Тогда мы столкнулись с тобой,
И я вспыхнул огнем.
Я мог бы умереть, но ты
Поделилась со мной своим дыханием.
И я столкнулся с тобой,
Как неуправляемый поезд.
Ты будешь поглощать меня,
Но я не могу уйти.
И я вспыхнул огнем.
Я мог бы умереть, но ты
Поделилась со мной своим дыханием.
И я столкнулся с тобой,
Как неуправляемый поезд.
Ты будешь поглощать меня,
Но я не могу уйти.
Crashed~ Daughtry*
Эдвард
- Блядь, блядь, проклятый боже, блядь… - Мое сексуальная неудовлетворенность выстрелила из меня, как извержение вулкана, и в этот же момент гребаный-обломщик-сволочной-придурок Джаспер начал стучать в дверь моей ванной, полностью разрушая драгоценный момент уединения и фантазию о Белле, объезжающей меня, словно сидящая задом наперед ковбойша. Этого ублюдка ни при каких обстоятельствах не должно было быть в моей спальне без приглашения.
- Эдвард, выходи, блядь! Ты там уже около получаса… Мне тоже нужен душ, чел!
Его кулак продолжал долбить в мою дверь, пока я не крикнул:
- Отвали, придурок, я закончил… Черт подери! – С одним заключительным ударом долбежка прекратилась.
Один миллион шестьсот тысяч долларов за дом с шестью чертовыми ванными и ни один из душей не мог использоваться одновременно с другим, иначе гидравлическое давление спадет до чахлой струйки. Забудьте о сливе воды в проклятых туалетах или включении стиральной машины в одно и то же время.
Хорошие инвестиции, родители.
Я вытерся и, проведя несколько раз пальцами по своим влажным волосам, направился к гардеробной. Мои глаза просмотрели зеленую секцию рубашек и остановились на тонком темно-зеленом пуловере с V-образным вырезом, который по оттенку приближался к цвету толстовки, так что я знал, что он понравится Белле. И, честно говоря, ее предпочтения – это все, что было сейчас чертовски важно.
Мой взгляд метнулся к коробке-ла-Белла, прятавшейся на нижней полке, и я встал на колени, чтобы снять крышку. Запах шоколада был довольно сильным, и мой член затвердел при первом же дуновении, достигшем моего носа.
Я официально заводился от M&M's.
Что за черт.
Моя рука инстинктивно направилась к члену, нежно поглаживая. У меня была куча свободного времени, до того как я пойду к Белле, и совершенно нечего делать. На моем комоде лежала маленькая зубочистка с красным венчиком на конце, которая в обед находилась в огурце на моей тарелке. Той же самой тарелке с картошкой-фри, с которой я кормил Беллу.
Я, черт возьми, кормил ее едой. Боже, это было прекрасно.
Я бросил зубочистку в коробку, прошел к своей тумбочке, чтобы вытащить лосьон Небеса Беллы, и быстро замкнул дверь. Я аккуратно расстелил на кожаной кушетке полотенце, потому что был крайне против голых задниц на моей обивке, даже если задница - моя собственная и до скрипа чистая. Брызнув немного Экстракта Беллы себе на руку, я ласкал себя, пока не проворчал ее имя.
Вот ублюдок. Дважды за час и все еще не удовлетворен.
Мне нужно заняться сексом.
После того как вымыл руки, я надел темные джинсы и белую футболку под пуловер, оглядывая себя перед зеркалом в полный рост. Ансамбль смотрелся хорошо, и я подметил, что цвет пуловера действительно заставлял мои глаза смотреться чертовски зелеными. Я ухмыльнулся, зная, что ей это тоже понравится.
Я такой гребаный тюфяк. Полностью и иррационально взволнованный и чувствующий себя весьма обеспокоенным. Я хотел было попросить у папы «Ксанакс» или «Валиум», но он знал, что я буду пить сегодня, и из-за этого никогда не согласится дать мне сильные препараты. Я даже подумал залезть в пузырек с «Золофтом», который все еще находился в моем комоде, но он был старым, и его срок годности, вероятно, уже истек. Я так чертовски нервничал.
Это не гребаное свидание.
