Пожалуйста». - Я ощущал себя машиной, когда работал над ней. Снова и снова я толкал ее в грудь, а Джейн наполняла ее легкие. - Давай, деточка... давай! – «Святой Боже... пожалуйста», - молча молил я.
Личико девочки все еще было фиолетовым, и ее тело неподвижно. Неустанно я работал над ней, пока, наконец, не почувствовал нежную руку на своем плече.
- Эдвард.
Я считал в уме: «…двадцать восемь, двадцать девять, тридцать», - толкая ее грудь, пытаясь завести сердце. Я ждал, когда Джейн сожмет кислородный баллон, но она этого не сделала.
- Джейн, воздух, - приказал я отчаянно. - Джейн! - Я посмотрел на нее, глаза у нее стали грустные, в них наворачивались слезы. Она отрицательно покачала головой. - Я сказал, нажми на этот чертов баллон, Джейн!
Я оттолкнул ее руку в сторону и сжал его сам, а затем вернулся к массажу сердца. «Один, два, три, четыре...» Рука Джейн снова оказалась на моей руке, только на этот раз с большей настойчивостью.
- Эдвард. Все кончено. Ты сделал все что мог, но она оказалась здесь слишком поздно. У нас не было достаточно времени для купирования отека.
Я чувствовал, что слышу ее слова как будто из-под толщи воды, и я тонул. Но продолжал работать.
- Доктор Каллен!
Мои руки замерли, я посмотрел на это маленькое безжизненное тело... меня пробрала дрожь. «Если бы она оказалась здесь всего на десять минут раньше. Всего десять минут! - кричал мой разум. – Чертовы десять минут – это все что мне было нужно, чтобы спасти ее».
Почувствовал, как мое тело разлетается на куски, проведя рукой по своим волосам. Джейн стояла молча, но положила руку мне на плечо, слегка потирая его, пытаясь меня успокоить. Но ничто не помогало.
Наконец она заговорила.
- Вы хотите, чтобы я пошла поговорить с матерью? - тихо спросила она.
Я тупо покачал головой.
- Нет, я должен сделать это сам, - с трудом выговаривал я слова, проталкивая их через ком в горле.
Повернулся к девочке и погладил ее голову - все еще теплую на ощупь - ее темные волосы как шелк рассыпались в моих пальцах. Слеза выскользнула из моих глаз, а затем другая, и я сердито смахнул их со своего лица.
- Может быть, я не создан для этой работы… - пробормотал я. - Я не могу справиться с этим дерьмом.
Джейн и Нэнси стояли, ожидая, и Нэнси заговорила. Она была старше меня, может быть, около лет пятидесяти, и ее глаза также были полны слез.
- Нет, ты знаешь, что такое сострадание. Именно поэтому ты идеально подходишь для этой работы. Ты замечательный врач.
Джейн кивнула в знак согласия.
- Лучший из лучших, - она сделала шаг вперед. - Эдвард... никто не смог бы сделать больше для этой маленькой девочки, чем сделал ты.
Я повернулся, сделав глубокий вдох. Знал, что они пытались успокоить меня, но не чувствовал, что заслужил утешения.
Вошел в зал ожидания, где находилась мать девочки. Она быстро поднялась, когда увидела меня, ее лицо было залито слезами. Понимал, что даже не знаю ее имени, но именно я должен сказать ей, что ее ребенок мертв.
Ощутил, как мою грудь стянули невидимые канаты; горло сжалось, и я отчаянно пытался прочистить его.
- Хммм... Я доктор Каллен, - остановился, сложив руки на груди. - Мне очень жаль, мэм. Мы сделали все что могли, но... - Не успел я договорить, как она стала падать.
- Неееееет! – рыдала она.
Я чувствовал, что умираю, когда поймал женщину на руки, и она вцепилась в мою грудь, ноги не держали ее.
- О Боже, нет! – ее рыдания разрывали мое сердце. Горячие слезы замочили мою рубашку, а я чувствовал себя беспомощным. Только один раз в своей жизни я испытал такое, и это тоже произошло в отделении неотложной помощи - когда я только что узнал, что Белла потеряла нашего ребенка. Нашего ребенка.
