Глава 36 – Вопросы, размышления и порывистый ветер.

Я высушу голову на солнце

Все, что имею, все, что сделал

Мы стали такими одинокими

Где же любовь

Малыш, надеюсь, там, где мы есть.

--Where we are, Never Ending White Lights

~*~Белла~*~

Сбросив паутину сна, я лежала в кровати, пытаясь понять, что же Эдвард сейчас сказал мне, а потом посмотрела на него. Он выглядел обеспокоенным… очень, очень обеспокоенным.

- Что? – спросила я, потому что реально была в шоке и, честно говоря, немного не уверена в том, что я правильно его расслышала.

- Хмм… ну, мне нравится, что ты здесь, и ты лучше спишь, когда ты со мной… и мне нравится, когда ты рядом. Я имею в виду, ты же не хочешь возвращаться к себе в квартиру, правда? После все случившегося там… Да и зачем тебе эта квартира, если ты живешь здесь. Мы можем подождать, пока ты сама решишься на это… Когда тебе станет лучше… Лучше, чем теперь, потому что тебе уже лучше. После праздников, например, да? Ведь нет никакого смысла платить за место, в котором ты не живешь… - сбивчиво пробормотал он, потом резко замолчал, облизал губы и провел рукой вверх-вниз по моей спине.

Я приподнялась на слабых руках, чтобы получше разглядеть его. Но в комнате было темно, поэтому я потянулась через него и включила ночник. Он обхватил ладонями мою грудь. Я села и нежно улыбнулась ему.

- Ты хочешь, чтобы я переехала жить к тебе? Эдвард, а ты понимаешь, что тогда все мои вещи перекочуют сюда? И как ты собираешься с этим справляться? Ты же практически психанул, когда я вытирала тарелки пару дней назад.

- Ты использовала полотенце для рук, - пробормотал он.

Я закатила глаза.

- Неужели? И что? – мы немного сбились с темы, но меня именно этот аспект беспокоил больше всего. Эдвард просто маньячил по поводу чистоты: ему было жизненно необходимо, чтобы все вещи находились на собственных местах. И это только вопрос времени, когда мы начнем орать друг на друга по поводу того, что его журналы лежат не в хронологическом порядке. И я была уверена, что он понимал это, как, собственно, и я.

Эдвард вздохнул и начал водить пальцами по моей руке, отвлекая меня, заставляя дрожать. Он наблюдал за этими движениями какое-то время, а потом тяжело вздохнул и посмотрел на меня. В его глазах светились испуг и печаль, когда он прошептал:

- Ты не хочешь переезжать ко мне?

В его голосе не было жизни, но что еще хуже, он выглядел очень уязвленным - я никогда раньше его таким не видела, и это ранило мое сердце. Глубоко внутри он оставался сломленным маленьким мальчиком, несмотря на ругательства, чернила, сталь и сексуальность. Все это было лишь маской, которая защищала его от внешнего мира, от той боли, которую этот мир может причинить. Существовало лишь несколько человек, которых Эдвард по-настоящему впустил в свою душу, и я была одной из них.

- Что? Конечно, я хочу переехать к тебе. Я всегда хочу быть рядом с тобой, Эдвард. Просто переживаю о том, что ты будешь делать, когда я вторгнусь в твой порядок и разведу тут хаос, - я откинула с его лба медный кошмар, просто чтобы почувствовать нежность волос между пальцев, и смотрела, как упрямые локоны возвращают себе прежнюю форму, щекоча мою ладонь.

Я видела, как после моих слов лицо Эдварда просветлело, он притянул меня к себе для нежного поцелуя. Его руки двигались по моей спине, бокам, гладили округлости моей груди. Затем пальцы одной руки запутались в моих волосах, и его рот прильнул к моему. Этот поцелуй был медленный и сладкий. А потом Эдвард отстранился.

- Я буду работать над этим, Котенок. Я знаю, что могу быть настоящей задницей, когда речь заходит о порядке, но я научусь с этим бороться.

Я прижала одну руку к его груди, туда, где билось сердце, а другую к щеке и начала покрывать его губы легкими поцелуями. Я понимала, что нам еще многое предстоит обсудить, и беспокоилась, не слишком ли поспешно приняла решение переехать, но я хотела этого. И к тому же, он был совершенно прав: я никогда не смогу вернуться в свою квартиру.

- Хорошо, после праздников, - сказала я, оставляя дорожку из поцелуев по линии его скулы, пытаясь отвлечь себя от волнительной мысли о том, что это будет мое первое Рождество без своей старой семьи; я проведу его с новой.

- Да?- спросил он, обхватывая мое лицо руками, чтобы лучше рассмотреть меня.

Я прикусила губу, чтобы не захихикать, потому что он выглядел таким… милым… Его бы разозлило, если бы я ему это сказала. Я молча кивнула, его глаза потемнели, и он перевернул меня так, что я снова оказалась под ним, раздвинул коленом мои ноги, испустив судорожный вздох, и я почувствовала бедром его эрекцию. Я слегка передвинулась, чтобы закинуть на него ногу, и повернулась на бок одновременно с ним. Теперь его твердый, толстый член прижимался к моему животу, чуть выше киски.

- Ты устала, - пробормотал он, но его бедра двинулись вперед, а из груди вырвался стон, несмотря на явное желание сдержать его.

Это правда, но не настолько, чтобы не хотеть его снова. Мы так давно не были вместе вот таким вот образом, что я жаждала его снова и снова, никогда не чувствуя насыщения, будто не могла подобраться к нему достаточно близко. Я провела рукой по его боку, скользнула между нашими телами, и мои пальцы сомкнулись на его члене, горячем, гладком, пульсирующем. Я подалась бедрами вперед, провела головкой между моих складочек, и он снова погрузился в меня. Мы медленно тонули друг в друге, нежных поцелуях, ощущениях приоткрытых губ на горячей коже, неспешно двигаясь. Даже когда мы были близко, наши движения практически не ускорились, неторопливо подводя нас к яркой развязке. Я первая ступила через край, прижимая его лицо к своему, шепча его имя, пока он целовал меня. Он продолжал двигаться, медленно, поступательно, когда я возвращалась с небес, потом прижал меня крепко к себе, застонал, его тело напряглось, и Эдвард впился губами в мою шею, легонько её покусывая.

Мы уснули, прижавшись друг к другу, сплетаясь телами в одно целое. Горизонт будущего приближался к нам мелкими шажками, которые так много значили для нас обоих.

~*~

На этот раз я проснулась раньше Эдварда. Выпутавшись из захвата его рук, которые периодически перемещались по моему телу, я гулко ступила на пол и на цыпочках потопала в ванную, дрожа всем телом. Кожа покрылась огромными мурашками, соприкоснувшись с прохладным воздухом, который резко контрастировал с жаром тела Эдварда. Я закрыла дверь, вытащила электронные весы, нажала на них носком ступни, подождала, когда шкала обнулится, а потом встала на них и наблюдала за меняющимися цифрами. Циферблат замелькал где-то на сорока пяти - сорока шести килограммах и замер на сорока шести. Я довольно улыбнулась: я действительно достаточно быстро набирала вес. Отсутствие таблеток, которое, конечно же, совершенно не помогало мне справляться с нервозностью, существенно улучшило мой аппетит. Теперь я была постоянно голодной, и Эдвард неустанно кормил меня.

Я направилась в кухню, намереваясь убрать там разведенный мною вчера вечером беспорядок, чтобы Эдвард не слишком переживал, когда проснется. Я старалась все делать как можно тише, чтобы не разбудить его, но, тем не менее, пыталась как можно скорее избавиться от последствий своей стряпни.

