Глава 15 - Гром и молния.

Давно все к этому шло -

Мы поменялись ролями,

Потому что один из нас идет,

Один из нас идет ко дну.

Я не сбегу, все немного по-другому теперь,

Потому что один из нас идет ко дну.

--You’re Going Down, Sick Puppies

~*~Эдвард~*~

Не знаю, как долго я сидел на краешке кровати, впитывая запах Беллы. Гребаный свет. Я так хотел залезть к ней под одеяло, нюхать ее, трогать ее и делать кучу совершенно неуместных вещей с ее телом. Особенно, если принять во внимание, что Белла находилась в отключке, а всего два с половиной дня назад была под тату-пистолетом.

Девочка свернулась у меня на животе, как ТиКей в ее волосах. Я не смел двинуться, потому что ее лицо прижималось к моему бедру, а пальчики вцепились в джинсы. Она тяжело дышала и похныкивала, уткнувшись носом в мою ногу. Ее била нервная дрожь.

Наконец, руки Беллы разжались, она слегка откатилась, и я смог встать. Я взял ТиКей и переложил чуть пониже, котенок снова свернулся в клубочек, прижавшись к Беллиному боку. Я немного подождал, чтобы убедиться, что они обе крепко спят, и пошел в кухню за водой, которая будет весьма кстати, если Белла проснется ночью. И уж точно пригодится утром, потому что похмелье у нее будет неслабое. И все из-за того, что я вел себя как уебок.

Я понятия не имел, что мне делать, когда Белла спросила о Тане. И я просто сказал правду, – ну, только ту часть, которой я готов был поделиться, чертовски небольшую, – полагая, что это был единственный выход. Потому что, видит Бог, я не хотел ей врать. Вранье вряд ли бы удержалось в моей дырявой памяти, в конце концов, я бы попался. И то, что Роуз все знала, тоже повлияло на мое решение сказать правду. Я надеялся, что она будет держать рот на замке, но стопроцентной уверенности не было.

И после моего тупого «откровения», Белла спросила, что я делаю с такими девушками, как она. Драть меня, я так хотел утащить ее обратно домой или в дальнюю комнату салона, чтобы показать все то, что мечтаю с ней сделать. И большая часть этого вероятно перепугает ее до смерти.

В этот момент, глядя на Беллу, которая почему-то все еще мне доверяла, хотя и не должна была бы, я чертовски хотел, чтобы все было по-другому. Чтобы я был приличным парнем без долбаных скелетов в шкафу и прочего омерзительного дерьма. Меня бесило, что ей приходится иметь дело со всей этой моей хренью. Весь день я провел в размышлениях и тревоге, хотя мог бы наслаждаться запахом и вкусом Беллы, сохранившимися в моем мозге и на моем языке. Но это лишь напоминало мне о том, как легко я мог все просрать, и как сильно я не хотел рассказывать ей о Тане.

И Белла отплатила мне за все мое говно, просто игнорируя меня и напялив офигенно сексуальный наряд, который подогнала ей Элис. Эмметт весь день бесил меня, вспоминая, как круто выглядела задница Беллы в тех прости меня Господи шортиках, когда он утром заглянул к ней в квартиру, а потом еще и усевшись с ней рядом в баре. Мне очень хотелось начистить ему морду.

Я понимал, что заставляю Беллу нервничать и раздражаться. Она старалась смотреть куда угодно, только не на меня. И когда Эмметт, наконец, встал, я тут же протиснулся на его место. Девушка напряглась, и, хотя она казалась сердитой на меня, я чувствовал, как из нее исходит боль, - жуткое противопоставление ее сладкому запаху, из-за которого мой рот наполнился слюной, а мой член заныл. Послав к чертям все свои загоны, я собрался поцеловать ее, но вместо этого укусил.

Она вспыхнула в негодовании - маленький тигр вернулся. Очень вовремя, потому что я весь день вел себя как урод. Но ее уже накрыло опьянение. Неудивительно. Белла выпила слишком много, ее маленькое тельце не могло переварить столько алкоголя за такой короткий промежуток времени. Я только сейчас подумал, что, скорее всего, она ничего не ела сегодня. Я работал без перерывов и был уверен, что ранил ее своим ослиным поведением. Благодаря мне, Белла была совершенно разбита и практически неадекватна. Когда мы добрались до дома, девочка совсем выключилась. Вместе с Элис мы доставили ее в квартиру. И она помогла Белле переодеться. Это было чертовски кстати, потому что я бы сам не рискнул.

И вот, я стою ночью посреди кухни Беллы и радуюсь, что завтра выходной, потому что я определенно не высплюсь сегодня. Мне очень хотелось покопаться в ее дерьме, но я вспомнил выражение ее лица, когда она застукала меня с одним из фотоальбомов в руках. Нет, лучше пока оставить все, как есть. Я даже не открыл альбом, а Белла уже впала в панику. Для меня этого было достаточно, чтобы понять, – она не готова говорить о том, что болело внутри нее. У меня много вопросов, но я оставлю их при себе. Пока.

Поставив бутылку с водой на ночной столик, я прошел в ванную, чтобы найти Тайленол. В аптечке была куча всякой девчачьей шняги. Любопытство взяло верх, и я начал копаться в ее бутылочках.

Там было два тюбика Тайленола – очевидно, она принимала его во время ПМС, и еще несколько пузырьков с рецептурными препаратами. Один был совсем новым, но названия я не знал. Пришлось подавить желание записать его, чтобы потом узнать предназначение. У Беллы была целая коллекция антидепрессантов: Валиум, Тайленол 3, пузырек оксиконтина. Последнее название заставило меня конкретно переживать. Это дерьмо вызывает привыкание. Элис сидела именно на этом препарате, когда мы забрали ее от Аро. Я осмотрел тюбик и увидел, что он был куплен семь месяцев назад, но до сих пор практически полон. Ну и на том, блять, спасибо.

Я высыпал две таблетки Тайленола в ладонь и вернул все на место. Оставив дверь слегка приоткрытой, чтобы слега осветить спальню, я положил таблетки на столик рядом с водой.

Я решил обосноваться в кресле, весьма неудобном для сна, и, должно быть, задремал, потому что внезапно очнулся от стонов Беллы. А через секунду она подскочила на кровати, широко распахнула глаза, уставилась прямо на меня и закричала.

- Белла? – Я вскочил с кресла, а она метнулась от меня почти к спинке кровати. - Белла, это всего лишь я.

