Глава 30, часть 1

Негодование.

Всё так размыто

И все такие фальшивые

И каждый так опустошен

И всё так испорчено.

Поглощённый мыслями, без тебя

Я совсем не могу существовать

Весь мой мир вращается вокруг тебя

Я спотыкаюсь, двигаясь с трудом.

Ты могла бы быть моим светом

Ты могла бы быть моим явлением

Ты знаешь, что я буду защищать тебя

От всех непристойностей.

Мне интересно, что ты делаешь сейчас

Представляю, где ты,

Между нами океаны,

Но это совсем недалеко

Лужа грязи ~ Размыто

~ Белла ~

Я чувствовала себя так, будто меня вели на расстрел.

Чарли держал для меня дверь открытой, облокотившись рукой о стекло. Я поднырнула под ней, вместо приветствия стрельнув ледяным взглядом, проскочив мимо него  и пытаясь не ударить его своим растрёпанным букетом, оставшимся на память. Он фыркнул, уставившись на цветы с такой яростью, что мне показалось – он сможет поджечь их телепатически, если попытается. Я направилась к ближайшей лестнице, не зная даже, что мне делать, или куда собираться, или останусь ли я хотя бы в Форксе. Как бы то ни было, в тот момент я поняла, что должна заглушить своё негодование. В противном случае, он определенно превратит мою жизнь в ад… даже больший, чем это уже есть.

Мэгги послала мне теплую улыбку, сидя на диване и выключая пультом звук в телевизоре. Я выдавила ответную улыбку.

Чарли вздохнул.

- Белла, сядь пожалуйста. – Он указал жестом в сторону обеденного стола.

Я хотела запротестовать, но у меня не осталось сил для стычки. Так что я бросила свои вещи на пол и села, громко протащив стул по недавно отремонтированному полу, в единственном незрелом акте неподчинения, который могла себе позволить. Мэгги поднялась, натягивая свое пальто и пробормотав что-то о необходимости съездить в город и купить чего-нибудь к ужину. Я поняла, что она использовала это как предлог, чтобы оставить нас наедине. Она поцеловала каждого из нас в лоб и уехала на грузовике Чарли. Я бы предпочла, чтобы она осталась, хотя бы потому, что знала, каким буфером она была для Чарли, и что одно её присутствие имело успокаивающее воздействие на него.

Он помолчал с минуту, постукивая пальцами по столу, пока я рассматривала свои руки. Я ожидала ярости и пара, валящего у него из ушей, но ничего не было… только невозмутимость под слегка нервозным фасадом. Он поднял глаза, разглядывая меня больше минуты из-под прищуренных век, как будто выискивал во мне какие-то перемены.

Я всё ещё девственница, отец. Эдвард был единственным, кто получил Счастливый Оргазм прошлой ночью.

Он с шумом выпустил воздух, сдув щеки, вдохнул снова, и когда выдохнул, его губы сжались в тонкую линию.

- Твоя мать попросила у меня развод, когда тебе исполнилось восемь. Я убеждал её остаться, пока ты не подрастешь, чтобы лучше нас понять. И чтобы мы не были всецело ответственны в том, что разрушили нашим разрывом твоё детство. Она продержалась еще два жалких года, умоляя отпустить её, и, в конечном счете, вручила мне бумаги о разводе и объявила, что уезжает с тобой. Я должен был отпустить её, Белла, и тебя тоже, потому что, как бы я ни хотел, чтобы ты жила здесь со мной, я не знал, как вырастить тебя в одиночку. Рене всё делала  с тобой… для тебя. – Он слегка фыркнул, очевидно раздраженный своими мыслями. Может быть, он сожалел, что не умел лучше управляться со мной. Я никогда не возражала, просто потому, что не знала ничего другого.

- Мой график был беспорядочным – я только что получил повышение, ­меня в любой момент могли вызвать, и я понимал, что не смогу отставлять одиннадцатилетнюю дочь без присмотра дома… поэтому я позволил ей увезти тебя с собой. Белла, я не ожидал, что ты вернешься насовсем. А тут, неожиданно, предупредив всего за неделю, ты здесь… моя маленькая девочка превратилась в такую… девушку… и после того, что рассказала твоя мама, я думал, тебе будет хорошо одной. У меня процветающий бизнес, который я не мог просто так бросить, и Рене заверила меня, что ты прекрасно обходишься сама.

