Белла потерлась о мое колено, когда я прижал его, чтобы дать ей немного облегчения. Вознаграждением мне был ее радостный крик, более громкий и резкий, чем тот, что я любил, но и этот звук принес мне наслаждение. Пришлось сосредоточиться, чтобы держать руки под контролем, когда я потянулся к застежкам бюстгальтера, наконец обнажая округлую грудь. Ее веки медленно опустились, бросив на покрасневшие щеки слабую тень ресниц.

Слегка проведя кончиками пальцев по ее грудной клетке, я почувствовал быстрое биение ее сердца. Я не отрывал взгляд от руки, ласкающей ее грудь и тугие соски. Белла была такой мягкой, такой уступчивой и жизнерадостной — такой требовательной. Ее руки не двигались с того места над головой, где я их оставил, но сама она извивалась под моими пальцами, ища острых ощущений.

И я дал их ей, наклонившись и втянув кончик одной груди в рот. Аромат любимой, ее мягкая теплая плоть таяли на языке, вызывая головокружение. Каждое прикосновение моего языка к твердой горошине соска посылало импульс к члену. Я зажал сосок между зубами, зная, что это сведет ее с ума. И Белла не разочаровала, издав сдавленный стон и запутавшись в моих волосах.

Она прижала мою голову к себе, и я уступил ее требованию, переместившись к другой груди. Вкус и текстура ее кожи все, что я тогда мог чувствовать. Уткнувшись в мягкий холмик, закрыл от удовольствия глаза. Ее грудь вздымалась, резко наполняя легкие кислородом, и Белла выгнулась, издав еще один протяжный, низкий стон.

Было почти невозможно оторваться от великолепной груди Беллы, но я справился, переместив вес на пятки. Губы покалывало, а руки чесались, чтобы снова прикоснуться к любимой. Ухватив заднюю часть футболки, я грубо сдернул ее через голову и бросил на землю. Карие глаза жадно пробежали по моей обнаженной груди, остановившись на руках, растягивающих ремень. Член дернулся в ожидании, но я оставил ремень в петлях джинсов, расстегнув лишь два болта на ширинке, чтобы облегчить дискомфорт от напряженного возбуждения.

Белла зашевелилась, когда я наклонился, заключая ее в клетку своим телом. Предвкушение ощущения ее теплой мягкой груди на моей обнаженной коже заставило меня замедлиться. Упругие соски щекотно коснулись моих, и я расслабился, застонав от облегчения и задыхаясь от напряжения, возникшего прямо там, подо мной. Наши бедра соприкоснулись, и это было похоже на электрический разряд, пронизывающий нас обоих. Наши тела узнали друг друга. Непередаваемое ощущение.

— Да, — прошипела Белла, заметавшись по одеялу. Ее острые ноготки впились в мои плечи, распространяя острое, волнующее ощущение по телу. Когда она начала ласкать меня, я закрыл глаза. Ее губы нежно касались моей шеи, плеч, груди. Через мгновение я уже не мог сдержаться, мягко опустил свой вес на нее и зажал ее нижнюю губу между своими.

Я не торопясь искал новые чувствительные места на ее теле: туловище, руках, пальцах, лице. Ничто не осталось без моего внимания. Я преданно изучал ее, каждый доступный мне дюйм ее кожи. Когда все открытые участки были исследованы, я стянул с ее бедер джинсы вместе с кроссовками. Белла обернула ноги вокруг моих колен, пальцами впившись в икры. Трение ее мягкого живота о мой ноющий член заставило меня непроизвольно дернуться.

— Да, Эдвард, пожалуйста, — хрипло простонала она, хватая меня за плечи. Мне хотелось собственнически зарычать и вонзиться в нее. Она хотела меня, доверяла настолько, чтобы умолять об этом.

Белла снова толкнулась в меня, и я схватил ее за бедра, скользнув вниз. Теперь мои плечи покоились между ее бедер, а подбородок упирался в живот, впитывая его тепло и мягкость. Белла медленно мотала головой из стороны в сторону и кусала губы, пока мой язык очерчивал контур ее пупка, ненадолго погрузившись внутрь.

Я целенаправленно двигался вниз, к краю ее трусиков. Приподняв голову, посмотрел на лицо любимой, на котором смешались напряжение, агония желания, предвкушение и немного разочарования. Она балансировала на самом краю. Я слегка укусил ее горячие, влажные складочки, скрытые под тканью трусиков.