Я заходил за ней… пешком… чтобы пойти на вечеринку после танцев, на которые не ходил ни один из нас. Это не гребаное свидание. Тогда какого хрена я так чертовски нервничаю? Целый день я как на иголках, на самом деле. Когда мы пришли на игру, я занял ряд перед нами для нее и ее девчонок, зная из прошлого опыта, что места будут быстро заняты, а я хотел, чтобы она сидела возле меня, а не около какой-нибудь агрессивно-болеющей скотины. Я буквально молился, чтобы она захотела сесть со мной и моими родителями, но когда объявилась Сучья Свора, я понял, что нет ни одного шанса, что она, и в частности Элис, захотят сидеть рядом с теми сучками. Для этой девушки должно быть душевыворачивающе наблюдать, как мой мудак брат крутится вокруг милой, но невероятно глупой Маккены. Боже, я надеюсь, ради блага последней, что она хороша в постели.
Но Белла, так или иначе, пришла, едва не лишившись своих хорошеньких передних зубов в процессе, пока с улыбкой поднималась на трибуну. Она выглядела восхитительно в своем синем свитере и «Найках», которых я раньше никогда на ней не видел. Обычно она носила девчачьи туфли или сексуальные шпильки. Не то чтобы мне абсолютно не нравились приди-и-трахни-меня ботинки, но оказалось, что и небрежно одетая она выглядит горячо.
Она села передо мной, позволяя моим коленям касаться ее спины и случайно задевать ногой ее бедро, что, вероятно, было самым близким фактическим прикосновением к ней, которое я когда-либо смогу получить. Я имел счастье наблюдать ее, совершенно запутавшуюся в игре, и как она наклонялась к Розали спросить, что, черт побери, происходит, когда не могла разглядеть сама. Насколько я не хотел прикрывать красные отблески в ее волосах, которые без солнца обычно незаметны, я все же отдал ей свою кепку, и, боже, она пахла так чертовски изумительно, как шоколад, Небеса и девушка. И, черт меня подери, если я не обратил внимания на вещи типа обуви, девчачьего запаха, отблесков и естественной гребаной красоты.
Застрелите меня теперь… возможно, я все-таки гей.
Я кормил ее картошкой-фри и стащил ее мороженое. Она была красивой, когда смеялась, пока мы с ней наблюдали за хаосом, творящимся вокруг нас за столом. Клянусь, походило, словно мы единственные, кто не собирался взорваться. Ладно, позвольте мне перефразировать: я всегда не против взорваться, но по совершенно другой причине.
Но если у меня были какие-то сомнения, то этим днем они исчезли. Белла отвечала на мои чувства к ней. Она послала мне еще один поцелуй, когда уходила. Она едва могла разговаривать, когда я позвал ее пойти к Полу со мной. Моя мать сказала, что Белла без ума от меня, и несмотря на то, что это привело меня в гребаный восторг… также и заставило хотеть выблевать свои кишки. Как, блядь, я скажу ей?
Итак, Би, эмм, ты нравишься мне, а я нравлюсь тебе, но мы не сможем быть вместо до двадцатого июня… следующего чертова года, так что в следующие двадцать один месяц давай будем просто друзьями. И я не скажу тебе почему. О, и я был бы благодарен, если бы ты не разговаривала, не смотрела и не прикасалась к любым другим парням в этот период, потому что я разобью их морды. Спасибо…
Блядь.
Меня угнетал этот успех. Единственное, что я хотел, – чтобы она испытывала те же чувства, что и я, - и это довело меня до гребаной тошноты. Она еще даже ничего не подтвердила, но мама сказала, что поняла это просто по тому, как Белла на меня смотрела. Белла увязла так же, как и я. И почему я этого не замечал?
Открыв сперва пакет и сделав из него глубокий вдох, я спрятал зип-лок, набитый травкой, во внутренний карман пальто и всунул три уже идеально скрученных косяка вместо трех сигарет в пачку «Мальборо». Запах травки успокоил меня и, если честно, я не мог дождаться, чтобы покурить. Мне отчаянно хотелось свалить из дома, прежде чем мои придурковатые братья соберутся уходить и мама начнет свой ритуал фотосъемки школьных событий. Стоять там и просто смотреть заставило бы меня чувствовать себя глупо и еще больше пристыжено, чем я уже себя чувствую - из-за моей неспособности участвовать в этом, как раньше. Из-за моей неспособности быть тем, кем я должен быть для Беллы. (п.п.: зип-лок – застегивающийся целлофановый пакетик.)
Я уже слышал рев музыки и шутливые поддразнивания между их спальнями. Мои зубы рассеянно терзали губу, пока я размышлял, что же, черт подери, мне делать. Дождя не было, и, вероятно, я мог бы отсидеться в своей машине или просто поколесить по округе, как гребаный ублюдочный лузер.