Я зыркнула на него, стиснув зубы и сжав кулаки под столом.

- Я и обхожусь. Я была в порядке с одиннадцати лет, готовя себе трижды в день, сама собираясь в школу и добираясь вóвремя, покупая продукты и забирая одежду из прачечной, надраивая туалет и делая домашнюю работу, – огрызнулась я. - Бывали времена, когда мама работала на трех работах, просто, чтобы оплатить аренду и свести концы с концами, так что я могла заниматься дурацкой гимнастикой, балетом, и брать уроки катания на коньках, как бы сильно я не протестовала. Потому что она отказывалась просить тебя или кого-то другого о помощи и не смела отказать мне в вещах, которые я могла бы иметь, останься она жить здесь. Мне уже лет пять никто не говорит, что делать, пап. Мы с мамой больше подруги, чем мать и дочь, и я много лет заботилась о себе сама. Никто не спросил меня, чего бы я хотела, когда вы развелись. Никто не принял во внимание, где я хотела бы жить, и что я хотела бы делать.  И каждый раз, когда мама порывала с очередным бойфрендом месяца, каждый раз, как ей надоедала новая работа, мы паковали вещи и переезжали туда, где «больше и лучше». – На этих словах я нарисовала в воздухе кавычки, потому что никогда не получалось больше или лучше. Всё то же дерьмо, только в другом штате.

Упоминание бесконечного многообразия маминых бойфрендов в течение тех лет, что мы уехали, лишили его мужества. Часть меня была рада, что это его так зацепило, другая часть ощутила вину за подтверждение вслух того, что он всегда отрицал.

- Я так часто переезжала, оставляя всё позади, просто из-за её непоседливости и бесконечного желания исполнить её мечты. – Я закатила глаза, потому что моя мама на самом деле меняла профессию и озвучивала новые мечты каждые несколько недель. Иногда мне казалось, что я намного разумнее в своем подростковом периоде, чем она в свои тридцать.

- Я никогда не жаловалась. Я прощалась с друзьями, которых завела, с питомцами, которых не могла взять с собой… и никогда не сказала ни слова, потому что для неё и так всё было трудно. А потом я приехала сюда, и первый раз за пять лет почувствовала безопасность и защищенность, потому что это мой дом, даже если ты изменил каждую частицу, которая делала его таковым. И вот… ты практически игнорировал меня четыре месяца, которые… я понимаю, пап. Я прекрасно понимаю, что у тебя в Сиэтле работа, и Мэгги, и меня это не напрягает, клянусь. Я не против, и никогда не ожидала, что ты бросишь всё, чтобы остаться здесь, со мной, когда вся твоя жизнь где-то ещё. Но ты действительно ожидаешь, что я охотно откажусь от единственных друзей и моего парня, чтобы переехать жить в другой город, в то время, как я, несомненно, принадлежу этому месту? Ты не можешь неожиданно решить стать мне отцом, отобрав все мои права и наплевав на все мои решения просто потому, что ты веришь в то, что знаешь, что лучше для меня. Поверь. Не можешь. – Я насмешливо посмотрела на него, прежде чем отвести взгляд.

Он смущенно отвёл глаза, прежде чем снова встретится со мной взглядом. Его взор значительно смягчился.

- Ты права. Я действительно не знаю, как это сделать, Белла. Все говорят, что я был неправ в том, как разрулил эту ситуацию, выхватывая пистолет и не давая тебе тóлком объясниться. Я, наверное, слишком остро отреагировал, осудив его, но тут сработала смесь копа и отца во мне – отстаивать то, что правильно для тебя. Я понимаю, что ты запаниковала, и что ты думаешь, что любишь его, но…

Ох, твою мать!

Я мрачно рассмеялась.

- Нет… я знаю, что люблю его. У меня нет никаких сомнений, и даже не смей расписывать тут про наш возраст, и про то, как мы молоды. То, что я чувствую, настолько безмерно и неподдельно, абсолютно пугающе, но прекрасно в то же время. И ты лицемеришь, говоря, что этого не может быть, хотя оказался в такой же ситуации и в том же возрасте, как и я, с мамой.