Я почувствовал себя больным и дезориентированным. Не знал, что должен делать. Все что мне было нужно - это быть с Беллой. Единственное, что понимал тогда.
- Мне очень жаль, - сказал я, сморгнув слезы, которые уже жалили мои глаза. - Я очень сожалею. Есть ли кто-нибудь, кому мы можем позвонить, чтобы он приехал за вами? - Осторожно спросил я у молодой женщины, а затем помог ей сесть.
Она тупо смотрела вперед, а затем взглянула на платок в своей руке.
- Мой муж, Билл. Я могу ее увидеть? - подняла она голову, чтобы посмотреть мне в глаза. У нее были такие же темные волосы, как у маленькой девочки на столе в том боксе.
Кивнул, и тогда Джейн вышла вперед и, обняв мать, повела ее в бокс. Я стоял в зале ожидания, наблюдая за ними. С трудом сглотнул. Это был чуть ли не худший день в моей жизни. Почти.
* * * * *
Я пришел на час позже, чем ожидала Белла, но она не писала и не звонила мне. Она привыкла к моим опозданиям. Пока ехал домой, ощущал, что у меня в груди пробили дыру, но онемел сейчас, когда вставил ключ в замок. Запахи, доносящиеся из квартиры, сказали мне, что Белла пекла что-то вкусное и, когда дверь открылась, я услышал, как играла музыка и ее пение на кухне.
- Хэй! - радостно позвала она, продолжая возиться у плиты. Я позволил глазам пройтись по ее маленькой фигурке: обрезанные джинсовые шорты, низко посаженные на бедрах, крошечная белая футболка, босые ноги. Она завязала волосы в непонятный узел на голове, открывая свою изящную шею. Белла через плечо посмотрела на меня, и ее улыбка исчезла сразу же, как только она увидела выражение моего лица.
- Извини, я опоздал, - тихо сказал я.
Выключив плиту, она подошла ко мне, когда я бросил ключи на стол, нахмурив лоб. Она так хорошо меня знала.
- Эдвард, ты в порядке? - ее руки потянулись к моим рукам, и я обнял ее за талию.
Закрыл глаза и вдохнул ее духи, желая чтобы ее присутствие и запах забрали у меня события последних двух часов. Притянул ее ближе к себе, спрятав лицо в ее волосах.
- Я сейчас, - прошептал я, руками поглаживая ее волосы снова и снова.
- Малыш... что случилось?
- Это... У меня был плохой день.
Она немного отклонилась назад, чтобы посмотреть мне в лицо, ее карие глаза были широко раскрыты и взволнованы. Я смотрел на ее лицо, ее мягкая кожа пылала румянцем на щеках, а нижняя губа спряталась за зубами, когда она закусила ее.
- Ты хочешь поужинать или выпить что-нибудь? Хочешь об этом поговорить?
- Пахнет очень вкусно, дорогая, но я не в настроении, чтобы есть прямо сейчас. Однако выпить что-нибудь звучит хорошо.
- Ладно. Может, примешь душ, пока я налью тебе что-нибудь? Пиво?
- Я пойду переоденусь, да. Виски, ладно?
Я не часто пил виски дома, но она не стала расспрашивать меня, только протянула руку, чтобы погладить ладонью щетину на моем подбородке, а затем мягко поцеловала в губы. Она была так добра, и ее прикосновения – единственное, что могло хоть как-то облегчить боль, и я знал, что так и будет.
- Да.
Я снова поцеловал ее, а затем моя рука скользнула по ее руке, прежде чем я пошел через гостиную, на ходу снимая одежду. Мне хотелось избавиться от всех больничных атрибутов и скорее забраться в душ, чтобы смыть с себя этот запах. Ощущал себя пропахшим антисептиками и стерилизаторами, а хотелось почувствовать себя самим собой. После быстро причесался и надел старые джинсы и старую серую футболку нашего колледжа. Сделав глубокий вдох, направился в гостиную.
Белла ждала меня на диване; на журнальном столике рядом с бокалом виски стоял бокал вина - для нее. Она переключила музыку на более мягкую из нашего плей-листа, которая - я уверен – ей казалось, утешит меня.
