Белла договорилась с моим отцом о встрече в его офисе, чтобы снять швы, так что после школы мы вместе поехали в Порт-Анджелес. Мне вообще-то нужно было там приобрести травку у своего знакомого парня, но я не осмелился сделать такое с Беллой в моей машине, поэтому знал, что должен буду совершить поездку в другой день. Мои запасы подходили к концу, и я гадал, сколько же оставалось в заначке у Джаза.

Она спросила, можем ли мы позже, после того как оба покончим со своими встречами, сходить в торговый центр, чтобы посмотреть костюмы на Хэллоуин для вечеринки Тайлера. Вечеринка намечалась через три недели, и это было единственным, о чем все говорили, словно она была главным событием года. В таком маленьком городе, где никогда ничего не происходило, даже самые маленькие, самое тривиальные события являлись причиной чрезвычайного волнения и предвкушения.

Тайлер уже проводил одну такую в прошлом году, до того как мы переехали в Форкс. По слухам, у него был огромнейший подвал, а его родители настолько любили праздники, будто это религия или подобное дерьмо. Они потратились на декорации и даже превратили свой сарай в дом с туманом, привидениями и прочим. Это звучало довольно-таки круто.

Я знал, что Роуз с Эмом собирались одеться как пара, но не знал, захочет ли этого Белла. Мне, честно говоря, на самом деле не нравилось наряжаться, в любом случае с тех пор, как я перестал быть ребенком. Я считал, что это банально и глупо, но она казалась настолько взволнованной всем этим, что я не мог сказать ей иначе. Последнее, чего я хотел - это стать брюзжащим бой-френдом.

Перед тем как отправиться в Порт-Анджелес, я остановился, чтобы заправиться и купить сигарет. Белла во время пути извергала тонну случайных идей о костюмах, ни от одной из которых я не испытал реального энтузиазма. Я слушал, вернее, пытался, но каким-то образом всегда оказывался чем-то отвлечен – будь-то ее губы или ее ложбинка, или то, как смотрятся ее ноги в этой юбке. Особенно мне нравились длиннющие гольфы, которые она любила носить. Они напоминали мне чулки, те, которые отделаны кружевом и носятся с подвязками. Если у меня есть хоть капля удачи, то я когда-нибудь увижу ее в таких в реальности, а не только в своих фантазиях.

Я потряс головой, чтобы избавиться от образа, и просто сказал:
- Давай пойдем как пара, в чем-то совместном.

Она широко и лучезарно заулыбалась, возбужденно захлопав в ладоши, после чего принялась перебирать мысленный список парных костюмов. Я понял, что это делает ее счастливой, и меня на самом деле больше ничто не волновало.

- Как насчет бекона и яйца? Бонни и Клайда? Берта и Эрни? Полковника Сандерса и его цыпленка?(п. п.: Бонни и Клайд - Бо́нни Па́ркер и Клайд Бэ́рроу — известные американские грабители, действовавшие во времена Великой депрессии. Выражение «Бонни и Клайд» стало нарицательным для обозначения занимающихся преступной деятельностью любовников. Берт и Эрни — дуэт, появляющийся на протяжении всех сезонов детского телешоу Улица Сезам. Они появляются, как комический дуэт, они многое пародируют, и ещё они самые лучшие друзья. Гарланд Дэвид Сандерс, более известен как Полковник Сандерс — основатель сети ресторанов быстрого питания Kentucky Fried Chicken («Жареный цыплёнок из Кентукки», KFC), фирменным рецептом которых являются куски жареной в кляре курицы, приправленной смесью ароматических трав и специй.)

- Ты пошла бы на вечеринку одетая как цыпленок? – скептически посмотрел я на нее, и она, хихикнув, пожала плечами. – Би, мне искренне наплевать, во что ты меня нарядишь, только не заставляй меня выглядеть глупо… или как гей. В смысле, я не собираюсь надевать колготки или что-нибудь такое… или женскую одежду. И я не стану наносить на свое лицо гребаный макияж, и никаких шляп… или тупых ботинок. И я хочу чувствовать себя комфортно.

