Дул теплый ветерок, в воздухе витал насыщенный запах соли. Я слышала, как разбивались волны о берег, а вдали кричали чайки. На Первом пляже было довольно пустынно: несколько отдельных людей на расстоянии в воде, и только один человек находился на берегу.

На песке, в нескольких шагах от воды в одиночестве сидел Эдвард. Его волосы были растрепанными и явно не видели сегодня расчески, а его руки нервно пробегали по спутанным прядям. На нем были темные джинсы и черная футболка, и хотя с того места, где я стояла, мне было не видно переда футболки, но я подозревала, что это его любимая - с «Led Zeppelin». Она была изношена и стара, а значит, до смерти любима.

Он пристально смотрел на воду, вытянув перед собой ноги. Я подумывала о том, чтобы уйти, не желая мешать ему, если он хочет побыть в одиночестве, но у моих ног, по-видимому, было другое мнение. Они вели меня к нему, делая робкие шаги; мои босые ступни погружались в теплый песок, пока я не была настолько близко, что он почувствовал мое присутствие. Он мельком взглянул на меня, а затем повернулся еще раз, нахмурив лоб и уставившись на меня. Мгновение он не шевелился, застыв как статуя, а затем из его груди вырвался громкий смешок.

- Иисусе, что за уродливое платье.

Простонав, я опустила взгляд на свое платье цвета «Пептобисмол».

- Только не ты еще.

Он рассмеялся еще громче.

- Мне нужно это запечатлеть.

Я закатила глаза и плюхнулась рядом с ним на песок.

- Не беспокойся, Джейк уже сделал несколько фото. Он будет счастлив ими поделиться.

- Правда? – спросил он, покачивая головой. – У вас, э-э… странные отношения.

- Кому ты рассказываешь. Хотя, на самом деле, между нами нет отношений. Ну, не в том смысле, как ты думаешь. – Помолчав, я вздохнула. Почему это настолько неловко? – То есть, он не мой… ну, знаешь, не мой парень. Я не совсем в его вкусе.

- Я знаю, - тихо сказал Эдвард.

- Знаешь? – удивилась я. Откуда ему, черт побери, знать?

- Да, знаю, - повторил он. – Вчера я видел его с Ньютоном.

Я, разинув рот, уставилась на него.

- Что ты имеешь в виду, говоря, что видел его с Ньютоном?

- Я имею в виду, что видел его с Ньютоном, - сказал он, пожав плечами. – Мне нужно было проветриться после того, как я пришел к тебе и увидел его там. Я хотел поговорить с тобой о том, что произошло между нами, но его появление вывело меня из равновесия. Я отправился прогуляться и остановился у продуктового магазина, а он был на автостоянке с Ньютоном. Он схватил его, и я подумал, что они дерутся, но… они определенно не дрались.

Он поежился, а я посмотрела на него в неверии. Джейк и Майкл Ньютон? Какого черта?

- Вот это да. Ты уверен?

- О да, определенно уверен, - ответил он. – Он засунул свой язык ему в горло прямо на парковке. И даже схватил его за задницу.

У меня челюсть отвисла.

- Вот же шлюха.

Эдвард рассмеялся.

- Я подумал точно так же. Я даже не мог смотреть на тебя вчера после этого. Все, о чем я мог думать, это «как я расскажу ей, что он на самом деле гей?». Я думал, это станет новостью для тебя.

- Я знала об этом с первого дня нашего знакомства.

- Да, ну, я не думал, что ты знаешь об этом, - сказал он. – Я не думал, что ты будешь так откровенно лгать мне о нем.

Я нахмурилась, где-то внутри меня зародилось чувство вины.

- Прости. Я просто… ты увидел его в моей комнате и подумал, что мы вместе, ну а мы вроде как просто не стали опровергать твое предположение. Знаю, это глупо.

Эдвард ничего не ответил. Он вновь повернулся к воде, наблюдая за тем, как волны разбиваются о берег.

Я не могла смириться с тишиной.

- Итак, э-э… ты опоздал на свою свадьбу.

- Я ее пропустил, - тихо сказал он. – Это другое.

- Да.

И вновь все погрузилось в тишину. Мне не нравилась эта неловкая напряженность. Я начала было говорить снова, желая, чтобы тишина ушла, но на этот раз Эдвард меня опередил.

- Он не мой, - сказал он.

- Кто не твой?

