Белла

Двойное свидание с Элис и Джаспером стало катастрофой, и после этого всё пошло не так, как надо. Я всё ещё много времени проводила с Калленами и вскоре поняла, что последняя неудача, так или иначе, затронула их всех.

В том, что произошло, Элис винила себя, потому что заставила Эдварда решиться на то, к чему он явно был не готов. Эммет, взяв на себя защитную роль старшего брата, открыто обвинил меня и Элис, говоря, что нам стоило подумать, прежде чем вовлекать Эдварда в заранее проигрышное предприятие, которое могло причинить ему только боль. И если честно, я не могла на него обижаться.

Карлайл и Эсме старались не унывать, но даже я видела, что всё это негативно сказалось и на них. Они оба выглядели очень уставшими, и Элис призналась, что за последние несколько дней не раз слышала, как они о чём-то спорили. Она не говорила мне о причине их споров, и я понимала, что в любом случае меня это не касается.

Эдвард снова начал отдаляться от меня, и это просто разбивало моё сердце. Но казалось, он даже этого не осознавал, хоть я видела, что он страдает, испытывая смущение и противоречивые чувства. Я знала, что он не умышленно отталкивал меня и физически был всё ещё со мной, обнимая и целуя меня при каждой возможности. Но он не разговаривал со мной.

Ну, возможно, это не совсем верно, так как мы говорили, но только не о том, что произошло. Он всё ещё утверждал, что у него всё в полном порядке, что казалось просто смешным, потому что все мы видели через прозрачный фасад, который он с таким упорством пытался не потерять.

Я делала всё возможное, чтобы показать ему свою любовь и поддержку, но больше не пыталась заставить его открыться мне. Это возымело бы только обратный эффект – это я уже узнала на собственном опыте.

Но мне было безумно больно видеть, что он ведёт себя словно робот. Больше не было тех эмоциональных вспышек, к которым я привыкла и которые научилась принимать, а в тех редких случаях, когда кто-то осмеливался перечить ему, он просто кивал и говорил то, что этот человек хотел слышать, видимо, стремясь просто поскорее избавиться от него.

Снова начались школьные занятия, и это стало для меня одновременно облегчением и пыткой. Было довольно неплохо иметь возможность отвлечься от всего этого, но в то же время я просто хотела быть с Эдвардом. Несколько раз мы ходили на луг, просто сидели на траве, держась за руки и разговаривая ни о чём. Так как это всё, о чём мы говорили в эти дни – о вещах, которые на самом деле совсем не важны.

Я просто не знала, что мне делать.

Наконец пришло время для нашей следующей встречи с доктором Вебер. Сказать по правде, я не могла дождаться, когда смогу излить ей свою душу, моля, чтобы она смогла мне помочь. Первой она захотела видеть меня, и хоть я чувствовала себя немного плохо, оставив Эдварда в приёмной одного, всё же вошла в её кабинет с надеждой. Что бы ни случилось, хуже уже быть не могло.

По крайне мере, я на это надеялась. Потому что, честно говоря, не знаю, сколько ещё могла бы выдержать.

— Привет, Белла, – улыбнулась доктор Вебер и жестом пригласила меня сесть. Я плюхнулась на диван. – Как ты?

Я пожала плечами.

— На самом деле, бывало и лучше.

Она с сочувствием улыбнулась.

— Хочешь рассказать мне об этом? – поколебавшись всего лишь мгновение, я рассказала ей обо всём, что произошло на прошлой неделе. Она сидела, слушала меня и ни разу не перебивала. Когда я закончила, по моему лицу текли слёзы, и она предложила мне салфетку. – Мне очень жаль, Белла. Могу сказать, что у тебя была довольно тяжёлая неделя.

— У меня всё в порядке, – я попыталась улыбнуться, но не получилось. – Я об Эдварде волнуюсь. Я просто не знаю, как ему помочь, – я шмыгнула носом, и моя нижняя губа задрожала. – Я ужасная подруга.

— Белла, я хочу, чтобы ты вспомнила, когда впервые встретилась с Эдвардом, – доктор Вебер сделала паузу, давая мне время, чтобы я смогла сделать то, о чём она просит, а затем продолжила:

— Ты видишь разницу в его поведении? Как по-твоему, он изменился с тех пор?

Я судорожно вздохнула.

— Да.

— Как именно?

— Ну... – я прикусила губу. – Раньше он постоянно на всех злился. Он практически не общался со своей семьёй и не позволял никому прикасаться к себе.

Доктор Вебер откинулась в кресле.