Ее бедра вздрогнули от неожиданности, и я больно ударился подбородком о лобковую кость. Инстинктивно сев, спрятал улыбку, потому что Белла несогласно вскрикнула. Я потер челюсть от легкой боли и посмотрел на любимую. Только Белла может травмировать парня, пока тот пытается сделать ей куни.

— Сам виноват, — без сочувствия ответила Белла и недовольно прищурилась. — Эдвард, пожалуйста!

Ах, это были два моих любимых слова. «Эдвард» и «пожалуйста». Я просунул палец под крошечную ткань трусиков и спустил их вниз по ногам. Прежде чем смять темно-синий клочок в руке, я посмотрел на него, а затем на обнаженную, распростертую передо мной Беллу. Мне потребовалась бы секунда, чтобы оказаться внутри нее…

С трудом справившись с неконтролируемым желанием завладеть любимой, я поудобнее устроился между ее ног и провел пальцами по стройным ногам и мягким бедрам, погладив чувствительное местечко под коленями.

Резко подхватив ноги Беллы, я широко раздвинул их. Вид ее блестящей, розовой женственности почти заставил меня кончить. Зрение, слух и осязание притупились, все чувства сосредоточились на Белле.

Я наклонился и ласково поцеловал внутреннюю сторону ее колена, после чего медленно провел носом по шелковистой коже ее промежности и глубоко вдохнул. Ах, этот запах. Цветочный, легкий аромат смешивался с тяжелым, сексуальным запахом ее возбуждения. Внизу живота свернулось волнение, когда я наклонился и сжал набухшую плоть зубами.

Белла задыхалась, стонала и била по земле ладонями. Я думал, она кончит прямо мне на язык. Протянул пальцы, чтобы нежно погладить интимное место между ее ног, и закружил ближе ко входу в ее тело. Я просунул два пальца в ее лоно, и Белла сжалась вокруг них. Время пришло. Я открыл рот и впился в ее дырочку языком, лаская складочки губами. Ах… этот вкус…

Белла сдавленно вскрикнула, и я слегка отнял голову, чтобы обдуть прохладным воздухом влажную плоть. Мои пальцы замерли, когда я открыл глаза и взглянул на сосредоточие ее женственности.

— Ш-ш-ш.

Когда я не сделал никакого движения, чтобы продолжить, Белла потянула меня к себе за волосы. Больно.

— Вернись! Еще… еще, пожалуйста! — выдохнула она.

Я лизнул набухший клитор и коснулся языком своих пальцев, которые все еще были внутри нее. Сомкнув губы на чувствительном бугорке, осторожно всосал его в рот. Белла вскрикнула, изогнув спину, и я позволил пальцам выскользнул из нее, чтобы обхватить ее попку руками и прижать к своему рту.

Убедившись, что любимая больше не будет брыкаться, я отпустил ее, слегка пощекотав анус. Белла резко дернулась, но я не обратил внимания, продолжив спускаться к сладким розовым складкам между ее ног. Раздвинув пальцами внешние губы, я погрузил язык в тугую щелочку.

Ничто не осталось неизведанным, нетронутым, незамеченным. Все в моей Белле было восхитительно — вкус, запах, реакция, стоны. Вскоре у нее перехватило дыхание, и она замолчала. Чем дольше она была неподвижна, чем дольше она не дышала, тем сильнее был у нее оргазм. Первые пару раз меня это до чертиков напугало, но теперь я привык наслаждаться этим. Мне было интересно, насколько сильно я смогу доставить ей удовольствие, не используя член.

Тело Беллы напряглось, каждый мускул сжался в попытке добиться освобождения. Я поднял глаза на нее, когда понял, что она повторяет «да» и «пожалуйста» снова и снова. Это почти заставило меня войти в нее.

Воздух наконец покинул ее легкие в протяжном крике, и она вздрогнула, задрожав так сильно, что я едва удержался на ней. Белла стонала и извивалась, пока я томно выводил узоры на ее мягких складках. Потянувшись, выпутал ее пальчики из своих волос. Я больше не мог сдерживаться при виде ее дрожащего от удовольствия тела. Воплощение всех моих фантазий.

