Глава 39 ~ Всё, чего я хочу

Часть 6

- Полагаю, теперь моя очередь доставить тебе удовольствие. Не хочешь подняться наверх? – глупо спросил я шёпотом, уже зная очевидный ответ. Белла мотнула головой в изумлении, а я схватил её за руку, и потащил через кухню наверх в спальню, игнорируя незрелые насмешки и улюлюканье наших друзей. Прежде чем закрыть дверь, я высунулся и с ухмылкой на лице показал всем «птичку». К черту их всех.

Самоуверенно ухмыляясь, я крепко ухватил Беллу за талию, и подтолкнул её, заставляя двигаться в сторону кровати спиной вперед. Ей нравилось, когда я был таким на бейсбольном поле, поэтому я решил, что она посчитает это горячим и в спальне тоже.

В комнате было душно и влажно одновременно, но я был слишком сфокусирован на взгляде Беллы, ослепляющем и горящем, чтобы беспокоиться об этом. Тем не менее, я уже начал потеть, поэтому практически сорвал с себя футболку, отбросив её в кучу в углу комнаты, на которую Белла посмотрела расширившимися глазами. Да, даже мой ОКР не достанет меня сегодня.

Я поцеловал Беллу, оставляя короткие поцелуи в уголке её рта, пока она не прикусила и не всосала мою нижнюю губу, и мы вместе не свалились на кровать со мной сверху так, что было чудом, что матрас не провалился прямо сквозь деревянный пол на первый этаж. Затем мой язык оказался у Беллы во рту, закручиваясь и пробуя её на вкус, и это было чертовски изумительно.

Ноги Беллы инстинктивно обернулись вокруг моей талии, и я погрузился в её тепло, вызывая у неё долгий хриплый стон. Сердце выскакивало у меня из груди в предвкушении того, как мои пальцы и мой язык испробуют её киску. Я был так невероятно заведён. Бля, она ощущалась божественно хорошо, даже через двойную ткань наших джинсов.

Белла выгнула спину, захныкав и позволяя своей шее вытянуться, и мой язык рванул прочертить линию её подбородка, прежде чем я нежно прикусил его зубами. Я не собирался оставлять метки на ней на этот раз.

Мы действительно раньше такого не делали. Даже в ту ночь в Вегасе мы вроде как сдерживались, ограничиваясь мягкими томными поцелуями и нежными ласками, потому что были в торжественном и почтительном настроении. Тогда не имело смысла спешить, так как мы знали, что у нас была только одна ночь, и мы должны насладиться ею.

Но теперь все было по-другому. Всё было наполнено потребностью, необходимостью и примитивным отчаянием, и, бля, я был твёрд, а Белла такой теплой, и я был готов кончить в свои грёбаные штаны, когда она снова об меня потёрлась.

Я хотел ощутить её плоть на своей. Зацепив большими пальцами край майки Беллы, я задрал её, целуя живот и грудь прямо через лифчик, не прося разрешения, потому что и так знал, что Белла этого хочет. Подняв топ над головой, я поцеловал каждую её грудь, обняв сначала одну, потом другую ладонями, отчаянно желая почувствовать шелковистость обнаженной кожи кончиками пальцев.

Затем я передвинулся, чтобы скользнуть руками ей за спину и расстегнуть лифчик, но Белла хрипло прошептала: «спереди… застежка…»

Это был один из тех новомодных механизмов, о работе которых я не имел ни малейшего представления. И какой осёл такое придумал? Да, ладно… застежка лифчика с защитой от детей? Не знаю, почему, но я ощутил себя придурком, потому что это еще раз доказывало, каким неопытным я был. Кто-нибудь с бóльшим опытом в спальне наверняка знал, чем отличаются застежки спереди от застежек сзади. Но прежде чем я успел начать комплексовать в раздумьях на этим, Белла нежно сказала: – Вот, так, – и показала мне, как его расстегнуть.