Я сложила в коробку все кексы, открыла холодильник и вытащила оттуда остатки яблочных кусочков покрытых шоколадом из съедобного букета, который Эдвард купил для меня после всего этого Ауди-дерьма. Я ни чуточки не переживала, что сейчас только восемь утра, а я намереваюсь отправить в рот фрукты в шоколаде. Мне нужны были калории, я отлично это понимала, а также знала, что Эдвард добавляет мне в коктейли протеиновый порошок, и с удовольствием их пила, потому что это означало, что я буду выглядеть и чувствовать себя значительно лучше в самое ближайшее время. А это было важно для нашей поездки в Вегас.

В свете этого я запланировала дополнительную встречу с терапевтом сегодня днем, чтобы как можно лучше подготовиться к поездке. Хотя Эдвард ничего мне не говорил, я знала, что он её планировал. Мы должны были встретиться со всеми в Вегасе, куда они полетят вечером на следующий день после Рождества, а мы отправимся на машине. Эдвард планировал остановиться по дороге на ночь, но все равно я беспокоилась, что ему предстоит провести за рулем четырнадцать часов, и очень хотела предложить вести машину по очереди, но я все еще была очень слаба, потому что моя печень только пыталась восстановиться. Должно пройти немало времени прежде, чем я вернусь к какому-то подобию себя прошлой.

Я убедилась, что ничего не перепутала, вытирая все поверхности кухни желтой тряпкой - именно той, которую для этого использовал Эдвард, - и не забыла про дезинфицирующий спрей. Я только начинала понимать его систему уборки. Он всегда использовал желтую тряпку для столешницы и голубую для посуды. Правда, он никогда не мыл тарелки тряпкой, поэтому голубая никогда не применялась по назначению, для этого у него было просто невероятное количество этих губок с ручками, потому что он менял их каждый понедельник, даже если предыдущая была еще в очень хорошем состоянии. А под раковиной он хранил зеленую тряпку, которой вытирал пол. И если он хотя бы один раз использовал её, она тут же отправлялась в стирку, и доставалась новая.

К этому было трудно привыкнуть, но я старалась, училась, потому что не хотела осложнять для него ситуацию. Я понимала, что все эти причуды – часть его сущности, и мне просто необходимо научиться справляться с ними так же, как и ему с моими. Хотя они и были полной противоположностью его заморочек. Я пыталась не забывать убирать свои рабочие материалы, не оставлять их разбросанными по всей комнате, потому что это приносило ему практически физические страдания. Но часто, когда я очень сильно уставала, работая над диссертацией, то засыпала прямо посреди разведенного мной беспорядка.

Были случаи, когда я просыпалась на диване и видела, как Эдвард зависает над журнальным столиком и водит руками, ничего не трогая, будто желая навести порядок в этом ворохе бумаг посредством телекинеза.

Я поставила варить кофе и включила телевизор, немного переживая, что наткнусь на новости, потому что не хотела ничего слышать о Джеймсе, Аро и Кае. Я как-то еще не была готова справляться с этим, несмотря на то, что, казалось, все это произошло лет сто назад.

После получасового сидения я уже просто не могла ничего не делать и решила приготовить Эдварду завтрак. Я взболтала несколько яиц, вытащила из холодильника буханку хлеба, который он покупал в ближайшей пекарне, нашла там порезанную колбаску в кленовом сиропе и сыр Мюнстер . Я поджарила гренки, сделала из них сэндвичи с колбасой и сыром и запихнула их в духовку, чтобы расплавить сыр.

Эдвард выглядел удивленным и очень аппетитным, когда вышел из спальни, завязывая шнурок на штанах. Он еще толком не проснулся. А я даже не скрывала, что таращусь на его грудь, на чернильные картины, на то, как перекатываются его мышцы, когда он потянулся и зевнул, подняв руки над головой и уцепившись за наличник дверного проема. Пусть он всегда ходит по дому полуголый.

- Здесь вкусно пахнет, - сказал он, изучая мое тело глазами и усмехаясь, но его глаза затуманились и потемнели, и я не поняла, почему. – И вид тоже отличный.

Я посмотрела вниз и поняла, что на мне была одна из моих маек и шортики, которые нельзя назвать полноценными шортами, к тому же я не надела лифчик, что было очень очевидно.

- Ммм, - промычала я, кивая, но не понимая его настроения. В мгновение ока он пересек комнату, и его тело прижалось к моему, твердость и мягкость окружили меня.

Он поцеловал шею, его руки продвигались к моей заднице, без промедлений он поднял меня и усадил на столешницу. Я никак не могла насытиться им - три раза прошлой ночью, а я снова хотела его. Я потянулась к шнурку, который он только что завязал, ослабила его, пробралась рукой под ткань и начала поглаживать его член. Он застонал и задрал мою майку, чтобы исследовать мое тело. Я чувствовала отчаянную потребность в нем и не могла понять этого, ведь прошлой ночью все было так медленно, сладко, прекрасно.

- Ты будешь жить здесь, со мной, - пробормотал он мне в волосы, его руки спускались ниже по моему животу до резинки шортиков.

- Ммм, каждое утро я буду просыпаться рядом с твоим твердым членом, - ответила я, улыбаясь ему, пытаясь облегчить его напряжение своей жалкой шуткой. Он отстранился, его глаза распахнулись от удивления. Пока он таращился на меня, я снова погладила его, и шок сменился желанием. Но темнота в его глазах еще не исчезла, а я так хотела избавить его от нее. Я точно знала, что что-то было не так, и Эдвард пытался исправить это единственным известным ему способом. Конечно, это не самый лучший путь справляться с проблемами, но сейчас я не хотела раскачивать лодку. И так много всего произошло, нам просто нужно время.

- Блять, я люблю тебя, - сказал он, стаскивая шорты вниз по моим ногам. Его пальцы были во мне всего с минуту, после чего он толкнулся в меня, так нетерпеливо, нуждаясь, и начал врезаться в меня, жестко, быстро, крепко прижимаясь ко мне.

Все произошло очень быстро, он захрипел, с силой входя в меня, пока я держалась за него, принимая его, но не в состоянии поддерживать этот ритм. Куча ругательств сорвалось с его губ, его тело замерло, и он печально застонал. Я не кончила, но меня это не заботило, я переживала о том, что происходило в голове Эдварда, а не в моем теле.

- Эдвард, с тобой все хорошо? – спросила я, пробегая пальцами по его волосам. Он уткнулся лицом мне в шею, его грудь вздымалась от напряжения и яростной нужды.

- У тебя сегодня встреча с терапевтом. Это из-за той Ауди-херни? – осторожно спросил он, проводя губами по моему плечу. Я не говорила ему об этом, но вчера он стирал, и я была уверена, что оставила направление на прием в кармане джинсов. А уж Эдвард-то точно проверял карманы перед тем, как положить одежду в машинку.

Он до сих пор находился внутри меня и слегка покачивался. Я чувствовала, как его член снова твердеет, и знала, что у меня есть всего несколько секунд на ответ перед тем, как амплитуда его движений возрастет, чтобы подтолкнуть меня к краю. Но для меня это не имело значения, не то, что я не хотела кончить, но он явно чувствовал себя виноватым в том, что уже давно прошло и забыто. Я хотела, чтобы он это знал, и подумала, что, наверное, была чересчур жестока с ним, потому что постоянно забывала, насколько он на самом деле раним.

- Нет, я просто думаю, что мне это нужно перед тем, как мы уедем, вот и все. Это же мое первое Рождество без семьи, - объясняла я. – И я не хочу превратиться в полный треш, - продолжила я, поглаживая его волосы и поворачивая лицо в его сторону. Он все еще утыкался мне в плечо. Я поцеловала его щеку, потерла скулу, и он поднял голову.