Очевидно, она не слышала моих слов, потому что продолжала кричать, и, хотя смотрела прямо на меня, ее глаза были чужими. Я придвинулся ближе, но ее взгляд все еще фокусировался на кресле, в котором я спал. Она видела что-то и ничего одновременно. Глаза распахнуты, бегающий взгляд. Скорее всего, она еще видела какой-то сон. Как жутко. Я смотрел на ее бледное, искаженное кошмарным видением лицо. Ее тело дрожало от страха, а голова то резко запрокидывалась назад, то опять опускалась вниз.

Она что-то бормотала себе под нос. Я подошел ближе и разобрал, как она повторяет снова и снова одно то же слово: «Нет». Я понятия не имел, что мне, черт подери, делать. Стоит ли попробовать разбудить ее, или я напугаю ее этим до полной усрачки? Может быть, стоило подождать, пока она сама проснется? Но я точно не мог ей позволить отползать дальше и удариться о спинку кровати. Она могла поранить себя или тату. Или и то, и другое. Я подошел еще ближе и опять позвал ее по имени. Но бормотание и стоны не утихали. Я опустился на кровать рядом с Беллой.

Я продолжал говорить ей, что все в порядке, совершенно не уверенный, что она меня слышит, воспринимает хоть одно мое гребаное слово. Я медленно протянул руку, словно собирался коснуться бомбы – именно так я себя и чувствовал – Белла вздрогнула, дернулась, продолжая кричать.

Это было ужасно. Я в жизни не слышал таких душераздирающих воплей. И тут мне пришло в голову, что Роуз, скорее всего, тоже слышала их в своей квартире, потому что Белла кричала чертовски громко. Я потянулся к ней и снова коснулся ее руки, повторяя, что она в безопасности и прочую чушь. Если ее сны были хоть каплю похожи на мои, то она ни разу не в безопасности.

Крики сменились утробными судорожными всхлипываниями. Белла схватила меня за руку, как утопающий – за спасательный круг. Она все еще была поглощена ужасами сна. Интересно, как часто с ней такое творится. Наверно, часто. Именно поэтому она постоянно выглядит такой измотанной. В ушах звенело. Белла забралась ко мне на колени и уткнулась носом мне в руку. Она дрожала, неровно дышала и что-то шептала. Так тихо, что я навострил уши, пытаясь разобрать ее бормотание. Но в словах не было ни капли смысла. Я побоялся задеть тату, поэтому просто обхватил ее голову рукой и прижал к своему телу.

Наконец, она перестала дрожать. На смену всхлипам пришло тяжелое дыхание. Слова все еще срывались с ее губ. Преимущественно что-то вроде: «Все погибли». Она еще раз глубоко вздохнула, расслабилась и затихла. Я не знал, что мне делать. По–хорошему, мне нужно было уматывать из ее кровати. Но Белла, хотя и обмякла, прижималась ко мне очень крепко. К тому же, адреналин от сцены, которую я наблюдал, просто переполнял меня. А было уже пять утра, и я охрененно устал.

Железная спинка кровати была чертовски неудобной. Лепнина из роз, украшавшая изголовье, больно впивалась мне в спину. Я протянул руку и достал одну из миллиона разбросанных по кровати подушек. (Почему девчонки так любят подушки? Никогда не понимал этой херни. У Элис та же история. Это ж столько возни утром, чтобы заправить кровать. Одной или двух вполне достаточно.) Я сунул подушку за спину и немного сполз вниз, устраиваясь поудобнее, но стараясь не потревожить Беллу. В этот момент она слегка заерзала, и я, пользуясь случаем, полностью вытянулся на кровати и запихал вторую подушку себе под голову. Не очень удобно, но лучше, чем было. Если Белла перевернется, я вернусь обратно в чертово кресло. Но нет, наоборот, она прижалась ко мне, перебросив ногу через мое бедро. Ее колено потерлось о мой член, вынуждая его затвердеть. Я был так измотан, а тут еще стояк. И этот жуткий кошмар Беллы, или что это, на хрен, было. Все сразу – это чересчур для одного меня.

Девочка всхлипнула, схватила меня за рубашку и притянула ближе. Только сейчас я заметил, что на нее надела Элис. Мне было как-то не до того, когда я укладывал Беллу в постель. Свободная черная рубашка и те чертовски короткие шортики, которые она постоянно таскала дома. Отличный выбор, если не учитывать, что ее горячая киска сейчас прижималась ко мне через тонкую ткань.

Я напрягся, вглядываясь в лицо Беллы, ожидая увидеть ее глаза, но они все еще были закрыты. Интересно, я ей снюсь? Черт. Меня одолело навязчивое желание услышать, как с этих губ сорвется мое имя. Пусть она скажет его тем же хрипловатым голосом, которым произносила «пожалуйста» сегодня, или уже вчера, утром. Я так хотел спросить, чего же она хочет. И так хотел дать ей это. Что угодно, когда она ТАК просила меня.

Белла снова вытянулась вдоль моего тела. Ее дыхание опять стало ровным. ТиКей забралась на меня, утроившись под подбородком, перед этим слегка помассировав мою кожу своими коготками. Я вздохнул и закрыл глаза, надеясь, что смогу заснуть таким макаром.

Видимо, я все-таки уснул, потому что очухался от самого омерзительного звука в мире, тихого стона Беллы и недовольного мяуканья ТиКей, которая потянулась и спрыгнула с моей груди на пол. Счастливая маленькая срань смоталась от шума. Я потянулся через Беллу и шлепнул ладонью по будильнику. Надеюсь, что сломал его, потому что ни одно живое существо не заслуживает быть разбуженным этим сраным звоном. Крякающий звук подтвердил мои догадки, и я ухмыльнулся, понимая, что придется купить новый.

Белла подскочила на кровати и застонала, обхватив голову руками.

- О, Боже, - проскулила она.

- Призыв божественной сущности не избавит тебя от головной боли, - проговорил я. В моем рту словно кошки нассали. Услышав меня, Белла слегка отстранилась и быстро заморгала. Она оглядела свою одежду, а потом и меня, вероятно, пытаясь понять, какого черта я делаю в ее постели, которая, к слову, казалась очень удобной. Может быть, из-за кучи подушек?

- Ничего не было, - заявил я сразу, немного резче, чем следовало. Она отпрянула. То ли от тона моего голоса, то ли от смысла сказанного. - Ну, то есть, было кое-что. Ты перебрала в баре. Мы с Элис привезли тебя домой. И она тебя переодела, - я кивнул на ее наряд. Лицо Беллы стало совершенно красным. - Тебе приснился кошмар или что-то в этом роде, - продолжал я осторожно. - Ты могла пораниться о спинку кровати, и я попытался успокоить тебя, а потом, видимо, заснул, - закончил я, показав на изголовье, а потом на себя.