Я сел с ней рядом, потянулся за своим бокалом и выпил все содержимое залпом. Белла терпеливо ждала, что я начну говорить; ее рука выводила узоры на моей спине, пока я не откинулся назад и не повернулся к ней. Она сидела, подвернув под себя ноги; я за колени притянул ее к себе, опуская на них свой лоб.
- Я нуждался в этом. Ты мое утешение в этом безумии.
- Безумии? - ее голос был мягким, но ищущим. - Малыш, что произошло сегодня? Ее рука накрыла мою ладонь у себя на коленях.
- О, Белла. Это было так ужасно. Я сегодня потерял пациента.
Слезы опять подкрались к глазам, и мой голос дрогнул.
Вздохнув, она обняла меня, обе ее руки запутались в моих волосах.
- Ох. Мне жаль дорогой. Я люблю тебя так сильно. Мне так жаль, Эдвард.
И тогда я отпустил слезы. Мягкость ее прикосновений и тон голоса дали разрешение моим эмоциям вырваться на свободу. Я не мог ничего скрывать от нее, да и не хотел. Ее руки сжались вокруг меня, а потом я притянул ее в свои крепкие объятия и спрятал лицо на ее плече.
- Маленькая девочка. Ее укусила чертова пчела, - сказал я ей треснувшим от рыданий голосом. - Это был просто укус пчелы, но мать не успела вовремя довезти ее до больницы. Чертов нью-йоркский трафик! И она не подумала, что нужно вызвать скорую, и тогда ей оказали бы помощь на месте. У них был пикник в Центральном парке. Пикник, Белла! В одну минуту - вы на пикнике, а в следующую - ваш ребенок умирает.
Ее пальцы откинули назад мои волосы, и она поцеловала мое лицо, а затем макушку.
- Я уверена, что ты сделал все возможное, любимый, – услышал по ее голосу, что она плакала - ее большое сердце чувствовало каждую каплю боли, что чувствовал и я. - О, Эдвард, мое сердце болит вместе с твоим. Я хотела бы забрать у тебя эту боль, но ты сделал все что мог.
Мои плечи тряслись, а голос дрожал, и я изливал свою боль дальше:
- Она была всего лишь ребенком, ей едва исполнился год. Мы так старались, но мы потеряли ее. Белла, мы потеряли этого ребенка!
В своем горе я забылся на мгновение, но как только произнес эти слова, мое сердце остановилось, и Белла вдруг замерла в моих руках.
«Черт бы меня побрал! Как я мог быть таким неосторожным?»
Быстро поднялся, мои руки легли на ее плечи, я искал ее лицо сквозь слезы. Она все еще была как камень, когда посмотрела на меня, потом ее глаза снова наполнились слезами, а губы поднялись в улыбке.
«Улыбка?»
Я не мог поверить своим глазам, и мое сердце готово было вылететь из груди в ту же секунду.
- О, Эдвард! Я беременна! У нас будет ребенок!
Мое сердце, казалось, стучало у меня в горле. «Боже, она не поняла, что потеряла его. Она вспомнила только радость о своей беременности, но не реальность аварии. Она еще не все сложила в своей голове».
Если этот день мог стать еще хуже, то это произошло.
- Я подарю тебя ребенка!
Ее ладони обхватили мое лицо; но улыбка исчезла с губ, когда она увидела боль в моих глазах. Мое сердце разбилось и разлетелось на миллион осколков, которые, падая, стали резать и рвать мою плоть.
«Буквально в считанные секунды она поймет, что ребенка нет, а я ни черта не смогу сделать, чтобы это остановить». Она взяла мою руку и положила ее на свой плоский живот, и я как будто провалился в ад. Осознавал, что сейчас произойдет. «Вот, наконец, мы и должны будем иметь дело с этим».
- Белла... – начал я, но она отвернулась от меня и посмотрела на свой живот, а затем обратно на мое лицо. Я знал, о чем она думает и что она, в конце концов, начинает понимать, что у нее нет ребенка и что она должна бы сейчас быть на восьмом месяце беременности.
