Глава 38, часть 2

Так близко

~Белла~

В то время как мы, держась за руки, спускались вниз, Карлайл входил в дом, сжимая в руке ручку чемодана. Он выглядел утомленным путешествием и помятым, но счастливым оказаться дома. Следом за ним вошли Эммет и Роуз. Она остановилась перед Эдвардом, выглядя при этом необычайно встревоженной. Но затем внезапно обняла его и сжала в крепких объятиях. Ошеломленный и смущенный Эдвард оглянулся вокруг, но затем улыбнулся и слегка обнял её, возвращая нежное объятие. Это был действительно трогательный момент. Странный, да… но, несмотря на это, безумно трогательный.

Роуз что-то прошептала ему на ухо, а затем подмигнула мне. То, что она сказала, заставило его рассмеяться и покраснеть. Это меня заинтриговало. Но до тех пор, пока она не хватала моего парня за задницу и не пыталась заигрывать, я была более чем рада позволить своей лучшей подруге немного телесного контакта с ним.

Обед удался на славу. Эсме провернула безумную работу, развесив воздушные шары  и поздравительную растяжку, а ещё приготовила торт, чтобы усилить праздничное настроение.

Э. реально удивился, что ко всем стульям не были привязаны надутые презервативы. Это меня здорово рассмешило. У Карлайла на лице застыло такое задумчивое выражение, словно он составлял в уме речь о том, что нельзя терять веру, или что-то типа того.

Духовные напутствия были немного непонятны для остальных, но, наверное, имели смысл для Эдварда, потому что он просто кивал отцу и гладил моё колено. Затем, после того как торт был разрезан, Эдвард размял свой кусок вилкой, группируя его в аккуратно организованные комочки.

- В чём дело? – спросила я тихо, накрыв его руку своей.

Он улыбнулся, притянул мою ладошку для поцелуя и, покачав головой, ответил:

- Ерунда. Ничего особенного.

Окинув взглядом свою семью, шумно обсуждающую выпускной бал, Эдвард откашлялся, привлекая внимание семи человек, сидящих за столом.

- Я, хмм… просто… я просто хотел поблагодарить всех… за вашу поддержку. Знаю, со мной было нелегко бóльшую часть времени, и… спасибо, что терпели меня. – С покрасневшими щеками он смотрел вниз, продолжая разминать торт зубцами вилки.

Никто ничего не сказал в ответ на его благодарность. Но когда Эммет встал, чтобы отнести  свою тарелку из-под торта в раковину, он подошел и взъерошил Эдварду волосы, а тот в ответ пихнул его под рёбра. После чего брат оставил на щеке Эдварда звонкий и мокрый поцелуй, захватив перед этим его шею рукой в жесткий захват, чтобы тот не мог вырваться. До чего же странная братская любовь. Я даже немного позавидовала.

Около одиннадцати Эдвард проводил меня домой, и мы впервые за всё время держались за руки. Пока шли, мы игриво ими покачивали, чувствуя легкость, свободу и свою молодость. Это был непередаваемый момент между нами; невероятное напряжение наконец-то отпустило, позволяя нам просто быть самими собой.

Грузовик Чарли стоял на подъездной дорожке, и в доме горел свет. Я знала, что он приедет домой на выходные, чтобы повидать меня перед балом. Кроме того, Мэгги собиралась делать всем девчонкам прически на следующий день. Я никому не говорила, что произошло с Эдвардом на слушаниях, да и о самих слушаниях тоже умолчала. Я была слишком увлечена, целуясь с ним. И, если честно, я не хотела озвучивать это Эдварду, понимая, что неизбежно испорчу ему настроение, но я реально боялась реакции Чарли на мой отъезд с парнем на весь уикенд именно теперь, когда мы могли делать другие вещи. Потому что совершенно очевидно, мы не собирались провести все три дня, просто держась за руки.

Когда мы подошли к моему крыльцу, Эдвард потянул меня к качелям, на которые мы оба уселись.

- В вечер нашего первого свидания я сказал тебе, что не смогу быть с тобой до твоего восемнадцатилетия. Помнишь?

Я кивнула, наблюдая, как его пальцы гладят моё колено.

