Словно зверь в клетке, я ходил по своему огромному пустому дому, злясь на себя за то, что   позволил ей увидеть меня,  тем самым лишив себя возможности с ней встречаться.

      Глупо,  Каллен. Эгоистично, трусливо и глупо.

       Что ты собираешься теперь делать?

      Ты не можешь туда вернуться. Начиная с этого времени, она будет спать, будучи постоянно на чеку. Вероятно, положи с собой в кровать ружьё своего отца, чтобы в следующий раз, увидев тебя, выстрелить тебе прямо в лицо. И знаешь что? Ты заслужил это. Идиот.

      Бросившись вверх по лестнице в свою спальню, я сорвал с себя рубашку и на миг замер, наслаждаясь слабым намёком на её аромат пропитавшим ткань, после чего выбросил рубашку в корзину. Как обычно всё моё тело взорвалось в ответной реакции – мышцы напряглись, челюсти сжались, обильно начал выделяться яд.

      Резким движением сняв с себя обувь и носки, я бросил их в шкаф и хлопнул дверь с такой силой, что древесина треснула и раскололась.

      Отлично. У Эсме появилась ещё одна причина надрать мне задницу.

      Я присел на край своего кожаного дивана, уронил голову на руки и с отчаянием потянул за волосы, пытаясь осмыслить последствия своей глупости.

      Я больше не мог к ней прикоснуться.

      Я больше не мог каждую ночь пробираться к ней в комнату, чтобы насытить малую часть своих желаний по отношению к ней.

      Я потерял возможность видеть её лицо, когда мои пальцы дарят ей наслаждение.

      – ЧЁЁЁРРРТ!!!

      Я откинулся на спинку дивана и в отчаянии провёл руками по лицу.

      Я всё ещё мог чувствовать её запах на своих пальцах.

      Иисус Христос.

      Моё тело пылало,  её благоухание погрузило меня в Ад.

      Я расстегнул свои джинсы, быстро стянул их вместе с боксерами, вновь сел на мягкую кожу и закрыл глаза.

      Мой напряжённый член болел всю ночь, и я понял, что трахать себя рукой наверно лучше, чем срывать свою злость, разрушая драгоценный дом Эсме.

      Как только моя рука сомкнулась вокруг эрекции, перед мысленным взором возникла любимая фантазия.

      Изабелла была здесь, в моей комнате. Обнажённая и желающая меня. Она смотрела с необузданным желанием, словно я великолепен. Идеален. Она медленно подошла ко мне, гладя руками свои груди и живот.

      – Эдвард, – выдохнула она, опустившись передо мной на колени. – Я так долго ждала тебя. Всегда был только ты. Даже прежде чем я встретила тебя. Всегда… только ты.

      Боже, да. Это я. Единственный, кого ты так воспламеняешь. Единственный, кто настолько поглощён тобой. Прикоснись ко мне. Пожалуйста… пожалуйста, прикоснись ко мне.

      Она смотрела на меня с грубой животной необходимостью… коснувшись мягкими губами моих бёдер, провела руками  по моей холодной сверкающей коже, оправдывая все ожидания того,  что заставят меня испытать прикосновения   её рук.

      Моё горло горело, но эта боль ни шла ни в какое сравнение с ревущей болью в пояснице. Я сжал себя сильнее, пульсирующая необходимость во мне становилась всё сильнее  с каждым движением моих пальцев по налившимся мышцам.

      Я застонал, когда образ сомкнувшегося вокруг меня рта Изабеллы совпал с энергичными движениями моей руки, вверх и вниз ласкающей твёрдую плоть, пока я фантазировал о тёплых губах и нежном язычке.

      Да, Изабелла. Боже. Вот так.

      Она сжала основание моего возбуждения и гладила меня, продолжая сводить с ума своим влажным и тёплым ртом.

      Я знаю, этого может никогда не случится, но Боже, как же я этого хочу. Я жажду почувствовать, как ты берёшь меня в свой рот и подводишь к экстазу.

      Я крепче зажмурился и попытался представить, что не моя, а её рука отчаянно движется по моей плоти, сжимая и поглаживая, и почувствовал накатывающие на меня волны удовольствия.

      Она такая красивая. Такая тёплая. Такая мягкая.

      Мой кулак стал двигаться быстрее, а я представлял перед собой Беллу, и то, как мой оргазм отражается в ней. Её глаза расширились, всматриваясь в мои, а напряжённость моих мышц влияла на её тело.

      – Изабелла… Боже, да. О, Иисусе… Изабелла…

      Она тяжело дышала и стонала, когда все мои мышцы сжались, по всему телу прошла дрожь, и отчаянно начала двигаться моя рука. Её рука.

      – Кончи для меня, Эдвард, – прошептала она, задыхаясь, и это было всё, что нужно, чтобы подвести меня к краю. Напряжённая спираль внутри меня лопнула, и взрыв удовольствия пронзил всё моё тело.

