[Зажечь лампу — забить гол. За воротами зажигается сигнальный фонарь, когда шайба заброшена]

Я умирал с голоду, как всегда после игры, поэтому мы остановились, чтобы перекусить по дороге на вечеринку Кроули. Жестокая игра возбуждала меня, и когда мы выигрывали, это всегда было еще мощнее. Я был полон решимости что-то с этим сделать.

Это была первая возможность за очень долгое время потратить свою сдерживаемую сексуальную энергию на кого-то, кроме себя… Ну, не совсем так. Возможностей было предостаточно, но с моей стороны никогда не было серьезного интереса. Могу с уверенностью сказать, что Беллой я интересовался серьезно.

Когда в животе появилось немного еды, а первый голод был утолен, я решил поработать над другими желаниями. Белла так хорошо смотрелась на сиденье моей машины. Я хотел поглотить ее большими, голодными укусами. Нет. Хотел лизать и смаковать… Черт, я просто хотел поцеловать ее.

Не знаю, насколько велик был мой шанс сделать это на вечеринке, но точно не хотелось бы целовать ее перед толпой. Нужно не торопиться, наслаждаться и обязательно убедиться, что ей удобно и тоже нравится. Белла даже более закрытая, чем я. Она не из тех, кто целуется в углу многолюдной шумной вечеринки, и меня это вполне устраивало.

Возле дома уже стояло много машин, но я нашел место неподалеку. Свет и шум исходили от большого дома, расположенного немного в стороне от дороги. Надеюсь, громкость не превысит норму, иначе ночь окажется достаточно короткой. С другой стороны, можно придумать предлог и уйти с Беллой пораньше.

Она вышла из машины прежде, чем я успел подойти и открыть дверцу. Они с Джаспером и Элис встали на тротуар, а я вернулся к своему месту, чтобы открыть багажник. Схватил коричневый бумажный пакет, который запихнул туда перед игрой, и сунул его подмышку. Я был за рулем, так что пришлось захватить свои напитки — имбирный эль.

Дело не в том, что я не пил алкоголь. Это было здорово, когда возникало такое желание. У меня была удивительная переносимость алкоголя из-за метаболизма и физических данных. Независимо от количества выпитого, я всегда оставался просто приятно возбужденным. Никогда по-настоящему не напивался и не болел. Если бы я продолжал пить, достигнув пика, у меня бы просто заболел живот от большого количества жидкости.

Кроме того папа работал в области неотложной медицины, так что провел нам лекцию об опасности вождения в нетрезвом виде, дополнив это эффектными примерами. Я не собирался терять контроль и разрушать всю тяжелую работу, которую провел на тренировках, чтобы достигнуть и поддерживать физическое состояние. Это не стоило пары часов развлечений.

Мы с Джаспером пошли за девочками в дом и, открыв дверь, поразились звукам и запахам. Вечеринка была в самом разгаре. Белла указала на Бена и Анжелу, которая сидела у него на коленях, и направилась к ним.

Я поднял пакет.

— Нужно отнести на кухню, — сказал я Джасперу, и он кивнул. — Принести пива?

Он посмотрел на Элис, но она покачала головой, скорчив легкую гримасу.

— Я возьму что-нибудь позже, — ответил Джас.

— Может, хочешь имбирного эля? — спросил я Элис. Она удивленно подняла брови, заглянув в пакет, и снова покачала головой.

— Не хочу, Эдвард. Но спасибо.

Я вошел на кухню, кивая в знак признания людям, восторженно кричащим в мою сторону. Схватив красный пластиковый стаканчик из стопки на столе, открыл холодильник. Он был набит битком, так что пришлось поставить упаковку на стойку. Я открыл одну банку и перелил эль в стакан, выбросив ее в мусорное ведро.

Кто-то окликнул меня по имени, и, подняв глаза, я увидел Билла, стоящего в другом конце кухни со своей девушкой. Я подошел, потягивая эль, и заметил в узком коридоре Рика. Он разговаривал с двумя девушками и, поймав мой взгляд, намеренно постучал себя по щеке. Дважды. Это был знак, который мы разработали как сигнал для Могучего Рейнджера. Я извинился перед Биллом и подошел к Рику с широкой ухмылкой.

Кивнув девушкам, которые показались мне смутно знакомыми, повернулся к Рику.

— А почему ты сегодня вечером без девушки? — спросил я. Рик встречался со своей девушкой уже много лет, но она была на год старше и училась на первом курсе в Вашингтонском университете в Сиэтле.