Мне необходимо оказаться внутри нее как можно скорее. Руки тряслись, пока я пытался вытащить ремень из петелек, не отрывая взгляда от любимой. Стянув джинсы, я скинул их, даже не посмотрев, куда те приземлились.

Через пару секунд я уже снова был между ее мягких бедер, закрыв глаза от изысканного ощущения. Член ткнулся в скользкую, влажную плоть, и я мгновенно распахнул глаза. Белла безвольно лежала подо мной, закрыв глаза, полные губы были изогнуты в расслабленной улыбке.

— Белла, — каким-то образом удалось произнести мне. Я убрал влажные волосы с ее лба дрожащими пальцами и ласково поцеловал в левую бровь, пробуя на вкус солоноватые капельки. Черт возьми, как же я хочу быть внутри нее, но… — Белла, посмотри на меня.

Любимая застонала и слабо пошевелилась.

— Белла, — я едва держался, борясь с желанием вонзиться в ее горячее лоно. Сначала нужно убедиться, что она со мной, что она понимает, как много этот момент для меня значит. Я хотел показать ей, что могу заботиться о ней не только физически, но и эмоционально. Показать, что я буду делать это до конца наших дней.

Белла с трудом разлепила глаза, слегка приоткрыв губы. Она подвинулась ближе ко мне и, наткнувшись на мою ноющую эрекцию, широко распахнула глаза.

— Прости, — извинился я. Во всем моем теле поселилось отчаянное напряжение, первобытное желание взять ее. Белла становилась чувствительной после оргазма, и мне не хотелось быть слишком грубым с ней. — Я не могу… ты готова, малышка? — я внимательно наблюдал за ее лицом в поисках любого признака несогласия. Я не буду… — Я изо всех сил пытался заставить свой глупый член оторваться от нее, но это было сильнее меня. Все чувства усилились в стократ. Сейчас речь шла о доверии, и я бы не стал — не стал — нет, пока она не пришла в себя. — Не войду, пока ты не будешь готова.

— Да, — карие глаза стали ясными, и она слегка толкнулась в меня, пронзая тело ошеломляющими ощущениями. Еще один толчок согласия чуть не снес мне крышу.

Я занял более удобную позу, чтобы головка члена оказалась в обжигающей хватке ее тела. Закрыв глаза, стонал. Белла была настолько мокрой и мучительно скользкой, что я просто скользнул в нее. Удивительное ощущение заставило меня ахнуть. Еще никогда ни с кем я не испытывал чего-то подобного, просто не осмеливался. И теперь я был в Белле. Кожа на коже. Без презерватива.

— О Боже, — выдохнул я, сопротивляясь обжигающему желанию кончить.

Еще рано… Но проклятое тело предало меня, рванувшись вперед. Каждое нервное окончание вспыхнуло. Я опустил голову, дрожа, как какое-то проклятое животное. Понадобились все силы, чтобы не взорваться внутри нее и каким-то образом успокоить свое мятежное тело. Белла погладила меня по спине, успокаивая, и это помогло вернуть немного самообладания.

— В тебе так хорошо, — прошептал я ей на ухо, убедившись, что могу говорить, как разумный человек, а не только стонать и хрипеть. — Мягко, — я сделал пробный толчок, пронесший по всему телу удовольствие. — Мокро. Тепло. И так правильно.

Мне нравилось заполнять ее изнутри. Теперь я был уверен в удовольствии Беллы, оргазм делал ее чувствительной, и теперь она могла кончить без стимуляции, лишь от трения члена о стенки ее лона. И мне нравилось это. Ее мокрая, подготовленная щелочка заряжала меня энергией и подводила к грани. Я сосредоточился на ослепляющей преданности, которую чувствовал к девушке, извивающейся подо мной.

Боже, как же мне хотелось поделиться с ней этим чувством. Я толкнулся сильнее, бедрами прижимая ее к земле. Мне хотелось заставить ее чувствовать себя беспомощной, такой же, какой она делала меня.

Дыхание Беллы сбилось, и я начал двигаться более решительно, желая подвести ее ко второму оргазму. Тело любимой стало неподвижным, и она пошевелила бедрами, слегка нахмурившись. Видимо, она внезапно поняла, что мы занимаемся любовью без презерватива. Угадал. Карие глаза широко распахнулись и уставились прямо в мои, полные осознания и — к счастью — принятия.