- Я попросила тебя поцеловать меня здесь, на этих качелях. – Я ухмыльнулась, понимая, куда он клонит. – Похоже, мой день рождения в этом году наступит раньше?

Вместо ответа Эдвард наклонился и нежно провел своими губами по моим. Я прихватила его нижнюю губу зубами и пососала её, после чего его язык ворвался ко мне в рот. Сладкий вкус шоколадной глазури все ещё чувствовался на его языке. Мне никогда, никогда не надоест с ним целоваться. Рука Эдварда скользнула под мою куртку на спине, а большой палец пробрался под платье. И мне никогда, никогда  в жизни не надоедят его прикосновения.

Я застонала ему в рот, а потом захихикала, почувствовав его улыбку посреди нашего поцелуя.

- Я обожаю тебя целовать, ­– сказал он.

- Я тоже-е-е, – ответила я, затерявшись в его губах.

Мы оба ахнули, когда на крыльце зажёгся свет, и быстро открылась входная дверь. Сработал инстинкт и старая привычка опасаться, что Чарли найдет Эдварда с языком, засунутым в мой рот. Эдвард отступил назад, оставляя не меньше двух шагов между нашими разгоряченными телами. Мэгги стояла в дверях, схватившись руками за сердце.

- О, чёрт, простите, ребята. Я знала, что кто-то пришёл. А твой отец заявил, что у меня глюки. – Эдвард помахал в приветственном жесте, она помахала в ответ. Мэгги повернулась в сторону гостиной и крикнула отцу: – Это Белла и Эдвард. А ты совершенно бездарный детектив! – Она захихикала на какой-то сварливый ответ, данный отцом.

Эдвард вздохнул с облегчением и протянул ко мне руку. Глаза Мэгги расширились, когда она увидела, что мы взялись за руки.

- Что происходит? – Она снова вышла на крыльцо, тихо прикрыв за собой дверь. Мы оба сияли, пока я рассказывала ей, что девушка, обвинявшая Эдварда, изменила свои показания, и его наказание отменили. Взволнованная Мэгги стиснула Эдварда в объятиях, а потом отступила, прикрывая рот рукой.

- Так вы теперь вместе пойдёте на танцы!

Эдвард кивнул и смущённо улыбнулся.

- Именно так, – ответила я осторожно. Честно говоря, я об этом даже не подумала и вообще не была уверена, умеет ли Эдвард танцевать.

- Полагаю, Чарли об этом ещё не знает. – Мэгги указала пальцем между нами. Я покачала головой и объяснила, что ещё не имела возможности рассказать никому. И прекрасно поняла, почему она спросила.

- Что ж, поздравляю, Эдвард, и … удачи… с Чарли.

Я послала ей умоляющий взгляд, надеясь, что она попытается уговорить Чарли пойти нам на встречу.

- О, нет. Тут уж ты сама, дорогуша. Извини. Это ваше дело, ребята.

Эдвард подарил мне последний, долгий и сладкий поцелуй, после чего я вошла внутрь, пребывая в ужасе от перспективы разговора с Чарли об изменившихся обстоятельствах. Да что там, я абсолютно струсила. Я представила, что если ничего не скажу, возможно, Чарли ничего не заметит. И даже рассматривала вариант уговорить Эдварда вернуть наши прежние отношения без прикосновений, но решила, что это нечестно по отношению к нему после всего, через что он прошел. Кроме того, не хотелось лгать отцу без лишней необходимости. После всего я старалась сохранить его доверие.

Поэтому, используя последнее средство, я позвонила маме и рассказала ей всё примерно за десять минут, не переводя дыхание. Она пришла в полный восторг от моих новостей и, как либерал, которым и была, решила, что после девяти месяцев целомудренных ухаживаний, вполне естественно в нашей ситуации было перейти к следующему этапу, хоть и сексуального характера. И когда она настояла, что позвонит завтра Чарли для обсуждения этой ситуации, я не стала возражать.

Утром я приняла душ на пределе человеческих скоростей, сгребла волосы во влажный неряшливый пучок, после чего мы с Элис рванули сквозь проливной дождь в дом парней. Я успешно избежала общения с Чарли, не желая портить свой день или день Эдварда тем, что он мог высказать об этой ситуации. Полагаю, было легче оставаться оптимистом, когда пессимист не сотрясал прямо перед твоим лицом ружьем и поясом невинности.