Атласные розовые чашечки разошлись, спустились, и, пожалуйста, – прямо передо мной самые прекрасные, великолепные, чертовски потрясающие образцы сокровищ для млекопитающих, какие я когда-либо имел удовольствие лицезреть. Мой рот наполнился влагой, буквально заставляя пускать слюни от их вида.

Я уставился на них, не моргая несколько секунд, потерянный в дымке торчащих сосков и веснушчатой кожи на вздымающейся груди Беллы, пока она не выгнулась, привлекая мой взгляд к ожидающим внимания вершинкам и её желанию, чтобы я уже что-нибудь с ними сделал.

- Белла, ты такая… офигенно, просто… хммн. – Я просто лишился дара речи.

Проведя руками вверх по её грудной клетке, обнял руками обе грудки, ощущая их тяжесть и упругость. Кожа Беллы напоминала теплый шёлк и бархат, у меня даже голова закружилась от желания описать то, как это ощущается под моими пальцами, не говоря уже о том, как это выглядит. Я трогал её своими собственными руками и это было прекрасно, волшебно и чертовски всё, о чем мне хотелось кричать с бесстыдным грёбаным ликованием.

Руки Беллы запутались в моих волосах, и мне даже не было дела до беспорядка, устроенного ею на голове; её ногти царапали кожу, и лёгкое потягивание ощущалось так охрененно приятно. Мои большие пальцы накрыли её затвердевшие соски, поглаживая ареолы, а затем сами вершинки, и меня это так завело, что я снова толкнулся в Беллу, чтобы испытать хоть какое-то облегчение. Когда я опустил голову ниже, целуя её губы и подбородок и направляясь вниз, то, наконец, остановился, и позволил языку вырваться и попробовать её, и это было восхитительно.

Я лизал ареолы вокруг обоих сосков, слыша, как Белла задыхается, и чувствуя, как она ещё сильнее тянет меня за волосы. Я хотел больше, намного больше, и понимал, что должен остановиться, или всё зайдёт слишком далеко, но мне хотелось угодить ей. Моей мечтой было показать, что ей не нужно бояться, что я люблю и желаю её, и только её. И когда она кончит, выкрикивая моё имя, я бы ответил ей всем своим сердцем.

Вернувшись к губам Беллы, я стал посасывать её губы, то убирая язык, то погружая его в глубину её рта, чувствуя её, улыбаясь звукам, которые срывались с её губ, потому что именно я доставлял ей это удовольствие. Когда руки Беллы притянули мою голову обратно к её груди, а она сама прижалась бёдрами ко мне, я понял, что этим она зовет меня позаботиться о ней и в других местах. Поэтому я направился вниз, процеловывая путь к сладкой, сладчайшей «земле обетованной».

- О, Эдвард, да, – воскликнула Белла, поглаживая мои щёки пальцами, пока я расстёгивал пуговицу на её джинсах и открывал молнию.

Её бёдра приподнялись над кроватью, я стянул с неё штаны и розовые трусики, и едва не задохнулся от восторга.

– Когда ты это сделала? – Я провёл пальцами по складочкам её обнажённой киски, ощущая мягкую, как у ребенка, кожу. Мне так понравилось это зрелище, что я практически кончил себе в штаны.

- Вчера, – запыхавшись, отозвалась Белла, и откинула голову назад. – Я надела то белое бикини… ты мог видеть насквозь… и побрилась. Тебе нравится? Мне показалось, тебе должно понравиться.

- Я чертовски обожаю это. Боже, ты такая горячая штучка. – Я зашипел, медленно скользнув рукой вверх по бедру Беллы. Достигнув центра, я погрузил палец в её щель, ухмыльнувшись на то, какой влажной она была. Белла уперлась пятками в кровать, застонав и практически кончив прямо тогда.

Я не мог этого вынести, хотя было бы очень приятно наблюдать, как она переносит сладкую пытку. Поэтому я толкнул два пальца внутрь неё, и сжался, когда захват в моих волосах стал невыносимым.

