***

Схватив Эдварда за руку, я потащила его на улицу, прежде чем Чарли успеет ляпнуть что-нибудь смущающее. Я прикрыла дверь, чтобы нас невозможно было подслушать, и Эдвард рассмеялся, глядя на меня как-то по-особенному.

- Что здесь смешного? – спросила я.

- Ты, - ответил он. Я сузила глаза и опустила руки на бедра, но что-то в моей позе еще больше рассмешило Эдварда.

- Что такого смешного во мне?

- Ты видела себя со стороны? – спросил он. – Какого черта на тебе надето?

Я посмотрела вниз, улыбнувшись своей слишком маленькой пижамке.

- Прошлой ночью я забыла чемодан в машине, поэтому пришлось спать в том, что нашлось в спальне.

- Она выглядит так, словно сейчас разойдется по швам.

Я закатила глаза.

- Очень смешно, Эдвард.

- Я серьезно. Я боюсь за тебя. Может, ты сейчас пуговицами начнешь стреляться и попадешь кому-нибудь в глаз!

Он снова рассмеялся, и я толкнула его.

- Я не настолько большая, Эдвард.

- Это не значит, что ты большая, Свон, - ответил он. – Просто пижама на самом деле очень, очень, очень маленькая.

Я снова взглянула вниз, рассматривая себя.

- Это странно. Думаю, моя пижама уменьшилась, поскольку я раньше была э-э… толще, чем сейчас.

Эдвард покачал головой.

- Просто у тебя были округлости. Черт возьми, да они у тебя до сих пор есть! В этом нет ничего такого. Это хорошо, что они есть, на самом деле.

- Хорошо? – игриво спросила я. – Ты что, проверял, Эдвард Кален?

Он ухмыльнулся.

- Было бы неправильно, если бы я не проверял?

Только он сказал это, как раздался пронзительный звук его телефона. Эдвард  выругался и полез за ним в карман. Но стоило ему взглянуть на экран, как он тут же  переменился в лице и, взяв трубку, отошел от меня.

- Да, детка?

Я насупилась. Таня. У Вселенной явно плохое чувство юмора.

- Я всего лишь заглянул к соседям, - сказал он. – Нет, я не знаю, должна ли ты…

Он убрал телефон от уха, даже не закончив предложение.

- Она будет здесь через секунду.

- О...

Это единственное, что я могла выдавить из себя. Язык не слушался, и во рту пересохло. К горлу подступила тошнота. Нервы напряжены до предела. Мне захотелось плюнуть на все это. Убежать. Заплакать. Затащить Эдварда в машину и уехать далеко-далеко отсюда.

Меня трясло… намного сильнее, чем тогда перед встречей с Джейком много лет назад. Эта женщина встала между мной и тем,  чего я хотела больше всего в своей жизни. Она преграда на моей дороге, по которой всю свою жизнь, и неважно, сознавала я это или нет. Эта девица возникла из ниоткуда и замахнулась на то, чтобы забрать всё, что было так дорого мне. Она – мой заклятый враг, злая ведьма в моей волшебной стране Оз. Она – как дьявол для ангела и оборотень для вампира. И если бы я была Гарри Поттером, то эта сучка – Волан-де-Мортом.

Она – охотница за деньгами, разлучница, бездушная пустышка. Может, у неё и бородавка на носу есть или сросшиеся в одну линию брови… И вообще, она колдунья из Нового Орлеана,  которая приворотила Эдварда! Она мерзкая. Она отвратительная. Она подлая. Она…

… определенно, не то, на что я рассчитывала.

Я даже не заметила, как она пришла. Вдруг, откуда ни возьмись, появилась она: нечто красно-белое впечаталось в меня. Я перепугалась, и сердце сильнее забилось от волнения. Казалось, она придушит меня в своих объятиях!  Я попыталась выставить руки в оборонительном жесте, но она не обратила на них внимания, а вместо этого еще сильнее притянула к себе.

