Мгновение поколебавшись, я негромко постучала в дверь кабинета Карлайла. Услышав приглушённое "войдите", я осторожно открыла дверь. Карлайл сидел за своим столом и, казалось, читал книгу, но когда я вошла, отложил её в сторону и улыбнулся мне.

— Белла. Я рад, что ты здесь. Присаживайся, пожалуйста.

Я подошла к дивану и села.

— Вы хотели меня видеть?

— Да, – он встал и, выйдя из-за стола, пересёк комнату и сел в одно из кресел. Видимо, заметив моё настороженное выражение лица, он тихим голосом продолжил:

— Прости меня, Белла. Я вижу, что ты переживаешь, но уверяю, я вовсе не хотел заставлять тебя волноваться.

Когда я выдавила из себя слабую улыбку, он продолжил:

— Я перейду сразу к делу. Я так понял, что Эдвард говорил тебе о своём желании вернуться к терапии? – я просто кивнула, ожидая, к чему он ведёт. – Это огромный шаг для него. Я им очень горжусь, и уверен, что ты чувствуешь то же самое.

Я снова кивнула.

— Это так.

— Должен признаться, – продолжил Карлайл, – что  также я очень обеспокоен, – убедившись, что всё моё внимание сосредоточено только на нём, он снова заговорил:

— Эдвард, наконец-то, готов встретиться лицом к лицу со своим прошлым, и я боюсь, он ещё не осознал, насколько это будет для него тяжело. То, что ты видела до сих пор - вспышки гнева, кошмары, приступы паники - боюсь, это ничто по сравнению с тем, что нас ждёт.

Мои глаза расширились, но я  молча ожидала, когда он продолжит дальше. Он вздохнул:

— Он так долго всё это отрицал, и теперь, впервые за всё время, на самом деле позволяет себе чувствовать. Не пойми меня неправильно - после всего, что он пережил, я бы сказал, что это не что иное, как чудо. Но я хочу, чтобы ты была готова к тому, что прежде чем всё наладится, на какое-то время станет ещё хуже.

— Хуже? – я сглотнула. – Но в последние дни Эдварду так комфортно. Он сам решил снова начать лечение. Он хочет стать лучше, он сам так сказал.

Карлайл печально улыбнулся.

— Да, и я ему верю. Что так же является причиной моего беспокойства. Он полон решимости сделать это, и у него не будет иного выбора кроме как справляться с этим на пределе своих возможностей. В течение многих лет Эдвард подавлял в себе гнев, чувство вины, страх и боль. И теперь всё это обязательно выйдет. В некотором смысле это будет напоминать открытие ящика Пандоры.

Я медленно кивнула, почувствовав неприятное тянущее ощущение в центре моего живота.

— Что я могу сделать, чтобы помочь?

Он просто смотрел на меня, и я видела, как дёрнулся его кадык.

— Вопрос в том, как далеко ты готова пойти? Я не пытаюсь напугать тебя, Белла, но хочу чтобы ты поняла, ближайшие несколько недель - а может и месяцев - будут, по крайней мере, очень напряжёнными.

— Я понимаю, – мой голос был едва ли громче шёпота. – Что бы ни случилось, я буду рядом с ним на каждом шагу этого пути.

Он кивнул в знак понимания.

— Я надеялся, что ты это скажешь, – немного помолчав, он добавил. – Белла, я хочу выйти и прямо тебе заявить. Я был таким дураком.

Когда в ответ я только удивлённо моргнула, он продолжил объяснять:

— Я уже видел собственными глазами, насколько Эдвард продвинулся вперёд с тех пор как встретил тебя. Ты смогла пробиться сквозь его стены, когда никто из нас, в том числе и я этого не смог. И, наверное, где-то посреди этого, я почувствовал обиду.

Не зная как реагировать, я просто смотрела на него. Видимо почувствовав моё беспокойство, он поспешил объяснить:

— Я обижался не на тебя, Белла. Только на себя. Я начал понимать, что каким-то образом ты смогла добиться успеха там, где мне - где всем нам, если уж на то пошло - это не удалось. Когда я увидел, как вы взаимодействуете друг с другом, как он реагирует на тебя... – он покачал головой. – Это был тревожный сигнал, сигнал к действию, причём самый жестокий.

Я открыла рот, хотя понятия не имела, что собиралась сказать, но он ещё не закончил.

