Бывало, мы с Джейком играли в игру «Найди фильм» в Сиэтле. Мы по очереди давали друг другу подсказки, и один из нас должен был принести фильм, о котором, как предполагалось, мы говорили. Мы вместе поглощали нездоровую пищу и смотрели фильм, проводя множество бессмысленных часов на диване перед телевизором.

Однажды подсказка Джейка была такой: самая неловкая сцена за столом. Без лишних раздумий я взяла «Чокнутого Профессора» с Эдди Мерфи и пришла к нему.

- Что это за дерьмо? – спросил Джейк, когда я вручила ему диск.

- Это тот фильм, который ты хотел, - озадаченно проговорила я, плюхаясь на диван. – Ни одна сцена за обедом не может быть более неловкой, чем та, где они начинают пукать за столом.

Он закатил глаза.

- Клянусь, в глубине души ты двенадцатилетний мальчик. И грудь у тебя такая же, как у него.

Прежде чем я успела устроиться поудобнее или нашлась, что ответить, Джейк потащил меня к своему автомобилю, и мы отправились в ближайший «Блокбастер». Там он вернул мой фильм, объявив его «дерьмом», а вместо него взял «Знакомство с родителями» с Беном Стиллером.

- Не может быть, чтобы сцена за столом в этом фильме была хуже, - сказала я, дуясь всю дорогу, пока мы возвращались в его квартиру. Вот болван. Я была так уверена, что права. – В смысле, да ладно… Бабуля начинает говорить, что Майк Дуглас делает ее влажной… и это во время обеда! Что может быть хуже?

- Два слова для тебя: подои кота, - сказал Джейк, поднимая диск с фильмом, словно чтобы доказать свою точку зрения. – Поверь мне, Белла. Даже реалити-шоу не может быть хуже этого.

Я смотрела кино без особого энтузиазма, и хотя сцена в нем и была близка к самой неловкой, я отказывалась это признавать. В результате мы поссорились на достаточно долгое время. После этого случая Джейк не разговаривал со мной почти целую чертову неделю.

Как бы нелепо это ни звучало, но это была наша первая размолвка, вот почему, сидя рядом со своим упрямым другом за столом у Калленов, я пыталась отвлечься от происходящего и прокручивала в голове наш диалог того вечера.

Я наклонилась к Джейку и прошептала:

- Знаешь, мы оба были неправы.

Он стрельнул в меня взглядом.

- Неправы в чем? - пробормотал он, перестав жевать кусочек стейка.

- Мы поссорились из-за самой неловкой сцены за столом всех времен, - сказала я. – Мы оба были неправы, потому что, уверена, эта превосходит все остальные.

Он улыбнулся.

- Все не настолько плохо.

- Не настолько плохо? – спросила я скептически. – Куда еще хуже?

Он пожал плечами.

- Как знать. Посреди ужина я мог бы затянуть песню.

Я рассмеялась громче, чем хотела. Разговоры за столом прекратились, и все посмотрели в нашу сторону. Однако Джейк не обратил на это ни малейшего внимания и совершенно спокойно продолжал есть.

Оглядевшись, я вернулась к еде в своей тарелке; атмосфера была настолько напряженной, что я чувствовала это кожей. Похоже, никто не хотел находиться здесь, но и ни у кого не хватало смелости встать и уйти. Они неловко вернулись к разговору, вечер продолжался, но мне было настолько некомфортно, что я и подумать не могла о том, чтобы включиться в беседу.

Справа от меня сидели родители Тани и работали челюстями так активно, будто долгие недели не видели еды. Они громко чавкали, причмокивали, лязгали зубами, когда хватали больше еды, и неумело обращались со столовым серебром. Таня с Эдвардом сидели напротив нас, и ни один из них, кажется, не был в восторге от того, что вынужден находиться за столом. Эдвард выглядел так, словно собирался сорваться с места и бежать, его взгляд постоянно метался к дверям, в то время как Таня сверлила меня взглядом. От этого ее взгляда кровь в моих жилах вскипала, и мне хотелось запустить в нее едой, чтобы она прекратила.

Остальные собравшиеся пытались наладить атмосферу за столом. Эсми была гостеприимной хозяйкой, но, казалось, и она озадачена происходящим, так как во все глаза смотрела на своего сына. Карлайл держался спокойно и непринужденно, как и всегда. Джаспер, Эммет и Кейт сидели с краю, и ни один из них не смел начать разговор. Когда появились родители Тани, все были шокированы не меньше меня, и никто не знал, что сказать на этот счет.

