Возможность пообещать Белле её не отпускать - оказалась, к моему удивлению, одной из самых простых вещей, которые мне когда-либо приходилось делать. Потому что я не хотел отпускать. Если бы я мог, то с удовольствием бы удержал её на всю оставшуюся жизнь. И то, что она - по причинам, которые я так и не мог понять - на самом деле, казалось, нуждалась во мне так же, как и я нуждался в ней, заставило меня действовать не задумываясь.
Я устал, как физически, так и морально, и чувствовал себя так, будто не спал всю неделю. Когда я заявил, что собираюсь прогуляться, Карлайл чуть ли не взбесился и начал настаивать на том, чтобы я остался и отдохнул. Конечно же, я отказался. На какой-то миг мне показалось, что он собирается просто запретить мне выходить из дома, а этого он не делал всё то время что я жил под его крышей.
Тем не менее, он этого не сделал и я почувствовал облегчение, так как очень устал, чтобы спорить с ним. И если честно, я не хотел. Но затем он с пониманием посмотрел на меня и сказал, чтобы я вернулся через два часа. И твёрдо заявил, что в моём нынешнем состоянии я ни при каких обстоятельствах не должен садиться за руль.
Я прекрасно понимал, что он искренне беспокоиться обо мне и хоть это заставило меня почувствовать странное тепло внутри, я так же ощутил вину. Но я просто не мог остаться. Я должен был увидеть Беллу. Я должен был, по крайней мере, попытаться объяснить своё поведение и попросить, чтобы она дала мне шанс. Несмотря на то, что я не сказал Карлайлу куда иду, я подозревал, что он уже знал. Потому что ни разу не спросил.
Чтобы пешком дойти до дома Беллы мне потребовалось почти полчаса, но, по крайней мере, это дало мне время собраться с мыслями. Однако когда я стоял на крыльце и, нервничая, постучав в дверь, ждал, когда мне откроют, я не мог не думать, что возможно, делаю ошибку. И когда дверь, наконец, открылась, и передо мной предстал шеф Свон - к счастью, не в рабочей форме - я чуть не запаниковал.
Увидев меня, он сузил глаза, но не стал ничего говорить. Вместо этого он какое-то время просто пристально смотрел на меня, заставляя меня чувствовать себя более чем неловко. Затем он вздохнул.
— Эдвард? Хочешь войти?
Кивнув, я пробормотал: "Я бы хотел увидеть Беллу", и мысленно закатил на себя глаза, так как констатировал очевидное. Зачем же я ещё пришёл? Но Чарли просто сделал шаг назад, жестом приглашая меня войти.
Подойдя к лестнице, он позвал Беллу и повернулся ко мне.
— Всё в порядке?
Я открыл рот, затем снова закрыл его, не имея ни малейшего понятия, как на это реагировать. Видимо сжалившись надо мной, он продолжил:
— Я спрашиваю только потому, что ты выглядишь таким же несчастным, как и Белла, когда пришла домой пару часов назад.
Почувствовав укол в груди, я побледнел.
— Она была расстроена?
Чарли фыркнул.
— Можно и так сказать, – он сделал паузу. – Послушай, Эдвард, я не дурак. Я вижу, как много ты значишь для моей дочери, несмотря на то, что она никогда со мной об этом не говорит. Честно говоря, я предпочитаю думать или, по крайней мере, притворяться, что она всё ещё моя маленькая девочка, – он прочистил горло. – В любом случае, я думаю, что она также много значит и для тебя. Или я не прав? – не доверяя своему голосу, я смог только кивнуть.
— Хорошо, – казалось, он испытал облегчение. – Мне неприятно думать о том, что было бы с ней, если бы мне пришлось запретить тебе приходить в этот дом, – пауза. – Белла значит для меня всё. Я хочу думать, что произошло кое-какое недоразумение, и ты не делал ничего, чтобы сознательно причинить ей боль. Ты, кажется, хороший парень, Эдвард, и моей дочери, видимо, хорошо с тобой. Я доверяю тебе пойти и заставить её улыбнуться. Поскольку как отца, меня убивает видеть её такой.
Его слова потрясли меня до глубины души. Он не только намекнул, что знал, как много Белла значит для меня, на также дал понять, что верит в меня. Я доверяю тебе пойти и заставить её улыбнуться. Именно так он сказал. И пусть я сомневался в своей способности добиться успеха, знал, что обязан как ему, так и Белле и должен хотя бы попытаться.
