Поцелуй молодит сердце и стирает годы.
Руперт Брук
Проститутка. Шлюха. Развратница. Стриптизерша. Потаскуха. Охотница за деньгами.
Именно эти слова пришли мне на ум, когда я впервые увидела Кейт, лучшую подругу Тани.
Я стояла у дома Чарли, прощаясь с Джейком. Он складывал свои вещи в багажник «Приуса», когда на нашей улочке затормозил «вольво» Эдварда. Мы с Джейком обернулись, чтобы рассмотреть машину, повернувшую на подъездную дорожку соседнего дома. Мой взгляд непроизвольно метнулся к Эдварду, как только он вышел из нее. Я увидела его непослушные волосы и дырявые джинсы, серую футболку с V-образным вырезом, обтягивающую его грудь и широкие плечи. Взглянув на его ноги, я заметила темные кроссовки и улыбнулась. Как по мне, это было значительным улучшением, хотя Таня, выходящая из машины, определенно была другого мнения на этот счет.
Она с отвращением посмотрела на Эдварда, когда он провел своими длинными пальцами по волосам. Разобрать выражение его лица через двор было непросто, да и выразительные глаза Эдварда прятались за солнцезащитными очками, но по тому, как были поджаты его губы, становилось понятно, что он не очень-то доволен. Таня смотрела на него, как на чужого, как на заразу, которая вторглась в ее иммунную систему и угрожает поразить все, что ей дорого. Я знала этот взгляд, поскольку сталкивалась с ним прежде - едва появившись, она заставила меня почувствовать себя точно так же.
Таня, как всегда, выглядела великолепно – идеальная прическа, идеальный макияж, ослепительно белоснежная улыбка и коротенький сарафан. Не считая взгляда, которым она одаривала Эдварда, я не видела в этой девушке никаких изъянов. Разумеется, она была неестественно веселой, и, конечно, ее поведение было игрой на публику, но все дело в том, что у меня не было никаких доказательств этого. Она ловко манипулировала людьми и была ревнива, но, черт, я тоже была такой. У меня не было ничего определенного, ничего, чтобы изменить мнение Эдварда о ней.
Мы застыли, мы зашли в тупик. И время ускользало от меня. Сказать, что все это расстраивало меня, не сказать ничего.
Пока я размышляла над этим, из машины вышел третий человек, и когда я ее увидела, из моей головы улетучились все мысли. Я стояла как вкопанная, просто таращась на нее. Не знаю, чего я ожидала, но уж точно не проститутку-шлюху-развратницу-стриптизершу-потаскуху-охотницу-за-деньгами.
На ней была коротенькая черная юбка и розовый топ без лямок, показывающий живот и пупок с блестящим качающимся колечком. Ее платиновые светлые волосы неестественно сияли, а большая грудь едва умещалась в лоскутке ткани, который она считала одеждой.
- Помнишь фильм «Блондинка в законе»? – спросил Джейк, мельком взглянув на меня. – Или он был слишком девчачьим для тебя, потому что у него счастливый конец?
Я закатила глаза.
- Разумеется, я его помню.
Он махнул в сторону дома Каленов.
- Похоже, что в город приехали сучки из «Дельта-Ню».
Я рассмеялась.
- И что, это делает меня Эль Вудс?
- Боже, нет, - сказал он. – Ты не таскаешься с карликовой собачкой и не думаешь первым делом о химической завивке, милая. Ты, скорее, Вивиан, которая строит из себя недотрогу.
Я пихнула его локтем в бок.
- Я не настолько плоха.
- Верно, в тебе есть некоторые качества, которые подкупают, - сказал он. Я стрельнула в него взглядом, пытаясь понять, какие качества он имеет в виду, а он рассмеялся. – Что? Ты хочешь, чтобы я их назвал? Это викторина, что ли?
- Возможно.
- Тогда ответ «B», Белла. Это всегда «В». «В», потому что твоя грудь в чашечках размера «В» выглядит достаточно симпатично.
- Я ношу размер «С», - запротестовала я, опуская взгляд на свою грудь.
Он рассмеялся.
- Не морочь мне голову.
Когда захлопнулись дверцы машины, я вновь оглянулась на дом Калленов и на мгновение задержала взгляд на Эдварде. Мы не говорили с последней нашей встречи в его спальне, когда я вроде как почти дала знать о моих давних чувствах к нему. Он покинул комнату, не произнеся ни слова, и спустился к Тане, сев рядом с ней за обеденным столом. То, что казалось для меня прогрессом, отбросило меня на несколько шагов назад.
Начинало казаться, что все безнадежно.
Эдвард вытащил из багажника чемоданы и направился к дому, так и не взглянув в мою сторону. Однако обернулась Таня и восторженно помахала нам. Я слегка махнула ей в ответ, тогда как приветствия Джейка были куда более энергичными.
- Ах, ну разве вы, леди, не прекрасны? – прокричал он. – Вам повезло, что шефа полиции Чарли Свона нет сейчас дома, потому что, я уверен, выглядеть так хорошо – это преступление.
Девушки хихикали как школьницы, пока шли в дом, в то время как я боролась с рвотным позывами.
- Может, мне стоит вернуться в Сиэтл с тобой, Джейк? Думаю, я останусь у разбитого корыта.
- Ну уж нет, ты должна остаться, - заявил он. – Ты не можешь просто взять и уехать сейчас, после того, как я провел подготовительную работу.
- Подготовительную работу? Да Эдвард теперь даже не смотрит в мою сторону.
- И почему, по-твоему, он так делает, Белла? У тебя есть то, что заставляет все его внутренности сжиматься. Если ты сейчас уедешь, у него не останется выбора, кроме как довести эту свадьбу до конца, а ты навеки останешься несчастной одинокой старой девой, - он скосил на меня глаза, – без обид.
- Даже и не думала обижаться.