— Она должна появиться с минуты на минуту, — ответил он, глядя в телефон. — Вот она написала.

— Отлично, — я сделал глоток и попытался придумать, как можно вежливо свалить.

— Вы ведь знаете Эдварда? — спросил Рик у девушек, нисколько мне не помогая.

— Привет, Эдвард. Потрясающая была игра. — Почти уверен, что одну из блондинок зовут Энн. У нас в школе их было около двенадцати.

Девушка, пошатываясь, сделала шаг в мою сторону и упала, поглаживая мою грудь рукой под курткой. Я ловко схватил ее и осторожно поставил на ноги.

— Спасибо, — бросил я. Рик явно наслаждался моим очевидными дискомфортом, ублюдок.

Девушка снова попыталась просунуть руку мне под куртку, но я поймал ее в воздухе и дружески сжал, будто приветствуя. Она слегка нахмурилась в замешательстве, когда я мягко развернул ее и легко подтолкнул в направлении кухни.

Пьяная девушка даже не поняла, что произошло, и пошла вперед. Ее подруга последовала за ней, бросив тоскующий взгляд на Рика. Я обернулся и увидел, что он ужасно широко ухмыляется.

— Что?

— Она была довольно милой, Каллен, и, очевидно, хотела поздравить тебя с хорошей игрой. Ты этого заслужил. Так что… — он вопрошающе поднял брови. — Почему ты отправил ее веселой дорогой?

— Я здесь не один, — я не смог сдержать довольной улыбки, расплывшейся на моем лице. Боже, как долго я хотел сказать эти слова? Как долго хотел сказать их, имея в виду Беллу? Очень долго, и это оказалось так же приятно, как я и думал. Я был на вечеринке с Беллой.

— О, ты пришел со Свон? Круто. — Я нахмурился, услышав как небрежно он об этом говорил. Слишком неправильно. Это ведь невероятная новость — огромнейшая. Рик должен быть поражен, ошеломлен и обезумлен от ревности. Я ведь на вечеринке с Беллой! — Вы, ребята, наконец-то начали официальные отношения?

Начали… что?

— Что? — спросил я.

— Ну, знаешь, — он отрешенно махнул рукой и сделал глоток чего-то, что было в его стакане. — Все эти «Вместе или не вместе». Ребята так и сгорали от любопытства.

Я колебался между чувством злости и удовлетворения. Хотел, чтобы все думали о нас как о паре, но не хотел, чтобы люди строили догадки и говорили за спиной. В этом не было никакого смысла. К черту.

— Приятно знать, что вы наконец официально встречаетесь. Самое время, — беспечно продолжил Рик. — Несколько парней хотели пригласить ее на свидание, но боялись тебя и твоего вспыльчивого характера.

Я уставился на Рика. Что? Несколько парней… Что? Они хотели… Они думали… Собирались… О, черт возьми, нет.

— Что за парни? — я прикусил язык. Моя вспыльчивость вот-вот должна была взорваться. Неужели кто-то действительно думал покуситься на мою девушку? У них не было ни единого гребаного шанса.

Рик испуганно покосился на меня.

— Ой. Э… я… не помню?

— Кто? — потребовал я, голос упал до приглушенного, угрожающего тона. Никто не смел связываться с моей девушкой.

Меня отвлекло движение в коридоре. Рик облегченно выдохнул, когда я повернулся на звук, но он так легко не отделался. Я выясню, кто имел виды на мою девушку, и удостоверюсь, что у них больше нет сомнений в том, что Белла недоступна. «Белла недоступна», — с невероятным удовлетворением подумал я. Никто не пригласит ее на свидание, кроме меня. Она не хотела ни с кем встречаться, кроме меня.

Я не удивился, увидев Беллу, неуверенно стоящую в другом конце коридора. Это было похоже на то, как если бы я вызвал ее силой собственнических мыслей. Она одарила меня робкой улыбкой, и я тихо застонал от острого ощущения, как сердце переворачивается в груди. Рик уставился на меня, я был готов защищаться, но он просто улыбнулся.

Я окликнул Беллу, она стояла в проходе на кухню, но потом подошла к нам. Ее лицо покрылось ошеломляюще ярким румянцем, но я смог контролировать себя. Просто сгреб ее в охапку и прижал к себе, сдерживая желание сбить девушку с ног и целовать до бесчувствия. Я напомнил себе, что мы не одни, и представил ее Рику.

