Белла
После того как мы закончили заниматься любовью, Эдвард поднялся и прошел в ванную; вернувшись оттуда с теплой губкой, нежно смыл кровь между моих ног и с бедер; много эмоций проскользнуло на его лице, пока он делал это.
- Белла, я... ошеломлен, - прошептал Эдвард, привлекая меня к себе, после того как возвратился в постель. Я чувствовала себя в такой безопасности, прижимаясь к нему, положив голову на его плечо и обнимая его. Это было так прекрасно. - Я люблю тебя больше всего на свете. Спасибо за доверие, которое ты оказала мне, и… - он не договорил, уткнулся носом в мои волосы прямо у шеи, - …и за то, что твоей любви ко мне хватило для того, чтобы дождаться меня. - Его руки стянулись вокруг меня. - Я не выживу, если потеряю тебя теперь.
- Эдвард, - вздохнула я, поцеловав его грудь, - ты должен знать, что это просто невозможно. Я буду с тобой до тех пор, пока ты хочешь меня.
Его голос срывался от переполнявших его эмоций, он потер ладонью мою руку.
- Обещай мне, что ничто не встанет между нами.
- Я обещаю. Никогда, - прошептала я, и он, наконец, заснул.
Но мысли в моей голове не отпускали меня, и мое сердце было слишком полно, чтобы спать. Я лежала там в течение долгого времени, просто слушая, как он дышит, но не находила себе места и не хотела его разбудить. Попыталась снять его руку с себя так, чтобы не разбудить его. Мне хотелось наклониться и поцеловать его красивые губы, но я только отбросила с его лба волосы и коснулась его подбородка кончиками пальцев. Щетина уже кололась, и это только делало его еще сексуальнее, если это вообще возможно.
- Белла... - выдохнул он и перевернулся на живот. Сердце затрепетало, когда мое имя слетело с его губ. Он повторял его много раз, когда мы занимались любовью, и эта любовь в его голосе заставляла мое сердце разрываться на миллионы кусочков. Все было удивительно и несколько сюрреалистично. Я все еще боялась, что проснусь и обнаружу, что это только один из моих снов о нем.
Боль между ног напомнила мне, что все, на самом деле, реально, когда я зашла в ванную и включила горячую воду в душе. Посмотрела на себя в зеркало, пытаясь увидеть какие-нибудь отличия от человека, которым я была 5 часов назад. Мои волосы находились в диком беспорядке из-за прикосновений его рук; губы слегка опухли и стали алыми, румянец на щеках - и никаких существенных изменений. Но я была другой – он изменил меня навсегда своей страстью и любовью.
Вздрогнув, провела рукой по своим волосам. Он был таким удивительным, нежным и любящим, таким невероятным, что у меня перехватывало дыхание. Физическая боль от его вторжения в мое тело бледнела по сравнению с болью в груди от эмоций, которыми наполнилось мое сердце, когда он сказал мне, что, вероятно, не сможет уже остановиться. После четырех лет ожидания и желания, не было никакой возможности, что кто-то из нас остановится.
Я подставила лицо горячим струям воды и позволила им омыть себя. Повернулась и быстро намылила волосы, промыла их и выключила воду. Надела белый махровый халат, который Элис подарила мне на день рождения и завернула мокрые волосы в полотенце. Я не хотела уходить от Эдварда надолго, но не чувствовала себя уставшей. Свет из ванной проникал в спальню, освещая красивый силуэт Эдварда. Он лежал на животе, подсунув руки под подушку под своей головой, - и спал. Простынь съехала низко на его бедра, открывая моему взгляду рельефные мышцы его спины и немного оголяя ягодицы. Я остановилась на месте, дыхание застыло в горле. Он был так идеально красив, что я иногда думала, что Эдвард просто плод моего воображения. У нас сейчас было все! Все, чего мы только могли хотеть между нами. И около 3000 миль, которые мы не хотели.
Мое сердце немного болело при мысли, что в воскресенье он уедет обратно в Бостон. Вдруг моя жизнь в Лос-Анджелесе стала не так хороша. Я скучала по нему ужасно, но сейчас... это станет совершенно невыносимо. Наши признания в любви только сделают разлуку сложнее, и это была одна из главных причин, почему я удержалась от них тогда в Сиэтле.
