Фанфики
Главная » Статьи » Переводы фанфиков 18+

Уважаемый Читатель! Материалы, обозначенные рейтингом 18+, предназначены для чтения исключительно совершеннолетними пользователями. Обращайте внимание на категорию материала, указанную в верхнем левом углу страницы.


Нервы на пределе. Глава 18.2: Всё
Чертов Джейкоб!

Джейкоб, одетый в обычную повседневную одежду, шел в сторону моего автомобиля, болтая по сотовому телефону. Мои пальцы были слегка… липкими… и я отчаянно озиралась, ища что-нибудь, обо что можно вытереться. На заднем сиденье лежала недавно выстиранная и свернутая толстовка Эдварда, которую я приготовилась ему вернуть. Съеживаясь и покачивая головой, я, чувствуя к себе полное отвращение из-за всего этого и не находя в данной ситуации абсолютно никакого юмора, вытерла руку о трикотаж.

Джейкоб трижды постучал в мое окно, улыбаясь своей большой зубастой усмешкой. Я открыла дверь и выскочила из машины, надеясь, что он не распознает свежий аромат похотливых подростковых действий, вызванных грязными разговорами и мастурбацией на переднем сиденье.

– Хей, что случилось, Белла? Ты дремала там, что ли? – посмеиваясь, кивнул он переднее сиденье, и я нервно скрутила пальцы.

– Эмм, привет, Джейк, – я ступила ему навстречу, чтобы обняться. – Я просто разговаривала со своим бой-френдом.
Внутри машины зазвонил мой телефон. Я схватила его с сиденья, поняв, что это Эдвард, даже раньше, чем он зазвонил.

Когда я подняла трубку, то услышала в его голосе волнение и раздражение.
– Я перезвоню через десять минут, – быстро произнесла я и захлопнула телефон. Что-то определенно подсказывало мне, что он будет в ярости, потому что я повесила трубку во время его оргазма, чтобы поговорить с другим парнем. Ему это не понравится… вообще.

– Бой-френд, да? Я его знаю? – спросил Джейкоб, скептически приподняв бровь.

– Хмм, нет, вероятно, нет. Он моего возраста, и его семья переехала сюда меньше года назад. Ну а ты что делаешь здесь в воскресенье? Я думала, твой магазин закрыт? – спросила я, нажав на пульт и направляясь к Билли бок о бок с Джейкобом. Я и забыла, насколько он высокий – даже выше Эдварда.

– Я приехал подыскать костюм на субботу, – сказал он взбудоражено. – Я иду на вечеринку, но не могу найти, какое дерьмо надеть. Все мои друзья идут в образе чертовых оборотней… – он покачал головой и закатил глаза.

Я хохотнула.
– Оригинально, – пошутила я. – Мне тоже еще нужно найти костюм.

Мы вместе вошли через черный ход. Джейк придержал дверь, и я проскользнула под его рукой. Я махнула Билли, хватая со стены планшет, и нахмурилась. Вечеринка по поводу первого дня рождения в порт-анджелесском «Зале Рыцарей Колумба». (п.п.: Рыцари Колумба — католическое движение Римско-Католической Церкви, христианское братство, объединяющее практикующих мужчин-католиков и основанное для благотворительной, социальной деятельности. Целью католического движения «Рыцари Колумба» является продолжение дела Христофора Колумба, принесшего христианство в Новый Свет.)

Это был Элмо… черт подери.

У меня еще оставалось немного времени, поскольку местоположение праздника находилось на расстоянии буквально в пять минут, так что мы с Джейкобом вместе просмотрели костюмы. Он натянул большую черную волосатую маску гориллы и выскочил из одного из проходов, пока я разглядывала ужасно пошлый костюм стюардессы. Я закричала и двинулась к нему, чтобы врезать по руке, но отпрянула назад прежде, чем вступила с ним в контакт. Тогда он атаковал меня сзади, щекоча, пока я не свернулась в клубок на полу, умоляя его остановиться.

И это было странно.

Во-первых, я уже начала приучать себя к необходимым предосторожности и ограничению, сопутствующих ситуации Эдварда. Помня его реакцию, когда я в субботу неосознанно двинулась к нему, чтобы обнять, я много раз повторила себе, что должна быть более осторожной и разборчивой в своих внезапных порывах, неважно, нежных или нет. И хотя я вроде как странно гордилась собой за то, что машинально сдержалась с Джейкобом, это все же на самом деле вызывало угнетающие чувства. И все это – Джейкоб, щекочущий меня… абсолютно невинно и по-братски в своей природе, заставляло меня чувствовать себя так, словно я обманываю Эдварда. Это казалось таким неправильным.

Я позволила другому парню прикасаться ко мне.

Это не должно быть проблемой, верно?