— Я сказал Эдварду, что меня беспокоит то, что он становится слишком зависим от тебя. Вы оба очень молоды, и я так думаю, что это главная причина моего беспокойства. Очень немногие люди находят свою вторую половинку в средней школе, и мысль о том, что его сердце может разбиться... – он сглотнул. – Трудно даже представить.

От его слов на мои глаза навернулись слёзы.

 — Вы на самом деле думаете, что я разобью Эдварду сердце? Что я брошу его?

Карлайл судорожно вздохнул.

— Я ничего не имею против тебя, Белла. И мне невыносима мысль, что кто-то из моих детей будет несчастлив в любви, но для Эдварда это будет намного хуже, – он на секунду замолчал. – Однако, понимаю, что я несправедлив по отношению к тебе. Ты внесла в жизнь Эдварда столько светлого и так помогла ему. И мне нужно перестать предполагать худшее, а смотреть на самое основное. Потому что он нуждается в тебе.

— Я тоже нуждаюсь в нём, – смахнув слезу, прошептала я.

— Я знаю, – он колебался. – Белла, Эдвард сказал мне, что ты хотела бы присоединиться к нему на сеансах терапии. Ты понимаешь...

— Я не имела в виду, что это будет каждый раз, – понимая, что прервала его на середине фразы, я покраснела. – Простите. Я могу объяснить?

Ободряюще улыбнувшись, он кивнул.

— Конечно.

— Хорошо... – я глубоко вздохнула. – Вы сказали, что эти сеансы на самом деле будут очень тяжелы для Эдварда. Я понимаю это, и хочу быть рядом с ним. Но в тоже время, думаю, мне и самой было бы неплохо поговорить обо всём этом с профессионалом. Я никогда не смогу в полной мере понять то, через что он прошёл, но возможно, мне бы помогло, если бы я смогла поговорить об этом с кем-то ещё.

— Да, думаю, это имеет смысл, – я видела, что Карлайл задумался. – Если хочешь, я поговорю с доктором Вебером, и постараюсь назначить встречу для тебя.

Прикусив губу, я кивнула.

— Хорошо, – немного поколебавшись, я продолжила:

— Мм, Эдвард попросил, чтобы я поехала с ним в среду.

Несколько секунд он очень внимательно смотрел на меня.

— Да, он сказал мне. Что ты думаешь об этом?

— Я сказала ему, что поеду, – опустив взгляд на свои руки, искренне сказала я. – Мне жаль, если вы этого не одобряете, но он на самом деле хочет чтобы я была там, и я просто не могла...

— Белла, – тихо прервал меня Карлайл. – Я не стану препятствовать тебе поехать, если это то, что вы оба хотите. Там есть приёмная, где ты сможешь подождать, пока Эдвард, Эсме и я встретимся с доктором Вебером, – он помолчал. – Надеюсь, ты понимаешь, что первая встреча будет только для членов семьи.

— Конечно, я понимаю, – я почувствовала облегчение - он не собирался заставлять меня оставаться дома, тем самым нарушив обещание, данное Эдварду. По правде говоря, я и на самом деле не должна была принимать участие в  его первой встрече с доктором, даже сам Эдвард мне об этом намекнул. Я не видела проблемы в том, чтобы подождать в приёмной, если когда всё закончится, я окажусь рядом с ним.

Минуту или около того мы сидели в полной тишине. Когда я снова заговорила, заметила, что мой голос дрожал:

— Но это хорошо, ведь так? Я имею в виду, Эдвард принял правильное решение. Я знаю, это будет тяжело, но... – я беспомощно пожала плечами.

Карлайл с согласием кивнул.

— Да, это хорошо, и да, это будет очень нелегко.

Я посмотрела на него.

— Ну, по крайней мере, ему не придётся проходить через всё это в одиночку.

К моему удивлению, из него вырвался невесёлый смешок. Я вопросительно посмотрела на него. Он молчал несколько секунд, а затем посмотрел мне прямо в глаза.

— Ты мудра не по годам, Белла, и никогда не перестаёшь удивлять меня, – увидев моё замешательство, он продолжил объяснять:

— Когда Эдвард сказал мне, что хочет, чтобы ты сопровождала его, я сначала был с этим не согласен. Мне казалось, что это то, с чем он должен справиться сам.

— Но почему? – слова вырвались из меня прежде, чем я их осознала, и я почувствовала, что покраснела. Это был честный вопрос, но я боялась, что возможно, могла его оскорбить.