Вздохнула и опустилась на колени рядом с кроватью, чтобы я могла смотреть на его лицо и слушать его дыхание. От него пахло так знакомо, так же как от Эдварда, который всегда был рядом со мной; Эдварда - моего лучшего друга, который заставлял меня смеяться и бесил меня, утешал и огорчал. Он стал самым важным человеком в моем мире с момента, как мы познакомились. Я набрала в легкие столько воздуха, что они ответили болью. Глаза наполнились слезами, когда моя рука снова откинула прядь волос с его идеального лица.
- Белла. - Он немного пошевелился и снова произнес хриплым шепотом: - Я так тебя люблю.
Я закрыла рот рукой, чтобы не издать ни звука. Наконец услышав эти слова и услышав их от него в бессознательном состоянии - во сне, я поняла, как невероятно правдивы они были. Наклонилась и поцеловала его в висок, мое сердце сжалось внутри. «Я тоже люблю тебя, Эдвард. Больше чем я когда-либо думала, что смогу полюбить кого-то».
Знала, что люблю его, и раньше, но теперь, после того как мы стали настолько близки, соединившись телами и душами, я поняла, что не смогу жить так далеко от него. Я нуждалась в нем и хотела быть для него всем. Хотела дать ему все, что ему нужно. Мое сердце вырывалось из груди, я переместилась в кресло у окна и наклонилась, чтобы включить лампу над столиком рядом с ним.
У меня не было много свободного времени, с тех пор как я переехала в Лос-Анджелес. Новая работа в «Glamour» отнимала все мое время, и у меня не оставалось его ни на что другое, вообще. Но за последние четыре года я сделала несколько рисунков Эдварда. Некоторые из них были нарисованы в те ночи, когда он уходил на свидания, а я оставалась одна, убитая горем. Это давало мне какую-то иллюзию покоя, когда я продолжала напоминать себе, что была единственной постоянной женщиной в его жизни.
Оглядываясь назад, понимала, как глупо было молча чахнуть и бояться сказать ему правду о моей любви к нему. Я так переживала, но должна была быть честной с ним. Хотя мои истинные чувства к нему и моя девственность – единственные вещи, которые я держала от него в секрете все время, что мы знали друг друга.
Я усмехнулась на себя и на него. Мы оба были настолько глупы. Вчера вечером я сказала Эдварду не думать об этом времени как о потерянном, но вот сейчас занималась тем же самым. Покачала головой.
Мой альбом был наполнен разными эскизами, которые я делала, когда он занимался, играл на пианино, мечтал, проводил руками по своим сексуальным волосам, разговаривал с Эмметом или своими родителями.
Большинство я сделала по памяти, но теперь у меня появилась возможность сделать рисунок с натуры. К тому же у меня не было картинки, где он спит, так что я не могла не воспользоваться случаем, который предоставлял мне этот момент. Эдвард был таким красивым в тусклом свете, его мальчишески-ангельское идеальное лицо таким расслабленным и выразительным.
Я тихонько прошла в другую комнату, куда мы с Элис поместили наш мольберт - в эркере окна; но в последнее время, мы обе были так заняты, что почти им не пользовались. Включила свет и, поискав, нашла планшет и мягкий грифель. Порылась в столе и нашла еще и ластик. Грифель был мягкий и податливый, чтобы, просто проводя им по бумаге, не стирать лишние штрихи, боясь повредить бумагу, а затенять рисунок без стирания наброска.
Собрав все это, унесла с собой в спальню. Устроилась на кресле, подвернув под себя ноги, и начала рисовать очертания его лица. Мои многочисленные занятия рисованием научили меня начинать с форм и пропорций, что сразу давало представление о перспективе и делало рисунок реалистичней. Определив направление источника света, я опустила карандаш на бумагу.
Его лицо было очень пропорциональным: волевой подбородок и высокий лоб, прямой совершенный нос и мягкие полные губы. «Мммм... Я люблю эти губы», – улыбнулась про себя, делая набросок, прежде чем перейти к занавесу его темных ресниц, которые так мирно отдыхали на щеках, а затем к густым бровям. Небольшой румянец на щеках, без сомнения, остался от нашего занятия любовью; но рисунок будет черно-белым, так что я должна сосредоточиться на том, как падает свет на его черты, чтобы придать лицу объем.