Он заметил мой внезапный дискомфорт и вернулся обратно к маскам, в то время как я занялась поисками чего-нибудь еще в более дорогой секции. Более дешевые, традиционные костюмы выглядели немного потасканными, и я начала думать, что мы никогда ничего не найдем. А затем мне на глаза попался сияющий черный атлас, отделанный насыщенным красным, который был усеян черным горохом. Наряд, к счастью, прятался промеж разных других платьев, поэтому его никто и не схватил. Я сняла маленькое платье с металлической стойки, чтобы рассмотреть поближе. И хотя короткая юбка с несколькими оборками из черной сетки довольно сильно помялась, а одно из крыльев погнулось, наряд был абсолютно восхитительным… дорогим, но в то же время и милым.

Джейкоб вернулся несколькими минутами спустя, прижимая к груди белый хлопчатый костюм парашютиста, и ткнул меня длинной пластиковой трубкой в бедро.

– Классный ведь, правда?

Я посмотрела на костюм, все еще висящий на пластмассовой вешалке, и громко ахнула в восхищении, тотчас зная, что наряд превосходен.

– Нет… он превосходный. Дай мне его! – я вырвала его у него, изумленно разглядывая костюм и пробегаясь пальцами по надписи, напечатанной спереди. Я вытащила телефон и заставила Джейкоба держать костюм так, чтобы можно было его сфотографировать. Он с угрюмым видом запротестовал, но я его проигнорировала. Я послала снимок Эдварду (без головы Джейкоба) с подписью:

Прости за раньше. Ты бы надел такое?

Две минуты спустя он ответил: Зависит от того, что наденешь ты.

Я вручила Джейкобу свой телефон, инструктируя его, как сделать фото. Приспустив рубашку, чтобы было видно ложбинку, как того требовал вырез платья, я прижала наряд к телу, позволяя роскошному атласному корсету обнять мои груди. Глаза Джека практически вылезли из орбит.

– Угомонись, извращенец, и просто сделай чертов снимок. – Он сфотографировал, и я отослала снимок.

Пару минут спустя Эдвард ответил сообщением:

Дерьмо, это чертовски горячо. Счастливого Хэллоуина, Би.

Я заплатила за костюмы, воспользовавшись своей внушительной скидкой для работников, улыбаясь и думая о том, как мило мы будем смотреться.

Джейкоб немного поворчал, что я украла его костюм, а затем смирился с тем, что будет «дурацким гребаным оборотнем, как все остальные ушлепки». Я пожала плечами, не обращая на это никакого внимания и просто наслаждаясь своими находками.

Джейк помог мне отнести к машине пакеты и кошмарный вонючий красный наряд Элмо. Он снова пригласил меня на обед, и я вежливо отказалась – после того как раз семнадцать напомнила ему, что имею бой-френда. Однако складывалось ощущение, что это не последняя его попытка пригласить меня куда-нибудь. Я покачала головой, думая, что мне шестнадцать долбаных лет, а он – горячий, успешный двадцатитрехлетний парень, который мог бы заполучить любую девушку по своему желанию. С какой стати он захотел бы отобедать со мной?

Спустя несколько минут я натянула огромную красную голову с костюма и направилась в танцзал, чтобы развлечь тридцать ноющих детей годовалого возраста и нескольких детишек постарше, полностью раздраженная необходимостью там находиться. Это был чистый хаос, без шуток. Маленькие дети, наряженные в маленькие вечерние платьица и мини-жилеты, носились по всему залу, преследуемые своими красиво одетыми, но крайне потрепанными родителями.

Весь зал был украшен тысячами красных шариков, красными цветами и красными плакатами, сочащимися символикой «Улицы Сезам». Даже сквозь плесневый запах вонючего костюма я чуяла слабые ароматы сахарной глазури на кексах, мочи и какашек.

Вспомнив мудрые слова Саши после моего обучения у Билли, я последовала им, усердно танцуя и махая детишкам под приторную праздничную детскую музыку. Через лицо костюма было по-настоящему трудно что-либо видеть, и у меня абсолютно отсутствовало периферийное зрение, так что я до смерти боялась задавить одного из младенцев. Однако, невзирая ни на что, все прошло хорошо и после меня не осталось никакого побоища. И хоть я и вспотела в этом костюме, как мерзкое животное, и была одержима мыслью, что даже если захочу, не смогу помочиться, я вообще-то неплохо провела время. Фактически, я могла бы просто пописать в чертов костюм, и, по правде сказать, он не стал бы пахнуть намного хуже.

А затем объявился малыш Генри. Генри, значит, представился мне, пожимая руку и скептически оглядывая сверху донизу мой отвратительный костюм. Он, на мой взгляд, был несколько старше, чем остальные дети, - возможно, ему было лет шесть или семь. И прежде чем я даже смогла собраться с мыслями, малыш Генри закричал и начал указывать на меня пальцем.

