[Айсинг (проброс) — это когда спортсмен одного клуба из-за красной линии отправляет шайбу с собственной части площадки, шайба проходит по всему катку и переходит вратарскую линию клуба соперника. Засчитывается айсинг, если во время своего движения шайба не коснулась никакого спортсмена]

У меня едва ли хватило времени после школы, чтобы сгонять домой, захватить пару батончиков «PowerBar», несколько бутылок воды, а потом поехать на каток. Хоккей — часть моей жизни на ближайшие несколько лет — много, много лет, если повезет. И это меня полностью устраивало; нигде больше я не чувствовал себя лучше, чем на льду. Я знал эту игру и умел хорошо в нее играть.

На льду я мог контролировать свой разум, тело, шайбу и большую часть времени ситуацию вокруг себя. Никто не мог полностью контролировать все, особенно в спорте, но я тратил чрезмерное количество времени на тренировки, изучение, обучение, переживания и подготовку, чтобы убедиться, что я отлично справляюсь со всеми вызовами, которые бросает мне хоккей. И мне это очень нравилось.

Я разделся и схватил свою экипировку, начав с компрессионных штанов и футболки, затем натянул ракушку и перешел к щиткам, носкам и шортам. В последнюю очередь я надел коньки и зашнуровал их, по обыкновению убедившись, что длина шнурков соответствует норме. И затем наконец решил приступить к обмотке клюшки.

Пол у моих ног пересекла тень, и я сел. Рик, капитан нашей команды, подошел ко мне. Мы знакомы с Риком с детства. Он был выпускником и очень хотел попасть на чемпионат штата. Было бы просто потрясающе, если бы мы смогли попасть туда, учитывая из какой мы маленькой школы и города, но в нашей команде было лишь несколько талантов, которые могли бы дать нам шанс на такую возможность.

— Каллен, — позвал Рик, присаживаясь рядом. Он уже был полностью экипирован и вертел в руках шлем. Я отложил ленту и клюшку, чтобы уделить капитану все свое внимание. Он не стал бы прерывать подготовку к тренировке, если бы это не было так важно. Рик несколько секунд ничего не говорил, но я терпеливо ждал.

— Знаешь, Кевин уехал в колледж пару недель назад, — начал Рик. Кевин был предыдущим капитаном команды и очень хорошим другом, которого мы оба знали уже много лет. — В штат Мичиган.

Я кивнул, слегка нахмурившись в замешательстве. Рик снова посмотрел на шлем в руках.

— Для него это отличная возможность, — я снова кивнул. — Послушай, — продолжил он. — Я просто хочу сказать тебе спасибо. Я имею в виду… — Рик сделал глубокий вдох, и я нахмурился сильнее. Понятия не имею, о чем он.

— Спасибо за что? — не вытерпев давящего молчания, спросил я, искренне сбитый с толку.

Капитан сделал еще один глубокий вдох и посмотрел мне в глаза.

— Послушай, Эдвард, мы все понимаем, зачем скауты едут в город. Мы все понимаем, к кому они на самом деле едут. И уж точно не к кучке игроков в хоккей из маленького городка в глуши северного Вашингтона.

— Рик… — я покачал головой, чувствуя неловкость из-за русла, в которое уходил разговор.

— Нет, подожди и просто послушай. Кевин получил свой шанс, и он его заслужил. Он хороший, умелый игрок. В следующем году я еду в Денвер. Там отличная программа, и я очень много работал, чтобы получить такую возможность. Но мы знаем, и хотим, чтобы ты знал, что мы знаем. Скауты будут здесь не для того, чтобы посмотреть, как мы усердно играем. В первую очередь они едут к тебе. Именно благодаря тебе у нас есть возможность показать, что мы все достойные игроки. Благодаря тебе у нескольких парней появится шанс поиграть в одной из высших лиг. Конечно, до НХЛ нам далеко, но в противном случае у нас не было бы даже таких возможностей. Так что… спасибо, — Рик застенчиво улыбнулся и, встав, хлопнул меня по спине. — Я не хочу поднимать тебя на эмоции, но мы с ребятами хотим, чтобы ты знал, — мы ценим это.