- Более того, даже если ты исключишь себя из этого уравнения, ты на самом деле хочешь, чтобы твой мужчина женился на Барби? Думаешь, это то, чего он действительно хочет? Посредственная предсказуемая жена, дом с белым забором, два с половиной ребенка и золотистый ретривер?
Я нахмурилась.
- Тогда почему он все еще хочет быть с ней?
- Возможно, ее киска сделана из золота?
Вот тут меня и правда чуть не стошнило.
- Это отвратительно, Джейк. Я не хочу думать о ее… о них… фу.
Он рассмеялся.
- Почему? А вдруг это правда. Она раздвигает свои ноги, как Венерина мухоловка, а он будто нашел свой Святой Грааль. Но есть нечто могущественнее нежели киска, Белла-бу. Нечто, что такой мужчина как Эдвард Каллен хочет больше всего остального.
- Что же это?
- Любовь, - ответил он. – Он хочет быть желанным. Ему нужно быть нужным. Но ты, Белла Свон, несколько лет назад дала ему ясно понять, что можешь прожить без него. Своими словами ты практически кастрировала бедного мальчика.
- Ты совсем не знаешь его.
- Верно, но мне и не нужно это. Я знаю его тип.
Я покачала головой.
- Знаешь, он сказал то же самое про тебя.
- О, правда? И к какому типу людей он меня отнес?
- К придуркам. (п.п.: в оригинале «a dick» - к членам.)
Улыбка озарила его лицо.
- Ха, интересно. Что ж, ты знаешь, что гласит поговорка: мы – то, что мы едим.
- Фу, тогда это делает его киской?
От искреннего смеха Джейка мое мрачное настроение рассеялось.
- Да, Белла. Это точно отражает то, кем он является… я думаю. Он на самом деле поедает киски, верно?
Я закрыла глаза и вздохнула, отказываясь отвечать на этот вопрос.
Я молчала, пока Джейк заканчивал складывать вещи для поездки домой. Спустя несколько минут он был готов отправиться. Он обнял меня, приподнимая над землей.
- Я буду скучать по тебе, Джейк.
- Ты увидишь меня через неделю, - ответил он. – Если эту свадьбу не отменят до этого. У меня такое ощущение, что эта церемония будет неплохим материалом для телевидения.
Я улыбнулась, когда он поставил меня на ноги.
- Обещаешь? Потому что не думаю, что смогу выдержать это до конца одна, если он действительно женится на ней.
- Обещаю, - ответил он. – Хотя у меня есть одно предложение.
- Ммм?
- Черт возьми, сделай что-нибудь со всем этим. Ты должна замарать руки, Белла. И если дела пойдут совсем плохо, не забывай о моей схеме и плане Б. Хорошо?
- По рукам, - сказала я. – И я подумаю над тем, чтобы сжечь ее на костре, но ничего не обещаю.
- Хорошо. Я слышал, ты - спец по сжиганию вещей.
Я пихнула его локтем.
- Это не смешно.
Он пожал плечами.
- Я думал наоборот.
Он уже собрался сесть в машину, когда прозвучал голос Эсми. Мы с Джейком обернулись и увидели, как она идет к нам.
- Рада, что застала тебя прежде, чем ты уехал, - сказала она, протягивая конверт. – Я чуть не забыла передать мое письмо для «Откровенно Говоря».
- Ах да, - сказал Джейк, забирая его, и помахал им перед лицом Эсми, ухмыляясь. – Уверяю, оно будет доставлено в лучшем виде.
- Спасибо, - поблагодарила Эсми. – Было приятно познакомиться с тобой, Джейк. Очень жаль, что ты не успел познакомиться с моим мужем и что почти не видел отца Беллы, Чарли. Ты должен приехать вновь, когда все поуспокоится, и провести время со всей семьей.
- Обязательно приеду, - согласился Джейк. – Увидимся в следующий раз, Эсми. Белла, я позвоню, любимая.
Я стояла и наблюдала за тем, как он садится в машину, засовывает письмо Эсми под солнцезащитный козырек и трогается с места. Эсми помахала ему на прощание, а другой рукой приобняла меня за плечи, притягивая к себе.
- Джейк очарователен, не так ли?
- Да.
- А еще хорош собой.
- Определенно.
- Обходителен, вне всяких сомнений.
- Ага.
- Забавен.
- Угу.
- Остроумен.
- Да.
Как только машина скрылась из поля зрения, она вздохнула.
- Итак, Белла, скажи мне кое-что.
- Что?
- Как долго мы будем продолжать этот фарс?
Я напряглась.
- Что?
- Не «чтокай» мне, юная леди. Ты точно знаешь, о чем я. Как долго мы будем делать вид, что тот мужчина – твой парень?
- Э-э… - я была ошеломлена. – Откуда ты?..
Она покачала головой и улыбнулась.
- Матери всегда все знают, Белла. Всегда.
***
Я подошла к дому Калленов, с размаху открыла парадную дверь и направилась наверх, в комнату Эдварда, не сказав ни слова сидящим на диване в гостиной Эсми и Карлайлу. Привыкшие к моему присутствию, они лишь взглянули на меня, а затем вернулись к просмотру какого-то фильма. Был поздний вечер, где-то после десяти, а Чарли как обычно задерживался на работе. Я открыла дверь комнаты Эдварда и шагнула внутрь, сжимая в руках розовый конверт так сильно, что плотная открыточная бумага внутри него помялась. Эдвард лежал на кровати на спине, постукивая ногой и подпевая песне, звучащей в его наушниках из портативного CD-плеера. Он даже не дрогнул, когда я скользнула на кровать рядом с ним и положила голову ему на грудь, уронив руку с конвертом на его живот. Я забрала у него один наушник и вставила себе в ухо, вздохнув, когда услышала тихую мелодию старой песни Флитвуд Мэк.
Что ж, я боюсь перемен,
Потому что выстроил свою жизнь вокруг тебя,
Но время делает тебя смелей.
Дети взрослеют,
Взрослею и я.
Потому что выстроил свою жизнь вокруг тебя,
Но время делает тебя смелей.
Дети взрослеют,
Взрослею и я.