— Это было моей ошибкой, – ответил он, и я поняла, что мне не стоит беспокоиться о том, что он мог обидеться на мою несдержанность. – Теперь я вижу, что это полная противоположность того, в чём нуждается Эдвард. Мне только жаль, что я не понял этого раньше. Может быть, тогда... – на мгновенье закрыв глаза, он покачал головой. – Прости, Белла, я не должен обременять тебя этим. Просто поверь, когда я говорю, что очень много размышлял об этом.

Я не совсем понимала, что он имел в виду, но решила не поднимать эту тему. Было уже поздно, не говоря уже о том, что по возвращении домой мне предстояло сказать Чарли, что через несколько дней я с Эдвардом еду в Порт-Анджелес.

Вопрос в том, как много я могу ему сказать?

Эдвард

Когда я сказал Белле, что поговорю с Элис, в мои намерения вовсе не входило сделать это сразу. Возможно, скоро, может, даже в ближайшие несколько дней или около того, и, поднявшись по лестнице, я не планировал останавливаться возле её комнаты, не говоря уже о том, чтобы поднять сжатую в кулак руку и постучать в её дверь.

Но, тем не менее, я сделал именно это.

Должен признать, что часть меня надеялась услышать крик Элис о том, что она занята, и мне нужно вернуться позже - что я вряд ли бы сделал - но понимал, что этого не произойдёт. И я оказался прав.

— Открыто! – сразу же я услышал по ту сторону двери. Я глубоко вздохнул, и неохотно открыв дверь, заглянул внутрь.

Элис полулежала на своей кровати, полностью погрузившись в какой-то журнал. Она подняла голову и когда увидела меня, её глаза расширились.

— Эдвард? – она казалась очень удивлённой, и с неуверенностью мне улыбнулась. – Привет. Что случилось?

— Ничего, – я прочистил горло и мысленно закатил на себя глаза. – Я имею в виду, я, э-э, хотел поговорить с тобой кое о чём, но если ты занята... – я оставил фразу висеть в воздухе, отчаянно желая, чтобы она сказала "да", но прекрасно понимая, что она этого не сделает.

— Нет, конечно, нет. Заходи, – она отбросила журнал в сторону и села. Я повиновался и медленно вошёл в комнату. Как бы я хотел развернуться, но мои ноги неумолимо несли меня вперёд. Должно быть, Элис почувствовала моё состояние, потому выражение её лица стало обеспокоенным. – Что-то случилось?

— Да. Нет, – твою мать! Я в отчаянии провёл рукой по волосам. – Послушай, Элис, когда я сказал, что хотел поговорить с тобой, я имел в виду, что мне нужно кое-что тебе рассказать. И... – моё сердце уже билось быстрее, чем обычно, а я ещё даже не начал. Желая расслабиться, я на секунду закрыл глаза. – Не могла бы ты, пожалуйста, просто мне помочь?

Глядя на меня расширенными глазами, она сразу же кивнула.

— Конечно. Что я должна сделать?

— Просто... – я не мог заставить себя посмотреть на неё, и, опустив взгляд в пол, продолжил:

— Не говори ничего, пока я не закончу. Я не знаю, как это сделать, и... – не зная, как объяснить, я беспомощно пожал плечами. Честно говоря, я понятия не имел, как мне сделать это не подвергнув себя грёбаному приступу паники, что, без сомнения, заставило бы Элис безумно волноваться.

Это была ошибка. Какого хрена я думал, придя сюда не продумав что хотел сказать и даже морально не подготовившись?

Элис выглядела смущенной, но согласно кивнула.

— Я могу сделать это. Но... – поколебавшись, она продолжила:

— Я могу спросить, о чём ты хочешь рассказать? – я открыл рот, но она перебила меня. – Прости, мм, не хочешь сесть?

Оставаясь на месте, я покачал головой. По понятным причинам, я чувствовал себя более комфортно продолжая стоять, желательно как можно ближе к двери, имея возможность с лёгкостью убежать.

— Это обо мне, – пробормотал я, отвечая на её первый вопрос. – Я хотел кое-что объяснить тебе. О... моём прошлом.

Она открыла рот, но слов не было. Вместо этого она просто смотрела на меня, словно пытаясь понять, серьёзно я говорю или нет. Потом Элис сглотнула и наконец, прошептала:

— Ты уверен?

Нет, не уверен. Я не знаю, какого хрена я это делаю? Почему рядом со мной нет Беллы? Чёрт, ну конечно, потому что я сказал ей, что должен справиться с этим сам. Дерьмо! 

Я проигнорировал её вопрос.