Она что-то неслышно проворчала.
- Как насчет пилота и стюардессы или доктора и медсестры?

Я пожал плечами.
- Неа… ничего слишком сексуального. Я не могу блуждать всю долбаную ночь с мощным стояком и ничего, блядь, с ним не делать. – Последнее, в чем я нуждался, это чтобы она расхаживала в одном из тех развратных костюмов и половина средней школы Форкса трахала ее глазами, в то время как я буду вынужден стоять к ней не ближе, чем на фут, и наблюдать все это.

- Черт, Э, ты сегодня ужасно раздражительный, - она обиделась, надувшись в своем сидении. Я посмотрел на нее, а она уставилась в окно, скрестив на груди руки.

- Прости, Би, но я реально не люблю посещать терапию, у меня от этого портится настроение. Она заставит меня говорить о дерьме с Джаспером, и… я не хочу срываться из-за этого на тебе. – Она продолжала хмуриться, не глядя на меня. Белла изводила меня, чтобы я побеседовал с ним и все исправил, но я просто не мог. – Хочешь мороженого после того, как посмотрим костюмы? Возможно, новая пара обуви заставить тебя чувствовать себя лучше?

Выражение ее лица смягчилось улыбкой.

- Ты должен мне за свое чудачество.

- Должен тебе? Что значит, я должен тебе? Чего ты хочешь? – спросил я, даже при том, что она вертела мной, как хотела, и я сделал бы для нее все, о чем бы она ни попросила, на самом деле сделал бы.

- Хммм, - сказала она, постукивая указательным пальцем по губам, - три поцелуя должны меня устроить.

Я, чертовски озадаченный, посмотрел на нее, нахмурив брови. Она закатила глаза и полезла в сумку за блокнотом-гамбургером.

- Вот, - она что-то нацарапала на листике, прежде чем его оторвать. – Это - «ЯДТ». Я востребую это, когда наступит время. (п.п.: ЯДТ - я должна/должен тебе.)

- О, так значит… ты ведешь счет? – усмехнулся я ей.

- Ага… но, думаю, я буду копить их, поскольку десять поцелуев могут приравниваться к сексуальной услуге. Таким образом, если у тебя будет достаточно «ЯДТ», то я могу попросить от тебя все, что захочу… - она с намеком приподняла брови, успешно заставляя мои причиндалы в штанах затвердеть.

- Да, ну, тогда то же самое распространяется и на меня. Тебе лучше вести себя хорошо, или ты проведешь хренову кучу времени на своих коленях.

Я подъехал к недавно построенному зданию с кирпичным фасадом, в котором находился офис моего отца. Он практиковал совместно с отоларингологом, педиатром и акушером-гинекологом. Из них получилась довольно приличная компашка, что-то вроде супермаркета, если хотите. Все, что им осталось, это обзавестись косметическим хирургом, и они озолотятся.

Я проводил Беллу в огромный современный офис, поприветствовав регистратора, прежде чем прошептать Белле, что вернусь за ней через час. Вдоль улицы располагалось несколько причудливых магазинчиков, на которые она глазела по пути сюда, так что я сказал ей позвонить, если она освободится пораньше или если будет нуждаться во мне, и я быстренько прерву свой сеанс.

Мой отец вышел, чтобы поздороваться, и все медсестры устроили адский галдеж из-за новизны нас с Беллой. Я засмущался, и это было реально чертовски глупо. Я очень не хотел оставлять ее там со всей этой шумихой, но мне действительно нужно было идти.

Когда я, опоздав на несколько минут, вошел в кабинет доктора Кейт, то снял свое пальто, повесил его на кресло и сел на свое привычное место. Все началось как обычно - доктор Кейт, веселая и улыбающаяся, ждала, держа ручку над блокнотом, чтобы я начал выкладывать ей свои проделки за неделю. Она проглядела свои заметки с предыдущего сеанса, которые в большинстве своем были о Джаспере, о том, что произошло между ним и Беллой, и о наших взаимоотношениях.