- Ты не находишь странным, что музыка, которую ты слушаешь, старше тебя? – поинтересовалась я.
Он вздохнул.
- Нет. Это прекрасная музыка. Она словно любовь. С годами становится только сильнее.
Я удивленно посмотрела на него.
- Это ужасно заумно. Ты в книжке это прочитал?
Он хохотнул, и мое тело завибрировало от его движения.
- Я? Прочитал в книжке? Это безумие, Свон.
Я молчала, слушая, как песня сменилась другой, более ритмичной и неизвестной мне. Эдвард выключил громкость, забрал конверт у меня из рук и вытащил из него полосатую розово-желтую открытку. Он открыл ее, и его тело напряглось, когда он стал читать ее вслух:
«Моя дорогая Изабелла, знаю, что открытка опоздала, но я хочу поздравить тебя с днем рождения. Трудно поверить, что ты выросла и больше уже не та милая маленькая девочка, следующая повсюду за мной и стремящаяся сделать все, как делает мамочка. Ты взволнована своим выпускным годом? Крошка, я скучаю по тебе. Люблю, мама».
От этих слов было очень больно, и мою грудь сдавило, от чего стало трудно дышать. Эдвард вложил открытку в конверт, обнимая меня, пока по моим щекам катились слезы.
- Она не знает, когда у меня день рождения, Эдвард, - прошептала я. – Она даже не может вспомнить, когда я родилась.
- Уверен, она знает, когда твой день рождения, - сказал он. – Она, вероятно, просто настолько пьяна сейчас, что на самом деле думает, будто на дворе конец сентября.
Я сухо рассмеялась.
- Ага, сентябрь прошлого года. Взволнована ли я выпускным классом? Она даже не знает, что я окончила школу! Я так мало значу для нее… моя мама ничего обо мне не знает.
- Она не настоящая мать, Свон. Если бы она была таковой, то знала бы, сколько тебе лет. Она бы знала, что ты великолепно готовишь и что это уже давно не шоколадный кекс в игрушечной духовке, и что твоя любимая еда – морепродукты. Она бы знала, как ты ненавидишь дождь и как сильно любишь читать. Она бы знала, что твой любимый цвет – зеленый, а не этот гребаный отвратительный розовый, - сказал он, поднимая конверт. – Она бы знала, что ты разговариваешь во сне и что мечтаешь о том, как однажды напишешь книгу, что тебе нравятся ужасные бойз-бэнды, но ты терпимо относишься к классике рока, потому что я тебе не безразличен. Черт, да она хотя бы знала, что я вообще тебе не безразличен. Если бы она была твоей мамой, она бы знала, что у тебя остался шрам на ноге после того, как ты пыталась играть в баскетбол на физкультуре в прошлом году, или то, что ты вообще терпеть не можешь спорт, если уж на то пошло. Она бы знала все это дерьмо, Свон, поскольку это то, что знают настоящие мамы. Они просто знают.
Я села на кровати и посмотрела на него, совершенно сбитая с толку.
- Я даже не знала, что ты все это знаешь.
Он улыбнулся и приподнялся на локтях, пристально вглядываясь в меня.
- Конечно же, я знаю, Свон. Бойфренды тоже знают это дерьмо.
***
Услышав голос отца, я поторопилась спуститься вниз, останавливаясь на нижней ступеньке, когда увидела его. На нем была только что отглаженная форма, а аромат одеколона доносился до меня с расстояния нескольких шагов. - Белла? Ты здесь?
- Хей, Беллз, - улыбнувшись, сказал он.
- Хей? – скептически спросила я. – Это все, что ты можешь сказать… хей?
Он, кажется, растерялся, и его улыбка сошла с его лица.
- Почему я не могу сказать «хей» своей дочери?
- Я не видела тебя несколько дней. Ты практически пропал!
- Знаю, Беллз. У меня был завал на работе.
- На работе? И давно ты работаешь по двадцать четыре часа в сутки? Тебя совсем не было дома.
Он рассмеялся.
- Можно и так сказать. Сумасшедшая выдалась неделька. Откуда столько вопросов?
- Потому что мне нужно знать, что происходит. Например, где ты спал прошлой ночью?
- И там и сям, - пробормотал он, пожимая плечами, словно это было чем-то незначительным. – Ну и где твой парень? Удивлен, что ты не говорила мне о нем, пока он не появился здесь. Это так не похоже на тебя. Есть какая-то причина?
- Сегодня утром он уехал домой. Ему нужно вернуться к работе, - ответила я. – Но не пытайся использовать свои полицейские уловки на мне и не думай, что можешь сменить тему и отвлечь мое внимание.
- Как можно. Мне просто нечего больше сказать. Я был занят.
- Настолько занят, что забыл заплатить по счетам? - уточнила я. Он напрягся, стоило мне произнести эти слова, и стал настороженно наблюдать за мной, когда я продолжила: – Вчера у тебя отключили электричество. К счастью, прошлым вечером я поняла это и смогла восстановить соединение. Также я видела, что твой счет за телефон просрочен, и в настоящее время кабельное телевидение отключено, а не добровольно выключено. А те кредиты… откуда они?
- Тебе не следовало рыться в моей почте, - отчеканил он. – Это мои проблемы.
- Твои проблемы? Ты мой отец. Если что-то случилось и если у тебя какие-то проблемы, почему ты не обратился ко мне? У меня есть деньги, я могла бы помочь.
- Я не нуждаюсь в помощи, Белла. Я со всем разберусь сам.
- С чем именно разберешься? Все, чем ты занимаешься, это работа. На что уходят все твои деньги?
Его взгляд метнулся ко мне.
- Это не твое дело.
Суровый тон его голоса застал меня врасплох. Это больше не был тот добрый Чарли, которого я знала.
- Не мое дело?
- Да. Я твой отец, Белла. Знаю, я не всегда был лучшим отцом, а ты, должно быть, слишком быстро повзрослела, но это не делает тебя родителем в наших отношениях. Что бы я ни делал со своими деньгами, это тебя не касается.