Я работала до глубокой ночи, старательно вырисовывая каждую мелочь, пока Эдвард не шевелился. Закончила лицо, а затем перешла к подушке и рукам, его прекрасным волосам. Взглянула на него, работая над тенями на бицепсе, и вдруг его зеленые глаза открылись, сверкнув на меня, и легкая улыбка изогнула полные губы.
Моя рука остановилась на странице, я смотрела на него, полностью потеряв дар речи.
- Ты воруешь мою душу, как Дориан Грей? - спросил он, усмехнувшись.
Эдвард и я вместе посещали курс литературы в первый год нашей учебы в университете, только чтобы проводить больше времени вместе; Эдвард был студентом факультета общей медицины, а я - рекламы и маркетинга, у нас общими были только начальные курсы первых лет обучения, поэтому мы воспользовались таким шансом. Мы должны были сделать эссе о каком-нибудь известном авторе и его главной книге, я выбрала Оскара Уайльда и его единственный опубликованный роман «Портрет Дориана Грея». Речь в нем шла о человеке, который сохранил свою юношескую красоту, в то время как его портрет старился за него, но только до тех пор, пока он был скрыт от его глаз и хранился под замком.
- Ммм... а я могу? - наклонившись, я положила карандаш на стол рядом с лампой, закрыла планшет и вопросительно изогнула бровь на Эдварда.
- Ты уже это сделала, любимая, - прошептал он.
- Ммм... но это была не его душа, глупенький. Это была его молодость.
- Ну, а ты забрала мою душу... и мое сердце, - сказал Эдвард задумчиво, и мое сердце ухнуло. – Можно мне взглянуть?
- Нет, он еще не закончен.
По правде говоря, у меня было много его рисунков, которые бы никогда ему не показала. Он понятия не имел, насколько я одержима им, и мне всегда приходилось испытывать смущение от вероятности того, что он может узнать о том, как я любила и хотела его, таким образом.
- Мне одиноко здесь, - продолжил он соблазнительно и повернулся на бок, подперев голову одной рукой. - Я соскучился по тебе, милая. Мне нужна моя красивая девочка. – Простынь съехала еще ниже по его бедру, позволяя мне взглянуть на аппетитную дорожку из волос, которая тянулась вниз живота и приводила к его мужскому достоинству. Я тихо рассмеялась от этой мысли.
Он улыбнулся, вопросительно подняв брови.
- Что?
Я встала и подошла к кровати, чтобы сесть на край, он протянул руку и, взяв меня за пальцы, поцеловал внутреннюю часть моего запястья. Электричество пронзило меня там, где его губы мягко ласкали мою кожу, его глаза не отрывались от моих глаз.
- Ммм? – промычал он и снова коснулся губами моей кожи.
- Я просто никогда не думала, что смогу увидеть тебя таким, как сейчас. Это... - Я остановилась на секунду, когда он взял один из моих пальцев и пососал его. Я ахнула. - Э-э, Эдвард, это нечестно.
Он тихо засмеялся и потянул пояс халата, и тот распахнулся перед ним. Его глаза потемнели, когда он посмотрел на меня и протянул руку, чтобы утащить меня на кровать в свои объятия. Его рука поднялась, чтобы откинуть волосы с моего лица, а затем он взял мое лицо в ладони. Большие пальцы гладили мои щеки, а остальные - сомкнулись на затылке, чтобы притянуть меня ближе.
Его губы зависли прямо над моими губами, и я почувствовала, как тянется к нему мое лицо. Я хотела, чтобы он поцеловал меня, хотела почувствовать его губы и язык, врывающийся в мой рот.
- В любви и на войне все средства хороши. Ты знаешь это, Белла. - Его язык слегка коснулся моей верхней губы, а затем он втянул своими губами мою нижнюю губу и немного прикусил ее зубами. Я откинула голову назад, а мои руки скользнули по его голой груди к шее, чтобы притянуть его ближе.
- Это любовь или война? - прошептала я перед тем, как он захватил мой рот глубоким, очень медленным и страстным поцелуем. Мое тело ответило на его прикосновения и поцелуи: соски стали тугими, влага желания затопила низ моего тела - и я почувствовала, как оно открывается ему навстречу.