- Эдвард, о господи! Это так… это так…

Мои пальцы не провели внутри неё даже минуты, а она уже дрожала и выгибалась на кровати, упираясь пятками в матрас. Я был так заведён, что даже не дал ей отойти от оргазма, в тот же миг оказываясь на коленях на полу у кровати и опуская лицо между её ног.

Я не спешил, облизывая, посасывая и смакуя, позволяя Белле почувствовать меня, как я чувствовал её наслаждение. Я поглощал всё это… всю её сладость, её невинность, её любовь, каждую крупицу того, что она имела, и я дарил… я дарил так чертовски много, и когда Белла снова кончила, выкрикивая моё имя, прошептал, что люблю её.

И это была правда, я любил так сильно, что было больно, но это была такая приятная боль. Тот вид боли, что заставляет радоваться тому, что дышишь, заставляет чувствовать себя живым и счастливым… счастливым просто быть.

Я передвинулся, чтобы лечь рядом с Беллой, не беспокоясь о том, чтобы утереть лицо или смыть следы её возбуждения, ведь это было для меня, и я оказался бы полным идиотом, если б не наслаждался всем, что она даёт мне. Честно говоря, я хотел бы знать, что она скажет, когда попробует свой вкус у меня на губах. Поэтому я поцеловал её, долго и жёстко, а затем медленно и сладко.

Пока Белла продолжала тяжело дышать, я сдвинул прядку мокрых волос у неё со лба и залюбовался ею – обнажённой и раскрасневшейся, такой чертовски красивой.

- Э… это было… это было… о боже, мне так жарко… Можешь открыть окно? – Я посмеялся над её неспособностью функционировать и поднялся с кровати, готовый порадовать её чем бы то ни было.

Потребовалось время, чтобы приоткрыть окно, но в ту же секунду как оно открылось, комната наполнилась прохладным ветерком. На прогнившей деревянной раме не было сетки, и я подумал, что прокляну всё на свете, если буду заживо съеден кровососущими монстрами. Неожиданно я заметил, что снаружи окна имелась площадка. Она была частично сделана из деревянных досок наподобие настила, но выглядела как незавершённая и заброшенная затея. Я перекинул ноги через подоконник, вылез через открытое окно и встал снаружи.

Над головой чернело небо, испещрённое яркими белыми звездами. Луны не было, только необыкновенный контраст белого и чёрного. Моё тело расслабилось, когда ветерок охладил влажную кожу.

Я наклонился внутрь.

- Эй, вылезай сюда. – Белла села, не беспокоясь о том, чтобы прикрыться. – И захвати покрывало.

Я помог Белле выбраться и, как только она встала рядом, накинул на неё покрывало. Но она позволила ему упасть к ногам, а сама с восторгом стала разглядывать звёзды.

- Вау… здесь прекрасно. – Белла стояла там и выглядела так невинно и целомудренно, но в то же время так чертовски сексуально и просто восхитительно – нагая и открытая, с длинными рассыпавшимися по плечам и спине волосами, и… я был так в неё влюблён.

- Ты… прекрасна. – Я шагнул вперёд, оборачивая руки вокруг Беллы, наслаждаясь тем, что она не пыталась от меня прикрыться. Ведь мы были здесь одни, и крыша находилась довольно высоко. Даже если кто-то был там снаружи, они не могли видеть нас с земли. Раньше моя эрекция опала, но теперь вернулась, стоило мне увидеть Беллу. Хотя сегодня вечером всё было для неё, и мне было необходимо, чтобы она знала – я всё сделаю для неё.

Белла положила голову на мою обнажённую грудь, пока мы медленно покачивались вперед-назад, танцуя под беззвучную музыку. Она мягко поцеловала мою грудь, проведя кончиками пальцев по ключице, а затем спускаясь и играя с пирсингом.

Через пару минут она посмотрела на меня с нежной улыбкой.

- Эй, а что ты сказал мне на французском в тот вечер?

Я вздохнул, отвечая: - Tu es la raison pour laquelle je souris et respire. Ma jolie fille. Mon amour. – Я поцеловал её в лоб.– Ты – причина моей улыбки, моего дыхания. Моя прекрасная девочка, моя любовь. Это буквальный перевод, хотя не стоит проверять мой французский.