- Но я беспокоюсь о тебе.
- Не стоит, - сказал он. – Обещаю, я не заморю себя голодом до смерти.
Я пристально вгляделась в него.
- Тем не менее, ты заметно похудел.
- Я все еще здоров.
- Но кабельное…
- Оно мне не нужно, - ответил он. – Так или иначе, как ты заметила, я едва бываю дома, чтобы его смотреть. Завтра я все оплачу и верну тебе деньги за счет по электричеству.
- Ты не должен, - сказала я, не желая, чтобы все упиралось в деньги. Я на самом деле переживала за него.
- Нет, я верну, - не согласился он. – Я не хочу, чтобы ты оплачивала мои счета или еще каким-то образом была втянута в это. Это моя проблема.
- Ты продолжаешь это твердить, но меня беспокоит, что у тебя вообще есть эта проблема, - сказала я, рисуя в воздухе кавычки. Я не понимала. Какого черта все это значит?
- Говорю же, не беспокойся, - сказал он, вновь улыбаясь. – Я в порядке, Белла. Я счастлив.
- Правда? – переспросила я. – Ты правда счастлив?
Он кивнул.
- Да, и, думаю, пришло время и тебе стать счастливой тоже.
***
Чарли бродил поблизости ровно столько, сколько понадобилось, чтобы успеть взять сэндвич и сказать, что ему нужно вернуться в участок. Он обещал вернуться домой после работы, чтобы мы могли провести время вместе, и снова оставил меня в одиночестве.
Я немного прибралась, а затем заглянула на кухню, из окна которой увидела Эдварда, стоящего на заднем дворике под нашим деревом. Я недолго понаблюдала за ним, заметив, что он совсем один. Эдвард просто стоял там, рассматривая ветви дерева, словно они – самое захватывающее зрелище в мире.
Я помедлила, не зная, хочет ли он вообще видеть меня, но спустя мгновение вышла через заднюю дверь и осторожно подошла к нему. Когда я оказалась совсем близко, он мельком посмотрел в моем направлении, затем быстро отвел взгляд, возвращаясь к рассматриванию дерева.
- Думаешь, они такие же умные, какими кажутся? – как бы невзначай спросил он.
Я нахмурилась. Это был первый раз, когда он заговорил со мной после сказанного мной в его спальне, и это все, что он мог сказать?
- Деревья?
Он рассмеялся.
- Нет, Свон. Белки.
- О. - Я подняла взгляд на дерево и увидела маленькую серую белку, бегающую по веткам. – Не знаю. Я всегда думала, что они немного глупые. Они все время выпрыгивают прямо перед машинами.
Он покачал головой.
- Те белки - камикадзе. Они специально делают это дерьмо. Это часть их тщательно продуманного плана.
Я рассмеялась.
- Меня беспокоит, что ты думаешь, будто даже у белок есть тщательно продуманные планы.
- У каждого есть планы, Свон.
Мы какое-то мгновение стояли в тишине, наблюдая за белкой, скачущей по ветвям. Его слова повисли между нами. У меня определенно был план, и это заставило меня задуматься…
В чем же заключается его план?
- С днем рождения, кстати, - тихо проговорила я, прерывая неловкое молчание. Мне не нравилось чувствовать себя неловко рядом с ним. Он был моим Эдвардом, моим лучшим другом, моей первой любовью. Моей единственной любовью, на самом деле.
Он кротко улыбнулся.
- Спасибо.
- Большие планы?
- Вообще-то нет. Только это, - произнес он, показывая на дерево. - Это то, что ты делаешь, когда взрослеешь, Свон. Ты не закатываешь вечеринок, а просто созерцаешь природу или подобное дерьмо.
- Боже, не могу поверить. Двадцать восемь лет. Ты такой древний, - поддразнила я.
Он рассмеялся.
- Смейся-смейся. Через три месяца и тебе стукнет двадцать восемь, и ты тогда точно узнаешь, что я имею в виду. Черт, вероятно, это начинается прямо сейчас. Где-то за столько же это началось для меня. Ты, вероятно, чувствуешь, как тикают биологические часы, и понимаешь, что тридцать уже не за горами. Когда мы были детьми, то думали, что у нас будет все к настоящему времени, и что же теперь мы имеем?
- Работу? – предположила я.
- Работу, которую я ненавижу, - сказал он.
- У тебя есть невеста.
- Ага, а у тебя - парень.
- Которого ты ненавидишь? – с любопытством спросила я.
Он усмехнулся.
- Я не стал бы заходить так далеко. Я не понимаю этого, но до тех пор, пока он делает тебя счастливой, ненавидеть его я не могу. Должно же быть в нем хоть что-то хорошее.
- Он во многом похож на тебя, - призналась я. - Порой он делает что-то, и все, о чем я могу думать: «Эдвард, бывало, тоже так делал». Иногда это мило, а иногда мне хочется его придушить.
- Да, у меня обратная ситуация. Таня делает что-то, а я думаю: «Свон никогда бы так не сделала».
- И это хорошо? – спросила я, немного боясь услышать его ответ. – Это мило?
Он пожал плечами.
- Раньше я думал так, Свон. Но теперь не знаю.
Я бы приняла и это. Черт побери, это куда лучше, чем да.
- Кстати, где она? Занята готовкой твоих любимых лакомств на твой день рождения?
Он сухо рассмеялся, вытягивая руку и срывая лист с ветки.
- Нет. Не уверен даже, помнит ли она о моем дне рождения.
Я в шоке уставилась на него, отлично помня, как она говорила мне, что у них с Эдвардом день рождения в один день. Как она могла забыть о его дне рождения, если это и ее день рождения тоже?
- Ты шутишь.
- Не-а. Я сводил ее на ланч и вручил подарок на день рождения, но она даже не упомянула о моем. Они с Кейт взяли мою машину и уехали отмечать, понятия не имею куда.