    Я застонал от интенсивности оргазма, напряжённость и разочарование, наводнившее после того, как Изабелла  увидела меня, выплёскивалось мучительными взрывами.

      Вспышки яркого света мелькали перед закрытыми веками, но я видел только её лицо – улыбающееся и сияющее, она смотрела на меня с таким… удовлетворением. Я мог себе представить это, ведь так она выглядела, когда я доводил её до оргазма.

      – Иисусе, – выдохнул я, когда фантазия испарилась, и   я открыл глаза в пустой комнате.

      Снова один.

      Как обычно.

      Я устало растянулся на мягкой коже дивана, ожидая, когда  утихнут последние всполохи моего оргазма, после чего нехотя направился в ванную и включил душ.

      Я слегка напрягся, войдя под струю воды и взяв мыло, понимая, что возможно, смываю её  аромат с себя в последний раз.

      Меня выворачивало от этой мысли, и я отчаянно пытался найти какое-то решение в этой неприемлемой для себя ситуации.

      Но так ничего и не нашёл.

      Выключая воду, я с силой сжал кран и тихо выругался,  увидев, что мои пальцы оставили углубления в блестящем хроме.

      Мать твою, Каллен, может, прекратишь? Эсме убьёт тебя, когда увидит, во что ты превратил её дом.

      Взяв полотенце и вытерев своё тело, я надел боксеры и  снова плюхнулся на диван, прикрыв рукой глаза и безумно жалея, что не могу спать, чтобы хоть на короткое время укрыться от этого мира.

      Я понятия не имел, что мне делать.

      Я не мог рисковать и вновь показываться ей на глаза, и всё же был уверен, что не смогу оставаться в стороне. Я был вдали лишь на протяжении  часа, а мой уровень беспокойства уже зашкаливал.

      Мне нужно что-то делать. Я просто не знал, что.

      Я начал вышагивать по комнате, отметив, что оранжево-серые полосы рассвета медленно наползали на горизонт.

      Новый день.

      Ещё одна возможность для Бога жестоко отыметь меня.

      Супер.

      Мои мышцы горели, но я бежал, проталкивая своё тело сквозь густые заросли, словно их там и не было. Я чувствовал, что ветви и листья бьют меня по лицу и рвут одежду, но мне было всё равно. В данный момент меня волновало только одно.

      Она.

      Моё вопящее тело не имело значения.

      Рваная одежда не имела значения.

      Ревущий голод не имел значения.

      Мне лишь нужно было вернуться к ней. Прямо сейчас.

      Каждая секунда, которую я проводил вдали от её аромата, казалась мне бесконечной.

      Три дня я продержался без неё. Три дня я как невменяемый безумец бегал по лесам Южной Канады, испытывая то приступы жалкой ненависти к себе, то жестокое разочарование. Я оставил следы разрушения по всему своему пути, с жестокостью разделываясь с животными и насыщаясь их кровью, выплёскивая свою злость на деревьях, камнях и на всём, что попадалось мне на глаза, пока  пытался избавиться от тяги к Изабелле.

      Но всё было бесполезно.

      Ничто не могло отвлечь меня. Всё лишь раздражало.

      Я хотел только её, а всё остальное досаждало.

      Ну, до этих пор.

      Мне нужно было увидеть её. Почувствовать её запах.

      Пусть она не увидит меня, мне нужно было быть рядом.

      Моё тело при этой мысли наполнилось новыми силами, а ноги стали двигаться быстрее, чем когда-либо прежде.

      Я был полон предвкушения: глубокое безумное желание терзало меня изнутри, как голодный медведь. Решение больше не отказывать себе  вызвало у меня головокружение и…  добавило бодрости. С лёгкостью перепрыгнув через широкую реку, я даже не замедлил бег, оказавшись на другой стороне.

      Я знал, что нужно остановиться и насытить жажду крови, но просто не мог. Мне не позволяла подавляющая необходимость увидеть её. Стальной трос желания присосался к моей груди и тянул обратно но к ней.

      Я бежал и смеялся.

      Чтобы она подумала, узнав, насколько я преклогяюсь перед ней? Женщины любят преданных мужчин, верно? Им нравится знать, что они для мужчины – самое главное в этом мире. Конечно, мой уровень преданности был сродни невменяемому сталкерству и большинство людей, наверное, оградились бы от меня запретительным судебным приказом… если бы смогли найти меня, конечно.

      Я задался вопросом, пыталась ли она найти меня? Рассказала ли обо мне своему отцу? Своему парню? Доверилась ли кому-то, рассказав о странном мужчине в её спальне?

      Я надеялся, что нет. Я надеялся, что приблизившись к её дому, я не найду там линчевателей с факелами и вилами, хотя, зная о своём везении, ожидал именно этого.