- О, Боже мой, я безумно рада, наконец, увидеть тебя! – воскликнула она, прижимая меня к себе. Она говорила бодрым, немного писклявым и приторно сладким голосом. А еще от нее сильно пахло ванилью. Она вся была как гребаное сахарное печеньице!

Я поморщилась и осталась стоять, как вкопанная, все еще ошеломленная таким бурным приветствием. Мы даже еще не знакомы, а она обнимает меня так, словно мы закадычные друзья!

Что-то мне подсказывало, что не к добру всё это.

Она отпустила меня через мгновение и отошла назад, давая немного личного пространства. И тогда я, наконец, взглянула на нее... И обомлела.

Она была великолепна.

Её длинные рыжие волосы, зачёсанные на пробор, неестественно блестели, а бледная кожа казалась фарфоровой. Острые скулы. Пухлые губки слегка покрыты блеском. В остальном – только естественный макияж. Такая тоненькая и, как бы сказал Джейк, модельной внешности. И ярко красное платье в сочетании с парой туфель на убийственно высоких шпильках довершали образ длинноногой красавицы.

Буквально убийственно высоких шпильках.

Они были, по крайней мере, шести дюймов (ПП: примерно 15 см) и такими тонкими, что ими можно убить. И как, черт возьми, ей только удавалось бегать в них? Я бы точно сломала себе шею.

Ее глаза засияли, когда она посмотрела на меня, а на лице девушки заиграла огромная лучезарная улыбка. Никаких бородавок или сросшихся бровей – только маленькие веснушки, рассыпанные около носика. Веснушки.  И вообще, она выглядела такой юной… по-настоящему чертовски юной! Где тебя черти носят, Крис Хэнсен, когда ты так нам нужен? (ПП: Chris Hansen – американский журналист, ведущий шоу «Поймать хищника». Это реалити-шоу, с помощью которого разыскивают педофилов: приманкой выступают девушки, а иногда и парни, выдающие себя за несовершеннолетних. Людей, которые клюют на эту уловку, Хэнсен приглашает сесть, чтобы потом перед камерами зачитать их переписку, что, конечно же, вызывает острую реакцию и у потенциального педофила, и у зрителей. Также каждый сидящий в зале может спокойно выразить свою ненависть к педофилу, что делает шоу похожим на публичное линчевание)

- Э… привет, - начала я. – Я - Бе…

- Изабелла Мари Свон, - прервала она меня. Я съежилась, услышав, как она произносит мое имя. – Я точно знаю, кто ты. Я тааак много о тебе слышала! Эдвард всегда восторженно отзывается о своем лучшем друге. Клянусь, у меня такое чувство, что мы знакомы целую вечность!

- Э… ничего себе, - пробормотала я, взглядом прося помощи у Эдварда. Но он просто стоял с глупым видом и улыбался. Какого черта с ним происходит? – Хотела бы и я сказать то же самое о тебе.

- Знаю, но всё так быстро закружилось - завертелось. Уверена, у нас еще будет время узнать друг друга получше. Ты надолго здесь?

Я пожала плечами.

- Пока еще не знаю. От меня это лишь отчасти зависит.

- Ну, надеюсь, ты задержишься здесь на некоторое время! По крайней мере, до свадьбы.

Моя бровь вопросительно поползла вверх.

- Вы что, собираетесь пожениться здесь?

Она взволнованно закивала.

- Да, ровно через три недели! Мы собирались вернуться и сыграть свадьбу на восточном побережье, но Эдвард считает, что было бы замечательно…

Она, не умолкая, трещала о своей свадьбе, но я, казалось, перестала ее слышать после слов «через три недели». Вот и всё. Через двадцать один день всё закончится.

Она все еще щебетала Бог знает, о чем - до меня долетали лишь обрывки некоторых фраз. Друг. Парк. Дождь. Сиэтл. Школа.

На последнем я прочистила горло и спросила:

- Сколько тебе лет?

- Двадцать один, - ответила она. – Ну, или исполнится через две недели. У нас с Эдвардом день рождения в один день. Здорово, да?