Я была потрясена. Конечно, намерения Тани вызывали подозрения, но я никак не ожидала, что она проигнорирует день рождения Эдварда. Тем более, что мы уже не раз говорили о нем ранее.
- Что ж, тогда Эсми готовит тебе праздничный ужин?
- Нет, у нее планы на вечер. Она посещает кулинарные курсы в Порт-Анжелесе. Наверное, она подумала, что Таня приготовит что-нибудь.
- Фигово.
- Да ничего страшного, - ответил он, пожимая плечами.
- Ерунда, - возразила я. – Мы не можем просто взять и пропустить твой день рождения. Мы должны отметить его. Если они не готовят, то я буду.
- Ты не должна.
- Знаю, но я хочу, - сказала я, взглянув на свои часы. Его голос звучал так удрученно, что у меня заболело в груди. – Приходи через два часа, ладно? Я все приготовлю.
Прежде чем он смог возразить еще раз, я направилась к дому и услышала его вздох.
- Спасибо тебе, Свон.
- За что? – спросила я, оглядываясь на него.
Он пожал плечами.
- За заботу.
***
Я перерыла все содержимое холодильника и шкафчиков, почти в панике пытаясь отыскать что-нибудь вкусненькое, из чего можно приготовить обед для Эдварда. В конце концов я достала ингредиенты для спагетти с домашними фрикадельками, доводя до готовности соус, пока работала с остальными продуктами. Я приготовила тесто, чтобы испечь несколько шоколадных кексов, радуясь, что закупила так много продуктов для Чарли, а затем взбила сливочный крем и покрыла им верхушки кексов.
Готовка заняла несколько больше времени, чем ожидалось, поэтому Эдвард вошел в дом как раз в тот момент, когда я только закончила с приготовлением обеда. Едва он оказался на кухне, я взглянула на него, обращая внимание на его внешний вид. Он сменил одежду, и теперь на нем была пара джинсов и простая белая футболка. Таким он был настолько хорошо знаком мне, что это заставило меня улыбнуться. Прежде чем снять фартук, я вытерла руки о его перед и, внезапно занервничав, попыталась поправить волосы.
- Я растрепанная.
- Все нормально, - сказал он, отмахиваясь от меня.
- Мне, вероятно, нужно сбегать в душ.
- Говорю же, все нормально, Свон, - повторил он, хватая меня за руку, чтобы не дать покинуть комнату. – Ты хорошо выглядишь.
Черт, не красней. Я покраснела.
- Э-э, спасибо.
Он хохотнул и протянул руку, касаясь тыльной стороной пальцев моей раскрасневшейся щеки. От этого ощущения мое сердце затрепетало, а кожу от его прикосновений стало покалывать.
- Всегда любил это. Ты никогда не могла ничего от меня скрыть.
Гребаные гормоны.
- Мое лицо - предатель, - пробормотала я.
- Перестань, - сказал он. – Я скучал по этому лицу. Оно прекрасно.
Боженька, он пытается меня убить?
На мгновение я не могла оторвать от него взгляд, не зная, что сказать, а он лишь вздохнул, убирая руку.
- Итак, что у тебя есть для меня?
Все, что угодно, приятель. Это все для тебя.
- Э-э, спагетти с фрикадельками.
- Отлично, я умираю с голоду, - сказал он, отворачиваясь от меня. Я сбросила фартук и поставила еду на стол, достав из шкафчика две тарелки. Я села напротив него, и мы, положив себе в тарелки еды, приступили к еде.
- Это потрясающе, Свон.
- Спасибо.
- Нет, это тебе спасибо, - сказал он. – Ты всегда была превосходным поваром. Джейку повезло, что может постоянно наслаждаться этим.
- Если честно, не помню последний раз, когда он ел что-нибудь из того, что приготовила я, - призналась я. – Он предпочитает ходить со мной в рестораны. Одно из преимуществ моей работы.
- Значит, он ходит с тобой по работе?
Я кивнула.
- Всегда. Он любит бесплатную еду. И, конечно же, вино. Он так любит выпить. И всякий раз произносит тосты.
Я улыбнулась, но он, кажется, не нашел это забавным.
- А ты никогда не задумывалась над тем, что он, возможно, использует тебя?
- Джейк? – спросила я, рассмеявшись, когда он кивнул. – Он точно не использует меня. В большом пальце его ноги куда больше влияния, чем мне даже снилось.
- С трудом верится, - ответил Эдвард. – Ты известна, Свон. Твой стиль прямолинейной честности известен всем.
- Мой стиль прямолинейной честности? – недоверчиво переспросила я. – Ты это где-то прочитал?
- Возможно.
- Никогда бы не подумала, что наступит тот день, когда Эдвард Каллен признается, что прочитал что-то.
Он пожал плечами.
- Все когда-то бывает в первый раз.
- Верно, - ответила я. – Ну и о каких других первых разах я не знаю? Ты носишь палубные туфли, ты водишь машину американской мамочки, и ты читаешь… если честно, это несколько пугает. Я начинаю задумываться, хочется ли мне вообще снова становиться твоим лучшим другом.
Он рассмеялся.
- Не сомневаюсь. Порой я тоже боюсь сам себя, но тебе ли говорить, Свон? Ты живешь в большом городе, зарабатываешь больше, чем я, пользуешься косметикой и встречаешься с придурками.
- Эй, не все это ново, - сказала я, указывая на него вилкой и сужая глаза. – Я всегда встречалась с придурками.
Он положил свою вилку на стол и театрально схватился за сердце.
- Я ранен.
- Да-да, правда глаза колет, - пошутила я.
- И это ты мне говоришь, - пробормотал он, взяв вилку, и вернулся к еде. – Хотя на самом деле я рад за тебя. Ты устроила свою жизнь. Все вышло как нельзя лучше.
- Наверное, - ответила я. – Но ты когда-нибудь думал о том, что если бы мы…
- Конечно, - перебил меня он. – Все время думаю об этом.
- Думаешь, у нас бы получилось?