- Ребенок, - пояснил он. – Ребенок Тани. Когда я ее встретил, она была беременна. Когда она пришла в больницу, она уже носила ребенка.

Я изумленно уставилась на него.

- Серьезно?

- Да. Мы думали, что она потеряла его в аварии, и это больно задело меня за живое. Все, о чем я мог думать, это о том дне… ну, когда мой отец сказал нам… - Эдвард сделал паузу, чтобы перевести дыхание. – Это напомнило мне о том, что я испытывал в тот день, и я был решительно настроен сделать все, чтобы она не пережила тех чувств, что довелось пережить мне. Я хотел оградить ее от этого. Я привязался к ней, и все это закрутилось оттуда.

Я была потрясена. Ребенок был не его, и все это время он знал об этом.

- Ладно, чей же это тогда ребенок?

Он пожал плечами.

- Чей-то, кого она встретила на работе, когда танцевала.

На работе. В «Боди Шоп». Она была чертовой стриптизершей.

- Ничего себе.

- Я пытался обрести второй шанс, - сказал он, качая головой. – Я пытался снова пережить прошлое, изменить его, сделать все правильно. Знаю, ты, вероятно, думаешь, что Таня использовала меня, чтобы я заботился о ней и чужом ребенке, но я использовал ее точно так же. Я использовал ее, чтобы забыть тебя. Я использовал ее, чтобы заменить тебя. У меня не было возможности пережить все это с тобой, и я решил получить это с ее помощью.

- Тогда почему ты не там? – спросила я. – Почему не женишься на ней?

Он вздохнул.

- Поскольку если бы я любил ее, то не спал бы с тобой. Я изменил ей прямо перед свадьбой. Я не готов становиться чьим-то мужем и уж тем более отцом. И я не буду готов, пока не перестану пытаться быть тем, кем не являюсь.

Повисла еще одна неловкая пауза, на этот раз более глубокая и напряженная. В его словах был взрыв чувств, злость и расстройство на сложившуюся ситуацию. Спустя пару минут он громко выдохнул и повернулся ко мне, протягивая руку.

- Я – Эдвард.

Мой лоб нахмурился.

- Я знаю, кто ты.

- Нет, прошлой ночью ты сказала, что не узнаешь меня, поэтому я говорю тебе, кто я.

- Я узнаю тебя теперь, - сказала я, глядя на его одежду и улыбаясь. Я была права. «Led Zeppelin». – Ты тот Эдвард, которого я помню.

Он простонал.

- Просто подыграй мне, пожалуйста.

Я чувствовала себя глупо, когда жала ему руку. Я хотела убрать свою, но он не отпускал.

- Я своего рода парень улиц, - продолжил он. – Я играл в бейсбол в школе и какое-то время в колледже, пока учеба не стала занимать слишком много времени и мне не пришлось бросить спорт. Я доктор, и, думаю, я бы наслаждался этим, но помогать людям - это не все, что от меня требуется. Ты работаешь интерном многие часы за очень маленькую зарплату. Я скучаю по общественной жизни… по веселью, выходам, друзьям. Я скучаю по музыке. Я люблю классический рок, и прежде, чем ты сморщишь свой носик, знай: я умею играть на гитаре. Все цыпочки западают на парней, умеющих играть на гитаре. Это ваш криптонит.

Я рассмеялась.

- Что ж, смогу ли я теперь сопротивляться тебе?

Он ухмыльнулся.

- Не сможешь… по крайней мере, не после того, как услышишь мою игру. – Его хватка ослабла, когда он большим пальцем начал мягко поглаживать тыльную сторону моей ладони. – Я парень, предпочитающий джинсы и футболки. Я ненавижу вычурно одеваться, хотя признаю, что мне нравятся мои туфли для яхтинга.

Я поморщилась.

- Они уродливы.

- Они удобные, - сказал он. – А комфорт – это то, что я люблю. Я несовершенен. Я наделал кучу ошибок, но знаю, кто я, и хочу, чтобы и ты тоже узнала.

- Рада познакомиться с тобой, Эдвард, - сказала я. – Я – Белла.

- Белла, - сказал он. В моем животе все затрепетало от звука моего имени на его губах. - Расскажи мне о Белле.

- Э-э, что ж, первое, что тебе следует знать о Белле, – она потрясающий повар, - сказала я. – Она может испечь отменный шоколадный торт в игрушечной духовке.

- Ммм, - промычал он, пристально глядя на меня. – Звучит… восхитительно.