Я вдруг осознал, что мой утренний стояк сейчас в опасной близости от объекта, которого он так жаждал. Я потянулся к воде и тайленолу, вложил таблетки в руку Беллы и открыл бутылку. Она сунула лекарство в рот и запила его, захлебываясь от жажды. Я вырвал бутылку из рук. Волосы Беллы растрепались, а под глазами были разводы от макияжа. И зачем Элис ее накрасила? Ей лучше без мейк-апа. Белла взглянула на меня с опаской и прошептала:

- Прости.

- И за что, черт подери, ты извиняешься? – спросил я, недоумевая. Она наклюкалась, потому что я вел себя, как полное говно. Единственное, в чем Белла виновата, – это ее упрямство и желание досадить мне, что ей с блеском удалось сделать. Но похмелье стало расплатой.

- Не знаю. За все, что сказала и сделала вчера вечером, - она потерла виски и прикусила губку.

Я вздохнул, чувствуя себя слишком уставшим, чтобы обсуждать все это дерьмо сейчас. Белла была не в том состоянии, да и я тоже. К тому же, ей нужно собираться на работу.

- Слушай, я вел себя вчера по-свински. Мне жаль. Может, обсудим это позже? Не сейчас. Я спал часа четыре, да и ты себя чувствуешь не ахти как. Давай, я пойду к себе, а ты прими душ, а потом я отвезу тебя на работу.

Белла нахмурилась:

- Я могу доехать сама, - промямлила она, потирая лицо ладошкой.

- Ага. Только ты еще не совсем протрезвела, и пускать тебя за руль опасно для других участников движения. Зайду через полчаса, - подытожил я.

Уходя, я сполз с кровати и чмокнул ее в лоб. Я хотел, чтобы она понимала, я - не псих или еще какой отморозок. Просто занудствую от того, что не выспался и чертовски возбужден.

- Твои ключи у меня, - крикнул я, выходя в коридор. Ни за что на свете я не оставлю дверь открытой, пока Белла в душе.

- Ладно, - услышал я ее хриплый голос. Как будто мне нужно было ее согласие. Я ухмыльнулся, планируя сделать дубликат ключей в ближайшее время.

Я запер дверь, вернулся в свою квартиру и отдрочил, принимая душ. Все-таки спать рядом с Беллой намного хуже, или лучше, чем просто находиться рядом с ней, целовать ее. Мой член изнылся до одури.

Элис поймала меня в коридоре на обратном пути и втащила к себе. Ну как она все время просекает, что это именно я топаю за дверью?

- Как она? - Элис покручивала вокруг пальца завиток своих волос и выжидающе смотрела на меня.

- Э. Похмелье, - пожал я плечами, не будучи уверенным, что она имеет в виду.

- А как прошла ночь? Нормально? Как она отреагировала на твое присутствие? – Элис выглядела обеспокоенной.

- Ну, ей приснился кошмар. Это было очень странно. Но она успокоилась и снова уснула. Или просто продолжила спать. Во всяком случае, больше не просыпалась. Так что, вроде бы, все в порядке. Ну, она слегка обалдела, увидев меня в постели.

- А был повод? – Элис повысила голос и прищурилась.

- Что? Черт, нет! Элис, она кричала и чуть не разбила голову о кровать. Не мог же я просто сидеть и смотреть, - защищался я. Надо сказать, я зассал от мысли, что Элис сделала неправильные выводы.

- Прости, - она махнула рукой, - я не это имела в виду. Знаю, ты бы не сделал ничего такого. Я просто волнуюсь за нее. Даже, если тату и является некой панацей для нее, она все равно сорвется. Вопрос времени. И это будет жестко. Слишком много потерь.

Я ничего не ответил, потому что знал, что Элис права. Да, это произойдет, и я очень боялся последствий срыва. Когда это произошло со мной, было паршиво. А я потерял двоих, а не одиннадцать близких людей.

- Я отвезу ее на работу, а потом отосплюсь, - сказала я, очень надеясь, что так все и будет.

- Хорошо, - кивнула Элис. - Я проверю ее, когда приду на работу, - предложила она.

Я направился к квартире Беллы.

Девушка стояла на кухне, поглаживая живот и опасливо рассматривая кусочек тоста. Она выглядела так, словно принимала очень ответственное решение. Полагаю, что оно таковым и было, потому что с похмелья все кажется очень значимым.

Белла забрала волосы наверх, и мокрый хвостик лежал у нее на плече. Я увидел на ее шее, чуть ниже ушка, красную метку – отпечаток моих зубов. Я ничего не мог с собой поделать – усмехнулся, потому что это было здорово. Даже лучше, чем надпись МОЕ у нее на груди. Кстати, о груди, кажется, сегодня ее не было видно. Наверное, Белла использовала эластичный бандаж.

- Полагаешь, это смешно, - она махнула свободной рукой.

Я подошел к ней. Глаза Беллы округлились, увидев выражение на моем лице, и она тут же перекинула волосы так, чтобы скрыть след от укуса. Я намотал хвостик на руку и наклонился, чтобы прижаться губами к красной отметине.

- Больно? – спросил я тихо.

- Нет. Не очень, – прошептала она, склонив голову на бок.

- Не очень? – повторил я эхом и куснул ее за подбородок.

- Может, чуть-чуть, - призналась Белла.

- Ну, тогда я прошу прощения за доставленный дискомфорт, - я обхватил второй рукой ее затылок, трогая влажные волосы, и продолжил целовать ее, водя губами от шейки к подбородку. Всегда такая вкусная. Я очень хотел опять усадить ее на стойку и на этот раз раздеть догола. Но это была не лучшая идея, поэтому я решил остановиться на поцелуях, медленных и нежных. Пытаясь таким образом извиниться за свое скотское поведение, потому что не мог придумать ничего лучше. Белла поднялась на цыпочках, прильнула ко мне, обнимая за талию и пробираясь пальчиками вверх по рубашке. Ну, и как я собираюсь сдержаться и не трахнуть ее до завершения работы над тату. Эти поцелуи были самой восхитительной прелюдией, которую я только мог себе представить. Клянусь, это так. Она прикусила мою нижнюю губу, слегка отстранилась, прищурившись.

- Только не думай, что это позволит тебе избежать разговора о твоем вчерашнем дерьмовом поведении.

- Не переживай, Тигра, - ухмыльнулся я. - Мы поговорим о моем свинстве, как только я высплюсь.

- Чудно, - Белла вырвалась из моих объятий, взяла тост со стола и скорчила рожицу прежде, чем откусить. А потом бросила его обратно на тарелку и взяла сумку. - Я в порядке, Эдвард, честное слово. Ты не обязан отвозить меня на работу.

