[Яблоко — сленговый термин для обозначения голевой передачи. Голевая передача — пас игроку, непосредственно после которого был забит гол]

Мы подошли к девушкам. Элис перевела взгляд с Беллы на меня, на Джаспера и снова на меня.

— Привет, Эдвард, — сладким тоном сказала Элис, никак не скрывая страшного предупреждения, что вскоре она выследит мою задницу и устроит ад, который, очевидно, только что устроила Белле. Она схватила Джаспера за руку и потащила его по коридору в противоположном направлении.

Белла бросила на меня быстрый взгляд, а затем уставилась в пол. Мы молча направились в класс биологии, пока я безуспешно пытался понять, что происходит с этой девушкой. Это я так облажался с приглашением, или Белла и правда не хотела идти со мной? Неизвестно, но я поймал себя на мысли, что впервые в жизни жалею о том, что напортачил. Надеюсь, это еще можно было исправить.

— Знаешь, тебе не обязательно идти со мной, — наконец сказала она, и мое сердце упало. В этот момент я чувствовал себя совершенно разбитым. Неужели Белла даже не хотела, чтобы я провожал ее на урок? — Не то, чтобы я возражала, — продолжила Белла, и я пристально посмотрел на нее. — Но ты подвергаешь себя опасности, — она подняла глаза от пола и впервые с момента моего приглашения посмотрела прямо на меня.

Я улыбнулся, с облегчением увидев все то же застенчиво-восхищенное выражение лица, которое у нее обычно появлялось при взгляде на меня. Именно оно вселяло в меня надежду на большее.

— Я рискну, — теперь настала очередь Беллы удивиться. — Что?

Ее рот задумчиво скривился. Я замедлил шаг, заинтересованный тем, что происходит у нее в голове. Белла шла в ногу со мной.

— Можно быть честной?

— Конечно. — Черт. Иного способа ответить на этот ебаный вопрос и нет. Могла ли Белла быть честной? А разве она не была честна? Черт возьми, она сбивала меня с толку.

— Ну, мне просто интересно… — Белла сделала паузу, а затем решительно продолжила: — Почему ты так любезен ко мне?

— А почему не должен быть? — Я действительно был сбит с толку. Почему мне не быть с ней милым? Неужели Белла думала, что я настолько большой засранец? Мы ведь уже узнали друг друга лучше. Неужели она думала, что я не это имел в виду, когда пригласил ее на танцы? Но почему нет? С чего Белле так думать?

Черт, я ненавидел это. Ненавидел не знать, о чем она думает, быть неуверенным в себе и во всей это гребаной ситуации. У меня никогда такого не было, но Белла заставляла меня чувствовать себя испуганным маленьким мальчиком. И так было с самой первой нашей встречи в коридоре в январе. Близкое знакомство с Беллой и осознание, что мгновенное увлечение может перерасти во что-то более глубокое, во что-то большее, ничего не изменило.

— Не знаю… не совсем так…

— Тогда что? — мой тон был резче, чем планировалось, но я был так расстроен, что не владел голосом.

Мы почти добрались до класса. Я остановился, желая наконец понять, что происходит, прежде чем мы сядем и будем молчать, слушая мистера Баннера. Я хотел знать, о чем она думает. Хотел знать, действительно ли Белла интересовалась мной, или она просто была мила из-за наших общих друзей. Может, ей не нравится дурная слава и внимание, которые я привлекал к ее маленькому мирку? Уверен, это не так, но в чем сейчас вообще можно быть уверенным.

Белла стояла очень близко, и румянец коснулся ее щек, когда она откинула голову назад и встретила мой хмурый взгляд. Она нервно прикусила губу и тихо, но отчетливо заговорила:

— Я имею в виду, мы ведь почти не знаем друг друга. Ты никогда не разговаривал со мной раньше, — ее голос стал еще тише. — Сомневаюсь, что ты вообще меня замечал.

Я стоял перед ним абсолютно ошеломленный. Никогда не замечал ее? Никогда не замечал ее? Разве Белла не ловила мои влюбленные взгляды все эти девять месяцев? Не может быть, чтобы она их не заметила.