Я подумал, что она могла бы лучше постараться, чтобы скрыть свое разочарование, когда сообщил ей об отсутствии общения с моим братом, но она явно не была счастливой – доктор Кейт думала, что на прошлом сеансе, после всех тех идей и напористых советов, мы пришли к соглашению. Я поздоровался с ним один раз, а он меня проигнорировал.

Чтобы сменить тему разговора, я кратко изложил ей, что происходит между мной и Беллой, за исключением того дня с супом и смазкой. Ей не следовало знать об этом. Вся история целиком, от начала до конца, заняла добрых пятьдесят минут, и сеанс закончился раньше, чем я это понял. Говорил в основном я, просто пересказывая все то, что произошло в наших свежеобразовавшихся отношениях. Она писала подобно фанатику – неистово царапая в блокноте и едва останавливаясь, чтобы взглянуть мне в глаза, с чем я лично стал справляться намного лучше.

Она спросила, нахожу ли я трудным соблюдать правило насчет прикосновений, и я честно сказал ей «да», но мы оба чертовски сильно стараемся показать привязанность друг к другу и без использования физического контакта. Она слегка обеспокоилась тем, что я покупаю Белле слишком много подарков, и нашла нужным сказать, что я мог бы донести свои чувства, делая вещи, которые не стоят денег. Я на самом деле не понял сути всего этого, но неважно – это у нее университетские дипломы, а я всего лишь какой-то глупый, испорченный парень, так кто я такой, чтобы с ней спорить?

В конце сеанса она открыла ящик своей картотеки и, порывшись в нем, протянула мне листок розовой бумаги.

Я взглянул на заголовок, написанный жирным шрифтом. 101 романтическая вещь, которой можно заняться со своим любимым человеком.

- Это может пригодиться. Ты не сможешь сделать все из этого списка, но, я думаю, это хороший подсобный материал, к которому ты можешь захотеть обратиться, если вы двое станете нуждаться в идеях. Хорошей тебе недели, Эдвард.

Поблагодарив ее, я попрощался, впервые за долгое время чувствуя, что терапия начинает давать стоящие результаты. В смысле, я ходил туда не потому, что думал, будто со мной что-то не так – я ходил туда по приказу суда, но я не был настолько самонадеянным, чтобы не понимать, что у меня на самом деле есть глубоко запрятанные личные проблемы, над которыми можно было бы поработать.

Когда я позвонил Белле, она находилась в маленьком одежном магазине, расположенном ниже по улице от офиса докторов. Я встретился с ней внутри, словно губка впитывая в себя ее сияющую улыбку, которой она тут же вознаградила меня при появлении.

- Хей, Красавица, - прошептал я ей в ухо, подойдя сзади, в то время как она передвигала несколько двадцаток через стеклянный прилавок.

Она задрожала, отвечая хриплым голосом:
- Хей, Красавчик. – Белла неосознанно прижала бедра к стеклянной витрине впереди нее. Молоденькая продавщица за кассой стрельнула в нас смущенной усмешкой. Всем остальным могло показаться, что за закрытыми дверьми мы трахаемся подобно диким животным. Печальная, печальная действительность.

Я забрал у нее покупки и осмотрел едва заметный шрам на ее протянутой ладони, который она гордо продемонстрировала, словно боевое ранение.

После работы моего отца остались лишь едва видимые признаки швов, казалось, будто основная линия на ее ладони просто более заметна, чем другие. Я знал из многолетнего опыта моей матери в чтении по ладони, что основная линия – это ее линия сердца, показатель ее будущей личной жизни. Я размышлял про себя, повлияет ли изменение этой части ее руки на тот исход, который был предназначен ей судьбой первозданной, не измененной линии сердца. Не то чтобы это дерьмо являлось правдой, но ведь никогда не знаешь.

Как только мы добрались до автомобиля, она вытащила сверкающий розовый топ, прикладывая его к груди – вся такая гордая, что купила его на распродаже. Когда она показала пару подходящих к нему розовых туфель на высокой шпильке, я едва не задохнулся, представив ее в таком наряде. Я сказал ей, что мы должны отправиться в какое-нибудь подходящее для этого место, и я знал куда.