- О, - промычал он, а я пробежалась пальцами по его губам и нежно поцеловала их. Он начал двигаться. – Может быть, и мне следовало… - он замолчал, оглушенный ощущениями, потому что в этот раз я двигалась вместе с ним. Я довольно быстро кончила. Эдвард взял в ладони мое лицо, когда я боролась с тем, чтобы держать глаза открытыми, и взорвался сразу же после меня, извиняясь за то, что кончил два раза, а я всего лишь один.

Я чувствовала, что было что-то еще, но Эдвард не говорил, а я не собиралась вытаскивать из него то, о чем он не был готов разговаривать. Я соскользнула со стола, оставляя после себя мокрый след, и по моему бедру заструилась теплая влажность, которую я попыталась, поморщившись, остановить бумажным полотенцем.

- Это извращение, думать, что вот это чертовски горячо? – спросил Эдвард, хватаясь за волосы и на секунду прикрывая глаза, а потом продолжил наблюдать за тем, как я вытираю внутреннюю поверхность бедер. – Это извращение, - кивнул он сам себе.

- Эдвард? – спросила я, комкая полотенце и бросая его в мусор. Я знала, что было лучше выбросить его, чем положить на стол, потому что Эдвард тут же сосредоточится именно на нем, а не на проблеме, или что там происходило с ним этим утром. Я подошла к нему и обняла за талию. - Эдвард, что, черт возьми, происходит? – спросила я, легонько об него потеревшись.

- Я не знаю, черт… Я проснулся от кошмара, а тебя не было рядом… И еще все это дерьмо с Джеймсом, Аро и Каем, я чуть не ебанулся. Да и не только это. Я просто не знаю, как справиться с чертовыми чувствами, - в его голосе было столько муки. Он снова обнял меня и прижал к себе так сильно, что я практически не могла дышать.

- Что за кошмар? – спросила я, потому что мне казалось, с этого можно было начать.

- Тот самый, в котором я нахожу родителей мертвыми, - тихо сказал он.

- О, Эдвард, - выдохнула я, прекрасно зная, как это ужасно просыпаться одному от воспоминаний о самых больших потерях в твоей жизни. – Мне так жаль, что меня не было рядом.

- Мне тоже, - пробормотал он, и я почувствовала намного четче, чем раньше, насколько он был уязвимым и хрупким. Он прижимал меня к себе невероятно долго, а я выводила круги на его спине, не зная, как ему помочь. Я спросила его, хочет ли он поговорить об этом, но он отрицательно покачал головой, потом глубоко вздохнул и отпустил меня.

Темнота все еще оставалась в его глазах, и я поняла, что было еще что-то, что беспокоило его, но он расскажет мне только, когда будет готов. И это я могла понять, это была одна из причин, почему мне потребовалась дополнительная встреча с терапевтом. Мне необходимо найти силы, чтобы поговорить с Эдвардом о Джейке, обо всей той ситуации, только тогда можно будет надеяться на то, что пошлое останется в прошлом.

Он молча ел, погруженный в свои мысли, по крайней мере, он был голоден. А вот я, напротив, не была. Вымученно проглотив треть сэндвича, я сдалась, чувствуя в животе дискомфорт. Я поднялась, решив вместо этого сделать себе коктейль, и забралась на стойку, чтобы взять с полки огромный контейнер с протеиновым порошком, который Эдвард прятал от меня, думая, что я не замечаю.

Он потрясенно наблюдал за тем, как я клала в блендер две полных ложки порошка вместе с кучей других продуктов, в том числе примерно двести граммов мороженного «Haagen Dazs».

- Я слишком нервничаю, чтобы нормально поесть, - объяснила я. Он кивнул, соглашаясь, а я перелила приготовленный коктейль в термос и пошла одеваться для встречи с врачом.

Эдвард разговаривал по телефону, когда я вышла из спальни; он улыбнулся мне, показывая жестом, что уже заканчивает, повернулся задом и продолжил тихо говорить. На секунду я почувствовала ревность. Было что-то, что он хотел держать втайне от меня. Но я тут же остановила себя: мне не надо об этом беспокоиться, ведь он предложил мне переехать к нему.

Как только он повесил трубку, мы тут же направились вниз к машине. Он набросился на меня в лифте, чем сильно завел, и отстранился с озорным огоньком в глазах, как только двери открылись. Схватив меня за руку, Эдвард тащил меня через лобби, а я пыталась спрятать свое красное лицо за вуалью из волос, когда мы проходили мимо нового охранника.

Он высадил меня у больницы, сказав, что вернется через час. Я знала, что мне нужно в ближайшее время купить новую машину, потому что невозможно постоянно заставлять Эдварда подвозить меня, куда бы то ни было, не зависимо от того, как сильно я любила его Ауди.

Он нежно поцеловал меня, и я вышла из авто, держа в руках термос с высококалорийным коктейлем. Я вошла в здание и направилась к кабинету терапевта. Последняя встреча с ним была… эмоциональной. По большей части я рассказывала, что чувствую себя виноватой в том, что не оставила Джейка, пока не стало слишком поздно; в смерти моей семьи и друзей, в том, что принесла горе семьям друзей. Но больше всего я винила себя за любовь к Эдварду. Я проплакала большую часть сеанса, и мой врач, Лоран, предложил, чтобы я пришла к нему еще пару раз на этой неделе, принимая во внимание наступающие праздники и предстоящую поездку в Вегас.

Мне не пришлось долго ждать Лорана. Это был интересный человек. Его офис пах благовониями, и я представила себе, чтобы сказал Эдвард, если бы Лоран был его терапевтом. Он не представился как доктор, он был просто Лоран, а я – Белла. И я без проблем обнажила перед ним свою душу. Очевидно, Карлайл хорошо понимал меня и знал, с кем я смогу работать, собственно, как и Эдварда, ведь он тоже решил прийти еще раз.

Лоран сел на стул напротив меня с чашкой зеленого чая. Рядом со мной стояла коробка с салфетками.

- Как себя чувствуешь после последнего сеанса? – спросил он.

- Хорошо, нормально. Эдвард и я… На самом деле, мы поссорились прямо после сеанса, а вчера он попросил меня переехать к нему, и я согласилась, - я подняла на него взгляд, оценивая его реакцию.

Он кивнул, но в его глазах ничего не отражалось.

- Расскажи мне о ссоре, - попросил он, расслабленно откидываясь в кресле.

Я рассказала ему все, начиная с перебранки по поводу Джейн, заканчивая Ауди-проишествием, как я его называла. Лоран задумчиво кивнул.

- Ты сказала, что он тогда тоже был на встрече со своим терапевтом? Как ты думаешь, чего это ему стоило эмоционально?

Я вытаращилась на него, бледнея. До меня вдруг дошло, что сеанс Эдварда, скорее всего, был ни чем не лучше моего, просто он по-другому с этим справлялся. Меня затошнило, потому что я начала понимать, как ужасно вела себя с ним. После нашей ссоры я спала несколько часов, а Эдвард, скорее всего, все это время ругал себя, на чем свет стоит, за совершенную глупость. А потом эти цветы, а я все равно злилась на него. И я вспомнила, как он потрясенно выглядел, как он хотел дотронуться до меня, но не знал, можно ли.

Конечно, следующие пару дней он и не пытался даже, а я не провоцировала, независимо от того, что чувствовала сама. Я хотела его, но в голове после сеанса и всей этой Хайди-Ауди-ерунды была каша. Лишь ночью я могла быть рядом с ним, прижиматься к нему. Но даже тогда не чувствовала себя уверенно.