С другой стороны, было так невероятно классно наконец-то иметь возможность сидеть на заднем сидении «Ровера» Эма с Эдвардом, тесно прижатым ко мне. Наконец-то иметь возможность гладить его по колену, держать за руку и целовать, как только мы выехали на трассу, ведущую в Порт Анджелес. Мы выслушали кучу претензий, когда начали лизаться, и рука Эдварда забралась под мою футболку, но он сказал всем «заткнитесь, нахрен, и смиритесь, потому что мы провели последние девять месяцев, наблюдая, как все вы обжимаетесь, а отдача – та ещё жестокая сука с чёрным сердцем».

И в тот момент я даже слегка влюбилась в эту «жестокую суку с черным сердцем». Она была потря-бля-сающая.

Половина школы Форкса собралась в маникюрном салоне. Было офигенно смешно наблюдать за тремя парнями, прохаживающимися туда-сюда по заполненному (преимущественно девушками) салону и ожидающими своей очереди на педикюр. Джаспер ходил, стыдливо опустив голову вниз. Эммет насмехался и спрашивал, какого хрена все на него пялятся, а Эдвард… Эдвард просто улыбался, сидя с высоко поднятой головой в одном из этих вибрирующе-релаксирующих кресел и опустив свои ноги в наполненную теплой мыльной водой ванночку. Ничто не могло вывести его из себя. Кроме того, мне показалось, что он слишком наслаждался вибрирующим креслом.

После того как все наши шесть пар рук и ног были приведены в порядок, парни отправились забирать букетики для корсажей наших с девочками платьев у флориста, а мы пошли в магазин «Виктория Сикрет». У нас в распоряжении было всего несколько минут, так что я схватила первую же симпатичную ночнушку, соответствующий ей комплект из бюстгальтера и трусиков, которые должны были понравиться Эдварду, и отнесла всё это на кассу. Пока я расплачивалась, Роуз и Элис остановились у прилавка с парфюмом и хихикали там. Роуз осторожно подняла что-то похожее на бутыль, украшенную розовыми кристаллами, но на самом деле это был флакон для духов. Мы купили три таких, а Роуз пообещала натырить водки из родительских запасов, наполнить ею флаконы и принести их с собой.

Находясь порознь всего несколько минут, я испытывала невероятно сильное, почти болезненное желание вернуться к  Эдварду. Когда мы воссоединились, он сказал, что испытывал точно такие же эмоции – потеря моего физического присутствия заставляла его нервничать, испытывать беспокойство и раздражение.

Как странно.

Как восхитительно.

Все переживания прошедшего дня были странными и прекрасными в то же время. На самом деле, если не брать в расчет физическую составляющую… поцелуи и случайные касания рукой моей спины или колена, между нами ничего не изменилось. Мы смеялись и флиртовали, как и раньше. Делились едой и дразнили друг друга. Но теперь это казалось более настоящим, более подлинным. Между нами было бесспорное физическое притяжение, которого не было раньше. Хотя, может, и было, но мы никогда не имели возможность проявлять его открыто, а теперь оно возросло в разы. Нам с Эдвардом было необходимо касаться друг друга всё время. Словно не делать этого было болезненным и, в некоторой степени, блаженным мучением.

Когда мы все ели ленч в пиццерии, я, извинившись, вышла из-за стола и направилась в туалет. На обратном пути я остановилась и прислонилась к стене, чтобы полюбоваться Эдвардом. Он заразительно смеялся; плечи дрожали, он уронил голову на руки, и весь наш стол ходил ходуном. И хоть я сожалела, что пропустила шутку, моё сердце воспарило, ликуя от его вида, – такого счастливого, держащегося так раскованно и «нормально». А когда я села рядом с ним, Эдвард притянул меня ближе, сказал, что скучал, и трогательно поцеловал в висок, словно он на самом деле скучал по мне те три минуты, что я отсутствовала.