Глядя на дерзкую ухмылку, нет-нет да и растягивающуюся на губах Джейка, можно было сказать, что он преисполнен гордостью за то, что сделал. А что же я? Я была чертовски пьяна и переставала что-либо чувствовать.

Разумеется, за исключением сердитых взглядов Тани… тех, что, кажется, невозможно было избежать.

- У вас такой милый дом, - сказала Ирина, сделав глоток красного вина и оглядевшись по сторонам. – И этот стол такой большой! Никогда прежде не видела, чтобы за столом могло уместиться столько человек. И здесь есть даже тканевые салфетки – все это так шикарно!

Джейк фыркнул, стараясь сдержаться, в то время как взгляд Тани стал еще более враждебным.

Я взяла свой бокал с вином и осушила его до последней капли, прежде чем молча потянуться за новой бутылкой, которую только что откупорил Карлайл. Моя рука тряслась, пока я наливала вино в бокал, затем я поставила бутылку обратно на стол прямо перед собой. Я чувствовала, что вскоре она мне понадобится.

Пока они продолжали болтать, я сделала глоток вина; непрерывный стрекот разговоров влетал в одно мое ухо и вылетал из другого. Мой мозг отказывался воспринимать их разговор. Для одного дня лимит воспринимаемых слов был превышен.

Бла-бла-бла. Много свадебного дерьма.

Бла-бла-бла. Все они были высокого мнения о себе.

Бла-бла-бла. Никто из них не подразумевал то, о чем говорил.

Бла-бла-бла. Я не могла больше это выносить.

Расстроившись, я хотела было сделать еще глоток вина, но была сбита с толку, обнаружив свой бокал пустым. Я толкнула Джейка локтем в бок, выбивая вилку из его руки.

- Ты выпил мое вино?

Он был удивлен.

- Нет, это ты его выпила.

- Когда?

- Секунду назад. Осушила бокал одним глотком, проглот.

Я сузила глаза. Ответ неверный. Чертов похититель вина. Моя голова была словно в тумане, и все казалось бессвязным. Спустя мгновение я потянулась к бутылке и налила себе еще бокал, на сей раз наполняя его до краев. Я пролила немного вина на стол и, пожав плечами, поставила бутылку обратно.

Я пила. Я ни на кого не обращала внимания. Я пила еще больше. Я обращала еще меньше внимания на них. И так по кругу снова и снова. Налить, выпить, повторить. Я чувствовала, что застряла в этой карусели, и нет никакой возможности ее остановить. По кругу, по кругу, по кругу… От всего этого у меня начала кружиться голова.

Таня. Беременна. Волнение из-за этого, конечно, никак мне не помогало.

Чуть позже я сделала очередной глоток и подавилась, когда кто-то позвал меня по имени. Я стала кашлять, а Джейк стукнул меня по спине так сильно, что вышиб из рук бокал. Вино растеклось по скатерти, и я уставилась на красное пятно, расстроившись, что пролила его.

Кто-то вновь назвал мое имя, и я подняла глаза, побледнев, когда заметила, что все смотрят на меня. Вот дерьмо.

- А?

- Мы говорили о твоей работе, милая, - сказала Эсми. – Я рассказывала родителям Тани, что ты известный ресторанный критик.

- О. Я… э-э… - не зная, что ответить, я перевела взгляд с Эсми на остальных. Ирина выглядела искренне заинтересованной, в то время как Лоран уже вернулся к своей еде. С момента приезда он говорил немного, но от него исходила такая серьезность, что это меня пугало. «Тюремная броня» - так это обычно называл Чарли. – Э, на самом деле, я не настолько уж знаменита.

- Не скромничай, - продолжала Эсми, выдавив улыбку.– Всякий в округе знает, кто ты.

- Ага, э-э, но, тем не менее, на самом деле я не думаю, что меня знают по моей колонке, - пробормотала я. Почему из множества возможных тем они говорят обо мне? – Они знают меня больше по…

- По аресту в восемнадцать? – вмешалась Таня, прервав меня. – Держу пари, это было незабываемо, учитывая, что твой отец – шеф полиции. Какой скандал.

Я, разинув рот, уставилась на нее, ожидая, что Эдвард заступится за меня, но он молчал, продолжая изучать ближайшую дверь, будто ждал, что комнату вот-вот охватит пламя и ему придется спасаться бегством.

- Не думаю, что совершенное мной в восемнадцать, имеет какое-либо отношение к этому, - ощетинилась я. – И на самом деле, я думаю, не тебе судить об этом, так как ты…

Меня снова прервали, но теперь это был Джейк. Прежде чем я успела закончить мысль, он пнул меня под столом. Я поморщилась и посмотрела на него, но мне нечего было сказать. Ему чертовски повезло, потому что я уже забыла, о чем мы вообще говорили.