- Наверноэто было ужасно. Я знаю, он разговаривал об убийстве его родителей, у него ночные кошмары… - я замолчала, вспоминая сегодняшнее утро и черноту в его глазах, из которых на меня изливались отчаяние и потребность, пока он находился внутри моего тела.

Оставшееся время мы проговорили о моем переезде, о привычках Эдварда, причиной которых был ОКР, о моем чувстве вины. Мы постоянно возвращались к нему. Я поведала Лорану о своем страхе рассказать Эдварду о том, что, даже летя в самолете на собственную свадьбу, я была не уверена, что хочу её, что хочу выйти замуж за Джейка. Я боялась, что тогда Эдвард увидит, какая я на самом деле… эгоистичная, никчемная особа.

Лоран ухватился за все это, не обращая внимания на слова о моем эгоизме. Хотя я и сделала на них акцент, когда говорила о своей потребности в Эдварде, о том, как быстро я согласилась переехать к нему, хотя знала, что мое эмоциональное состояние очень неустойчиво. Мы поговорили о том, что я чувствую себя недостойной его, и что, скорее всего, он ощущает ровно тоже в отношении меня.

Я плакала, но в этот раз меньше, и к концу часа чувствовала себя намного лучше, чем когда только вошла в кабинет. Мы не затрагивали ситуацию с Джеймсом, потому что это было не то, на чем бы я хотела сосредоточиться. Я надеялась провести нормальное Рождество с Эдвардом, и хотя по мере того, как приближались праздники, я все сильнее скучала по своей семье, тем не менее, понимала, что в моей жизни есть прекрасные, любящие люди, и мне нужно заботиться о них, вести себя с ними так, как они того заслуживали.

Когда я покинула кабинет Лорана, договорившись о следующей встрече на среду, я твердо решила извиниться перед Эдвардом за то, что не принимала во внимание его чувства. Я вышла на холодный воздух и начала взглядом разыскивать Ауди. Я проверила время на своем телефоне, уже десять минут, как Эдвард должен быть здесь, но на парковке стоял только синий автомобиль.

Я уже собралась ему звонить, как вдруг он вышел из этой синей машины. Сначала я подумала, что что-то случилось с его Ауди, что было смешно, ведь, если бы что-то и произошло, тогда его бы здесь не было. Я бросилась ему навстречу, он подошел к пассажирской двери с едко-дерьмовой улыбкой, застывшей на его лице, прокручивая ключи вокруг пальца. Я нахмурилась, пытаясь понять, что означала эта ухмылка.

- Как прошел сеанс? – спросил он, улыбка немного стерлась, когда он увидел выражение моего лица.

- Все хорошо, отлично, лучше, чем первый, - ответила я, прикусывая губу, вспоминая, что произошло после него, и мое вопиющие неуважение к чувствам Эдварда.

- Да? – он подошел ко мне, положил холодную ладонь мне на щеку, я повернулась и поцеловала её, обнимая его за талию. Он наклонился ко мне и нежно поцеловал, его губы раскрылись, и наши языки встретились. Он запустил свои руки в мои волосы и притянул меня к своему телу. Я слышала звуки шагов вокруг нас, люди проходили мимо, но я была так погружена в ощущения, которые рождало присутствие Эдварда, что не могла найти в себе силы, чтобы остановиться или почувствовать смущение.

- Снимите комнату! – заорал кто-то, Эдвард отстранился и начал осматриваться вокруг, чтобы найти того, кто это произнес. Парень лет восемнадцати-девятнадцати шел, ухмыляясь, в компании своих друзей.

- Захлопни свой ебаный рот прежде, чем я вырву твой сраный язык, - закипел Эдвард, я схватила его руку и повисла на ней - я, конечно, не смогла бы остановить его, поэтому решила быть якорем.

- Эдвард, послушай, ну, он же еще ребенок, - прошептала я, хотя парень выглядел всего на пару лет моложе меня. Кроме того, мы же действительно целовались и терлись в общественном месте. Эдвард фыркнул и повернулся ко мне.

- Что за хер ходит в таких штанах? Я не понимаю, он же выглядит, как чертов преступник, хотя, может быть, он и есть преступник и будет пойман, потому что в таких штанах далеко не убежишь, они же так свисают с задницы, - разглагольствовал Эдвард. – Надо было бы трахнуть тебя на твоем автомобиле и посмотреть, будет ли ему чего на это сказать, - продолжал он.

- Господи, Боже, - прошептала я, а жар разливался между моих бедер. Эдвард редко выходил из себя, не считая чистоты, уборки и чего-то уж совсем ненормального, но когда это происходило с ним, я должна сказать, он становился чертовски горячим. – Подожди минутку, что ты сейчас сказал?

- А? – Эдвард вынырнул из оцепенения, по какому бы поводу оно не случилось, и взглянул на меня, притягивая к себе мои бедра, давая мне понять, что он шутил по поводу всей этой хрени о трахе на машине.

- Ты сказал что-то по поводу того, что трахнешь меня на моей машине. Но у меня нет машины, - ответила я, подозрительно глядя на синий автомобиль.

- Теперь есть, - ухмыльнулся он, и я была вынуждена признать, что это был один из тех моментов, когда Эдвард выглядел больше как маленький мошенник, чем взрослый мужчина, и, если бы не куча пирсингов на его лице, он был бы офигительно убедителен в этой роли. Он протянул мне ключи, висевшие на его пальце.

- Ты имеешь в виду, что взял её на тест-драйв? – осторожно спросила я, снимая ключи с его пальца. Я не уверена, должна ли сейчас радоваться или злиться. Я зависла где-то посередине между этими чувствами.

- Хм, нет… - замялся Эдвард, глядя на меня немного напряженно. – Она тебе не нравится?

- Нет?.. Что? – я недоверчиво посмотрела на него, потом на автомобиль. Конечно, мне нравился. Фантастический цвет, я практически чувствовала гладкость кожаных сидений. Я обошла её. – Эдвард, это Порше, - тихо сказала я.

Я пыталась не выказать своего раздражения, но я определенно была недовольна. Одно – привести меня в салон и склонять к покупке автомобиля, который был дороже, чем я хотела или нуждалась, но поехать и купить, ничего мне не говоря, не спрашивая, - это точно было чересчур.

- Ну, да, - кивнул он, хотя это и так было ясно. А я даже и не знала, что Порше выпускают седаны.

- Эдвард, страховая компания выплатила мне только двадцать пять тысяч долларов. Этих денег никогда не хватит, чтобы покрыть расходы на покупку этой… - я махнула рукой на абсолютно совершенный образец автомобильного искусства.

- Тебе нужна машина, и я подумал, что эта тебе понравится, - Эдвард жевал «укус змеи», уставившись в пол и пиная камешек.

Я стояла, совершенно ошарашено таращась на него, пытаясь привести свои мысли в порядок. Что заставило его купить мне Порше? Это из-за денег? Я не понимала, но пыталась это сделать, потому что совсем не хотела злиться на него, хотя, казалось, это должно быть совершенно нормальной реакцией на его поступок.

- Я просто подумал… В прошлый раз у нас вместе не получилось, а для тебя эти встречи с терапевтом такие волнительные, я знаю, ведь и для меня тоже. Вот я и подумал, что, если найду классную тачку, которая тебе понравится, это избавит нас от лишних хлопот. Я просто хотел сделать для тебя что-то приятное. А деньги – для меня не проблема, - он стоял, засунув руки в карманы, и я слышала, как «укус змеи» нервно постукивает по его зубам.

Боже, сегодня он такой трогательный. Я знала, он ждет, что я рассержусь на него. Но стоило ли это того? Особенно после того, как я вела себя с ним после сеанса и Ауди-проишествия? У меня были деньги. Я могу вернуть их ему, или найти способ как-то подсунуть их, потому что была уверена, он не даст мне просто выписать чек на его имя.