Белла усмехнулась: – Не буду. Это так сексуально.

- Прости, это единственная романтичная вещь, что я знаю. Конечно, я могу спросить, как пройти в библиотеку, или сколько времени, но…

- Да, ладно, ты можешь говорить что угодно, я всё равно не пойму, – сказала Белла, и я с хорошим акцентом оттарабанил череду французских слов, которые не имели абсолютно никакого смысла, но звучали так, словно я положил мир к её ногам.

Мы немного помолчали, медленно целуясь и просто наслаждаясь присутствием другого, пока наши тела согревали друг друга.

Здесь было слишком классно, чтобы возвращаться обратно, поэтому я постелил одеяло на настил и приподнял уголок, чтобы накрыть обнажённую задницу Беллы. Она свернулась калачиком у меня под боком, закинув колено на мою ногу, а я пробежался пальцами вниз по её спине и заднице, нежно касаясь везде, где только мог.

- Ты не хочешь продолжить то, что собирался сказать на палубе кораблика? Я прервала тебя.

Я вздохнул, улыбаясь ей, а когда Белла взглянула на меня, и я увидел, что её глаза были полны любви и доверия, моё сердце сжалось.

– Я собирался поблагодарить тебя.

Она положила подбородок мне на грудь, играя с четырьмя жалкими волосками, которым я позволил вырасти.

– За что?

- За то, что была там. За ожидание. За… твоё терпение и понимание, и просто… я не смогу отблагодарить тебя за всё, что ты сделала для меня за прошедшие девять месяцев. Все слёзы, которые ты позволила мне пролить, все те разы, когда я был засранцем, и не мог совладать со своими срывами, все те разы, когда ты выслушивала мои тирады о том, как чертовски несправедлива жизнь… ожидание... сексуальная неудовлетворённость. И я представляю, сколько мужества тебе потребовалось, чтобы встретиться с Шарлоттой, и ... если бы ты этого не сделала... – Я покачал головой, притянув её руку, чтобы положить на своё сердце. – И знаешь что? Я пытаюсь сказать «спасибо», что не отказалась от меня. – Я провёл пальцем по щеке Беллы, вытирая набежавшую слезу. – Не плачь. – Чёрт, я не хотел, чтобы эта ночь была для меня.

Белла облизала губы, глядя прямо мне в глаза: – Я бы ждала тебя вечно, Эдвард. Ты – всё для меня. Всё.

У меня перехватило дыхание от её слов, таких настоящих, неподдельных и искренних. Мои губы встретились с её, медленно захватывая их в поцелуе, смакуя, пробуя, чувствуя. Я позволил кончикам пальцев скользить по небольшим углублениям её позвоночника так мягко, почти невесомо, чтобы, в конце концов, погрузиться в ямку прямо над попкой. Я мог чувствовать её грудь на своей груди, и её живот, прижатый к моему. В касаниях не было ничего откровенно сексуального, но мы так хорошо знали друг друга и наши эмоции. Всё было настолько усиленно и заряжено, задерживаясь в невысказанных словах и плавая в воздухе между нами, просто ожидая...

- Я так тебя люблю, Эдвард. – Белла поцеловала меня в щёку, и отодвинулась с улыбкой, новая слезинка готова была сорваться с её ресниц.

Она говорила искренне. Каждой частичкой своего существа она верила в это, и это была та минута, которая, по моему мнению, стала действительно очень и очень важной. Я так завис в осмыслении несущественных деталей нашего первого раза, что потерял из виду что-то действительно значимое.

Для чего я хотел подождать с нашим первым разом?

Вот, что было особенным, что было важным… то, что мы чувствовали друг к другу, путь, который мы собирались пройти, чтобы доказать друг другу интенсивность того, что мы имели, зная, что это драгоценно и искренне. Нам не нужен был глупый гостиничный номер или излишний декор, чтобы сделать этот момент идеальным, потому что он уже был таким.