Но в глубине души всё вернулось к тому факту, что я недостаточно хорош. Как я мог сделать Беллу счастливой?
Как только мы оказались в комнате Беллы, она начала извиняться, словно это именно она виновата в моей неспособности функционировать как нормальный человек. Я просто не мог это принять, и должен был заставить её понять, что это полностью моя вина. Но она не стала слушать. Вместо этого, отказываясь принять мои сомнения относительно того, что я способен любить, она нежно коснулась меня, и своими словами перевернула мой мир с ног на голову.
И тогда я сломался.
Почти час я плакал в её руках, словно грёбаный ребёнок. А она просто терпеливо сидела рядом, держала меня и успокаивающе шептала мне на ухо, пока я изливал своё разочарование, растерянность и отвращение к самому себе. Когда я, наконец, начал успокаиваться - или вернее довёл себя до состояния полного истощения - я был смущен, но в то же время чувствовал себя на удивление умиротворённо. Я ощущал себя пустым, но в хорошем смысле.
С этим чувством я не был знаком.
Когда Белла начала спрашивать о терапии, я побоялся отвечать, потому что на тот момент чувствовал успокоение и покой и хотел удержать это ощущение так долго, как только мог. К счастью она заметила мой дискомфорт и, оставив эту тему, предложила отдохнуть.
И затем она попросила что-то сделать для неё.
Когда мы лежали рядом на кровати, а наши руки тесно сплетены, она тихо спросила:
— Помнишь, как я обещала тебе, что не отпущу? – почувствовав комок в горле, я кивнул. – А сейчас мне нужно, чтобы ты сказал то же самое, – она прервалась, а когда снова продолжила, я почувствовал страх и неуверенность в её голосе. – Но только если ты действительно этого хочешь.
И я сделал то единственное, о чем мог думать. Для меня просто не было никаких других вариантов. Я поднёс её руку к своим губам и нежно поцеловал, надеясь, что она почувствует мою искренность.
— Я не отпущу, – тихо сказал я, глядя ей прямо в глаза. – Обещаю.
Я был вознаграждён улыбкой, от которой у меня перехватило дыхание. Прижавшись ко мне, Белла счастливо вздохнула и положила голову мне на плечо.
— Закрой глаза, – прошептала она, обнимая меня рукой. Поначалу я не хотел, я просто хотел смотреть на неё. Но прошло не так много времени, как я почувствовал, что мои веки закрываются и я задремал.
***
Когда я проснулся, мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, где я нахожусь. Но как только мои глаза остановились на Белле, всё ещё лежащей рядом со мной, я расслабился. Так было, пока я не понял, что она не спит, а лениво улыбаясь, смотрит на меня сонными глазами, и я вдруг почувствовал себя немного неловко.
— Извини, я, наверное, задремал на минуту, – пробормотал я.
Она нахмурилась.
— Эдвард, ты проспал почти два часа.
Мои глаза в недоумении расширились.
— Ты шутишь, да? – выражение её лица сказало мне, что она серьёзна. Я застонал. – Блядь!
— Всё хорошо, – Белла положила руку мне на плечо. – Я тоже уснула. Я бы, наверно, до сих пор спала, если бы... – она замолчала и что-то в её лице изменилось. – О-о, ну, не так давно звонил Карлайл. Ты случайно, перед тем как прийти ко мне не выключил свой телефон?
— Нет, – честно ответил я. Мой телефон был всё время включён. В кармане моей куртки, которую я оставил дома. На мгновение закрыв глаза, я вспомнил, что Карлайл просил меня вернуться через два часа. Что значило - если Белла права, и я действительно спал так долго - я отсутствовал почти вдвое больше. – Блядь! – повторил я, на этот раз громче.
Белла села на кровать и успокаивающе улыбнулась.
— Не нужно паниковать. Я разговаривала с ним, так же как и Чарли. Карлайл просто беспокоился о тебе, но я сказала, что с тобой всё хорошо. Он хочет, чтобы ты ему позвонил, но он не злиться. Не переживай из-за этого, – она прикусила губу. – Извини, у меня просто не хватило духу разбудить тебя. Ты казался таким... – она покраснела, – умиротворённым.
Я скептически вскинул брови и тоже сел. Её улыбка слегка померкла и она продолжила:
— Ты даже не проснулся, когда я выходила из комнаты. Должно быть ты устал.