- Она мне нравится, - мягко сказала я, обнимая его. – Она мне очень нравится. Это чересчур, но мне нравится. Я люблю тебя.

- Да? – он посмотрел на меня сквозь ресницы, выглядя при этом и горячо, и сладко, - всегда эта двойственность – и я вдруг подумала, что действительно хотела бы, чтобы он трахнул меня на моей машине.

- Да, - кивнула я, вставая на цыпочки, чтобы поцеловать его. – И я тебя приглашаю поехать покататься.

- Ебать, - выдохнул он мне в рот.

- Посмотрим, - я усмехнулась и оттолкнула его, направляясь к водительскому месту моей машинки.

~*~

Так же, как я мечтала съехать на обочину и оттрахать Эдварда на пассажирском сидении, я хотела подождать нашей поездки в Вегас, чтобы это стало более запоминающимся и важным, когда мы обновим Порше. Черт! Блять! Я – владелец Порше. Хотя совсем не заслуживала этого. Я не заработала на него. Я не работала годами, чтобы позволить себе такой автомобиль. Внезапно меня поразил удар бесконечной вины, за которым последовала волна мучительного горя, и я сжала пальцы на руле, борясь с желанием разреветься. Эта машина была у меня всего лишь по одной причине – авиакатастрофа. И я бы отдала её, я бы жила в подвале разрушенного дома, если бы могла все вернуть назад и не иметь денег. Я отдала бы все, кроме Эдварда, чтобы со мной вновь была моя семья. Я знала, что это просто реакция после только что закончившегося сеанса. Я никогда не смогу наслаждаться чем-то хорошим, не вспоминая о своем прошлом, о том, чем я была до Эдварда.

Мы немного погоняли по шоссе, и, Боже, у этой машины была мощь. Я, наконец-то, поняла любовь Эдварда ко всем этим лошадиным силам. Мы отправились к дилеру, и я подписала все необходимые бумаги, пялясь на безумный ценник, прилепленный к автомобилю. Я изумленно взглянула на Эдварда, который пожал плечами и улыбнулся, нежно гладя мою шею. Он нервно дергался, чем выдавал свое беспокойство, но его лицо оставалось совершенно невозмутимым. Я ничего не сказала, потому что знала: не стоит ссориться из-за денег, которыми мы стали обладать после потери дорогих и любимых людей.

Не считая того, что, если бы я могла их всех вернуть, я бы все равно хотела Эдварда больше всего на свете. И это само по себе говорило о том, что я никогда не избавлюсь от чувства вины.

Я подбросила Эдварда до салона и зашла сама, чтобы увидеться с Элис и парнями. Ему надо было работать и сделать еще какие-то «вещи», о которых он не хотел говорить. Я чувствовала, что он что-то скрывает от меня, и это не был «сюрприз на Рождество». Хотя он и радовался покупке машины, что-то лежало не на поверхности, болезненное, отчаянное, волнительное, то, что я видела сегодня утром на кухне.

И замешательство снова охватило меня, когда Эдвард затащил меня в отдельную комнату для тату, захлопнув за нами дверь, и прижался ко мне. Его губы обрушились на мои, лихорадочно, страстно; его язык стремительно проник в мой рот. Его руки были везде, его пальцы судорожно расстегивали джинсы, которые все еще были мне велики.

Он запустил руку внутрь, пальцами погладил мою влажность и простонал.

- Черт побери, ты влажная… - пробормотал он мне в губы, тяжело дыша, прижимая меня к стене. Его тело впечаталось в мое, он закинул мою ногу на бедро и снова скользнул в джинсы. Через секунду его пальцы были внутри меня, двигаясь в бешенном темпе, как будто он куда-то мчался, но я не понимала направления. – Кончи, блять, мне нужно, чтобы ты кончила… - бормотал он, прерывая поцелуй и кусая мою шею. Та рука, которой он удерживал мою ногу, накрыла мою задницу, от чего я задрожала. Пальцы внутри меня крутились и рвались дальше. Я застонала, слишком громко, чтобы никто не услышал, потому что в комнате не звучала музыка. – Да, кончай, - прорычал он мне в шею.

Рука с моей задницы исчезла, и я услышала шорох грубой ткани и звук расстегивающейся молнии. Тепло растекалось по моему напряженному телу, его пальцы бесконечно двигались во мне, вся комната начала исчезать в темноте, и тут вспыхнули тысячи звезд, и сверкнуло бесконечное множество снежинок. Я пыталась сдержать стон, который разрывал мою грудь, и губы Эдварда грубо захватили мои, глотая сдавленные звуки. Я кончала.

Его пальцы замедлили движения, но остались во мне; большим пальцем он легонько ласкал мой клитор, заставляя меня дрожать от ощущений. Я моргнула, пытаясь вернуться на землю, и убрала ногу с его талии. Взглянув вниз, я увидела, как он отогнул боксеры и вытащил наружу член. Я осторожно потянулась к нему, накрывая его ладонь своей. Эдвард на мгновение закрыл глаза, когда мы вместе провели руками по всей его длине. Он так крепко сжимал себя, что я подумала, это должно быть даже больно. Он снова открыл глаза, в них была темнота и огонь. Его губы слегка подрагивали, когда моя рука двигалась одновременно с ним, ощущая нежность его пальцев и кожи под ними.

Он собирался оттрахать меня здесь? Смогу ли я быть тихой? Вряд ли, и это беспокоило меня, потому что, как бы я ни любила Элис, Джаспера и Эмметта, я бы не хотела, чтобы они знали, какие звуки я издаю, когда Эдвард находится внутри меня. Я уверена, что и так их уже ими порадовала, и они точно знали, что происходило в этой комнате.

Его пальцы во мне снова пришли в движение, Эдвард пристально смотрели на меня, изучая по моему взгляду, что он делал с моим телом.

- О, Боже, - прошептала я и перевела глаза на его руку у меня в штанах, а потом на наши руки, сжимающие его член. Он двигался в двух ритмах, и это, наверное, было сложно. Потому что мне было тяжело сфокусироваться на ощущениях и одновременно на том, что я делала с ним.

Я снова посмотрела на его лицо, зачарованно наблюдая, как меняется его дыхание, как оно становится более рваным, как сжимаются челюсти. Его зрачки расширились, а глаза потемнели и стали практическим черными. Его рука яростно двигалась по всей длине члена, кружа по головке, распределяя по нему появившуюся влагу, которая стекала по моим пальцам, накрывающим его.

Он потер большим пальцем мой клитор, а остальные согнул внутри меня, и я снова начала кончать. Моя рука сильно сжала его член. Эдвард застонал и нежно поцеловал меня, пока я отдавалась освобождению, хныкая ему в рот. Он медленно вынул руку у меня из штанов, и я упала на колени, отчасти потому, что не могла стоять, а отчасти по… очевидной причине.

Я взглянула на него, он нахмурил брови и покачал головой, но я проигнорировала его, лизнув головку, пока он крепко сжимал член. Как будто это сможет меня остановить. Все его тело содрогнулось, и я прикусила губу, чтобы сдержать улыбку. Я не знала, что, черт возьми, с ним происходит, и почему он так себя ведет, но была уверена, что он не может не хотеть, чтобы я пососала его.

Я еще раз лизнула его, ожидая, что Эдвард ослабит хватку. Его рот приоткрылся, когда он наблюдал за тем, как я поцеловала головку и сомкнула вокруг нее губы, не отрывая от него своего взгляда. На его лице отражалось желание, боль, беспокойство, волнение, когда я погладила его своей рукой и втянула ртом.