- Ты даже тост съесть не можешь, - скосился я на нее. - Ты - не в порядке. Прекращай ломаться. Поехали.

На ней были тренировочные брючки, не ужасные широкие спортивные, – а обтягивающие, притягивающие внимание к ее прекрасной заднице без белья. И опять я приложил титанические усилия, чтобы не нагнуть ее над столешницей и не ворваться в нее сзади.

Белла молчала всю дорогу, уткнувшись лбом в стекло. Вероятно, она чувствовала себя совсем дерьмово. Я припарковался у магазина и повернулся лицом к Белле.

- Я приеду попозже, - пообещал я, убрав с ее лица непослушный локон.

Девочка взглянула на меня и медленно кивнула, потерев глаза кулачками.

- Спасибо, что подвез.

- Позвони мне, если что-нибудь понадобится. У тебя же есть мой номер, да? – я знал, что есть, потому что звонил ей в четверг, но мне нужно было убедиться.

Белла снова кивнула и выскользнула из машины. Я наблюдал, как она доплелась до двери «Сумерек» и вставила ключ в замок. Паршиво, что я оставляю ее одну в таком состоянии, но и пользы от меня никакой в этом полукоматозном состоянии. Приеду попозже.

По пути домой я осознал, что так и не вернул Белле ключи и едва сдержал себя, чтобы не сделать копию. Это уже было бы зашибись как нездорово. Я проспал часа четыре. Пробежался, поел, переоделся и направился в книжный. Я пошел пешком, полагая, что, если Белле будет совсем хреново, то смогу вернуться за машиной позже. Нужно принести ей что-нибудь из кофейни. Сомневаюсь, что Белла хоть что-то поела сегодня. Может, чай с мятой? Элис всегда пьет его с похмелья. Я взял еще и печенья – погрызет с чаем. А, может, стоило купить кексов? И чего я так парюсь из-за какой-то выпечки. Нет, сегодня кексы вряд ли ее соблазнят.

Пока я ждал чай и всю остальную хрень, то услышал, как звякнул колокольчик на двери книжного. Голос Беллы почти не улавливался сквозь джазовые трели музыки, но я отчетливо разобрал слово «офицер».

Барабаня пальцами, я нетерпеливо ждал, когда же будет готов чертов чай. Сунув стакан в подставку, чтобы не обжечь себе пальцы, я взял сахар и нелепое подобие ложки, которое ни за что не поможет раствориться ему до конца: на дне так и останется сиропный осадок.

Белла сидела за кассой, согнувшись в три погибели. Я рассмотрел чернильные контуры тату на оголенном участке кожи между ее штанишками и рубашкой. Мужчина, стоявший по другую сторону прилавка, судя по форме, был офицером полиции. Из-за головы Беллы я не видел его лица, но, как по мне, так он наклонился к ней слишком близко. Неприемлемо близко для меня.

Он как раз что-то говорил ей, когда я подходил к Белле, и его голос показался мне смутно знакомым. Я весь напрягся, вытаращившись на оголенную спину девушки, и провел по ней пальцем. Белла подпрыгнула в кресле, прижав руки к груди:

- Господи, Эдвард, ты меня до смерти перепугал, - выдохнула она.

Такая измотанная. Утащить бы ее домой и уложить в кроватку, сотворить с ее телом кое-что совершенно развратное. Но она выглядела слишком уставшей, чтобы оценить мои таланты на этом поприще.

- Эдвард Мейсен, - выдал до боли знакомый голос. Я поднял глаза и увидел человека, с которым предпочел бы никогда больше не встречаться. Мне понадобилась вся моя выдержка, которую я аккумулировал в себе, пока еще не понимал, кто он такой, чтобы не разбить его морду о прилавок.

Белла взглянула на него, а потом на меня. Она прикусила губу. Видимо, мое лицо и поза весьма красочно отражали мои желания. Я поставил чай и пакет на прилавок, чтобы не раздавить их руками.

- Джеймс Кросс, - процедил я сквозь зубы.

- Вы знакомы? – спросила Белла удивленно.

Я чувствовал, как мое сердце колотится в груди, и едва сдерживался, яростно желая заставить его истекать кровью прямо на полу книжного магазина.

- Откуда, черт подери, ты знаешь Беллу? – спросил я, все так же стискивая зубы, игнорируя вопрос Беллы.

- Он остановил меня за превышение скорости, - ответила она за него, пока он надменно лыбился мне.

Джеймс ухмыльнулся, оценивая мой вид.

- Я проводил ее домой. У Беллы был тогда трудный день, - его слова звучали как угроза.

Мне нужно было держать себя в руках. Особенно рядом с Беллой. Если я выйду из себя, то перепугаю девочку до смерти, не говоря уже о том, что загремлю в кутузку.

Пальчики Беллы коснулись моего кулака, и я ощутил, что она очень обеспокоена всем происходящим. Я откинул ее волосы за плечо, открывая отметину, которой я заклеймил ее вчера ночью. Я наклонился, не сводя глаз с Джеймса, и прижался губами к красному пятнышку.

- Котенок, - прошептал я ей на ухо, поглаживая по колену, замечая, как она дрожит от этой ласки. - Можешь сделать мне одолжение? - Белла повернула голову так, что ее ротик оказался всего в нескольких дюймах от моих губ. Она была офигенно смущенной, немного напуганной, и в тоже время уставшей и измотанной. Я потер пальцами ее виски, стараясь сосредоточиться только на Белле и игнорировать Джеймса. – Сходи, пожалуйста, в салон, спроси Элис и ребят, может быть, им чего-нибудь принести из кафе.

Она заинтригованно взглянула сначала на меня, потом на Джеймса и опять прикусила губку. Я мягко накрыл ее большим пальцем и аккуратно освободил ее от зубов. Дыхание Беллы участилось. Она щелкнула языком, лизнув мой палец, кивнула, сползла с кресла, одарив меня еще одним встревоженным взглядом, и повернулась к Джеймсу, натянуто улыбаясь.

- Рада была вас видеть, офицер Кросс. Передайте отцу, что меня тронули его соболезнования.

- И я рад встрече с вами, Изабелла. Уверен, мы скоро увидимся, - он улыбнулся ей, и мне захотелось вырвать его поганый язык и засунуть в его же задницу.

Как только Белла вышла из магазина, Джеймс обернулся ко мне, ухмыляясь.

- Так, так, так, Мейсен, ты прям живая иллюстрация мальчиша-плохиша. Но, надо сказать, я не удивлен.