— Привет, Белла. — Я внимательно наблюдал за тем, как он взял ее за руку. Пещерные инстинкты все еще бушевали, и я не скрывал этого. Губы Рика изогнулись в легкой улыбке, и он ушел, бросив на меня понимающий взгляд. — Поговорим позже, Каллен.

Белла начала извиняться за то, что прервала нас. Это было довольно глупо. Рик уходил на второй план, по крайней мере, когда рядом была Белла. Мне хотелось прижать ее своим телом к стене и впиться в чувственные губы своими. Я мог только представить, как податливый, сладкий жар ее рта открывается для меня, принимает. Так много времени фантазировал об этом, что теперь с трудом мог вынести ожидание реальности.

Нужно было отвлечься, пока не напугал ее. Я собирался поцеловать ее со всей страстью, но нежно. Нужно быть хорошим мальчиком. Я хотел, чтобы она навсегда запомнила наш первый поцелуй, мы оба запомнили его. Белла сжала стакан, прижавшись ко мне, и я посмотрел на нее, желая доказать, что не окончательно скатился до пещерного человека.

— Ты пьешь пиво? — спросил я. — Хочешь еще?

Румянец на ее щеках стал ярче, и… Господи. Возьми себя в руки, Каллен. Мне же не двенадцать лет.

— Нет, я… угх… это… имбирный эль, — запинаясь, пробормотала Белла.

Я уставился на нее. Она пила мой…

— Имбирный эль?

— Ну да, — Белла выглядела смущенной, и я усмехнулся. Мы похожи больше, чем я думал. — Я нашла несколько банок на кухне… и одолжила одну. Надеюсь, смогу найти хозяина, чтобы извиниться. Мне как-то не по себе. Что? — спросил она, пока я смотрел на нее и улыбался как идиот. — Что-то не так с имбирным элем? — спросила она с явным смущением в голосе.

— Нет, вовсе нет, — я протянул ей свой стакан, чтобы показать, что пью то же самое. Белла растерянно моргнула, а затем ее осенило понимание.

— Это… имбирный эль? Он твой?

— Да. Это то, что я доставал из багажника, — ответил я.

— Серьезно? — улыбка изогнула ее губы.

— Ну, сегодня я — назначенный водитель, — объяснил я, возвращая веселую улыбку. — Плюс… сын врача скорой помощи. Папа начал учить нас рано и требовательно.

Белла постучала большим пальцем по груди.

— Дочь начальника полиции. Ты даже не представляешь.

Я снова поразился тому, как хорошо мы подошли друг другу. Белла все еще улыбалась, ее лицо сияло, а губы слегка приоткрылись. Мое терпение было на исходе. Я хотел поцеловать ее. Должен поцеловать. Необходимо поскорее узнать, какова она на вкус. Я не сводил глаз с ее лица, следя за любым признаком нежелания, и даже не скрывал того, что собирался сделать. Я хотел, чтобы она приняла или отвергла мою близость. Ужасно хотел ее, но все утыкалось в ее ответ.

Я медленно наклонился и поднял руку со стаканом над ее головой, зажав между стеной и своим телом. Наконец-то мы остались одни, без машин, способных подъехать в любой момент, без отцов, наблюдающих с крыльца. У Беллы перехватило дыхание, и она прикусила губу, подняв голову ко мне. Это легкое движение говорило само за себя. Она хотела мою близость. Хотела, чтобы я поцеловал ее.

— Белла, — позвал я, желая еще раз убедиться.

— Угх? — О, да. Я правильно понял сигналы.

— Мы же не на парковке, — указал я, зная, что она поймет смысл моих слов.

— Н-нет.

Я сделал последний глоток эля, в основном из-за приступа нервозности, но также и для того, чтобы смочить внезапно пересохший рот. Я наконец-то собирался поцеловать Беллу. Хотел насладиться моментом, но при этом и поторопиться, пока нас снова что-нибудь не прервало. Хотел, чтобы этот момент длился долго, и хотел, чтобы он поскорее закончился, чтобы мы могли перейти к другим поцелуями и занятиям, последовавших за ними. Я просто отчаянно хотел ее.

Пришлось заставлять себя двигаться медленно, пока забирал стакан из ее рук, чтобы поставить его в свой. Я наклонился, бросил их на пол и мгновенно забыл. Встал, коснувшись Беллы плечом, рукой и совсем немного грудью, помогая ей привыкнуть к нарушению личного пространства. Она качнулась в мою сторону, принимая и приглашая. Сердце забилось так, как никогда раньше, даже на льду.

