[Выход один на один — момент в хоккее с шайбой, при котором игрок одной команды находится на кратчайшем расстоянии среди всех игроков с вратарем другой команды]

Я ехал по шоссе 110 в сторону Порт-Анджелеса, хотя знал, что сверну с дороги задолго до города. Белла молчала, но выглядела довольной. Приходилось внимательно следить за труднодоступной, заросшей дорогой, на которую нужно было повернуть. Впереди между деревьями показался разрыв, и я притормозил, чтобы направить «Вольво» на неровную землю. Две мили грунтовой дороги и наконец показалась чистая местность, на которой можно было оставить машину. Здесь же начинался наш путь к лугу. Я открыл багажник, заглушил двигатель и вышел из машины.

— Где мы, черт возьми? — с подозрением спросила Белла, даже не собираясь выходить из машины. Вытянув шею, она лишь окидывала взглядом вершины высоких деревьев. Она что, первый раз в лесу?

Я выгнул бровь, и она нахмурилась.

— Ну же, девочка-природа. Время пикника.

Белла фыркнула, но из машины вышла, хоть и настороженно. Я вернулся к открытому багажнику, куда вскоре подошла и любимая, потирая руки о бока. Я вытащил рюкзак и одеяло, отложив в сторону дополнительное хоккейное снаряжение, которое, казалось, всегда лежало в багажнике. Никогда не знаешь, когда понадобится дополнительная клюшка или пара коньков.

Рюкзак оказался немного тяжелее, чем ожидалось, но ничего страшного. Я просунул руки в лямки и протянул Белле сложенное одеяло. Она сунула его подмышку, а я взял ее за руку, взволнованный и счастливый. Не терпелось оказаться на лугу.

— Готова? — спросил я.

— Если ты готов, бесстрашный вождь, — парировала Белла, на что я лишь закатил глаза.

Мы начали спускаться по тропинке, едва видневшейся среди кустов и деревьев. Я старался идти медленно, прекрасно зная, что Белла не может двигаться быстро. Это могло стать рецептом катастрофы, если забыть об осторожности.

Белла расспрашивала меня о моем бойскаутском прошлом. Я нахмурился и отпустил ее руку, чтобы убрать ветки. Белла могла поцарапаться или ткнуть себя ими в глаз. Какое-то время в детстве я был бойскаутом, но вскоре стало очевидно, что групповые мероприятия, где взрослые проводят свои исследования, были не для меня.

Я вспомнил поездку в реабилитационный центр дикой природы за пределами Сиэтла, которую возглавлял мистер Кроули. Он даже не знал, что пумы и горные львы одни и те же животные. Это случалось и раньше. Например, когда мы ходили в музей, и мистер Ньютон сказал, что кайнозойская эра шла после палеозоя.

— Они сказали, что я слишком властный, — признался я.

Вообще-то мистер Ньютон сказал, что я маленькая властная всезнайка. Я подслушал это, когда родители разговаривали в коридоре. Не думаю, что это слишком по-взрослому. Взрослый человек не должен оскорблять двенадцатилетнего ребенка. Но что было действительно не круто, так это то, что маме пришлось тратить на него свои нервы. Понятно, откуда у меня такой темперамент. У нас были крепкие нервы, но когда мы взрывались… святое дерьмо, берегитесь. Было круто наблюдать за тем, как отец пытается удержать маму, чтобы та не дала пощечину мистеру Ньютону.

Белла сделала какой-то умный комментарий о моей властности, а потом спросила, разделяю ли я девиз бойскаутов.

— Какой? «Будь готов»? К чему ты это спросила?

Неужели она до сих пор не поняла, что я взял за правило быть готовым практически ко всему? Из меня бы вышел отличный бойскаут. Глупый мистер Ньютон. Белла спросила, есть ли у меня презервативы. Интересно. Похоже, мою девочку не придется убеждать заняться сексом на открытом воздухе. Что ж, приятно знать. Это значительно облегчило мои планы на вторую половину дня.