- Аххх... – выдохнула я в его губы, когда он накрыл меня своим телом. И застонала, почувствовав доказательство его желания, упершееся в мой горячий центр. Боже, я хотела его.
- Думаю, мне стоит предупредить тебя, - ответил он, когда его рот играл с моими губами, дразня и оставляя меня желать большего, - если это война, ты обречена проиграть.
Почувствовала, как он заулыбался в мои губы, прежде чем его рот вернулся к глубоким французским поцелуям. Его язык скользнул в мой рот, и я открылась ему, когда его руки окутали меня, прижимая мою голую грудь к его груди. Кожа к коже – это было настолько невероятно, что мы застонали от этого соприкосновения, его бедра столкнулись с моими бедрами.
- Боже, Эдвард. Я так тебя люблю. Я не могу поверить, что это происходит на самом деле.
Вместо ответа он целовал меня снова и снова, его руки скользили по моему телу, ловко избавляя меня от халата; мы остались обнаженными, катались по постели, стонали и задыхались, целуясь снова и снова, как будто нам никогда не будет достаточно.
- Господи, Белла. Наконец-то. Я в раю прямо сейчас, - простонал он в мою грудь, прежде чем втянул один сосок в свой рот и пососал его, а потом - другой, его рука гладила мои бедра вверх и вниз. Он притянул меня ближе и снова прижался ко мне своей твердостью.
- Посмотри, как сильно я хочу тебя! Я всегда хотел тебя так, детка.
Я изгибалась, подставляя грудь его губам, и слегка укусила его плечо.
- Эдвард, я хочу тебя... пожалуйста, - умоляла я.
Его поцелуи стали мягче, пока, наконец, он не оторвался от меня, взглянув в мои глаза.
- Тебе будет больно прямо сейчас, милая, - прошептал он в изгиб моей шеи, его язык лизнул мою кожу, прежде чем он мягко подул на влажный след, оставшийся от его ласки. Я вздрогнула, и его ладонь прошлась по моей руке. - Мы можем еще немного поиграть, но без проникновения, ладно?
- Да, поиграть это хорошо, - выдохнула я в его губы, когда моя рука скользнула по его груди к животу, сомкнулась вокруг его длины и начала медленно двигаться вверх и вниз. Он застонал в мое плечо. Нам не нужно было больше слов, мы оба ласкали и целовали друг друга, пока не взорвались в экстазе в руках друг друга. Уже всходило солнце, когда мы провалились в сон, исчерпанные, довольные, наполненные любовью и переплетенные в объятьях друг друга.
Эдвард
Мой телефон звонил где-то далеко в моем сознании, но я не хотел просыпаться. Застонал и перевернулся, взглянув на часы на тумбочке в спальне Беллы. Широкая улыбка залила мое лицо.
Спальня Беллы. Я был в спальне Беллы, в ее постели, и мы провели самую невероятную, опьяняющую ночь в моей жизни - вместе. Она так реагировала на каждое мое прикосновение, я чувствовал, будто мы созданы только друг для друга. Никакая другая женщина в моей жизни прежде не заставляла меня чувствовать себя таким исполненным страстью и поглощенным ею. Мое сердце переполняла любовь, когда я поднялся с кровати и потянулся к своим брюкам, чтобы достать телефон.
Это был Эммет.
- Что? - практически рявкнул я.
- Ух ты. Приятно слышать твой милый приветливый голос, братан. И тебе счастливого гребаного Дня Благодарения!
Вздохнув, я провел рукой по своим волосам, прежде чем снова сесть на край кровати.
- Прости, Эм. Я спал.
- Спал? Сейчас 3 часа дня!
- Не здесь, придурок, - поддразнил я. - С Днем Благодарения.
- Ты лучше спроси этого мальчика, выпустил ли он, наконец, пар и взял то, что эта девочка до смерти мечтала отдать ему! – услышал я смех Роуз на заднем фоне.
- Ну, да. Мы хотим знать, заполучил ли ты, наконец, эту шикарную попку, - рассмеялся Эммет.
Ни один из них никогда не заморачивался в выборе слов - это точно.
- Э-э… эта шикарная попка не является предметом обсуждения, - улыбнулся я, натягивая на себя джинсы и вставая, чтобы застегнуть молнию и кнопку на них.