– Внутри Элмо – парень! Внутри Элмо – парень! Он – фальшивка. Смотрите… видно его волосы! – Несколько других детишек напугались и начали плакать. Прибежали мамы, чтобы забрать своих плачущих малышей, а я практически застыла на месте, чувствуя себя так, словно сделала что-то неправильное.

Дерьмо… кто-нибудь, заткните этого ребенка.

Парень? Парень? Разве похоже, пацан, что они принадлежат парню?


Я, чрезвычайно раздраженная, в протесте сжала через ткань костюма свои груди, хотя никто и не мог понять, что я, черт подери, делаю. Генри продолжал нарезать вокруг меня круги, показывая пальцем и обвиняя меня в том, что я парень. Из-за того, что у меня не работало периферийное зрение, я теряла маленького засранца из виду каждый раз, когда он забегал за меня. Я чувствовала, как он тыкает меня в область зада, а затем, прежде чем я успею обернуться, снова кричит. Зачем этого маленького говнюка вообще пригласили на вечеринку, и где, черт возьми, родители этого монстра?

Я быстро повернулась, пытаясь увидеть, где он, но этот маленький засранец оказался для меня слишком быстрым. У меня закружилась голова от всего этого верчения, и я подумала, что если просто уйду, он оставит меня в покое. И так как я не могла его видеть, когда отступала в противоположном направлении, то вполне могла оказаться на его пути и ненароком наступить на него.

Я почувствовала его ноги возле своих и услышала, как он падает наземь с противным глухим стуком. Я дала сама себе «пять», про себя, конечно.

Получи, Генри.

Он начал вопить:
– Элмо опрокинул меня! Элмо опрокинул меня!

Его мать примчалась к нам, обезумевшая и взволнованная за своего злобного чертенка. Вовремя она решила притащить свою задницу. Где она была, когда Генри доводил меня?

Генри надулся и испустил самый дикий рев, который я когда-либо слышала. Я закатила глаза внутри костюма, но, тем не менее, опустилась на колени, чтобы потереть его ногу, надеясь, что его мать по итогу раскошелится на чаевые за то, что я терпела ее надоедливого придурочного мальчишку. Я уже могу себе это представить… Генри… будущий президент A/V, шахматного и Меня-не-приняли-ни-в-один клубов. Хотя это было бы не совсем справедливо, поскольку я тоже не состояла ни в одном. (п.п.: состоять в A/V-клуб – быть ботаном, любимчиком и помощником преподов, изгоем и т.д. Никто с такими не общается, короче.)

Охх… не расстраивайся, Генри, это не так уж и ужасно…

Когда каждый из детей посидел на моих коленях для профессионального фото, я обняла на прощанье именинника, собрала свою оплату и чаевые и умудрилась незаметно стащить со стола два безымянных пакетика с гостинцами. Саша была права. Чуть более чем за час я заработала больше трехсот долларов.

Я снова зарулила к Билли, чтобы оставить Элмо. Попав домой, я сразу же направилась в душ, смывая грязь, оставленную малявками, и следы, отпечатавшиеся с костюма.

Мне не терпелось увидеться с Эдвардом, так что я не стала заморачиваться своей прической. Вместо этого я просто собрала волосы в беспорядочный узел и оделась в джинсы и фиолетовую рубашку из подвала, которую достала из сушилки. Накинув куртку, я припустила по тропинке к домику на дереве, сжимая в руках пакетики со сладостями и большой пакет с костюмом Эдварда.

Я услышала их спор раньше, чем даже приблизилась к домику.
– Она не пойдет на это, – категорично произнес Эдвард в ответ на что-то.

– Пойдет, если я попрошу. Верь мне. Я, фактически, настолько уверен, что поставлю сто долларов – она пойдет, – возразил Джаспер.

– Ты… мы спросим Беллу, когда она придет сюда… она точно знает, – ответил Эдвард.

Я бросила пакеты на пол, засовывая голову в дом.
– Хей.
Лицо Эдварда озарилось широкой улыбкой. Я ответила ему точно такой же, забираясь в дом и усаживаясь на одеяло, которое было аккуратно расстелено на полу. Вместо поцелуя Эдвард склонился ко мне и начал перебирать мех, которым был отделан капюшон моей повседневной куртки.

– Привет. Симпатично выглядишь, – отметил он, не сводя глаз с моего рта. Одно лишь его присутствие вызывало внутри у меня теплые и нежные чувства.

– О чем спорим? – спросила я, стащив одну из сигарет из пачки Эдварда, лежащей на одеяле. Он наклонился и, даже не спрашивая, поджег мне ее.

– Джаспер думает, что Элис будет не против, если он пойдет к Тайлеру как Хью Хефнер. Он хочет, чтобы она была кроликом, – Эдвард с досадой покачал головой.