- Мне уже говорили об этом, - ответила я. – Или, по крайней мере, мой лучший друг Эдвард говорил так.

Он приподнял брови.

- Я не забираю свои слова об этом назад, Белла, и, как я уже говорил ранее, я помню все.

Его взгляд прожигал насквозь, и я почувствовала, как вспыхнули мои щеки, и отвела глаза. Я провела руками по песку, загребая его и пропуская сквозь пальцы. Я не знала, каких слов он от меня ждет или что хочет услышать, но в тот момент твердо решила, что не могу притворяться той, кем не являюсь на самом деле. Я должна была открыться ему, излить свою душу и раскрыть все карты. Это был единственный способ, чтобы мы могли спасти хоть что-то: нашу дружбу или нечто большее.

- Итак, я потерпела неудачу со своим шоколадным тортом, - сказала я, - но тогда мне было всего лишь семь, и все, что я смогла, это соединить все ингредиенты. Моя мать… ну, на самом деле ее не было рядом, поэтому у меня не было никого, кто мог бы мне с этим помочь. Я была вынуждена учиться на своих ошибках, и, полагаю, можно сказать, что делаю это до сих пор. Я по-прежнему совершаю ошибки, за исключением того, что происходит сейчас. Но теперь я не кормлю своего лучшего друга плохой едой – я выставляю себя полной дурой на репетиционном ужине перед днем его свадьбы. Я. Девушка, которая стояла рядом с тобой и поддерживала любую твою идею.

- Это не ты, - сказал он. - Это не Белла. Это Свон. Неужели ты до сих пор не видишь разницы? Свон была моим лучшим другом, и я всегда буду ей благодарен за это, но я понял, что ты больше не она. Ты не мой лучший друг.

Я изумленно уставилась на него – его слова причиняли боль.

- Я не твой лучший друг?

- Нет, - ответил он. – Не знаю, есть ли у меня лучший друг, но, думаю, Эммет ближе всего к этому. Но ты… ты не Свон. Ты больше не можешь быть Свон. Ты – Белла. Твой лучший друг – парень по имени Джейк. Вот кого я хочу узнать.

Я нахмурилась.

- Джейка? Ты хочешь узнать Джейка?

Он нарочито громко вздохнул, пробегая руками по волосам.

- Беллу. Я хочу узнать Беллу.

- О, - я была несколько озадачена. Кто я есть? Так сразу и не скажешь. – Ну, Белла – ресторанный критик, до сих пор мечтающий написать собственную поваренную книгу. Она ненавидит носить платья, высокие каблуки и наносить макияж, но делает это, потому что у нее есть лучший друг… – Я немного запнулась на этой фразе. – Который пытается сделать из нее модную штучку. Она ненавидит розовый цвет и думает, что это платье – самая уродливая вещь, которую только изобрели. Если бы это была свадьба Беллы, то ничего из этого не было бы. Не было бы ни вычурного платья, ни церкви, ни масштабной церемонии. Но свадьба не ее. Хотя есть часть ее, пугающая ее часть, что хотела бы, чтобы эта свадьба была ее. Она хотела бы, чтобы ее вели под венец, потому что ты не единственный, кто готов к этому, Эдвард. Она тоже готова. Ей понадобилось немало времени, чтобы это понять. И все дело в том, что Белла всегда любила только одного человека. Да… только одного. Она любила его всю свою жизнь и до сих пор любит.

Я посмотрела на него. Слезы щипали мои глаза, а в горле образовался комок. Его взгляд был прикован ко мне, но глаза ничего не выражали.

- Она сказала ему?

Я помотала головой.

- Нет, потому что это до чертиков ее пугает. А что если он не любит ее? Что если он больше не может ее любить? Что тогда? Что ей тогда делать?

Он пожал плечами.

- Думаю, она не узнает, пока не спросит у него об этом.

Мне хотелось ударить его за безразличие, но я знала, почему он так делает. Я постоянно его отталкивала, и мне нужно, наконец, впустить его.

- Ради этого я сюда и пришла, - сказала я. По моей щеке покатилась слезинка. – Я не могла позволить тебе… то есть, я просто не могла оставаться в стороне. Я должна была попытаться. Я должна была прийти сюда и сказать тебе.

- Так скажи мне.