- Эдвард. Это я - Эммет. Ты должен рассказать мне. Ради Бога! Мы наблюдали, как вы плясали вокруг друг друга три долбанных года, и терпели твою нудную задницу эти последние три месяца. Так что говори уже, Господи!
- Хорошо. Да! - счастливо засмеялся я, пораженный тем, как рад был сказать ему, что Белла и я, наконец, вместе как пара.
- Я же говорила. Поздравляю, парень! – выкрикнула Розали на заднем плане.
- Роуз танцует победный танец, прямо сейчас, на кухне, - рассмеялся он. - Как это было?
Я сделал паузу, задумавшись где Белла. Мне не хотелось, чтобы она расстроилась, что я говорил с Эмметом о занятии с ней любовью, но ее не было в ванной; и я почувствовал вкусный запах, доносящийся из кухни, и предположил, что она уже готовит еду для нашего праздничного обеда.
- Эм... это было... невероятно. Я не испытывал ничего подобного раньше. Совершенно… и много чего еще.
- Наконец-то. Сколько же времени прошло. Я рад за тебя, Эдвард. Вы заслуживаете этого. Вы оба. Беллз прекрасная девчонка, - сказал он серьезно.
- Спасибо. Я знаю, что это звучит слюняво, но я люблю ее так чертовски сильно, что даже не могу дышать, Эм, - сказал я тихо.
- Ты всегда ее любил, Эдвард. Новость! И она тебя тоже.
Я улыбнулся и отправился на кухню, чтобы увидеть мою девочку у плиты, помешивающую что-то в сковороде, а затем достающую из духовки противень с уже готовыми печеньями.
- Да. Это удивительно, не правда ли? - Белла повернулась, когда услышала меня, широко улыбнулась и засмеялась. - Она уже готовит праздничный обед, Эм. Она... прекрасна.
На ней была моя рубашка и обрезанные джинсовые шорты, волосы завязаны в узел на макушке. Мое сердце замерло при виде ее. Это была «моя Белла».
- Черт! Правда? Роуз! Тащи свою задницу на кухню и начинай готовить обед. У Беллы на три часа больше, чем у тебя, а она уже начала!
Я громко рассмеялся снова, когда услышал ответ Розали на заднем фоне:
- Натяни что-нибудь на свою задницу. Индейка будет подана в «McFarland's» на углу 15-й и Николс. Не забудь свой бумажник, мудак.
- Тьфу! Посмотри, как тебе повезло! – застонал Эммет.
- Да. Можешь мне не говорить. Я прекрасно знаю, как мне повезло, - сказал я тихо, наблюдая, как Белла начинает ломать хлеб над большой миской.
- Дай мне поговорить с Беллой.
- Хорошо... веселого вам праздника, и скажи Роуз, что я люблю ее.
- Вам тоже, Эдвард. Я очень рад за вас.
- Спасибо. - Я передал трубку моей девочке. - Эммет хочет поздороваться.
Она вытерла руки полотенцем и потянулась к телефону, но я схватил ее за руку и притянул к себе.
- Доброе утро, - прошептал я ей в губы, прежде чем оставил на них нежный поцелуй.
Я слышал, как Эммет кричал в трубку:
- Эдвард, держи его в штанах, дай мне поговорить с Беллой!
Мы оба рассмеялись, я отпустил ее, и она приложила трубку к уху.
- Здравствуй, Эммет. Как вы, ребята?
Я попытался вникнуть в их разговор, слушая, только одну сторону беседы, но ничего не мог уловить.
- Я... замечательно. Спасибо, что спросил. - Красивая улыбка поселилась на ее лице, и она взглянула на меня.
- Я сомневаюсь, что это потребуется, - рассмеялась она. - Он был совершенным.
- Я знаю, это патетически, да?.. Ага. Я готовлю… Передай Роуз счастливого Дня Благодарения от меня… Что?.. Ну, много чего, если хотите, прыгайте в самолет. Ужин в семь… Хорошо. Люблю тебя. Пока.
Белла улыбалась до ушей, когда передала мне телефон, и я притянул ее к себе снова, и поднял ее подбородок, чтобы поцеловать эти сладкие губы.
- Что это значило? Пожалуйста, не говори мне, что ты пригласила их вторгнуться в эти выходные, - прошептал я ей в губы, посасывая и дразня их игриво.