      Прорываясь через лес, я узнал знакомый пейзаж Форкса и молча порадовался тому, что скоро увижу её.

      Подбегая к её дому, я замедлил свой темп – головокружительная волна облегчения накрыла меня, когда я почувствовал первые намёки её аромата. Всей грудью втянув в себя воздух, я смаковал сладкую боль, пронзившую моё тело.

      Я шёл  в сторону своего дерева, и когда оно появилось в поле моего зрения, меня охватило странное чувство дома. Я ласково погладил его ствол и в этот момент услышал голоса, доносящиеся из кухни.

      Изабелла.

      Её голос вторгся в мой мозг, и я тихо застонал, когда  моё тело взвыло от отчаяния.

      Я знал, что она внизу, но прежде чем увидеть её, я должен был кое-что сделать.

       Я быстро запрыгнул в окно и вошёл в её спальню, закрыв глаза, втянул в себя  её мучительный аромат.

      – О, Боже, – пробормотал я, упав на колени. Моё тело сотрясала яростная дрожь, словно тектонические плиты всего, что она значила для меня, перемещались в новое положение.

      Я сидел, пытаясь успокоиться и ровно дышать. Но у меня ничего не получалось.

      Моё горло обжигала такая боль, что я едва мог глотать. Яд неустанно заполнял мой рот, пока образ Изабеллы, обнажённой и пульсирующей сладкой кровью, возникал перед моим мысленным взором.

      Это было самое разрушительное мучение, какое я когда-либо испытывал.

      Мне очень не хватало этого.

      Сделав ещё один дрожащий вдох, я поднялся на ноги.

      Я подошёл к её не застеленной кровати и посмотрел на неё так, словно она была святыней.

      Прислушавшись, я услышал голос Изабеллы, звенящий от гнева.

      – Джейкоб Блэк, ты знаешь, что я ненавижу толпу, ты знаешь, что я ненавижу громкую музыку, и ты ЗНАЕШЬ, что я ненавижу грёбаные сказки. Теперь объясни мне, почему, чёрт возьми, ты решил, что пойти туда – будет хорошая идея?

      Бедный Джейк. Всё ещё не можешь угодить своей девушке, да? Как грустно.

      Поколебавшись лишь секунду, я упал лицом вниз на кровать Изабеллы, заняв то место, где обычно лежала она и, схватив подушку, уткнулся в неё лицом. Всё моё тело вспыхнуло с желанием, и я застонал, вжимаясь своей эрекцией в пропитанный её запахом матрас.

      Аааах! Небеса.

      Моё жуткое сталкерское поведение было прервано, когда я услышал голос Джейкоба – резкий и злой.

      – Потому что, Белла, я хотел взять свою девушку и сделать что-то весёлое и интересное. Я хотел хоть раз вытащить нас из этого грёбаного дома и поехать туда, где мы никогда не были прежде. Я знаю, что ты не любишь толпу, наряды и громкую музыку, но, знаешь, что? Я – люблю. Два грёбаных года я делал только то, что хочешь ты. Может, хоть на пять секунд оставишь свой грёбаный эгоизм и сделаешь то, чего хочу я?

      Спустя мгновение я стоял на улице возле кухонного окна, пытаясь  найти причины, почему я всё ещё не оторвал мудаку голову, из-за того, что он разговаривает с ней в таком тоне. Взрыв его ужасной вони ударил в меня, чем разозлил ещё больше. Я так отчаянно хотел разорвать ему горло, что почти чувствовал его в своих руках.

      Мои руки сжались в кулаки, пока я наблюдал, как на красивом лице Изабеллы отразились боль и разочарование, после чего она начала извиняться перед ним.

      Я был в бешенстве.

      Не извиняйся перед ним! Он – идиот. Невежественный болван, который настолько недостоин  тебя, что меня пугает, почему ты позволяешь ему находиться в твоём присутствии.

      Видимо, он принял её извинения за открытое приглашение к ней поприставать, потому что в мгновение ока подтолкнул её к кухонной стойке и, прижавшись к Изабелле своим огромным телом, стал её грубо целовать.

      Ублюдок. Бля, не прикасайся к тому, что принадлежит мне.

      Ревность взорвалась во мне как напалм, она распространялась по моей обычно холодной коже и заставляла гореть от злости.

      Блэк поднял Изабеллу и неуклюже посадил на стол, лапая её своими огромными неумелыми руками и потираясь об неё как грязная собака. Изабелла пробормотала ему совершенно неубедительные слова поощрения, и мой гнев вспыхнул снова.

      Как она может опуститься так низко, что позволяет ему касаться её вот так, ведь ЗНАЕТ, что это не приносит ей никакого удовольствия? С кем ещё её тело способно чувствовать? Со мной. Всегда, только со мной.