- Я люблю тебя, - выпалила я. – Всегда любила, и я не хочу тебя терять. Я не хочу, чтобы ты уходил. Ты нужен мне. Я хочу, чтобы ты был со мной, а не с ней. Я хочу, чтобы ты любил меня. Хочу, чтобы ты выбрал меня, Эдвард.

Он протянул руку, стирая кончиками пальцев мои слезы.

- Я выбрал тебя, - тихо сказал он. – Я всегда тебя выбирал.

- Почему ты так говоришь?

- Я же здесь, ведь так?

Я открыла рот, чтобы ответить, но не знала, что сказать. Он был здесь, но что это значит?

- Прошлой ночью ты ошибалась, - сказал он, покачав головой. – Ты сказала, что ждала меня, а я никогда не приходил, но это неправда. Я приходил на то же самое место, где мы и сейчас. Я приходил к тебе. Ты помнишь это?


Я стояла на берегу Первого пляжа, наблюдая за тем, как волны накатывают на песок. Надвигался шторм, полуденное небо померкло. Усилившийся ветер трепал мои волосы, забранные в небрежный хвостик. Сегодня утром я вскочила с кровати, натянула на себя какую-то одежду и, едва взглянув на себя в зеркало, вышла из дома.

Прошло несколько недель с тех пор, как Чарли спросил меня, что я собираюсь делать со своей жизнью. Недели с тех пор, как я видела свою мать или последний раз говорила с Эдвардом. Я закрылась в себе, пытаясь решить, куда мне двигаться дальше. Что делать, когда однажды просыпаешься, а мир вокруг не что иное, как чистый холст? Рисовать ли путь, картину блистательного завтра, о котором, возможно, даже и не мечтал, или просто оставаться там, где больше ничего нет?

Уехать или остаться. Я еще не решила.

За моей спиной послышался шорох шагов, сопровождаемый тихим покашливанием, которые подсказали мне, что я больше не одна. Я обернулась, и мой желудок сжался, когда я увидела его, стоящего в нескольких шагах от меня. Он выглядел так, будто тоже только встал с кровати: его одежда была помята, а волосы взъерошены. У него были синяки под глазами – лиловые пятна, которые мне хотелось стереть с его лица кончиками пальцев.

Эдвард ничего не говорил, просто смотрел на меня, а я ничего не могла поделать, кроме как смотреть на него в ответ. Я понятия не имела, что сказать, зачем он здесь или чего хочет.

Спустя минуту, показавшуюся вечностью, он провел рукой по волосам.

- Привет.

- Привет.

После мучительных недель молчания тишина между нами разрывала меня изнутри. Когда я наконец увидела его, это все, что мы могли сказать друг другу. «Привет».

Он вздохнул и подошел ко мне, поджав губы.

- Я зашел к тебе домой, а Чарли сказал мне, что ты, скорее всего, здесь. Сказал, что в последнее время ты часто бываешь здесь.

Я удивленно посмотрела на него. Я приезжала в Ла-Пуш почти каждый день и не могла и предположить, что кто-нибудь об этом знает. Я не думала, что мой отец вообще замечает, что я выхожу из дома.

- Да, я, э-э… я прихожу сюда, чтобы подумать.

Он кивнул.

- Прежде я делал то же самое. Здесь спокойно.

- Да.

Атмосфера вокруг нас стала настолько напряженной, что у меня по коже побежали мурашки. Это были не мы… с нами не могло такого происходить.

- Я не хотел тебе мешать или что-то в этом роде, - вздохнув, сказал он. – Я собирал вещи и…

- Собирал вещи? – захваченная врасплох, выпалила я. Он собирал вещи?

- Да. Я собирался уехать сегодня ночью, чтобы с утра зарегистрироваться в общежитии колледжа.

Я была слегка сбита с толку. Время быстро пролетело, и сложно было поверить, что лето уже на исходе.

- Значит, ты едешь в Гарвард?

- Э-э, да, - ответил он. – Я принял бейсбольную стипендию. Думаю, это будет неплохо для меня.

- Так и будет, - сказала я. – Что насчет музыки?

Он пожал плечами.

- Музыка всегда будет частью моей жизни. Я все еще играю.

- Ты можешь больше. Ты слишком талантлив, чтобы не играть.

Его взгляд смягчился, а уголок рта подернулся в ухмылке.

- Ты так думаешь?

- Ты знаешь, что да, - сказала я. – Ты хорош практически во всем… Я не хочу, чтобы ты когда-нибудь потерял веру в себя.