— Ты не… — Белла задыхалась и извивалась, сжимая мои предплечья. — Не… ах!

Я бездумно отреагировал на ее стон, погрузившись глубже и грубее. Поцелуй же наоборот был полон нежности и любви.

— Я знаю.

— Но… — она снова выгнулась, задыхаясь, прежде чем встретиться со мной взглядом. — Презерватив. Ты его не надел…

— Я знаю, — повторил я, позволяя своему языку имитировать бедра, пока ласкал ее рот. Признание Беллы, что между нами больше не было никаких барьеров, заставило меня еще больше осознать чистоту ощущений, и я начал толкаться сильнее, больше не в силах сдерживаться. — Так хорошо? — удалось мне спросить. Вдруг что-то не так? Господи, а что, если Белла не хотела…

— О Боже, — с благоговением и удивлением прошептала любимая, глядя на меня и встречая каждый мой толчок в нее. — Эдвард, черт возьми, это так… невероятно.

— Белла, — я наклонил голову, настойчиво вонзаясь в горячую промежность. Боже, я должен был это услышать. Услышать, что она хочет меня. — Скажи это. Ну же, малышка, скажи.

— Что? — простонала она, разметая по одеялу пушистые волосы. Белла напряглась в преддверии оргазма.

— Белла… — я был беспомощен в собственном порыве к оргазму. Погрузив зубы в ее кожу, я зажмурился. Мне хотелось пометить ее. И услышать.

— Эдвард, — хрипло вскрикнула любимая, сжавшись вокруг меня, внутренние мышцы начали сокращаться. О, черт возьми, да…

— Да, — прорычал я. — Еще, — потребовал я. — Повтори еще раз.

— Эдвард!

Ногти Беллы глубоко вонзились в мою спину, и я вжался в нее, содрогаясь от интенсивного оргазма. Влажные, сильные всплески бесконечным потоком пульсировали в горячем обруче ее промежности. Казалось, будто все мое тело оказалось внутри нее. Там, где я и хотел быть.

В конце концов мозг снова подключился к телу, и я осознал, что вдавливаю свою девушку в землю. Кончики ее пальцев лениво пробежались по коже моей спины, ощущение одновременно обжигало и щекотало. Я вздохнул, не желая двигаться — никогда, хотя знал, что Белла не сможет долго держать мой вес на себе.

Отклонившись в сторону, ухитрился притянуть любимую так, чтобы она легла мне на грудь. Положив руку под подбородок, Белла с улыбкой смотрела на меня. Я выгнул бровь, и она протянула руку, чтобы погладить ее пальчиком.

— Я люблю тебя, Эдвард Каллен, — прошептала она, встретившись с моим пристальным взглядом. Сердце подпрыгнуло, и, конечно, Белла это почувствовала. Она почувствовала все, что я запланировал ей сказать. Я надеялся, что этого будет достаточно.

— Спасибо, — горячо поблагодарил я. Спасибо за нее. Спасибо за это.

Я крепко прижимал ее к себе, очарованный и согретый ее любовью и ощущением волос, щекочущих кожу вместе с ветерком. Становилось прохладнее, особенно здесь, в тени. Мне не хотелось двигаться, не хотелось одеваться. Но я знал, что Белла замерзла и ей было неудобно.

— Ты замерзла, — я провел губами по ее макушке и, закрыв глаза, глубоко вдохнул сладкий аромат, прежде чем перекатиться на колени.

— Не хочу двигаться, — Белла свернулась калачиком, чтобы удержать тепло, которое оставило мое тело.

Я обхватил пальцами ее запястье и потянул на себя. Она неохотно села, согнув колени и обхватив ноги руками. Я с любопытством посмотрел на Беллу, когда она дернулась и чертыхнулась. Подумал, что она села на что-то острое. Это было бы отстойно.

— Что? — спросил я, подтягивая к себе джинсы, запутанные в куче вещей. Где, черт возьми, мои трусы?

— Ничего, — странным тоном ответила Белла, и я повернулся к ней. Ее лицо смущенно покраснело, и я нахмурился. Любопытство возрастало.

— Белла, что? — На чем, черт возьми, она сидела? Белла наклонилась вперед, чтобы прикрыть лицо волосами.