Что интересно – Элис недавно сказала мне, что завидует нам с Эдвардом, потому что секс не встал на пути естественному прогрессу наших взаимоотношений. Это были исключительно важные, значимые вещи, которые мы могли использовать по причине запретного характера наших отношений. Она заметила, что Эдвард постоянно делает для меня что-то, чтобы компенсировать недостаток физического контакта. А Джаспер едва ли когда-то делал что-нибудь такое для неё… простые знаки внимания, просто чтобы показать, как сильно он о ней заботится. И хоть Эммет обожал Роуз, он тоже не блистал романтическими поступками.

Я согласилась с её идеей, хоть и не была полностью согласна, так как в то время была измучена и расстроена нашими вынужденными ограничениями. И ещё мне в голову пришла мысль, что она просто пытается меня утешить и сгладить моё недовольство этими обстоятельствами. Но, оглядываясь в прошлое, могу сказать, что она была абсолютно права. Я поняла, то, что мы имели с Эдвардом, – намного большее из-за того, что мы не могли касаться друг друга. Мы смогли в первую очередь создать крепкую дружбу. А наша любовь… сила, с которой нас тянуло друг к другу, и счастье, которое мы испытывали, находясь рядом…возможно не были бы такими мощными и неподдельными, если бы секс стоял во главе угла.

Я так давно смирилась, полагая, что это было нашим проклятием, тогда как на самом деле это было нашим скрытым благословением. Это напомнило мне поговорку: «Когда Господь закрывает дверь, Он открывает окно». Может, окно действительно было нашим чудом всё это время.

~%~

- Слушай… пока тебя не было, звонила твоя мама, – заметила Мэгги невзначай, в то время как выпрямляла мои локоны утюжком. Я поморщилась, вынужденная отвлечься от поцелуев и прикосновений Эдварда, о которых мысленно вспоминала. Я не слышала ничего от мамы с нашего последнего разговора.

- О? – невразумительно промямлила я.

Она ухмыльнулась, пытаясь замаскировать усмешку покашливанием.

- О, твой папа здóрово разозлился.

Я вздохнула, понимая, что это был вероятный итог. До этого Эдвард спрашивал, что у меня на уме, заметив, что я усиленно что-то обдумывала. Когда я озвучила свои опасения насчет неодобрения Чарли, Эдвард ответил, что если мой отец воспротивится нашей ночевке у ребят, мы сможем съездить к ним утром и провести весь день с друзьями, что является лучшей альтернативой из всех возможных.

- Да, я не рассчитывала, что он окажется слишком понимающим. – Я пожала плечами, не скрывая своего разочарования. Но я все равно буду с Эдвардом, только это меня волновало.

- Твоя мама – невероятная женщина, Белла, – воскликнула Мэгги. Я посмотрела на неё вопросительно в ожидании объяснения такому заявлению. – Не знаю, как она этого добилась, но ты свободна на ве-е-есь уикенд!

Я завизжала, захлопала в ладоши и крепко обняла её, только сейчас осознав, как же сильно хотела пойти туда после всех неприятностей. Мэгги случайно прижгла мне утюжком ухо, так как продолжала в это время выпрямлять мои волосы. Я зашипела от кратковременного приступа боли, но это был сущий пустяк. Меня занимали намного более важные вещи.

Я была так взволнована возможностью спать с Эдвардом в одной постели, не скрываясь и не боясь быть пойманными. Иметь возможность чувствовать его руки вокруг себя, его тепло, его поцелуи, любоваться им, спящим рядом со мной, – это было всем, о чём я только могла мечтать. И возможно, только возможно, закралась мысль о нём, касающемся меня везде, в местах, которые просто изнемогали без его прикосновений, всю ночь до рассвета, без одежды… без преград… и никто не скажет, что нам можно делать, а что нельзя.

- Но окажи мне услугу и… постарайся понять, Белла. – Мэгги тепло мне улыбнулась и приложила прохладное полотенце к уху. – Чарли кажется, что он теряет свою маленькую девочку, и это действительно сложно для него. Не удивляйся, если он не слишком тепло встретит Эдварда. Он же не дурак. Он знает, что там с вами двумя может произойти намного больше, чем он может представить, теперь, когда запретительный приказ Эдварда отменён.

- Конечно, я понимаю. Естественно. – Я кивнула, на самом деле понимая его страхи, потому что чертовски точно знала, что, если всё пойдет по-моему, то это вопрос нескольких дней, когда я перестану быть его «маленькой девочкой».