Здесь и сейчас, под звёздами, переполненные любовью и всем, что имело значение… это было идеально.

- Белла, я тоже тебя люблю. Больше, чем когда-либо смогу заставить тебя понять. – Я снова мягко поцеловал её в губы, делая глубокий вдох и отходя на шаг, затем перевернул нас так, чтобы оказаться поверх её обнаженного тела.

Удерживая большую часть своего веса на предплечьях, я навис над Беллой, и её глаза расширились.

- Ты… – В горле разом пересохло, и я остановился, внезапно занервничав. – Ты принимала свои таблетки сегодня утром? – Мои пальцы погладили лицо Беллы, направляясь к губам. Она поцеловала подушечки моих пальцев, когда черты её лица исказились в попытке переварить мои слова.

- Что? Противозачаточные? – спросила она внезапно севшим голосом. Я кивнул. – Да, конечно. Ты… ты хочешь? – спросила она, а недоверчивая улыбка сделала её вид ещё прекраснее, чем я когда-либо видел.

- А как насчёт всего, что ты хотел подготовить? – Я понял, что она имела в виду номер в отеле, дурацкие свечи и её сексуальное бельё. Всю ерунду, которая по большому счету не имела никакого значения.

- То, что есть сейчас, намного лучше, тебе не кажется? – спросил я.

Белла провела пальцами по моим напряжённым бицепсам, и ответила: – Да.

Затем она расстегнула пуговицу и молнию на моих джинсах и стянула их настолько, насколько получилось из её положения, после чего я снял их до конца, и лег рядом с ней, лаская и смакуя её кожу, вдыхая аромат девчачьего мыла. Конечно, Белла могла ощутить силу желания, которое вызывала у меня, своим бедром, и мне стоило огромного труда держать его под контролем до тех пор, пока она не будет готова.

Мы целовались. Долго и медленно, шепотом обмениваясь сладкими-сладкими словечками между поцелуями. Я зацеловал каждый дюйм тела Беллы, её грудки, её живот, маленькую серебряную "Е" в её пупке, стараясь не слишком спешить, ведь знал, Белла совершенно невероятно хотела этого и настолько же сильно боялась.

Но вот Белла обняла моё лицо ладонями, нежно поглаживая, и её глаза широко распахнулись в предвкушении и волнении. Мне пришлось закрыть глаза и закусить губу, чтобы отвлечься и не кончить в ту же секунду, как её рука коснётся моего члена. Всё это ощущалось так офигенно, так невероятно хорошо, что я почти готов был расплакаться от понимания того, что скоро окажусь внутри неё, и насколько невероятно это будет. Это почти пугало. Поймите меня правильно, я… мы так долго ждали этого момента, и вот он настал.

Я опустил руку вниз, к оголённой киске Беллы, кругами поглаживая клитор указательным пальцем. Она заёрзала рядом со мной, тихо постанывая, и я скользнул сначала одним, а потом двумя пальцами внутрь неё снова. Она была такой мокрой и теплой, и я знал, что она чувствовала на моих пальцах, насколько невероятно тугой была.

- Э…

- Малышка?

Белла сжала мои руки, привлекая меня к себе.

– Иди сюда, – сказала она нежно, давая мне понять, что уже достаточно прелюдии, и она готова.

Я убрал пальцы, опечаленный холодом воздуха, который сменил тепло. Мои руки слегка дрожали, когда я наклонился поверх тела Беллы, устраиваясь над ней. Я снова её нежно поцеловал, опустил руку между нашими телами, чтобы взять член. Одновременно со мной Белла сделала глубокий вдох.

- Я буду двигаться медленно, окей? Может быть больно. Постарайся расслабиться, детка. – Она кивнула, улыбаясь, со следами тревоги и безмерной любви на лице.

Я расположился над её входом, жутко опасаясь сделать ей больно. Я мечтал, что это станет для неё прекрасным опытом, но какое-то количество дискомфорта было неизбежно.