      Я был настолько отвлечён своей яростью и приводящими в бешенство стонами, которые издавал Джейкоб, что даже не понял, что подошёл слишком близко, пока не увидел потрясённые глаза Изабеллы, всматривающиеся в мои.

      Чёрт, чёрт, чёрт! Только не снова!

      Я забрался на самое ближайшее дерево и, вонзив пальцы в твёрдую древесину, сжался от досады.

      Серьёзно, Каллен. Ты не можешь быть настолько бестолковым. Часть тебя хочет, чтобы она увидела тебя. Даже не думай это отрицать.

      Изабелла выскочила из дома и стала вглядываться в лес, выискивая меня, взывая ко мне, а её слабоумный бойфренд даже не понял, что она искала мужчину, чьих прикосновений на самом деле хотела.

      А я хотел… нет, я нуждался в том, чтобы только я мог касаться её.

      – Эй? – с отчаянием позвала она.

      Я хотел ей ответить. Если бы у меня была хоть слабая надежда на то, что когда я подойду к ней  и покажу своё лицо, она не отвернётся в ужасе, я бы сделал это. Но я был уверен в обратном, поэтому слившись с деревом и прижавшись лбом к шершавой коре, упивался болью.

      В конце концов, она смилостивилась и позволила Джейкобу завести её обратно в дом.

      Я закрыл глаза и вздохнул.

      Быть вдали от неё было выше моих сил.

      Я оставался там в течение нескольких минут, прислушиваясь к тому,  как вновь взяв за оправдание мигрень, она отослала Джейкоба домой. Зная, что сегодня вечером он не будет беспокоить её, я испытал небольшое облегчение. Если я не мог прикасаться к ней, то ему тем более это было не дозволено.

      Я спрыгнул с дерева и отправился в лес, решив, что у меня есть время поохотиться, прежде чем вернуться для того, чтобы наблюдать, как Изабелла спит. Я смирился с тем, что мне вновь придётся сидеть на дереве. Двух опасных ситуаций, когда она увидела меня, было достаточно. Возможно, однажды я буду готов вновь приблизиться к ней, но не сегодня.

      Я отошёл на несколько сотен ярдов от дома, когда услышал неуклюжие шаги  позади… преследующие меня.

      Я принюхался к воздуху.

      Это была она.

      Паника влетела в мою грудь как испуганная птица. Я не мог позволить ей увидеть меня. Я не был готов. Я не охотился. Моя одежда была порвана, к тому же грязная и в крови. Я напоминал монстра из фильма ужасов.

      Ладно, буду честным, я  и был таким. Не слишком много романтических комедий снято о вампирах.

      Я пошёл быстрее, пытаясь уйти от неё, но всё ещё слышал, как она спотыкается в темноте, слышал её дыхание, взволнованное и неровное, когда она безошибочно следовала за мной.

      Во мне вспыхнул гнев.      

      Чёрт, что она вообще делает? Она понятия не имеет, кого преследует в тёмном изолированном лесу. А если бы я был серийным убийцей, который хочет изнасиловать её и убить?

      Хм… так оно и есть.

      А что, если она заблудится? Что делать, если я потеряю над собой контроль и причиню ей боль?

      Чёрт. Ей вообще присуще чувство самосохранения?

      Я пошёл ей навстречу, решив, по крайней мере, вывести её из леса и убедиться в том, что она добралась домой в целости и сохранности.

      Неожиданно я услышал её вскрик.

      Инстинктивно я бросился к ней, спеша увидеть, что с ней всё в порядке.

      Плохое решение.

      У неё шла кровь.

      Я замер, как только поймал её запах. Разрушительная сила её крови врезалась в меня как ядерная ударная волна, в одну секунду лишая меня всех благих намерений и оставляя только голодного зверя. Сжав зубы, я отчаянно пытался сдерживаться, цепляясь за оставшиеся крохи человечности.

      Низкое хищное рычание вырвалось из меня.

      Шум ночного леса вокруг мгновенно затих.

      Каждое существо рядом знало, что я собирался потерять контроль. Каждое существо, кроме красивой брюнетки, которая в настоящее время проводила своим восхитительным языком по кровоточащей ладони.

      Она осмотрелась по сторонам, выискивая меня в темноте. Я стоял абсолютно неподвижно, подавляя отчаянное желание взять её руку и поднести к своему голодному рту.

      Я бы не убил её. Я бы просто пил её кровь. В течение нескольких часов.

      – Я знаю, что ты здесь, – нервно сказала она.

      Ты имеешь полное право нервничать, Изабелла. Я так жажду твоей крови, что почти чувствую её медный привкус на своём языке. Если ты знаешь, что хорошо для тебя, тогда разворачивайся и беги, и если тебе очень повезёт, я не буду тебя преследовать.

      – Я знаю, что ты реален, – с вызовом  произнесла она, –  я видела тебя.