Я опустил голову, полностью ошеломленный, когда капитан ушел. Я поразмышлял над его словами и тяжело вздохнул, откинув голову назад. Я был так сосредоточен в собственном маленьком мирке игр, скаутов и тренировок, что даже не понимал, что это может означать для остальных. Я зажмурился, мои плечи поникли, словно на них упал дополнительный вес. Рик не это имел в виду, но давление, которое я вдруг почувствовал, было огромных размеров.

Осознание ожиданий товарищей по команде и друзей, какими бы незначительными они ни были, заставило меня понять, что мое будущее — не единственное, о чем нужно беспокоиться. Я потер лицо и потряс головой, чтобы избавиться от своих эгоцентрических мыслей. Здорово, что я смог помочь им, помогая себе. Теперь нужно просто активизироваться.

Я еще долго катался после того, как тренировка закончилась, и парни ушли. Я проделал несколько базовых упражнений, вроде катания задом наперед и ножниц, позволив телу двигаться самостоятельно, а разуму плыть по успокаивающему течению. Не знаю, как долго я пробыл на льду, но мышцы уже начали болеть, а легкие гореть от продолжительных нагрузок. Это знакомое ощущение успокаивало, а от песен группы «Pink Floyd» меня настигло приятное оцепенение. Я почувствовал себя бесконечно лучше.

— Собираешься домой, Каллен? — голос тренера прорвался сквозь мое заполоненное эндорфинами сознание. Я резко остановился, заметив, как он осторожно идет по льду.

— Да, — выдохнул я, опираясь на клюшку. — Простите. Не хотел вас задерживать.

Его вопросительный взгляд остановился на моем лице, и он кивнул на «Замбони» Мака, ожидающего моего ухода с катка.

— Думаю, он захочет поскорее вернуться домой.

Я вытер пот, застилающий глаза, и поморщился, увидев время на огромных часах в дальнем конце арены.

— Прости, Мак, — крикнул я, подняв руку в извинительном жесте. Наверное, из-за меня он опоздал на ужин.

— Ничего страшного, Эдвард, — ответил мужчина и запустил комбайн. Я медленно сошел со льда, стараясь не отставать от тренера.

— И что ты там делал? — спросил он, когда мы подошли к двери, ведущей в коридор с раздевалками. Я наклонил голову и удивленно уставился на тренера.

— Эм, тренировался? — ответил я, и он легонько ударил меня в бок.

— Не умничай, Эдвард. Ты работаешь усерднее, чем кто-либо другой в этой команде. И это лишь одна из вещей, делающих тебя хорошим игроком. Потрясающим игроком, — поправился он, и я пристально посмотрел на тренера. — Однако после сегодняшней усиленной тренировки необязательно было выполнять дополнительные упражнений. Так зачем же тебе это?

Я вздохнул, направляясь к раздевалке.

— Мне просто… нужно было покататься, тренер.

Рука тренера легла на мою спину.

— Эдвард, — тихо позвал он, всецело привлекая мое внимание. — Не дави на себя так сильно. Я уже говорил тебе раньше, но повторю снова. Ты талантливый игрок, один из лучших. Ты умный и преданный своему делу. И это делает тебя успешным. Это приведет тебя в НХЛ. Просто продолжай делать то, что делал все эти годы, и все будет отлично.

Я позволил плечам грустно опуститься.

— Я чувствую себя тщеславным придурком, — тихо признался я. — Мне ни разу не приходило в голову, что ребята могут чувствовать то… что чувствуют. Я имею в виду скаутов…

— Эдвард, — снова вмешался тренер. — Не позволяй этому докучать тебе. Рик бы разозлился, если бы узнал, что его слова так надавили на тебя. Он просто пытался сказать спасибо, чисто и просто, без каких-либо скрытых мотивов. И Рик прав, ты же знаешь. Скауты действительно придут сюда, чтобы посмотреть на тебя, но найдут и другие таланты. Ты должен этим гордиться.