Она была эйфористичной после своего шопинга, и я только посмеивался над ней, наслаждаясь ее счастьем. Мне нравилось, что она такая женственная, ведет себя совсем как девчонка и притом не притворяется. Также мне нравилось, что она всегда такая счастливая (или просто создает такой вид) и не позволяет ничему ее расстраивать. В отличие от меня, кто всегда раздражается, выходит из себя или недоволен любым пустяком. Мне следовало взять за правило уделять этому больше внимания и постараться не быть таким долбанутым плаксивым ублюдком.

Мы заехали в торговый центр и посмотрели на костюмы, однако выбор был ограниченным и не нашлось ничего, что любому из нас показалось бы привлекательным. Мы бросили поиски и вместо этого поели мексиканской пищи.

Не совсем цель нашей поездки. Нам, вероятно, чтобы найти действительно качественные костюмы, лучше будет съездить в Сиэтл. На пути домой Белла обнаружила свернутый розовый лист бумаги от доктора Кейт, всунутый между сиденьем и центральной консолью.

Она развернула листок и просмотрела весь список.
- Эй, откуда у тебя это?

- Доктор Кейт сказала, что это может помочь, если нам понадобятся идеи или мы будем в отчаянии, - ответил я, пересказывая слова своего психиатра. – Она очень положительно относится к идее… нас. – Я улыбнулся, чувствуя себя подобно гребаному дураку из-за того, что становлюсь взволнованным от факта, что есть «мы».

- Ты уже читал? – спросила она. Я отрицательно покачал головой. – Здесь есть кое-какие замечательные советы, но многое из этого списка мы не можем сделать, потому что там вовлекаются прикосновения. Кое-что из этого довольно глупое. Как, например… номер семьдесят четыре. Позвони своей подруге из места, где ты проводишь свои каникулы, и скажи, что ты думаешь о ней. Серьезно, я была бы просто в ярости, что не нахожусь там с тобой и ты звонишь мне напомнить, что ты в тропиках или где там, а я застряла в этой дождливой дыре, и тогда я стала бы полностью одержима мыслями, почему я не приглашена на твои каникулы, и это просто отстой.

- Ладно, значит, номер семьдесят четыре отпадает, - мягко засмеялся я. – Какой из них хороший?

- Эмм… номер один: Полюбуйтесь вместе закатом. Мне это нравится. Номер восемь: Приготовьте друг для друга… мы оба знаем, чем это обернулось в прошлый раз, - захихикала она и закатила глаза. – Оооо, двадцать второй: Найдите приятное уединенное местечко, где можно полежать, и полюбуйтесь звездами… это мило, мы определенно должны это сделать.

Я согласно кивнул, выворачивая с выездного дорожного пандуса на шоссе.
- Продолжай.

- Эмм… Двадцать девятый пункт: Прогуляйтесь вдоль пляжа в полночь. Тридцать первый: Пишите друг для друга стихи.

- Нее… Я ненавижу песок, и с поэзией не получится. То дерьмо, которое я сочиняю, покажется тебе отвратительным… Белла, Белла, ты пахнешь, как омела. Реально рад быть твоим Ромео. (п.п.: блин, не обессудьте, но со стихами у меня, так же как у Эдварда. Если перевести с оригинала дословно, то получится что-то вроде: Белла, Белла, мне нравится твой запах. По-настоящему рад, что могу быть твоим любовником.)

Она поморщила нос.
- Твои стихи абсолютно ужасны, не рассказывай мне их снова больше никогда-никогда.

- Розы – красные… - поддразнил я.

Она помахала на меня пальцем.
- Ну все! Я записываю тебе в долг еще три поцелуя. – Она вытащила из моего ни разу не использованного подстаканника счет с долгами, стерла тройку и на этом месте написала шестерку. После этого она помахала листком перед моим лицом.