– И что с этим не так? По-моему, это даже интересно, – ответила я. Элис изумительно бы выглядела в одном из тех маленьких сексуальных нарядов.

Джаспер приподнял бровь, словно говоря: «Видишь, я же говорил тебе, дурачок».

– Нет, – начал объяснять Эдвард, – черт… не натуральным кроликом из «Плейбоя», а большим пушистым розовым кроликом.

Сморщив от отвращения нос, я спросила:
– Нет-нет, почему? Почему ты поступил бы так с ней? Ее тело слишком прелестное, чтобы прятаться в гигантском костюме кролика.

Джаспер фыркнул и закатил глаза.
– Да, я знаю, но я хочу чувствовать себя удобно, и ношение пижамы – это самая удобная вещь, о которой я могу думать, однако я не хочу, чтобы моя девушка расхаживала полуголой, нося пышный хвостик кролика на заднице, чтобы это придурок Алек мог ее схватить за него. Помимо этого она может чертовки замерзнуть. – Он практически выплюнул слово «Алек». Я сжала губы и встретилась глазами с Эдвардом, тихо признавая, что Джаспер ревнует.

– О, так значит теперь она – твоя девушка, да? – поддразнила я. Джаспер поднял руки, жестом говоря: «Да, наверное». Я в ответ улыбнулась. – Что ж, думаю, ты должен спросить ее, чего она хочет, и не решать или предполагать за нее. Хотя могу сказать тебе прямо сейчас – нет ни одного проклятого шанса, что она будет большим пушистым розовым кроликом.

Эдвард торжествующе загоготал и выжидающе протянул руку, пока Джаспер копался в карманах в поисках наличных. Как только он положил купюру в ладонь Эдварду, тот сунул ее в карман моей куртки, объясняя, что это за оплату костюма. Я попыталась отказаться, но он не позволил.

– Ну и как прошла работа? – спросил он, быстро подкуривая косяк. Он сделал глубокую затяжку, прищуривая глаза от дыма, который струился с кончика самокрутки.

– Хорошо… шумно, жарко и определенно противно, и один ребенок пытался вывести меня из себя, – я покачала головой, вспоминая проницательные умозаключения Генри. – Не спрашивай… но я заработала триста долларов, так что… неплохо для обычной однодневной работы, верно?

Я подвинула пакет с костюмом к Эдварду. Он взглянул внутрь, порывшись немного с беспристрастным выражением на лице.

– Тебе не нравится? Никакой шляпы, никаких колготок, он явно удобный и не вынудит тебя смотреться геем.

Джаспер выхватил пакет, заглядывая внутрь и смеясь.

Эдвард равнодушно пожал плечами и одарил меня усмешкой.
– Все прекрасно. Однако я не могу дождаться, чтобы увидеть тебя в твоем маленьком наряде.

Он отодвинул пакет в сторону, попыхивая самокруткой. Вместо того, чтобы протянуть мне, Эдвард развернул ее в пальцах так, чтобы я смогла взять кончик в рот. Каким-то извращенным способом это казалось очень романтичным. Я взяла затяжку, уставившись в его соблазнительные, быстро становящиеся красными, зеленые глаза. Он усмехнулся, а Джаспер простонал. После того как Джаспер сделал огромный затяг, он извинился, говоря, что ему нужно отлить, и оставил нас трахать друг друга глазами наедине.

Эдвард прокричал ему вслед:
– Прогуляйся хотя бы на пятьдесят футов к северу, брат… Я не хочу в течение следующего часа чувствовать запах твоей мочи.

Он сделал очередную затяжку, удерживая дым в легких и ухмыляясь. Я уже чувствовала себя изрядно закайфовавшей и захмелевшей от «не секса» на парковке, а также после работы Элмо. Когда он позволил мне сделать следующую затяжку, я прижалась ладонями к полу, вставая перед ним на четвереньки. Он недоверчиво уставился на меня широкими дьявольскими глазами, но не отступил, будто хотел встретить мой вызов.

Ты собираешься меня поцеловать?

Я усмехнулась и слегка приоткрыла рот, выпуская небольшое количество дыма. Он тут же понял, что мне надо, и приоткрыл рот достаточно для того, чтобы я могла сделать то, что хочу. Я стремительно двинулась к нему, оставляя между нашими губами буквально миллиметры, и начала медленно выдыхать дым, в то время как он его вдыхал. Как бы вульгарно это ни звучало, этот процесс был таким чертовски сексуальным и… искушающим. Его рот был просто… ах, и его запах, ошеломляющий меня, - смесь ароматов свежевыстиранной одежды, его кожи, пропитанной запахом травки, и легкого намека одеколона Эдварда, который напоминал мне, как пахнет после только что прошедшего дождя.

Я, прежде чем отступить назад на одеяло, открыла глаза и увидела, что он ухмыляется, выдыхая дым уголком рта. Его глаза практически пылали.