Карлайл откашлялся.

- Как бы то ни было, я хочу сказать, как же это здорово, что вы сюда приехали. Таня говорила, что вы очень заняты, чтобы это сделать, поэтому я беспокоился, что у нас не будет возможности познакомиться с вами прежде, чем наши дети поженятся.

- Заняты? – рассмеялась Ирина. – Нет ничего важнее свадьбы моей маленькой девочки. Знаете, я всегда мечтала об этом дне. Дне, когда моя маленькая принцесса покорит сердце прекрасного принца.

Наливая еще вина, я закатила глаза. «Заманит в свои сети, - подумала я. – Обведет вокруг пальца».

- Нет ничего важнее для нас, чем счастье Эдварда, - сказал Карлайл.

- Да, и если Таня – та, кто сделает его счастливым, мы с радостью примем ее в нашу семью, - добавила Эсми.

Я подавила рвотный позыв и хотела было выпить еще вина, но вновь обнаружила свой бокал пустым. Я огляделась по сторонам. Какого черта?

Я дотянулась до бутылки, но обнаружила, что вина в ней осталось только на донышке. Я быстро вылила его в свой бокал.

- Я знала, что она найдет хорошего мужчину, - продолжала Ирина, любовно глядя на свою дочь. Хотя меня и раздражал этот взгляд, но от него глубоко внутри меня что-то надломилось и сжалось. В ее глазах была любовь - самозабвенная любовь к дочери. Это был взгляд матери, которая действительно гордится своим ребенком.

Это был взгляд, по которому я всегда тосковала, но никогда не получала, так как моя мать смотрела на меня только с презрением.


В парадную дверь робко постучали, настолько слабо, что я едва расслышала стук на кухне. Я была по локоть в пене и горячей воде, так как, пытаясь отвлечься, яростно отскребала щеткой противень после лазаньи.

- Я открою, - проворчал Чарли из гостиной. Это было самое большое, что он сказал мне за эти дни. Прошла почти неделя после визита к доктору, когда Карлайл сообщил, что я не беременна. Мои, как и всегда ужасные, критические дни, запредельно запоздав, наконец начались.

Я списала это на стресс, слишком расстроенная, чтобы думать о том, что я действительно могла забеременеть. Поведение Эдварда я тоже списала на стресс, потому что мне было больно признавать, что он действительно порвал со мной.

Я не слышала от него ничего с тех пор, как он выскочил из кабинета, оставив меня там совсем одну. Карлайл отвез меня домой, не произнося за поездку ни слова. Он въехал на нашу подъездную дорожку, и когда я собиралась выйти из машины, осторожно сжал мою руку.

- Не ищи его. Позволь ему самому прийти к тебе.

Мгновение я смотрела на него.

- Но что если он не придет?

- Придет, - сказал Карлайл. – Просто дай ему немного времени.

Пока я стояла там со сморщенными и мокрыми от мытья посуды руками, те слова пронеслись у меня в голове. Я слышала, как Чарли открыл дверь, затем голос его резко понизился, и внутри меня все сжалось.

Мог ли это быть Эдвард?

Когда Чарли выкрикнул мое имя, я была уверена, что это он. Карлайл был прав. Он пришел ко мне.

Я бросила губку в воду, забрызгав себя, и, пока бежала в гостиную, вытерла руки о футболку. Мое сердце бешено билось, оно рвалось из груди от волнения и нетерпения. Повернув за угол, я глубоко вдохнула и уже была готова назвать его имя, когда, подняв взгляд, остановилась как вкопанная.


Внутри меня что-то щелкнуло.

Люди всегда так говорят – даже я так раньше говорила, – но имела в виду фигуральное значение. Я думала, что так говорят, когда сыты чем-то по горло и больше не могут что-либо терпеть. Но нет… это действительно произошло. Что-то внутри меня буквально высвободилось.

Я чувствовала это - некое напряжение в мышцах, - прежде чем последняя ниточка, соединявшая меня изнутри воедино, лопнула. Это был мощнейший взрыв адреналина, всплеск гнева и бессилия. В животе что-то екнуло, грудь сдавило, а эмоции так и рвались из меня наружу.

Не знаю, что послужило этому причиной, что стало последней каплей. Возможно, слова Карлайла и Эсми о том, что единственное, чего они хотят, это счастье Эдварда. А разве я не хотела? Разве я тоже не переживала об этом?

Возможно, это было из-за гордости Ирины и ее очевидной любви к дочери.