Мы еще немного шутили, пока шли. Она притворилась расстроенной, но я слышал в ее голосе смех и удовольствие. И это вызвало ответную улыбку. Белла даже понятия не имела, к чему я был готов.

Впереди показался луг, и я немного притормозил, чтобы увидеть лицо Беллы в этот момент. Она чуть не упала, и это стало хорошим предлогом, чтобы взять ее за руку и прижать к себе. Подняв глаза, любимая замерла. Яркие цветы были разбросаны по всему зеленому покрывалу, и теплый солнечный свет заставлял сиять все вокруг.

Белла повернула голову и уставилась на меня, открыв рот. Удивление на ее лице заставило меня улыбнуться.

— Ничего себе. Это прекрасно, Эдвард, — выдохнула она.

Поцелуй сейчас был чистой необходимостью. Белла вздохнула, когда наши губы соприкоснулись, и нежно потерлась кончиком носа о мой.

— Спасибо, что привел меня сюда, — она обняла меня, глядя через плечо на поляну. — Как ты вообще нашел это место?

— Мы с Эмметом наткнулись на этот луг много лет назад, когда были в походе, — я покрепче обхватил любимую, разделяя ее восторг от красоты места. — Я до сих пор прихожу сюда. Тихое место, чтобы подумать и отдохнуть.

Я заставил себя выпустить Беллу из объятий и забрал одеяло, чтобы расстелить его на траве в тени. Закончив, обернулся. Она стояла в лучах солнца, подняв лицо им навстречу и широко раскинув руки. Белла откинула голову назад, и полные губы изогнула довольная улыбка.

От завораживающего вида сердце в груди болезненно забилось. Солнце танцевало в ее волосах, заставляя бледную кожу сиять. Это гипнотизировало. Я подошел ближе. Не хотелось нарушать момент, но и бессмысленно было отрицать свою потребность в любимой.

Остановившись всего в нескольких дюймах от Беллы, я наслаждался видом. Рука непроизвольно потянулась к ней, пальцы дрожали. Мне хотелось схватить. Взять ее. Во всех смыслах этого слова. Я боролся с желанием собрать в кулак густые пряди темных волос, которые спадали вниз по ее спине.

Пальцы, дрожа от усилий, нежно коснулись ее волос, и ноги сделали первый, осторожный шаг навстречу. Я закрыл глаза и задержал дыхание, когда почувствовал Беллу рядом с собой. Мне хотелось закричать от восторга, когда она откинулась назад, доверительно приникнув к моей груди.

— Люблю тебя, — все, что я смог произнести, притянув ее к себе. Никогда не отпущу.

Белла развернулась в моих руках, и я ослабил хватку ровно настолько, чтобы она могла посмотреть на меня. Карие глаза были прикрыты синеватыми веками, а губы все еще украшала безупречная улыбка. Это была безмолвная просьба поцелуя. И я дал ей его. Его и многое другое. Я потерял себя. Тонкие пальчики сжали мои волосы, и меня пронзил дикий голод.

«Не забывать дышать», — напомнил я себе, оторвавшись от мягких губ любимой. Прижавшись к ее лбу своим, я не мог перестать оставлять маленькие поцелуи. У меня не было столько силы воли, чтобы просто отпустить ее.

Белла тихо простонала — о, да, эти звуки — и потерлась бедрами и мой пах. Я всхлипнул, теряя хватку на самоконтроле, и приподнял любимую так, чтобы ее ноги обернулись вокруг моей талии. Надежно придерживая одной рукой ее спину, другой я спустился к изгибу упругой попки, сжав пальцы на податливой плоти, скрытой под джинсовой тканью. Провел пальцами по горячему, слегка влажному материалу между ее ног.

Звуки природы заглушило ее шумное дыхание, и мне нравился этот звук больше, чем что-либо другое. Белла откинула голову назад, и пушистые прядки пощекотали мою руку, лежащую на ее спине. От вида белоснежной кожи на горле рот наполнился слюной. Как же мне хотелось впиться в него зубами… и в этот момент заурчал желудок. Требовательно.