- Но теперь, он хотя бы может признать, что Эдвард не насильник, что он классный парень и потрясающий джентльмен. Прошлой ночью я хотела заняться сексом, но Эдвард попросил подождать, пока не наступит наилучший момент. У него ко мне намного больше уважения, чем кто-либо мог от него ожидать, понимаешь?

Мэгги кивнула, распушив мои волосы сзади, мягко потянув за локон, прежде чем поднять вверх завитки, закручивая их в руке и водружая на макушку.

- Ох, парень, – сказала она с тихим смешком. В отражении зеркала в спальне я могла видеть, что Мэгги покачала головой, пряча ухмылку. – Этот парень не теряет времени, как я вижу. Полагаю, мы сегодня оставим твои волосы распущенными.

Она развернула меня так, чтобы я могла увидеть темный след на своей шее, совершенно точно оставленный не утюжком для волос.

- Хм, – фыркнула я, вставая, чтобы разглядеть получше.

Это было совершенно неуместно, но я ничего не могла поделать с улыбкой, расплывшейся при виде засоса, случайно оставленного Эдвардом. Мне вроде как понравилось. По крайней мере, я полагала, что он случайный, потому что была абсолютно уверена, – Эдвард обязательно прокомментировал бы, если б специально оставил на мне метку. Не имеет значения. Немного странно, но мне нравилось носить его клеймо. Я не собиралась выставлять его напоказ, это было бы вульгарно и низко. Он был только мой ­– видеть его и знать, что он там есть. И как только я покажу Эдварду, что он натворил, это будет наш маленький секрет. Я снова улыбнулась от этой мысли.

После того, как Мэгги закончила с моей прической и макияжем, преобразив меня в совершенно восхитительную девушку, которую я не узнавала в отражении, я позвонила маме, чтобы её отблагодарить. Она прослезилась, наказала сделать миллион фотографий и быть осторожной и благоразумной, что было изящной альтернативой  слова «контрацепция».  Моя мама полностью поддержала моё право на личную жизнь, но осталась непреклонна в том, что ещё слишком молода в свои тридцать пять становиться бабушкой.

Когда Элис и Роуз тоже были причёсаны и безупречно накрашены, я доверху наполнила свой розовый рюкзак одеждой, бережно уложив на дно свою новую сексуальную ночнушку. На всякий случай.

Мэгги оказалась мастером своего дела. Роуз, которая никогда не поднимала волосы наверх, получила закрученный в замысловатые петли шиньон, который делал её совершенно обворожительной. Кроме того, она сделала Роуз легкий макияж в светлых приглушенных тонах, который сгладил яркую бирюзу её платья. Элис, у которой прическа соответствовала стилю её платья, Мэгги уложила кончики её тёмных волос в острые завитки, которые обрамляли ее лицо, а всю длину убрала в пучок, такой модный в двадцатых годах. С кроваво-красной помадой и темной подводкой для глаз она выглядела как кинозвезда, сошедшая со старой фотографии.

Когда они отправились по домам переодеваться, я скользнула в свои туфли, нацепила на запястье браслет, на шее застегнула цепочку с сердцем, подаренным Эдвардом на день святого Валентина, а на палец надела своё кольцо. И, наконец, облачилась в своё платье из тафты бордового цвета, обтянувшее мои бёдра и талию. Я немного покружилась, позволив подолу длинной юбки развеваться вокруг своих ног. Мне очень нравилось это платье; я чувствовала себя в нём красавицей. Бросив взгляд в зеркало, я улыбнулась тому, насколько топ без бретелек увеличивал мою грудь. Мой отец, конечно, будет не в восторге, зато Эдвард наверняка оценит этот вид.

Мэгги постучала и просунула голову в дверь, чтобы спросить, не нужна ли мне помощь с молнией.

Она охнула, прослезилась и сказала:

- Эдвард сегодня не сможет держать руки подальше от тебя.

Я робко улыбнулась.

- Очень на это надеюсь.