Я почувствовала, как слезы защипали глаза, стоило мне это произнести, но поборола их. Я не могла расплакаться. Не сейчас.

- Ты тоже, - сказал он. – Я всегда говорил тебе, что ты умна… ты слишком хороша для Форкса. Слишком хороша для всего этого.

Я не чувствовала себя так, но улыбнулась его словам. Такое приятно слышать.

- Спасибо.

- Я, правда, так думаю, - серьезно сказал он. – Не трать свою жизнь попусту только потому, что боишься отправиться за тем, чего хочешь. Я знаю, что у тебя есть мечты. Садись в свою машину и следуй за ними. Уезжай отсюда. Следуй за тем, чего ты хочешь.

- Я сделаю это, - прошептала я.

Эдвард протянул руку, оттопырив мизинец.

- Ты обещаешь?

Я помедлила, но переплела свой мизинец с его.

- Обещаю.

Он убрал свою руку.

- И ты не можешь нарушить обещание, иначе произойдет что-то ужасное.

- Что, например?

- Не знаю, - сказал он. – Возможно, ты застрянешь в общественном туалете или угодишь в канализационную трубу.

Я поморщилась.

- Фу.

Эдвард рассмеялся, его плечи расслабились. Напряженность отступила, а вместе с ней испарилась и неловкость между нами.

- Ага, так что не нарушай своего обещания.

- Не буду.

- Хорошо. – Он немного помолчал, а затем вздохнул. – Что ж, я просто хотел повидаться с тобой прежде, чем уеду. Вероятно, мне следует идти и… собирать вещи.

- Да, - сказала я. – Вероятно, тебе пора.

Он смотрел на меня так, словно собирался сказать что-то еще, но спустя несколько секунд развернулся и начал уходить.

- Прощай, Свон.

- Прощай, - прошептала я; мои ноги практически подкашивались, пока я смотрела, как он уходит. Когда он сел в свой «Камаро», завел двигатель и помахал мне рукой, прежде чем уехать, я проиграла свою битву против слез. Я махнула ему в ответ и улыбнулась, хотя чувствовала себя так, будто умираю. Он уезжал. Я должна его отпустить.

Я стояла на пляже и плакала в одиночестве. Спустя некоторое время я вытерла слезы и направилась к своему грузовику. Забралась на водительское сидение и направилась на шоссе, ведущее в Порт-Анджелес, чтобы зарегистрироваться на курсе.

Я знала, что теперь должна уехать. В конце концов, я обещала.


- Ты приходил не ради меня, – сказала я, замотав головой и сосредоточив взгляд на воде. – Ты приходил, чтобы попрощаться.

- Нет, - не согласился он. – Я приезжал, чтобы узнать, не попросишь ли ты меня остаться.

Я взглянула на него, возвращаясь мыслями в тот день и вспоминая взгляд, которым он посмотрел на меня прежде, чем уйти. Я думала, что тот взгляд означал, что он уезжает, хотя на самом деле он молил меня остановить его.

- А я не попросила.

- Да, не попросила, - подтвердил он. – Но это лишь потому, что ты не была готова. Мы не были готовы.

- Но теперь мы готовы.

Он кивнул.

- Да.

Я понятия не имела, к чему шел наш разговор и что произойдет дальше, но глубоко внутри меня затеплилась надежда.

- Что нам делать теперь?

Вздохнув, он поднялся на ноги и отряхнул с одежды песок. Он протянул мне руку, помогая встать.

- Что ж, мне нужно поговорить с Таней, а тебе, вероятно, следует встретиться с родителями.

Я поежилась от этой мысли. Последнее, что мне хотелось сделать, так это встретиться со своим отцом после всего, что я натворила.

- Нам, правда, нужно это сделать? Разве мы не можем просто сесть в наши машины и уехать?

Он хохотнул.

- Боюсь, что нет.

Мы с Эдвардом молча направились к нашим машинам. Я открыла дверь со стороны водителя и увидела там коробочку с кольцом.

- О, - сказала я, доставая и протягивая ее ему. – Похоже, я должна вернуть тебе это.

Он взглянул на коробочку и покачал головой.

- Оставь себе.

Я нахмурилась. Какого черта?

- Что значит «оставь себе»?

- Я имею в виду «оставь кольцо себе», - сказал он. – Надень его. Я все равно никогда не собирался отдавать его Тане.

Я ничего не понимала.

- Что? Почему?

Покачав головой, Эдвард выгнул бровь.

