Эдвард

- Хорошо провести тебе время на уроке, - усмехнулась она и помахала рукой, когда они повернули в сторону торгового центра, а я следил со смесью гнева и выворачивающего сердце беспокойства, как мой брат и моя девушка удаляются от меня. Они скрылись вместе за стеклянными дверьми, и мне хотелось заплакать как чертову младенцу.

Я прождал приличных десять минут в лобби, прежде чем доктор Кейт вызвала меня в свой офис на четвертый этаж. После того как вошел, я снял свою куртку, повесив ее на подлокотник кресла, соседнего с моим обычным местом. Она не смотрела на меня, что было для нее привычным делом.

- Здравствуй, Эдвард. Я рада, что ты решил вернуться.

Доктор Кейт подняла на меня глаза, открыто улыбаясь, будто действительно рада, что я вернулся после провального сеанса на прошлой неделе… можно подумать, у меня был выбор.

Я выдохнул, резко плюхаясь на сидение и покоряясь, чтобы просто покончить с сеансом. Мне пришлось собраться с силами, чтобы солгать:
- Я хочу извиниться за свое поведение на прошлой неделе. Я слишком остро отреагировал. Пнуть стул и затем уйти было неоправданно и незрело. – Я отказался смотреть ей в глаза, поскольку мое извинение не было искренним.

Она встретилась со мной взглядом, задумчиво склонив голову набок.

- Спасибо, Эдвард. Хотя я высоко ценю сентиментальность, я должна спросить, если по правде… ты на самом деле испытываешь эти чувства?

Я отвел глаза, потому что искренне ненавидел конфронтации.
- Нет, - просто ответил я.

- Тогда почему ты извиняешься? Все, чего я жду от тебя на наших сеансах, это честность. Если ты искажаешь свои чувства, то кому это помогает? Не мне и, безусловно, не тебе, верно?

Согласно пожав плечами, я в полном шоке пробормотал:
- Да, наверное.

Наклонившись вперед, я уставился в окно, начав жевать ноготь; мое колено нервно подпрыгнуло, когда она спросила меня, как прошла неделя. Моя неделя это последняя вещь, которую я хотел бы обсуждать, тогда как единственное, что занимало все мои мысли в последние семь дней – девушка, в эту минуту по сути находящаяся с моим придурочным братом.

Она улыбнулась, мягко сказав:
- Я тоже хотела бы извиниться перед тобой, если ты думаешь, что я имела в виду что-либо оскорбительное в своем заявлении на прошлом сеансе. Я не хотела.

Я кивнул, благодарный за извинение, но промолчал.

- Эдвард, сегодня ты выглядишь очень возбужденным. Ты хотел бы обсудить что-то, что определенно тебя беспокоит?

Да, но не с тобой, Любопытная.

Я шумно выдохнул, все еще поглядывая на главный вход крохотного торгового центра, который они осмеливались называть пассажем. Два низкоуровневых магазина и десяток таких же магазинчиков поменьше никаким образом не создавали шопинговую феерию.

По истечении добрых двадцати минут пустого разговора ни о чем она сказала:
- Ты определенно сегодня расстроен. Обычно ты пассивно равнодушный. – Ее слова прозвучали, как будто меня не было в комнате. Она задумчиво сдвинула брови. – Запомни, Эдвард, все, что ты скажешь – конфиденциально, и я здесь, чтобы помочь тебе, а не осуждать или…

Прежде чем она смогла закончить фразу о ее лживой вечной преданности, я выпалил:
- Моему брату и мне нравится одна и та же девушка, и я раздражен, потому что прямо сейчас они вместе… в тупом торговом центре через дорогу, и я расстроен из-за моей… ситуации.

Думаю, ее сердце остановилось.

- Оо… ооох…о… - Она затихла. Если бы она была роботом, у нее точно случилось бы короткое замыкание – с искрами и небольшими вспышками из огня и дерьма, появляющимися из ее проводов. Ее глаза расширились, а спина выпрямилась в кожаном кресле, в то время как ручка начала летать над блокнотом со странным свистящим звуком. Я никогда не говорил ей так много прежде, не говоря уже об информативности фразы, которую я только что выдал на одном дыхании. – Ты хочешь поговорить о своем расстройстве подробнее?