Она поцеловала меня, а потом чмокнула в щеку, прежде чем наконец вырвалась из моих объятий.
- Эдвард... Мне нужно здесь закончить. Колбаски подгорят, если я буду отвлекаться. - Она вернулась к плите и отставила сковороду. - Ты голоден?
- Конечно, я хочу есть, но ты не ответила мне, милая. - Я поднял брови и, стащив со сковороды кусочек колбасы, отправил его к себе в рот.
Она хихикнула, взглянув на меня.
- Ничего. Он просто хороший старший брат. Он такой милый.
Я прислонился бедром к столешнице и стал разглядывать все, что лежало у нее на столе. Травы, вермут, лесные орехи, сельдерей, лук, яблоки и груши выстроились в ряд на столешнице. «Черт, я даже не помню, чтобы моя мама так экспериментировала».
- Да, но что он сказал? – упорствовал я.
Она снова хихикнула.
- Ты знаешь, а это весело. Я могу дразнить тебя этим весь день, милый.
Мое сердце ухнуло от ее ласкового обращения.
- Ты можешь дразнить меня, конечно, но не звонком Эммета, ладно? – добавил я с намеком, а затем демонстративно надул нижнюю губу. Я знал, что она не сможет сопротивляться долго.
Белла вздохнула, когда бросила колбаски в ту же чашу, в которой уже был хлеб. Она склонила голову набок, а затем покачала ей, но улыбнулась мне. Я знал, что победил.
- Только то, что он отшлепает тебя, если ты не позаботишься обо мне и будешь меня обижать. Он шутил. Это было мило.
- Он хороший парень. Роуз наговорила мне того же дерьма. Тебе нужна какая-нибудь помощь, любимая?
- Ты можешь помочь мне, после того как позавтракаешь.
Повернувшись, она вытащила свежие лимонные кексы из духовки и переложила их на тарелку. Они были моими любимыми.
В колледже она готовила их, когда приглашала нас всех на завтрак, который, как правило, состоял из фруктов, яиц Бенедикт и свежего апельсинового сока. Эммет жаловался, что она не делала черничные, потому что они были его любимыми, но даже когда она угождала ему, она всегда делала и лимонные тоже. Улыбнулся, вспоминая. Я был таким глупым, что не видел, как сильно она любила меня уже тогда. И так меня избаловала.
Как по команде, она подошла к холодильнику и вытащила миску свежих нарезанных фруктов, поставив ее передо мной вместе с тарелкой с двумя горячими кексами.
- Сок и кофе? - ее мягкий карий взгляд встретился с моими глазами, и я откинул волосы с ее лица.
- Да, пожалуйста. Почему ты так совершенна?
Она улыбнулась, пожав плечами.
- Я не совершенна, Эдвард.
- Конечно, да. Я знаю тебя все это время и не нахожу ничего, за что тебя можно не любить.
- Я часто расстраиваю тебя, когда не хочу делать по-твоему, - дразнила она. - Иногда мы цапаемся как кошка с собакой.
- Формальность. Ничего больше, - усмехнулся я, а затем намазал масло на один из кексов, и отправил половину его в рот.
- А почему мне досталось только два? - улыбнулся я с набитым ртом.
- Пфф! А как ты думаешь? - Она вернулась к нарезке лука и стеблей сельдерея, прежде чем бросить их в сковороду, а затем снова поставить на огонь.
- Ну, я думал... что ты дашь мне все, что я захочу, в эти выходные, - подвигал я бровями на нее. - По крайней мере... я надеюсь, что так будет.
- Чего хочешь ты, того хочу и я. Так это работает, верно? - ее мягкий смех был как музыка для моих ушей.
- Очень хорошо. Я люблю тебя - ты знаешь.
Белла оглянулась через плечо, помешивая содержимое сковороды, восхитительный аромат наполнил воздух, когда она делала это.
- Да, я знаю, - небрежно пожала плечами, а затем рассмеялась. - Я тоже тебя люблю.
Я отодвинул свою тарелку, а затем выпил сок и придвинул стул к барной стойке, где она готовила.
- Белла. - Я наблюдал за ее лицом, когда она наконец закончила резать овощи и стала рубить свежий шалфей, розмарин и тимьян.