Белла резко подняла голову и уставилась на меня с открытым ртом. На ее лице смешались удивление и разочарование. Я застенчиво улыбнулся, и через секунду с облегчением увидел ответную улыбку.

— Прости, — извинился я. Черт, зря ничего не ел. Яйцо, тосты, суп, сэндвич и печенье вряд ли считались полноценной едой для моего привыкшего к плотному питанию желудка.

Я позволил ее ногам соскользнуть с моей талии и осторожно поставил на землю, не отрывая рук от округлой попки. Карие глаза смягчились, стали снисходительными. Неужели у меня когда-нибудь были сомнения в понимании и любви этой девушки? В любом случае, в ту же секунду они были уничтожены. Осталось убедиться, что Белла знает, что я чувствую к ней то же самое.

— Это тот самый случай, когда хочется быть в двух местах одновременно, — тихо сказал я, не отрывая от нее глаз. — В еде, — кивком головы указал на одеяло позади нас. — И в тебе, — я тяжело сглотнул, касаясь мягкой розовой щеки. Пора сделать решительный шаг. — Я хочу сорвать с тебя всю одежду и упасть на колени у твоих ног. — Боже, как я хотел любить ее каждый день, до самого конца. Моя девочка. Она всегда будет моей. — Хочу поклоняться тебе в солнечных лучах прямо здесь, прямо сейчас. Хочу пометить тебя. Хочу быть глубоко внутри тебя.

Я нежно поцеловал гладкую кожу ее лба, и она слегка вздрогнула от прикосновения, такая же взволнованная, как и я. Глубоко внутри первобытный неандерталец триумфально ревел и бил себя в грудь. Мне не хотелось отпугнуть ее — пока нет — облегчение опьяняло меня.

— Я хочу тебя, Белла. Всю тебя, постоянно, — признался я. Не было смысла что-то скрывать. Белла знала это. Но пока не понимала силу и постоянство моих чувств. — Но я не хочу пугать тебя, просто говорю, что чувствую.

Белла прикусила нижнюю губу, послав пульсацию к члену.

— Я не боюсь тебя, Эдвард, — сказала она, и все мужское во мне увидело в словах вызов.

— Ты пожалеешь, что сказала это, — прорычал я, сжимая ее талию. — Когда я закончу.

— Единственное, чего я боюсь, это то, что ты мог забыть презервативы, — поддразнила она. — Много презервативов.

Будто сейчас это имело значение. Белла пока не знала о моих намерениях на нее сегодня, и это успокаивало. Нужно просто придерживаться плана.

— Но сначала я собираюсь поесть. Присоединишься ко мне?

Я повел ее к одеялу, потому что она продолжала стоять на месте, уставившись на меня. Я спрятал улыбку. Боже, как мне нравилось, когда она забывала обо всем от одного моего вида. Карие глаза опустились к моему рту, и Белла облизнулась. Прошу, нет, иначе мы так и не доберемся до пикника.

— Верно, — пробормотала она. — Еда. Угу.

Я рассмеялся и попытался незаметно поправить джинсы. Одна рука потянулась, чтобы щелкнуть ее по кончику носу, а другая метнулась к члену. Ох, немного лучше.

— Знаешь, мне пришлось немало потрудиться, — поддразнил я. Белла последовала за мной к краю одеяла. — По крайней мере, ты можешь хотя бы сделать вид, что оценила это.

Белла села на противоположной стороне одеяла. Слишком далеко для возможности касаться друг друга. Но это и к лучшему, если я собираюсь закончить пикник, не набросившись на нее. Любимая молчала, лишь наблюдала за тем, как я вытаскиваю контейнеры с едой, напитки, столовое серебро и салфетки. Когда я достал брауни, Белла с горящими глазами выхватила его из моих рук.

— Дай, — жадно потребовала она. Приподняв уголок пластиковой крышки, она глубоко вдохнула и закрыла глаза. С ее губ сорвался тихий стон. Какого черта? Это я должен заставлять ее стонать. Это мой звук!

Белла вытащила шоколадный прямоугольник, испачкав пальчики в глазури, и откусила кусочек, закинув голову назад. Черт возьми.