Она усмехнулась и в неодобрении покачала головой. Но мы обе знали, что она полностью на моей стороне. Думаю, она просто переживала из-за того, что я могу расстаться сегодня со своей девственностью. И хоть это можно было расценить, как предательство по отношению к маме, я была в полном восторге иметь Мэгги в своей жизни. Она не могла заменить мне мать, но была наиболее ценной после неё – скорее старшей сестрой, которой у меня никогда не было. И кто знал, что моя двадцатидевятилетняя почти-мачеха окажется лучшим союзником в войне между сверхзащищающим характером Чарли и моим сильнейшим желанием лишиться невинности?

После того как Мэгги прихватила мою накидку и рюкзак, с уложенными туда туалетными принадлежностями и Айпод’ом, я последовала за ней вниз подождать Эдварда… и встретиться с отцом. Он сидел на диване и смотрел игру, гневно ворча из-за происходящего на экране. Я откашлялась, неловко дожидаясь, пока он повернётся ко мне, и безумно нервничая из-за этого. Я даже попыталась ссутулиться, в надежде уменьшить свой бюст.

Не замечай мои сиськи, не замечай мои сиськи.

Его глаза округлились.

Упс, заметил.

- О, вау, Беллз, ты выглядишь… такой взрослой. Ты просто… прекрасна. – Он пытался на меня сердиться, но просто не мог. Мэгги покашляла, привлекая его внимание. – О, да, – добавил он и преувеличенно закатил глаза. – И твои волосы выглядят великолепно.

Отец встал, подходя ближе ко мне и указывая на окно. Закатное солнце светило сквозь занавески, купая комнату в золотом сиянии.

- Что ж… похоже, вам, ребята, предстоит классный вечерок. Обещали хорошую погоду до воскресенья. – Папа кивнул, неловко пытаясь поддержать разговор.

Он был такой красивый. И так нервничал… Не могу припомнить, чтобы он был настолько «не в своей тарелке» когда-нибудь. Хотя, такое было ещё один раз, когда он пытался поговорить со мной о моих первых месячных. Было весело.

- Я знаю. Кто  подумал, что провести бал на корабле в Вашингтоне, это хорошая идея, очевидно, был большим шутником, – ответила я, складывая руки на груди.

Отец сложил пятерню под подбородком, почесывая в раздумье щетину, и добавил:

- Вот… мы с твоей мамой сегодня поговорили. Ей кажется, что отпустить тебя на выходные, несмотря на изменения, это хорошая идея. Должен сказать, я с ней совершенно не согласен, но… – он потёр свободной рукой лицо. – Она тебе доверяет и говорит, что ты доверяешь ему… и… я не могу остановить твоё взросление, как бы ни хотел этого. Полагаю… Эдвард – хороший парень. Убедись, что он заботится о тебе, Белла, – отец закончил, стрельнув суровым взглядом, который говорил «Я совершенно с этим не согласен. И если ты вернёшься домой хотя бы с одной царапиной, он заплатит сполна».

Я осторожно потянулась его обнять, стараясь не помять платье, но неизбежно заставляя свои сиськи колыхаться при движении.

- Я люблю тебя, пап. Спасибо, что не испортил мне праздник.

Он обнял меня крепче, чем когда-то до этого, и сиськи чуть не вывалились в вырез.

Чарли стрельнул глазами:

- Просто знай, если забеременеешь… он покойник.

Вот видите? Что я говорила?

Выбравшись из объятий Чарли, я закатила глаза и усмехнулась серьёзности отца. О, он был смертельно серьёзен.

- О, а вот и наш прекрасно выглядящий покойник, – пошутила Мэгги, открывая дверь Эдварду.

Я охнула и прикрыла рот рукой, когда он вошел в дверь. Ошеломляющий – это слово даже близко не подходило для его описания. Улыбка на моем лице отзеркалила улыбку Эдварда, у меня даже щёки заболели, потому что… ну, вау. Я уже видела его в костюме, когда мы сбегали в Вегас, но это… видеть его в смокинге просто… ОМГ.