Песня на стерео Эммета напомнила мне, что с тех пор как мы уехали из Чикаго, я не брал в руки свою гитару. До недавнего времени у меня просто не возникало желания играть, и даже сейчас я сомневался, стоит ли вытаскивать на свет что-то из своего прошлого, боясь, что это воскресит образ Эдди Мейсена.
Я нерешительно достал из-под кровати черный футляр, открывая крышку, чтобы убедиться в целости содержимого после переезда. Футляр протирался примерно раз в неделю, но до сегодняшнего вечера я ни разу не рискнул заглянуть внутрь. Бабушка с дедушкой подарили по одной каждому из нас несколько лет назад на Рождество, заботясь, как всегда, о подпитке нашего культурного потенциала. Эм и Джаз все еще регулярно играли на своих. Бабушка с дедушкой были бы совершенно разочарованы, узнав, что я отказался от этого. Я напомнил себе, что если не буду завтра страдать от похмелья, позвонить им.
Я выключил свет в своей комнате, оставив двери балкона отпертыми, чтобы позже легко можно было через них возвратиться. Покручивая между пальцев вешалку со штанами, я схватил свое пальто и чехол с гитарой и остановился у комнаты Джаспера. Он был в одних боксерах, тряся задницей под повторяющуюся песню «Black Eyed Peas», расчесывая в это же время пальцем волосы и посылая себе в зеркале поцелуи.
- Спасибо тебе… брат, - искренне поблагодарил он, протягивая руки к моим ни разу не надетым штанам от Армани, будто они были его старыми друзьями. Он мог бы сам себе купить штаны, но они были из ограниченной коллекции и я заполучил онлайн последнюю пару. Я чувствовал себя чертовски щедрым, возможно из благодарности, что он не берет с собой Беллу.
- Эй, встряхнись, мужик… в любом случае твои штаны идут. – Он усмехнулся, как объевшийся дерьма ублюдок, надевая штаны и хватая себя перед зеркалом за промежность. Гребаный членосос.
Да, это любезность.
- Клянусь богом, если ты уделаешь мои Армани своей Спермо-Джаззи, я тебя обрежу. Пожалуйста, отдай их в химчистку перед тем, как вернешь мне, - резко сказал я, и он закатил глаза.
- Эй, во сколько ты придешь к Полу, в десять? – спросил он. Я лишь кивнул, разворачиваясь и выходя из двери. Я сидел на верхней ступеньке лестницы, зашнуровывая ботинки и веселясь, потому что Джаз и Эм опять начали подкалывать друг друга.
- Хей, Эм, у тебя есть лишние «Trojan», брат? У меня закончились.
Папа посмотрел на меня снизу лестницы, покачивая головой. Не могу сказать, гордился ли он, что, по крайней мере, двое из его парней хоть что-то получат сегодня или испытывал полное отвращение к вопиющему отсутствию благоразумия.
- Нет, мне нужны гребаные «Magnum». (п.п.: для тех, кто еще не догадался, Trojan и Magnum – марки презервативов.)
Гребаные «Magnum»… мечтать не вредно.
- Так сильно уверен в себе, жеребец? - крикнул я Джасперу, с отвращением покачивая головой.
- Эй, я пригласил ее идти на танцы не ради стимулирующей беседы, - крикнул он в ответ.
- Ага, сегодняшний разговор в ресторане это доказал.
Джаспер хмыкнул, зная, что пригласил эту девчонку, только чтобы влезть в ее трусы. Он был гребаной мразью. И часть меня завидовала, не буду лгать. Он имел кучу возможностей, свободу выбора, которые использовал на полную катушку и, не думаю, что даже ценил это.
Я надел свое серое пальто, недавно полученное из экологически безвредной чистки, и сбежал вниз по лестнице. Папа похлопал меня по плечу, вручая несколько двадцаток, и сказал:
- Веди себя сегодня хорошо.
Я кивнул, благодаря его, и направился в сторону кухни. Мама стояла возле кухонного острова, вертя в руках свой цифровой фотоаппарат. Она прошептала, что я выгляжу красивым, и сказала, что любит меня, когда я наклонился поцеловать ее щеку.
Луна была огромной и полной; призрачная белизна кралась среди облаков, отбрасывая на деревья длинные светящиеся тени. Я направился к подъездной дорожке, подумав, не спуститься ли к реке за некоторым вдохновением. Лунный свет, отражающийся на воде, был бы прекрасным. Когда я уже пустился по тропинке, то внезапно остановился и изменил направление, осознавая, что единственное вдохновение, которое действительно хочу, нужно получать прямо из источника. Из домика на дереве я смогу увидеть комнату Беллы гораздо ближе, чем со своего балкона, однако когда я пришел туда, ее окно было темным.