— М-м-м. — Как хорошо, что она закрыла глаза, потому что я чуть не бросился на нее, услышав этот умопомрачительный стон. Я слышал эти звуки достаточно, когда она была подо мной. Или на мне. Или… Черт. — Ты ни за что не сделал бы его сам, — бросила Белла. Приоткрыв один глаз, она посмотрела на меня и медленно, сексуально улыбнулась. — Что? — самодовольно спросила Белла.

— Это… — голос вышел хриплым и грубоватым. Я попытался смочить горло слюной, но во рту пересохло. — Было горячо.

Да, потрясающее красноречие.

Белла, не сводя с меня глаз, медленно подняла палец и провела им по нижней губе, размазывая полоску глазури по розовой коже. Сунув палец в рот, сжала, и, втянув щеки, начала сосать. Я дернулся как от электрического разряда.

— Ох, — простонала она. Прямо как профессиональная порнозвезда. — Ммм…

Я знал, что она делает, но это не имело значения. Я был мужчиной, безумно влюбленным в свою девушку. Господи, она держала меня у самого края.

— Злодейка, — выдохнул я, не в силах оторвать глаз от пальчика, который она сосала… пальчика, испачканного в брауни, который я для нее сделал. В тумане похоти показалось возмущение. — Я сам его приготовил. Черт побери.

Белла встряхнула меня, но в конце концов ее попытка возбудить закончилась добродушным спором.

— Нет, это не имеет значения. Он восхитителен, Эдвард.

Как приятно сделать Белле приятно своими руками. И не в плане физического удовлетворения. Это меня действительно радовало. Все мои попытки приготовить что-то в прошлом заканчивались доставкой еды.

— Фрукты тоже я резал, — добавил я, выкладывая их на тарелку.

Я открыл контейнер с курицей и чуть сам не застонал. Пахло восхитительно. После этого я еще достал сыр и крекеры. Как только еда попадала в мой желудок, я начинал чувствовать себя увереннее. Некоторое время мы ели молча, передавая друг другу контейнеры и бутылки с газированной водой. Просто наслаждались теплым весенним днем. Белла оглядела луг, а затем посмотрела на меня довольным взглядом.

— Счастлива? — спросил я, глядя на Беллу, сидящую напротив меня. Каштановые волосы слегка развевались от ветра вместе с изумрудной травой позади нее. Невероятный момент. Словно картинка в голове. Никогда этого не забуду.

— Да. Спасибо, Эдвард. Правда. Это очень мило.

Я позволил моменту задержаться. Спокойная уверенность, испытанная ранее, охватила меня.

Наконец сумев оторвать взгляд от любимой, я посмотрел на почти пустой контейнер с курицей, лежащий на коленях. Я предложил немного Белле, смущенный тем, что почти все съел один, даже не осознавая. Она наклонилась ко мне и приоткрыла рот, ожидая, что я положу еду туда. Сделав глубокий вдох, я наколол на вилку последний кусочек и аккуратно поднес к ее губам. Было что-то примитивное, сексуальное в том, чтобы кормить ее… если не буду осторожен, меня снова затянет туман похоти.

Проглотив кусочек курицы, Белла вернулась к поеданию брауни. Я внимательно наблюдал за ней, но меня больше не удостоили посасыванием пальца. Это немного разочаровывало. Я доел фрукты и допил бутылку воды, наконец насытившись.

— Итак, — начала она, аккуратно складывая контейнеры рядом с рюкзаком. — Ты еще не рассказал мне о разговоре со скаутами.

Я кивнул, глядя в пустой контейнер на коленях. Ох. Сейчас начнется самый важный разговор в моей жизни. Расправив плечи, я глубоко вздохнул.

— Все прошло хорошо, — я ненадолго прикрыл глаза и улыбнулся, вспомнив разговор со скаутами. — Очень хорошо.

Я не хотел казаться высокомерным ублюдком, но их восхищение моими способностями было просто великолепно. Но если кто-то и поймет мое тщеславие, то только Белла. Она не только позволит это, но даже будет поощрять. В мире нет лучшего чувства чем то, когда ты разделяешь нечто важное для тебя с любимым человеком, и он все принимает вместе с недостатками. Белла для меня тот самый человек. И настало время доказать, что я для нее тоже.