Возможно, из-за отчужденности Лорана, напомнившей мне о моем отце, которого не было рядом.

Возможно, из-за улыбки на лице Тани и того, что она склонилась к Эдварду и нежно поцеловала его в губы.

Черт, возможно, просто из-за того, что он даже не смотрел в мою сторону.

Или, возможно, просто из-за того, что теперь у нас закончилось вино.

Я крепко вцепилась в пустую бутылку, перевернула ее и яростно потрясла над своим бокалом, тогда как мои глаза наполнились слезами. У меня не было ни сил, ни возможности их сдержать, и соленые капли покатились по моим щекам, размазывая тушь.

- Белла, - услышала я обеспокоенный голос Джейка. Смутно, расплывчато… Я тонула. – Успокойся, бу.

Я стала трясти бутылку еще сильней, пытаясь игнорировать его и справиться со своими чувствами. Несколько красных капель вина упали на белоснежную скатерть Эсми.

- Свон? – заметив это, сказал Эдвард. – Что случилось?

- Что случилось? – закричала я, бросив бутылку вниз. Она рухнула на мою тарелку, опрокидывая мой пустой бокал, что привело меня в еще большее бешенство. Я громко простонала, отодвигая свой стул и поднимаясь на ноги. – Случилось то, что кто-то выпил все чертово вино! Оно закончилось! Все вино закончилось! И мне ничего не осталось!

От моей вспышки гнева в комнате стало пугающе тихо, все прекратили заниматься своими делами и посмотрели на меня.

- Ты в порядке, милая? – искренне обеспокоенным голосом спросила Эсми, вставая. Она направилась ко мне и собиралась взять меня за руку, но я вырвалась прежде, чем она смогла бы сделать это.

- Разве похоже на то, что я в порядке? – спросила я. – Вино закончилось. Оно нужно мне, а оно закончилось. Я опоздала. Я так хотела его – всегда хотела – а теперь его у меня нет! Я пришла сюда ради него, но упустила свой шанс! У меня нет чертового вина! Оно закончилось!

Карлайл быстро поднялся, готовый действовать.

- На кухне еще есть вино.

- На кухне есть еще вино? Конечно, есть! На кухне есть еще вино, на этом свет клином не сошелся, а я, черт побери, не могу выиграть! Не могу! Неважно, что я делаю! Я не хочу то чертово вино, я хочу это. Мне не нужно никакого другого, но это никого не волнует. Никого. - Я замолчала, чтобы перевести дух, в груди все горело, и я расплакалась еще сильней. Мой взгляд метнулся к Эдварду, который снова, наконец, смотрел на меня. Но видеть жалость на его лице было слишком для меня. Мне пришлось отвести взгляд. - Его это не волнует.

Я поспешила выйти из-за стола и направилась в сторону дверей, когда Эдвард и Джейк вскочили со своих мест. Я выбежала из дома, и все последовали за мной, когда я распахнула входную дверь и помчалась через двор. Солнце уже село, холодный воздух остудил мою разгоряченную кожу. На меня упали несколько случайных капель дождя, вдали раздавались раскаты грома, предвещающие надвигающуюся грозу.

Я сделала глубокий вдох, кислород опалил мои легкие. Меня словно охватил огонь, и я разрывалась на части.

- Свон, подожди, - позвал Эдвард, бежавший позади меня. – Просто… остановись хоть на одну чертову минуту.

Стоя на разделительной линии между нашими домами, я обернулась на звук его голоса.

- Подождать? Ты хочешь, чтобы я подождала? Я ждала, Эдвард! Всегда ждала! Я ждала, когда ты меня заметишь, когда ты меня полюбишь. Я ждала, когда ты будешь хотеть меня так, как хотела тебя я. Я ждала, ждала и ждала, но больше ждать не собираюсь! Я ждала тебя, но ты никогда не приходил!


Человек, стоящий передо мной, определенно не был Эдвардом.

В то же мгновение я отшатнулась, замешательство и отчаяние заставляли меня хотеть бежать, но звук ее голоса пригвоздил меня к месту.

- Здравствуй, Изабелла.

Я снова открыла рот, чувствуя, что мне нехорошо. Мне хотелось кричать. Мне хотелось вопить. Мне хотелось сказать ей, чтобы она убиралась к черту. Но все, что я могла сделать, это прошептать одно простое слово - слово, укусившее меня как разъяренный зверек.

- Мама.

Моя мать сделала шаг вперед. Ее движение заставило меня отступить на шаг назад. Увидев, что я отшатнулась, она смутилась.

- Я думала, мы могли бы поговорить.