Дом на дереве выглядел зловеще в ярком свете, почти пугающе. Чертов слабак во мне захотел сидеть снаружи, и я расположил свой зад на желтых качелях Беллы, отпирая чехол и поднимая гитару на колени. Я немного поиграл, настраивая инструмент, поскольку его не трогали больше года.
В моей голове сидела гребаная песня, которая мучила меня всю неделю, и я знал, что хочу вывести ее наружу. Это было настолько проклято похоже на нас с Беллой, что даже не забавляло. Я пел вокал Iris мягко и низко, поглощенный смыслом и значимостью собственных эмоций, пока звучание струн под моими пальцами наполняло мое тело гармонией. Я забыл о беспокойстве и нервозности и, успокаиваясь, почти растворился в музыке.
До тех пор пока не услышал неожиданный странный грохот и глухой звук, сопровождаемые отчетливым женским: «Вот дерьмо!», которое больше всего, между прочим, заставило меня подскочить и уронить гитару с коленей. Мое сердце громко заколотилось в груди.
- Гребаный Иисус, Белла! – рявкнул я резче, чем хотел, поднимая инструмент обратно на колени. Она явно растерялась, судя по выражению ее лица, и я смягчил свой тон: - Ты до чертиков меня напугала.
- Прости. Я пришла сюда оставить запасы и услышала тебя. Я не хотела мешать.
Она робко прислонилась к дереву с обвитой вокруг руки сумочкой, прижимая одеяло и виновника грохота и шума к себе. В ее руках была здоровенная упаковка M&M's. На моем лице появилась настолько чертовски широкая улыбка, что было почти больно – частично из-за ее неожиданного появления, а частично из-за вкусностей, которые она принесла.
Я кивнул на ее руки.
- Что там у тебя?
Ее лицо озарилось, и она по собственнически прижала пакет к груди, самодовольно усмехаясь.
- Гостинцы.
Я поманил ее пальцем, прося подойти. Она села рядом со мной на качели, укладывая на свои колени одеяло и пакет и опуская сумочку в траву возле себя. Она выглядела такой чертовски хорошенькой в лунном свете с синеватым сиянием, создающим эффект ореола в ее волосах. На ней были обтягивающие джинсы и черные до колен сапоги, которые смотрелись очень неудобными. Через ее расстегнутое симпатичное пальто я видел, что ее восхитительные груди были приподняты и обрамлялись низким V-вырезом ее черной рубашки. Чертовски идеальные сиськи.
- Милое пальтишко, - посмеиваясь, сказала она.
- Спасибо. Когда ты сказала, что у тебя есть серое пальто, я подумал, что будет прикольно.
- Ты можешь в любое время брать у меня подходящие к нему кепку и перчатки, - заметила она с усмешкой.
- Правда, ты думаешь, они будут хорошо смотреться на мне? – Я закатил глаза.
- Я и не знала, что ты играешь на гитаре. Можешь сыграть еще что-нибудь? – попросила она. Я был не готов к слушателям, и, если честно, настолько отвык от практики и реально не хотел, чтобы она слушала мою игру, пока я хорошенько не настроюсь.
Я скользнул ногами по земле, отталкивая качели немного назад.
- Эмм… я реально заржавел… не играл долгое время.
Она пожала плечами.
- По мне, так ты звучал изумительно… твой голос… красивый. – Она посмотрела на землю, почти смущенная своим признанием.
- Ладно… но я буду взимать с тебя плату, - произнес я, отводя взгляд вниз и начиная рассеянно наигрывать.
- Плату? – вскрикнула она, отбрасывая голову назад. – Типа в долларах?
- Нет, типа в гостинцах, - ответил я.
Она тихо засмеялась, и этот звук послал мурашки вниз по моей спине и прямо к паху. Спасибо гребаному богу, что я дважды подрочил, или у меня, вероятно, посинели бы яйца. Она открыла пакет, протягивая мне. Я взял небольшую горстку, сунув в рот сразу несколько штук.
- Какие-нибудь пожелания?
- Я не знаю. Что-нибудь ходовое? – Ее лицо наморщилось, пока она над этим думала. Я начал играть одну из нескольких известных песен, которую, как я знал, мог легко исполнить. Мне всегда удавалось взять мелодию и перевести ее прямо на клавиатуру фортепиано, и почти так же дело обстояло с гитарой. Я немного смущался петь перед Беллой, но она выглядела такой нетерпеливой и восторженной из-за всего этого, что я просто не мог ей отказать. Я никогда не хотел бы ей отказывать, никогда.