Я не мог дышать, мне было так чертовски больно и плохо; мое сердце грохотало в груди, принося физическую боль. Искал слова утешения, которые помогут мне справиться с моей собственной болью и, наконец, встретиться лицом к лицу с нашей утратой, и искал в себе силы, чтобы успокоить ее. Ее сердце готово было разорваться, и я был беспомощен, чтобы предотвратить это.
- Детка... - потянулся к ней, наблюдая за изменениями на ее лице: гримаса боли исказила его, тихие рыдания начали сотрясать ее тело, она закрыла лицо ладонями. - О, Белла... - мой голос сорвался, и все расплылось перед глазами.
- Ууууу... ооо, нет, я потеряла его, да? - посмотрела она на меня в ошеломленном неверии; боль, которую она испытывала, ясно читалась на ее лице, когда она начала мотать головой. - Я потеряла ребенка! О Боже, Эдвард, - воскликнула она, и я сгреб ее дрожащее тело, прижимая к себе. Она не издавала никаких звуков, но ее тело было охвачено рыданиями, и наконец она громко всхлипнула. Слезы катились по моему лицу, и я закрыл глаза в агонии. - Я хотела этого ребенка. Я хотела его так сильно. Это был ты... Твой ребенок. Это были мы. Ты и я. Это был наш ребенок! О Боже, Эдвард! Нет!
Прижав ее к себе, я плакал вместе с ней, моя рука поглаживала ее длинные волосы; мы оба цеплялись друг за друга в нашем общем горе. Я искал в своем разуме и сердце какие-то слова, чтобы утешить ее. Знал, что их не может быть, хотя и отдал бы за них свою жизнь, так что я просто держал ее, надеясь, что она чувствует мою любовь к ней.
- У нас будут еще дети, Белла. Боже, столько, сколько ты захочешь. Я обещаю, - шептал я ей снова и снова, целуя ее лицо и зачесывая назад волосы. - Я тоже хотел ребенка. Я хотел этого больше всего на свете, Белла. Я был так счастлив те две секунды перед тем, как Розали сказала мне, что ты потеряла его в результате аварии. Часть меня умерла в ту ночь. Единственное, что спасло меня – это то, что ты все еще жива. У меня все еще есть ты, и ты - весь мир для меня.
Ее руки стянулись, и рыдания усилились, вырываясь из ее груди, заполняя собой комнату вокруг нас.
- Прости. Прости! - воскликнула она отрывисто, ее слезы полностью замочили футболку на моем плече, она вцепилась в нее пальцами. Эти слезы были настолько драгоценны для меня, потому что они принадлежали Белле. – Ты, должно быть, находился в аду все эти месяцы, Эдвард. Прости, что я оставила тебя одного со всем этим.
Я продолжал обнимать ее и, пересадив к себе на колени, откинулся вместе с ней на подушки, чтобы растирать ее спину. Целовал ее волосы снова и снова, пока она плакала и плакала.
- Тише. Тебе не за что просить прощения. Это был несчастный случай, любимая. Это был несчастный случай.
- Я была так счастлива, когда сделала тот тест, и он оказался положительным. - Она посмотрела на меня своими темно-карими глазами, полными горя, и сломала мое сердце снова. – Э.. Элис... оо... она поняла, - задыхалась Белла, говоря эти слова, рыдания только стали стихать, ее пальцы сжимали в кулаки мою футболку. - Я ехала... чтобы рассказать тебе. Я не могла сказать тебе об этом по телефону. Боже, я хотела видеть твое лицо, когда ты узнаешь, что станешь папой.
«О, Боже, это больно - слышать, как она говорит эти слова».
- Я знаю, милая. - Мое горло болело, и я попытался сглотнуть. Ее боль, моя боль - все это висело в воздухе вокруг нас, делая его тяжелым, не давая вздохнуть полной грудью.
- Я решила не ехать в Париж. Я не могла... увезти его от тебя. Я бы не стала, - снова зарыдала она. - Я знала, что ты станешь таким удивительным отцом, и я хотела дать тебе это.
- О, милая. Ты еще сможешь, Белла, - погладил пальцами ее щеки, смахивая слезы. - Мы дадим это друг другу. Это произойдет, я обещаю тебе. И это будет самый красивый опыт и самый красивый ребенок, когда-либо родившийся, - клянусь!