Она молчала, все еще избегая встречаться со мной взглядом, и я с беспокойством осмотрел ее тело. Если она и правда села на что-то острое, я не удержусь и рассмеюсь… Белла обхватила колени, и через секунду до меня дошло осознание ее проблемы. О. Ха Эм… да. Я и забыл, что она никогда раньше не занималась сексом без презерватива и теперь была удивлена получившимся… беспорядком.

Я коснулся ее щеки и мягко улыбнулся в качестве извинения. Потянувшись к рюкзаку, достал из кармана полотенце и открыл бутылку воды, лежащую рядом с пакетом. Смочив полотенце, я отжал его, оставив слегка влажным.

Белла все еще была красной и смущенной. Когда я повернулся к ней, карие глаза удивленно расширились. Она протянула руку, но я аккуратно уклонился и уложил ее обратно на одеяло. Белла попыталась сесть, но успокоилась, получив мой строгий взгляд.

— Эдвард, — прошипела она, покраснев еще сильнее. — Не надо. Я могу…

— Ш-ш-ш, — прошептал я, раздвигая ее колени и нежно вытирая промежность. — Позволь мне позаботиться о тебе. Тише, Белла.

Потребность показать, что я могу позаботиться о ней, была слишком сильной. Белла расслабилась, откинувшись назад. Мы улыбнулись друг другу, и я нежно провел тканью по ее чувствительной плоти, сорвав с губ мягкий, волнующий звук. Наклонившись, я целомудренно поцеловал сладкий, розовый бутончик, который тщательно очистил.

— Спасибо, — прошептала она и снова покраснела.

Все еще улыбаясь, я поцеловал ее и снова намочил ткань, чтобы вытереться самому. Темно-синие трусики лежали на краю одеяла, и я потянулся к ним.

— Вставай. — Белла посмотрела на свои трусики в моей руки, а затем снова на меня, прикусив губу.

Поднявшись на ноги, она шагнула ко мне. Маленькая ладошка легла на мое плечо для поддержки, когда я взял ногу любимой и осторожно поднял, чтобы не нарушить ее хрупкое равновесие. Я натянул трусики на ее щиколотки, а затем на упругую попку. Таким же образом помог надеть джинсы, скрупулезно застегнув пуговицы и ширинку.

Я провел кончиками пальцев по мягкому животу, не желая, чтобы реальность вторгалась в наш маленький мирок. Надеюсь, теперь у нее не осталось сомнений в моих чувствах и преданности. Нам еще предстояло обсудить колледж и условия жизни в будущем, не говоря уж о выпускном. Мы взяли на себя серьезные обязательства друг перед другом, глубокие и нерушимые. Я уткнулся головой в ее живот, обвив талию руками, и она прижала меня к себе. Остаток своей жизни я проведу с этой потрясающей женщиной. Что может быть лучше?

Через некоторое время колени начали болеть, да и кожа Беллы становилась прохладной от вечернего воздуха. Я вздохнул и встал, хотя ненавидел отпускать ее. Мои трусы оказались спрятанными под ее джинсами. Накинув свою одежду, я помог Белле надеть футболку, просунув ее руки через короткие рукава и вытащив из-под ворота длинные волосы. Мы упаковали контейнеры в сумку, и я перекинул ее через плечо, повернувшись к Белле.

Она стояла на краю поляны. Я подошел к ней сзади и притянул к своей груди. Белла вздохнула, откинув голову мне на плечо и положив руки поверх моих. Я потерся о ее макушку щекой и посмотрел на лучи закатного солнца, наполняющего красочный луг теплом.

— Я скажу «да», — тихо сказала Белла, все еще глядя прямо перед собой. Я ошарашенно дернулся. Эти ее слова были самыми важными в моей жизни. Я точно знал, о чем она говорит, и мое сердце, бешено заколотившееся в груди, тоже. — Когда-нибудь. Но сейчас говорю «нет». Ты должен спросить меня правильно.

Я быстро моргнул, собирая крупицы слов.

— Тогда в следующий раз я сделаю все по правилам, — уверенно сказал я, прижимая любимую к себе.

Белла снова вздохнула, и я в недоумении зажмурился. Никогда бы не подумал, что она примет мое недоделанное предложение руки и сердца. Я думал, что ей понадобится много времени, чтобы понять, что мы оба этого хотим. Думал, мне придется несколько лет убеждать ее, ведя бесконечные переговоры, ища компромисс и умоляя. Но я должен был понять, что Белла никогда не делает то, чего от нее оживают. Именно это мне в ней и нравилось.