– Блядь… это была самая горячая вещь, которую я когда-либо видел, но… ты не должна снова делать это, Би.

– Слишком искушающе? – спросила я, хмурясь. Он несколько раз кивнул и шатко выдохнул.

– Возможно когда мы научимся лучше справляться с этим, ты снова сможешь это повторить, но… блядь, мне прямо сейчас так сильно хочется тебя поцеловать, – в голосе Эдварда слышалась боль. Его руки сжались в кулаки на бедрах.

– Так же как и мне, – тихо произнесла я, подтягивая колени к груди. Пытаясь сменить тему, я добавила, оглядывая стены домика: – Эй, знаешь, мой отец упомянул, что этот дом должен был быть выкрашен в ярко-розовый цвет.

– Замечательно, что ты сказала об этом, Белла, – саркастически ответил Эдвард. – Слушай… сегодня, когда мы разговаривали по телефону, знаешь… это было…

Я рассмеялась над его неловкой попыткой поблагодарить меня за секс по телефону.
– Мы можем это повторить, – сказала я, кокетливо хлопая ресницами. Эдвард закусил губу и воодушевленно кивнул головой. Боже, я люблю его. Возможно, мои страхи о его отклонении просто глупы, потому что его, казалось, было чрезвычайно легко ублажить.

Вскоре после этого вернулся Джаспер, забираясь обратно в дом на дереве и вытягивая свои длинные ноги рядом со мной.
– Ну и кем ты была сегодня?

Я швырнула в него пакетик в форме Элмо.

– Попробуй догадаться.

Эдвард поежился и так, словно ему причиняло боль представлять меня одетой в красный лохматый противный мех, спросил:
– Элмо… в самом деле?

Джаспер спросил, начав исследовать мешочек со сладостями:
– Кто на хрен такой этот Элмо? Он… медведь или кто?

Я заглянула в один из пакетиков, вытаскивая бутылек с мыльными пузырями, конфетное ожерелье, шоколадный леденец на палочке и несколько разных наклеек.

– Хмм… я не знаю. По-моему, он просто какое-то чудище, – ответила я, задумавшись об этом. Эдвард незамедлительно схватился за шоколад, откусывая, а затем предлагая мне. Я знала, что он чересчур помешан на чистоплотности и ведет своего рода чудную личную вендетту против микробов и бактерий, так что была несколько почтена, что он, не колеблясь, делился со мной своей едой.

– Чудище? – спросил Джаспер, глядя на меня полузакрытыми глазами, утомленными от травки. – В этом нет никакого гребаного смысла. Он походит на огромную птицу, а еще там эти два парня, которые всегда спят вместе…

Я разорвала обертку на конфетном ожерелье, натягивая маленькие сахарные бусинки себе через голову.
Эрни и Берт? Да, они вроде как символичные геи в том шоу, – отметила я, пожимая плечами. Эдвард в поддержку геям выбросил в воздух кулак.

– Ага, они, а потом там еще был какой-то грязный зеленый чувак в гребаном… мусорном баке… Оскар, да? И еще тот парень, Губер…

Гровер.

– Ага, неважно, и… эмм… долбанный лягушонок Кермит…

– Нет, Кермит не из «Улицы Сезам»… он из чертова «Маппет-шоу». Большая разница, чувак, – вмешался Эдвард.

– О, неважно, – раздраженно сказал Джаспер, в раздумьях откидываясь на локти. – А потом еще тот здоровый синий парень, который всегда набивает свой гребаный рот печеньем, и парень-волшебник, и…

Мы с Эдвардом озадаченно переглянулись.
– Какой парень-волшебник? – спросил он Джаспера.

– Парень, который всегда считает всякое дерьмо…

– Ты про… Графа? – недоверчиво смеясь, спросила я. – Джаспер, он не волшебник, он – вампир.

– Вампир? Нет, он не вампир… он – волшебник.

– Нет, он – вампир… у него плащ и клыки, и вокруг него всегда летают летучие мыши. Он – вампир из Трансильвании… поверь мне, я была довольно преданным фанатом «Улицы Сезам». Я точно знаю этот факт, – возразила я.

Мы какое-то время молчали, пока Джаспер обдумывал и исследовал свежую информацию.

– Что, на хрен, за район попался тем детям – гигантские птицы, гребаные… чудища, неистово бегающие вокруг… вампиры? Не удивительно, что маленькие дети в нынешнее время все такие неправильные, – внезапно ляпнул Джаспер. Выражение его лица было таким серьезным, что мы с Эдвардом не выдержали и рассмеялись над ним… громко.

Травка подействовала в полную силу, и я начала чувствовать себя беспокойно и стесненно.
– Хей, может, пойдем наружу? Там хорошо сейчас, и я хотела подуть пузыри.