      Нет. Ты видела пару глаз. Ты видела тень. Фантом. Ты не видела меня настоящего. Иначе не преследовала бы меня в этом соблазнительно уединённом месте.

      – А ты бесстрашен, если осмеливаешься пробираться в мою спальню. Если ты не знал, мой отец – грёбаный шеф полиции.

      Я не смог сдержать смешок, с грохотом вырвавшийся из моей груди. Она казалась невероятно злющей, несмотря на то, что её жизнь буквально висела на волоске.

      – Как будто он смог бы остановить меня, – ответил я, автоматически окружая её… подкрадываясь.

      Её голова резко вскинулась, определяя направление моего голоса. Я молниеносно оказался в другом месте.

      – Кто ты?

      Я – сама смерть, Изабелла. Разрушитель жизни. Паразит, которому, чтобы жить, необходимо убивать.

      – Ты не захочешь знать, – ответил я, прекрасно понимая, насколько недостоин даже мечтать о будущем вместе с ней. Это было смешно. Жалкая,  отчаянная фантазия.

      – Я хочу знать, – тихо ответила она. – Ничего в своей жизни я не хотела знать так сильно.

      Она хотела узнать меня? Невозможно.

      – Если бы ты знала, кто я, Изабелла, то с криком побежала бы обратно к своему отцу и стала бы молиться Богу, чтобы я больше никогда не подошёл к тебе, – сказал я, и болезненные осколки истины в моих словах разрезали мою упорную надежду.

      Стальная решимость нахмурила её брови.

      – Ты, очевидно, не очень хорошо меня знаешь, – бросила она вызов. – Меня не так легко напугать.

      Видимо так, иначе ты не беседовала бы во тьме с серийным убийцей.

      – О, я знаю тебя, Изабелла, – сказал я, вспоминая её тело, дрожащее под моими пальцами. – Я знаю тебя лучше, чем ты знаешь саму себя.

      Ритм её сердца ускорился.

      Она почувствовала, о чём я думал?

      – Чёрт, и что это должно означать?

      Видимо, нет.

      Я разочарованно вздохнул. Я расслабил мышцы и оттолкнул животное в себе, пытаясь найти человека, которым был раньше, мужчину, испытывающего отчаянное одиночество, но не теряющего надежду, что эта замечательная девушка сможет его спасти.

     – Знаешь ли ты, как долго я ждал тебя? – тихо спросил я, впервые в жизни заставляя себя открыть ржавый шкафчик в своём сердце. – Сколько лет мечтал о тебе?

      Она закрыла глаза и слегка покачнулась, словно мои слова каким-то образом успокаивали её.

      – Скажи мне, – прошептала она.

      Эти два крошечных слова взорвались в моей голове, уничтожая все мои отговорки. Она хотела знать, и я хотел ей рассказать. Боже, мне так было нужно, чтобы она узнала меня, даже если потом всё равно отвергнет. Даже если это неправильно. Мне было нужно, чтобы она поняла, кем я был.

      Чем я был.

      – Я мечтал о тебе в течение многих десятилетий, Изабелла, – сказал я, вдыхая её аромат вместе с мшистой прохладой леса, – мечтал о тебе, уверенный, что такое невозможно. Так было до того, как ты переехала сюда, чтобы жить со своим отцом, до того, как я впервые увидел тебя… почувствовал твой запах.

      Много раз за эти годы я слышал про певцов, но сомневался, что когда-нибудь встречу собственную певицу.

      – Где ты видел меня?

       – В горах. Ты гуляла там со своим тупым парнем. Вы вышли на поляну и остановились там передохнуть. На мою поляну. Есть одно место, которое успокаивает меня.

      С тех пор я там не был. Мне хватало проблем с порнографическими образами Изабеллы, наводнившими мою память и без того, чтобы приходит в то место, откуда  всё началось.

      – Ты был там? – недоверчиво спросила она.

      – Да.

      – Наблюдал?

      – Да.

      – Смотрел, как я и Джейк…

      – Да, Изабелла.

      Её дыхание быстро сменилось на частое, неровное и  тяжёлое.

      Она в ужасе от мысли, что я наблюдал за ней, или её это возбудило?

      Я рассказал ей, как следил за ней и Джейкобом. Насколько великолепной она была.  Насколько вид её блестящего обнажённого тела затронул меня. Всё это время она молча слушала, её рваное дыхание и быстрый ритм сердца – единственные признаки того, что она понимала, о чём я ей говорю.

      – В конце концов, я не мог больше этого выносить, – сказал я, вспоминая, как близок был тогда к тому, чтобы разорвать её горло. – Я пробежал много миль, пока  вызванное тобою неконтролируемое сумасшедшее желание не утихло. 

      Я забыл ей сказать, что на берегу Пьюджет-Саунта продолжил сам себя удовлетворять и бурно кончая, кричал в небо.