Напряжение нарастало в груди, животе и паху. Я протянул руку, чтобы коснуться ее нижней губы подушечкой большого пальца, надеясь, что она не отпрянет от неожиданности. Мы оба ахнули от этого прикосновения. Оно было легким — едва заметным, но я прочувствовал его до кончиков пальцем ног. Белла была такой мягкой. Ее рот слегка приоткрылся, когда я провел большим пальцем по шелковистой покрасневшей коже, чувствуя тепло дыхания.

Я едва сдержал дрожь вожделения и, оторвав большой палец от ее губ, обхватил подбородок, восхищаясь гладкостью кожи. Контроль разрушился, я больше не хотел и не мог быть вдали от нее. Сократив расстояние между нами еще на дюйм, слегка расставил ноги, чтобы Белла оказалась между ними, и поднял к ее лицу другую руку. Дыхание стало прерывистым, когда я опустил голову, а она подняла свою. Ее выдохи быстро касались моего подбородка, рта и щек. Она ждала, когда я поцелую ее.

«О, милая девочка, — подумал я. — Ты даже не представляешь, что нас ждет».

В другом конце коридора раздался громкий шум, я был готов воспламениться. Нет, нет, нет!

Целоваться!

Я должен целоваться, а не бросать ненавистные взгляды на девушек, рыча от злости. Этого не может быть. Что, черт возьми, я сделал такого, что карма захотела надавать мне по заднице? Серьезно?

Я со стоном рухнул на Беллу, и ее маленькое тело, прижатое к моему, помогло снять напряжение, при этом повысив его ступеньку. Черт возьми, это сущий ад. Неужели я никогда не смогу поцеловать ее?

СМОГУ. Да, так и сделаю. Нужно только найти какое-нибудь место, где мы могли бы побыть наедине, не боясь быть прерванными или замеченными. Спальни были наверху, но это могло напугать Беллу. Я не хотел, чтобы она подумала, будто ожидаю чего-то больше, чем невинный поцелуй.

О, черт, не думай о том, что обычно происходит в спальнях на вечеринках… Я был уже тверд как скала. Подняв голову, увидел затемненный вход в пустую ванную в дальнем конце коридора, противоположном от кухни. Маленькая, темная, уединенная… и дверь закрывается. Идеально.

— Хватит, — прорычал я и, взяв Беллу за локоть, потянул за собой, пытаясь контролировать силу, вложенную в это прикосновение. Не знаю, насколько мне это удалось, но она не протестовала, пока мы практически бежали до ванной.

Я втолкнул ее внутрь, включил свет и, захлопнув дверь, прижал Беллу к стене. Хотел убедиться, что она никуда не уйдет, что никто не посмеет ее забрать или отвлечь… Черт. Нужно было убедиться, что с ней все в порядке, и что я не показался слишком грубым, самонадеянным и дерзким. Белла должна сама хотеть этого.

Я глубоко вздохнул и пристально посмотрел на нее. Хотел успокоить, но у меня вырвалось:

— Белла, клянусь Богом, если я прямо сейчас не поцелую тебя…

Хотел облегчить ей подготовку к поцелую, заставить ее привыкнуть ко мне, к моим прикосновению, близости и легкому насилию, если она будет не против. Вряд ли у Беллы был большой опыт в интимных делах, и я не хотел подавлять ее силой своих чувств. Планировал начать с мягких прикосновений и легкого скольжения губ, чтобы позволить узнать друг друга, а затем уже приступать к страстным поцелуям с всасыванием. Может, если повезет, даже с языком… Вкушать. Наслаждаться.

Но Белла никогда не делала того, чего от нее ожидали. И слава Богу. В то мгновение, когда наши взгляды встретились, она прыгнула на меня. Наши тела столкнулись, и она обвила руками мою шею, зарывшись пальцами в волосы. У меня колени чуть не подогнулись от удивительного, мощного прилива ощущений. Я наконец, наконец-то почувствовал ее губы на своих.

Это было вспышкой, жаром, удивительным и обжигающим удовольствием. Чувства. Повсюду. Поднимались, пульсировали, росли. Жадность. Необходимость. Ее движения словно говорили: «Ты слишком долго валял дурака, парень. Целуй меня».

Так я и сделал.