- О, можно подумать это такая огромная жертва – быть должным тебе три поцелуя и сексуальную услугу, - саркастично произнес я, закатывая глаза, и, посмеиваясь, пищащим умоляющим голосом протянул: - Не наказывайте меня… пожалуйста, не заставляйте меня целовать Беллу или заниматься с ней сексуальными вещами.

Она цокнула языком, игнорируя меня.
- Номер сорок один. Поговорите друг с другом, используя только язык тела или свои глаза. Да, это как раз то, что мы уже делаем. Ладно. Сотый: Заступись за него, когда кто-то говорит всякую хрень. – Она неистово кивнула, отмечая уже выполненную задачу, а я в это время смеялся над ее энтузиазмом. – Семьдесят восемь. Поделитесь друг с другом своими самыми сокровенными тайнами. Это уже… сделано. Как насчет номера тридцать шесть? Скажи ей, что она – единственная девушка, которую ты когда-либо будешь хотеть, и не лги, – она широко усмехнулась, поворачиваясь в своем сиденье лицом ко мне.

- Это слишком легко. Белла, милая моя, ты – единственная девушка, которую я когда-либо хотел и буду хотеть. Ты – мое сердце и душа. Это факт, - я быстро глянул на ее и вернул свой взгляд обратно к дороге.

Она склонила голову набок, вся такая мечтательная и прочее.
- Правда, Эдвард? Ты правда так думаешь? – Она несколько раз моргнула и, клянусь, в ее глазах виднелись слезы.

- Да, черт возьми, я так думаю. Ты заставляешь меня глупеть от счастья, и ты – все, о чем я думаю. Это на самом деле немного жалко, - дразнился я, закатывая глаза. Это все было правдой, до последнего слова. Я, наверное, должен был бы чувствовать себя неловко из-за того, что так открываюсь перед ней, но с того дня, как она поймала меня в моей комнате, вся неловкость испарилась. Мы были открыты и честны друг с другом и старались быть очень откровенными, говоря обо всем, даже о сексе. Это приятное чувство – не иметь надобности что-либо скрывать.

Она прислонилась лицом к сиденью, гладя на меня.
- Я чувствую то же самое. Ты заставляешь меня улыбаться даже тогда, когда я не думаю ни о чем забавном. И когда я вижу тебя, то чувствую себя… счастливой, трепещущей и все такое. Это странно?

- Нет, это не странно, потому что я тоже это чувствую. Знаешь, твое лицо озаряется, когда ты меня видишь. Ты не представляешь, как… чертовски замечательно я чувствую себя из-за этого. – Это являлось лучшей частью моего дня – видеть ее лицо, когда я приближаюсь к ней. Она по-настоящему радовалась, когда меня видела, и я размышлял о том, всегда ли так было или это появилось только недавно.

Белла смущенно улыбнулась, снова опуская взгляд на список. Мне хотелось подержать ее за руку или пробежаться пальцами вдоль ее руки, или еще что-нибудь, чтобы показать ей, как много она для меня значит. «Всему свое время», - подумал я, чувствуя себя из-за этого так же мрачно, как и погода вокруг. Туман, стелившийся по ветровому стеклу, внезапно превратился в ливень, прячущий дорогу за пеленой воды.

- Эй, Эдвард, мы можем сделать номер семнадцать?

- Конечно, - ответил я, даже не зная, что, черт возьми, содержалось в номере семнадцать. Я включил дворники на максимальную скорость и ослабил педаль газа, чтобы замедлиться. – Что в семнадцатом номере?

Она захихикала, поворачиваясь ко мне.
- Посидите и поговорите в одном нижнем белье.

- Мы можем, конечно, сделать, но это опасно. Я не уверен, сможешь ли ты себя контролировать рядом с моими великолепными бицепсами, - подмигнул я, усмехаясь.

Она пожала плечами, выразительно закатывая глаза.
- Такой самовлюбленный? О, о! Номер двадцать – мой самый любимый. Выясни ее любимый аромат и используй его при мастурбации.

Я протянул руку, выдергивая бумагу из ее пальцев.
- Здесь такого не написано.