— А сейчас всё по-другому? – я кивнула. – И как ты думаешь, что дало ему толчок? Что заставило его измениться настолько, что он начал доверять другим людям?

— Гм... – я замялась, слегка покраснев. – Мне хотелось бы думать, что я, по крайне мере, хоть немного помогла ему в этом.

— Только и всего? – она задумчиво посмотрела на меня. – Белла, если честно, я думаю, что именно ты стала причиной его изменений. И знаешь, что ещё я думаю? – я покачала головой. – То, что ты недостаточно веришь в себя. Ты говоришь, что хочешь помочь Эдварду. А тебе не приходило в голову, что ты уже это делаешь?

— Конечно, я стараюсь, – я опустила глаза. – Но этого недостаточно. Он страдает, а я не могу облегчить его боль, потому что он даже это не признаёт. Вместо этого он продолжает лгать себе и остальным, делая вид, что у него всё в порядке, когда все мы знаем, что это не так. И почему он так упрям?

Она на мгновение замолчала.

— Мне кажется, что он просто боится. Очень непросто протянуть руку и попросить о помощи.

Не соглашаясь с ней, я покачала головой.

— Ему это не нужно, ведь я уже рядом, как и остальные члены его семьи. Ему даже не нужно ни о чём просить.

— Может, это и так, – она спокойно посмотрела мне в глаза. – Но в любом случае он должен это принять.

— Не уверена, что понимаю, – я беспомощно пожала плечами. – Доктор Вебер...

— Пожалуйста... – перебила она меня. – Называй меня Анджела.

— Анджела, – поправила я себя. – Эдвард почувствовал себя намного лучше. Он наконец открылся мне и даже казался счастливым. Он даже начал общаться с Элис и Эмметтом. Я правда не думаю, что подталкивала его к этому, ну, по крайне мере, не намеренно. Вы думаете, всё это слишком тяжело для него, слишком быстро? Возможно, мне стоило вести себя с ним по-другому? Может, если бы мы не пошли в кино...

— Белла... – тихо перебила меня Анджела. – Хочешь услышать, что я обо всём этом думаю? – я кивнула. – Думаю, ты винишь себя в том, что изменить никак не могла. То, что случилось в кино – просто последняя капля в цепи трагических событий, – она посмотрела мне в глаза. – Эдвард - жертва, он чудом остался в живых и воспринимает всё это совсем по-другому. Во всяком случае, пока.

Я открыла рот, но она ещё не закончила.

— Он пережил ужасные испытания, но он всё ещё здесь, всё ещё борется. Это может показаться тебе грубым, но в случае Эдварда нет ничего уникального. В нашем мире каждый день от этого страдают дети. И у большинства из них не хватает сил подняться над всем этим и зажить нормальной жизнью. Большинство из них просто сдаются.

По моей щеке скатилась слеза, и я быстро смахнула её. Анджела грустно улыбнулась.

— Главная причина, почему эти дети сдаются, состоит в том, что они одни. Они могут не иметь семьи или кого-то вроде тебя.

— О чём вы говорите? – я в замешательстве посмотрела на неё. – Думаете, Эдварду повезло? Это не имеет никакого смысла.

— Да, я думаю, ему повезло, что в его жизни появилась ты, – сложив руки на коленях, Анджела дала мне время осознать её слова. – Очевидно, что ты очень добрый, заботливый человек, именно такой, какой нужен Эдварду. Но тебе нужно быть терпеливой с ним. Позволь ему ошибаться. Потому что это повторится. Я говорю это не для того, чтобы тебя напугать, но ты должна быть готова.

Я сглотнула.

— Вы так говорите, словно он никогда не сможет справиться с тем, что с ним случилось.

Что-то в выражении лица Анджелы изменилось, хоть я не могла понять, что именно. Она покачала головой.

— Белла, он не сможет.

— Но... – начала я, почувствовав, как моё сердце пропустило удар, но она подняла руку, чтобы остановить меня.

— С надлежащим психологическим консультированием, большим количеством терапии и, самое важное, с любовью и поддержкой близких ему людей, Эдвард, надо надеяться, однажды сможет примириться со своим прошлым и будет доволен своей жизнью, – лицо Анджелы, когда она продолжила, было слишком серьёзным: – Но он никогда не сможет полностью принять то, что с ним произошло, потому что его прошлое всегда будет с ним. Как часть его.

В глубине души я всегда это знала. Но то, что это подтвердил профессионал, стало для меня ударом. Мои глаза снова наполнились слезами, и, пытаясь взять себя в руки, я глубоко вздохнула. Я так устала плакать.