- Я всегда думал, что получилось бы. Это ты сомневалась, - сказал он и с любопытством взглянул на меня. – А как думаешь ты?
Я пожала плечами.
- Возможно.
- Ты жалеешь о своем решении? – спросил он. Я нерешительно покачала головой и заметила в его глазах вспышку боли, прежде чем он отвернулся от меня, сосредотачиваясь на тарелке. - Не думал, что это так.
- Это не совсем так, Эдвард. Я говорила тебе недавно, что сожалею о том, как…
- Заставила меня себя чувствовать. Знаю, - сказал он. – Важно только то, что ты сейчас счастлива. Это все, чего я всегда хотел, Свон.
- Я счастлива сейчас, но тогда тоже была счастлива.
- Правда? – переспросил он.
- Ты же знаешь, что да.
Он кивнул, вновь сосредотачивая внимание на еде.
- Нам нужно поговорить о чем-нибудь другом. У меня день рождения. Я не хотел бы заострять внимание на том, что потерял.
- Но ты не потерял меня, - сказала я. – Я рядом.
- Да, но надолго ли?
«Навсегда, - подумала я. - До конца моих дней». (п.п.: я бы даже сказала Sempre. ))))) )
- Думаю, так надолго, насколько захочешь ты.
Уголки его губ дернулись в слабой улыбке, но он продолжил есть, так ничего и не сказав. Через некоторое время он рассмеялся, когда я начала непроизвольно мурлыкать над своей едой. Мое лицо снова предало меня: я покраснела. Атмосфера разрядилась, его смех сгладил едва заметное затянувшееся напряжение от нашего разговора.
После того как мы разделались со спагетти, я взяла два шоколадных кекса с кухонного стола и положила их на стол перед Эдвардом, а затем принялась рыться в шкафчиках.
- Что ты ищешь? – спустя пару мгновений спросил он.
- Свечку для твоего кекса.
Он вздохнул.
- Я больше не ребенок, Свон. Мне не нужна свечка.
- Ох, заткнись, - сказала я. – Мы сделаем все, как положено.
- Ты уверена, что не хочешь использовать палку? – предложил он. – Ты использовала именно ее, когда мне было шесть и ты сделала для меня тот чертов кекс.
- Уверена, Эдвард.
- Кстати говоря, - продолжал он. – Я очень надеюсь, что этот кекс на вкус лучше, нежели был тот.
Я рассмеялась, вытаскивая пакет маленьких разноцветных свечек для дня рождения, которые оказались у дальней стенки ящика. Конечно, они были старыми, возможно, с последнего дня рождения, который я отмечала здесь. Вернувшись к столу, я достала синюю свечку и вставила в его кекс.
- До сих пор не могу поверить, что ты его тогда съел, зная, что я вставила в него грязную палку.
- Я сделал это ради тебя, - сказал он и взял меня за руку, снова не давая уйти. Он запустил руку в карман и выудил оттуда коробок спичек, а затем положил его на стол.
Я удивленно посмотрела на него.
- Спички? Ты ведь не куришь сейчас, не так ли?
- Разумеется, нет, - сказал он, нахмурившись на мой вопрос.
- Тогда почему носишь с собой спички?
- Потому что я знаю тебя, Свон, лучше, чем ты сама себя. Я подготовился.
***
Я откинулась на одеяло, расстеленное на траве, и стала вглядываться в темное небо Порт-Анжелеса. Эдвард скинул обувь и улегся рядом со мной, опершись на локти. Вокруг тихо, никого кроме нас. Эдвард нашел это местечко, подальше от шумных празднеств, сказав, что хочет побыть наедине в эту ночь.
Вдалеке разорвались фейерверки, озарив небо тысячами разноцветных огней. Увидев их, я улыбнулась, все это время чувствуя на себе взгляд Эдварда. Через мгновение я, не выдержав, посмотрела на него.
- Почему ты так смотришь на меня?
- Потому что могу.
Я рассмеялась.
- Ага, но ты пропускаешь все зрелище.
- Нет, не пропускаю, - не согласился он, когда еще один фейерверк разорвался, озаряя небо так ярко, что я могла разглядеть его отражение. – Я определенно смотрю на то, ради чего пришел.
Я закатила глаза и вернула взгляд к небу, чувствуя, как к щекам приливает жар.
- Ты и так видишь меня все время.
- Не так, как сейчас, - сказал он. – Не такую умиротворенную, сияющую от лунного света, с отражающимися фейерверками в твоих глазах. Ты словно произведение искусства, Свон. Шедевр.
Я фыркнула от смеха, дотягиваясь до него и игриво толкая.
- Ты такой врун.
Он тихо рассмеялся.
- Ладно, это было слащаво, но я подразумевал каждое слово. Ты красивая.
- Ты заставляешь меня чувствовать себя красивой, - прошептала я.
- Правильно, - ответил он, наклоняясь и нежно целуя меня, мягко касаясь губами моих, – потому что так и есть.
- Ты тоже красивый, - ответила я, и мое сердце забилось так быстро, что в груди заболело. – Точнее, привлекательный.
- Я понял, что ты имеешь в виду, - прошептал он, углубляя поцелуй. Наши языки сплелись, и он придвинулся ко мне, нависая надо мной. Я подняла руки, проводя ладонями по его спине под рубашкой, чувствуя контуры лопаток и мышц. Его кожа была теплой и гладкой. Он простонал мне в рот, прижимаясь все ближе. Я напряглась, ошеломленная, когда почувствовала выпуклость в его штанах на своей ноге. Внутри меня растеклось тепло, каждый дюйм моего тела покалывало от ощущений, а дыхание сбилось. Меня возбуждала мысль, что этот прекрасный, великолепный, благородный парень действительно хотел меня так, и от этого внутри меня все запылало.
В небе продолжали разрываться фейерверки, в то время как между нами что-то вспыхнуло. Это было взаимное притяжение, жажда, потребность. Это было безумство, годами дружбы разгорающееся во что-то большее, гораздо большее – что-то, что взращивалось уже долгое время. Это было началом чего-то большого, чего-то настолько мощного, что каждый дюйм моего тела кричал, молил, чтобы Эдвард овладел мной.