— Ты ведь знаешь, что они были из Дартмута? — Белла кивнула, наконец отложив чертовы пирожные в сторону. — Ну, им понравилось увиденное на игре, — я позволил удовольствию от этого факта пройти через меня. — Один из скаутов уже ходил на мою игру, но забитая шайба и две голевые передачи вчера очень помогли мне. Я почти уверен, и папа тоже, что они сделают мне предложение. Дартмут — моя мечта.

Белла сглотнула, а затем снова. Кажется, она подавилась последним кусочком брауни. Надеюсь, наш пикник не станет результатом того, что мы окажемся в отделении неотложной помощи. Я бы вообще не хотел, чтобы наш вечер закончился так. Белла обрабатывала информацию, я почти видел, как в ее голове вращаются шестеренки.

Впервые я сказал что-то прямо. Это заставляло меня гордиться. Разумеется, Белла боролась с собой. Боролась, чтобы не повлиять на мое решение. Я улыбнулся. Моя девочка — глупышка, бескорыстная, да, но глупышка. Мое будущее просто не могло существовать без нее.

Она схватила бутылку воды и притворилась, что пьет, хотя на самом деле просто тянула время, чтобы собраться с мыслями.

— Тогда это хорошо, верно? — в конце концов она посмотрела на меня широко раскрытыми, напряженными глазами. Я все еще был слегка удивлен ее попыткой притворяться, но это уже не имело значения. Меня убивало то, что она расстраивалась из-за этого. — Гм, а где именно находится Дартмут?

Белла пыталась привнести нотку наивности, но я видел ее насквозь. Очередная тактика увиливания. Она точно знала, где находится Дартмут. Даже больше, она знала о нем ровно столько же, сколько и я.

— В Нью-Гэмпшире, — услужливо подсказал я. Белла задохнулась и начала кашлять, колотя себя в грудь. Я осторожно похлопал ее по спине, терпеливо ожидая, пока приступ пройдет. Если любимая думает, что это остановит меня от разговора, то она глубоко ошибается.

— Нью-Гэмпшир, значит, — хрипло протянула она, потянувшись за салфеткой. — Хм. Это… очень далеко.

— Да, — легко согласился я, не сводя с нее глаз и невинно улыбаясь. Она почти на крючке. — Знаешь, я слышал, что у них отличная литературная программа.

Белла снова перестала дышать.

— Дартмут? — пискнула она, снова ударив себя в грудь. — Эдвард, ты серьезно?

— Серьезно. — Мне хотелось прикоснуться к ней, успокоить. Я ненавидел видеть ее расстроенной. Кончики пальцев ласково пробежались по ее раскрасневшейся щеке. — Что в этом такого невероятного?

— Дартмут… я не могу… не смогу… учиться! Оценки! Финансы! — пролепетала она, размахивая руками, даже меня чуть не стукнула.

Еще немного.

— Они дают гранты. — Я заключил ее лицо в ладони. Она была очень взволнована, но все равно прижалась к моим рукам, бессознательно ища утешения. И я бы готов его дать. — И твои оценки достаточно хороши. У тебя не будет проблем с поступлением. У меня есть деньги на колледж. И если в Дартмуте мне предложат стипендию, то даже не придется работать.

Я съежился. Неужели я правда думал, что лучше всего просто все выпалить вот так? О чем я думал? Я разрушал все тщательно продуманные планы лишь потому, что чертовски хотел видеть ее рядом. Белле придется поехать со мной в Дартмут. Никакой другой выход не был приемлем. Я просто не смогу быть без нее. Соберись, Каллен.

Белла отпрянула, словно я ударил ее.

— Эдвард, — закипела она. — Я не возьму у тебя денег, как бы ты ни был богат.

— Просто подумай, Белла. Не о деньгах, — отступил я, зная, что над этим придется поработать позже. — Подумай о Дартмуте. Мы могли бы учиться там вместе. Сняли бы квартиру. Так мы сэкономим на жилье, еде и всем остальном. Поедем туда на «Вольво». Снег — это здорово.