Я подумал над словами тренера и покачал головой, печально усмехнувшись.

— Да, я понимаю. Наверное, я и правда тщеславный придурок, раз думаю, что все дело во мне. Простите.

Тренер закатил глаза.

— Ты не тщеславный придурок, Эдвард. Ты хороший парень, просто относишься ко всему слишком серьезно. Тщеславный придурок не стал бы беспокоиться о том, что он такой, правильно?

Я снова покачал головой, и тренер, уходя, хлопнул меня по спине.

— Расслабься, малыш. У нам еще много времени, чтобы попотеть над важными делами.

Да, тренер был прав. Просто у меня снова проявились склонности к самоконтролю. Я всегда считал, что должен брать на себя всю ответственность, выпадающую на мою долю. И я работал над этим.

***

На следующее утро я подобрал Джаспера по дороге в школу, как делал с тех пор, как получил права.

— Привет, — поздоровался Джас, скользнув на пассажирское сиденье. — Как прошла вечерняя тренировка?

— Нормально, — я выехал на дорогу и поехал знакомым путем в школу. — Тебе стоит как-нибудь прийти и покататься с нами.

— Я уже накатался в свое время, — ответил он с улыбкой. Джаспер играл время от времени, пока мы были детьми, но это скорее было ради меня, нежели из-за настоящей страсти к хоккею. Джас даже играл в школьной команде в начальной школе, но это все. После этого он больше не выходил на лед. — Может, я приду на днях. Должно быть весело.

Он казался более расслабленным, чем в прошлый раз, когда мы ехали в школу.

— Значит…

Джаспер закатил глаза.

— Мы снова это делаем, Каллен? Серьезно?

Я усмехнулся, осознав, что начал разговор точно так же, как и накануне.

— С Элис все прошло хорошо?

— Да. Она великолепна, — Джас скользнул по мне взглядом. — Как и ее подруги, между прочим. Они классные.

— Правда? — спросил я, стараясь не показывать интереса.

— Ага, — Джаспер ухмыльнулся. В машине повисло неловкое молчание, пока он не разразился громким смехом. — Ты мог бы быть с нами за столом, придурок.

— Мне нечего ответить, — обиженно буркнул я.

Джаспер снова рассмеялся.

— Конечно, нечего, — он посмотрел на меня, все еще ухмыляясь. — Элис спрашивала о тебе прошлым вечером.

— Спрашивала обо мне? — удивился я. Эта новость меня невольно заинтриговала. — Что, черт возьми, она хотела знать?

— Элис хотела знать, встречаешься ли ты с кем-нибудь, — сообщил мне Джаспер, пока мы въезжали на стоянку. Мой взгляд против воли устремился туда, где обычно стоял старый пикап Беллы Свон. Место оказалось пустым. Она еще не приехала в школу.

— Зачем ей такое знать? — мне это показалось странным. Я виделся с Элис несколько раз с тех пор, как они с Джаспером начали встречаться, но она никогда не спрашивала у меня что-то столь личное. Я занял свое парковочное место и повернулся к Джасперу. Он продолжал молча сидеть с хитрым выражением лица. — Что?

— После того, как я сказал, что ты ни с кем не встречаешься, Элис сообщила мне, что ее лучшая подруга Белла Свон тоже одинока.

Я резко подскочил, выражение лица Джаспера стало до ужаса самодовольным.

— Почему она так сказала?

— Не знаю, — он невинно пожал плечами. — Правда я сказал, что ты давно встречался, и после этого девчонки тебя вроде как не интересуют. Я имею в виду, учитывая твои неудачные попытки в прошлом.

Я застонал, откинув голову на подголовник, и крепко зажмурил глаза.

— Пожалуйста, скажи, что ты не рассказывал лучшей подруге Беллы Свон о моей катастрофической истории отношений, Джаспер. Пожалуйста, скажи, что ты этого не делал.