- Эмм, ну, я думаю это из-за того, что он может захотеть… стать ее бой-френдом, а я не могу.

Мой ответ был кратким и по существу. Ее ручка продолжала скользить с быстрыми резкими взмахами.

Не поднимая головы, она добавила:
- Я определенно тебя понимаю. Почему ты думаешь, что не можешь быть ее бой-френдом?

Мои брови вопросительно приподнялись, когда я посмотрел на нее с недоверием.
- Я не могу касаться ее. Как, по-вашему, я могу быть ее бой-френдом, если даже не могу взять ее за руку?

- Понимаю, - произнесла доктор Кейт, перестав писать. Она задумчиво постучала ручкой по бумаге. – Я сейчас спрошу у тебя кое-что, без какого-либо намека или инсинуации, просто задам обычный вопрос, хорошо? Значит, ты считаешь, что физический контакт – необходимая составляющая отношений с женщиной, так?

Пожимая плечами, я ответил:
- Ну да, поскольку отсутствие физического контакта стирает часть «по» в слове «подруга», оставляя только слово «друг».

Вот так, глупая. Кто выдал тебе лицензию?

Она кивнула.
- Полагаешь, эта девушка не испытывала бы интереса к тебе, если бы вы были просто друзьями?

- Не знаю. В смысле, почему бы она захотела дружить со мной, если Джаспер может дать ей больше? – Я посмотрел на нее так, словно у нее было три головы.

Ее бровь изогнулась, когда она попыталась понять, о чем я.
- Джаспер лучше ей подходит, потому что может касаться ее?

- Нет, я говорю в общем. Он обычно ведет себя как мудак с девушками, и я думаю, что в тысячу раз больше подхожу Белле, чем он - и по интересам, и по личным качествам. Но да, он может поцеловать ее и прочее дерьмо… вся фигня… простите. – Она отмахнулась рукой, убеждая меня продолжить. – К тому же у него была реальная подруга прежде, и он знает, что делать. Я неопытен в этом вопросе. – Я нахмурился, думая, как много ей сказал и насколько лучше себя чувствовал на самом деле, когда говорил о своих чувствах и прочем. – А также потому что…

Блядь.

- Потому что?.. Продолжай, Эдвард. Ты прекрасно справляешься, - подбодрила она, пытаясь не излучать слишком много энтузиазма по поводу моей «открытости».

- Я задолжал ему, - тихо сказал я, опуская взгляд на руки, теребящие швы на джинсах.

Она посмотрела прямо на меня, и ее взгляд смягчился, как и голос:
- Хочешь рассказать подробнее?

Я закусил щеку так сильно, что почувствовал кровь.
- Сразу после того… как все узнали, что произошло… его подруга Эмили как-то раз зашла к нам днем, а Джаз, я так думаю, побежал за презервативами… так что мы с ней остались одни в доме. Она… боялась меня. Я тусовался с ней и нашими друзьями бесчисленное количество раз до этого, но она… она чертовски… дрожала, когда увидела меня. – Я чувствовал, что мой голос надломился и губы затряслись при воспоминании о ее испуганном лице и расширившихся глазах, будто я на самом деле собирался сделать ей больно. – Ее родители больше не позволяли ей видеться с Джаспером. Они встречались тайком несколько недель, но в итоге она просто не захотела иметь с ним ничего общего… из-за меня. Он был опустошен, - прошептал я.

Избегая смотреть на нее, я небрежно вытер скатившуюся слезу, упершись лбом в ладонь.

Гребаный слабак.

- И ты считаешь, что должен ему подругу за это? – спросила она, подталкивая ко мне коробку носовых платков. Ее голос поднялся на октаву, выражая, возможно, недоверие.

- Это моя вина, что она рассталась с ним. Чем я, по-вашему, еще могу отплатить ему? – Я проигнорировал платки чисто из гордости, хотя и нуждался в них.