- Ну, а ты прям, блять, лощеная картинка, хоть сейчас в телевизор, - я склонился над прилавком. - Как тебя вообще взяли в копы, сраный ты мудак?

Воспоминания замелькали в моей голове, возрождая былую ненависть. Я заставил себя успокоиться, потому что уже был готов взорваться.

Он игнорировал мой вопрос, только издевательски хмыкнул.

- Изабелла - такая милашка, да? Бьюсь об заклад, она феерично трахается. Знаешь, я ее знаю с детства. Она не помнит, была совсем мелкая. Бегала по двору в одних трусишках. То, что вы с ней знакомы, – ирония судьбы.

- Отъебись от нее, Джеймс. Мне насрать, что ты знаешь ее с пеленок, даже, если вы играли в дочки-матери, и ты носил белье ее мамы, - я просто кипел от ярости и гнева. Если бы не Джеймс, возможно, мои родители были бы живы.

- Если ты трахаешь ее – если, конечно, трахаешь – это еще не значит, что Белла твоя, Эдвард. Посмотри на себя. Ты - гребаный фрик. Думаешь, она захочет такое. Ты в курсе, что ее отец был полицейским? Просто прикинь, что бы он сказал, если был бы жив. Или лучше, что ТВОИ родители сказали бы тебе, если были бы живы.

Джеймс издевался, пользуясь своим положением, понимая, что я не смогу отметелить копа.

Я изо всех сил вцепился в прилавок. Удивительно, как он не треснул у меня в руках.

- Думаю, тебе пора, Джеймс. Или ты еще что-то хотел? Я могу помочь?

- Нет, думаю, я уже получил то, зачем пришел, - Джеймс продолжал скалиться. - По крайней мере, пока.

Он оттолкнулся от стойки и направился к двери.

- И Джеймс, - крикнул я, когда он уже толкнул дверь, и прохладный осенний воздух ворвался в магазин. - Она - моя. Запомни это.

- Я обязательно буду иметь это в виду, - подмигнул он и зашагал по улице к своей машине. Я облегченно выдохнул. Белла шла из салона и выглядела чертовски взволнованной.

- Господи, Эдвард, ты выглядишь так, словно увидел призрака. Все в порядке? Откуда ты знаешь офицера Кросса? – Она положила на стойку листок бумаги, который держала в руке и неуверенно потянулась ко мне, касаясь пальчиками моего плеча.

- Мы тусовались вместе, когда были подростками, - объяснил я. - Он сраный ублюдок и был дилером тогда.

Я встретил ее изумленный взгляд, в котором была куча вопросов. Белла закатила глаза, понимая, что мне, как и ей, нужно время, чтобы созреть до ответов.

- Белла, ты должна пообещать мне, что будешь держаться от него подальше. Если он снова появится, скажи мне. Он - не хороший человек, просто ебаный ублюдок со значком.

- Ладно-ладно, Эдвард, - согласилась она, уверенно кивая и тяжело дыша. Ее руки дрожали, и я подумал, что трепанул чего-то лишнего, заставляя ее нервничать

- Я не просто так тут отираюсь, Белла, - сказал я серьезнее, чем ожидал.

- Знаю, - Белла скрестила руки на груди и поджала губы. - Элис дала мне список, чего купить. Хотя я уверена, что ты отослал меня только, чтобы я не подслушивала ваш разговор, я не буду интересоваться, о чем бы говорили. Пока, - она махнула рукой, заставляя меня подавиться заготовленными словами. - Но честное слово, Эдвард, тебе, в конце концов, осталось только, как собачке, пописать на меня. Эффект будет тот же.

Я почувствовал, как напряжение покидает меня, и улыбнулся, балдея от бесстрашного взгляда Беллы. Тигра вернулась и хочет поиграть. Я облокотился на прилавок.

- Не особо тащусь от игр на воде, Белла.

Она сморщилась, догоняя, что я имею в виду. Ее рот несколько раз открывался и закрывался.

- Это просто. Я даже не... – она затрясла головой.

- Я принес тебе чай и перекусить, - проговорил я, закрывая тему и улыбаясь. Она покраснела. Никогда не думал, что такой цвет лица встречается в жизни.

~*~

Я сидел на диване рядом с Беллой и смотрел телик. Ну, я-то смотрел, а Белла корпела над своей диссертацией, или как там эта хрень называется. Каждый раз, когда я задавал ей вопрос, что она там пишет, Белла бормотала себе под нос, что это не важно. Интересно, ее смущает тема этой работы или Белле неудобно разговаривать со мной об учебе? Так или иначе, я отвязался.

Прошло уже полторы недели со дня визита Джеймса. Мы умудрялись обходить стороной больные темы, разговаривая о насущном. Что было совсем не плохо. Похоже, Роуз держала рот на замке относительно всего, что касалось Тани. И я не поднимал эту дерьмовую тему. Не то, что это было правильно, но пока устраивало нас обоих. Вся эта запутанная хрень с авиакатастрофой. Слишком много всего. А познание закоулков души Беллы вывели меня на новый не-только-трахательный уровень, плюс - неожиданное появление Джеймса, как черта из табакерки. Мне нужен был тайм-аут.

Я не хотел ни рассказывать о Тане, ни слушать о крушении самолета.

Элис предложила закрыть салон пораньше, чтобы украсить его для вечеринки в честь Хэллоуина, которую она запланировала на пятницу. Я понятия не имел, почему ей понадобилось делать это за два дня, потому что по средам мы обычно работали до упора. Эсме тоже закрыла магазин пораньше. И вот я сижу теперь на диване, прикидываясь нормальным и наблюдая, как Белла работает, раздевая ее глазами, мечтая оттрахать на кофейном столике.

Белла внезапно захлопнула ноут, вытаскивая меня из сладких грез. Я аж вздрогнул от неожиданности.

- Блин, Белла, полегче.

- Прости, просто я расстроена, - выдохнула она и плюхнулась обратно на диван, подтянув колени к груди.

Я вытаращился на ее бледные сливочные ножки в дурацких тапочках. Я бы предпочел, чтобы она носила дома брюки, а не эти чертовы шорты, которые почти не оставляли простора для воображения.

Я помассировал ей шею. Белла склонила голову и тихонько застонала, мой член тут же среагировал на этот звук. Убейте меня, разве он мог стать еще более жестким, чем был? Я хуже подростка.

- Эдвард? - Тихо проговорила Белла и, повернув голову ко мне, взглянула из-под ресниц, покусывая губку.

Задери меня.