Я был в отчаянии. Мне срочно нужно было взять себя в руки.

Я притянул Беллу к себе, чтобы мы оба чувствовали себя защищенным. Напряжение, разочарование и желание боролись в ней за первенство. Она хотела поехать в Дартмут, в этот не было сомнений, но она очень беспокоилась о деньгах, хотя и не признавалась в этом.

Переезд через всю страну в неизвестный город вызывал в ней трепет. У Беллы пока не было непоколебимой уверенности в нашем будущем, а у меня она была. И оставалось надеяться, что скоро это изменится.

— Ух ты. Не знаю, Эдвард, — наконец пробормотала она. Меня это не расстроило. Белла говорила о неуверенности в себе, а не во мне. —Просто… не знаю. Мне нужно все обдумать.

— Хорошо, — спокойно согласился я.

У меня не было сомнений ни в ней, ни в нас, ни в своих словах. Я не спрашивал Беллу. Нам не нужны были фанфары, поскольку это лишь вызвало бы у нее паническую атаку. Я точно знал, как подойти к важной теме, к которой раньше никогда и не думал притрагиваться.

— У нас еще есть немного времени. Знаю, тебе будет трудно расстаться с Чарли… но мы будем вместе. Все будет хорошо, — я не оставлял место для недоразумений, просто говорил. — Я, конечно, сделаю тебе предложение, но для этого тоже еще есть время.

Белла замерла в моих руках, хотя сам я был совершенно расслаблен. Все было правильно. Она тоже это поймет, как только перестанет быть Беллой.

Белла автоматически кивнула, потеревшись затылком о мою грудь. Я терпеливо ждал. Ее голова была похожа на тикающий в ее мыслях метроном. Через несколько секунд движение прекратилось, и я посмотрел на ее макушку, пряча улыбку в темных волосах.

— Какого черта, Каллен? — совершенно будничным тоном спросила она. Я так гордился ею, что мне хотелось сжать ее, пока она не начнет визжать.

— Не сейчас. Это было бы безумием, — мягко продолжил я. — Мы еще слишком молоды. Но я сделаю это. Когда-нибудь. Просто хочу, чтобы ты знала. Знала, что я чувствую, — я сделал глубокий вдох, прежде чем вручить ей в руки свое сердце. Там оно и будет храниться до конца нашей жизни. — Я люблю тебя, Изабелла Свон, и сделаю все возможное, чтобы связать нас навсегда.

Белла повернулась ко мне лицом и обхватила мои щеки ладонями. Она просто смотрела на меня, пока ее губы не изогнула медленная, уверенная улыбка.

— Я влюбилась в сумасшедшего. Боже, помоги мне, — выдохнула она, приникая к моим губам. Она целовала меня, а я думал о том, что все будет хорошо. — С тобой не соскучишься, да? — спросила она, переводя дыхание. — Ты сводишь меня с ума, Эдвард Каллен.

— Могу сказать о тебе то же самое, — хрипло ответил я, радость и облегчение заставили слова застрять у меня в горле. Я поднял руки, чтобы накрыть ее ладошки, лежащие по обе стороны моего лица. — Я люблю тебя.

Это была чистая правда.

— Я люблю тебя, сумасшедший.

Я наклонил к ней голову, соприкоснувшись лбами. Наши губы почти касались друг друга. Я провел руками по ее предплечьям, и она задрожала от прикосновения. Весь мир в моих руках.

— Ты позволишь мне показать тебе это, Белла? — спросил я, образно положив себя к ее ногам и предлагая все, что у меня было. Пути назад не будет, никогда. — Позволишь любить тебя?

Белла слегка нахмурилась, и я молча страдал, пока она снова не заговорила.

— Я знаю, что ты любишь меня, Эдвард, правда. Тебе не нужно ничего доказывать.

Может, это и не нужно было, но я хотел. Белла впилась зубами в нижнюю губу, карие глаза излучали беспокойство, а затем тревогу.

