Глава 35.

Внезапный шторм

Обернувшись, я увидела, что Джэк и Китти совсем не шокированы заявлением Эдварда, благодарящего за меня. Это меня удивило, хоть и не уверена, чего я ожидала. Как только мы уселись на мой диван смотреть «Эта замечательная жизнь» [прим. переводчика: фильм – драма с элементами фэнтези, вышедшая на экраны в 1946 году (http://www.kinopoisk.ru/film/348)], который, как настаивал Эдвард, был необходимым ритуалом праздника, я вернулась к  недавним событиям, прокомментировав:

- У тебя какие-то странные традиции. Во-первых,  мне пришлось молиться. Потом, ты заставил меня сделать заявление о чем-то, за что я благодарна. А теперь, я вынуждена смотреть фильм с Джимми Стюартом.

- Не насмехайся над Джимми Стюартом, он выпускник Принстона.

- Я должна была догадаться. – Я закатила глаза.

- Все молятся в день Благодарения. Это, вроде как, суть праздника. К тому же, когда настал твой черёд благодарить, ты сказала, что благодаришь за Sharpie Retractable [прим. переводчика: выдвижной маркер без колпачка].

- Они действительно сделали мою работу легче.

Он покачал головой.

- Ты упустила самое важное.

- Нет, я полностью поняла смысл торжества. Вот объясни мне, что я должна была сказать? Ты надеялся, что я соглашусь благодарить за то, что у меня есть дом, когда многие другие теряют свои? Если бы я была честна, твой дедушка подумал бы, что ты терпишь лишения, встречаясь со мной. Тем временем, ты буквально объявил о своей любви ко мне перед всей семьёй, и хотя я действительно ценю насколько искренним ты был в этот момент в своих чувствах, я понятия не имела, что твои бабушка и дедушка так хорошо это воспримут. Я ждала последствий и подумала, что нужно разрядить обстановку.

- Когда я приглашал тебя на обед, я сказал, что мои предки приняли наши отношения.

Я вздохнула.

- Да, сказал. Но я ожидала драму. Не знаю. Может быть потому, что это был праздник.

- Праздники в твоей семье часто изобиловали драмой?

Я горько усмехнулась:

- Можно и так сказать.

- И как это происходило? Вас ведь было только двое, так?

- Да, просто моя мать ушла от нас в день Благодарения. Она сказала, что забежит в магазин за маслом, и больше не вернулась. Так гласит легенда, по крайней мере. Я этого не помню. Мне было шесть недель от роду. [автор явно обсчиталась: если день рождения Беллы 13 сентября (по канону), а день Благодарения празднуют в последний четверг ноября, то Белле должно было исполниться к тому времени 10 недель…]

- Это наверное стало ужасным ударом для твоего отца. Не могу представить… – Он прижал меня к груди.

- Это был тяжелый период в жизни отца. Моя мать была юной и легкомысленной, но отец действительно её любил. Эмоционально он так и не оправился после её ухода, с тех пор он ни с кем не встречался. Не думаю, что он доверял своей проницательности в отношениях. Он ведь не представлял, что она так несчастна, и ему было трудно поверить в то, что она на самом деле ушла. Он был уверен, что её похитили, или произошел несчастный случай. Отец оставил меня с нашей соседкой Сью и ушёл её искать. Мне было всего шесть недель, и я не прекращала кричать. Сью сказала, что была уверена – я умерла бы с голоду, потому что меня никогда не кормили из бутылочки до того момента, и я продолжала отказываться от неё. Она уже собиралась отнести меня в больницу, когда я, наконец, сдалась и поела. Думаю, я поняла, что бутылочка из рук незнакомца лучше, чем ничего.

Он обнял меня крепче.

- Это, наверное, было ужасно для тебя.

- Не знаю. Я даже не помню этого; знаю только то, что Сью мне рассказала. В любом случае, праздники никогда не выявляли лучшее в моем отце. Меня удивляет, что для всех это не как.

- В каждой семье случается праздник, омраченный драмой. Было одно Рождество, когда у нас кончился «Grey Goose» [прим. переводчика: марка водки].

Я не смогла сдержать смех.

- Ты смеешься над моими страданиями? Китти не очень счастлива, когда трезва.

- Она могла бы переключиться на что-нибудь еще…

- Китти никогда не пьет ничего другого. На следующий год, в день Благодарения, когда настал её черёд сказать, за что она благодарна, она выдала двадцатиминутную тираду о том, как она благодарна, что многие винные магазины теперь открыты по праздникам.

- Значит, когда ты выразил свою благодарность за меня, это был не самый странный момент в праздниках Калленов?