Она разразилась смехом и приступила к перечислению вещей, которыми она стопроцентно намеревалась заняться, как только мы наконец-то сможем быть вместе. Пункт два: Примите вместе душ. Пункт восемьдесят один: Разыграйте вместе обоюдные фантазии. Пункт девяносто девять: Спите вместе обнаженными.

Мне понравились все они, и я страстно желал вычеркнуть их из списка. Но моим любимым из них всех был номер двадцать четыре. Целуйтесь при каждом возможном случае. Поскольку даже при всех этих перечисленных сексуальных вещах, первое, что мне хотелось сделать, первое, чего я жаждал больше всего остального – это поцеловать свою красивую девочку в ее полные, мягкие губы. Я не мог, блядь, дождаться, когда она поцелует меня в ответ.

~ % ~

В четверг Белла объявила, что вступает в члены клуба «Ежегодник», после того как Анжела соблазнила ее, пообещав, что если она присоединится, то у нее будет полное право на вето всех ее ужасных фотографий в альбоме. Белла слишком желала иметь возможность предварительно взглянуть на фотоснимки, после того, через что прошла в прошлом году.

Думаю, Белле к тому же реально нужно было время наедине с девочками и все такое, и как бы сильно ни скучал по ней, я понимал, что, вероятно, должен тоже начать чаще общаться с парнями. Я поехал в Порт-Анджелес к своему знакомому за травкой, купив достаточное количество, чтобы хватило на месяц, и направился домой. Только начало темнеть, и воздух был определенно холоднее, чем несколько дней назад. Чертова зима обещала быть долгой.

Когда я въехал на нашу подъездную дорожку, то заметил баскетбольный мяч, приютившийся в углу возле гаражной двери. Дома никого не было, и я не испытывал желания входить в пустой дом. Я несколько раз ударил мячом об асфальт, ведя его к улице, где было установлено кольцо. Я, подпрыгивая, бросил его вперед, и мяч полетел в баскетбольный щит. Он с хлопком отскочил от пластика, а затем с вибрирующим звуком вернулся в мои поджидающие руки.

Я чувствовал себя чертовски депрессивно и не знал точной причины. Может из-за того, что скучал по компании Беллы? Может потому, что дома никого не было и дом был холодным и темным? Может из-за нехватки общения между Джаспером и мной и из-за враждебности, затаившейся и нависающей в моем подсознании.

Я сделал очередной бросок, наконец-то попав внутрь корзины. На дорогу свернул автомобиль, и я узнал фары с первого случайного взгляда.

Джаспер медленно проехал мимо меня, заезжая на вымощенную подъездную дорожку и паркуясь рядом с моей машиной. Урчание его двигателя и громко ревущая музыка резко оборвались, как только Джаспер вышел из машины. Я не смотрел на него, просто несколько раз постучал мячом об землю, прежде чем попробовать попасть снова. Я промахнулся.

Периферийным зрением я видел, что он пошел к дому, останавливаясь на крыльце и разворачиваясь. Он наблюдал за мной, спрятав руку в карман, полагаю, ждал, что я начну какой-нибудь разговор – сделаю первый шаг. Он неуверенно прошел несколько ярдов, выглядя, словно собирается заговорить.

Я бросил ему мяч.

Он не ожидал, но поймал его, пряча ключи в карман, и медленно зашагал ко мне своими длинными ногами, одетыми в джинсы.

- Я сегодня виделся с ДжейБи. Тебе не нужно? – произнес я, когда он кинул мяч в моем направлении.

Его брови удивленно приподнялись.
- Эмм, да. Ты взял достаточно и на меня? – спросил он с надеждой, вслед за чем швырнул мяч в корзину. Тот покрутился на ободе кольца, проскользнул через сетку и вывалился наружу.

- Конечно. Разве я не всегда так делаю? – усмехнулся я, ловя отскочивший от поверхности мяч.

- Да, всегда. Спасибо… брат. – Он повернулся ко мне, застыв с прижатым к животу мячом и сжав губы. – Послушай, Э… я эмм… Я знаю, что у меня много дерьма, с которым мне нужно справиться, но я стараюсь, ну, знаешь, не быть таким мудаком. Мне чертовски жаль обо всем этом.