- Ты попросил прощения?

- Да, где-то около сотни раз… у него и всей моей долбанной семьи.

- Ну, тогда ты все сделал. Она сама решила оставить его. Да, может быть, это имело отношение к чему-то, что случилось с тобой, но в итоге она сама сделала выбор, и твоей вины в этом нет. Других членов семьи это коснулось? Можешь рассказать?

- Мой отец потерял половину пациентов на работе, мама потеряла клиента на пять миллионов долларов и любые будущие перспективы, Эммет потерял… ладно, Джаспер и Эммет потеряли все, когда мы переехали. Это целиком моя вина. И ни один из них на самом деле не счастлив здесь полностью, так что это тоже моя вина. Я не заслуживаю такой девушки, как Белла. Я должен быть наказан, а не вознагражден.

- Но, Эдвард… если ты продолжаешь настаивать на своей невиновности в деле, тогда как ты можешь считать себя виноватым в любом из этого? – Она прекратила писать и уставилась на меня.

- Потому что, если бы я просто солгал… все было бы прекрасно.

Сеанс закончился, как только на ее столе загудел таймер, испугав нас обоих. Она глядела на меня с гордостью, подобно тому, как часто делала моя мать, понимая, что спустя три месяца молчания я в один чертов день вывалил на нее груз информации.

- Эдвард, сегодня был очень плодотворный сеанс, и я надеюсь, что в следующий вторник
мы сможем продолжить разговор. Удачной недели.

Я пробормотал прощания и ушел, чувствуя себя ранимым, уязвимым и беззащитным… и, если честно, я вышел из ее офиса с небольшим облегчением. Было не так уж и ужасно, как я представлял, говорить с ней о своих чувствах и переживаниях. Карлайл прав – мы оба только впустую тратили бы свое время, если б я продолжал сидеть там и дуться. По крайней мере, я мог высказать большую часть моих суждений и, возможно, извлечь фактическую выгоду из терапии.

Я позвонил Белле в ту же секунду, как вошел в лифт, и как только ее голос проник в мое ухо, я, мгновенно расслабившись, облегченно вздохнул. Я понял, что разговариваю с ней по телефону первый раз, и ощутил себя почти тоскливо, будто это должно было быть зафиксировано где-то или что-то подобное. Разговор трудно было бы добавить в коробку-ла-Белла в моей гардеробной.

Я встретился с ними перед The Gap. (п.п.: сеть магазинов для всей семьи.) Они оба улыбались и несли пакеты с покупками, и ни один из моих худших страхов не оправдался. Они не держались за руки и не глядели друг на друга с обожанием, и Белла не была в его пиджаке, так же как на ней не появилось никаких новых украшений, которые он мог купить ей в мое отсутствие. По сути, я думаю, Белла, возможно, рада увидеть меня.

- Черт возьми, ты выглядишь изнуренным! Тяжелое занятие? – спросила она, уставившись на мое явно потрепанное лицо.

Я пожал плечами, потерев ладонью глаза и пробормотав:
- Просто устал.

- О, ладно, мы ждали тебя, чтобы сходить сюда, - произнесла она, жестом показывая на магазин перед нами. – Джаспер сказал, The Gap приводит тебя в восторг.

Она закусила губу, скрывая ухмылку, после чего развернулась в сторону магазина. Меня вывело из себя, что они с Джаспером шутили или что-то такое обо мне между собой.

- Что, блядь, это значит? – спросил я Джаспера, когда мы пошли вовнутрь.

Он пожал плечами.
- Я пошутил насчет того, что это место похоже на святилище для тебя – со всеми аккуратно сложенными рубашками и прочим, таким же организованным.

Я посмотрел на него скептически, потому что, несмотря на правдивость этого, Белла имела в виду «восторженный», а не «расслабленный». Он повернул в сторону футболок, в то время как я стал в центре магазина, глубоко вдыхая.

Здесь пахнет ею.

