[Задержка игры — это неправомерные сознательные действия хоккеистов, которые снижают темп игры или становятся причиной ее остановки]

Мне снился очень странный сон.

Я шел по лесу. Не знаю, где именно, но я что-то искал. Искал Беллу. Тропа была узкой и густо заросшей кустарниками и деревьями. Протолкнувшись через ветки, я увидел впереди солнечный свет. И там была она. Белла.

Она сидела среди цветов и травы на самом краю луга. Когда я вышел из-за деревьев, губы Беллы изогнулись в мягкой, красивой улыбке, а карие глаза засияли. Она склонила голову, жестом приглашая меня подойти ближе. И я с радостью сделал это, опустившись на траву рядом с ней. Белла отодвинулась, сохраняя между нами небольшое расстояние. Я протянул руку, чтобы коснуться ее, но она вновь отстранилась, все с той же загадочной, ласковой улыбкой.

Белла медленно покачала головой, и я нахмурился, меня начало охватывать беспокойство. Она никогда не уклонялась от моих прикосновений. Я попробовал еще раз, но между нами каким-то образом сохранились те же несколько дюймов. Мне хотелось позвать ее по имени, спросить, что происходит, но не получилось подобрать нужных слов.

«Пожалуйста», — подумал я. Не знаю, почему мне было так важно прикоснуться к ней, обнять, но это было так. С каждой секундой потребность становилась все сильнее. Я попытался поцеловать ее, сократить сводящее с ума расстояние, но ничего не получилось.

Я начал паниковать. Что-то разделяло нас, удерживало на расстоянии. Я боролся с невидимыми путами, но чувствовал лишь напряжение, давление, активно удерживающее меня вдали от любимой. Чем сильнее я боролся, тем больше становилось расстояние. Я уже кричал и извивался в попытках добраться до нее. Я был нужен ей. Я не мог оставить ее одну в лесу. Выражение лица Беллы стало грустным и испуганным, она начала исчезать.

Подпрыгнув от удивления, Белла обернулась. Она начала пятиться, увидев что-то, и в защитном жесте выставила руку. Она так сильно трясла головой, что волосы рассыпались по ее плечам. Крича от страха, она начала бежать. Ее преследовало что-то страшное и большое. Оно хотело причинить ей боль. Любимая была напугана… Казалось, я сойду с ума от страха и ярости.

Белла исчезла в тошнотворном водовороте звуков и цветов. Черт возьми, у меня разболелась голова. Я спотыкался, пытаясь сориентироваться, но вокруг было темно. Я должен найти Беллу. Должен бороться с тем, что угрожало ей и пыталось нас разлучить. Я был вне себя от страха и беспокойства, но… Господи, что случилось с моими ребрами? Боль разрывала на части. Я ахнул, пытаясь сдержать крик, и блаженная чернота завладела моим сознанием.

Как же здесь темно. И громко. Слишком блять громко! Я попытался закрыть уши ладонями, но не смог пошевелиться. Голова, казалось, вот-вот взорвется. Почему огни такие яркие? Почему они вращаются? Слишком много шума, слишком много света. Ой, ой, ой. Слишком много боли. Что, черт возьми, происходит? В ту ночь была игра? Меня ударили? У меня уже бывало сотрясение мозга, но это было намного хуже. Гораздо хуже. Меня так сильно травмировали? Странно, я не помню, как собирался на игру. В чем же я вышел на лед? Где мой шлем? Ой, ой, ой. Как же больно. Звуки слишком оглушающе громкие. Да-да… темнота.

Кто это кричал? Кажется, это был мой отец. Только вряд ли он кричал на меня. Я изо всех сил попытался сесть и ответить, но все еще не мог пошевелиться. Ослепительно белая клубящаяся пустота и… чертов ад. Боль. Безбожная, размашистая, ошеломляющая. Может быть, это я кричал? Чертовски больно.

Белла. Нет, это кричала не Белла, но что-то было не так. Мне нужно ее найти. Что-то не так. Что-то ужасное произошло. И это что-то танцевало на краю моего сознания. Мне не хотелось вспоминать, но это было важно для безопасности Беллы. Я боролся с болью, пульсирующей в голове и острой, жгучей болью в груди. Белла. Белла. Белла. Как я могу ей помочь, если блять ничего не вижу? Черт возьми, я не могу дышать! Что произошло? Где она? Белла…

Ослепительно белый превратился в черный.

Ах. Слава Богу, она здесь. Все хорошо. Она со мной, мы на лугу, лежим в тени на одеяле. Она подо мной. Я внутри нее? Как же хорошо. Я не помню, как мы сюда попали, но и задавать вопросов не хотелось. Белла реагировала на малейшее мое прикосновение. Я глубоко внутри нее. Каждый мой толчок возносил нас до небес. Восхитительно. Карие глаза — центр моей вселенной. Мы… парим?

Нам всегда было хорошо вместе, но в этот раз мы даже бросили вызов гравитации. Ее лицо в центре, а все остальное вокруг нас размытое и мягкое. О, черт, я просто спал. Я протянул руку и коснулся лица любимой. Ее глаза закрылись, когда она повернула голову, чтобы поцеловать мои пальцы. Чертовски хороший сон. Сердце в груди заколотилось сильнее, забилось, запульсировало…

Мои легкие. Они горят. Мой чудесный сон снова превратился в кошмар. Меня словно пытали. Вбивали докрасна раскаленную кочергу в мою грудь, кровь капала к ногам. Рядом лежала труба, раскроившая мою голову. Я был связан, а во рту торчал кляп. Я не мог пошевелиться. Не мог кричать. И не мог больше этого выносить. Я ждал темноты и, когда она окутала меня, поприветствовал ее с распростертыми объятиями.

Мне снилось Белла. Моя мечта исполнилось, и я устроил пикник. Мы разговаривали, занимались любовью, ласкали и любили друг друга всем сердцем. Но иногда приятные грезы превращались в кошмары. Что-то преследовало ее, пугало. В таких снах я не мог к ней прикоснуться. Лишь смотрел, как она плакала, умоляла и убегала, спасая свою жизнь. И это был мой худший кошмар. Я не мог ее защитить. Не мог спасти. Иногда мне снилось, что я в ловушке. Но и это было лучше. Пусть мучают меня, нежели Беллу. Ножи вонзались в грудь, топор — в голову, и меня поглощал огонь.

Белла. С ней все в порядке? Да. Моя фантастически невероятная девушка. Она держала мое сердце в руках. Расстегнув рубашку, она вложила его себе в грудь. Теперь я был внутри нее, окружен ею и любим.

Мы были на лугу и занимались любовью.

Так ведь?

Мне снился самый странный сон.