— Думаю, это так. Не возражаешь, если я воспользуюсь твоим телефоном? – она потянулась через кровать, взяла с тумбочки свой маленький мобильник и без слов протянула мне. Затем она встала и, потянувшись, тихо сказала мне, что пойдёт в ванную, оставляя меня, что бы я смог позвонить. В этом не было необходимости, но я оценил эту мысль.
Когда Белла вышла из комнаты, я вздохнул и быстро набрал домашний номер. Едва закончился первый гудок, раздался щелчок на другом конце, и я услышал, как обычно спокойный голос Эсме теперь казался чужим от беспокойства.
— Эдвард?
Я сдержал вздох.
— Да, это я. Прости...
Эсме прервала меня:
— О, слава Богу, я так волновалась! С тобой всё в порядке?
На какое-то мгновение я лишился дара речи. В то время как её очевидное беспокойство заставило меня почувствовать себя виноватым, и мне стало жаль, что она переживала так, я не мог отрицать, что в глубине души мне было приятно осознавать, что она тревожилась. Конечно, я бы никогда не признал это вслух. Это бы значило, что я полностью потерял бдительность, а я не уверен, что когда-нибудь буду к этому готов.
Я попытался избавиться от этих мыслей.
— Я в порядке. Прости, я знаю, что уже должен быть дома. Я у Беллы, – я сделал паузу и с гримасой добавил:
— Я уснул.
— О, я знаю, милый. Карлайл разговаривал по телефону, как с Беллой, так и с её отцом, – её голос звучал так, словно она была на грани слёз. – Пожалуйста, можешь вернуться домой?
Как бы я ни хотел остаться с Беллой, согласился без возражений.
— Да, конечно.
— О, хорошо, – я услышал облегчение в её голосе, и это только добавило к моему чувству вины. Я просто не понимал, почему она так сильно хотела, чтобы я вернулся домой. Всё, что я когда-либо делал, приводило к неприятностям. Карлайл и Эсме были хорошими людьми, и казалось несправедливым, что им приходится мириться с моим дерьмом
Может, они терпят тебя, потому что любят, прошептал у меня в голове тихий голос, но я сразу отмахнулся от него. Правда это или нет, я не хотел об этом думать. На тот момент я не мог справиться с этим дерьмом. Всего было итак слишком.
Я сказал Эсме что буду дома через тридцать минут, так как именно столько мне потребовалось времени, чтобы добраться до Беллы. Закончив звонок, я положил телефон на тумбочку. Когда через минуту Белла вошла в комнату, я, извиняясь, посмотрел на неё.
— Мне действительно нужно идти.
Я заметил грусть на её лице, но она понимающе кивнула.
— Как я хочу, чтобы ты остался, – пробормотала она и её щёки слегка покраснели.
Я тоже этого хочу. Больше чем что-либо.
Я открыл рот, желая сказать что-нибудь о том, сколько значили для меня эти прошедшие несколько часов, не внезапно показалось, что слов будет недостаточно. Вместо этого я подошёл к Белле, и после мига колебания обнял её за талию.
— Можно я тебя поцелую? – прошептал я и, сдерживая дыхание, стал ждать её ответа.
Её лицо просияло, и она растаяла в моих объятиях.
— Ты никогда не должен спрашивать, – закрыв глаза, выдохнула она и наши губы встретились. И в этот момент весь остальной мир перестал существовать.
Когда Белла поняла, что я без машины и собирался идти домой пешком, она настояла на том, чтобы подвезти меня, а это значило, что я вернулся домой через двадцать минут. Я был бы дома и раньше, но нам с Беллой было нелегко расстаться.
Зайдя в дом, я чуть не налетел на Эсме, которая, как я подозревал, ждала под дверью, так как сразу повесила трубку телефона. Она встретила меня с тёплой улыбкой, но я видел, что её глаза блестели, как будто она плакала. Затем она инстинктивно протянула ко мне руки, но тут же опомнилась и её улыбка исчезла. Она стала выглядеть удручённой.
— Эдвард... – её голос был хриплым от волнения. – Я так рада, что ты дома. Как ты себя чувствуешь, милый?
— Хорошо, – я пожал плечами. – Правда, немного устал. Думаю, что просто лягу спать.
Я немного отдохнул в доме у Беллы, но этого было недостаточно, и я чувствовал себя так, что отключусь, как только моя голова коснётся подушки.
— О, конечно. Просто... – Эсме замялась. – Я надеялась, что мы сможем немного поговорить. Но если ты слишком устал... – её голос сорвался, и она не смогла скрыть своего разочарования.