Я всегда думал, что она просто игнорирует меня, потому что считает заносчивым спортсменом. И только недавно я узнал, что, возможно, она вовсе не думала обо мне так, а просто было застенчивой и немного смущенной моим вниманием… но… неужели она всерьез думала, что я просто развлекаюсь с помощью нее? Я уже был на полпути, чтобы полюбить эту девушку. Разве Белла так плохо меня знала?

— Ты считаешь, что я какой-то тщеславный придурок, да?

Белла слегка отпрянула от моего решительного тона. Если бы она так думала обо мне, если бы не знала о моем к ней влечении… Я думал, что это очевидно, но, похоже, все было не так. А если все не так, то виновата только моя неуверенность. А еще медлительность и осторожность. И я был полон решимости исправить эту проблему.

— Нет, — осторожно ответила она.

Здорово. Я напугал ее своим гребаным характером. Глубоко вздохнув и убедившись, что все под контролем, я огляделся. Мы стояли посреди коридора и привлекали к себе лишнее внимание.

— Смотри, Белла, — я мягко вывел ее из потока студентов, спешащих в класс. — Я знаю, что многие люди говорят обо мне, знаю, что думают. — Люди все время делали поспешные выводы из-за невежества, ревности или обостренного чувства драматизма. — Но они не знают меня. Я давно заметил тебя. — Боже, спасибо, что я заметил ее. — Просто у меня никогда не было возможности пообщаться с тобой так, как в последние пару месяцев. Каждый раз, когда я приближался к тебе, ты убегала. Так что я подумал, что ты такая же, как и остальные — уже решила, что я ничтожная свинья и тупой гребаный качок, который не стоит ни секунды твоего драгоценного времени. Мне казалось, что ты, как и все остальные чертовы овцы, сделала обо мне вывод, даже не потрудившись по-настоящему узнать меня!

Это было немного больше, чем я планировал сказать, но опять же мое отчаяние все решило за меня. Это было слишком, слишком сильно, но я надеялся, что за последние несколько недель мы достаточно хорошо узнали друг друга, чтобы преодолеть всю эту чушь. Я сжал челюсти, чтобы больше ничего лишнего не вылетело из моего рта.

Белла уставилась на меня так, словно я был каким-то большим и страшным монстром. Впрочем, таким я себя и чувствовал. Напугал ее, наверное, до смерти. Если раньше Белла считала меня большим тупым спортсменом, то моя маленькая тирада только подтвердила это. Блять. Я попытался успокоиться, наблюдая за ее реакцией. Она не сводила с меня широко распахнутых глаз, ее рот была слегка приоткрыт, пока мы стояли в полной тишине.

— Скажи что-нибудь, — наконец попросил я. Белла могла просто дать мне пощечину, уйти и никогда больше со мной не разговаривать. Я это заслужил. Белла была неизвестной величиной в моем аккуратном, упорядоченном мире, и выбивала меня из колеи. Я все еще ждал ее ответа.

— Хорошо, — медленно произнесла она. — Похоже мы оба сделали неправильные предположения друг о друге.

Я облегченно выпустил из легких воздух. Белла не злилась, не боялась и не испытывала отвращение. И если я не ошибаюсь, ее слова означали, что она тоже думала обо мне. Я сдержал широкую ухмылку, начавшую расползаться на моем лице, и сумел превратить ее в легкую улыбку. Но руку, потянувшуюся к ее покрасневшей щеке, я удержать не смог. Так долго хотел это сделать, что уже не мог остановиться.

Сердце болезненно забилось в груди, когда я коснулся ее мягкой кожи кончиками пальцев. Понадобилась вся сила воли, чтобы остановиться, и не продолжить вести ими по челюсти и шее. Хотелось приблизить наши лица… Белла протянула руку и накрыла ей мою, нежно сжав пальцы. Она не пыталась оттолкнуть мое прикосновение, она приняла его.

Белла хотела, чтобы я прикоснулся к ней.

Ну, может быть, это было немного самонадеянно, но, по крайней мере, она признала меня. Возможно, я облажался с приглашением на танцы, знал, что буду зацикливаться на ошибках, но теперь я был полон решимости сделать все правильно.

— Давай не будем повторять эту ошибку снова, — попросил я. Белла в замешательстве нахмурилась. — Насчет предположений, — уточнил я. И тогда я сказал это. Я просто блять сказал это. — Ты мне нравишься, Белла. Ты… другая.