— Если ты не хочешь этого слышать, то я просто... – взгляд, который она на меня бросила, заставил меня остановиться, и я подумал, что мы оба знали, что я просто тяну время. Она хотела услышать это, и я собирался ей всё рассказать. Но с чего начать? В слабой попытке очистить свои мысли, я покачал головой.

Когда я, наконец, снова заговорил, то мог лишь надеяться, что она останется верна своим словам и не будет меня перебивать.

— Ты знаешь, что до того как приехать сюда, я жил в Чикаго. С моей матерью, и... – я почувствовал давление в груди и попытался сохранить своё дыхание под контролем, – и её мужем.

Элис просто кивнула, то, что выражало её лицо, я  не мог понять. Я заставил себя продолжать:

— Он... причинял мне боль, – она моргнула, и я увидел, как начал дрожать её подбородок, но она молчала, ожидая, когда я продолжу. Я не хотел, но пути назад уже не было. Я с дрожью вздохнул. – Он бил меня, когда я делал что-то плохое...

Это не правда, Эдвард. Он не имел права причинять тебе боль, независимо о того, что ты мог совершить. Ты не плохой. Не плохой, не плохой...

— ...каждый раз, когда ему, блядь, этого хотелось, – поправил я себя. Меня захлестнули боль и гнев, и я начал ходить по комнате. Затем я остановился и повернулся к Элис спиной. – Но это ещё не самое худшее. Он... делал намного больше, чем это.

Я слышал, как Элис резко вздохнула, но не смог обернуться и посмотреть на неё. Ужас, жалость, или отвращение - независимо от того, какие эмоции в этот момент выражало её лицо, я не хотел этого видеть. Потому что я знал, стоит мне только посмотреть на неё, хотя бы на одно мгновение, и я просто рассыплюсь на куски. И здесь нет Беллы, чтобы помочь мне потом собраться.

— Он приходил в мою комнату по ночам, – продолжал я, не останавливаясь даже тогда, когда мой голос дрогнул. –  Он... делал со мной... такое... – я с дрожью вздохнул. – И она ему позволяла.

За моей спиной послышалось тихое всхлипывание, и я понял, что Элис начала плакать, но всё ещё не мог заставить себя посмотреть на неё. Поэтому я продолжал стоять к ней спиной, уставившись на небольшое пятно на стене.  В этот момент я услышал знакомый голос, который пробрал меня до костей, несмотря на то, что я понимал, это всего лишь в моей голове.

— Встань на колени и лицом к стене, – холодно приказал Джеймс, и я почувствовал на своей шее его дыхание. Я видел, что он злится, но в тоже время мне казалось, что в глубине души он доволен, хоть я и не мог понять, почему.

Он всё время говорил, что именно я заставлял его делать это, что я просто не давал ему выбора, но я никогда не понимал, что он имел в виду. Я не пытался, как он утверждал, "намеренно" вести себя плохо. Я хотел быть хорошим, чтобы у него не было причин наказывать меня, но как я ни старался, этого было недостаточно.

Не смея ослушаться, я сделал как он мне велел и закрыв глаза, попытался отстраниться от остального мира, как только почувствовал, что он приближается ко мне. Затем, как я много раз делал это и раньше, я начал мысленно повторять:

Это скоро кончится, скоро кончится, скоро кончится...

Но это была ложь. Это никогда не заканчивалось, по крайней мере, я не чувствовал этого, просыпаясь на следующее утро. Боль никогда не прекращалась.

Я услышал позади себя какой-то шум и в панике резко развернувшись, увидел, что Элис встала с кровати и теперь стоит всего в шаге от меня; её нижняя губа дрожит, и она просто смотрит на меня. Всё моё тело начала сотрясать мелкая дрожь и обняв себя, я опустил взгляд.

Секунды бежали и тишина казалась мне невыносимой, и, пытаясь хоть что-то сказать, я открыл рот, но слова застряли где-то в горле. Подняв голову, и пытаясь побороть приступ тошноты, я посмотрел на Элис. Я падал, и рядом не было никого, кто бы мог поймать меня.

— Эдвард... – прошептала Элис, и наклонив голову набок, я сузил глаза и постарался понять о чём она думает. Без сомнения, она поняла, что я сказал всё, что хотел, потому что тихо продолжила:

— Прости.

 — Почему? – спросил я, наконец-то выйдя из этого оцепенения и снова обретя дар речи. Я не был уверен, что точно хотел это услышать, но чувствовал, что просто обязан спросить. – Почему ты извиняешься?

Не знаю, чего я ожидал, но её следующие слова стали для меня просто шоком.

— Прости меня, потому что я всегда это знала.