На самом деле мне не хотелось разговаривать, но я просто не смог заставить себя проигнорировать её. Подавив вздох, я вошёл в комнату и сел на диван. Я чувствовал на себе удивлённый взгляд Эсме, но она быстро пришла в себя и, последовав за мной, остановилась в нескольких шагах.
— Ничего, если я сяду рядом с тобой? – тихо спросила она. Я кивнул, почему-то стыдясь, что она почувствовала необходимость спросить.
Убедившись, что между нами осталось какое-то пространство, она осторожно села и посмотрела на меня.
— Как Белла?
— Я думаю, хорошо, – ответил я, немного успокоившись. Так или иначе, я понял, что мне намного проще обсуждать чувства и эмоции Беллы, чем мои собственные. – По крайней мере, так было, когда я ушёл, – добавил я.
— Ну, это хорошо, – Эсме сделала паузу. – Эдвард, я хочу напрямую поговорить с тобой. Карлайл рассказал мне о том, что произошло перед твоим уходом. То, что ты говорил о... – не в силах закончить, она с трудом сглотнула.
Я вздохнул, понимая, что она имеет в виду. Не то чтобы я бы удивлён. Когда я только начал жить с ними, Карлайл объяснил мне, что никогда ничего не будет скрывать от Эсме, если я его прямо об этом не попрошу. И я редко это делал, потому что не хотел быть причиной каких-то разногласий между ними. Кроме того, Эсме уже знала о моём прошлом. И мне на самом деле было всё равно, что Карлайл поделился с ней этой информацией.
Но Элис и Эмметт это совсем другое дело.
— Я так хотела бы тебя обнять, – Эсме попыталась улыбнуться, но у неё это плохо получилось. – Это самое обидное, ты знаешь? Что я не в состоянии обнять моего мальчика, когда он так страдает, – её подбородок слегка дрожал.
Почувствовав комок в горле, я закрыл глаза и попытался возразить.
— Я не...
— Да, ты, – прекрасно понимая, к чему я веду, Эсме, с упрямыми нотками в голосе, перебила меня. – Последние шесть лет, с тех пор как ты впервые вошёл в эту дверь, ты мой мальчик, – она сделала паузу. – И всё это время я любила тебя.
Я не ответил. Мои глаза жгло, но, к счастью, мне казалось, что слёз уже не было. Я боялся, что если снова заплачу, то уже не смогу остановиться. Это было очень тревожное чувство. Осмотревшись по сторонам, я отчаянно пытался найти хоть какое-то отвлечение.
— Где все? – спросил я напряжённым голосом.
Эсме печально улыбнулась, без сомнения, понимая, что я делаю.
— Карлайл в своём кабинете. Элис и Эмметт наверху, – пауза. – Они не придут, – я кивнул, но промолчал. Она вздохнула. – Милый, тебе со мной неудобно? Ты можешь быть честным.
— Нет, – закатив глаза, я пожал плечами. – Дело не в тебе. Просто... – я снова пожал плечами, не зная как это объяснить.
Но, так или иначе, похоже, она поняла.
— Просто тяжело говорить об этом? – глядя в сторону, я кивнул. Она тихо продолжила:
— Эдвард, мне тоже очень тяжело. Всем нам. Сказать по правде, я просто чувствую себя очень беспомощной. Я так старалась предоставить нужное тебе пространство, не желая подавлять тебя. Но сейчас понимаю, что плохо с этим справлялась. Сможешь ли ты когда-нибудь меня простить?
Мой взгляд метнулся к ней, и я посмотрел на неё с замешательством. Сначала Карлайл, потом Белла и теперь Эсме, все они извиняются передо мной, говорят, что им жаль или просят, чтобы я их простил. Но я просто не мог понять, почему они думали, что именно они сделали что-то не так. Это всегда был я. Это должен быть я. Я...
«Не смей говорить, что ты плохой. Это неправда».
«Меня чертовски пугает, когда ты не можешь понять, что он один несёт ответственность за всё это».
«Ты самый добрый, самый любящий человек из всех кого я когда-либо встречала».
«Ты не плохой, не плохой, не плохой…»
Голос Беллы звучал у меня в голове, прерывая мою самокритику. Отрицая всё это, я покачал головой, но продолжал слышать её слова. Она не права, и не важно, что она самом деле верила, что это истина. Я всегда получал то, что заслуживал. Должно быть она ошибается.
А если нет?
Источник: http://robsten.ru/forum/19-723-86
0