- Ты носила его целый день, но определенно не рассмотрела его, не так ли?

Я уставилась на него. Он знал, что я надевала его?

- Откуда ты?..

- Я знаю тебя, - сказал он. – Та девушка, которую ты описывала на пляже… Я знаю ее как свои пять пальцев. В тот момент, когда я отдавал ей кольцо, я знал, что она наденет его. Ей могут не нравиться косметика или платья, но я помню, как однажды она описывала мне кольцо, которое хочет. Я знал, что она не сможет устоять.

Он сел в свой «Вольво» и уехал прежде, чем я хотя бы смогла закрыть рот. Я забралась в машину и открыла коробочку, доставая кольцо. Оно было весьма простым, но в то же время невероятно красивым. Я повернула кольцо к свету и замерла, увидев надпись на его внутренней стороне. Я забыла, как дышать, когда прочитала: «Я любил тебя всегда, всю свою жизнь…».

Я улыбнулась. Он процитировал строчки из песни «NSYNC». Он действительно знал меня.

Я вернула кольцо на место и положила коробочку на центральную консоль, а затем направилась к Чарли. Его полицейская машина была припаркована на подъездной дорожке, и я напряглась, оставляя свою машину позади его, а затем неспешно побрела к дому. Я помедлила на пороге, сделала глубокий вдох и взглянула на соседний дом, у которого был припаркован «Вольво» Эдварда. Я могла только представлять, через что он проходит прямо сейчас, и эта мысль придала мне сил, чтобы открыть дверь.

Оказаться перед Чарли было страшно, но это и рядом не стояло с тем, как это могло бы быть с Таней.

Когда я вошла, мой взгляд упал на отца, сидящего в своем любимом кремле. Моя мать расположилась на диване, она насторожилась, увидев меня. При виде ее во мне проснулось знакомое чувство обиды, но вместо того, чтобы вспылить, я приложила все усилия, чтобы успокоиться. Время для новой страницы. Время, чтобы начать все с нуля.

Если Эдвард смог быть смелым, чтобы попытаться сделать это, то почему не смогу я?

- Я – твоя дочь, - дрогнувшим голосом начала я, надеясь, что не пожалею об этом. – А ты моя мать, но я тебя не знаю.

- Понимаю, - сказала она, – и в этом только моя вина.

- Да, но я понимаю то, что ты была больна, - продолжила я. – Я только хочу узнать, больна ли ты до сих пор.

- Ты хочешь знать, продолжаю ли я пить? – спросила она, приподняв брови.

- Да.

Она помотала головой.

- Больше нет.

- Как давно ты не пьешь?

- Год, - выговорила она. – Ты сказала мне возвращаться, когда я буду трезвой в течение года.

Давным-давно я произнесла эти слова, но я отчетливо помнила, как сказала их ей. Она послушала меня.

- Твой отец помог мне, - сказала она. – Он протянул мне руку помощи. Он нашел отличную реабилитационную программу и с тех пор, как я вернулась, помогал собрать мою жизнь воедино. Он помогал оплачивать квартиру до тех пор, пока я не смогла найти работу.

Я вздохнула, прикрыв глаза. Теперь я знала, на что Чарли тратил деньги.

- Ты работаешь?

- Да, - ответила она. – Я приступила к работе на прошлой неделе.

Немного рассерженная тем, что Чарли жертвовал для нее стольким, я посмотрела на отца и была удивлена увидеть гордость в его глазах, когда он смотрел на мою мать. На мгновение это смутило меня, но затем я вспомнила те слова, что он сказал мне годы назад. «Для любви нет сроков давности, Белла. Когда ты кого-то любишь, то ждешь. Ты даешь ему столько времени, сколько потребуется. Или, ну… по крайней мере, я так делаю. Я думаю, что это единственно верно».

Он дал ей годы… он ждал ее годами. Разумеется, я знаю, каково это.

- Мы можем попробовать выстроить взаимоотношения, - сказала я. – И если это то, чего ты хочешь, то я не против. Мы можем попробовать узнать друг друга. Я думаю… Мне бы хотелось узнать настоящую тебя.

Она улыбнулась.

- Я была бы счастлива, Изабелла.

Я вздохнула, услышав звук своего имени. Не могу отрицать, что это по-прежнему было больно слышать.

- Что ж, мне нужно идти выбираться из этого платья.