Здорово? Да просто чертовски мило! Ей всего лишь двадцать один. У меня месячные начались раньше, чем она начала ходить. Я уже любила Эдварда, когда она еще под себя ходила! Разумеется, эти несколько лет – не так уж и много, но для меня это целая вечность. Да я, по сравнению с ней, древняя старуха! Что, если у меня заболит спина или кости начнут скрипеть при ходьбе? Самое время задуматься о покупке трости. Она была юной красавицей, а я всего лишь  невзрачной, старой доброй Беллой Свон.

Черт возьми, куда меня понесло?

Таня взяла Эдварда под руку и оперлась на него, а я стояла и смотрела на них. Они выглядели очень счастливыми. Идеальная картинка пары, дополняющей друг друга во всех отношениях. Любой прохожий при их виде остановился бы, разинув рот. Они могли бы украсить собой обложку любого глянцевого журнала…

Журнала, который я бы разорвала в клочья и сожгла.

Проблема в том, что Эдвард не был собой. Я знала его. Может, и на самом деле, прошло слишком много времени, но он все-таки оставался тем же в глубине души. Эдвард ненавидел совершенство. Он мог заблуждаться, мог не замечать очевидного, но я видела, если он сделал предложение Тане, то потом всю жизнь будет сожалеть об этом.

Вопрос в том, как мне заставить его увидеть это, пока еще не стало слишком поздно?

Я наклеила дружелюбную улыбку на лицо. Таня все еще продолжала тараторить, отказываясь реагировать даже на то, что он притянул её для поцелуя. Наконец, она сказала, что уходит, обняла меня напоследок и, подпрыгивая, побежала к дому Калленов.

На его губах остался след от её помады, и Эдвард медленно провел языком по нему.  Он пробовал его на вкус… он пробовал её.

Меня чуть не стошнило.

- Я должен идти, - сказал он, нежно сжимая мою ладонь. Обычное дружеское рукопожатие, полностью платоническое. В груди защемило.

Он зашагал в Танину сторону, а она, остановившись на полпути к дому, завопила, как сумасшедшая:

- Лодочки от Стюарта Вайцмана прямо в траве! О, боги туфель, спасибо вам!

У меня глаза на лоб полезли. О чём она? Но затем Таня подобрала знакомую туфельку на шпильке. Я тяжело вздохнула, вспоминая, что скинула их, прежде чем забраться на дерево, и совсем забыла, что они остались лежать здесь.

Широко улыбаясь, она подняла  вторую и направилась к дому.

- Таня, детка, постой. Они не твои. Они… - начал, было, Эдвард, но она даже не дала ему закончить.

- Было ничьё, стало моё!  – пропела она.

Эдвард смущенно посмотрел на меня, но я махнула рукой на это. Может, она и сумела украсть мои туфли – плевать. Они мне даже и не нравились по-настоящему. Но вот что насчет Эдварда?

Он мой.

Эдвард мило улыбнулся и бросился вдогонку за Таней. Я же простояла здесь еще какое-то время, раздумывая над всем этим и пытаясь собрать мысли воедино. Первое, что я услышала в прихожей, это то, как Чарли насвистывает свою дурацкую песенку. Она все утро крутилась у меня в голове, и я не могла ничего с этим поделать.

Он прекратил свистеть только для того, чтобы задать вопрос.

- Ну, и как тебе Таня? – спросил он, насмехаясь надо мной.

- Она э… другая.

Теперь я это поняла.

Чарли рассмеялся, но ничего на это не сказал.

Я же была совершенно подавлена, на грани истерики. Когда я обняла себя руками, пижама затрещала по швам и разорвалась по линии плеча так, что рукав отвалился. Шок сменился хохотом, когда я поняла всю абсурдность этой ситуации. Я разбита и буквально разваливаюсь по швам! В прямом смысле этого слова.

Это был один из тех моментов, когда хочется отправить своему лучшему другу сообщение «Я выживаю из ума!». Жаль только, что Эдвард не понял бы, о чем речь.

Но это только пока.

Перевод: Dreamy_Girl

Редактура:Ксеньк@