Пальцы одной его руки, дрожа, запутались в моих волосах, другой он оперся о стену. Я видела, как он боролся сам с собой, отчаянно пытаясь не толкнуться в меня бедрами, даже его ноги тряслись от напряжения. И хотя он нежно сжимал мои волосы, я чувствовала, как трепетали его пальцы, когда я сосала пирсинг, кружила языком по шарику, прикусывала его зубами.

Свободной рукой я скользнула по его бедру и стянула боксеры, чтобы мои пальцы могли свободно путешествовать по коже его ягодиц, ниже, нежно накрывая мягкую плоть. Эдвард с силой втянул воздух, и его рука в моих волосах исчезла. Громовой удар ладони по стене и последующий треск поразили меня, я прикусила его, и он взорвался у меня во рту.

- Божематьмоюебать, - прорычал он, его тело немного наклонилось вперед, пока он тяжело дышал, а я глотала. Я медленно выпускала его изо рта, облизывая по всей длине, водя языком по его головке, пока он не вышел полностью. Эдвард опустился на колени, обхватил ладонями мое лицо и нежно поцеловал меня. Конечно же, в этот момент кто-то постучал в дверь.

- Дайте мне чертову минуту, - выкрикнул он и снова накрыл мои губы своими.

- Мне так жаль, извини, - пробормотал он между поцелуями.

- Почему тебе жаль? – я мягко потерла его щеки.

- Ты просто… так нужна мне… Я не могу не… Я не знаю. Мне не следовало этого делать, - он помотал головой.

- Эдвард? Что происходит? – спросила я между нежными поцелуями, пытаясь отстраниться, чтобы увидеть его лицо, но он крепко держал меня, закрыв глаза, и продолжал оставлять ласковые, невесомые поцелуи на моих губах, подбородке.

- Я не… Я не… я должен… - заикался он, качая головой, пока его рот перемещался по моему лицу.

- Эдвард, пожалуйста, поговори со мной, - тихо умоляла я, понимая, что уж я-то из всех людей точно не имею права требовать, чтобы он рассказал мне, потому что сама не говорила ему то, что нам было необходимо обсудить.

Я обхватила ладонями его лицо и отодвинулась, быстро наклонившись и поцеловав его в последний раз, чтобы он понял, что я хотела его, но нам нужно… поговорить, и это не должно быть что-то физическое и состоящие из слов «трахать» и «кончать».

- У меня сегодня встреча с ОСР. Думаю, мне придется рассказать им об убийстве моих родителей, - выражение его лица было настолько несчастным, что мне стало его так жаль, потому что я знала, это съедало его с самого утра, а, может быть, и последние пару дней, если не дольше. Я уже выучила, что Эдварду всегда требовалось время на обдумывание, прежде чем он мог что-либо обсуждать.

- Это имеет отношение к Джеймсу? – тихо спросила я. Мои колени уже болели от того, что я так долго стояла на них на жестком полу.

Эдвард кивнул, ничего не говоря, уставившись на мою грудь, но я была уверена, что он ничего не видел: он потерялся где-то в прошлом.

- Хочешь, я пойду с тобой? – я наклонилась и поцеловала складочку над его бровью, он закрыл веки, и я почувствовала, как его ресницы коснулись моей губы. Отклонившись, я встретилась с его взглядом - маленький потерянный мальчик глядел из-под ресниц, и он кивнул. – Хорошо, малыш, когда потребуется, мы пойдем вместе.

Он тяжело сглотнул, пожевывая кольца в губе, и сказал:

- Мне надо сначала поработать немного. Через пару часов?

- Хочешь, я останусь здесь, пока ты работаешь? Я могу, - предложила я.

- Тебе не обязательно это делать, - тихо сказал он, вставая и помогая мне подняться. Я попыталась сдержать болезненный стон, когда мои колени заныли, протестуя. Руки Эдварда запорхали по моему телу, его глаза расширились от беспокойства.

- Все хорошо, просто долго стоять на коленях у алтаря твоего паха достаточно тяжело, - я беспечно махнула рукой, потому что боль в коленях больше не беспокоила меня. – Я знаю, что не должна была, но очень хотела, - я медленно провела пальцами по его щеке, потом опустила руку ниже, натянула боксеры, засовывая туда член, и застегнула джинсы. Почему-то эти простые действия казались более интимными, чем все, что я делала с ним или для него.

- Я не заслуживаю тебя, - тихо сказал он с болью в голосе. И я поняла, как много всего скрывается глубоко внутри него. Я хотела объяснить ему, что все наоборот, но слишком хорошо знала, что это не поможет, и сегодняшний разговор с Лораном служил тому отличным подтверждением.

- Эдвард, ты - мой свет в конце каждого темного туннеля. Если тебе нужно, чтобы я осталась сегодня, просто скажи, и я останусь, потому что люблю тебя и хочу быть рядом, - уверила я его.

- Ты собираешься куда-нибудь пойти? – спросил он, просовывая руку между нами, чтобы застегнуть молнию, и когда она дотронулась до моего живота, я содрогнулась.

- Никуда, отложу все до завтра, - я пожала плечами.

- Отлично, - кивнул он, хотя вспышка стыда мелькнула в его глазах. Я сдержала эмоции, которые были готовы вырваться наружу.

Мы вышли из комнаты, и я тут же покраснела, когда Эмметт многозначительно поднял бровь и усмехнулся, но придержал язык, заметив позу, в которой стоял Эдвард, и вопросительно посмотрел на меня. Никто не сказал ни слова по поводу того, что произошло, и я подумала, что, наверное, такое тут не в новинку.

Я внимательно наблюдала за Эдвардом весь день. Его броня восстанавливалась, когда он работал с клиентами, но немедленно исчезала, как только он смотрел на меня. Я видела, как он начал тянуть время. Было уже шесть часов, а он собирался взять еще одного клиента. Я пристально поглядела на него, и у него опустились плечи, когда он понял, что я разгадала его уловку. Я не пыталась подтолкнуть Эдварда, для него и так это все было очень тяжело.

- А ты звонил им? Говорил, что у тебя есть для них информация? – тихо спросила я, присаживаясь на краешек его стола. Он рассеяно погладил меня по коленке. Ну, может быть, не совсем рассеяно, я ведь отлично знала, что таким образом он пытался отвлечься от грустных мыслей. Интересно, как давно он думает об этом, как давно эта рана гноится? С тех пор, как я попала в больницу? Или раньше?

- Я звонил сегодня утром. Они работают до восьми, но я могу встретиться с ними и завтра, - пробормотал он.

Я провела пальцами по его щеке, не беспокоясь о том, что мы были в салоне, и что за нами наблюдали люди. Этот момент казался таким интимным, нашим.

- Думаю, нам надо идти, - мягко сказала я.

Он посмотрел на меня, и в его глазах я снова увидела ту же темноту, которая наполняла их весь день. Он кивнул, встал и начал раскладывать бумаги по папкам, после чего убрал их в шкаф. Он выглядел очень мрачным, когда мы выходили из салона. Я даже представить себе не могла, какой была та боль, которая мучила его в этот момент. Я его еще так мало знала.

Я не стала спорить, когда Эдвард взял ключи от моей машины и открыл мне дверь со стороны пассажира. Поездка проходила в полной тишине; периодически он поглаживал мои ладони большим пальцем руки. Припарковав автомобиль, мы посидели в нем молча еще какое-то время, а потом он тяжело вздохнул, повернулся ко мне и облизнул губы.

- Я действительно думаю, что Джеймс все организовал. Он выманил меня из дома, чтобы Аро и Кай, или другие, могли свободно проникнуть в квартиру и обворовать сейф. Моих родителей не должно было быть дома, именно поэтому я и улизнул гулять. Джеймс знал это, потому что я все ему рассказывал. Я был настолько обдолбаным и честно думал, что он мой настоящий друг. Как я был глуп, - он вздохнул и откинулся в кресле, глядя в потолок.