Лицо Беллы просияло. Мне хотелось пнуть себя за то, что не смог выразить доверие, не увидел ее такой сияющей раньше. Она попыталась отыграться нерешительным, самоуничижительным замечанием о своей неуклюжести, но я увидел счастье и облегчение, промелькнувшее на ее лице. Увидел и узнал, потому что чувствовал то же самое. Наши пальцы переплелись, хотя мы бессознательно опустили их, и я больше не касался ее лица.

Я неохотно отпустил руку Беллу и повернулся, чтобы пропустить ее в класс, как раз когда прозвенел звонок. Мой взгляд упал на наш лабораторный стол, и я вспомнил первый день занятий, когда понял, что она тоже может немного заинтересоваться мной. В тот день она схватила меня за ногу и… за кое-что другое. Это произошло под тем же столом.

— Кроме того, — прошептал я, собираясь смутить ее до чертиков. Ничего не мог с собой поделать. Мне безумно нравилось ее раздражать. — Твоя неуклюжесть дает мне повод тебя потрогать.

— Эдвард! — прошипела Белла, покраснев от шока и смущения.

Я усмехнулся и приблизил свое лицо к ее, осторожно положив ладонь ей на спину. Она была такой мягкой и маленькой под моей рукой.

— Что? — прошептал я ей на ухо. — Это не значит, что тебе тоже нужен повод, чтобы потрогать меня.

Я поймал ее взгляд и многозначительно посмотрел на свое бедро, склонив голову набок и приподняв бровь. Румянец на ее щеках разлился по всему лицу, а рот несколько раз открылся и закрылся. Из нее вырвались неразборчивые звуки, и я рассмеялся, увидев признаки ее смущения. Неужели Белла думала, что парень может забыть, как девушка почти схватила его за член? Даже если это произошло случайно.

Конечно, напоминать ей о промахе — не самый джентльменский поступок, но я ничего не мог с собой поделать. С Беллой было так весело спорить, зная, что она не будет долго сердиться. У нее было похожее чувство юмора, и это одна из тех вещей, которые мне так в ней нравились.

— Все в порядке, — я подтолкнул ее. Интересно, она уже хотела меня ударить? Выглядела именно так. Черт возьми, я был бы рад почувствовать ее руку даже при пощечине. — Не стесняйся, можешь сделать это в любое время, — я демонстративно положил руку на бедро. Пожалуйста, правда, не стесняйся.

Я был в восторге, когда Белла протянула руку и попыталась ущипнуть меня. Это было довольно мило. Конечно, больно не было, но мне понравилось, что она чувствовала себя комфортно рядом со мной, даже попыталась ущипнуть еще раз. Ее пальчики замерли, — я чувствовал их сквозь ткань рубашки, — и она покраснела. Судя по выражению лица Беллы, это был не румянец смущения.

Теплые пальчики остались на месте и начали рассеяно поглаживать мой бок, карие глаза мечтательно сфокусировались на них. Похоже, ей тоже это нравилось. Нравилось прикасаться ко мне. Ощущение счастья в животе быстро сменилось чем-то другим, Белла не убрала руку, а наоборот опустила ее до пояса джинсов. Она все еще касалась моего бока, и мой член, почувствовав внимание, начал подниматься.

Я быстро повернулся лицом к доске, почувствовав укол сожаления, когда рука Беллы упала и перестала гладить меня. Я подвинул стул, чтобы надежно спрятать ноги и пах под стол на случай, если член решит еще порезвиться. Господи, трахнуть Беллу на столе в классе биологии стало самой яркой моей фантазией. Именно из-за нее я провел в этом классе больше времени, чем где-либо еще… Ну, ладно, может быть, не только поэтому, но все же.

Я хотел, чтобы Белла прикоснулась ко мне, неважно, насколько это будет невинно, где-нибудь, помимо класса биологии. Я заметил, что она все еще смотрела на меня, и легкая, довольная улыбка изогнула ее губы. Я больше не мог отвести глаза от нее и чуть не подскочил, когда кончик ее языка высунулся и облизнул губы.

— Прекрати, — простонал я, решительно отводя от нее взгляд.

Я почти не обращал на мистера Баннера внимание, прокручивая в голове события предыдущего часа. Джаспер был прав. Я облажался с приглашением. Был слишком занят собственными переживаниями, чтобы ясно выразить желание. С Беллой придется быть довольно прямолинейным. Но это нормально. До тех пор, пока она выражала недопонимание, а не прямой отказ, — я мог смириться.