И я почувствовал, что становлюсь твердым, откликаясь едва ли не рефлексом Павлова на обонятельную стимуляцию. Она была на выставке духов, брызгая из флакончиков в воздух небольшими облачками дымки, летящей к ней. Я держался позади, наблюдая за ней на расстоянии, и небрежно просматривал кипу однотонных толстовок, на самом деле не обращая внимания ни на что, кроме Беллы. Неуклюже поправляя стояк в своих штанах и пытаясь скрыть это, я заметил долговязого белобрысого продавца, трахавшего ее глазами.

Не заставляй меня подходить туда, Долговязый Чувак.

Может я и похож на маленького симпатичного эльфа, но дерусь как последний отморозок.

Полностью игнорируя взгляды глупого тупицы, Белла выбрала три флакона – большие и маленькие духи и тубу парфюмированного лосьона. Она повернулась, сгружая их на прилавок и говоря продавцу несколько слов, прежде чем направиться в другой отдел.

Я выскользнул из своей куртки, примеряя светло-серую толстовку без молнии с логотипом магазина, пришитым спереди. Мастерски, чтобы не испортить прическу, просовывая голову сквозь ворот толстовки, я понял, что она стоит всего в нескольких футах от меня… уставившись на бицепс моей правой руки.

- Я не знала, что у тебя есть татуировка. Что…

Резко, с выскакивающим из груди сердцем, я опустил рукав футболки достаточно низко, чтобы полностью скрыть тату.

- Ничего… это глупо. Я никогда не должен был делать ее.

Я швырнул толстовку аккуратным комком назад на кипу и поежился, потому что это едва ли не самое страшное преступление для дотошного человека – не положить что-то обратно в таком же первоначальном состоянии. А также потому, что я снова на нее нарычал.

Я не хотел, чтобы она увидела чернила на моей руке: постоянное напоминание о ночи, в которую моя жизнь так резко переменилась, так же как и образ старой жизни и человек, которым я раньше был.

Поняв намек и временно забыв о тату, Белла сказала:
- Мне нравится этот зеленый. Этот цвет придает твоим глазам… ахательность.

Ахательность?

Полагаю, это комплимент. Я обычно не носил такие небрежные вещи, но приближается зима и будет чертовски холодно курить и наблюдать за определенной красивой девушкой с моего балкона. Я посмотрел на нее, нервно прикасающуюся к каждой из толстовок с легким румянцем на лице.

- Да? – проговорил я. – Значит, тебе нравится зеленый цвет?

- Ты понятия не имеешь, насколько мне нравится зеленый цвет. – Она закусила губу, кокетливо посмотрев на меня из-под ресниц, прежде чем внезапно сбежать к витрине с головными уборами и перчатками.

Заметив Джаспера на другом конце магазина, бесстыдно флиртующего с блондинкой продавщицей, я откопал толстовку, зеленую, конечно, и последовал за ней.

Несмотря на то, что я не имел большого сексуального опыта, не был специалистом в отношениях и даже девушках в целом, мне хватило ума понять, что она пытается мне что-то сообщить.

Думаю, Белла пытается сообщить мне, что я ей нравлюсь. Разве это возможно?

Я наблюдал в тихом трепете, как Белла надела серую кепку, с небольшим бантом на кромке. Ее губы изогнулись, когда она любовалась собой в зеркале, и я подумал, что с таким же лицом она примеряет свою одежду вечером. Она выглядела чертовски восхитительно в этой кепке, но я реально не знал, как сказать об этом, чтобы и прозвучало связно, и не блевануть при этом на ее обувь.

- Ну как тебе? – спросила она. – Мама купила мне короткое пальто, с которым эта кепка будет смотреться очень мило, но я не уверена, такой же это оттенок серого или нет. (п.п.: вообще, в английском это пальто имеет отдельное название, но на русский это переводится типа как «бушлат»… В конце главы можно примерно посмотреть, что собой представляет такое пальто.)

Я громко рассмеялся, потому что у меня тоже было подобное серое пальто. (п.п.: вспоминаем серенькое пальтишко Эдварда из Сумерек.) Она переключилась на мягкий черный берет с маленькой розой на плотной кромке.