Мы цеплялись за одежду друг друга, стягивая ее, его губы ни на секунду не отрывались от моих. Мы не планировали это, но, видимо, каждый из нас просто знал, что пришло время. Я даже не поняла, когда он успел раздеться, пока Эдвард не прервал наш поцелуй и не схватил бумажник, откуда достал презерватив. Мое сердце остановилось. Самые разные эмоции атаковали меня со всех сторон. Возбуждение, страх, страстное желание, нужда, потребность, вожделение… и любовь.
- Я люблю тебя, Эдвард, - прошептала я.
Его взгляд метнулся ко мне так быстро, что я вздрогнула. Никогда прежде я не говорила этих слов. И никто из нас не говорил. Это было непростое слово для меня, и пока он пристально вглядывался в меня, я поняла, что никому не говорила этого с тех пор, когда была маленькой. Слезы навернулись на глаза, и он склонился ко мне, целуя вновь и одновременно раскатывая презерватив.
- Я тоже люблю тебя, Белла, - сказал он, раздвигая мои ноги в стороны и устраиваясь между ними. От звука моего имени на его губах внутри меня что-то перевернулось, сломалась стена защиты, которую я всегда возводила. Я чувствовала, что сгораю точно в огне, страсть поглотила меня. Я чувствовала себя целой, часть меня, исчезнувшая с уходом моей матери, внезапно вернулась назад. Я чувствовала себя защищенной, значимой и счастливой.
Я чувствовала себя любимой.
А затем вдруг, без предупреждения, я почувствовала себя так, словно меня вновь разорвали надвое.
- Черт! – выкрикнула я, выгибая спину от неожиданной боли, когда он заполнил меня всю.
– Иисусе, что ты творишь со мной?
- Расслабься, - сказал он. – Вскоре ты почувствуешь себя потрясающе.
Я доверяла ему и хотела верить ему, поэтому сделала все возможное, чтобы расслабиться, но слова Эдварда были далеки от правды. Внезапная жгучая боль исчезла, а на ее место пришла стойкая тупая боль. Эдвард двигался медленно, но все с той же страстью, он заполнял меня полностью, прежде чем выйти. Всхлипы и стоны смешивались с хныканьем, хриплыми голосами с придыханиями произносились ласковые слова. Вновь и вновь он говорил мне о том, как я красива, и о том, что любит меня. Он задыхался моим именем, словно оно было нужно ему, как воздух.
Мы неуклюже возились, пытаясь найти ритм в неудобной позе. Одежда запуталась вокруг наших рук и ног, его брюки сбились вокруг колен, а мои кеды были прижаты к его бедрам. Он оказался не таким опытным, как я думала - обычный восемнадцатилетний подросток, впервые занявшийся любовью со своей девушкой, и было ясно, что злые языки обманывали. Не было ни криков экстаза, ни дрожи страсти, ни взрывов удовольствия, подводящих меня к краю. В ту ночь фейерверки разрывались только в небе, каждые несколько секунд освещая разноцветными огнями наши тела. Все продлилось всего несколько минут, прежде чем Эдвард простонал несколько раз и рухнул на меня, придавливая своим телом.
Я пробежалась пальцами по его волосам, когда он поднял голову, вглядываясь в меня в темноте.
- Не могу поверить, что мы только что это сделали, - тихо сказал он, целуя уголок моих губ.
- Знаю, - сказала я. Это казалось чем-то нереальным, и, возможно, я бы не поверила в это, если бы не чувствовала легкое болезненное пульсирование чуть ниже. – Чарли убил бы нас, если бы застукал.
Он рассмеялся.
- Ты всегда беспокоишься о Чарли. Думаю, на самом деле он бы гордился нами.
- Гордился бы? – не веря своим ушам, переспросила я. Он только что лишил меня девственности в общественном месте и думает, что мой отец гордился бы?
- Ага, - сказал он и махнул головой в сторону обертки из-под презерватива, лежащей рядом с нами в траве. – По крайней мере, я подготовился.
***
- Свон!
Я подпрыгнула от звука своего имени и взглянула на Эдварда, который с подозрением наблюдал за мной.
- Да?
Он хохотнул.
- Ты собираешься зажигать гребаную свечку или нет? Я хочу съесть свой кекс.
- Ах да, конечно, - сказала я, вытаскивая спичку и чиркая ею. Она загорелась, и я быстро подожгла свечу, прежде чем погасить пламя спички. – Не забудь загадать желание.
Когда я села напротив него, он уставился на меня, не делая никакого движения, чтобы задуть свечку.
- Разве ты не собираешься спеть для меня?
- А ты хочешь, чтобы я спела? – недоверчиво переспросила я.
- Да, черт возьми, хочу, - ответил он. – Если ты заставляешь меня делать это нелепое дерьмо с загадыванием желания, то, по крайней мере, должна спеть «С Днем Рождения!».
Я закатила глаза.
- Желания – это не нелепость.
- Неправда, - сказал он. – Они никогда не исполняются.
- Ты, вероятно, просто неправильно их загадываешь.
Он рассмеялся.
- Не понимаю, Свон, как можно загадать желание неправильно.
- Да, нельзя просто пожелать чего-то и ждать, когда это исполнится. Ты должен действительно, действительно хотеть этого.
- Я действительно хочу. И всегда хотел.
- Может, ты недостаточно сильно этого хочешь?
Он покачал головой, его взгляд стал напряженным.
- Не думаю, что проблема в этом.
Я уставилась на него. Странное чувство растеклось мурашками по моей коже. Я не знала, что сказать, поэтому промолчала. Если честно, я не думала, что должна говорить что-нибудь. Я была уверена, что в моих глазах он мог увидеть все, что мне хотелось сказать.