- О чем? – спросила я. Мой голос звучал твердо и уверенно, хотя я чувствовала, что меня трясет. Я приложила все усилия, чтобы сдержать свои чувства, не желая, чтобы она их видела. Она этого не заслужила. Она не заслужила моих слез.

- О жизни, - сказала она. – Прошло много времени, и я знаю, через что ты недавно прошла, поэтому я…

- Знаешь? – прерывая ее, переспросила я, скептически посмотрев на нее. – Ты ничего не знаешь о моей жизни.

- Ну, твой отец рассказал мне…

- Он рассказал тебе? – спросила я, потрясенная тем, что он так меня предал. Я повернулась к Чарли, ожидая, что он опровергнет ее слова, но он молчал, избегая моего взгляда. – Не могу поверить! Ты ей рассказал? Ты говорил с ней обо мне?

- Не злись на отца, - сказала она, ответив за него, так как было очевидно, что он не собирается говорить. – Я твоя мать. Я имею право знать, Изабелла.

- Нет, не имеешь, - выплюнула я. – Ты утратила свое право! Тебя никогда не было рядом, когда я нуждалась в тебе. Где ты была, когда мне нужно было знать о парнях, отношениях и критических днях? Тебя не было, поэтому ты не имеешь права приходить сюда, когда что-то идет не так, и делать вид, что беспокоишься, потому что это не так! Если бы тебя это волновало, то ты была бы здесь раньше!

- Я была больна, - как ни в чем не бывало ответила она.

- Ты была больна? – насмешливо фыркнула я. – А что, теперь внезапно стало лучше?

- Я прекратила пить.

- И как давно? – спросила я. – Как долго ты в трезвенницах?

Она замялась, и я сразу поняла, что все еще хуже, чем кажется.

- Я прокололась лишь на прошлой неделе, но это не страшно…

Я сухо рассмеялась.

- На прошлой неделе? Значит, ты не пьешь сколько? Семь дней? И вдруг ты почувствовала, что заработала право сюда вернуться? Право вернуться туда, откуда сбежала?

- Нет, но я подумала, что мы могли бы все начать с начала, - сказала она. – Мы могли бы построить наши взаимоотношения.

- Ты хочешь построить взаимоотношения со мной? – уточнила я. – Тогда возвращайся, когда не будешь пить хотя бы год. Возвращайся, когда сможешь доказать мне, что ты изменилась. Потому что иначе я не хочу иметь с тобой ничего общего. Ничего.

***

Казалось, Эдвард был поражен моим выплеском эмоций. Мгновение он молчал, лишь несколько раз моргнув. Его молчание лишь распалило огонь, бушующий внутри меня, и пламя вспыхнуло, разгорелось настолько, что больше я была не в силах его сдержать. Оно распространялось все дальше, вырывалось из меня.

- Я не могу этого сделать, Эдвард, - сказала я. – Я не могу быть здесь, видеть тебя таким. Видеть тебя с ней. Эти туфли для яхтинга и застегнутые на все пуговицы рубашки, религиозная свадьба, жена под стать… Я не понимаю этого. Кто ты? Откуда ты, черт побери, взялся? Ты не тот человек, кого я знала.

Он вздохнул и нервно пробежался рукой по волосам.

- Просто успокойся, хорошо?

- Нет! – выкрикнула я. – Я не могу успокоиться. Я не узнаю тебя. Я не узнаю тебя, когда ты с ней. Я думала, что все это лишь игра, что все это фарс, но теперь ясно, что я ошибалась. Полагаю, прошлая ночь была игрой. Думаю, то, что ты был со мной, - обман.

Он быстро шагнул ко мне.

- Белла, пожалуйста.

Белла. Вместо обычного трепета, который я испытывала, услышав свое имя из его уст, теперь я чувствовала только гнев. Как он смел называть меня так, выглядя при этом совершенно чужим?

- Не пытайся мной манипулировать, Эдвард.

- Я не манипулирую.

- Нет, манипулируешь! Ты делал это прошлой ночью и делаешь это снова!

Эдвард схватил меня за руку. Он был испуган и попытался оттащить меня из зоны слышимости его семьи.

- Давай уйдем с дождя. Мы можем пойти куда-нибудь и поговорить.

Я сопротивлялась и вырывалась из его рук.

- Почему бы тебе просто не вернуться к своей невесте и не заняться своей безупречной жизнью со своей докторской степенью, и своей женой, и вашим ребенком.

Он вздрогнул так, словно его ударили.

- Что?

- Да, я знаю, - выплюнула я. – Я не глупа. Я знаю, что она беременна. Я слышала, как она говорила об этом. Она носит твоего ребенка!