Я просто отпустил свой контроль, позволил всем чувствам подняться на поверхность. Белла встретила меня как равного, поглаживая, целуя, прикасаясь. Меня поглотило удовольствие и безудержная радость от того, что я наконец-то держу ее в объятиях, а наши губы прикасаются друг другу. Руки сами обвились вокруг ее талии, притягивая ближе. Дааа… Я прижимал ее к стене, неистово лаская. Это приятно, и все же чего-то не хватало. Мне хотелось большего. Белла издала голодный, похотливый звук, и я пропал.

Языки, губы, зубы. Руки сжимают, скользят, поглаживают. Вздохи, стоны другие влажные, приятные звуки наполняют ванную. Мои руки жадно познавали изгибы ее тела, обхватили мягкую, маленькую талию, а затем скользнули к бедрам, к твердым, выпуклым тазовым костям. Я схватил Беллу за задницу, — о Боже, о, черт возьми, — и сжал упругие ягодицы. Мои действия были инстинктивны. Я подхватил ее ноги чуть выше плавного изгиба колен и потянул наверх, чтобы они обхватили мою талию. Пока так…

Я застонал, приоткрыв губы, когда устроился на стыке ее бедер. Понадобилось все мое израненное самообладание, чтобы не вонзиться в нее. Член встал и болел, но Белле было так хорошо, я не хотел ее пугать, отвлекать от поцелуя со мной. А потом мой контроль окончательно рухнул. Я приоткрыл губы для стона, но не удержался и провел языком по ее мягкой нижней губе. Белла ахнула и втянула мой язык в свой рот.

Я застонал от благодарности и от чистого, ошеломляющего удовольствия. И тогда забыл обо всем. Я так долго хотел, мечтал и фантазировал об этом поцелуе… если ее язык так приятно ощущается в моем рту, то даже представить страшно, как он будет ощущаться… Стоп. Поцелуи. Просто целуй ее.

Это было достаточно просто. Я сосредотачивался на нашем удовольствии, а не бесцельно просовывал язык ей в горло. Дикие, горячие, влажные движения. Дразнящие. Я втягивал ее губы и язык — долго, сладко, медленно, удовлетворяя собственные потребности.

Белла обвила ноги вокруг моей талии, словно поймав в ловушку. Она внутри меня, я внутри нее, мы брали и отдавали. Ноющее давление в груди становилось сильнее, но было вызвано уже не только восторгом от возможности наконец поцеловать ее. У меня кружилась голова от недостатка кислорода. И если это случилось со мной — превосходно подготовленным хоккеистом, то что тогда с Беллой? Нужно срочно позволить ей дышать.

— Прости, правда, прости, я не хотел… — я заставил себя отстраниться, тяжело дыша и жмурясь от потери. Мне хотелось снова чувствовать рядом с собой мягкое девчачье тело.

Я не мог остановиться и целовал ее, даже когда извинялся. Меня отвлекала шелковистая мягкость ее шеи под моими губами, я безостановочно прижимал свой рот к чувствительному местечку под челюстью. Белла пахла невероятно хорошо, чем-то теплым и уютным. Никогда нельзя останавливаться.

Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Мы вместе, мы целовались. Ах, эти поцелуи.

— Слава Богу, ты это сделал, — произнесла она, и последнее напряжение спало. Ей понравилось. Белла хотела меня, никаких сомнений больше не оставалось. Она принадлежала мне, как и я ей.

Маленькие ладошки касались и поглаживали, не отрываясь от моего тела. И это невероятно возбуждало. Мне хотелось касаться не только ее шеи. Я поднял голову, чтобы посмотреть в ее раскрасневшееся, счастливое лицо, ее глаза были прикованы к моим губам.

Я медленно опустил голову, взволнованно наблюдая, как ее глаза закрылись, и она тихо-тихо вздохнула от восторга, когда наши губы соединились. Время наслаждения, отдачи и благодарности. Белла вздрогнула, и я застонал от гордости и жалкой благодарности за ее реакцию.

Ее руки сжали мои и скользнули по плечам, чтобы погладить и обвиться вокруг шеи, погрузив пальцы в волосы. Никогда не думал, что это может так сильно завести. Я наклонил голову и прижал ее к себе, нежно облизывая нижнюю губу, слегка надавливая и прося разрешения войти. Белла с готовностью распахнула губы, и я погладил ее по бедрам, которые все еще были прижаты к моей талии, а потом обхватил ладонями податливые ягодицы.