- Белла, - ответил я, молясь, чтобы она прекратила издеваться надо мной. Она смерти моей хочет? Похоже на то. А трусики, которые я мельком узрел во время проверки ее тату, просто сводили меня с ума.

Ох уж эти чертовы трусики. Как только тату немного зажила, Белла начала заново изводить меня своими любимыми игрищами. И она явно получала от этого удовольствие. Девочка была чертовски изобретательна в подборе трусишек. Я сгорал от любопытства, есть ли у нее к каждой паре соответствующий лифчик, и видел ли ее в них кто-нибудь еще. И очень хотел вырвать глаза этому кому-то и заставить забыть об этом зрелище. У Беллы были и беленькие кружевные, и черные атласные, и простые хлопковые трусишки-бикини с радужными узорами, и еще с оборочками, которые она одевала под юбку. Я бы хотел посмотреть, как они будут гармонировать с ее фартуком. Только фартук и трусики. Она даже еще разок надевала те, с кошачьими лапками.

Девочка взглянула на меня заинтересованно и чертовски забавно, немножко поколебалась и спросила:

- Ты расскажешь мне о каком-нибудь из своих тату?

Я отбросил грезы о трусиках, сконцентрировавшись на предстоящем разговоре. Можно провернуть отличную бартерную сделку.

- А ты расскажешь мне о своих родителях в ответ? – Я прищурился, следя за выражением ее лица, пытаясь прочитать реакцию. Белла прикусила губку, закатила глаза и кивнула. Ненавижу давить на нее таким образом, но с того дня, когда Роуз и ее трепливый рот просветили меня, Белла больше ничего не говорила. Так что, ты мне – я тебе.

- Окей, - кивнул я, ожидая ее вопросов.

Белла с минуту сидела молча, словно пыталась набраться смелости. Я не понимал, чего она тянет, ведь я уже подтвердил, что расскажу об одной. Она села на колени, положила руки мне на плечи и оседлала меня, перекинув ногу через мои бедра. До меня дошло, что она не колебалась, напротив, была полна решимости. Белла забралась руками мне под майку и потянула ее вверх.

- Ух, Белла, какого хрена ты творишь? – обалдел я, сомневаясь, что раздеть меня – хорошая мысль.

В последние дни я старался держать себя в руках. Особенно после того, что сказала Роуз, разговоров с Элис, комментариев насчет описанных ног и визита Джеймса. Я с голым торсом и маленькой мисс Шалунишкой Беллой на коленях... Я и в майке-то был не так уж и безобиден.

- Ну, Эдвард, я же не могу расспрашивать о рисунках, не видя их. Можно? – Она невинно ухмыльнулась, закатывая футболку еще выше, слегка царапая покусанными ноготками кожу на моем животе. Я поднял руки, и Белла стащила майку. Она потрепала мои волосы, заставляя меня успокоиться и окончательно капитулировать.

Ее дыхание ускорилось, когда она провела пальчиками по контурам феникса, которые исчезали у меня на спине. Я наблюдал, как ее глаза следят за пальчиками. Наверно, это самое эротичное зрелище, которое я когда-либо видел. Не знаю, как долго я сидел, таращась на Беллу: на ее лицо и танцующие по моей коже пальчики. Это ни капли не помогало успокоить мой бушующий стояк. Ни на йоту. Тем более, что ее бедра прижимались к моим, а в позиции всадницы каждое движение отзывалось трением.

Белла прикоснулась к карпу и добралась до цветка.

- Расскажешь мне об этом? – Она провела кончиками пальцев по его лепесткам, словно пыталась остановить увядание и оживить его. Она могла бы, я уверен.

- Ну, карп - традиционная японская тату, символизирующая мужское начало. Карп не сопротивляется, когда смерть приходит за ним, он покорно принимает свою судьбу.

Белла поглаживала татуировку, пока я говорил, а когда закончил, она склонила голову и взглянула на меня.

- Это важно для тебя?

- Не знаю, - я пожал плечами, слегка переживая, что мой ответ прозвучал так, словно я цитировал сраный учебник. Придется рассказать ей о своем прошлом, даже если эта часть моей жизни напугает ее, даже если Белла осудит меня. Или еще хуже – начнет жалеть.

- Когда мне набивали эту тату, я был не в очень-то хорошей форме, Белла. Наркота, выпивка, я был полным придурком. Я искал выход. Даже передозировка меня не пугала. Мне реально было по фиг, помру я или выживу, и, казалось, что я такой отчаянный смельчак. Так что, наверное, поэтому я выбрал эту тату. - В этот момент я вспомнил об Эсме. Это убило бы ее. Она не могла иметь детей и считала меня своим сыном.

- А цветок? – Белла снова смотрела на тату, продолжая очерчивать линии, ожидая моего ответа.

- Символ жизни, разве нет? Весна - прекрасное время, когда все кажется прекрасным, новым, чистым. Мне хотелось показать, как тонка грань между жизнью и смертью.

- Из-за родителей? – прошептала Белла.

- Да, из-за них, - ответил я тихо, видя, как заблестели ее глаза. Она положила ладони мне на грудь, выглядя при этом чертовски грустной. Но в ее взгляде не было жалости ко мне. Я чувствовал только понимание, потому что ей была знакома эта боль.

Белла скользнула ладошками вниз к соскам, ее пальчики задели штанги и принялись кружить по ним. Она смотрела на меня с робкой надеждой, не имея никакого понятия, насколько все это опасно для нее же самой. В данный момент я был так близок к полной потере контроля.

- Белла, - предупредил я чертовски красивую и печальную, восседающую на мне девочку. Ей повезло, что я не пытался трахнуть ее с дюжину раз за последний час. Но Белла. Это же Белла. Непослушная Белла.

Она наклонилась и втянула мою нижнюю губу в свой ротик, слегка пососала ее, а потом отпустила. Я собрал все свои силы, чтобы подавить стон и не поощрять ее хулиганский энтузиазм, стараясь умерить в себе сильное желание завалить ее. После того первого раза с глазурью, фартуком, на кухонной стойке и в ванной, где я разглядывал в зеркальном отражении ямочки на ее попке, просунув руки под штанишки и обнаружив, что она без трусиков, я часто целовал ее и прижимался к ней своим членом при каждом удобном случае. Но все еще чертовски боялся, что раздеру на ней одежду, поэтому был очень осторожным, стараясь избегать ситуаций, которые могли бы помешать мне держать свой член на коротком поводке. Вот именно таких ситуаций.

Белла прижалась ко мне и снова поцеловала, проведя языком по моей верхней губе, ерзая бедрами, доводя мой член до эйфории.

- Белла, ты пытаешься отвлечь меня? – Прозаикался я.