Я взял ее за руку и повел по узкой тропинке обратно к машине. В этот простой, повседневный жест я вкладывал все, что было для меня так важно. Когда мы приблизились к редко используемой дороге, я взглянул на Беллу, которая теребила нижнюю губу между зубами. Я покачал головой и мысленно вздохнул. Ах, все не так просто.

— Белла, — я остановился, повернувшись к ней лицом. Любимая посмотрела на меня широкими и определенно обеспокоенными глазами. Я знал, что она будет беспокоиться о колледже и браке, но было смешно то, что она пыталась скрыть это от меня. Как это нелепо. — Я думал, послесвечение продлится немного дольше.

— Послесвечение? — смутившись, повторила она.

Я усмехнулся и пожал плечами.

— Да. Я думал, что достаточно тщательно занимался с тобой любовью. Не знаю, сколько еще сил осталось у моего друга, но я готов дать ему шанс.

Я вздохнул и опустил голову к ее губам, многозначительно положив руку на округлую грудь. Белла отпрыгнула от меня, нахмурившись. Так и думал.

— Если у тебя и хватит сил еще на один раунд, то меня он точно убьет, — призналась она.

Я не удержался и рассмеялся, поцеловав любимую в лоб.

— Белла, я сказал тебе это не для того, чтобы ты волновалась. Последнее, что мне хотелось сделать, так это расстроить тебя.

— Знаю, — заверила она, снова прикусив губу. — Просто… Я не знаю, Эдвард. Откуда ты знаешь?

— Что знаю? — Я должен был заставить ее произнести это вслух.

— Откуда ты знаешь… как ты можешь быть уверен… Как ты всегда можешь быть так уверен в себе?

Я обхватил драгоценное лицо ладонями и нежно поцеловал.

— Я знаю, чего хочу, Белла.

— Но как? — любимая очаровательно нахмурилась. — Я имею в виду колледж. Что, если мы переедем, ты начнешь играть, путешествовать, станешь знаменитым и решишь, что я уже тебе не нужна?

По телу прокатилась первая дрожь раздражения.

— Ты же знаешь меня, Белла. Ты серьезно думаешь, что я могу так поступить? Неужели ты думаешь, что меня заботит популярность? Думаешь, что хоть что-то из этого имеет для меня значение?

Белла нахмурилась.

— Нет. Нет, я так не думаю.

— Ты, Белла. Ты — то единственное, что важно для меня. Это я и хотел доказать тебе сегодня. Ты мне не доверяешь?

Все мое будущее зависело от ее ответа.

— Знаю. Я доверяю тебе, Эдвард, — ее мгновенный бездумный ответ имел самое большое значение для восстановления моей уверенности в себе. — Просто… ну, там будет много девушек. Молодые девушки в колледже… Ты можешь передумать.

Я едва сдерживал желание закатить глаза. Мне было наплевать на других девочек, но моя маленькая чувствовала себя неуверенно. Такого давно не случалось, и все же произошло сейчас. Я хотел сказать, что уже встречался с девушкой из колледжа, и это было ничем по сравнению с моими чувствами к Белле, но в последний момент сработал инстинкт самосохранения. Нет, сейчас не самое подходящее время для таких историй. И никогда не будет.

— Я открою тебе маленький секрет о мужчинах семьи Каллен, — произнес я, заключая ее ладошки в свои. — Наша семья проклята. —

Белла скептически приподняла бровь, но я наклонил голову, прося дослушать.

— Мы влюбляемся молодыми, и это чувство остается с нами на всю жизнь. Мы сразу понимаем, когда это происходит. Мы понимаем, когда встречаем своего партнера, своего человека, свою любовь на всю жизнь. Возьми для примера Эммета. Он встретил Роуз, когда ему было одиннадцать. Он просто увидел ее в тот день, когда мы познакомились с Хейлами, и все. Эммет схватил ее за руку и объявил всем, что теперь Розали его девушка. С тех пор она не могла избавиться от него.

Мы улыбнулись друг другу.