Первые несколько слов получились хрипловатыми после шоколада, так что я остановился, прочистил горло и начал сначала.
Итак, я двигался со скоростью звука.
С головокружением, не в силах найти путь обратно
И не зная, что падаю.
Да, да.*
Она широко улыбалась, и я пытался не встречаться с ней глазами, сосредоточиваясь на лирике. Я дважды сфальшивил, и мы вместе посмеялись над этим. Мои пальцы дрожали, хотя игра все еще достаточно успокаивала. Когда я закончил, она поаплодировала и бросила в меня горстку конфет, пока я прятал гитару назад в чехол.
- Я что, чертов тюлень? Ты меня вознаграждаешь? – спросил я игриво, поймав рукой несколько драже.
Она пожала плечами, хихикая, словно маленькая девочка. Больше чем уверен, что она тоже нервничает. Я вытащил из кармана пачку сигарет, выбивая один косяк.
- Хочешь курить?
Она горячо покивала головой и хлопнула в ладоши.
- О, подожди, у меня кое-что есть для тебя!
Белла отвернулась, подхватывая с земли свою сумочку и роясь в ней. Она извлекла какой-то маленький предмет с крошечным красным бантиком сверху. Протянув его мне, она терпеливо ждала, пока я заберу его. Я нерешительно взял предмет, гадая, что, черт возьми, это за штука и с чего бы ей дарить мне подарки. Повертев его в руках, я реально не смог определить, что это. От ее сотового телефона замерцал свет, когда она подняла его над моей ладонью. Ее духи приводили в совершенное смятение, так же как и шоколадный аромат волос, задевающих мою руку, и я пытался сосредоточиться на чем угодно, кроме нее. Мои попытки были тщетны.
- Это зажигалка и игрушка. – Она отцепила красный бантик с верхушки, показывая пластмассовый корпус. – Смотри… нажимаешь красную кнопку и выскакивают шарики. Ты должен собрать их в углубления соответствующего цвета. – Она гордо улыбнулась, отклоняя свои качели на фут назад. Выражение моего лица, вероятно, смутило ее, потому что ее улыбка погасла. – Ты всегда играешь со своей зажигалкой. Я подумала, что тебе понравится.
- Би, это настолько охренительно, что я даже не могу сейчас говорить. Спасибо тебе, - сказал я искренне.
Я нажал на кнопку, следя за тем, как шарики выпрыгнули в жидкость, очарованный не только недорогой зажигалкой, но и ее заботливостью. Я посмотрел на нее и встретил пристальный взгляд, который она на мгновенье задержала, прежде чем ее рука взлетела ко рту и она стала грызть ногти.
Мне чертовски жаль, что я не могу поцеловать тебя прямо сейчас.
Я воспользовался новой зажигалкой, чтобы поджечь косяк, и сделал крепкую затяжку, перед тем как передать его Белле. Я наблюдал, как она затянулась, удерживая дым в легких около минуты, а затем выдула его в свежий ночной воздух. Она была настолько совершенной, до боли. Мы несколько раз передавали друг другу косяк, пока Белла не заявила, что «так чертовски накурена», после чего я затушил его об землю. Некоторое время мы с Беллой молчали, наслаждаясь оцепенением и кайфом, а потом она начала рассеянно напевать песню «Daughtry», которую я играл для нее.
- Ты очень хорошо поешь, - серьезно сказал я. Ее голос был сладким и высоким. Она посмотрела на меня, закатывая глаза. – У тебя прелестный голос.
Как и остальная часть тебя.
- Я совсем не умею петь, Е, - отрывисто сказала она. Вполне возможно, что она не умеет петь, но я был ослеплен своими чувствами к ней. – Я видела чуть раньше, как уезжал Эммет. Он красиво выглядел. Розали сойдет с ума сегодня. Так же, как и Элис - теперь, когда я думаю об этом. Танцы должны стать забавой, – саркастично рассмеялась она.
Я изогнул бровь, раздражаясь, что она назвала Эма красивым. То есть, да, он чертовски хорошо выглядящий парень, но она не должна была упоминать это. Я задержал комментарий в себе, понимая, что веду себя, как мудак.
- Да, после сегодняшнего фиаско в Friendly's, мне почти жаль, что пропускаю целое представление. Но я посвящу тебя завтра во все подробности событий с точки зрения парней.
- Так Джасперу на самом деле нравится Маккена, или он просто тусуется с ней ради ее интеллекта?