      – Что ты там делал? – спросила она, и я услышал недоумение в её голосе.   

      – Охотился.

       – Но это не был сезон охоты.

      Горький смех вырвался из меня.

      Если бы это было правдой, то моей жизнью не управлял бы вездесущий голод.      

      – Изабелла, для меня каждый сезон – охотничий.

      Она тихонько ахнула.

      Поняла ли она подтекст под моими словами? Смогла ли догадаться, что я не тот человек, которому можно доверять? Что я вообще не человек?

      Она должна была понять, потому что стук её сердца воспламенял меня, выходя за все рамки разумного.

      – Боже… этот звук, – прохрипел я. – Изабелла, этот звук заставляет меня хотеть сделать с тобой отвратительные вещи. Ты понимаешь это?

      Она слегка нахмурилась.

      – Какой звук?

      Прежде чем заговорить, я проглотил полный рот яда.

      – Твоё сердцебиение. Сейчас оно звучит точно так, когда мои руки на твоём теле – сильно и гулко.

      Я слышал, что мой голос потемнел от желания, и её учащённое сердцебиение подсказало мне, что она тоже возбуждена.

      Она помнит ощущение моих рук на её коже?

      Резкий привкус её крови вторгся в меня, и я вспомнил, что она поранилась. Не осознавая этого, я начал приближаться к ней.

      – Тебе больно.

      Я перестал дышать, надеясь этим ослабить реакцию своего тела, но лишь заманил её аромат в мучительно-сладкую ловушку внутри себя.

      – Я в порядке.

      Она нервничала. И у неё была на то причина. Я хотел съесть её.

      – У тебя кровь.

      – Не страшно.

      Я рассмеялся и сказал ей, насколько глупа она, воспринимая свою яркую, замечательную кровь как должное.

      Она снова стала всматриваться во тьму, пытаясь найти меня, но я был полон решимости оставаться незамеченным.

       – Я не понимаю, – сказала она в темноту.

      – Хорошо, – уверено сказал я. – Ты и не должна.

      Она не должна понимать те мучения, которые я терпел ежедневно.

      Изабелла сглотнула, после чего громко прошептала:

      – Как долго ты приходил в мою спальню?

      Вот он. Тот самый вопрос, который выставит напоказ все уровни моей извращённости.

      Ну и ладно, я в любом случае отправлюсь в Ад.

      Спустя мгновение я  стоял позади неё, её волосы слегка задели мою шею, когда лёгкий ветерок окутал нас.

      – Не оборачивайся.

      Я чувствовал, как её тело напряглось передо мной, но она не обернулась.

      Хорошо, Изабелла. Если ты будешь делать, как тебе велят, мы можем выбраться отсюда, и я не сделаю то, о чём мы оба будем сожалеть.

      – Впервые я оказался возле твоего окна   в тот день, когда увидел тебя на поляне, – тихо сказал я, пытаясь устоять и погрузившись носом в её волосы, не вдохнуть. – Меня привёл туда твой запах – резкий и непохожий на любой другой. Он притянул меня к тебе, словно я твой раб, и я чувствовал благодарность за каждый сладкий вздох, вырвавшийся из твоих лёгких, пока ты спала… за каждый крошечный стон, пока ты видела свои сны.

      Она резко втянула в себя воздух.

      – Но это было почти четыре месяца назад.

      Действительно, четыре долгих мучительных месяца. Во время которых я сходил с ума от необходимости коснуться тебя и теперь вот, пожалуйста… ты такая тёплая, близкая и всё осознаёшь.

      Не в силах больше сопротивляться, я нежно провёл пальцем по её руке. Изабелла громко ахнула, но не отстранилась.

      – Три месяца, двадцать семь дней и восемь часов, на самом деле, – сказал я как можно более спокойно, чувствуя,  как её атласная кожа передаёт моему пальцу  электрический ток такой силы, что он мог бы осветить маленький город.

      Я сказал ей,   что вскоре уже не просто наблюдал за ней, испытывая необходимость быть как можно ближе, окружённым и пропитанным её ароматом.  Я сказал ей, как разрушительно на меня подействовал её мощный неразбавленный запах, когда я впервые оказался в её комнате.

      – Это  ударило в меня, словно таран, – сказал я, стараясь быть предельно честным, – приводя в восхищение и в то же время уничтожая. Опровергая всё то, что я думал о себе – единым ударом снося стену, которую я выстраивал всё своё бессмысленное существование.

      Я выложил ей всё, не в силах остановить поток правды, а тем временем мои пальцы прикасались к её плоти, разжигая огонь под моей кожей.

      – Тогда я понял, что ты погубила меня. Даже не подозревая об этом, ты разрушила железную волю, которую я укреплял на протяжении многих лет. Одиночество было моей бронёй, но ты разрушила её одним махом.