Краска сошла с лица Эдварда.

- Белла…

- Не называй меня так! – сказала я. - Возвращайся к своей счастливой маленькой семье. Ведь это то, чего ты хочешь, верно? Это то, чего ты всегда хотел. Ты никогда не хотел меня. Ты просто хотел сказку. Только меня тебе было недостаточно. Меня недостаточно.

- Почему ты ведешь себя так? – почти прорычал он. – Ты – единственная, кто не хотел всего этого. Ты не хотела меня, а не наоборот!

- Нет! Я хотела тебя, а ты меня бросил! Ты просто ушел. Я ждала, а ты так и не вернулся!

- Я не бросал тебя, - сказал он. – Ты оттолкнула меня. Сколько раз мы еще должны через это пройти? Ты всегда так поступала, Свон. Ты подпускала меня к себе поближе, а затем снова отталкивала. Откуда, черт возьми, мне было знать, что ты хотела меня? Откуда мне было, черт побери, знать, что ты хотела этого? Ты никогда мне не говорила об этом! Ты ни разу этого не сказала!

- Ты должен был знать!

- Откуда?

- Потому что предполагалось, что ты знаешь меня, - кричала я. – Я думала, что ты знаешь меня. Ты был единственным человеком из всех, на кого я могла положиться, а ты бросил меня точно так же, как и все остальные.

Эдвард смотрел на меня так, словно у него было, что сказать, но он отвел взгляд, так ничего и не ответив. Его взгляд метнулся куда-то за мою спину, а выражение лица сменилось с гневного на удивленное.

В пылу ссоры я даже не заметила, как позади меня затормозил автомобиль Чарли.

- Белла? – позвал Чарли. – Эдвард? Что происходит?

Я быстро обернулась, едва не потеряв равновесие. Из моих легких вышибло воздух, когда я увидела отца. Рядом с ним была женщина - та самая женщина, которую мы с Эдвардом издалека видели неделей раньше. Теперь она стояла ближе ко мне… настолько близко, что я могла рассмотреть ее лицо. Безусловно, она выглядела иначе - время взяло свое, - но ее глаза остались точно такими же как и тогда, когда я в последний раз видела ее в гостиной в доме Чарли десять лет назад.

- Вы, на хрен, меня разыгрываете, - проворчала я, потерев лицо руками. Неужели мне это снится? – Это ночной кошмар.

- Изабелла, - сказала моя мать, делая осторожный шаг ко мне. – Ты пила? У тебя язык заплетается.

- Пила ли я? – горько усмехнулась я. – Да, может, и пила. Какого черта тебя это заботит?

- Меня всегда заботило.

Я отшатнулась от нее, а мое сердце неистово забилось. Зачем она здесь? Какого черта она хочет? Я повернулась к отцу, моя злость только возросла.

- Ты привез ее сюда? Ты видишься с ней? Ты снова с ней разговариваешь?

- Я хотел поговорить об этом с тобой, - сказал Чарли. – Сегодня утром я пытался с тобой поговорить.

Слезы снова заполнили мои глаза, затуманив взор. Они покатились по моим щекам, но их скрыл непрестанно льющийся на нас дождь. Все вышло из-под контроля, земля уходила из-под моих ног.

- Белла, - сказал Джейк, нерешительно приблизившись к нам. – Милая, думаю тебе нужно сделать глубокий вдох. Все это кажется маленьким безумием, и ты начинаешь походить на истеричку в психбольнице. Под твоей кроватью нет цыплят, красавица. Давай решать проблемы как взрослые люди.

Он попытался приобнять меня, но я от него отскочила.

- Я? Ты думаешь, я сошла с ума? Это твоя вина! Из-за тебя я здесь! Если бы ты не вмешивался, то ничего из этого бы не произошло!

- Не будь смешной, – спокойно сказал он. – Ты не знаешь, что говоришь.

- Знаю, - выкрикнула я. – Я только не знаю, зачем послушалась тебя и следовала твоим советам. Ты понятия не имеешь, о чем, черт побери, говоришь! Если бы знал, то не был бы тем, кто ты есть!

Джейк продолжал стоять как статуя, но выражение его лица стало оборонительным.

- Я не был бы тем, кто я есть?