- Эмм… что думаешь ты? Джаз – членоголовый, когда дело касается девчонок, но я вполне уверен, что это – своего рода защитный механизм от боли. У него были серьезные отношения с девушкой в Чикаго…
- Эмили, - прервала она. Я шокировано стрельнул в нее взглядом. – Да, Джаспер говорил мне о ней. Я удивилась. В смысле, Джаспер не выглядит как «парень одной девушки». У Элис ни хрена нет шансов после нее, ведь так?
Я выдохнул, пожимая плечами.
- Я не знаю, Би.
Она кивнула, закручивая свои качели по кругу.
- У тебя нет воды в твоей гигантской сумочке, не так ли? Мой рот словно набит ватой, - сказал я скрипящим, будто песок, голосом, так как мое горло, язык и рот настолько пересохли, и я проклинал себя за непредусмотрительность.
Она прекратила вращаться на качели, ища сумку.
- Нет, плойка, тональный крем… лента для сисек… воды нет. Хотя есть жвачка.
Я взял у нее одно пластинку, засовывая себе в рот. Намного лучше.
Со вздернутой бровью я спросил:
- Лента для сисек? Должен ли я знать об этом?
- Я помогала Элис подготавливаться… и подумала, что ей может понадобиться стянуть ее плохих мальчишек, - хихикнула она. Господи, быть девчонкой, наверное, отстойно.- Эй, Е… а где мама Джаспера и Эммета? Он говорил на днях о своей маме, но я не всегда уверена, когда он имеет в виду свою родную мать или твою маму. То есть, это не мое дело, так что ты не должен мне говорить, просто я чувствую себя неловко, спрашивая его.
Я размышлял пару секунд, сказать ли ей, потому что не был уверен, имею ли право. Это не было большим секретом, и я знал, что если бы она спросила Джаспера, он, несомненно, рассказал бы ей. Они были такими маленькими, когда это случилось, что оба с трудом помнили ее.
- Их мама, Элизабет, умерла очень давно. Джасперу было около двух, а Эммету, вероятно, три с половиной. – Я прищурился, пока пытался прикинуть их точный возраст. Я слышал эту историю всего несколько раз, так как Элизабет дома не часто упоминалась.
- Ничего себе, они были такими маленькими.
- Да, она однажды гуляла с ними во дворе и просто упала в обморок. У нее была долбанная мозговая аневризма, и она умерла прямо там. Слава богу, что сосед увидел, как это произошло, иначе Эм и Джаспер… ну, кто знает, что с ними случилось бы. Папа отрабатывал дополнительную смену в больнице, так что до следующего вечера не должен был появиться дома. Ты можешь представить себе таких маленьких детей одними на протяжении столь долгого времени? – Я вздрогнул, только подумав об этом. Белла сидела потрясенная, прижав руку ко рту.
- О, мой бог. Карлайлу совершенно одному пришлось заботиться о двух маленьких мальчиках?
Я сжал губы, сдерживая усмешку.
- Ну, не одному… моя мама… вроде как была их няней.
- Нет… твой папа имел няню? – насмешливо спросила она, выглядя очень удивленной. – О, прости, я не имела в виду… Я не знала о том, что именно так они встретились.
Я отмахнулся рукой.
- Он повстречал Эсме сразу после того, как скончалась Элизабет. Фактически, это забавная история. Эмм… - Я повернулся на качели к ней лицом. – Ты хочешь послушать об этом или… - робко спросил я, не зная, интересует ли ее вообще, как встретились мои родители. Когда она восторженно кивнула головой, закатывая глаза, я продолжил: - Я очень сильно заболел… гриппом, перешедшим по итогу в пневмонию. Мама привезла меня в отделение неотложки, но из-за того, что у нее не было страховки, они попытались отправить ее в другую больницу, на противоположном конце города. Однако Карлайл был там ординатором и не позволил ей уйти. Он практически спас мне жизнь.
- Сколько тебе было? – спросила она.
- Около полутора лет.
- Боже, ты был таким маленьким, - ужаснулась она с широкими глазами.
- Ну, моя мама была одинокой, работала, пыталась ходить в школу с малышом и едва справлялась с этим. Она представления не имела, как заботиться о ребенке, и делала все, что могла. Ее семья вроде как выпнула ее, так что…
- Погоди, ее собственная семья ее выгнала? Я думала, такое происходит только в кино.
Я издал мрачный смешок.