Я выдохнул, удивленный его признанием, и кивнул.
- Да, мне тоже. Я… я не имел в виду то, что сказал об Эми. Она любила тебя и ты подходил ей. И мне так чертовски жаль за…

Джаспер прервал меня, прежде чем я смог в очередной раз извиниться за то, что разлучил их.
- Я не виню тебя в этом, - мягко сказал он. – Это не твоя вина. И просто чтобы ты знал, я поцеловал Беллу только потому, что она была расстроена и плакала, а я не знал, что еще сделать. У меня вовсе нет таких чувств к ней, это просто… она так сильно напомнила мне Эмили, что я… - он затих, глядя на улицу. – Белла любит тебя, Э. Я вижу это в ее глазах, она, блядь, просто светится, когда упоминается твое имя. – Джаспер засмеялся, и этот звук был похож на возвращение домой после долгой, долгой отлучки. Я реально чертовски скучал по нему.

Я, слегка смущенный, опустил глаза вниз, переступая с ноги на ногу.
- Да, я тоже от нее без ума.

- Значит, между вами, ребята, все классно? – Джаспер крутанул мяч на кончике указательного пальца. Когда мы были маленькими, я всегда очень завидовал тому, что он может это хорошо делать, а я нет. Думаю, мои пальцы просто были слишком длинными.

- Очень хорошо, - ответил я, засовывая обе руки в карманы своих джинсов. – Мы пытаемся справиться с этим «не прикасаться друг к другу» дерьмом, что, между прочим, ебучий отстой, но, да, у нас все хорошо.

Джаспер кивнул, улыбаясь искренней серьезно-счастлив-за-тебя улыбкой.
- Слушай, в Секуиме в эти выходные будет проходить осенний фестиваль, и я подумываю пригласить Элис сходить туда. Девочкам нравится такое дерьмо, верно? Как думаешь, вы с Беллой не захотите присоединиться?

- Элис? Кто, блядь, такая Элис? – ухмыльнулся я, подразнивая его о внезапном исчезновении прозвища Ксанакс и признании того, что у нее есть настоящее имя. – Да, я спрошу Би.

- Ладно, здорово. Думаю, если Белла пойдет, то будет больше вероятности, что Элис согласится. На данный момент я не самая любимая ею персона, но она мне нравится. И я эмм… я вроде как скучал по общению с твоей женоподобной задницей, - он усмехнулся, снова бросая мяч в кольцо.

- Женоподобной? – я приподнял бровь, бросая ему вызов. – Как там твой рот, приятель?

Он дерзко ухмыльнулся.
- Чертовски хорошо. Твой глаз?

- Как никогда лучше, - я сжал губы, сдерживая улыбку.

- Так что, хочешь покурить?

- Черт, да, но давай сперва закажем пиццу, прежде чем мама вернется домой и заставит нас есть те говняные вегетарианские бургеры.

Мы направились к заднему двору, чтобы вместе пойти к дому на дереве, и я вытащил свой телефон, пролистывая телефонную книгу.

- Она снова собирается впихнуть в них ростки люцерны, да? – спросил Джаспер, беря пакет с травкой из моей протянутой руки.

- Ростки люцерны, сумах – на самом деле нет никакой разницы. Вкус остается в твоем рту на многие долбаные недели. (п.п.: Сумах – кустарник или небольшое дерево. Применяется при приготовлении пищи, в качестве добавок к мясу, курице, бобовым. Существует и ядовитый сумах, даже листья которого вызывают ожоги.)

Мы оба засмеялись, все между нами наконец-то вернулось к норме.
Джаспер бросил мяч во дворе, и тот закатился под дерево, устроившись между вздыбленных корней и ожидая следующего раза, когда хозяева захотят им воспользоваться. Хотелось бы надеяться, что проблема упокоена, пока, по крайней мере.

---

Перевела: nats
Редактура: Sonea

Источник: http://robsten.ru/forum/19-611-1