— Эдвард, не думаю, что ты в праве называть это историей. Ты целовался всего с двумя девушками за целую жизнь. И поцелуй с одной из них ты сравнивал с поцелуями с сестрой. А у тебя даже нет сестры.

— Может, я имел в виду твою сестру, — проворчал я, вылезая из машины и следуя за Джаспером к школе.

— Ха! — он покачал головой. — Только не ляпни это при Эммете.

Эммет встречался с сестрой Джаспера, Розали, с тех пор, как им обоим исполнилось по одиннадцать лет. Мой старший братишка бросил лишь один взгляд на светловолосую, голубоглазую старшую сестру Джаспера и объявил, что теперь она его девушка. На этом все. Розали и Эммет стали неразлучны и идеально подходили друг другу.

Я — монах по сравнению с Эмметом. Черт возьми, половина населения Соединенных Штатов Америки монахи по сравнению с Эмом! Об их с Розали сексуальных похождениях в Форксе ходили легенды. Мы с братом полные противоположности. Он — общительный и очень откровенный экстраверт, а я же спокойный и замкнутый, все держу в себе. Я — задумчив, Эммет — неистов. И иногда я правда сильно скучал по нему. Конечно, когда забывал, насколько раздражающим может быть мой брат.

Я шел за Джаспером к его шкафчику, так как к своему мне не нужно было идти сразу. Он находился прямо по коридору от класса, в котором проходил первый урок. Я мог спокойно забрать блокнот и учебник по пути туда. Кроме того, шкафчики располагались в алфавитном порядке, так что «Свон» была гораздо ближе к «Уитлоку», нежели к «Каллену». Меня немного разочаровало пустое место у шкафчика Беллы, и Джаспер бросил на меня понимающий взгляд.

— Эдвард, тебе нужно просто поговорить с этой девушкой. Просто поговори с ней. Если она пристрелит тебя, то ты хотя бы перестанешь тосковать по ней, как брошенный щенок. Хотя, думаю, ты удивишься. Элис сказала, что Белла в самом деле очень хорошая, просто иногда до дикости застенчива. Дело не в том, что ты ей не нравишься, Эдвард. Ты просто напугал ее, наверное. Тем более вы даже не знакомы! Как она может спокойно реагировать на тебя, когда ты такой большой, а…

— Знаю, знаю, — прервал я его разглагольствования. Джаспер снова начинал свои речи. — И вообще-то я разговаривал с ней вчера на биологии.

Она и правда казалось очень застенчивой. Неужели Джаспер понял это раньше меня? Ее реакция на мою близость в прошлом заставила меня поверить, что я ей неприятен, но… то, как она вела себя в классе накануне, заставило меня передумать. Вероятно, она и правда просто стеснялась. Белла ужасно краснела. И это было так красиво…

— И как все прошло? — спросил он, пока мы шли к моему шкафчику и первому классу на сегодня. Они находились в другом конце здания.

— Хорошо, наверное. Она не убежала.

— Это здорово, — произнес Джаспер ободряюще.

— Да, но мы ведь были заперты в классе во время лекции Баннера, — я молча прошел еще несколько футов. — У нее не было особого выбора.

— Но ведь она говорила с тобой? Не игнорировала и не избегала твоего взгляда? Она вела себя дружелюбно?

— Да, — рассеяно ответил я, вспоминая, какой «дружелюбной» она на самом деле была. Даже выпалила из любопытства вопрос, что я такое рисовал на полях. А потом ее рука легла мне на бедро… и поднялась… до другого места. Меня это безмерно развеселило. — Да, она определенно была дружелюбна.

— Вот видишь! Понимаешь? После всех твоих чертовых раздумий над этой девушкой, разговор с ней не оказался катастрофой. Видишь? Я был прав. Давай, скажи: «Джаспер был прав…»

Я остановился, увидев, как Элис и Белла входят в школу со стороны двора. Они открыли дверь прямо перед нами, улыбались и были такими веселыми и увлеченными. Белла открыла дверь, пропуская Элис, а затем протянула руку и игриво шлепнула ее. Они явно были поглощены своим разговором. И вдруг я услышал, как она произнесла мое имя.