Эдвард заглушил двигатель и открыл дверь, не ожидая от меня никакого ответа. Я увидела его решимость сделать это, необходимость все рассказать до того, как он выйдет из себя, потеряв контроль, потому что это знание съедало бы его изнутри до тех пор, пока он не взорвался.

Он направился к ресепшену, и, конечно, они подозрительно отнеслись к нему. Эдвард сжимал челюсти, пока они тщательно обыскивали его. Наконец-то, нас пропустили внутрь. Агент Вудз ждал нас около лифта.

- Мне пойти с тобой? – осторожно спросила я.

Эдвард посмотрел на меня, покусывая «укус змеи», а потом отрицательно покачал головой.

- Мне придется рассказывать кое-что… Я буду говорить о дерьме и не хочу, чтобы ты слышала это, - ответил он извиняющимся тоном, стыдливо опустив голову.

- Хорошо, - ответила я, целуя его в щеку. – Я подожду здесь.

Я села на пластиковый стул в комнате ожидания и начала составлять список вещей, которые мне нужно будет взять с собой в Вегас. Я послала Элис SMS. Она беспокоилась об Эдварде, и я сообщила ей, где мы находимся и зачем сюда пришли. В её ответе не был и грамма удивления, казалось, она давно знала, что это рано или поздно произойдет.

Эдвард провел в кабинете агентов почти два часа. Когда он вышел, я увидела, что ему ничуть не легче. В его глазах плескалось безумие. Я встала и пошла ему на встречу по коридору. Они ничего не сказал, и мы просто направились к лифту в полной тишине.

- Хочешь, я поведу? – спросила я, когда мы вышли из здания.

Эдвард кивнул и молча протянул мне ключи. Он нервничал всю дорогу домой, беспокойно стуча пальцами по коленке в ритме собственного смятения.

Он переплел наши пальцы, когда мы вошли в лифт вместе с еще одной парой, и встал как можно ближе ко мне.

И только когда мы вошли в квартиру, Эдвард отпустил все то, что мучило его. Я ничего не успела осознать, как во второй раз в течение дня оказалась прижатой к стене. Рот Эдварда передвигался по моей шее, руки нервно расстегивали пуговицы моей куртки. Он застонал, его пальцы заскользили по поясу моих джинсов, расстегивая их, дергая вниз по ногам, полностью стаскивая их с меня. Мои трусы последовали туда же, и Эдвард начал нежно целовать мои бедра.

- Эдвард? – позвала я, тяжело сглатывая, пробегаясь руками по его волосам.

Он поднял на меня тяжелый взгляд и пробормотал тихое «пожалуйста», затем быстро поднялся, поняв выражение моего лица; его пальцы заскользили по моему животу, поднимая майку, снимая её через голову. Одной рукой он возился с кнопкой своих джинсов, другой погладил мою щелку и с облегчением вздохнул, когда понял, что я уже была влажная. Его куртка и рубашка упали на пол, и в этот же момент он поднял меня, прижимая к стене, обхватил одной рукой член, заскользил им по промежности и резко, в один заход ворвался в меня.

Я ахнула, моя голова отклонилась назад и гулко стукнулась о стену. Эдвард держал меня, его губы двигались по моей шее, горлу, оставляя на коже влажные поцелуи. Я обвила его руками, запуская их в волосы. И тут я увидела наше отражение в зеркале шкафа. Мой внутренний вуайерист воспламенился от мысли, что я смогу смотреть, как он трахает меня у стены в коридоре своей квартиры.

Он раскачивал наши тела, уткнувшись в изгиб моей шеи, а я наслаждалась тем, как перекатываются и выгибаются его мышцы. Жуткий ребенок-демон подозрительно взирал на нас, и я провела по нему рукой, закрывая его лицо, чтобы не видеть это, пока Эдвард быстро вколачивал себя в меня, становясь все более неистовым. Он промычал мое имя, его губы нашли мои, и забормотал между поцелуями, как сильно нуждается во мне, что любит меня, а потом задрожал и кончил. Придя в себя после оргазма, он абсолютно потрясенно посмотрел на меня.

- Я чертовски сожалею, я даже… Мне нужно было спросить тебя, хочешь ли ты… - запинался он. – Ты даже не кончила.

- Эдвард, все хорошо, мне не нужно кончать каждый раз, - успокаивающе сказал я. Я и с Джейком-то не каждый раз кончала, на самом деле, до того, как я встретила Эдварда, вся эта мультиоргазменная штука была результатом моей собственной кропотливой работы над собой. Эдвард посмотрел на меня, как на сумасшедшую.

Я расцепила ноги у него за спиной, и он медленно поставил меня на пол. Шок и неуверенность отражались на его лице. Дамба разрушилась, и слова, как вода, вырвались наружу. Это была беспорядочная информация, большую часть которой я и не понимала, потому что он упал на колени и начал извиняться, за этим последовали какие-то обрывки фраз, как я подозревала, части разговора с агентами. Его тело сотрясалось от того, что он пытался удержать все внутри, но оно лилось диким, хаотичным потоком слов. Он пытался рассказать мне о том, что произошло, и что это была его вина. Он повторял как мантру, снова и снова: это была его вина, и всегда будет его вина в том, что его родители умерли.

Я хотела взять в толк, откуда у него такие мысли, как он пришел к этому заключению, потому что знала только обрывки истории, чего было явно недостаточно, чтобы полностью понять, о чем он говорит.

- И я работал на него… два гребаных года. Я работал на ублюдка, даже не догадываясь, что именно он разрушил мою жизнь, - кипел Эдвард, а я вздрогнула. Не знаю, как долго я стояла там, обнаженная, проводя пальцами по его волосам, пытаясь успокоить его. Но достаточно долго, потому что я замерзла, а мое тело покрылось мурашками и задрожало. Внезапно он с ужасом взглянул на меня.

- Ой, блять, Господи, Боже, ты замерзла, - он вскочил на ноги, на его лице отразилось отвращение к самому себе, когда он устало провел по нему рукой.

- Все нормально, - тихо сказала я, погладив его по щеке. – Мне кажется, тебе нужно принять что-то, чтобы успокоиться. Ты весь на взводе.

Он помотал головой, защищаясь, но, очевидно же, что ему нужны лекарства, и я понимала его чувства. Разница между нами была простой: Эдвард мог иногда принимать Валиум или Ативан без каких-либо последствий, а я нет, пока Карлайл не даст свое добро.

- Пожалуйста, Эдвард, тебе нужно принять что-то. Это ничего, это всего лишь один раз, - я пыталась образумить его, и он согласился. Я смотрела, как он отпер аптечку и взял Ативан. Я моментально позавидовала ему, потому что знала, что через минут пятнадцать он будет очень спокойным.

Он последовал за мной в спальню и глядел, как я надеваю пижамные штаны и майку с длинным рукавом. Как только я закончила, он притянул меня в объятия и прижался ко мне, зарываясь лицом в мои волосы. Мы стояли так очень долго, пока он не отпустил меня. Но когда я спросила, пойдет ли он спать, Эдвард покачал головой.

Вместо этого взял список и начал упаковывать вещи для Вегаса, хотя до поездки оставалась еще неделя. Он был очень организованным, методичным, раскладывая все в отдельные ячейки. Каждое его действие было выверенным, каждый шаг последовательным. Он не просто засовывал вещи в чемодан, а складывал их так, чтобы они становились одного размера, и делал это с какой-то одержимостью. Я никогда не видела Эдварда таким и даже не верила своим глазам.