Я застонал, инстинктивно сжимая и притягивая ее туда, где больше всего хотел почувствовать. Туда, где уже было тяжело и больно. Белла повторила этот звук, долгий и низкий стон, а затем ахнула, когда я крепче прижал ее своим дрожащим телом к стене. Мне хотелось вжаться в нее членом, погрузиться в горячее узкое лоно. Белла откинула голову, чтобы встретить мой взгляд, я искал на ее лице признаки отвращения или шока. Она и правда выглядела немного ошарашенной, но и… заинтересованной.

Белла не отвела взгляд, когда ради эксперимента решила немного толкнуться в меня, взорвав внутри меня огонь чудесного, невероятного ощущения. Господи, прошло так много времени с тех пор, как к члену прикасалось что-то, кроме моей руки. Это было потрясающе.

Ничто не могло помешать мне снова заняться поцелуями, кроме ее руки, прижатой к моей груди. Черт, я напугал Беллу. Не надо было прижиматься к ней, как какой-то извращенный гормонами подросток… Ох. Хм. Наверное, по сути так все и было, но я так старался это скрыть. Хотя бы до нашего третьего или четвертого свидания.

— Шш, — прошипела она мне прямо в лицо, и я ошарашенно моргнул. От меня донесся какой-то звук? Если так, то это, вероятно, было странно и глупо. — Послушай! — Я снова моргнул, еще раз, а потом услышал голоса, доносящиеся с другой стороны двери.

Я забыл запереть дверь.

Ну, я немного отвлекся, а потом, когда Белла набросилась на меня… Больше не был способен думать о чем-то другом.

Моя рука метнулась вперед и схватилась за ручку как раз в тот момент, когда ее начали поворачивать. Рот Беллы открылся от удивления, и я крепче сжал ручку.

— Не заперто? — прошептала она, широко раскрыв рот. Мне захотелось пнуть себя.

Похоже, у меня не очень хорошо получалось справляться с защитой ее частной жизни. Белла сняла ноги с моей талии и встала. Я почувствовал острую боль от потери. Нет, вернись, еще поцелуев... Она схватила мою свободную руку и прижалась, уставившись на другую, которая крепко сжимала дверную ручку. Белла подскочила, когда человек по другую сторону двери начал колотить в дверь. Мы, затаив дыхание, ждали, пока приглушенный гул голосов стихнет.

Она взглянула на меня, и так мы стояли несколько секунд, прежде чем разразиться нервным, облегченным смехом. Я правда был безумно рад, что Белла не расстроилась, и обнял ее, притянув к себе. Но дверную ручку не отпустил. На всякий случай. Мне так сильно хотелось снова прижаться к ней губами… Нет, оставался риск, что нас снова прервут.

Я наклонил голову и провел губами по нежной коже чуть ниже ее уха. Она фантастически пахла. Я был так счастлив, что наконец имел возможность прикасаться к ней так.

— Клянусь Богом, попытки поцеловать тебя — это совершенно уникальный опыт. — Я вспомнил о разнообразных и безуспешных попытках прошлой ночью и раздраженно покачал головой.

Убедившись, что дверь заперта, повернулся к Белле, и она обняла меня за талию, как будто не хотела отпускать. И я был только «За».

— Этот поцелуй был уникальным опытом, — произнесла она, уткнувшись лицом мне в грудь. Я нахмурился.

Надеюсь, это не потому, что… ей не понравилось? Нет, ей понравилось, это совершенно точно. Белла казалась такой же неуправляемой и нетерпеливой, как и я. Тем не менее, это был первый поцелуй. По моему мнению, он был даже лучше, чем в фантазиях.

— Ты ведь в порядке, правда? — спросил я. — Это было немного… грубо. Прости. Это было просто… тьфу. — Тьфу, действительно. Тьфу, а потом еще немного. — Мне пришлось.

Белла покрепче обняла меня, и я поцеловал ее в макушку, все еще борясь с желанием прижаться к ней губами. Она вздохнула, и это был счастливый вздох. Я повторил.

— Это был замечательный первый поцелуй, Эдвард. Не о чем беспокоиться, — тихо ответила она.

Желудок сжался от облегчения и восторга. Ей определенно понравилось, и она позволил мне повторить это. Я водил руками вверх и вниз по ее спине, желая чувствовать и все еще не веря, что мы вместе. Слишком долго мечтал об этом. Я улыбнулся и мысленно ударил себя кулаком в грудь.