В ту же минуту я опустился вниз и медленно скользнул внутрь Беллы, протягивая руку и переплетая наши пальцы. Я изо всех сил старался держать глаза открытыми, чтобы наблюдать за ней, потому что ощущение её, окружившей мой член, тепло её тела, сочетающееся с моим, и её сладкое дыхание на моём лице, – всего было слишком много.

И, боже, какой она была тугой. Туже, чем я мог когда-либо представить. Бархатная кожа скользила по шёлку, а её горячая влага обволакивала меня, пока я скользил так глубоко, как только мог. Когда Белла задержала дыхание, я продолжил её нежно целовать, пытаясь переключить её страх на действие поцелуя, а не на боль, которую она, возможно, испытывала.

- Ты в порядке, любовь моя? – Белла кивнула, закрыв глаза. – О, боже, ты ощущаешься изумительно.

Она захныкала и приподняла бёдра, очевидно уже не испытывая боли. Я улыбнулся, мысленно благодаря сверкающий боёк за подготовку.

Затем я почувствовал, что ощущение надвигающейся разрядки появилось быстрее, чем когда-либо раньше, и мчится вперёд, как грузовой поезд. Я не знал, было ли это из-за слов Беллы, или тепла и тесноты, сжимавшей меня, или это было просто само ощущение реальности происходящего. Я замер внутри неё, принуждая свой оргазм угаснуть, желая, чтобы  тот задержался на некоторое время.

- Малышка, не двигайся. Просто… – Я погладил Беллу по щеке, заглядывая в её прекрасные карие глаза, излучающие тепло, терпение и любопытство. – Не хочу кончить так быстро, – пояснил я шёпотом.

Неимоверная интенсивность этого чувства медленно угасала, но продолжала оставаться на грани, пока я поглаживал линии её бровей и губ, периодически целуя нос и подбородок. Когда я, наконец, почувствовал, что смогу продержаться, медленно вышел из Беллы.

Тёплое дыхание срывалось с её губ в виде еле слышных стонов. И хоть у меня было больше опыта, чем у Беллы, в каком-то смысле это был первый раз и для меня. Ощущение от нахождения внутри неё, кожа к коже, было настолько охрененно интенсивно, что я прекрасно понимал – нет ни единого шанса, что она сможет испытать оргазм до того, как я кончу. Белла хныкала и стонала от удовольствия, и для меня это было лучшей музыкой, что я когда-либо слышал, как симфония, созданная исключительно для моих ушей.

Сжав пальцами её ладонь, я прошептал: – Господи, это… это… – я даже не мог связно сформулировать слова, чтобы описать свои ощущения. Это было намного больше, чем просто физическая составляющая сего действа.

Эмоционально я взлетал, кричал и плакал от чистой радости просто иметь возможность быть настолько близко с девушкой, которую я любил. Я понимал, что нет пути назад, и надеялся, что Белла поймёт всю глубину моих чувств к ней, что она значила для меня, и, что я не мог жить без неё.

- Это непередаваемо, – прошептала Белла.

Это на самом деле непередаваемо.

Мои бёдра двигались так медленно, как я только мог заставить, но тело сопротивлялось, уговаривая меня, подстёгивая двигаться быстрее. Бёдра Беллы поднимались мне навстречу в совершенно идеальном ритме. Мы невероятно подходили друг другу. Сливались вместе, словно были созданы исключительно друг для друга.

- Ты в порядке? – спросил я, не разрывая зрительный контакт. Я опасался, что Белла не скажет мне, если ей будет больно.

- Да, чувствуется так хорошо. Но мне нужно… мне нужно… – Она закрыла глаза и обхватила руками мою спину, впиваясь пальцами в плечи с отчаянием и необходимостью, равной моей собственной.

- Что тебе нужно, детка? – спросил я, поглаживая её челюсть, прикусывая её и всё ещё двигаясь мучительно медленно.

Пальцы Беллы ещё сильнее впились в мои плечи, и она со стоном ответила: ­– Больше.