- Спой эту чертову песню, Свон, - спустя мгновение сказал он. – Как показывает практика, ничего хорошего не происходит, когда у нас с тобой есть открытый огонь.
Закатив глаза, я тихонько запела «С Днем Рождения», смущенно отведя от него взгляд. Когда я закончила, он набрал побольше воздуха в легкие и задул свечку, а затем вытащил ее из глазури и положил на стол.
Он надкусил кекс, а я наблюдала за тем, как он слизывает с губ глазурь.
- Черт, это так вкусно.
- Спасибо, - сказала я, взяв свой кекс и откусив большую часть. - Выпечка – это удовольствие, возможно, даже большее, чем приготовление основных блюд. Я люблю кексы.
- Я люблю тебя.
Я подавилась и закашлялась, почти задыхаясь: его слова поразили меня. Я изумленно уставилась на него.
- Что ты сейчас сказал?
Его глаза расширились от удивления.
- Я сказал, что тоже люблю их.
Я была уверена, что он сказал… но он не мог так сказать. Верно ведь?
- Э-э, да, ты всегда очень любил… э-э… мои кексы.
Он кивнул и запихнул в рот оставшуюся часть кекса, собираясь взять еще один, пока я пыталась вернуть свое самообладание. Я была взволнована, явно выжив из ума, а затем внезапно поняла, что мне нужно на воздух. Я была на грани гипервентиляции. Те слова, которые я услышала, как мне показалось, эхом повторялись у меня в голове.
Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я люблю тебя.
Черт, я до сих пор его любила.
Я встала, отодвинув стул назад, и быстро повернулась к Эдварду. Я уже собиралась сказать ему, что мне на минутку нужно выйти, пытаясь придумать оправдание, почему мне это нужно, когда звук смеха внезапно остановил меня.
- У тебя глазурь, - сказал он, вставая рядом со мной так близко, что моя грудь практически касалась его. Я замерла, когда он нежно провел пальцем по моей нижней губе. Его движение было неторопливым, и он остановился, оставляя ладонь на моей щеке. Мое дыхание сбилось, когда я увидела, что в его глазах что-то вспыхнуло. Он пристально вглядывался в меня, словно искал какую-то мудрость, которой обладала только я.
«Да, - кричало все внутри меня. - Что бы это ни было – да».
Ни единое слово не сорвалось с его губ, ни единый выдох не вырвался из меня, когда он медленно наклонился ко мне и его губы коснулись моих. Это был нежный, едва уловимый поцелуй. Его губы были сладкими от глазури, и я отчаянно желала большего, но момент был внезапно разрушен резким стуком в парадную дверь. Я подпрыгнула от испуга, а Эдвард отскочил от меня как ошпаренный.
- Черт, - ругнулся он, на его лице отразилась паника. Не уверена, сказал ли что-нибудь еще - кровь так быстро неслась по венам, что меня практически оглушило. Я, с дрожащими коленями, побежала к двери и открыла ее, обнаружив за ней последнего человека, которого хотела видеть.
- Эдвард здесь? – спросила Таня. В ее голосе не было никакой жизнерадостности, в нем не было ни намека на дружелюбие, которое обычно исходило от нее. Нет, это был голос разъяренной женщины, а по выражению лица было понятно, что ее гнев направлен прямо на меня.
- Э-э, да, он, э-э… да. - Боже, когда я разучилась говорить?
- Привет, Таня, - будничным тоном произнес Эдвард позади меня. Ошеломленная, я обернулась на него. Я была на грани нервного срыва, неуверенная, чего мне хочется больше: прыгать от радости или выпрыгнуть из ближайшего окна, - а он был спокоен как удав. – Ты дома.
- Да, а ты, как видно, нет, - съязвила она. – Я несколько раз пыталась до тебя дозвониться, но ты не взял телефон с собой. Я понятия не имела, что происходит.
- Ах да, должно быть, я забыл его, - сказал он, пожимая плечами. – Мы со Свон просто ужинали.
- Ужинали? – переспросила она, подозрительно оглядев его, а затем перевела взгляд на его кекс. – И, кажется, ели десерт?
- Да, она сделала его для меня.
Ярость Тани вспыхнула с новой силой, когда она зыркнула на меня, но она постаралась сдержать себя.
- Она сделала? Зачем?
Рассерженная ее поведением, я открыла рот, чтобы ответить, но Эдвард опередил меня:
- Неужели забыла? У нас такая традиция на мой день рождения.
С лица Тани медленно сходила краска, пока до нее доходил смысл его слов, и она изумленно уставилась на него.
- О, боже мой, мне так жаль, Эдвард! С приездом Кейт и всеми этими свадебными приготовлениями… у меня это совсем выскочило из головы.
Он пожал плечами.
- Ничего страшного. Не так уж это и важно.
- Ты не сердишься? Обещаешь? – спросила она. – Я не переживу, если ты будешь на меня злиться.
- Я не сержусь. - Это прозвучало искренне, и мне захотелось отвесить ему подзатыльник. Что с ним такое? Он должен злиться на нее. - Свон была достаточно любезна, чтобы составить мне компанию сегодня, а я получил то, что так сильно хотел.
Он приподнял кекс как подтверждение своих слов, но когда я увидела, что в его глазах вспыхнули знакомые искорки, а на губах растянулась озорная самодовольная ухмылка, у меня коленки подкосились. Меня внезапно бросило в жар. Он на самом деле говорил о нашем поцелуе?
- Как бы мне хотелось, чтобы это я могла приготовить их для тебя, - сказала Таня, не обращая внимания на меня. – Обещаю, я приготовлю тебе обед.
- Всегда есть завтра, - предложил он. - Лучше поздно, чем никогда, верно?
Она ослепительно улыбнулась. Слишком уж ослепительно, между прочим. Было заметно, что она делает это через силу.
- Да. Отлично. Завтра.
Источник: http://robsten.ru/forum/19-1138-1
0
, но зато Белла заменила ее 
.............[img]../../../smiles/smile181.gif[/img] ............. 
.....спасибо за главу 