— Иногда ему будет очень тяжело, но будут и такие дни, когда он будет чувствовать себя намного лучше, – продолжила Анджела, после чего ненадолго замолчала. – Я заметила, что ты, кажется, всеми силами пытаешься ему помочь, и это хорошо. Но, думаю, очень важно, чтобы в процессе ты не потеряла саму себя. Нельзя забывать о себе и о своих потребностях.

Я нахмурилась от её слов, почувствовав себя немного задетой.

— Для меня на первом месте всегда будут потребности Эдварда. Мои не так уж важны.

— Белла, так не должно быть, – увидев, что я собираюсь возразить, Анджела поспешила объяснить: – Его потребности могут отличаться от твоих, но это ни в коем случае не делает их менее значимыми.

Я упрямо покачала головой.

— Я не согласна.

Она кивнула.

— Я это вижу. И именно над этим нам придётся поработать.

— Что вы имеете в виду? – я бросила на неё недоумённый взгляд. – Я здесь только из-за Эдварда. Только потому, что хочу лучше его понять.

— И я помогу тебе в этом, – терпеливо заверила меня Анджела. – Но, Белла, чтобы понять кого-то, нужно начать с себя. Ты должна признать собственные чувства и эмоции, – она на мгновение замолчала. – На нашей первой встрече Эдвард спросил меня, собираюсь ли я его исправить. Но он не машина, он – человек. То же самое касается и тебя, Белла. Ты думаешь, страдаешь и чувствуешь.

Я покраснела.

— Я знаю это. Конечно, это так. Я не настолько глупа.

— А я этого и не говорила, – она ненадолго задумалась. – Скажи мне вот что, Белла. Чем тебе нравится заниматься в свободное время?

— Гм, – я была немного озадачена тем, что она так резко сменила тему. – Больше всего мне нравится быть с Эдвардом.

Она с пониманием кивнула.

— У тебя есть друзья?

— Конечно, – я немного переместилась на диване. – Я очень много общаюсь с Элис. С сестрой Эдварда.

— О, да, я помню, он говорил о ней, – Анджела улыбнулась. – А как насчёт хобби? Ты играешь на каком-нибудь музыкальном инструменте? Может, тебя увлекает спорт? Черлидинг?

Я фыркнула.

— Вряд ли. У меня обе ноги – левые, и я спотыкаюсь даже на ровной поверхности.

Она тихонько засмеялась, но совсем не для того, чтобы обидеть меня.

— Ну, тогда что?

Я на мгновение задумалась.

— Я люблю читать.

— Это великолепно, – её улыбка стала ободряющей. – Расскажи мне о последней книге, которую ты читала.

Я открыла рот, затем снова закрыла его.

— На самом деле я не помню. Это было очень давно.

— Понимаю, – несколько секунд Анджела просто молча смотрела на меня, и мне стало интересно, о чём же она думает. До сих пор наша встреча проходила совсем не так, как я ожидала. Без сомнения я понимала, к чему Анджела подводила меня своими вопросами, и даже могла понять её беспокойство. Просто не думала, что в этом есть необходимость.

Да, Эдвард был для меня на первом месте. И я не видела в этом никаких проблем и не хотела ничего менять. Он был моим парнем. Моей любовью.

Всем для меня.

— Не хочешь сказать мне, о чём думаешь сейчас? – голос Анджелы отвлёк меня от мыслей.

Я пожала плечами, и смущённо опустила глаза.

— Я думаю об Эдварде.

— Понимаю, – она заправила прядь своих длинных тёмных волос за ухо. – Эдвард рядом, всего лишь за дверью этого кабинета. Ты беспокоишься о нём?

— Да. Нет. Возможно, – я вздохнула. – Мне не нравится, что он нечестен со мной. Я имею в виду, я прекрасно вижу, что у него далеко не всё в порядке. И не понимаю, почему он не может это признать.

Анджела отпила из своего стакана с водой.

— Думаю, ты права – у него не всё хорошо. Это меняет твои чувства к нему?

— Что? – в шоке от такого вопроса я удивлённо посмотрела на неё. – Нет, конечно, нет. Почему вы вообще спрашиваете об этом?

Она смотрела на меня со всем спокойствием.

— Просто хотела уточнить. А ты говорила об этом Эдварду?

— Да, конечно, я всё время ему об этом говорю, – немного заколебавшись, я ненадолго замолчала. – Ну, по крайне мере, я так думаю. Я имею в виду, он ведь и сам должен это знать, верно? – я бросила на неё неуверенный взгляд.

— Это ты мне скажи, – она поставила стакан. – Может, тебе нужно быть чуть более конкретной. Пусть он знает, что твоё отношение к нему в любом случае не изменится. Что ты принимаешь его таким, какой он есть.