- М-да? - сказала она рассеянно, пока работала. Белла была так сосредоточена на том, что делала, как и миллион раз раньше, когда я видел ее за готовкой.
Я хотел поговорить о прошлой ночи.
- Белла, вчерашний вечер был таким красивым. Я никогда этого не забуду, - тихо сказал я. - Это была лучшая ночь в моей жизни.
Она остановилась, положив нож.
- Для меня тоже... Это значило целый мир для меня. Спасибо за то, что был так нежен. Это не могло быть лучше, Эдвард. Действительно. Ты заставил меня чувствовать себя такой особенной.
- Иди сюда, - попросил я и взял ее на руки, когда она подошла ко мне. - Ты особенная, Белла. Вот почему я не прикасался к тебе раньше. Ты так много значишь для меня, больше чем это. Я не смотрел на тебя, как на остальных женщин. - Ее руки сомкнулись вокруг моего пояса, я крепко прижал ее к груди и поцеловал в макушку. - Я люблю тебя так чертовски сильно.
Вздохнув, она кивнула мне.
- Я чувствовала то же самое к тебе. Оглядываясь назад, я сожалею, что не рассказала тебе о своих чувствах, но мне было страшно. По крайней мере, ты был со мной каждый день.
- Мой лучший друг Белла, - вздохнул я в ее волосы и осыпал нежными поцелуями ее щеки и уголки рта. - Такая красивая, такая неотразимая, настолько удивительная, что ни одна женщина не годится тебе в подметки. Даже близко не стояла.
- Не такая уж неотразимая. Ты смог устоять в течение более четырех лет, - напомнила она мне.
- Я умирал от этого. Мое тело и сердце кричали о тебе... мне было больно видеть тебя с другими парнями. Я был уверен, что ты не примешь моей любви, потому изо всех сил старался скрыть свои чувства. Пытался совладать с этим, но не мог выносить мыслей о том, что они касаются и целуют тебя. Когда я понял, что ты бросаешь их, когда я показываю свое пренебрежение, то ненавидя их, пользовался этим. - Я улыбнулся. - Я был эгоистичным ублюдком.
- Я не хотела потерять своего лучшего друга из-за парней, к которым ничего не чувствовала. Я просто думала, что ты пытаешься защищать меня.
- Скорее пытался метить территорию. Ты была моей... в моих мыслях, по крайней мере. - Я повернул ее лицо к своему и накрыл ее губы глубоким поцелуем.
«Боже, я растворяюсь в ней».
- Не только в твоих мыслях. Эдвард, я уже говорила тебе вчера вечером - я страдала, когда ты уходил к ним, но ни черта не могла поделать с этим. Не могла изменить своих чувств к тебе, не имеет значения, как сильно я старалась.
- Я думал, мы делились всем. Думал, что нет ничего, что бы я ни знал о тебе, дорогая. Почему ты не сказала мне, что ты девственница, прошлой ночью? - тихо спросил я, откидывая назад ее волосы и заглядывая в ее карие омуты.
Ее глаза наполнились слезами, и она сглотнула.
- Что бы я сказала? Не хотела, чтобы ты думал, что я неудачница или хуже, что я влюблена в тебя. Я не могла рисковать тем, что ты узнаешь о том, что я не могу никому позволить прикасаться к себе. Я имею в виду... это было бы унизительно. - Я вздохнул и снова плотнее прижал ее к себе.
- О, детка. Нет, не было бы. Это лишь достало бы мою голову из задницы гораздо раньше. Прости, что ты так страдала из-за тех девушек, любимая. Мне очень жаль. Они ничего не значили для меня. Я стал использовать их, чтобы попытаться выкинуть тебя из головы, но это не сработало. Я люблю тебя, Белла. Я всегда любил только тебя.
Она вздохнула, и ее плечи задрожали в рыданиях.
- Я знаю, Эдвард. Конечно. Я просто рада, что мы вместе.
- Не плачь, милая. Я не могу видеть твоих слез. Все будет прекрасно теперь, Белла. Я обещаю.
Она подняла глаза, полные слез, на меня и, наконец, ответила:
- Так прекрасно, как мы сможем сделать это на расстоянии 3000 миль. Я бы не променяла это ни на что. Я за 3000 мили буду ближе к тебе, чем к любому другому мужчине, находящемуся со мной в одной комнате.