Мне надо бы изучить все про ОКР, чтобы лучше его понимать, ведь я собираюсь переехать к нему. И я должна знать, что мне можно делать, а чего нельзя, какая роль будет отведена мне во всей этой штуковине.

Эдвард вернулся в кровать через два часа. Его глаза уже закрывались. Он лег, положив голову мне на грудь, крепко обнял меня и через несколько минут провалился в сон. А я никак не могла уснуть и думала о том, как много нам еще нужно преодолеть, чтобы выжить в этом мире вдвоем.

~*~

Следующие дни были легче: в глазах Эдварда не было больше той затравленной тьмы.

Казалось, что все в норме, хотя я видела, что он измотан, и не только в физическом смысле. Эдвард пропадал на работе, а я готовилась к поездке в Вегас, бегая по поручениям и пакуя последние подарки. Я также провела исследование по ОКР, как и планировала, и позвонила Виктории, чтобы назначить дату встречи по поводу диссертации уже в следующем году.

Мы не занимались сексом до следующего сеанса у терапевта, и все получилось очень нежно и медленно.

Сразу после сеанса все было иначе: мы так жаждали друг друга, так нуждались друг в друге, переполненные эмоциями. Нам едва удалось дойти до квартиры, где мы сразу начали срывать одежду. Моя блузка была порвана, я и сама отодрала пуговицу от джинсов Эдварда. Мы сделали это в спальне, но не в постели. Эдвард взял меня сзади, пока я упиралась руками в дверной косяк, чтобы не упасть.

На следующий день был уже канун Рождества, и мы с Элис весь день провозились с выпечкой, пока Эдвард мотался по магазинам. Я все еще не упаковала вещи для поездки в Вегас, о чем он постоянно напоминал мне, а я все время заверяла его, что все будет в порядке, успеется и после Рождества. Всегда собираюсь в последние минуты.

Этот вечер мы провели вшестером в квартире Эмметта. Я была уверена, что ребята хотели собраться у Роуз, но так как её квартира была прямо рядом с моей старой, то они, скорее всего, решили не нервировать меня. Это так же было первое мое Рождество без семьи, так что все равно было тяжко. Мы пообедали, и никто не пил, даже несмотря на то, что я возражала. Это было так мило, и горько, и сладко, полагаю, как и все праздники теперь. Я все равно расклеилась, и Эдвард с согласия Карлайла выдал мне таблетку. Он вручил её в ванной, пока я сидела на туалетном столике, а он стоял между моих ног, растирая мои бедра, пока я не успокоилась достаточно, чтобы снова выйти к нашим друзьям.

Мы ушли рано, так как собирались еще на поздний рождественский завтрак к Эсме и Карлайлу. Они собирались вылететь вечером на следующий день после Рождества, а мы с Эдвардом хотели выехать рано утром. Элис и Роуз крепко обнимали меня, шепча слова поддержки, прежде чем мы пошагали по коридору к квартире Эдварда.

Он гладил мою спину, пока мы шли по коридору, предлагая выпить коку без кофеина. Мы довольно быстро обнаружили, что именно кофеин приводит меня в состояние тревоги. Мы сели на диван, и Эдвард включил музыкальный канал по телеку.

- Мы можем обменяться подарками сейчас?- предложила я тихо, поглаживая его шею пальцами.

Он прикрыл глаза, откинул голову на спинку дивана и глубоко вздохнул, кивая. Я наклонилась и поцеловала нежную кожу горла и только потом соскользнула с его колен, чтобы сходить в комнату за подарком. Я прятала его, все время меняя тайник, так как для меня это было немного больше, чем просто подарок. Я набросила один из тех нарядов, в которых Роуз фотографировала меня для альбома, и прикрыла его халатиком, на котором, конечно же, были кексы. Мы были нужны друг другу сегодня ночью, а Эдвард не собирался проявлять инициативу, думая, что я не в том настроении. Праздники всегда вгоняли меня в ступор.

Мы оба знали, что этот праздник будет особенно трудным и для меня, и для него.

Когда я вошла, Эдвард поднял глаза. Его рот слегка приоткрылся, а потом резко захлопнулся. Я слышала, как он скрипит зубами даже с другого конца комнаты. Уверена, что знаю, какое белье Эдвард ожидает увидеть под халатом. Я присела рядом, подобрав ноги, положив подарок на колени.

- Мне нужно будет и тебя «развернуть»? – спросил он, окатывая меня своим голосом, словно волной расплавленного серебра.

- Возможно, - я прикусила губу и провела пальцем по красной ленте сверху вниз.

Эдвард вытащил небольшую прямоугольную коробочку из кармана, в этот момент его язык выскочил изо рта, чтобы скользнуть по губам и щелкнуть шариком по «укусу змеи».

- Открой свой первая, - сказал он, сунув мне подарок.

Я посмотрела на Эдварда, потом на коробку, и взяла её из его рук. Интересно, почему она была в кармане?

Бархат на крышке слегка примялся, словно его часто теребили.

Я скосила глаза, наблюдая за лицом Эдварда, пока проводила пальцем по бархату.

- Он уже давно у меня. Я хотел отдать его, как только купил, - сказал он почти робко.

Я медленно открыла крышку, задержав дыхание, потому что поняла, что внутри. На мягкой атласной подушке лежал изящный браслет с крошечной подвеской в виде очаровательного кексика, который был усыпан драгоценными камнями.

- Боже мой, Эдвард, - выдохнула я, увидев логотип Tiffany, должно быть, это стоило ему кучу денег, потому что выглядело идеально.

- Я сам его выбрал, - похвастался он, и его рот искривился в гордой полуулыбке. Господи, он до смешного очарователен для такого брутала.

- Я его обожаю, - ответила я, бросаясь к нему в объятия, прижимаясь своим ртом к губам Эдварда, обвивая руками его шею.

- Я рад, но хочу теперь мой подарок, - его руки двинулись к пояску на моем халате, и я отстранилась, чтобы стукнуть его по пальцам.

- Это первый, - сказала я, передавая ему прямоугольный сверток.

Эдвард хмуро взглянул на меня, слегка недовольный тем, что я откладываю «разворачивание» себя на потом, но, увидев подарок у себя на коленях, начал послушно разрывать бумагу.

Как только он расправился с упаковкой и поднял крышку коробки, то уставился на обложку альбома в замешательстве. Я ободряюще кивнула, и он открыл альбом на первой странице.

- Это очень мило, - тихо сказал он, медленно перелистывая страницы.

Я заметила, что его руки слегка дрожали, а дыхание сбилось и к концу альбома стало очень тяжелым.

- Тебе нравится? – робко спросила я. Эдвард сильно напрягся, и стало ясно, что ему ни капли не нравится.

Но он кивнул, медленно закрывая альбом.

- Белла, я хочу спросить тебя кое о чем, и пообещай, что не будешь сердиться на меня, ладно?

- Ладно, - протянула я, чувствуя, как меня поглощает тревога, потому что это была совсем не та реакция, которую я ожидала.

- Кто, блять, снимал все это? – спросил Эдвард, его голос был тихим и напряженным, хотя он, наверно, старался, чтобы это прозвучало, как банальность, но ругнувшись расписался в собственном бешенстве.

Я невольно улыбнулась.

- Роуз и Элис.

- Спасибо, блин, Боже, - выдохнул он с облегчением, сверля меня своими потемневшими глазами. - А теперь дай-ка посмотреть, что ты прячешь тут.

Я села на колени, позволив ему развязать поясок у меня на талии, чтобы распахнуть халат.

- Тебе нравится? – спросила я второй раз за вечер.

- Матерь блин божья, да, Белла, нравится...

Перевод: mened.

Редекция: bliss_.

Форум.