— Прости, — быстро сказала она, хватая меня за плечи. — Ты просто застал меня врасплох, вот и все. Я…

— Тс-с, — я прижал палец к ее губам, останавливая. Последнее, чего мне хотелось, это чтобы она чувствовала себя виноватой. Белла боялась, что задела мои чувства реакцией на мои слова о Дартмуте и… браке. Глупая девчонка. Я знал ее слишком хорошо. — Я знаю, моя Белла. Знаю, что сильно напугал тебя, и теперь ты приедешь домой и будешь волноваться по этому поводу.

Именно это она и собирается сделать, но я не позволю. Моей целью было лишь дать ей еще один повод сказать мне «да».

— Уверен, что в конце концов ты поймешь мою точку зрения, но лучше сэкономлю твое время. Я собираюсь заняться с тобой любовью, чтобы оставить яркие воспоминания. — Белла ахнула, и я улыбнулся, не сводя с нее глаз. Прикоснулся к мягкой коже щеки и заправил каштановую прядь волос за ухо. — Пусть ты лучше будешь думать о сексе, нежели мучиться и переживать. Ты придешь домой, вспомнишь и поймешь, как сильно я люблю тебя.

Белла не моргала, да и, казалось, не дышала все это время. Широко распахнутыми глазами она с удивлением смотрела на меня. Я позволил пальцам коснуться чувствительного места на ее шее, и она задрожала. Медленно приблизился к ней, не позволяя отвести взгляд, и в последний момент наклонил голову, чтобы прижаться открытым ртом к ее шее.

— Я люблю тебя, моя милая Белла, — по-итальянски сказал я, зная, что это заставит ее растаять. Бешеный пульс застучал в мой язык, когда я погрузил зубы в мягкую плоть между губами. Слегка укусив, пососал, успокаивая.

Я боролся с желанием наброситься на нее, когда она со вздохом откинула голову назад. Гладкая кожа покрылась мурашками, когда я провел губами, зубами и языком по бледной шее и небольшому выступу ключицы. Это доказательство ее желания взволновано меня. Скользнув по ее рукам, провел костяшками по бокам, и Белла слегка зашевелилась, подбадривая.

Я повторил движение, наслаждаясь любимой хотя бы через одежду. Она издала хриплый звук, и он не был похож на тот, который я считал своим, который ждал от нее. Сильнее прижал пальцы к теплым изгибам, и ее руки спустились к нижней части футболки с намерением ее снять.

Меня пронзила потребность при признаке того, что Белла жаждала моего прикосновения к ее обнаженной коже… но я заставил себя придерживаться плана. Белла должна признать, что ничего другого не будет — только я, мое тело, мое сердце, моя любовь. Я хотел быть уверенным, что она никогда не забудет, что так ее люблю только я.

Потянувшись к тонким запястьям, я остановил их. Если увижу молочную красивую грудь любимой, покрытую кружевной фантазией, то уже не смогу остановиться. Белла знала мою слабость ко всему даже отдаленно эротическому на ее теле.

— Нет. Не двигайся. Сиди спокойно, поняла? — я притянул ее руки к себе и провел ими по бедрам. Она раскрыла ладошку, и я положил ее на одно из колен, слегка надавив. Тонкие пальчики согнулись в знак признательности, но этого было недостаточно. — Белла?

Ее грудь часто вздымалась и опускалась в ритм тяжелому, возбужденному дыханию. Я прижался губами к ее обнаженной коже и почувствовал частый пульс.

— Д-да, — ее голос был слабым и неуверенным, но это было согласие, пустившее через меня волну триумфа.

— Хорошо, — удовлетворенно сказал я, уверенный, что Белла оставит руки там, где я скажу. Не отрывая рук от ее тела, скользнул ими вверх по бедрам, к талии, по животу, а затем бокам.

Я наслаждался контрастом одежды — грубой, тяжелой джинсовой ткани и мягкого, гладкого хлопка — но не так сильно, как ощущением мягких полушарий в своих руках. Крепко прижав груди, подтянул их, пока в центр моих ладоней не ткнулись маленькие соски. Дыхание Беллы участилось, и она слегка задрожала, когда я опустил подбородок, поймав им вырез футболки, под которой уже показалась темно-синяя сетка бюстгальтера.