- Нет, в реальной жизни тоже, Би. Ее семья владела рестораном на побережье Мэна… в туристическом городе. Они ожидали, что она унаследует его, понимаешь, сохранит бизнес в семье, а она не хотела участвовать в этом… понятно почему, в смысле, ее кулинарные навыки и вообще. Когда она уехала в школу искусств в Чикаго, они не стали помогать ей с оплатой, так что, понимаешь, ей, чтобы учиться, пришлось вырабатываться по полной. Тем летом она приехала домой и работала в ресторане, и тогда-то она и повстречала моего отца… Эдварда.
Глаза Беллы расширились, и губа спряталась между зубов, в явном очаровании историей. Оказалось удивительно легко… делиться своей историей с Беллой. Как бы то ни было, я хотел, чтобы она знала обо мне так много, сколько я могу ей рассказать.
- По словам мамы, он походил на тех богатых, избалованных отпрысков, которые являются членами загородных клубов. Однажды мама гуляла со своими друзьями на пляже, и они там встретились. Они с Эдвардом провели вместе один гребаный уик-энд, а месяц спустя она узнала, что беременна. Когда она сообщила ему, он, по сути, сказал ей, что не хочет иметь ничего общего с ней или со мной, или… - Я посмотрел на реакцию Беллы. Я никогда раньше фактически не рассказывал эту историю, и лишь несколько человек знали о моем отце. – Он даже не поверил, что ребенок его, чертов придурок. В смысле, мама говорила, что не собиралась за него замуж, потому что едва знала его, но он просто выслал ей чек и посоветовал избавиться от проблемы.
Белла в ужасе ахнула.
- Это меня не беспокоит, потому что, если честно, я знаю, кто мой отец, и это не Эдвард Мейсен. Я лишь хотел бы, чтобы она не давала мне его имени. Мне кажется, она тоже об этом жалеет, но, вероятно, она думала, что он изменит решение, если узнает, что я его тезка или что-то в этом роде.
Белла сидела с открытым ртом. Я вытащил пачку сигарет, предлагая ей. После того как подкурил обе сигареты, одну я вручил ей.
- И что потом случилось? – спросила она, затягиваясь.
Я выдохнул клуб густого серого дыма, и когда он рассеялся, увидел, что ее взгляд сосредоточился на моем лице. Я был рад, что меня не особо волновала произошедшая история, ведь последнее, чего я хотел – выглядеть перед ней эмоционально слабым. Я изливал историю всей своей жизни девушке, которую знал меньше двух недель, но почему-то чувствовал, что могу безоговорочно доверять ей. Взгляд в ее глазах и то, что из-за нее творилось с моим сердцем, говорили мне, что все в порядке, что она не выдаст моих тайн.
- Ну, очевидно, мама не избавилась от меня, и когда ее семья узнала, что она беременна от него, они были в ярости… в сущности, отреклись от нее. Они были трудолюбивыми ирландскими католиками, «синими воротничками», и она не должна была беременеть от сына наполовину-итальянца-наполовину-кто-знает-еще сомнительного бизнесмена и известного светского льва из Нью-Йорка. Она опозорила их. Мама уехала назад в школу, семь месяцев спустя родила меня и переживала трудные времена. Несколько раз она связывалась с ними, но ее родители никогда даже не предлагали ей помочь и никогда не спрашивали обо мне, своем незаконнорожденном внуке.
- Мне так жаль, Е, - мягко сказала она, закусив губу, полная сочувствия и сожаления. Ее глаза даже в лунном свете казались огромными темно-шоколадными бассейнами, заполненными печалью. Я не хотел, чтобы моя девочка грустила, особенно из-за меня.
- Если честно, меня это тоже не беспокоит. В смысле, я никогда не встречался ни с кем из них, и в любом случае у меня есть семья Карлайла. Он – все, что я когда-либо знал, так что для меня они не имеют большого значения. Он – мой отец, его семья – моя семья. Что меня беспокоит, так это, как тот кретин Эдвард мог так поступить с моей мамой. Я понимаю, что он едва ее знал, но он знал, что она оставила ребенка, и даже не попытался с ней связаться.
- Получается, ты никогда с ним не встречался?
Я отрицательно покачал головой. Я размышлял, рассказать ли ей о своей короткой прошлогодней поездке в Нью-Йорк, но понимал, что это потянет за собой гораздо больше информации, чем я готов открыть. Надо делать маленькие шажочки.
- Ну, когда я лежал в больнице, им понадобилась моя семейная история, и, черт… мама ничего не знала об отцовской линии. То есть, его имя есть в моем свидетельстве о рождении, но он никогда даже не видел меня. Она связалась с Эдвардом после того, как придурок избегал ее звонков в течение двух дней, и после целой кучи дерьма между ними он поручил своему адвокату заказать тест на ДНК, который подтвердил, что я - его сын.