- Но это не будет этот ребенок, - рыдала она. - Я хочу моего ребенка, Эдвард. Твоего ребенка.
Попытавшись вздохнуть, я замер.
«Черт возьми, как я могу утешить ее?» Я не был уверен, сколько времени мы так провели, но солнце уже зашло, и в квартире стало темно. Никто из нас не думал включать свет - мы просто полулежали на диване вместе.
Тогда она задала вопрос, которого я боялся в течение всех этих месяцев:
- Почему ты не сказал мне?
Тук-тук-тук. Мое сердце колотилось как бешенное, пока я соображал, как ей ответить, эмоции внутри угрожали сокрушить меня. Я знал, что должен смотреть ей в лицо, так что слегка приподнял ее.
- Белла, посмотри на меня.
Она еще немного повернулась, и я вытер слезы с ее лица, а затем со своего, прежде чем взял обе ее ладони в свои руки. Я смотрел на наши переплетенные пальцы, пока пытался проглотить боль, которая угрожала меня задушить. Наконец, я взглянул ей в глаза.
- Прости, что тебе так грустно... Я сожалею, что сделала это с тобой, - сказала она, а затем новый всхлип содрогнул ее плечи. Все что я хотел - это забрать ее боль. Мне станет легче только тогда, когда она перестанет так страдать. Мы были как один человек, и это всегда было так. Каждый из нас очень остро чувствовал эмоции другого, как если бы они были нашими собственными. Это было красиво, удивительно... болезненно, волшебно. Мои пальцы потерли костяшки ее пальцев, и я помотал головой.
- Ты ничего не сделала со мной, дорогая. Мы переживаем это вместе - сейчас. Это то, что произошло с нами обоими.
- Так почему же ты не сказал мне?
- Белла... ты была настолько хрупка, и я был сосредоточен на том, как будет лучше для тебя. Это все о чем я позволял себе думать, потому что знал, что не смогу выжить без тебя. Существовало много причин. Я был так напуган.
- Чем? Я имею в виду, после того как ты понял, что мне лучше и что я буду жить. Почему не сказал мне тогда?
Слегка пожал плечами, но не мог оторвать глаз от ее печальных темных озер.
- Я боялся этого. Боли, которую это причинит тебе. Я знал, что ты будешь в отчаянии, и хотел защитить тебя любым возможным путем, которым мог. Был также риск, что это станет так травматично для тебя, что ты заблокируешь свою память навсегда. А мне необходимо было, чтобы ты вспомнила меня, любимая, – в моих глазах снова навернулись слезы и потекли по щекам, сначала одна, а затем - другая. - Я не мог вынести мысли о том, что ты не вспомнишь все, что мы пережили вместе, как мы познакомились, чувства между нами... особенно эту безумную, безумную любовь.
Ее лицо, исполненное печали, смягчилось и засияло любовью, успокаивая меня. Я должен был прикоснуться к ней и, потянувшись, обхватил правой рукой ее затылок, а большим пальцем погладил ее подбородок.
- О, Эдвард. Я никогда не забывала эту часть. Я всегда чувствовала это. Как пламя мотылька, ты делаешь меня такой же беспомощной. Как было всегда.
- Тогда я не знал этого. Я не мог вынести мысли о том, что мы потеряли так много того, что было нами. Это была... пытка. Пожалуйста, не сердись на меня. Прямо сейчас я этого не вынесу.
Она отрицательно покачала головой.
- Я не сержусь на тебя. Как я могу? Я люблю тебя и понимаю, почему ты это чувствовал. - Она стала спокойнее, но ее слезы все еще дождем лились по ее щекам. Ее руки сжали мои ладони. - Я люблю тебя, Эдвард, и не заслуживаю тебя.
- Нет, ты заслуживаешь всего. Это я не достоин тебя. Ты так прекрасна.
Уголки ее губ слегка дернулись в улыбке, но она наклонилась вперед и мягко поцеловала меня, ее губы открылись, уговаривая меня ответить ей. Я хотел целовать ее бесконечно, но должен был закончить с моим объяснением, поэтому неохотно оторвался от ее губ и погладил ее щеку большим пальцем.
- Белла, это еще не все.