— Мой отец был самым поздним. Он встретил маму в первый день в колледже, ему было восемнадцать. Мама потерялась, и он проводил ее до класса. С тех пор, Белла, он больше ее не покидал. Отец папы, дедушка Си, встретил бабушку, когда ему было восемь. А его отец…

— Я поняла, — перебила Белла, накрыв мои губы пальчиками. Я поцеловал ее в ладонь, и она вздрогнула. — А как насчет тебя?

— Меня? — я медленно улыбнулся. — Я столкнулся с одной красивой темноволосой девушкой, когда мне было шестнадцать, в школьном коридоре. Я был неуклюжим идиотом, выбил из ее рук книг, а потом помог собрать. Та девушка посмотрела на меня, и взгляд ее карих глаз сразил меня наповал.

Глаза Беллы засияли, отражая свет вечернего солнца.

— Меня? — она нахмурилась, медленно покачав головой. — Я не помню, как столкнулась с тобой в школе.

— Тебя, — заверил я. — Зато я помню это ясно как день. Я сразу все понял. Почувствовал это. Почувствовал это здесь, — я положил кулак на сердце. — И здесь, — коснулся лба. — И здесь, — я ухмыльнулся, накрыв ее ладошкой свой пах.

Прекрасная, счастливая улыбка расплылась по лицу любимой.

— Правда?

— Абсолютно. А потом, когда я забрал тебя на наше первое свидание, я влюбился. Ты открыла дверь, и мое сердце упало к твоим ногам. Ты выглядел такой взволнованной, такой красивой и счастливой. Мое сердце — оно стало твоим в тот самый день.

Белла шагнула вперед и положила голову мне на грудь, прямо туда, где билось сердце. Я обнял ее, прижавшись губами к волосам и благодаря Бога за эту совершенную девушку.

— Меня не волнуют другие девушки, Белла. Меня не волнуются крысы с катка или люди, ищущие дешевых острых ощущений. Никогда не волновали. Я всегда заботился только о тебе.

— Знаю, Эдвард. Думаешь, я не могу позаботиться о крысах, который ходят и обнюхивают тебя? — Белла выгнула бровь, и я улыбнулся, вспомнив как аккуратно она разворачивала всех девушек из моего прошлого. Нет, с этим у нее точно не было никаких проблем. — Я знаю, потому что чувствую то же самое. Я люблю тебя больше всего на свете. Честно. Просто мысли о будущем сводят меня с ума. Я думаю о колледже, НХЛ и обо всем, что с этим связано…

Я замер, когда мне в голову пришла ужасающая мысль. Я никогда не задумывался о том, что Белла может передумать. Быть замужем за профессиональным спортсменом не так здорово, как кажется со стороны. Постоянные разъезды, разлуки, путешествия, внимание СМИ, ложь, правда, навязчивые тенденции, грубость. Вряд ли Белла хотела этого для себя. Захочет ли она связываться со всем дерьмом, которое идет в комплекте с профессиональным хоккеистом? Я не хотел расставаться, но и изменить себя уже не мог. Белла… рядом с ней я был тем, кем хотел быть.

— Знаю, что много прошу от тебя Белла. Будет трудно мириться со всем дерьмом, которое происходит с профессиональным спортсменом, но я клянусь, что мы справимся. Я сделаю все возможное, чтобы ты была счастлива. — Белла покачала головой, и я запаниковал. — Клянусь, мы что-нибудь придумаем. Я не могу потерять тебя. Не могу. Ничто не стоит…

Она снова накрыла мой рот ладошкой.

— Эдвард. Дело совсем не в этом. Я люблю тебя и буду с тобой, несмотря ни на что. Я могу со всем справиться, независимо от того, играешь ты в хоккей или нет. Я люблю тебя — тебя — и мне все равно, чем ты занимаешься. Просто… — Белла поморщилась. Что может быть хуже бродячей жизни профессионального хоккеиста? — Просто понятия не имею, как, черт возьми, смогу позволить себе обучение в Дартмуте. Я просто не понимаю, как это сделать возможным.

И это все? Это то, о чем она так беспокоилась? Я облегченно рассмеялся и, обхватив ее за талию, закружил по узкой тропинке.

— Белла, ты мне доверяешь? — Она кивнула и с улыбкой сжала мои плечи. — Тогда поверь, что мы разберемся с этим вместе. Я помогу тебе найти грант или стипендию. Все получится, поверь мне.