— На самом деле, — продолжила Белла. — Если бы ты захотел попробовать еще раз, я бы не возражала.

— О, правда? — Да! Она хотела, чтобы я снова поцеловал ее.

— О, да.

Так я и поступил.

— Ух ты, — выдохнула она и, высунув язык, облизнула нижнюю губу. Ее глаза все еще были закрыты, а когда она открыла их, я наклонился.

— Все еще в порядке? — спросил я, проведя пальцами по полной нижней губе.

Белла издала приглушенный, довольный звук.

— Гм, если ты хочешь попробовать первый вариант снова, просто для сравнения, я бы не возражала.

Я бы тоже не возражал, но из гостиной донесся громкий всплеск музыки, вернувший меня к реальности. Черт, мы все еще в ванной. Белла смотрела на меня и мои губы, и я криво усмехнулся, не в силах поверить в счастье. Она издала протестующий звук, когда я сделал шаг в сторону от искушения, положив конец нашим занятиями. На самом деле это был еще не конец. Просто нам нужно было переместиться в более подходящее место. Я позволил руке скользнуть по ее и сплести наши пальцы.

— Если мы собираемся сделать это снова, то я бы предпочел более уединенное место. Ну, знаешь, подальше от комнаты с туалетом, — хмыкнул я.

Белла еще несколько секунд разглядывала мои губы, и я уже хотел послать всех к черту и снова начать целоваться, но она вдруг огляделась, и ее глаза расширились от удивления. Моему самолюбию понравилось то, что Белла забыла, где мы находимся.

— Ох. Да, — пробормотала она, прикусив губу. Мне мгновенно захотелось укусить ее самому. — Хорошая мысль, — продолжила она, и я вздрогнул от удивления, подумав, что она отвечает на мою мысль об укусе. — Куда же?

О. Она говорила о моем предложении уйти отсюда. Жаль. Хотя я мог подумать об укусах позже, когда мы будем одни. Но куда можно уйти? Я снова вспомнил о спальнях наверху, но быстро отбросил эту мысль. На самом деле, в доме больше не было уединенных мест, куда люди не могли просто заглянуть. Нужно такое место, где нас никто не найдет. И чтобы двери запирались. «Вольво»?

Белла улыбнулась и сжала мою руку.

— Я люблю эту машину, — сказала она, одобрительно кивнув. Боже, как я любил эту девушку. Мы даже мыслили одинаково.

— Да ладно, — я высунул голову, чтобы осмотреть коридор. Никого не увидев, воспользовался секундной тишиной и, схватив Беллу за руку, легко вытащил в коридор.

Надеюсь, она поймет необходимость двигаться тихо и быстро. Мне хотелось как можно скорее остаться с ней наедине. Никто не должен нас поймать. Шансы невелики, но если я буду держать голову опущенной и двигаться быстро, мы сможем выбраться из дома, не попав в засаду.

Я повел Беллу прямиком на кухню. Это был самый короткий путь на улицу, хоть и рискованный. Возле пивного бочонка всегда куча людей. Я старался держаться незаметно, не слишком бросаясь на глаза, и крепко держал Беллу за руку.

Мы спустились с крыльца и вышли на задний двор. Я ненадолго остановился у стены дома, чтобы осмотреть дорожку на наличие входящих и выходящих людей из парадной двери. Наступило кратковременное затишье, и я рванул к «Вольво».

— Эдвард, что… — задыхаясь, начала Белла.

— Если бы нас кто-нибудь остановил, мы бы застряли там на несколько часов, — объяснил я, желая поскорее сесть в машину.

Я отпер дверь, и моя рука повисла в воздухе, пока я размышлял, не будет слишком сесть на заднее сиденье. Это имело тот же подтекст, что и спальня, может быть, даже немного хуже. Хотя я надеялся, что когда-нибудь смогу втянуть ее и в то, и в другое. Но не этой ночью. Кроме того, может, консоль между передними сиденьями поможет мне контролировать себя. Мне нужны препятствия, иначе я раздену нас обоих. И сделаю это примерно за тридцать секунд.

Я открыл переднюю пассажирскую дверь, и Белла быстро проскользнула внутрь. Я побежал к водительскому месту, не заботясь о том, что, скорее всего, выгляжу как идиот. Закрыв и заперев дверь, глубоко вздохнул и повернулся к Белле. Наконец-то мы остались одни в моей машине.