Он прищурил взгляд, посмотрев на меня, и покачал головой с  фальшивой улыбкой на лице.

- Да, и посмотри, как замечательно всё обернулось. Она обвиняла меня, что я привязал её к маленькому городку с его незначительной городской жизнью, и все её мечты были разрушены. Но я тоже мечтал, Белла. Мне пришлось отказаться от зачисления в юридическую школу и выбрать намного лучшее – чертовски низкооплачиваемую работу по разгребанию чужого дерьма – работу копа в маленьком городке. Ты не представляешь, как сильно мы старались, чтобы всё это сработало, и я жил с мыслью, что чтó бы я ни делал, для твоей матери этого было недостаточно. Не пойми меня неправильно, мы оба любили тебя и хотели, но растить ребенка в столь юном возрасте было так трудно. Я не могу позволить тебе оказаться в такой ситуации, и не могу смотреть, как ты сопротивляешься и отказываешься от будущего ради парня, невзирая на факт, что он имеет серьезную предысторию. Белла… а ты не подумала, что должна была рассказать мне о ситуации Эдварда? Вы на самом деле полагали, что я никогда ничего не узнаю?

- Честно? Нет, мы не думали, что ты когда-нибудь узнаешь, и я не считала, что обязана тебя проинформировать, потому что он невиновен. Кроме того, посмотри на свою реакцию. Если бы  я рассказала тебе открыто, ты поступил бы точно также. – Я понимающе подняла бровь. Я никогда не считала нужным рассказывать ему всё. И даже удивилась в какой-то момент, о чём думали Эсме и Карлайл, разглашая информацию об этом?

- И, пап… эта ерунда насчет отказа от будущего ради парня? Мы не занимаемся сексом, так что шанс, что я забеременею нулевой. И я не собираюсь быть такой дурой, чтобы «залететь» в шестнадцать, даже если бы мы делали… это. – Мои щёки загорелись румянцем.

При упоминании меня, занимающейся сексом с Эдвардом, он издал фыркающий звук.

- Ну, закончим с этим. Ты куришь сигареты и нарушаешь закон, попирая запретительный приказ Эдварда. Ты не послушалась меня и покинула штат, не оставив даже записки о том, куда собиралась. Я чуть с ума не сошёл, разыскивая тебя. Если бы Эсме не связалась с биологическим отцом Эдварда…

Я закатила глаза и тихонько пробормотала:

- Ты забрал мою батарейку от телефона, отец. Как я могла позвонить тебе?

Он покачал головой и вздохнул, в раздражении потирая подбородок.

- Я не могу оставить всё это безнаказанным. У тебя нет ни правил, ни ограничений, ни комендантского часа, ни надзора. Теперь это закончилось. Я не был хорошим родителем, и ты почти вышла из-под контроля. И я отказываюсь позволять тебе продолжать в том же духе.

Я снова закатила глаза.

Он что, издевается надо мной?

- Папа, я не выходила из-под контроля. Ну, выкурила я сигарету разок-другой. Это не преступление.

Он вскинул брови от такого святотатства.

- Преступление, если тебе меньше восемнадцати. В первую очередь, мне интересно, как ты обзавелась сигаретами? Доказанный факт, что курение ведёт к пьянству и использованию марихуаны, а потом, возможно, и к тяжелым наркотикам. И я не позволю этому случиться, пока ты под моей опекой, ты слышишь? А после того, как Эдвард имел историю с открытым употреблением наркотиков, я очень сомневаюсь, что…

О, ради любви к Господу… как, черт возьми, он раскопал это?

Я прервала его, стукнув рукой по столу.

- Пап, он не принимал тяжелых наркотиков, понятно? – огрызнулась я, задумавшись, относилась ли травка к таковым. Если бы только отец узнал, что я курила косячок, он бы отправил меня прямиком в монастырь Святой Марии в Спокане. – Просто отстань от парня,.. черт побери. Ты закончишь уже слежку? Ты собираешься отправить меня в Сиэтл, или как?

Я была слегка поражена, как он умудрялся сохранять спокойствие, в то время как я была готова его ударить.