Это была самая сложная часть признания, но я бы не стал ничего скрывать от нее снова, и знал, что мы справимся со всем. Любовь между нами была настолько сильна и делала нас вместе сильнее, чем каждый из нас был по-отдельности, и я верил в это.
- Хорошо, - тихо сказала она, ожидая. - Скажи мне. Что бы это ни было, все будет хорошо.
- Как бы я ни хотел, чтобы ты вспомнила меня, я не был уверен, что хочу, чтобы ты вспоминала потерю ребенка, - я сказал эти слова вслух в первый раз, и они чертовски больно ранили меня. С трудом сглотнул от боли. Мы потеряли нашего ребенка. Может быть, мы не могли чувствовать его или прикасаться к нему, как эта бедная женщина в больнице сегодня, но это не делало нашу потерю менее реальной или менее болезненной.
- Вот почему ты не занимался со мной любовью, - она знала, что это правда, поэтому это был не вопрос. - Ты думал, что близость заставит меня вспомнить?
Я кивнул.
- Это убивало меня, Белла. Я никогда не хотел ничего так, как хотел тебя. Хотел успокоить себя, что мы все еще остаемся нами всеми возможными способами, но я не хотел причинять тебе боль.
Белла почувствовала мою борьбу, и это отразилось на ее лице. Она смотрела с грустью и смятением.
- По крайней мере, если бы я знала, то разделила бы это с тобой, Эдвард. Несправедливо, что тебе пришлось иметь дело со всем этим в одиночку, - ее голос дрогнул, и новые слезы скатились по щекам. - Я... мне так жаль, что меня не было там с тобой.
Я покачал головой.
- Ты была со мной, детка. Я мог смотреть на тебя и прикасаться к тебе каждый день - и это было единственное, что меня спасало. Я был в ужасе и думал, что если просто расскажу тебе о твоей жизни, о ребенке, то это не будет реальным для тебя. Это стало бы больше похоже на книгу, которую ты прочла, или на фильм, который посмотрела, но не твоей реальностью... - мой голос дрожал, я изо всех сил пытался продолжить говорить. Мое горло душили слезы. – Мне необходимо было, чтобы это стало реальным для тебя, Белла. Я бы не вынес, если бы ты знала, но все еще не помнила, и я...
- Что, милый? Просто скажи это, Эдвард, - умоляла она сквозь слезы.
- Я не хотел страдать без тебя, - я вытер слезы тыльной стороной ладони, прежде чем продолжил: - Я чувствовал себя эгоистом, нуждающимся в тебе, чтобы оплакать эту потерю, но я просто... я не выстоял бы перед этим без тебя. Было только одно, что могло быть еще хуже, если бы я потерял еще и тебя.
Мы оба плакали и трогательно вытирали друг другу слезы, пока, наконец, вместе не растворились в нашем общем горе.
- Эдвард, ты никогда не сможешь потерять меня, - мягко сказала Белла. – Просто помни, как сильно я люблю тебя, вот и все, что нужно сделать. Даже если бы я умерла...
Мои руки укутали ее и сжали крепко-крепко, чтобы остановить ее.
- О, Боже, даже не говори так, Белла, - умолял я. - Пожалуйста.
Покачав головой, она продолжила:
- …я любила бы тебя даже тогда. Моя любовь с тобой навсегда. Навсегда.
Я лег спиной на диван, притянув ее к себе. Я был исчерпан и хотел почувствовать каждый сантиметр ее тела. Она прижалась ко мне, и мы обнимали друг друга, пока оба не успокоились. Я чувствовал себя уставшим от долгого дня и всех этих эмоций. Дыхание Беллы выравнивалось, я водил рукой вверх и вниз по ее спине, рисуя на ней маленькие круги. Сделал глубокий вдох, зная, что мы справимся с этим и со всем, что уготовила нам жизнь. Я был уверен в этом и так благодарен за это.
- Я могу пережить все что угодно до тех пор, пока у меня есть ты, - прошептала она, и мое сердце готово было вырваться из груди.
- У тебя всегда буду я, Белла. И знаешь что, насчет того, что ты сказала, что это будет не тот ребенок, когда он наконец родится?