— Итак, — удовлетворенно выдохнул я. — Думаю, ты была права… насчет… этого места, — я медленно скользнул рукой по ее шее, зарываясь в длинные темные волосы. Они обвивались вокруг моих пальцев, как живой шелк. Я подавил стон. Так долго хотел прикоснуться к ее волосам, коже, и вот я здесь, делаю именно это.

Первая непреодолимая потребность в поцелуях прошла, превратившись в постоянное желание. Это стало лишь немного более управляемо, но достаточно, чтобы не торопиться и предаваться наглядному образу из фантазий. Я пропустил каштановые пряди сквозь пальцы, борясь с желанием собрать их в кулак. У меня была фантазия о том, как они скользят по моим бедрам, лобку и… члену. Тяжело сглотнув, я слегка надавил ей на затылок, чтобы сократить расстояние между нашими губами.

Рот Беллы приоткрылся, впуская меня. Я наслаждался богатым, чистым, воспламеняющим и теплым клубком ощущений. Поцелуй был долгим, медленным и влажным. Мы нуждались друг в друге и наконец получили. Мне хотелось поглотить Беллу, чтобы удержать удивительное чувство удовлетворения, пронизывающее каждую частичку меня. Лишь бы это не заканчивалось. Пусть Белла тоже это почувствует.

Я пытался сосредоточиться, чтобы понять, что именно заставляет ее так остро реагировать. И мой эксперимент увенчался успехом, потому что она застонала мне в рот и встала на колени, склонившись над консолью и запустив руки в мои волосы. Вся кровь из тела прилила к паху, и я потерялся.

Очнулся, когда понял, что уже забрался ей под куртку и ищу подол рубашки. Даже охваченный похотью я знал, что еще слишком рано. Наконец коснувшись пальцами ее обнаженной кожи под рубашкой, я остановился. Надеюсь, для нее это значило так же много, как и для меня. Не хотел торопиться, сначала нужно было убедиться, что Белле это нравится. И в этот момент я хотел видеть ее.

Я неохотно откинулся на спину, и Белла со счастливым вздохом последовала за мной, лежа на консоли и прижимаясь к моей груди. Меня переполняло удовлетворение от того, что она была в моих объятиях и хотела это. Я пытался взять дыхание под контроль, поцелуй Беллы сильно сбил его ритм. Прижав ее к себе и откинув голову на подголовник, просто наслаждался моментом.

Губы приятно покалывало, а в руках лежала ароматная теплая девушка. Грудь сдавило от сильных эмоций. Я был еще немного возбужден, но напряжение было приятным, как и осознание того, что все получилось. Даже поцелуй с Беллой был приятнее, чем все те сексуальные занятия в моей жизни.

Я как раз собирался позволить себе еще немного поцелуев, когда она внезапно дернулась и резко выпрямилась, больно ударив меня в челюсть макушкой.

Я едва не прикусил язык, щелкнув зубами, и отголоски звона в ушах прояснили затуманенный поцелуями мозг. Белла неподвижно сидела на сиденье и смотрела в лобовое окно.

Я начал спрашивать, что случилось, и разглядывать ее побледневшее лицо. Карие глаза стали огромными, а дыхание — тяжелым, но не от вожделения, а от страха. О, черт, неужели я ее напугал? Она сожалела, что поцеловалась со мной? Наверное, я слишком сильно надавил, но… могу поклясться, что она была не против.

— Белла, что?

Ее рот открылся, но из него не вырвалось ни звука. Белла все еще не смотрела на меня. Она уставилась на лобовое стекло и медленно подняла руку, указывая на него.

— Э-Эдвард… — прошелестела она слабым, дрожащим голосом, который до чертиков меня напугал. Что-то было не так. — Эд… Эдвард…

— Что? — я провел рукой по ее плечам, впитывая каждое изменение на лице. Что с ней случилось? Всего секунду назад она была в порядке. Ее голос всерьез начинал вводить меня в панику.

— М-мой… мой… — Белла грубо указала на капот, и я внезапно понял, что ее напугало что-то снаружи. Все фильмы ужасов промелькнули у меня перед глазами, когда адреналин затопил разум. Мозг понимал, что это смешно, но тело отреагировало автоматически.

Моя голова дернулась в сторону улицы, глаза искали угрозу, а затем выброс адреналина удвоился. Срань господня.

— Мой папа! — с силой прошипела Белла, и у меня отвисла челюсть.