- Я, возможно, немного поторопился, заставив тебя немедленно уехать в Сиэтл. Я рассматриваю возможность продажи дома и переезд для постоянного проживания в городе на какое-то время ... но на рынке недвижимости дела обстоят таким образом... что сейчас, пока дом продается, ты можешь остаться здесь. Но ты всё равно под домашним арестом. Ты должна возвращаться домой сразу после школы, ты будешь пользоваться своей машиной, только, чтобы добраться до школы и обратно, и на работу. А на выходные... ты поедешь в Сиэтл со мной и Мэгги. Я собираюсь на какое-то время отойти от работы, чтобы быть здесь, дома, с тобой ...

Я помотала головой, разъяренная и слишком упрямая, чтобы понять, что это было намного лучше, чем то, что произошло на днях.

- Это просто чушь собачья. И как долго это нелепое наказание будет продолжаться?

- Бесконечно. И следи за своим языком. Я не собираюсь терпеть это от тебя, ты меня слышишь?

Да пошел ты.

- А что насчет запрета видеться с Эдвардом? – Я сжалась, не глядя на него, собираясь с силами для его ответа.

- Я не могу контролировать то, что ты делаешь в школе, но, как я и сказал, после школы и на выходных ты проводишь время в этом доме, со мной. С этого момента ты сама можешь ездить в школу за рулем. Хоть Эсме и Карлайл довольно успешно защищали своего парня, и то, что с ним случилось, действительно заслуживает сожаления, я ему не доверяю. Особенно после того, как он уговорил тебя сбежать с ним, чтобы пожениться. Кто знает, что ещё он может придумать? И не делай из этого проблему – твое счастье, что ты это получаешь от меня. И помни, что я могу контролировать твою переписку и смс-ки тоже.

Да пошел ты. Пошел ты. Пошел ты.

Я вздохнула, бормоча, каким придурком оказался мой отец, и как охрененно несправедливо было всё это дерьмо. Тот факт, что он не ответил на мой вопрос прямо, не прошёл незамеченным. Он не сказал конкретно, что я не могу видеться с Эдвардом, и не извинился за те ужасные вещи, которые сказал о нём. Но так как он посадил меня под арест, это эффективно препятствовало мне иметь чрезмерные контакты с моим бойфрендом.

Милая лазейка, папа.

- Мы закончили? – Я презрительно уставилась на него, прищурив глаза. Прежде, чем он смог ответить, я сгребла свои вещи и отправилась вверх по лестнице. Я остановилась, поворачиваясь, и заметив, что он остался на том же месте за столом, только уронил голову на скрещенные руки. – Что насчет фотографий?

- О, хм… Я попросил Макса уничтожить оригиналы и любые копии, которые он мог сделать до того, как отправил их своей клиентке. Это была любезность Эсме и Карлайлу. И будь добра, не допускай больше случаев нарушения запретительного приказа, Белла, потому что, если я узнаю…

Ох, ебать тебя во все места, и с ледорубом в заднице.

Переполненная облегчением, но всё ещё раздражённая сверх меры, я закатила глаза в ответ на его угрозы и, развернувшись, побежала вверх по лестнице, прежде чем он смог пуститься ещё в одну дебильную и бесполезную лекцию о том, что я и так уже знала. Моим стремлением было позвонить Эдварду, чтобы рассказать ему, что меня не заставят переехать в Сиэтл, и что фотографии будут уничтожены, потому что я знала – он наверняка психует из-за этого. Он уже, вероятно, заперся в кладовке на кухне своей матери, выстраивая банки супа в алфавитном порядке – просто, чтобы успокоиться.

После десяти минут перетряхивания и разбрасывания по комнате моих вещей, я сдалась и перестала разыскивать телефон, который, вероятно, остался в машине Э. Я долго стояла под душем, безуспешно пытаясь смыть с себя все разочарования дня, и в то же время борясь с желанием разнести всё вокруг из-за глупого наказания, которое я получила. Я смогу видеться с Эдвардом только в школе, а выходные вынуждена буду проводить в Сиэтле под домашним арестом. Чудесная общественная жизнь, Беллз.

И всё равно, этот результат был в тысячу раз лучше, чем переезд в Сиэтл и невозможность с ним даже поговорить, так что я решила, что должна быть благодарна.

Е*ать твою жизнь, папа!

~%~

Перевод - dolce_vikki.

Редакция - Мэлиан.