Я начала подниматься по лестнице, желая поскорее выбраться из этой комнаты, но прогромыхавший голос Чарли остановил меня:
- Ну-ка задержитесь на минуту, юная леди.

Оглянувшись, я увидела, что в его глазах больше не горела гордость. Чарли пристально смотрел на меня. Он был серьезен.

- Что? – робко спросила я.

- Ты знаешь что, - строго сказал он. - Усади свой зад. Мы собираемся поговорить о том, что ты натворила.

Внезапно мне стало снова восемнадцать, и я испытывала чувство вины за пожар в библиотеке.


В доме Калленов было темно и пусто. Ни огней, ни машин, ни людей. Они уехали, и хотя я знала, что Эсми с Карлайлом вернутся, вид такой пустоты заставил меня почувствовать себя такой же опустошенной - словно часть меня отделилась и уехала вместе с ним.

Я вошла в свой дом и направилась на кухню, где за столом сидел Чарли и читал газету. Наступило время ужина, и я знала, что, вероятно, он ожидал, что я вернусь пораньше и приготовлю что-нибудь для него. Положив папку перед ним на стол, я подошла к холодильнику и стала доставать продукты для того, чтобы сделать сэндвичи.

- Что это? – спросил Чарли, откладывая в сторону газету, чтобы взять папку.

- Бумаги по учебе, - ответила я. – Регистрация, расписание занятий, списки расходов.

- По учебе? – удивился он. – Ты собираешься в колледж?

- Да, - тихо сказала я. – Мне придется остаться здесь на некоторое время, пока я не смогу перебраться в Порт-Анджелес, если можно.

- Конечно, нет проблем, - сказал он. – Ты можешь оставаться здесь столько, сколько захочешь.

- Спасибо, но я не задержусь надолго, - ответила я. – Думаю, я готова жить самостоятельно.

Чарли пристально посмотрел на меня, когда я поставила перед ним сэндвич с ветчиной и сыром. Я была слишком погружена в свои мысли и морально истощена, чтобы приготовить что-либо другое.

- Я горжусь тобой, Беллз, - сказал он, улыбаясь. – Думаю, ты отлично справишься. И Эдвард тоже. Вы оба будете в порядке.

Я кивнула.

- Да, думаю, так и будет.


Чуть позднее тем вечером я сидела на переднем крыльце дома Чарли, сжимая в руках вчерашнюю газету. Не без интереса я открыла колонку «Откровенно Говоря», ожидая увидеть типичные заезженные саркастичные ответы на вопросы читателей, но вместо этого увидела несколько абзацев текста. Я скользнула по ним взглядом и, улыбнувшись, прочла его слова:

«За последние несколько лет я раздал множество советов в этой колонке: некоторые серьезные, другие саркастичные, – но я всегда старался быть с вами честным, мои читатели. Порой правда ранит, и я всегда гордился собой за то, что даю ее вам, но я пришел к осознанию того, что не всегда знал, о чем говорил. Да, я, пресловутый «Откровенно Говоря», был неправ.

Удивлены, не так ли? Поверьте – я не меньше.

Как это обычно бывает, все началось с девочки и мальчика. Добавьте к этому новое любовное увлечение, самоуверенного лучшего друга, письмо обеспокоенного родителя, и мы придем к шокирующему результату: я не знаю всего.

Знаете, недавно я взялся помочь подруге вернуть ее парня, несмотря на то, что он жил своей жизнью. Я воспринимал это как игру, цикл заданий, которые нужно выполнить, чтобы достичь цели. Это походило на полосу препятствий, и я говорил ей, как с ними справиться. Но одна вещь, которую я упустил, состояла в том, что когда дело касается любви, нет никаких установленных правил. Любовь не подчиняется инструкциям. Любовь не поддается логике. Любовь противоречива, любовь ранит, любовь разрушает, любовь исцеляет… любовь овладевает вами. Вы не можете управлять любовью… любовь руководит вами.

Но я этого не знал, потому как сам никогда не был влюблен… до недавнего времени, по крайней мере. Я кое-кого встретил - кого-то, кто в один день перевернул всю мою жизнь вверх дном и заставил меня подвергнуть сомнению все, что я знал. Я всегда думал, что моя жизнь полноценна, что я счастлив, но он показал мне, что это не так. И теперь, после всего, что сказано и сделано, я понимаю, что вместо того чтобы говорить своей подруге, что делать, мне следовало бы ее послушать. Она знает, что такое любить. Она знает, каково это. Она знает, что в любви нет никаких правил.