      Мои пальцы нашли её горло, и меня сразу же загипнотизировало сильное биение  её пульса. Это казалось завораживающим.

      Я продолжал рассказывать ей, как поначалу ненавидел её за муки, на которые она обрекла меня своей кровью и телом. Как я злился  и ревновал, когда она позволяла тупому Джейкобу вторгаться в её тело, ведь любому было понятно, что он понятия не имел, что с  ним нужно делать.

      Я убрал с плеча её волосы и, не осознавая, что делаю, прикоснулся губами к её нежной коже. Обжигающее желание пронзило меня, когда я резко вздохнул.

      Всё моё тело пылало от страсти. Она слушала  то, что я ей говорил, и не убегала от меня. Мои руки и губы были на её теле, и она не вздрагивала от отвращения. На самом деле, она совсем иначе реагировала на мои прикосновения, её возбуждение было явным.

      Её реакция приободрила меня и, посмев одной рукой обнять её за талию, я прижал её к себе, чтобы она смогла почувствовать, как влияла на меня.

      Я прикусил губу, когда её попка вжалась в мою эрекцию. Я знал, что она почувствовала, потому что с её губ сорвался тихий стон и неожиданно она толкнулась мне навстречу, потираясь об меня, кружа бёдрами и вызывая во мне зверя, который хотел трахнуть её и ревел от отчаяния.

      Я громко застонал, пытаясь сохранить свой контроль.

      – Остановись, – сказал я, сжав её бёдра, стараясь не быть слишком грубым, но терпя при этом неудачу.   – Изабелла, твой запах настолько сильный… такой соблазнительный  и в тоже время мучительный для меня… Поверь, тебе лучше не делать то, что бросает вызов моему самоконтролю.

      Я глубоко вздохнул, стараясь подавить в себе животные позывы и, ослабив руки, молился Богу, чтобы она поняла, как отчаянно я пытался не причинить ей боли.

      – Изабелла, ты понятия не имеешь, какую опасную игру здесь затеяла, – сжав челюсть, выдавил из себя я. – Если бы ты знала, то не стала бы так опрометчиво рисковать своей жизнью. Ты вообще думала о последствиях, прежде чем в полном одиночестве поздним вечером зайти вглубь этого леса? Ты хоть на секунду задумывалась, что человек, который преследует тебя, пока ты спишь, может быть не тем, с кем тебе нужно общаться… или с кем оставаться наедине… или об кого тереться?

      – Ты не причинишь мне боли, – затаив дыхание, сказала она, но её тело напряглось под моими твёрдыми руками.

      Какой неоправданный оптимизм.

      – Ты не можешь быть в этом уверена, – прошептал я, касаясь губами её горла; жажда тысячами иголок впивалась в мою кожу. – Возможно, ты просто не можешь понять, что каждый раз, когда ты со мной, твоя жизнь висит на волоске. Если бы ты знала это, не оставалась бы здесь.

      Её рука поднялась и накрыла мою, её тёплая сухая ладонь обхватила мою холодную мёртвую руку. Я судорожно вздохнул и закрыл глаза. Ощущение было невероятным.

      Она касалась меня. Без просьб или угроз с моей стороны. Она сама захотела накрыть мою руку своей.

      – Я доверяю тебе, – сказала она с удивительной уверенностью. – Ты прокрадывался в мою комнату в течение нескольких месяцев. Если бы ты хотел причинить мне боль, то мог бы сделать это – неоднократно.

      Я чуть не рассмеялся над её наивностью.

      Я не осмелился сказать ей, как много раз за эти месяцы чуть не убил её, и насколько был близок к убийству прямо сейчас. Но я должен был заставить её понять, как опасно ей оставаться рядом со мной, если это то, что она, в конечном счёте, собиралась выбрать.

      Я чувствовал, что мой контроль разваливался способами, которые я не мог управлять и тёмная, садистская часть меня хотела, чтобы я прекратил бороться. Чтобы  стал тем, кем являлся.

      Я задел её бедро, позволив свое руке замереть между её ног. Её сердце, казалось, было готово выскочить из груди.

      Боже, я так хотел сорвать с неё джинсы и коснуться её бархатной мягкости. От этой мысли пульсировал мой член, а горло болело и горело.

      – Это не значит, что ты в безопасности со мной, Изабелла, или что я должен продолжать вести себя так глупо, позволяя себе роскошь видеть тебя, – сказал я, пытаясь контролировать свою силу, несмотря на то, что хотел лишь прижать её к себе. – Каждая секунда, когда ты со мной – это борьба… каждое прикосновение – испытание. Если я хоть на секунду ослаблю свой самоконтроль, вся эта ситуация между нами может закончиться очень плохо.  