- Да, - заявила я. – Какое ты имеешь право давать любовные советы, говорить людям, что делать, когда сам ведешь наитупейший образ жизни? Ты называешь меня истеричкой, в то время как, очевидно, что у тебя самого не все дома. «Откровенно Говоря», вот задница. Ты настолько труслив, что не можешь справиться с правдой о самом себе! Ты ведешь себя так, будто завтрашнего дня не существует: каждую ночь новый парень! Мне следовало бы получше узнать тебя прежде, чем начать доверять тебе. Мне следовало бы знать, что ты не ведаешь, что говоришь. Ты ничего не знаешь о любви. Ты никого не любишь, кроме себя! Почему бы тебе не повзрослеть вместо того, чтобы говорить мне вести себя по-взрослому? Займись своей жизнью и прекрати лезть в мою!

Слова просто вырвались из моего рта, миновав фильтр, который должны были пройти. В мгновение ока сдержанное выражение лица Джейка сменилось гневным, и он даже не удостоил меня ответом. Он прошел мимо меня, достал из кармана ключи и направился к своей машине. Адреналин сделал свое дело – от моего необоснованного гнева не осталось и следа, и когда он повернулся ко мне спиной, меня осенило.

Вот дерьмо. Что я натворила?

- Джейк...

Я ожидала, что он остановится. Я ожидала, что он повернется. Вместо этого он показал мне средний палец и продолжил идти.

- Эдвард! – услышала я позади себя вопль Тани. Я почти забыла, что они все там стоят. Я развернулась, и меня накрыла паника - я увидела, как Эдвард садится за руль «вольво». - Не уезжай! Постой!

- Мне нужно подумать, - сказал он, проигнорировав свою невесту, когда она попыталась его остановить. - Я вернусь.

Он быстро завел машину и выехал на дорогу, направляясь на запад вниз по улице. Я проводила его машину взглядом, и в это же время автомобиль Джейка сорвался с места и направился на восток. Мое сердце бешено забилось в груди, я начала паниковать… они оба меня оставили. Я прогнала их обоих.

Вот что произошло, когда я растеряла остатки здравого смысла.

Я побежала в дом Чарли, шаря по карманам в поисках ключей, и наорала на отца, требуя, чтобы он отогнал свою машину с дороги. Он отказался, сказав, что я не в состоянии управлять автомобилем, но его слова ничего для меня не значили. Вместо того чтобы успокоиться, вместо того чтобы принять это к сведению, все это толкнуло меня к грани.

Прежде чем он осознал, что я делаю, я выхватила из его рук ключи и заняла водительское место в полицейской машине. Отчаянные времена требуют отчаянных мер, а я была той еще отчаянной сукой.

- Изабелла Свон, ты не посмеешь! – кричал Чарли. – Вылезай из машины!

Я сунула ключ в зажигание и повернула его, оживляя автомобиль. Прежде чем он смог бы меня остановить, я дала задний ход. Я собиралась только отогнать ее с моего пути, но когда выехала на улицу, то перестала о чем-либо думать. Я должна была добраться до него. Я должна была поговорить с ним. Я должна была объясниться и сказать, почему все это наговорила. Он должен понять. Мне нужно, чтобы он понял.

Я не могла позволить, чтобы он оставил меня вот так.

Наплевав на последствия, я последовала зову сердца и направилась на восток.


- Ты была чересчур резка, Беллз, - сказал стоявший за моей спиной в дверях кухни Чарли. Он стоял там уже несколько минут, безмолвно наблюдая за тем, как я снова и снова натираю противень из-под лазаньи. Он блестел от чистоты, но я не была еще готова остановиться. Если бы я остановилась, то это бы означало, что я закончила, а мне еще нужно было найти что-то, чем заняться… что-то, что отвлекло бы меня ото всего.

- Она это заслужила, - тихо ответила я, больше не желая о ней говорить. Я не хотела думать о ней. Это было полным очищением – я не должна была думать ни о чем.

- Разве? – спросил он.

- Да. Она меня бросила. Какая мать так поступает?

Он раздраженно выдохнул и подошел ко мне.

- Послушай, я знаю, что ты расстроена. Я должен был сначала сказать тебе, но я подумал, что привести ее сюда, чтобы она поговорила с тобой, было хорошей идеей. Я знаю, что она наделала ошибок, но она все еще твоя мать. Она бросила тебя не потому, что хотела этого, Белла. Она ушла, потому что ей пришлось. Она ушла, потому что… я попросил ее об этом.

Эти слова застали меня врасплох. Я прекратила начищать противень и посмотрела на него.

- Ты ее попросил?

Он кивнул.

- Она была нездорова. Я не хотел, чтобы ты росла в таких условиях. Порой она была потрясающей, особенно с тобой, но затем день ото дня становилось только хуже. Это болезнь, Белла. Она была больна… нет, она до сих пор больна. Но она борется.

- Недостаточно усердно, - ответила я, возвращаясь к своему противню. – Потребуются годы.