И только когда я прочитал письмо от обеспокоенного родителя, я это понял. В нем говорилось следующее: ««Откровенно Говоря», что происходит, когда двое влюбленных чересчур боятся признаться в своих чувствах? С уважением, Обеспокоенный Родитель». Прежний я сказал бы что-то вроде «они умрут в одиночестве», но это больше не я. Нет, теперь я понимаю любовь, и я знаю, что нужно ей довериться. Нужно верить, что будет так, как предначертано судьбой.

И я верю.

Вот он я – «Откровенно Говоря», признающийся вам, что был неправ. Любовь реальна, и где-то она ждет вас. Вы просто должны поверить в это.

И вот мой ответ, Обеспокоенный Родитель. Что происходит, когда двое влюбленных боятся признаться в своих чувствах? Вы просто должны верить, что любовь покажет себя, и эти мальчик с девочкой раскроют свои чувства прежде, чем станет слишком поздно».

Улыбаясь, я отложила газету, и в это же время подъехал «Вольво» Эдварда. Он припарковался на подъездной дорожке соседского дома и вышел из машины. Он направился к своему дому, но замер, когда оглянулся и увидел меня. Он помедлил мгновение, а затем подошел и молча сел на крыльцо рядом со мной.

- Как все прошло? – тихо спросила я.

Он вздохнул.

- Ну, я выжил. И посадил их всех на восточный самолет, поэтому думаю, все прошло удачно.

- Настолько плохо?

Он покачал головой.

- Не то слово. Я рад, что все закончилось.

- Я тоже.

Он посмотрел на меня, приподняв брови.

- Как у тебя?

Я пожала плечами.

- Не настолько плохо. Чарли немного покричал... ладно-ладно, он долго орал… но, думаю, он просто рад, что никто не пострадал. Это потребовало большего вмешательства, чем обычно. Очевидно, мое неконтролируемое поведение его напугало.

- Меня тоже это испугало, - сказал он. – Никогда больше не делай так, Белла. Поговори со мной прежде, чем вести себя так. Это всего лишь я… просто Эдвард.

- Хорошо, - сказала я. – Я усвоила урок.

Он улыбнулся, протягивая мне руку.

- Обещаешь?

Я улыбнулась в ответ, переплетая свой мизинец с его.

- Обещаю.

Мы сидели так некоторое время, переплетя наши мизинцы, а затем он медленно начал склоняться ко мне. Мое дыхание сбилось, а веки затрепетали, в груди забушевало пламя нетерпения и волнения, пока он целовал меня. Это было нежно и сладко, как и многие другие поцелуи, которые мы разделили, но этот был новым. Казалось, он целует меня в первый раз.

Его язык скользнул по моей нижней губе, прося разрешения. И я разрешила, приоткрывая рот. Он углубил поцелуй, когда кто-то театрально откашлялся. Испугавшись, я отпрянула от Эдварда и увидела Джейка, стоящего в нескольких шагах от нас.

- Ты – грязная, грязная девчонка, - сказал он. – Под луной целуешься с соседским мальчишкой на крыльце отца. Для человека, который ничего не знает о мыльных операх, ты неплохо справляешься с этим клише.

Я закатила глаза.

- Кто бы говорил… лучший друг гей? Серьезно? Разве может быть большее клише, чем это?

Он рассмеялся.

- О, так значит, мне снова разрешают вылезти из шкафа?

- Да, - ответила я. – Он знает правду.

- Отлично, - сказал он, приближаясь к нам. Я простонала, когда он отпихнул меня и уселся между мной и Эдвардом. – Мне бы очень не хотелось думать, что ты мне изменяешь.

- Нет, между нами определенно все кончено, - сказала я. – На самом деле, мне, вероятно, следует теперь представить вас друг другу по-настоящему. Джейк, это - Эдвард, человек, которого я люблю. Эдвард, это - Джейк, мой друг, который вселил в меня смелость приехать сюда за тобой.

- Рад знакомству, - вежливо ответил Эдвард, протягивая Джейку руку.

Джейк ее проигнорировал и выгнул бровь.

- Скажите мне вот что, доктор Каллен… какие именно у вас виды на мою Беллу-медвежоночка?

---

От переводчика: О том, какие виды у Эдварда на Беллу-бу, узнаем из эпилога. Мы ещё не прощаемся!
Спасибо прекрасной Натуле nats за проверку!