— Но он и так знает об этом! – она просто смотрела на меня, и внезапно я почувствовала комок в горле. – Неужели нет?

Я даже не знала, что и думать.

— Ты должна понять, – Анджела проигнорировала мой вопрос. – У того, кто проходит через такую тяжёлую травму, как Эдвард, не может быть прямого пути к исцелению. Это просто невозможно. Тернистым будет этот путь, и иногда, сделав два шага вперёд, человек отступает на шаг назад. Или наоборот, один шаг вперёд и два назад. Это простой факт.

Сглотнув, я кивнула, давая понять, что слушаю. Она продолжила:

— Несмотря на направление, каждый шаг несёт в себе прогресс, пока человек может принять его и чему-то научиться. Но это палка о двух концах. Когда каждый день человеку приходится бороться, чтобы держать голову над водой, он видит всё это совсем в другом свете. Когда человек находится в таком положении, ему кажется, что уже ничего не изменить и другого пути просто нет.

— Конечно… – я осознавала, что она выражается метафорами. Но всё же не совсем понимала её.

— Другими словами, даже самый маленький шаг назад воспринимается как полный провал, – уточнила Анджела. – И вот тут ты можешь ему помочь. Тебе нужно напоминать ему столько раз, сколько нужно, что это не так. Что всё это - борьба с внутренними демонами, и он на верном пути. И самое главное – что он не один. Только когда он действительно это поймёт, сможет открыться тебе полностью.

Впитывая в себя её слова, я смотрела на неё расширившимися глазами. Теперь всё это обрело для меня смысл, и я вынуждена была признать, что никогда не думала об этом. Я была настолько сосредоточена на том, чтобы помочь Эдварду в его борьбе, пытаясь сделать так, чтобы всё это стало для него более лёгким, что никогда не задумывалась, что, может быть, ему совсем не надо, чтобы в этой борьбе я принимала участие вместе с ним.

Возможно, он нуждался только в моей поддержке. В моей любви.

Я могла это сделать.

Вскоре моё время с Анджелой подошло к концу. Мне было интересно, но так же очень больно, и, выйдя из кабинета, я снова чуть не расплакалась. Эдвард нетерпеливо ходил по коридору, явно устав сидеть и ждать, но стоило ему увидеть меня, он остановился и пошёл навстречу.

— У тебя всё хорошо, любимая? – нежно проведя костяшками пальцев по моей щеке, он с беспокойством всматривался в моё лицо.

Пытаясь улыбнуться, я кивнула.

— Просто о многом нужно подумать. Я расскажу тебе, когда мы вернёмся домой, – его глаза сузились, и я поняла, что ему хотелось получить от меня немного больше информации, но в этот момент в коридор выглянула Анджела и позвала Эдварда в кабинет. На секунду мне показалось, что он собрался возразить, но затем он поражённо вздохнул и кивнул.

— Я буду здесь, малыш, – заверила его я, указав на ряд пустых стульев, а затем наклонилась вперёд и нежно поцеловала его в губы. – Скоро увидимся, – он снова кивнул, глубоко вздохнул и бросил на меня ещё один последний, почти умоляющий взгляд. И скрылся за дверью кабинета.

Внезапно почувствовав себя очень усталой, я опустилась на стул. Для меня сегодняшняя встреча ещё не подошла к концу. Примерно через тридцать минут мне предстояло вернуться в кабинет Анджелы и закончить её вместе с Эдвардом. От одной этой мысли мне стало не по себе. Мне понравилась Анджела, намного больше, чем я ожидала, но я чувствовала, что уже морально истощена.

И я могла только догадываться, как чувствовал себя Эдвард. Если это было тяжело для меня, то для него должно быть в миллион раз хуже.

На маленьком журнальном столике лежало несколько газет и журналов, и я взяла первый попавшийся. Мне отчаянно хотелось чем-то отвлечься. Рассеянно листая страницу за страницей и не читая ни одной статьи, я пыталась таким образом скоротать время. Мне хотелось только одного: чтобы всё поскорей закончилось, и мы с Эдвардом могли вернуться домой и поговорить.

Я была в кабинете полчаса и ожидала, что Эдвард пробудет там столько же. Поэтому очень удивилась, когда спустя двадцать минут дверь неожиданно открылась и в дверном проёме показалась Анджела. Она не улыбалась, и впервые за всё время я увидела беспокойство на её лице.

А её следующие слова заставили что-то перевернуться в моём животе.

— Белла, пожалуйста, можешь зайти? Ты нам нужна.