- Слишком французский? – спросила она.

Я отрицательно покачал головой.
- Это подходит к твоим глупым стирательным резинкам. Мне нравятся обе. Смотри, тут также есть перчатки.

Я вытащил соответствующие перчатки с полки, осторожно вручая ей. Она аккуратно скользнула миниатюрной рукой в одну из них, оставляя другую перчатку висеть на все еще прикрепленном ярлыке.

Белла развернулась, привставая на носочки и вытаскивая головной убор с верхней полки. Это оказалась белая бейсболка с неописуемыми зелеными узорами. Все еще на носочках, она взяла бейсболку за козырек, придвигаясь, чтобы надеть ее мне на голову. Мягкая свисающая перчатка задела мою щеку. Я инстинктивно отпрянул на несколько дюймов назад.

- Не беспокойся, - мягко произнесла она, держа бейсболку застывшей в воздухе. – Я не буду прикасаться к тебе.

Ошеломленный ее словами и даже больше – таким ее замечанием, я неуверенно склонился назад к ней, так чтобы она надела бейсболку на мою голову. Она сжала губы, склонив голову набок, после чего снова потянулась вверх, разворачивая козырек на затылок.

- Безупречно, - прошептала она.

Поскольку ее запястье миновало мой нос, я понял в этот момент, насколько чертовски близко она стоит ко мне - ни разу не прикоснувшись к моей коже или волосам, но достаточно близко, чтобы почувствовать тепло ее тела и запах недавно брызнутых духов на ее теплой коже. Наши рты находились всего лишь в паре дюймов друг от друга, и мне потребовалась вся сила воли, чтобы не наклониться и не прикоснуться своими губами к ее. И я снова стал твердым.

- Эй, ребята, вы уже закончили? Я голодный, - окликнул Джаспер.

Я быстро проверил в зеркале волосы, убеждаясь, что они все еще в их упорядоченном хаосе, почти одержимый мыслью - Белла заметила, что я не позволяю ей прикасаться к себе. Меня чертовски разъедало это, потому что она могла подумать, что я не хочу ее, так как не представляла, что я просто не мог. Как, блядь, я собираюсь рассказать ей правду о себе?

Пока мы втроем ждали в очереди, чтобы оплатить свои покупки, то решили, что суши – самый привлекательный вариант на обед. Я воевал сам с собой по поводу оплаты за кепку, перчатки и духи Беллы, которые ждали ее за прилавком, но подумал, что это выглядело бы странно и неудобно, так что не стал платить. Я купил зеленую толстовку и бейсболку и забрал у Беллы ее маленький пакет, всовывая его в свой большой. Если я не могу держать ее за руку или обнять за талию, то хотя бы могу нести ее сумки.

Это то, что сделал бы бой-френд.

Это начало.

Мы были на полпути к выходу в главной аллее торгового центра, когда я бросил свои ключи Джасперу, говоря, что кое-что забыл и чтобы они ждали меня в машине. Я со всех ног рванул назад в The Gap, вытаскивая с полки флакон лосьона Беллы, название которого запомнил, и черные берет и перчатки, которые она не взяла, потому что не имела при себе достаточно денег. Напоследок я схватил маленькую зеленую толстовку, точно такую же, как купил себе. Я быстро заплатил, стремительно мчась наружу, а затем спрятал свои покупки в багажник и скользнул в уже нагретый автомобиль.

Хотелось бы надеяться, что в какой-то момент я найду способ подарить ей эти вещи - как простой символ близости, которую не могу подарить физически. И хотелось бы надеяться, она не подумает, что я ненормальный.

Все эти вещи, за исключением парфюмированного лосьона…

Потому что он мой…
_________________________
Кепка Беллы
Пальто Беллы
Толстовка Эдварда
_________________________
Перевела: nats
Проверила: Sonea Ириша, спасибо тебе огромное за твои полезные советы!

А теперь, дорогуши, быстренько бежим с маленьким Эдом на бейсбол!

Источник: http://robsten.ru/forum/19-611-1