Хотел спросить еще раз, но Белла довольно ясно высказала свое мнение о школьных танцах. Честно говоря, мне тоже не особо хотелось туда идти. Это просто был удобный предлог, чтобы пригласить ее на свидание. Но ведь я мог придумать что-нибудь получше. И лучше сделать это поскорее. Но если я не пойду на танцы в эти выходные, то придется поехать на хоккейный матч в Ванкувер и встретиться со скаутами колледжа и НХЛ.

Придется подождать до следующей недели. В любом случае Белла сказала, что придет на мой хоккейный матч, а потом на вечеринку, так что…

Нет. Я не собирался оставаться в этом странном подвешенном состоянии. Нужно было прямо пригласить ее на свидание.

И я собирался это сделать в ближайшее время.

***

В тот вечер я решил позвонить Эммету и узнать его мнение о моей неудачной попытке пригласить Беллу на танцы. Разумеется, Джаспер правильно оценил ситуацию, но не иметь плана — было против моей натуры. Я ненавидел действовать вслепую, так что мне было важно получить любое мнение.

Мне чертовски хотелось прочитать мысли Беллы и узнать, о чем она думает.

Конечно, разговор с Эмметом может закончиться полной катастрофой, но я правда, черт возьми, понятия не имел, что делать с Беллой Свон. Никогда раньше я не испытывал таких чувств к девушке — смеси растерянности, неуверенности, страха, восторга и возбуждения.

— Привет, Эдвард. В чем дело, братан?

— Привет, Эммет, — я тихонько выдохнул, и он мгновенно понял, что что-то не так. — У тебя есть несколько минут, чтобы поговорить?

— Безусловно, — несмотря на постоянное соперничество и ссоры, в этом мире не было никого, на кого я мог рассчитывать больше, чем на брата.

Я начал медленно рассказывать ему о ситуации с Беллой, не понимая, как точнее выразить сумасшедшее бурление в животе. Под конец я уже расхаживал по комнате, размахивая руками и бессвязно бормоча. Остановившись, я прислушался. Эммет хихикал.

— Что? — спросил я, немного задыхаясь. Боже, я почувствовал себя гораздо лучше, сбросив наконец все это.

— Тебе внатуре плохо, Эдвард. Господи, я никогда не слышал от тебя ничего подобного.

— В смысле?

— Ты в замешательстве и дерьме. Из-за девушки. Ха-ха, это здорово!

— Эммет, — прорычал я в телефон. Если бы мне нужно было, чтобы надо мной посмеялись, я бы просто поговорил с Джаспером.

— Ладно, хорошо. Значит, тебе нравится эта девушка — серьезно нравится.

— Да, — я закатил глаза.

— Отлично… Ну, насчет осеннего бала. С твоей стороны это было просто глупо.

— Да, знаю.

— Она, наверное, даже не поняла, что ты пригласил ее на танцы. Когда приглашаешь девушку на свидание, нужно говорить напрямую. Никаких тонкостей и хождения вокруг да около. Смотри, — голос Эммета заговорщически понизился. — Цыпочки любят переоценивать все наши слова и поступки. Если ты оставишь хоть малейшее пространство для маневра, они решат, что ты хочешь вырядиться трансвеститом и спеть им песенку из дурацкого шоу, хотя ты имел в виду совсем не это.

Спеть песенку? О чем, черт возьми, он говорил? Блять, я знал, что это плохая идея.

— Послушай, — продолжил Эммет. — Есть кое-что, что ты просто обязан знать о женщинах. — Я плюхнулся на кресло и хлопнул себя ладонью по лбу. — Ты должен знать, что они не имеют в виду то, что говорят. Ты слушаешь?

— Ага, — я закрыл глаза и потер переносицу большим и указательным пальцами.

— Когда девушки говорят — «Я в порядке», это означает «Черт возьми, я не в порядке, и тебе блять лучше выяснить причину этого и исправить мое состояние как можно скорее, потому что в любом случае ты будешь виноват».

На заднем плане послышался голос Розали, и она вырвала телефон у него из рук. Раздался приглушенный звук. Кажется, она ударила Эммета телефоном. Мою теорию поддержало громкое «Ой!». А потом слегка запыхавшийся Эммет вернулся к телефону.

