21 июня.

— Что готовишь? — голос Дрю раздавшийся ближе, чем ожидала Нора, заставил ее слегка вздрогнуть.

— Прости, — сказал он, его руки опустились на ее бедра. — Я не хотел напугать тебя.

Она сглотнула, и он определенно мог услышать это.

— Ты не напугал. В смысле… я просто не обратила внимание. — Рука Норы на разделочной доске замерла, лаймы были моментально забыты. Жар от ладоней Дрю проникал через тонкий хлопок ее юбки, а когда его пальцы проскользнули под рубашку и начали  вырисовывать маленькие круги на нижней части спины, ее глаза закрылись.

— Мне просто нужно кое-что взять, — его руки оставались на ее бедрах чуть дольше, чем нужно, чтобы слегка подвинув ее, взять два бокал с верхней полки шкафчика. Пока Дрю закрывал дверцу, его глаза на короткий момент встретились с ее, и он улыбнулся милой полу-улыбкой.

Не меняя позы, он заглянул за плечо Норы.

— Сегодня салат?

— Салат из цыпленка по-тайски с арахисом и лаймом, — ответила она, повернув голову, чтоб увидеть его.

Он находился так близко, и пах так чертовски хорошо, как мыло, солнце, что-то странно похожее на самого Дрю и резкое… как, например, краска или растворитель. Это напомнило ей, как часто он в последнее время работает руками, ремонтируя дом.

Ее нос касался его подбородка, и грубая поверхность его небритого лица резко контрастировала с ее кожей. Она слегка подалась к нему, и ее губы остановились в миллиметрах от его шеи. Дрю сглотнул, и Нора была не в силах отвернуться, загипнотизированная тем, как двигался его кадык и мускулы на шее. Она задержала дыхание, когда он прижался к ней. Теперь ее тело оказалось в ловушке между ним и столом. Она почувствовала, как его губы скользнули по ее волосам, и этот обычный простой жест был более интимным, чем любой страстный поцелуй.

— Ты это хочешь? — спросил Дрю низким голосом, вибрации от которого слегка сотрясали его грудь. Она подняла голову, и это движение подвело ее рот вплотную к его подбородку. Нора сначала потерлась об него губами, наслаждаясь шероховатой поверхностью на своей коже, а затем оставила  легкий поцелуй.

Настойчивый сигнал кухонного таймера наполнил пространство, вырывая ее из этого сладостного момента. Дрю глубоко вздохнул, оттолкнулся от стола, и ее тело тотчас ощутило потерю.

— Зачем ты сюда вернулся? — спросила она, восстанавливая сбившееся дыхание и наблюдая, как он вытаскивал для них тарелки. — Как долго ты здесь пробудешь?

— Я вернулся, чтоб отдохнуть, повидаться с семьей, встретиться со своим дантистом, сдать все необходимые анализы крови…

— Анализы крови? — Нора на мгновение замерла, а за тем неловко кивнула, когда поняла. — Оу, — пробормотала она, возвращаясь к нарезке лайм.

Встав перед ней, он остановил ее руку.

— Что значит ‘оу’?

Выражение лица Дрю говорило ей, что она не так его поняла, но Нора предпочла помолчать, желая услышать объяснения от него самого.

— Разумно делать это после посещения развивающихся стран, — тихо настаивал он.

— Нет, я поняла, — кивнула она.

Она могла ощущать, как он смотрел на нее, пока она шинковала листья салата.

— Что с нами происходит, Нора? — его голос был спокойный и ненавязчивый. Слишком спокойный и слишком ненавязчивый. А у нее внутри кружило торнадо из кусочков того, что она никак не могла удержать вместе. Она чувствовала, будто, все, что знала до этого, было выкорчевано и выброшено.  

— Не знаю, — прошептала она, желая, чтобы это так и оставалось между ними, а не исчезло в очередном слое напряжения. — Ничего?

Дрю наклонился вперед и ждал, пока она на него посмотрит. Нора знала, ее глаза выдают все – и каждую частичку ее сильного желания, и страх, который она чувствовала. Находится так близко к нему, было, как стоять на краю глубокой пропасти и знать, что она не сможет удержаться от прыжка вперед.

Но Дрю вытянул ее с края.

— Хорошо, — пробормотал он, печально улыбаясь и заправляя локон волос за ее ухо. — Хорошо, милая. Я тебя услышал.

Она могла чувствовать, что он наблюдает, как она готовит и несколько раз замечала, что он начинал говорить, но затем останавливался. Она редко видела Дрю сомневающимся, и начинала нервничать, понимая ― у него есть, что сказать, но он не решается этого сделать.

— Ну, так ты уже сделал все эти дела? — тихо спросила она, зная, что этот вопрос, к сожалению, перевернет песочные часы, которые будут отсчитывать окончание ее времени проведенного с Дрю.

— Какие дела? — спросил он в замешательстве.

— Дантист, семья, кровь, — сказала она спокойно, скидывая салатные листья в миску.

— О да. Дантист и кровь сделаны. Семья в этот раз в Австралии. Правда, больше всего остального в этой приезд я хотел поработать над домом. Как ты, конечно же, заметила, я слишком долго пренебрегал им.

Нора положила нож и повернулась к нему.

— О чем ты говоришь?

Дрю на секунды уставился на нее перед тем, как понимание смягчило его взгляд. Он рассеянно потянул за пирсинг в брови.

— Я полагал, ты знала, что этот дом принадлежит мне…

— Как я могла узнать об этом?