Пока было рано рассказывать ей о фонде «Pacific Northwest Trust», которая присуждала щедрую стипендию достойным студентам. Пока нет, но я бы рассказал. Они обязательно сочтут Беллу достойной, учитывая, как моя семья управляла PNT. Я бы сам об этом позаботился, даже если бы пришлось финансировать ее деньгами из собственного трастового фонда. Белла поедет со мной в Дартмут, так или иначе, я был в этом абсолютно уверен.

[прим. переводчика: PNetwork PNT — это тип цифровой криптовалюты, позволяющий создавать современный актив с помощью транзакций между самостоятельными узлами майнинга и других технологий]

— Хорошо. Мы разберемся с этим вместе, — Белла поцеловала меня, запутавшись пальцами в моих волосах. Я впитывал ощущения ее тела и вкуса, и был полон решимости чувствовать это всегда. Придется очень усердно и много работать, но Белла будет со мной. Она будет моей, навсегда. Моя девушка, мой партнер, моя любовница. Моя жена. Семья могла бы назвать это Проклятием Калленов, но все мы знали, что это было Подарком.

Я поставил Беллу на ноги, и рюкзак соскользнул с моего плеча. Убедившись, что любимая твердо стоит на ногах, я бросился спасать рюкзак от удара о землю. Белла вопросительно подняла бровь, когда я достал из кармашка тонкий сверток и протянул его ей. Она уставилась на слегка увядшие цветы в моей руке, словно никогда раньше не видела растений, и я немного занервничал.

— Я собрал их перед тем, как мы покинули поляну, — с тревогой объяснил я. — Я подумал, может быть, ты захочешь оставить их на память. Девушки же любят цветы?

Белла продолжала смотреть на цветы, не двигаясь, и я уже начал убирать их.

— Да, глупая затея. Прости.

Она выхватила цветы из моей руки и стремительно подняла лицо ко мне. Карие глаза засияли, наполнившись слезами. Святое дерьмо, она плакала. Я приоткрыл рот, чтобы попросить прощения за то, что, черт возьми, заставил ее плакать.

— Белла, пожалуйста, не плачь. Пожалуйста. Прости, я…

Она прыгнула на меня, обхватив шею руками. Любимая ударила меня макушкой в подбородок, и на секунду перед моими глазами заплясали звезды. Белла висела на мне, что-то бормоча, плача и сжимая цветы в кулаке.

— Я люблю тебя, Эдвард, так сильно люблю тебя. Они идеальные, ты идеален. Я люблю тебя, люблю, люблю тебя…

Черт возьми, Белла была счастлива. У меня почти подкосились колени от облегчения, когда она уткнулась в мою шею, заикаясь и качая головой.

Я вырвал свое сердце из груди, вырвал душу из глубин своего существа и передал их ей. Занимался любовью до тех пор, пока мы оба не стали слабыми и насытившимися. Сказал, что хочу жить с ней. Рассказал о намерениях жениться на ней, чтобы она всегда была со мной. Убедился, что мы оба попадем в Дартмут, и у нас будут средства на обучение. И Белла чертовски хорошо справилась со всем этим. Я подарил ей цветы, и она рассыпалась. Я обожал эту девушку.

Я обнимал ее, пока она не успокоилась, а затем поставил на ноги. Белла вытерла глаза, все еще глядя на потрепанные цветы. Ее нижняя губа дрожала, и я уж начал думать, что она снова начнет плакать.

— Белла…

— Нет, я в порядке, — она покачала головой и, быстро взглянув на меня, вернула счастливый взгляд к цветам в руке. — Это так… так мило, Эдвард. Спасибо. Никто никогда не делал ничего подобного для меня. Весь этот день… с тобой… Я люблю тебя.

Он был милым? Не думал, что девушка может посчитать дикий секс на земле милым. Хотя Белла выглядела счастливой. Да, должно быть, наш вечер был милым. Я обнял ее за плечи и, прижав к себе, повел к машине. Кажется, никогда в жизни я не был счастливее. Меня преследовали скауты из Дартмута и НХЛ, моя девушка любила меня и желала видеть меня рядом с собой в будущем. Все становилось на свои места.

Моя жизнь должна была измениться совсем скоро. Я чувствовал это.

[прим. автора: Надеюсь, вы не очень устали читать, потому что это МЕГА длинная глава. Я безумно устала и, думаю, заслужила немного ваших комментарий и мыслей:D]