— В любом случае… на чем я остановился? О, да. «Делай, что хочешь» означает «Тебе лучше блять послушаться меня». А когда они спрашивают: «Мне идет?», ты всегда, всегда должен отвечать: «Ты прелестна во всем, малышка». И когда…

— Эммет, — твердо позвал я, прерывая его безумные речи. — Можно мне поговорить с Розали, пожалуйста?

Нужно было сразу это сделать.

На другом конце провода воцарилась тишина, а потом Эммет фыркнул.

— Твои же похороны, чувак, — и он отдал телефон своей девушке.

— А тебе потребовалось много времени, чтобы додуматься, — без предисловий сказала Розали. — Что случилось, Спраут?

Я изложил ей сокращенную версию ситуации, и наступило задумчивое молчание.

— Она лесбиянка? — наконец спросила она.

— Что? Нет, нет, — я был поражен. Может, разговор с Роуз — тоже плохая идея.

— У нее есть парень? — продолжила она.

— Ээ, нет.

— Тогда, Эдвард, поверь мне, она захочет с тобой встречаться, — Розали усмехнулась. — Черт возьми, даже если бы она была лесбиянкой или у нее был бы парень, она все равно захотела бы с тобой встречаться. Ты сказал, что она застенчивая. Думаю, она просто чувствует себя подавленной вниманием. Иногда девушки чувствуют себя неуверенно, когда хотят чего-то. Они начинают отрицать, чтобы никто не знал, насколько это для них на самом деле важно.

— Это бессмысленно, — пробурчал я, нахмурившись. — Если ты правда чего-то хочешь, разве ты не должна сделать все возможное, чтобы это получить?

Розали рассмеялся.

— Это так похоже на тебя, Эдвард. Но не все такие, как ты. Уж тем более застенчивая старшеклассница. Если она не показывает свою симпатию, то это лишь ее способ защитить себя — от обиды, если чувства не взаимны, и от насмешек, если кто-нибудь узнает о ее чувствах к тебе, чувствах, которые, по ее мнению, не взаимны.

Я застонал, чуть не выдернув клок волос с виска.

— Все так запутанно. Я ненавижу это!

Розали беззлобно рассмеялась.

— Тебе просто нужно прямо спросить ее, хочет ли она с тобой встречаться. Здесь Эммет был прав. Девушки, как правило, могут прочитать какой-нибудь выдуманный подтекст в словах и действиях парня, потому что иногда просто не понимают его. Ты должен подойти и сказать: «Хочешь пойти со мной на свидание?». Ты должен сказать это громко и ясно, без малейшего шанса на неверное истолкование. Понял?

Я снова застонал и потер лицо.

— Я боюсь все испортить, Розали. Ты же знаешь об истории моих отношений. Они всегда заканчиваются укусом в мою задницу.

— Не хочу слышать о грустной истории твоей любви, Эдвард, — Розали засмеялась, когда Эммет начал что-то бормотать на заднем плане.

Я тоже не смог удержаться, чтобы не рассмеяться. Было приятно разговаривать с людьми, по которым скучал.

— Заткнись.

— Если серьезно, я думаю, что ты поступил правильно, что не бросился в омут с головой и решил сначала с ней познакомиться. Если эта девушка того стоит, она оценит твой порыв. Только не торопи события. Если она и правда та самая, то будет стоить всех усилий и потраченного времени, так ведь? Теперь понятно, почему ты ведешь себя не так, как обычно, Эдвард. Эта девушка важна для тебя. Она другая. И ты это знаешь.

Я вздохнул. Розали была права. С моих плеч словно свалилась вся тяжесть мира.

— Как ты стала такой умной, сестренка?

Розали засмеялась, и я полюбил ее еще сильнее.

— Потому что я женщина, — пропела она. — Ж-Е-Н-Щ-И-Н-А.

Ее смех превратился в визг, и Эммет захихикал. Кажется, они боролись за телефон.

— Моя женщина, — счастливо добавил Эммет. — Снимай трусики, малышка, и захвати мои.

— Спасибо, Эм, — тихо произнес я, и на моем лице расцвела широкая улыбка.

— В любое время дня и ночи. Ты же знаешь, — искренне ответил Эммет. — Иди сюда, женщина! — проревел он, и связь прервалась.