Эдвард зажал под рукой одеяло и спрыгнул вниз из домика. Даже в захмелевшем от накура состоянии Эдвард помнил, что мне нужно помочь спуститься, и ткнул Джаспера в плечо, чтобы он подал мне руку. Я ненавидела это, и, судя по его лицу, Эдвард тоже, но это было чем-то, к чему следовало привыкнуть.

– Я справлюсь, спасибо, – ответила я, вежливо отказываясь от протянутой руки Джаспера. Мы прогулялись к узкой речушке во внутреннем дворе Каленов, а затем через маленький деревянный мостик перешли на другую сторону, где располагалась большая пышная поляна. Я запнулась об узловатый корень дерева, выправляясь прежде, чем упасть лицом в груду влажных листьев. Эдвард вздохнул, покачивая головой. Я не знала точно, раздражен ли он был моей неловкостью или расстроился из-за того, что не способен мне помочь.

Эдвард аккуратно расстелил одеяло под деревом, и мы втроем улеглись на спины, уставившись в небо. Оно было бирюзово-голубым, усеянным густыми пушистыми облаками, которые еле-еле перемещались, принимая замысловатые формы и очертания.

– Смотрите… вон дракон на высоких каблуках, – произнесла я. Парни согласно промычали, и мы залюбовались прекрасным драконом в его восхитительных лодочках.

Ветер слегка переменился.
– Оу, а теперь похоже, будто у него из зада вырывается пламя.

– Хей… а там лицо старика, – сказал, указывая пальцем, Джаспер. Мы повернули головы набок, чтобы разобрать то, что увидел Джаспер, но что Эдвард, что я так и не смогли разглядеть того же, что Джаспер. – Постойте… теперь это походит на дельфина.

– Вон то похоже на метроном, – радостно воскликнул Эдвард, тыкая пальцем в облако треугольной формы.

– А? – одновременно произнесли мы с Джаспером, понятия не имея, что такое метроном.

Эдвард закатил глаза и щелкнул пальцами, пытаясь подобрать нужные слова.
– Ну, знаете… чертова… пирамидальной формы штуковина на моем фортепиано.

– О… как будто мы обязаны знать, как называется то дерьмо, – огрызнулся Джаспер. – Ты мог бы сказать треугольник или пирамида, но метродом? Почему тебе нужно всегда покрасоваться, всезнайка? Какого хрена ты не можешь просто быть нормальным?

– Это – метроном, – надменно исправил Эдвард. – И… пошел ты.

Эдвард сел и крепко стукнул Джаспера в руку, что затем переросло между ними в шутливую схватку. Эдвард спросил, не хочу ли я присоединиться и поиздеваться над Джаспером, поскольку было совершенно ясно, что вся власть была в его руках, но я отказалась, растянувшись вместо этого на одеяле. И вскоре им наскучило физически истязать друг друга.

Я вытащила из пластмассового бутылька палочку для пускания пузырей и несколько раз опустила ее в состав. Я мягко подула, и сотни крошечных пузыриков поплыли вокруг нас, подпрыгивая и кружась от легкого ветерка. Эдвард с Джаспером жмурили глаза, ловя ладонями пузыри, пока раствор в конце концов не закончился и я не улеглась обратно.

Некоторое время мы лежали в тишине, наслаждаясь погодой и небом. В какой-то момент рука Эдварда очень нежно задела мою. Я инстинктивно отодвинулась, но он остановил меня рукой. Он погладил мой мизинец своим – его прикосновение было легким, как перышко, и невероятно чувственным. Я закрыла глаза, дабы лишить себя одного из чувств и за счет этого больше прочувствовать его касание. Такие вот маленькие незначительные происшествия, подобные этому, загоняли весь мой мир в тупик.

Напугав нас всех, у Джаспера зазвонил телефон. Он ответил на звонок, прерывая наше касание, и я огорчилась, но все же поняла, что рано или поздно это должно было закончиться. Вспомнив, что у меня есть ожерелье, я оттянула резинку, чтобы откусить одну конфетку. Эдвард, облизывая губы, следил за моим ртом. От вида его языка, пробегающегося по губам, в моем животе все заиграло, и я подтянула колени, прижимаясь ступнями к земле.

Я протянула оттянутое ожерелье Эдварду.
– Хочешь?
Он с большим презрением посмотрел на меня, но его полузакрытые глаза искрились озорством и желанием. Игнорируя помеху в виде разговора Джаспера, мы с Эдвардом вновь оказались в своем собственном мирке, где существовали лишь мы вдвоем, а все остальное не имело значения. Он нерешительно склонился, чуть приоткрывая рот и громко сжимая зубы на конфете. Мое дыхание замерло, потому что сейчас он был так близко ко мне – настолько близко, что мог бы облизать меня или поцеловать, и это было ужасно искушающе. Казалось, что у меня дар помещать нас в до смешного заманчивые, но все еще компромиссные, ситуации. И как бы скверно я ни чувствовала себя из-за этого, части меня… дьявольской, сексуально оголодавшей части, обитавшей в моей бедной бесполезной вагине, было абсолютно плевать.