Я испустил вздох облегчения, молча, поблагодарив её, потому что нестерпимо хотел двигаться, независимо от того, нужно ли это было ей самой. Белла словно знала, чего я слишком хочу. Возможно, мы были предназначены друг другу в этом смысле. Может быть, именно это и подразумевается под родственными душами... понимание того, что нужно другому без слов.

Я наклонился, жадно целуя Беллу, а она обхватила ногами мою задницу, притягивая меня ближе. Мы оба ахнули, когда я скользнул чуть дальше, не подозревая, что можно испытать еще более невероятные ощущения. Белла снова застонала, и я использовал это как подсказку, чтобы доставить ей больше удовольствия.

Я толкался в неё, увеличивая темп, её захват на моих плечах усилился, ногти впились в мышцы и кожу. Нереальное напряжение стало слишком сильным, чтобы даже пытаться помешать, и нагрянул взрыв, вырвавшийся из моего паха и распространившийся, словно пламя, в каждую частичку моего тела. Перед глазами замелькали серебряные пятнышки света, всё замерло, и я с облегчённым стоном излился внутри Беллы.

- Я люблю тебя, Красавица, я люблю тебя, – вымолвил я, даже не соображая, что говорю. Я хотел плакать, понимая, что мы были вместе самым интимным образом, и, что Белла вручила этот подарок мне и только мне, что-то, что я никогда не смогу ей вернуть.

Я оцепенел, чувствуя себя истощённым и одновременно наполненным энергией, пресыщенным и всё ещё не желающим останавливаться.

Выдохнув, я рухнул на живот Беллы, слушая, как колотится сердце. Ощущение её пальцев, пробегающихся по моим волосам, было почти райским. Я позволил ей продолжать это действо около минуты, чувствуя себя ужасно жадным, пока успокаивался, позволяя своему дыханию вернуться к норме.

Когда я посмотрел на Беллу, она тепло улыбнулась, и беззвучно произнесла «спасибо». В глазах безошибочно угадывался блеск слезинок.

Я заметил, что она слегка дрожала, поэтому схватил свободный конец покрывала, и завернул её в него, притягивая к своей груди. Она положила голову мне на плечо и прижалась всем телом, а я аккуратно убрал её волосы с лица. Такая чертовски красивая.

Я почувствовал тёплые капли воды на своём плече, слёзы Беллы.

- Детка, что не так? Ты расстроена?

Белла покачала головой и посмотрела на меня: – Я счастлива, Эдвард. Так счастлива. – Я сжал её ладонь в своей и приложил их к своему счастливому сердцу.

А затем, без дальнейших слов, мы остались так надолго, близкие и счастливые, лежа в комфортной тишине, просто наслаждаясь друг другом и ночным небом, которое наблюдало за нами.

Мы не переставали касаться друг друга ни на одну секунду, компенсируя всё потерянное время, как вдруг далёкая звезда внезапно пролетела в темноте, оставив серебристый мерцающий след, заставив нас ахнуть и встрепенуться.

- Загадай желание, – прошептала Белла в тишине ночи.

Я улыбнулся, оставляя поцелуй у неё на лбу. У меня больше не было потребности в пожеланиях, молитвах или даже чудесах.

- У меня уже есть всё, что я хочу.

~%~

Это капитуляция
перед раздираемой войной жизнью, которую я жил.
Шрамы и полоски навсегда
я не могу сопротивляться  необходимости перемен.
Больше не нужно ничего скрывать.
Могу вернуться к тому, кем был раньше.
Наконец я могу дышать.
Неожиданно живой.
Наконец, я могу двигаться.
Чувствую себя возродившимся.

Дышать~ Anberin

От автора:

Кстати, довожу до вашего сведения, что закон штата Вашингтон запрещает, находясь за рулём движущегося транспортного средства, обнимать другого человека. Но, как отмечает государственная дорожная инспекция, в штрафной квитанции обычно не указывается, что штраф был выписан за объятия.

~~~

Перевод - dolce_vikki

Редакция - CullenS

Форум>>>