Эдвард, словно под гипнозом, за один шаг преодолел расстояние между нами, совершенно игнорируя Мэгги и отца. Он положил руки мне на талию и поцеловал в лоб, прошептав:

- Ты сногсшибательна. Боже, ты выглядишь более прекрасной, чем я мог когда-либо представить…

Время замедлило ход, пока мои мозги пытались переварить вихрь эмоций, вызываемых осознанием, что одетый в смокинг Эдвард касался меня. Я пробежалась пальцами по лацкану, едва понимая, что мы не одни в комнате. Эдвард казался таким же растерянным, как и я. Он помотал головой, чтобы прийти в себя, протянул руку Чарли и с извинениями поздоровался с Мэгги. Клянусь, Чарли начал что-то бубнить, но Мэгги быстро это пресекла, преувеличенно закашлявшись.

Эдвард сделал шаг назад, с щелчком открывая пластиковую коробку и доставая оттуда букетик, украшенный бордовой лентой и тремя маленькими белыми орхидеями. Пока он надевал бутоньерку на моё запястье, Мэгги щелкала фотоаппаратом, а потом ещё, когда я неуклюже закрепила соответствующую орхидею на лацкане смокинга Эдварда. Было совершенно нереально действовать так естественно и не иметь нужды осторожничать, дабы избежать телесного контакта. Хотя к этому моменту при необходимости избежать контакта, мы с Эдвардом могли обменяться украшениями с закрытыми глазами и балансируя на одной ноге.

- О, чёрт! – зашипела я, проткнув булавкой свой указательный палец.

Ну, хорошо, возможно я рановато сказала о возможности взаимодействовать вслепую.

Не задумываясь, Эдвард схватил мою руку, чтобы осмотреть рану, и поднёс мой палец ко рту, чтобы слизнуть капельку крови, выступившую на кончике пальца. Это действие оказалось неожиданно эротичным и заставило все мои девчачьи места пульсировать. Отец сморщился, пробормотал, что ему нужно пиво, и живенько смылся из комнаты. Вот тут до нас и дошло, насколько откровенно сексуально это выглядело. Эдвард оттолкнул мою руку, словно она была в огне, и поблагодарил Мэгги, когда она принесла мне пластырь.

Невозможно придумать ещё более неловкую ситуацию.

После ещё тысячи отснятых фотографий, на некоторых из которых оказались и мы с отцом, мы с Эдвардом были готовы отправиться в своё весёлое путешествие. Как образцовый, сверхопекающий отец-бывший-полицейский-шеф, Чарли спросил, взяла ли я телефон, деньги и перцовый баллончик. И если нет, сильно ли я расстроюсь, если он сам испробует его на Эдварде.

Закатив глаза и успокоив отца, что у меня есть всё необходимое, я ответила «нет», подразумевая, что он не будет испытывать перцовый спрей на моем свидании перед балом. Эдвард снова пожал руку Чарли. Я улыбнулась, когда услышала, как Чарли пробормотал Эдварду раздраженное «поздравляю», словно одним этим словом давая тому разрешение лишить меня девственности в лучших традициях.

Я ожидала, что он пригрозит Эдварду или продемонстрирует скрытый за поясом брюк пистолет, а не такое тонкое предупреждение, но он так этого и не сделал. Вместо этого, подождав, когда Эдвард повернётся к нему спиной, Чарли изобразил руками округлившийся живот, означающий беременность, и провёл пальцем по шее, прошептав «покойник».

Эдвард забрал мои сумки, я поцеловала Мэгги, ещё раз обняла отца, и мы вышли на улицу. Я была готова подпрыгивать от нетерпения.

После того как у Калленов мы сделали ещё миллион снимков, включая один с футбольной командой выпускников, которые собирались ехать с Эммом в лимузине, мы, наконец, попрощались и с ними. На подъездной дорожке стоял печально известный «Порше», намытый, сверкающий и готовый к осквернению. Потому что, если всё пойдёт по моему сценарию, в этом автомобиле обязательно случатся какие-нибудь обжимания или потирания в эти выходные.

Эдвард положил наши вещи в багажник рядом с аккуратно сложенным одеялом, а затем открыл дверь для меня, помогая осторожно забраться внутрь. Я собрала аккуратными складками юбку платья, чтобы она не помялась, а затем помахала очень эмоциональной Эсме и строгому, но заботливому Карлайлу, и мы, наконец, уехали.

~%~

Перевод - dolce_vikki

Редакция - CullenS

Форум>>>