Я улыбнулся ее словам, мое сердце свело от боли.
- Хватит слез. Я все сделаю для тебя. У нас есть эти выходные, чтобы поговорить обо всем столько, сколько понадобится, чтобы разгрести это дерьмо. Ладно?
- Хорошо. - Она вытерла слезы и вернулась к разделочной доске, продолжив измельчать травы. - Эдвард, можешь положить эти орехи на противень с печеньем и установить таймер на 15 минут?
Улыбнувшись, я сделал то, что она просила.
«Это моя жизнь. Такой будет моя жизнь. Моя жизнь с Беллой». - Я хотел этого, как никогда ничего не хотел в своей жизни. - «Если мне придется уйти из Гарварда и переехать на Западное побережье, я сделаю все, что необходимо сделать, чтобы быть с ней».
- Перестань думать об уходе из Гарварда, - сказала Белла коротко.
Я посмотрел на нее и поднял брови.
«Как, черт возьми, она знает, о чем я думал?»
- Я вижу по серьезному взгляду на твоем лице, что ты пытаешься найти способ, как перебраться сюда. Забудь об этом, Эдвард. Серьезно. Я перееду. Может быть, не в Бостон, но, по крайней мере, в Нью-Йорк.
- Белла, я… - начал я, но она прервала меня.
- Я ошиблась, или ты думал как раз об этом? - спросила она, наморщив лоб и остановившись, чтобы посмотреть на меня.
- Нет, ты права, но я могу…
- Нет, Эдвард. Мы оба рвали наши задницы, чтобы ты поступил в Гарвард, и я не позволю тебе отказаться от этого. У нас есть целая жизнь, разве не это ты говорил? - посмотрела она на меня строго, все время продолжая помешивать содержимое сковородки.
- Да, но мне нужно быть с тобой, нам нужно...
- Я знаю. Но мне нужно, чтобы ты закончил то, что начал там. Это твоя мечта.
- Моя точка зрения изменилась. Ты - мой приоритет. - Я чувствовал, что мой голос становится громче. – Мы - мой приоритет сейчас!
- Почему ты так расстроен? У нас же одинаковые приоритеты. Но эти приоритеты находятся на Восточном побережье, а не на Западном. - Белла бросила травы в миску и начала резать яблоко, затем грушу.
Я просто смотрел на нее, не зная, что сказать. Она была удивительной. Еще раз давая мне то, что я хотел больше всего на свете. Позволила мне остаться в Гарварде, и сама будет рядом со мной. Она пойдет на необходимые жертвы, чтобы это произошло, и сделает это, даже не моргнув глазом.
Наконец я нашел свой голос.
- Белла, но ты не должна отказываться от своей мечты ради меня. Это несправедливо.
- Кто сказал, что я от нее отказываюсь? Я перемещаю ее в другую часть страны или, в худшем случае, откладываю на несколько лет. Что такое два-три года?
- Ты удивительная, Белла. Я не заслуживаю тебя.
Я обошел столешницу и, встав рядом с ней, провел рукой по ее спине, начав выводить мягкие круги по моей рубашке.
- Ты заслуживаешь каждую чертову мелочь, которую я хочу дать тебе, понял? - Она толкнула меня плечом. Наши привычки. Я толкнул ее в ответ. Я знал, что не выиграю этот спор и сдался добровольно.
- Да. Я люблю тебя.
- Вот, так-то лучше! Я переезжаю в гребаный Нью-Йорк, ради Бога! - смех в ее голосе был таким красивым. - Должно быть, я тоже люблю тебя.
Я взял нож из ее рук и укутал ее в свои объятия, поднимая так, чтобы ее рот оказался на одном уровне с моим. Мы целовались снова и снова, ее руки заблудились в моих волосах, притягивая мой рот ближе к ней. Когда оба уже задыхались, она наконец оторвала свои губы от моих.
- Если ты не хочешь сырую индейку, то должен отпустить меня к плите, - выдохнула она в мой подбородок, целуя снова.
- Хорошо, раз я должен. Прямо сейчас это звучит хорошо.
продолжение >>>
_____________________
Перевод: rs-online
Редакция: Илария
Источник: http://robsten.ru/forum/19-1427-14
0