Он засмеялся.

- Не самый. Кроме того, нет ничего плохого быть благодарным за любовь. Я невероятно удачлив и знаю это. Кстати, о счастливчиках, я хотел сказать тебе кое-что, пока не забыл. «Обеденный клуб», к которому я, наверное, присоединюсь в следующем году, устраивает несколько больших вечеринок в каждом семестре. Они пытаются привлечь некоторые довольно известные группы. Поговаривают, Vampire Weekend [прим. переводчика: Vampire Weekend — американская инди-рок-группа, образовавшаяся в 2006 году] играют в следующие выходные.

- Удивительно. Я не представляю, как в школу можно привлечь достойную рок-группу. Мы обычно приглашаем совершенно неизвестных, и они всегда отвратительны. Я пойму, если ты захочешь остаться ради этого в кампусе. Я буду скучать, но переживу.

- Вообще-то, я надеялся, что ты пойдешь с мной.

- Каким образом?

- Народ все время приводит с собой гостей.

- Нет, я имею в виду «Обеденный клуб». Там ведь будет куча подростков, незаконно употребляющих алкоголь?

- Конечно будет. Это ведь кампус колледжа.

- Я не имею в виду – в комнатах общежития до начала вечеринки. Там, где я училась, если устраивали большую тусовку, колледж нанимал персонал, который наводил порядок и выдавал браслеты совершеннолетним. Тебя не могли обслужить без него.

- Я не знаю точно, каков порядок у нас, но сомневаюсь, что запрет на алкоголь строго соблюдается. Это мероприятие клуба, оно организовывается без участия Университета. А что? Ты собираешься напоить меня и потом использовать это в своих интересах?

- Как будто я не могу получить свое, когда ты трезвый! – рассмеялась я. – Нет, я просто не могу находиться на вечеринке, где наливают несовершеннолетним. Если нас поймают, я могу потерять свою лицензию учителя. Это слишком рискованно. А ты иди и повеселись. Потом мне все расскажешь. Это одна из моих любимых групп. Бьюсь об заклад, они обалденно звучат вживую.

Он отстранился от меня.

- Я отчетливо помню, как ты говорила, что будешь счастлива сопровождать меня на любые мероприятия в колледже, на которые я только пожелаю пойти.

- Это другое. Здесь будет вовлечен алкоголь.

- Но там всегда присутствует алкоголь. Ты хочешь сказать, что не будешь посещать ни одно мероприятие, где могут наливать несовершеннолетним?

- Полагаю, это будет зависеть от обстоятельств, но я не могу потворствовать нарушению закона.

- Перестань нести чушь! Это не имеет ничего общего с незаконной деятельностью. Ты спала в моей постели, когда Майк и Тайлер курили бонг в десяти футах от нас. Это имеет отношение к нам. Ты все еще не смирилась с моим возрастом.

- Подожди, как это связано с моей озабоченностью о потере работы? Озабоченность, которую, могу добавить, все, кроме тебя, посчитали бы обоснованной.

- Ты проводишь со мной время только за закрытыми дверями, и только если нет вероятности столкнуться с кем-то из школы.

- Это не правда. Мы были вместе на свадьбе Элис. Это было довольно публично.

- Да, были. Но ты не приглашала меня быть твоим сопровождающим. Элис пригласила меня из-за её отношений с моей матерью. Я приезжаю повидаться с тобой каждые выходные, а ты навестила меня только два раза за три месяца.

Я вздохнула.

- Я просто не чувствую себя комфортно в компании студентов кампуса. Я слишком стара для этого. Это было весело, когда я училась, но та часть моей жизни закончилась. Я рада, что ты наслаждаешься колледжем и нашел свое место. Ты заслужил все это. Я не хочу сдерживать тебя.

- Ты меня не сдерживаешь. – Он в расстройстве сжал челюсть.

- Тогда иди, веселись, будь семнадцатилетним. Это прекрасное время. Наслаждайся. А когда захочешь приехать домой, я буду тебя ждать.

- Я просто не вижу смысла делать что-либо, если ты не со мной. Как я должен наслаждаться жизнью, зная, что ты сидишь дома, скучая?

- Я не могу быть с тобой, пока ты нарушаешь закон. Не могу. Не все из нас могут позволить себе роскошь играть со своей карьерой. Некоторым она на самом деле необходима для того, чтобы себя обеспечить. Мне нужна моя работа. Я не могу оплатить ипотеку без неё.

- Ты всегда возвращаешься к своему страху потерять работу, когда я прошу тебя дать немного больше эмоционально, но, на самом деле, это никогда не было о твоей работе. Ты меня стыдишься.