Он пожал плечами, и его рука с легким шлепком опустилась на его бедро.

— Ну, ты видела, что я работал над ним. Я его покрасил, починил окна, сделал некоторую работу внутри… Я полагал, ты поймешь, что он мой.

Нора тут же осознала, что знаки были перед ее носом. Все, что он сделал с тех пор, как вернулся, показывало, что он был больше чем, просто временный арендатор. Она была смущена, что не сложила все это вместе и раздражена, что ей приходится постоянно задавать ему вопросы, а сам Дрю никогда добровольно не делится информацией.

— Почему ты не хочешь, чтоб я узнала тебя? — спросила Нора, рассматривая его ноги, стоящие на кухонном кафеле.

— Как, черт возьми, я должен это понимать?

— Мне приходится спрашивать тебя обо всем. Ты ничего не рассказываешь сам. Такое ощущение, что тебе даже в голову не приходит помочь мне узнать тебя.

Дрю смотрел на Нору, а затем уставился в окно позади нее.

— Так и есть, — ответил он просто. — Я не знаю, как… делать это, — он махнул на пространство между ними. — Ты говоришь, что между нами ничего не происходит, и я решил, что неверно все понял. Но Нора, я чувствую что-то и не знаю, что с этим делать. Увы, я не совершенен.

Она поняла, что в начале предполагала нечто подобное, но потом… Видя, как Дрю комфортно в собственной шкуре, зная, что он много путешествовал и хорошо образован, она решила, что он знает, что делает. Нора доверила ему направлять ее, не сомневаясь, что он не раз оказывался в такой ситуации: сближается с кем-то, и потом уходит. Нора верила – несмотря на то, что Дрю говорил об обратном, – что где бы он не находился, там всегда была и женщина, и ужины, и страсть, и затем, в конце концов… уход.

— Ты не делал это раньше? —  прошептала она.

— Нет, — утверждал он. — Почти все это для меня впервые.

Она пробежала руками по волосам и подняла их к верху в свободный хвостик на голове.

— Оу.

13 июля.

— Я еду в Китай, — голос Дрю был едва слышим.

Сердце Норы застыло в ее груди, но каким-то образом ее руки продолжали двигаться, машинально формируя фалафели (п.п.: обжаренные в масле шарики из протертых со специями плодов пута).

— Когда? — она старалась держать голос легким и заинтересованным, но вместо этого, он вышел взволнованным и дрожащим.

— Скоро, — это не было даже шепотом, и Нора удивилась, что звук дошел до ее ушей.

— Почему? — она подняла глаза и взглянула в кухонное окно, но не смогла увидеть Дрю в отражении, так как он шагнул в сторону.

Он молчал.

— Дрю?

Она так и не услышала ответ, но прежде, чем успела повернуться, он внезапно оказался за ее спиной. Встав ближе, Дрю убрал ее волосы в сторону, позволив губам остановиться у изгиба ее уха. Его бедра прижимались к нижней части ее спины, а пальцы дрожали на ее коже.

— Хочешь, чтоб я сказал ‘потому что я напуган’ или ‘я не тот парень’? Из-за этого ты думаешь, я уезжаю?

— Возможно, —  призналась она, смотря на них отражение в окне. Дрю навис над ней, выражение его лица было таким уязвимым, что от этого у нее заныло глубоко в груди. Но все же Нора озвучила мысли, давно занимающие ее ум, даже зная, что они прозвучат эгоистично: — Ты можешь работать доктором, где угодно.

Дрю положил свои ладони с широко расставленными пальцами на ее спину, словно проверяя, насколько много ее тела мог полностью ими покрыть.

Нора чувствовала себя крошечной в его руках. Она была уверена, он способен запросто сломать ее всю.

— Я еду потому, что это то, чем я занимаюсь. Я путешествую. Я лечу людей. — Его голос не был ни оборонительным, ни извиняющимся. Он не уезжал от нее. Он уезжал, чтоб помочь другим, и она ненавидела тугую спираль обиды, свернувшуюся в ее животе. — Нора, поговори со мной.

— Мне страшно, — призналась она. Она страшилась быть врозь. Страшилась, что он не вернется назад. Страшилась, что он вернется, но другим.

— Я знаю.

— А тебе нет? — спросила она.

Нора могла ощутить, как он за ее спиной пожал плечами. Этот молчаливый жест, без объяснений, без слов, показался ей слишком небрежным. Реакция Дрю разительно отличалось от ее собственной, и от этого она почувствовала себя еще более несчастной.

— Пожалуйста, не начинай, — она слышала мольбу в своем голосе и почти обрадовалась этому. Если он продолжит касаться ее, то у нее не хватит сил сопротивляться.

Как только Нора начала облокачиваться на Дрю, он прижался губами к ее шее, а затем отступил.

— Хорошо.

 Рука Дрю, потеряв контакт с бедром Норы, стала последней частью его тела, которая оставила ее.

Она закончила приготовление ужина, и впервые они сидели в тишине, глядя в свои тарелки и ковыряя вилками еду.

— Я сам уберу посуду, — сказал Дрю, хотя не двинулся, чтобы встать.

Нора слышала невысказанный вопрос в его голосе ― он хотел, чтобы она осталась.

— Тогда я пойду, — сказала она, тем самым разбив свое сердце: — Спокойной ночи.

Ответ Дрю прозвучал разочарованно, но не удивлённо:

— Спокойной ночи.

Материал предоставлен  исключительно в целях ознакомления и не преследует коммерческой выгоды.

Дорогие читатели, ждем вас на Форуме.