— …Эдвард Каллен не заинтересуется…

— Заинтересуется чем? — спросил я, ужасно заинтересованный, почему она говорит обо мне.

Белла издала сдавленный крик и резко повернулась ко мне. Сумка с книгами вылетела у нее их рук и грохнулась на пол, раскидывая бумаги, книги и ручки. Белла осталась просто стоять, прижимая руку к сердцу, ее грудь тяжело вздымалась. Я поморщился. Идиот, Каллен, ты просто идиот.

Я наклонился, чтобы поднять ее вещи, отводя взгляд от груди. Она выглядела очень сексуально, быстро поднимаясь и опускаясь под одеждой и ее рукой. Лучше бы она была под моей рукой… черт. Не думай о ее груди. Просто… не надо.

— Прости, извини, — пробормотал я, одновременно извиняясь за то, что напугал, и за то, что думал о ее груди, вздымающейся под моей рукой… тьфу. Остановись! — Наверное, сначала нужно было сказать доброе утро.

Я встал и улыбнулся ей, осторожно положив последнюю упавшую книгу в сумку. Я очень сосредоточился на том, чтобы не возбудиться, так как не смог бы скрыть стояк. В моих руках не было ничего, кроме ее сумки с книгами, а старые тонкие джинсы не спасут. Беллу внезапно подтолкнули вперед, и она, неловко запутавшись в ногах, упала прямо в мои объятия.

— Эй, — я усмехнулся. Она пахла так, как пахнут по утрам только девушки, теплая, мягкая и сладкая. — Ты еще не проснулась?

Белла издала смущенный звук и удобно устроилась в моих объятиях. Склонив над ней голову, я едва удержался, чтобы не закрыть глаза. Она пахла просто изумительно. Черт, я держал в руках Изабеллу Свон, о которой мечтал месяцами. Не знаю, как долго я бы стоял, прижимая, обнимая Беллу, чувствуя ее мягкое маленькое тело рядом со своим, но громкий кашель, наконец, прорвался сквозь озабоченность девушкой, прижавшейся к моей груди.

Я поднял глаза и увидел Элис и Джаспера, которые смотрели на нас широко раскрытыми глазами. Джаспер сделал незаметное движение рукой, указывая на людей, проходящих мимо. Это напомнило о том, что мы стоим посреди главного входа. О, да.

— Белла? — я посмотрел на нее сверху вниз, и она подняла лицо, на котором играла самая красивая улыбка из всех, что я когда-либо видела. Она осветила нежные черты Беллы, проявив небольшие складочки на ее щеках и изящно растянув полные губы. На моем собственном лице расплылась глуповатая улыбка. Сердце болезненно забилось в груди. Я так увлекся этой девушкой…

Белла не выглядела расстроенной из-за нашей близости. На самом деле она выглядела вполне довольной и не спешила покидать мои руки. Сердце бешено заколотилось, и я начал задыхаться. Мне так хотелось ее поцеловать. Я всерьез обдумывал это решение в течение нескольких секунд. Руки сами начали прижимать Беллу, а голова опускаться, но Джаспер снова громко кашлянул.

Белла громко вздрогнула от шума, внезапно осознав свое положение в моих руках и тот факт, что мы стояли посреди главного школьного зала. Я хмуро посмотрел поверх каштановой макушки на Джаса, который все еще потрясенно наблюдал за нами. Белла вырвалась из моих рук, начав падать назад, и я инстинктивно протянул руку, чтобы она не шлепнулась на задницу.

Она повернула голову к Элис и Джасперу. Надеюсь, она сделала это потому, что злилась из-за того, что нас оторвали от нашего маленького интимного момента. Лицо Беллы залилось ярким малиновым румянцем, и я был даже немного рад, что она больше не стояла в моих объятиях. Господи, чертов член снова дернулся. Ее румянец мог стать настоящей проблемой, если бы я не умел брать себя в руки.