- Я никогда тебя не стыдилась.

Если я кого и стыдилась, то только себя.

- Может быть, не того, кто я, как личность, но, несомненно, моего возраста. Я понимаю твой страх потерять работу. Это обоснованно. Но в этом намного больше, чем твой страх. Ты ведь не приедешь повидать меня в кампусе, даже когда алкоголя не будет.

Я ненавидела слышать страдание в его голосе, и хотела исправить это. Я хотела сказать, что люблю его, что поеду с ним куда угодно, что изменю свой статус на Facebook, и плевать на последствия. Но я не могла этого сделать. Было слишком много всего, что я могла потерять.

Так же, как и у Эдварда. Пока мы были вместе, он оставался бы со мной и продолжал приезжать домой каждый уик-энд. Он не прочувствовал бы всех прелестей колледжа. Он не получил бы нового опыта, только меня – во всем моем сломленном, проигранном и эмоционально неустойчивом великолепии. Я не могла так с ним поступить. Я любила его слишком сильно.

Мой голос прорезался из ниоткуда, и я не узнавала себя, пока говорила.

- Ты прав. Мне очень жаль. Я думала, что смогу это преодолеть. Я хотела этого больше всего на свете, но я просто... не могу. Со мной это не срабатывает.

- Я переведусь в Пенн. Мы можем жить вместе – здесь или в городе. Это не имеет для меня значения. Мне не нужно жить на территории кампуса. Мне просто нужна ты.

В этом и была проблема. Он был готов отказаться от всего ради меня, а я этого не заслуживала.

- Эдвард, нет. Ты не понимаешь; это не работает. Не получается никакого «мы». Я думаю, нам лучше всего прекратить все встречи раз и навсегда.

Я уткнулась взглядом в свои колени. Просто не могла себя заставить посмотреть на него. Я не хотела видеть его страдание, и тем более не хотела, чтобы он увидел моё. Он никогда не поверит, что это всерьёз, если увидит…

Я встала и начала собирать его вещи. Его бритву, зубную щетку, его одежду – я убедилась, что собрала всё. Я принесла сумку в гостиную и положила у его ног.

- Что это?

- Все твои вещи. Я никогда не хранила ничего ни в доме твоих родителей, ни в Принстоне, поэтому нет нужды тянуть с этим. Мы больше не увидимся.

- И что, вот так? Это всё?

Я не могла смотреть на него, но знала, что он плакал. Его голос дважды срывался, пока он говорил.

- Да.

Я перевела взгляд на окно.

- Ты говорила, что любишь меня.

- Я любила проводить с тобой время, и секс был потрясающим. Но любовь? – я пожала плечами. – Я не способна любить. Я думала, ты это знаешь.

- Ты врёшь.

- Нет.

- Тогда скажи это, глядя мне в глаза.

Я не могла этого сделать. Он встал и, схватив меня за плечи, повернул лицом к себе. Когда я взглянула ему в лицо, его щеки были мокрыми, а глаза покраснели.

Я сделала это с ним, и уже не в первый раз. И делала бы это снова и снова, пока он не освободился бы от меня.

- Я не хочу тебя.

Он отошел от меня, потупив взгляд. Подняв свою сумку он спустился по ступеням к моей входной двери. Я последовала за ним, желая остановить, даже если это было бы эгоистично с моей стороны.

Открыв дверь, он остановился.

- Я всегда буду хотеть тебя, Белла. – Он всхлипнул, от чего его голос сорвался. – Я никогда не перестану тебя любить.

Звук защелкивающейся антикварной дверной ручки поставил точку в нашей истории. Каким-то образом, за пару минут, я сумела уничтожить последние пять месяцев.
Я слышала, что его автомобиль отъехал от моего дома и запаниковала; он был не в том эмоциональном состоянии, чтобы вести машину. Тогда я осознала что именно я сделала.
Я сломала его, для того, чтобы спасти.

Это было и самым эгоистичным, и самым бескорыстным, что я когда-либо делала в своем жалком подобии жизни. Между нами всё было кончено. Я никогда не услышу его голос или его смех. Я никогда не дотронусь до его волос и не посмотрю в его глаза. Как и многие до него, он перестал для меня существовать, за исключением моей памяти.

Осознание ударило меня с такой силой, что я упала на пол от реальной физической боли. Я хотела плакать. Мне хотелось кричать. Я хотела истекать кровью в выворачивающей агонии, хоть что-нибудь, что докажет, что я еще жива.

Ничего не получилось.

________________

Перевод: dolce_vikki
Редакция: bliss_