Я уставился на темное кружево, выгодно оттенявшее кремовую кожу. Мое собственное дыхание начало ускоряться, и я закрыл глаза, призывая всю силу воли. Белла толкнулась в меня, извиваясь и требуя большего, когда мой язык коснулся линии, где кружево встречалось с плотью.

— Успокойся, — предупредил я, и Белла захныкала. Этот звук вибрацией прошелся по моему телу и, достигнув члена, побудил меня продолжать.

Я игнорировал требования наших тел, снова накрыв горячую грудь ладонями. Пальцы крепко сжимали и поглаживали ее кожу, не в силах остановиться. Белла медленно прислонилась к моим рукам, увеличивая давление, а затем моргнула, в карих глазах появилась настороженность. Она ожидала очередного предупреждения. Как же сильно она доверяет мне. Контроль уже висел на волоске, и мне пришлось немного уступить ему, чтобы тот не разрушился окончательно.

Сжав ее волосы на затылке, нежно обернул пряди вокруг пальцев и впился в ее губы поцелуем. Белла захныкала, и я загорелся, делая наш поцелуй жестким, глубоким, отчаянным. Я доставлял удовольствие не только себе, но и любимой. Белла пошевелила руками, сжав в кулаки мою рубашку. Меня удивляла ее выдержка; она так долго продержала руки на коленях.

Белла наклонилась, и я приник языком к ее небу, вырисовывая на нем узоры. Она запустила пальцы в мои волосы, но не для того, чтобы оттолкнуть или остановить, а чтобы принять мою дикую потребность и в равной мере ее вернуть. Я хотел прижать ее к земле и трахать, пока она не начнет кричать, что моя, что не позволит нам расстаться, и что выйдет за меня замуж. Именно поэтому я хотел восстановить хоть какие-то крохи самообладания и отступить от края. Моя Белла. Наконец я смог утихомирить свою страсть и нежно прикоснуться к любимой, успокаивающими поцелуями исследуя ее рот.

Она простонала мое имя, и я чуть не свихнулся. Клянусь, я мог кончить в штаны лишь от звука своего имени на ее губах. Слегка отстранившись, выпутал ее руку из своих волос, хотя Белла явно не хотела разрывать поцелуй. Я опустил любимую на одеяло и встал на колени, чтобы избавиться от рубашки, накинутой поверх футболки. Белла лежала передо мной — теплая, возбужденная, податливая.

Полные губы слегка распухли, лицо раскраснелось, волосы растрепались, а сама она улыбалась. И это была понимающая улыбка. Белла подняла руки над головой и выпятила грудь. Что может быть прекраснее этого? Члену уже было слишком неудобно под тесными джинсами, и мне пришлось слегка сдвинуть его. Карие глаза проследили за моим движением и расширились. Белла начала извиваться, заметив мою очевидную эрекцию. Я и забыл, что стоял на коленях между ее ног.

Вид ее возбуждения вызвал у меня улыбку, но я хотел большего. Наклонился и медленно стянул футболку, обнажая безупречную грудь и плоский живот. Я снова схватил ее за запястья, мягко, но твердо надавив. Ждал, пока ее глаза встретятся с моими.

— Лежи. Вот так. — Убедившись, что она послушает, я откинулся назад, чтобы насладиться видом любимой девушки, ничком лежащей передо мной на одеяло. Это делало невыразимые вещи с моим эго и либидо. Белла беспокойно извивалась, а карие глаза требовали поскорее приступить к делу.

«Такая красивая», — подумал я. Член болел от напряжения, а грудь распирало от радости. Как же хорошо быть с тем, кого любишь.

— Очень красивая, — сказал я вслух слегка хриплым голосом. Протянул руку, чтобы провести кончиками пальцев по обнаженной коже ее живота, и любимая дернулась, застонав от легкого прикосновения. — Моя Белла.

Продолжение следует...