– Мама только что звонила. Ей нужно помочь перенести продукты, – заявил Джаспер.

– Блядь… да ладно, – усаживаясь, заныл Эдвард. Он раздраженно фыркнул, доставая свой маленький пузырек «Визина» и передавая его по кругу, чтобы мы могли предстать перед его родителями в нормальном виде. Я все еще чувствовала себя неловко по поводу встречи с Эсме – она могла услышать меня, когда я практически кончала на той же самой кровати, на которой спали ее свекор со свекровью, когда приезжали с визитом. Эдвард уверил меня, что не стоит беспокоиться и чтобы я не расстраивалась из-за этого. И если у нее и были проблемы с нашим постыдным поведением, то она определенно смирилась с этим, потому что приветствовала меня в доме с распростертыми объятиями.

Эммет и Розали появились вместе, держась за руки и выглядя счастливыми и довольно-таки влюбленными. Когда она заметила меня, то отпустила руку Эммета, бросая в мою сторону примирительный взгляд. Я закатила глаза, словно говоря ей, чтобы она прекратила меня жалеть.

Пока парни помогали внести пакеты, мы с Роуз помогали Эсме разобрать их в кухне. Я совсем забыла о своей рубашке, когда Эдвард забрал мою куртку, чтобы повесить ее в шкафу в передней. Рубашка приспустилась с одного плеча, и он осторожно потянулся к ткани, чтобы поправить ее на место, когда увидел надпись.

Эдвард приподнял бровь, прищуривая один глаз, и прямо сказал:
– Это такая хрень, Би. Ты не сможешь этого коснуться? Я, по-твоему, должен найти это забавным, да?

– Что… разве это не забавно хоть немного? – застенчиво улыбаясь, спросила я. – Она винтажная… из девяностых. Песня одного чувака-рэппера была супер-хитом, и даже имелся официальный танец к ней. – Эдварда это нисколько не позабавило. – О, давай, не дуйся, а? (п.п.: имеется в виду песня М. Си. Хаммера «Can't touch this».)

Эммет с Розали бросили быстрый взгляд на рубашку и задушили смех, а Эсме прикусила губу, чтоб также удержать хихиканье. Она начала потряхивать плечами, изображая тот же самый танец, который танцевал мой отец в подвале, и стала напевать песню, в то время как мы все уставились на нее, раскрыв рты. Я с надеждой протянула руку в ее сторону.

Видишь? Песня и танец.

– О, да пошли вы все! – в притворном гневе завопил Эдвард. – Вы, ребята, все – отстой… особенно ты, – он указал на меня пальцем, безуспешно сдерживая усмешку.

– О, ты любишь эту рубашку и знаешь это.

Эдвард пробормотал что-то абсолютно бессвязное, поскольку Розали вытащила из своей сумки завернутую коробку и попросила поговорить с ним наедине.

Я увидела, как в гостиной Розали протянула ему длинную прямоугольную коробку, которая, насколько я знала, содержала блок сигарет. Эдвард с подозрением начал ее открывать и засмеялся, когда развернул обертку. Они поговорили еще несколько минут, и пока Роуз приносила одно из своих редких извинений, лицо Эдварда оставалось отчасти стоическим и серьезным. Они возвратились в кухню, улыбаясь, словно воссоединившиеся старые друзья.

Мы в неформальной обстановке поужинали самодельным куриным салатом в лаваше и картофельным салатом, приготовленными Эсме и оказавшимися, на удивление, очень вкусными, хоть я и побоялась спросить, что в них было на самом деле. Как только подъехали Элис с Джаспером, Эдвард и Эммет исчезли в гараже, чтобы достать тыквы, которые мы собирались вырезать. Эммет вернулся, неся четыре огромных тыквы в своих больших мускулистых руках, тогда как Эдвард нес всего две. Я заметила, что Эдвард выбрал безукоризненно чистые тыквы, в то время как те, которые принес Эммет, оставили темные грязные пятна на его обтягивающей футболке. Эммет выгрузил все четыре тыквы на огромный кухонный стол, энергично напрягая бицепсы, и тыквы завертелись вокруг своих осей.

– У кого-нибудь есть кусок пластыря? Я… надорвался, – с ужасным типичным бруклинским акцентом произнес Эммет. Он на мгновенье приостановился, снова напрягая мышцы и сжимая кулаки, чтобы похвастаться своей широкой грудью. – Кто-нибудь из вас, парни, знает хорошего ветеринара? Мои питоны… заболели, – он одарил каждый бицепс поцелуем.

Мы с Роуз закатили глаза, Джаспер и Элис рассмеялись, а Эдварда, я уверена, слегка затошнило.