— Хорошо, хорошо, — сказала она, бросив на нас троих быстрый взгляд, прежде чем спрятаться за густыми блестящими волосами. — Перестаньте пялиться на человеческий мяч для пинг-понга.

Я все еще держал ее за руку, так что пришлось неохотно разжать хватку. Пальцы не стали так быстро сдаваться и плавно скользнули по ее руке через куртку. Я чувствовал, что это… правильно. Может, все зашло слишком далеко? Белла пожала плечами в защитном жесте и отвернулась от меня.

— Спасибо, — тихо произнесла она, глядя на меня сквозь завесу волос. Я с трудом подавил стон. Хотелось схватить ее и впиться зубами в ее пухлую нижнюю губу. Нежно. Страстно. Снова и снова. — За сумку и за то, что спас меня от очередной поездки в отделение неотложной помощи. Я хорошо знакома с твоим отцом.

С моим отцом? Что? О, отделение неотложной помощи. Должно быть, она когда-то видела его там. Интересно, что она там делала. И почему поблагодарила меня? Это ведь я напугал ее до смерти.

— Все в порядке, — ответил я. — Прости, что напугал, — я вдруг вспомнил причину, по которой это случилось. — Но чем я не заинтересуюсь?

— А? — Белла уставилась на меня широко раскрытыми глазами. Она выглядела взволнованной. Я нахмурился. Наверное, она подумала, что я снова схвачу ее.

— Ну, — медленно начал я. — Незадолго до того, как ты бросила сумку с книгами, вы сказали: «Эдвард Каллен не заинтересуется…», — я на секунду сделал паузу, беспокоясь, что мне это только показалось. Но я был так уверен в том, что услышал… — Мне интересно.

Белла повернула голову и бросила на Элис испуганный взгляд. И что бы это значило? Затем она снова перевела взгляд на меня, прикусив губу. Губу, которую мне тоже хотелось прикусить. И снова ее румянец, такой возбуждающий… Господи, что меня не возбуждало в этой девушке?

Белла снова начала выглядеть обеспокоенной, и мне пришлось подавить стон разочарования. Это я такой страшный, или она просто настолько застенчивая?

— Эээ, мы говорили о… биологии!

— Биологии? — О. Она определенно лгала. Белла медленно двинулась по коридору, и я последовал за ней, слишком заинтересованный. Почему она не хочет говорить, что они обсуждали, когда в разговоре всплыло мое имя? — Я не понимаю, — настаивал я на ответе.

Белла смущенно взглянула на меня.

— Ну, я просто разговаривала с Элис о классах и о том, что ты отлично разбираешься в биологии, так что тебя не заинтересует мое мнение…

Она так неуверенно это бормотала… Я узнал тактику уклонения, — Эммет использовал ее достаточно часто.

— Почему ты так думаешь? — спросил я, желая знать, о чем они с Элис говорили. Развернувшись на сто восемьдесят градусов, я остановился перед ней. Прямо как на льду. Это по какой-то причине заставило меня почувствовать себя уверенно. Руки потянулись и легли ей на плечи, совершенно случайно. Потрясающе. Белла слегка вздрогнула, и я начал медленно растирать ее руки вверх и вниз. Она казалась такой хрупкой под моими ладонями, такой маленькой. Я мог бы обхватить пальцами ее бицепс, даже через куртку. Черт, я снова стою слишком близко к Белле.

— Мы просто пошутили, Эдвард, — прошептала она и посмотрела на меня.

У меня перехватило дыхание. Это был тот самый взгляд, тот самый взгляд. Заинтересованный взгляд. Тот, который говорил: «Я не считаю тебя глупым, страшным, тупым спортсменом». Тот, который обещал продолжение… наверное. Я осторожно отступил на шаг, боясь, что могу споткнуться и упасть на задницу. Я с трудом заставил свои руки прижаться к бокам. Уверен, на моем лице снова расцвела глупая, ослиная ухмылка. Но, черт, я ничего не мог с собой поделать.