Она немного напряглась у меня на руках, но ответила:
- Да?
- Ну, я не верю в это, - мои слова повисли в воздухе на мгновение, пока она переваривала их.
- Что? Я не понимаю.
- Я думаю, что этот малыш выбрал нас своими родителями и ему предначертано быть с нами. Просто пока не пришло его время родиться, - сказал я тихо, а затем поцеловал ее в лоб. - Он ждет на Небесах, Белла. Эта маленькая душа отдана нам, и он должен быть с нами, понимаешь?
Она уткнулась лицом в мою шею, и наши руки стянулись вокруг друг друга. Мне не хотелось ее отпускать, никогда.
- Так же, как мы с тобой должны быть вместе, - и опять утверждение, а не вопрос.
Я улыбнулся в темноту и погладил пальцами ее руку.
- Да, как и мы. Всегда. Я не могу выразить словами, насколько ты переполняешь мое сердце. Когда ребенок появится на свет, я буквально взорвусь. Я люблю тебя больше всего на свете. Сейчас у нас есть все наши воспоминания, так что я знаю, что ты не забудешь, - уговаривал я мягко.
- Нет, я не забуду о тебе... никогда. Я обещаю.
- Мммммм, - слегка усмехнулся я, несмотря на страдания этого вечера. Моя грудь до предела наполнилась воздухом, и я выдохнул, выгоняя из себя этот кошмар. - Ну, пока ты помнишь, как сильно я люблю тебя - все будет прекрасно.
- Эдвард? - тихо сказала она, ее дыхание обдало горячей волной кожу на моей шеи, что послало мурашки по всей спине.
- Что, любимая? - сонно ответил я.
- Спасибо.
Она нежно поцеловала меня в подбородок, и я повернулся вместе с ней, чтобы прижаться к ней еще ближе и заглянуть в ее сверкающие глаза.
- За что? - протянул я руку и провел пальцем по ее прекрасному лицу.
- За то, что рассказал мне эту историю о ребенке, ожидающем на Небесах. Это помогает мне... чувствовать себя лучше. Это прекрасная мысль.
- Я абсолютно верю в это, Белла, так же как в то, что люблю тебя. У нас будет красивая девочка с твоими темными глазами и бронзовыми волосами, или темноволосый мальчик с зелеными глазами как у меня. Просто мысли об этом крадут мое дыхание. Не могу дождаться, когда это произойдет, - нежно поцеловал ее, снова и снова лаская ее губы своими, прежде чем втянуть ее нижнюю губку своими губами.
Все мое естество хотело поклоняться этой женщине. Каким-то образом этот кошмарный день заканчивался в мире и спокойствие. Прикосновения ее рук и нежные слова - все, что мне было необходимо, чтобы стереть все это.
- Как ты думаешь, когда ребенок захочет родиться? - тихо спросила она, ее рука гладила мою грудь, опускаясь к поясу джинсов, и снова вверх.
Я сверкнул на нее улыбкой, потому что не мог ничего с собой сделать, а затем перевернул ее, накрывая собой, а она задохнулась от удивления и тихо рассмеялась. После всех горьких слез, это было как музыка для моего больного сердца.
- Скоро. Очень скоро. – «Боже, как я люблю ее». Я нежно поцеловал ее, но вскоре поцелуи стали глубже, наша потребность друг в друге всегда была неоспорима. Ее губы открылись мне навстречу, мой язык скользнул в ее рот и с жадностью захватил его. Она была такой вкусной, и я нуждался в ней и хотел ее, бесспорно. Уткнулся носом в ее щеку. - Но это будет зависеть от тебя, - сказал я, задыхаясь между поцелуями. - Ты только скажи, и мы можем начать пытаться. Я готов, как только ты скажешь. Белла, я так люблю тебя.
- Нет, это зависит от нас. Все всегда зависит от нас, потому что я люблю тебя точно так же.
Я никогда не слышал более красивых слов и знал, что это было правдой.
***********************************************************************************
КОНЕЦ
КОНЕЦ
От переводчика))))
_____________________
Перевод: rs-online
Редакция: Илария
Источник: http://robsten.ru/forum/49-1427-43
0
Спасибо за перевод. 