Я давным-давно не занималась вырезкой тыквы и довольно сильно нервничала по поводу того, с чего начать. Эсме купила нам кучу наборов с трафаретами и пакет маленьких свечей на батарейках, чтобы, когда закончим, мы могли вставить их внутрь тыквенного фонаря. Все мы выбрали разные дизайны и начали вырезать.

Пока выпиливали отверстия и вычерпывали мякоть, мы радостно болтали, словно кучка взволнованных маленьких детей. Эдвард решительно отказался сунуть руку внутрь тыквы, утверждая, что его голова взорвалась бы после этого, так что я закатала рукава и вычистила тыкву под его благодарным взглядом. Я стрельнула в него гневным взглядом, когда он возомнил, что мне понравится, если он начнет диктовать мне, как должна быть выпотрошена тыква. Мне реально хотелось запустить в него мякотью, но я удержалась.

Посреди всего этого – с руками, глубоко погруженными в тыквенные внутренности, и кусками тыквы, прилипшими к моей одежде – я оглянулась на людей, окружающих меня. Я, улыбаясь, с минуту наблюдала за беззастенчивым влечением Роуз и Эммета друг к другу, пока они тихо препирались, за сладкими и невинными переглядывания Элис и Джаспера и за красивым, серьезным лицом Эдварда, когда он осматривал свою работу.

Эдвард взглянул на меня и улыбнулся. Я вернула ему улыбку, чувствуя в своем сердце непередаваемую любовь. В этот момент я поняла – что бы ни случилось, что бы будущее ни готовило нам, я знаю, что эти люди будут рядом со мной все время. Мои друзья… моя семья. И я по-настоящему была благодарна, что имею всех их… даже Джаспера.

– Что случилось, Би? – тихо спросил Эдвард, склоняя голову набок. Роуз и Элис подняли головы, встречаясь со мной глазами и приостанавливая свое вырезание.

– Ничего… Я просто… я… я люблю вас всех, ребята, – я пожала плечами, смущенная своим признанием, потому что они все хором протянули: «Оуууууу». Роуз с Элис подарили мне крепкие женские объятия, а Джаспер, посмеиваясь, еле слышно пробормотал: «Накур». Эдвард только странно посмотрел на меня, приоткрыв рот, прежде чем отвернуться.

Но когда он снова начал трудиться над своей тыквой, я заметила очень слабый проблеск улыбки, заигравшей в уголках его губ. Он слегка повернул тыкву, и я смогла мельком увидеть рисунок, над которым он так старательно работал. Он запечатлел весьма необычное, детально изображенное сердце с вырезанной внутри него надписью «Э и Б». Он легонько постучал пальцами по губам, и хотя я полностью осознавала, что все еще немного накурена и могла бы с таким же успехом галлюцинировать… клянусь, я видела, как он беззвучно прошептал: «Я тоже тебя люблю».

перевела: nats
редактура: Sonea

Вот такая вот сладенькая глава у нас вышла. Жду впечатлений на форуме! О! А следующая глава определенно порадует некоторых из вас! :))) Надеюсь, она у меня переведется так же легко и быстро, как эта.

Источник: http://robsten.ru/forum/19-611-1
Категория: Переводы фанфиков 18+ | Добавил: nats (25.03.2012) | Автор: nats
Просмотров: 2755 | Комментарии: 47 | Рейтинг: 4.8/31
Всего комментариев: 471 2 3 4 5 »
0
47   [Материал]
  Надеюсь, Джейк не помешает нашим влюблённым...

46   [Материал]
  Спасибо за перевод!

45   [Материал]
  Оууу, какие милаши hang1 hang1 Такие прекрасные первые признания в любви, пусть даже чуточку завуалированные good
Спасибо за перевод lovi06032

44   [Материал]
  Ооо как мило JC_flirt JC_flirt JC_flirt

42   [Материал]
  спасибки за главу...наташ,ну когда же они всетаки дотронутся
(по-взрослому) друг до друга?....в этой главе страсть такая ,что кажется сейчас оплавится мой комп...кстати,а Джейк и далее будет так настойчив?

43   [Материал]
  Джейка здесь мало, не переживай! JC_flirt

41   [Материал]
  спсаибо

40   [Материал]
  Как мило! Спасибо за перевод! lovi06032 lovi06032 lovi06032 hang1 hang1 hang1 good good good

39   [Материал]
  Спасибо за главы))) fund02002 Жду продолжения fund02002

38   [Материал]
  Мои нервы на пределе.... fund02002

giri05003 giri05003 giri05003 giri05003 giri05003 giri05003

37   [Материал]
  Эдвард очень милый... просто душка. Я влюблена в вашу историю, спасибо огромное за чудоперевод girl_blush2

1-10 11-20 21-30 31-40 41-45
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]