Этот взгляд вселил в меня надежду, что я могу хотя бы немного понравиться Белле Свон.

Я просто стоял посреди коридора, глупо улыбался и влюбленно смотрел на Беллу. Я попытался прочесть что-то большее в выражении ее лица, пытался получить подтверждение тому, что она не считала меня полным придурком. Конечно, если бы я продолжал так стоять и пялиться, то только подтвердил бы ее теорию. Движение позади Беллы отвлекло меня, и я обернулся; Майк Ньютон внимательно за нами наблюдал, уперев руки в бока и нахмурившись. Я ответил ему предупреждающим взглядом, и он удивленно посмотрел на меня. Напоследок прищурившись, он ушел.

Майк приглашал Беллу на свидание, и каждая его попытка становилась камнем в моем животе. Первый раз я подслушал их прошлой весной, у шкафчика Анжелы, пока ждал Джаспера у его. Ньютон хотел пригласить ее на футбольную тренировку, а затем сходить перекусить. Приглашение на свидание прозвучало неубедительно, но я не находил себе места. По крайней мере, он смог пригласить ее на свидание. А я боялся сделать даже это.

Белла сказала «нет». Ласково и мягко. А я стоял, сгорая в агонии отвращения к себе и ревности. Я отчаянно хотел быть тем, кто пригласит ее на свидание. Быть тем, кому она скажет «да». С тех пор Ньютон спрашивал ее все менее нерешительно, и каждый раз Белла отвечала ему отказом.

Ей не нравился этот тупой футболист. По крайней мере, она не хотела идти с ним на свидание. И этот факт делал меня до смешного счастливым. Однако это означало, что у Майка Ньютона яйца крепче, чем у меня. Он смог пригласить Беллу. Ситуацию необходимо было немедленно исправлять. Неприемлемо, что у Майка хватило наглости пригласить ее на свидание, а у меня нет. В конце концов он мог измотать ее так, что она согласилась бы. Мне было противно состояние бездействия, которое было так непохоже на меня.

Я всегда был человеком целеустремленным. Хотел — делал, и в результате всегда был чертовски уверен. Многое из этого вытекало из-за проблем с контролем, но я работал над этим. Остальное же было связано с любовью к планированию. У меня это хорошо получалось. Но по какой-то причине тщательно продуманного плана, как заполучить Беллу Свон, у меня не было.

Может быть, потому, что не хотел «заполучать» ее? Не хотел принуждать встречаться со мной. Я хотел, чтобы она хотела меня. Чтобы она хотела быть рядом со мной, так же, как я хотел быть с ней. Кроме того, был страх потерпеть неудачу, если я действительно ей не нравился. Неудача была неприемлема, и это было еще одной моей проблемой. Пока я не спросил, оставался шанс. Оставалась надежда. Я не хотел терять эту надежду.

Но с другой стороны, если не попробовать, у меня никогда не будет даже малейшего шанса с Беллой Свон.

Я посмотрел, как Майк уходит, и… решился. Взгляд, которым одарила меня Белла, и манера ее поведение, убеждали, что у меня есть шанс, что она не будет против моей компании. Ситуация требовала обдумывания. Я посмотрел на Беллу, и желудок сжался от страха. Она была такой хорошенькой. Так, пора вытащить голову из задницы и сделать уже хоть что-нибудь. Я и так слишком долго вел себя как полная дрянь.

— Ну, — я не хотел уходить. Это был самый длинный разговор за пределами класса. Меня наполнила решимость. Я не знал, что на меня так повлияло. Но девушку нужно было отпустить в класс. — Держу пари, что тебе нужно добраться до своего шкафчика.

— Ага, — тихо ответила Белла, не двигаясь с места. — А потом на тригонометрию.

Мы оба просто стояли и смотрели друг на друга. Я улыбнулся про себя. Может, я и правда ей хоть немного интересен?