- Но он никогда не приезжал повидать тебя? Ни разу? – с недоверием в голосе спросила Белла. – Как можно не захотеть видеть своего ребенка?
Она покачала головой, снова рассеянно покусывая губу. Где-то неподалеку зазвучали тяжелые басы, разносясь по воздуху – вечеринка началась. Я не осознавал, как долго мы проговорили.
- Она отправила ему фотографию, где мне было несколько месяцев, но тот кусок дерьма даже не ответил. Я – его точная копия. Единственное, что мне досталось от мамы – цвет волос. Это так чертовски заметно… Как бы то ни было, после теста на отцовство он раз в год стал посылать чеки с огромными алиментами. Мама думает, что это своего рода оплата за то, что он не принимал участия в моей жизни, и часть вины. Кроме того он слышал, что мама вышла замуж за Карлайла, и она думает, он боится, что у нее наконец-то появились средства на хорошего адвоката, который может вытащить из него гораздо больше. Он – гребаная сволочь, неважно почему. Я едва ли хочу брать эти деньги, но полагаю, он должен ей за то, что позволил страдать все те годы.
- Погоди… так Карлайл был твоим доктором? Как твоя мама…
- О, точно. Хмм, ну, он оплатил больничный счет, а мама отказалась принять подаяние. Так что в обмен на это он предложил ей жилье и работу в качестве няни для Джаспера и Эммета. Она со временем окончила школу, и, думаю, что бы ни случилось между ними, это случилось между ними. Они поженились, когда мне было пять лет. Мама говорит, это судьба, что я соединил их, и что они – родственные души или подобное тупое дерьмо.
Я пожал плечами, проклиная себя за то, что так негативно отнесся к идее судьбы. Не могу сказать, что верю во всю эту ерунду о роке и тому подобном, но я определенно четко верю в потусторонние силы, работающие за и против нас.
- Ничего себе… это… ничего себе. Так твоя мама рано родила тебя?
- В девятнадцать.
В гребаные девятнадцать с ребенком и без денег, без семьи, вообще без ничего.
- Моей маме было восемнадцать. Она на выпускном уже была беременна, - сообщила она, приподняв брови. – Думаю, они настолько напились в канун Нового года, что забыли воспользоваться презервативом. Мило, не правда ли?
Я хохотнул, покачивая головой.
- Знаешь, наши родители, как предполагается, должны быть чертовыми образцами для подражания. Если они когда-нибудь выражают недовольство, что мы плохо себя ведем, значит, это были их собственные опрометчивые поступки.
В кармане у меня зазвонил телефон. Это был Джаспер.
- Хей.
Я услышал музыку и хихиканье на заднем плане, и слегка приглушенный голос Джаспера:
- Брат, ты уже идешь? Я оставил свою травку дома. – Он был уже пьяным.
Я посмотрел на Беллу, которая снова начала закручивать свои качели. Я улыбнулся ей – она вела себя, говорила и одевалась, как взрослая, но я чертовски любил маленькую девочку, которая иногда в ней проглядывала.
- Да, мы уже на пути. – Я отключил Джаспера и подхватил свой гитарный чехол. – Ты готова идти?
Она встала, поднялась по веревочной лестнице в домик, оставляя принесенные ею вещи внутри. Я вручил ей чехол с гитарой, который она сделала вид, что роняет, и нахмурился, пока она не взяла его понадежнее.
Звук каблуков Беллы ритмично цокал по мостовой, пока мы шли бок о бок по слабо освещенной улице. Я должен был замедлить свой шаг, чтобы подождать ее, когда она пожаловалась, что ее ноги вполовину меньше моих, а каблуки - в три раза выше. Каждый дюйм меня сопротивлялся изо всех сил, чтобы не обнять ее за тоненькую талию или не скользнуть своей рукой в ее. Я настолько чертовски сильно хотел ее поцеловать и почувствовать ее тело, как можно плотнее прижатое к моему.
Я ненавидел быть неспособным делать то, что казалось естественным.
Я чертовски ненавидел Шарлотту за то, что лишила меня всего этого.
__________________________________________
* - песня, которую пел Эдвард
Зубочистка Наша внизу, с венчиком.
Лента для сисек На самом деле эта лента служит для крепления одежды к телу, то есть, чтобы декольте не спадало и прочее...
__________________________________________
Перевела: nats
Редактура: Sonea
Источник: http://robsten.ru/forum/19-611-1
0