Теперь была ее очередь рассказывать о своих родителях, а вместо этого она отвлекала меня поцелуями, мешая сосредоточиться.

- А получается? – спросила она. Ее пальцы утонули в моих волосах, слегка потянув их. Маленькие ноготки царапали кожу головы. Я действительно тащусь, когда она так делает.

- Нет, - соврал я, сжав кулаки, желая на самом деле коснуться Беллы, почувствовать ее кожу.

- Я тебе не верю, - она подалась вперед и, драть меня, потерлась своей киской о мой ноющий пенис.

- Нет. Серьезно, Белла, не начинай то, что не можешь, блять, закончить, - я почти рычал, сжимая ее бедра, чтобы помешать им шлифовать мой пах, которому, по правде сказать, это охуенно нравилось.

Белла прокладывала дорожку поцелуев по моей нижней челюсти, ее губки раскрылись, выпуская язычок, позволяя ему увлажнить кожу на моей шее.

- Эдвард, - выдохнула она мне в ухо. Когда она произнесла мое имя таким голосом, мне пришлось отыскивать какой-то потайной запас гребаной сдержанности, чтобы не повестись на желания собственного члена, который упирался в нее. - Мы же не дети. Нас никто не поймает.

- Я не об этом, - огрызнулся я. Белла слегка отстранилась, отчего ее киска еще сильнее вдавилась в мой член.

Она выгнула бровь.

- О, не об этом? – Ее пальцы пропутешествовали вниз по моему торсу к джинсам, накрыв пряжку ремня. Блять, нет. Не может же она… Боже, как хуево, но я же мечтал, чтобы она сделала это. - Тогда не мог бы ты меня просветить, почему мы все еще в начале пути?

- О чем ты, на хрен, говоришь? – защищался я. Ну, не получится у меня объяснить, как отчаянно желаю оттрахать ее, и как опасно нам оставаться наедине.

Белла взглянула на свои руки, а потом подняла глаза, закусила губку, зыркая на меня сквозь ресницы, слегка улыбаясь уголками рта. Она наклонилась, касаясь губами моего уха.

- Давай, Эдвард, - и снова заерзала. Я мог только догадываться, какой охерительно влажной и горячей была ее киска. - Это наверно так неудобно. У тебя стоит с тех пор, как ты пришел, - шептала она мне в ухо о моем же стояке, что совсем не помогало его унять. - Пожалуйста, Эдвард, я все время его чувствую.

Она провела языком по широкой линии феникса на моем плече, начав тереться бедрами по кругу, прижимаясь крепче своей прикрытой хлопком киской о мой член, задевая свою чувствительную точку.

Я не мог отрицать, что всегда возбужден в ее присутствии. Я же демонстрировал это при каждом удобном случае. Губы Беллы двинулись обратно по моему подбородку. Ее язычок щелкнул, медленно поскользил от шеи до уха, и она прошептала:

- Я просто хочу потрогать.

Я просто охуел.

Пальчики Беллы уже возились с пряжкой на ремне, а у меня не хватало сил остановить ее. Как только она произнесла это дерьмо, я мог думать только о том, как мне будет офигенно хорошо, и, что там уже сто лет не было ничего, кроме моих собственных гребаных рук.

Ремень стянул меня на секунду, пока Белла вытаскивала его из зажима, и, расправившись с пуговицей, она потянула молнию вниз зубчик за зубчиком. Мой член почти орал от восторга. Белла забралась своими пальчиками за пояс боксеров, и я замер в предвкушении. Вот уж не думал, что буду так охуительно радостно предвкушать гребаную ручную работу. Но я ничего не мог с собой поделать. Мои пальцы и пенис взволнованно подергивались, пока Белла пробиралась глубже и глубже.

Она достигла его, и я застонал, глядя на ее руку под черным хлопком. Ее пальчики прошлись по всей длине вверх-вниз, и она прошептала:

- О, мой Бог, - а ладошка продолжала изучать длину. Белла резко остановилась, на секунду обалдев, обнаружив стальной шарик на головке. - О, мой Бог, - снова сорвалось с ее губ.

Она отстранилась, ее глаза расширились, и я не мог сдержать ухмылки. Нет, ну правда, а чего она ждала? Я весь в железяках, зачем игнорировать причинное место?

- Это? – заикаясь и краснея, пробормотала она.

- Это, что? – я очень ждал ответа. Было интересно, какое определение она подберет к моему члену. Это будет что-то из школьной программы или нечто поинтересней?

Белла опустила глаза, обхватив пальчиками мою плоть, и освободила член из плена боксеров. Она глазела несколько долгих секунд, которые, стоит признать, чуть не свели меня с ума, особенно, когда она облизнулась и прикусила губу. Белла выглядела такой смущенной, что мне захотелось рассмеяться. Она держала мой член в своей руке и выглядела так, словно ее только что застукали за поеданием печенья перед ужином или что-то типа того.

- Это не больно? – неуверенно спросила девочка. Она провела пальцем по шарику, покружила по головке, заставляя каждый мускул в моем теле напрячься. Она зажала один из шариков между большим и указательным пальцами и слегка покрутила его, наблюдая, как второй поворачивается на другой стороне. Я даже выразить не могу, как это охренительно ощущалось. – Он же проколот насквозь, это должно быть больно.

Я просунул руку под ее майку, ощутив мягкое кружево лифчика, прикрывавшее кольцо в сосочке, потерев его большим пальцем чуть сильнее, чем следовало. Белла ахнула, сжимая мой член еще крепче.

- Так больно? – я вскинул бровь, пытаясь придать голосу непринужденную легкость, хотя, все, что я желал в этот момент, – это раствориться в ее теплой руке.

- Да, - она прошлась ладошкой по все его длине, закручивая руку так, что костяшки ее пальцев задели кубики пресса, а мой обнаженный член прижался к ее киске. Я застонал.

Моя рука все еще была под ее майкой. Продолжая крепко сжимать и поглаживать член, Белла снова приникла ко мне, а ее губки соединились с моими.

- Как это называется?

Я не мог ни на чем сосредоточиться. Все мои мысли занимала Беллина рука на члене и ее киска, скользящая вдоль моей эрекции в дразнящем медленном темпе.

- Как называется штанга в твоем члене? Что это за вид пирсинга? – прошептала она мне в рот. Ее язычок прошелся по моей нижней губе, а потом пробрался внутрь. Белла отстранилась через секунду, явно ожидая ответа на свой вопрос. А я все еще пытался переварить то, как Белла сказала слово «член». В своей жизни я слышал, делал и сам говорил много пошлостей, но произнесенный Беллой «член» был самой грязной и возбуждающей вещью, что я когда-либо слышал.