      Я так старался взять над собой контроль, что был озадачен, когда она положила руку на моё бедро и, быстро поднявшись к моей эрекции, стала поглаживать её через джинсы.

      Иисусе!

      – Я не верю, что это когда-нибудь случится, –  уверенно сказала она, продолжая ласкать меня.

      Чёрт!

      Монстр во мне взревел к жизни, рыча и напрягаясь от вспыхнувшего удовольствия, а во рту начал сильно выделяться яд. Спустя лишь секунду, я толкнул её к дереву, мои руки жаждали сорвать с неё одежду, чтобы я смог трахнуть её и избавиться от той боли, которую она вызывала во мне. Монстра не волновало, что мне безумно хотелось её крови. Его ничего не волновало, он хотел лишь обладать ею -  жёстко, быстро и именно в этот момент.

      Я застонал, борясь с тёмной отчаянной необходимостью, чувствуя, что во мне вспыхнул гнев, потому что она абсолютно не боялась меня. Неужели она до сих пор не понимает, с кем имеет дело?

      – Что я должен сделать, чтобы убедить тебя, что ты не должна доверять мне, Изабелла? – прорычал я, вжимаясь в неё своим телом, пытаясь противиться желанию сокрушить её. – Я должен рассказать тебе, скольких людей я убил, разрывая им глотки и насыщаясь ими до тех пор, пока последние капли жизни не попадали мне в рот? Или я должен рассказать тебе о том,  что каждый раз, когда я нахожусь с тобой рядом, извращённый кровожадный монстр внутри меня хочет испить тебя досуха, а потом оттрахать твоё безжизненное тело? Нравится как звучит, а, Изабелла? Этого достаточно, чтобы убедить тебя не доверять мне?

      Я уткнулся ноющей эрекцией ей в спину, и девушкаа вскрикнула от боли.

      Хорошо.

      Она должна знать, что я могу сделать с ней, и в данный момент я просто не мог не причинить ей боль.

      Очнись и почувствуй запах убийцы, Изабелла.

      – Изабелла, ты не представляешь, на что я способен. НЕ ПРЕДСТАВЛЯЕШЬ. Я не какой-то хороший парень, который собирается задаривать тебя цветами и конфетами. Я не собираюсь рассказывать тебе стихи и увозить куда-то на своём белом коне. Я – убийца, Изабелла… монстр… я отвратителен, и я не имею права быть эгоистичным и подвергать тебя опасности. Потому что когда я с тобой, мой мозг перегружен образами того, что я хочу сделать с тобой, а также тем, что ОТЧАЯННО ХОЧУ получить от тебя, и поверь, не всё это выглядит мило. Мне нужно совсем немного, чтобы поддаться моменту слабости и, в конечном итоге, ты окажешься мёртвой. Бля, хватит быть такой наивной, начни лучше думать о том, как закрыть от меня окна своей спальни, потому что, боюсь, однажды ночью, меня не удовлетворит лишь вкус твоей кожи, и той ночью мы с тобой потеряем всё.

      Я резко отстранился от неё, прежде чем у моих зубов появился шанс погрузиться ей в шею.

      Я побежал, отчаянно пытаясь оказаться как можно дальше от неё, её тела, запаха и насильственных образов, вспыхивающих в моей голове.

      Чёрт.

      Я пылал и чувствовал сильную боль. Я хотел её. Я не мог быть с ней. Я нуждался в ней. Я не заслуживал её.

       Закричав от отчаяния, я бросился обратно в дом, сцены убийства, секса и умопомрачительного экстаза, сокрушали меня  словно циклон.

      Я ворвался в парадную дверь, не потрудившись открыть её, мой разум и тело бушевали огнём – красным, горячим и неутолимым.

      Мои кулаки поражали каждую поверхность, с которой сталкивались. Яд неудержимо сочился с моих рычащих губ. Мой член пульсировал и болел, умоляя об отчаянном удовольствии, а всё моё тело чувствовало себя так, словно его окунули в бензин и подожгли.

       Гнев продолжал взрывными волнами проходить через меня. Мои кулаки разбивали гранитные поверхности на кухне: кусочки острого камня вздымались в воздух как подорванные осколки, а я громил мебель и погружал кулаки в гипсокартон, потеряв контроль, рыча и бушуя.

      Наконец, безумие покинуло меня, и я резко упал на пол, услышав, как подо мной хрустят кусочки гранита. Прикрыв лицо руками, я чувствовал себя опустошённым и полностью истощённым.

      Я задыхался и сделал глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Пытаясь найти человека в безумном монстре.

      Я потянул за волосы, причиняя себе боль. Я замедлил дыхание. Открыв глаза,  увидел беспорядок и разрушения, которые устроил своими руками.

       Хорошо.

       Именно так.

      Вот чем закончился разговор с Изабеллой.

      В целом, я думаю, всё прошло хорошо.

      …

      …

      …