- Возможно и так, но она желает тебе лучшего. И всегда желала, именно поэтому она не сопротивлялась, когда в тот день, пока ты была в школе, я собирал ее вещи. Все время, пока я это делал, она плакала, но села в машину и не спорила со мной, пока я вез ее в Порт-Анджелес.

- Может, она не противилась этому, потому что ей было все равно, - сказала я.

- Нет, ей было не все равно.

- Если это правда, то почему она не исправляется? Почему не перестает пить и не возвращается?

- Полагаю, она еще не готова, - сказал он. – Возможно, пока нет, но она старается. Порой люди должны опуститься на самое дно, прежде чем все изменится. Они должны вырыть себе яму и найти способ выкарабкаться из нее без чьей-либо помощи.

- Потеря семьи не была для нее «дном»? – спросила я. – Я не была достаточным стимулом?

- Я не могу говорить за твою мать, - сказал Чарли, - но я точно знаю, что для подобных вещей нет никаких границ. Для любви нет сроков давности, Белла. Когда ты кого-то любишь, то ждешь. Ты даешь ему столько времени, сколько потребуется. Или, ну… по крайней мере, я так делаю. Я думаю, что это единственно верно.


Дождь разошелся, затуманивая мой обзор дороги в темноте. Я все еще ревела навзрыд. Сбитая с толку и доведенная до истерики, я объездила весь Форкс в поисках своего лучшего друга. Я не знала, куда еду, так как понятия не имела, куда направился Джейк.

Спустя некоторое время в зеркале заднего обзора я заметила приближающиеся яркие красно-синие огни. Вид вспыхивающих огней заставил мое сердце забиться, у меня закружилась голова. Перед глазами плыло, но я надавила на газ, отчаянно желая уйти от преследования.

Я проскочила перекресток и попыталась свернуть за угол в надежде сбежать, но я ехала слишком быстро, когда крутанула руль. Автомобиль занесло на мокром асфальте, и я вскрикнула, сильнее цепляясь за руль. Машина съехала с дороги в траву. Ни во что не врезавшись, автомобиль остановился, и я облегченно выдохнула.

Я очень сильно налажала.

Придя в себя, я надавила на газ, но машина не тронулась с места. Шины врывались в мягкую землю, образуя колеи. Я вышла из машины, зная, что у меня нет ни единого шанса выбраться из этой ситуации, когда визжащая патрульная машина нагнала меня.

С водительского сидения выскочил Райли.

- Изабелла, не двигайся, - сказал он, направляя на меня оружие.

Я застыла на месте. Мои ноги дрожали, а колени подкашивались. Вот дерьмо, вот дерьмо, вот дерьмо…

- Я не хочу использовать на тебе электрошокер, - сказал он.

Электрошокер… это всего лишь электрошокер. В короткое мгновение я подумала о том, чтобы сбежать. Хотя это было бессмысленно. Наверняка пятьдесят тысяч вольт ударят мне в задницу.

Прежде чем у меня появилось время, чтобы среагировать, Райли припечатал меня к автомобилю. Он скрутил мне за спиной руки, а я попыталась вырваться, испугавшись, что он наденет на меня наручники.

- Ты не можешь этого сделать, Райли. Пожалуйста! Пожалуйста, не делай этого!

- Я должен, - сказал он. – Боже, прекрати вырываться, пока ты сама себя не покалечила.

Ему удалось заключить мои руки в наручники, но недостаточно крепко, потому что моя левая рука из них выскользнула. В отчаянии я отскочила от него, но он навалился на меня прежде, чем я смогла убежать. Он снова не дал мне пошевелиться, заковывая мои руки в наручники так прочно, что они врезались в мои запястья и почти нарушили мое кровообращение.

- Пожалуйста! – взмолилась я. – Пожалуйста, позволь мне уйти! Я обещаю, что больше так не буду!

Он раздраженно выдохнул.

- Ты же знаешь, что я не могу этого сделать. Я отвезу тебя в участок и попрошу кого-нибудь забрать тебя.

Райли усадил меня на заднее сидение своей полицейской машины и оставил там, пока закрывал автомобиль Чарли. Запах новой кожи в автомобиле в сочетании с моим неврозом стали для меня непосильным испытанием. Меня вырвало на пол машины, и я, насквозь промокшая под дождем, улеглась на сидение, жутко дрожа. В моей голове стучало, и я закрыла глаза, желая, чтобы все исчезло. Желая, чтобы все это оказалось лишь ночным кошмаром.

Я не слышала, как Райли сел в машину. Я отключилась прежде, чем мы выехали на дорогу.