- Ападравиа (или Ампалланг — мужской генитальный пирсинг Подробнее см. здесь ), - то ли сказал, то ли простонал я, когда ее палец обвел второй шарик, а рука опять скользнула вниз.

- Ападравиа, - повторила она шепотом, словно это было имя потустороннего существа. Пальчики опять легли на головку, кружа вокруг штанги. Наши взгляды на секунду пересеклись, а потом она опустила глаза, наблюдая за своими манипуляциями с моим членом. Белла тихонько простонала и отстранилась. Она обхватила мою эрекцию обеими руками так, что большие пальцы легли на шарики по разные стороны. Потому что, да, я был ни фига не маленьким там, и девочке пригодились обе ладошки. Я продолжал держать свою руку под ее майкой, желая снять с нее хотя бы одну шмотку. Я зациклился на колечке в ее соске и моем члене в ее руках. Белла мягко провела ладонями вверх-вниз, продолжая отчаянно прижиматься ко мне своей киской.

А потом она слегка переместилась так, чтобы головка члена потиралась о нежную ткань ее шортиков. Я смог почувствовать ее влажность и услышал, как она тихо выдохнула:

- О, Боже.

- Погоди секунду, - выдавил я.

- Что? – кажется, моя просьба обидела и разозлила ее одновременно.

Я задрал ее смешную детскую майку вверх и наклонился, чтобы поцеловать нежную шейку.

- Ооо. – Белла отпустила меня, я чуть не захныкал, уже скучая по ее пальчикам. Но она снова прижалась ко мне своей киской, раздвинув ножки так, что моя эрекция оказалась зажатой между мягким хлопком и ее голыми бедрами. И это было, мать его за ногу, горячо.

Белла подняла руки, и я стащил с нее майку, наслаждаясь нежной кожей ее предплечий. Я был вознагражден интенсивным трением ее бедер, а потом девочка застонала и наклонилась, чтобы поцеловать меня. Ее волосы упали на грудь. Она снова собрала их в хвостик, хотя не делала этого, пока не побледнел след от моего укуса. Белла мягко прижималась своим ртом к моему, и я начал покусывать ее нижнюю губку. Ладошки вернулись к моему члену, а гладкий шелк волос защекотал мою грудь. Меня снова поощрили стоном и яростными потираниями.

- Черт, Белла, - простонал я, а она продолжала скользить по мне пальцами и своей киской. Я хотел ей помочь, но, если честно, мне так нравилось смотреть, как она трется о мой член. Это было слишком охуенно видеть, чтобы прервать ее хоть на секунду.

Лицо Беллы пылало, а ее кожа была горячей и влажной. Она прижалась губами к моему обнаженному плечу, прежде чем снова отстраниться и посмотреть, как трется об меня ее тело, и работают ручки. Шарик попадал туда, где, как я полагал, находился ее клитор. Судя по срывавшимся с губ Беллы стонам, отзывавшимися мягкой вибрацией на моей коже, я полагал верно.

- Так хорошо, - пробормотала она.

Я наклонился и прикусил ее покрытый кружевом сосок. Девочка ахнула, еще сильнее потерлась об мой член. Я отодвинул кружево и втянул в рот бархатистую, напряженную, упругую плоть со стальным колечком.

- Эдвард, - она простонала, выдыхая мое имя. И это прозвучало именно так, как я и мечтал, представляя ее голой подо мной миллион раз.

Белла двигала рукой все быстрее и быстрее, скользя по мне снова и снова. Кажется, она уже близко. Я никогда так не дурел от ручной работы и потираний на сухую. Я провел ладонями по ее рукам и бокам, нажимая пальцами на выступающие косточки, помогая ей сохранить ритм, пока девочка приближалась к пику.

- Блять, Эдвард, я... О, Боже... Я... Я кончаю, - выдохнула она. Беллу затрясло. Она прерывисто задышала и выгнула спину, а потом наклонилась вперед, обнимая меня, тяжело дыша мне в шею.

Увидеть ее оргазм, услышать, как она произносит «блять», кончая на моем члене, который был отделен от ее плоти кусочком тонкой ткани, – этого было достаточно, чтобы и я полетел пропасть.

- Белла, я сейчас… – предупредил я, опасаясь, что моя сперма может выстрелить так сильно, что поранит ее, словно свинцовая пуля, выпущенная из пистолета.

Я думал, что Белла ускорит свои движения, как это бы сделал я, но нет, она замедлилась. И, тем не менее, напряжение все нарастало, горячие языки пламени жгли мое нутро, расползаясь и закручиваясь спиралями удовольствия.

Белла еще дважды погладила меня, толкая еще ближе к краю. Одной рукой она спустилась ниже, сильно, словно тисками, обхватив член у самого основания, продолжая поглаживать второй ладошкой по головке. Девочка надавила большим пальцем на самый кончик, направляя мой выстрел в другую сторону, склонилась и прикусила мой левый сосок, ее волосы щекотали мой член. Белла отклонилась назад, заскользила пальцем по головке, распределяя выделившуюся жидкость. Она снова провела рукой вниз, одновременно ослабив хватку у основания. И меня, блять, разорвало.

- Господи, чтоб меня, - простонал я, запрокинув голову на спинку дивана. Мой член пульсировал, пока я кончал, тяжело дыша, судорожно хватая ртом воздух, заливая спермой свою грудь и живот.

- Где, черт подери, ты этого понахваталась? – почти сердито спросил я, как только вернулся дар речи. Я поднял голову, встретив ее довольный взгляд. Я - долбаный ограниченный лицемер.

- Эм... Космо? – пожала она плечами, краснея.

- Что еще, на хрен, за Космо? – докапывался я, стирая майкой застывающую сперму со своего живота.

- Это женский журнал, - проговорила Белла растерянно.

Наверное, она думала, что я должен быть в курсе, о чем она говорит. Но я сейчас чертовски счастлив, чтобы заморачиваться по поводу этого дерьма.

- Порно, что ли?

Белла еще сильнее зарделась. Это было весьма забавным, ведь она была почти голой и до сих пор держалась за мой член.

- Нет, - девочка нахмурилась, сверля меня глазами.

Я провел пальцем по нежной округлости ее груди, услышав тихий вздох. Чтоб меня. Если я чуть не ебанулся от ее потрясающих ручек, то можно себе представить, сколько другой полезной херни она почерпнула из этого журнальчика.

- Можно, я куплю тебе подписку? – спросил я, прикрыв глаза.

Белла хихикнула, прижавшись губами к моей шее.

- Если тебе так хочется.