Эдвард POV

Я застонал, когда мой язык пробежался по её коже.

Пульсирующей. Сладкой.

Укусить, разорвать, сосать.

Нет!

Крепко зажмурившись, я затолкнул внутрь себя кровожадного зверя, но он уже находился опасно близко к поверхности и я чувствовал, что острые как бритва когти его желания разрушают мой самоконтроль.

Отрицать его – было самым болезненным, что я мог сделать, но мне пришлось. Для её блага.

Каждый толчок моих бёдер заставлял моё тело и горло всё больше пылать, пока я не был охвачен огнём адской боли и рычащей жаждой крови, но я не мог перестать касаться её. Это было невозможно.

Боль стоила того.

Каждый мучительный толчок. Каждый резкий глоток наполненного кислотой яда. Каждый выворачивающий внутренности спазм голода и жажды стоил того, чтобы наблюдать за лицом Изабеллы, когда моё тело доставляло ей никогда не испытанное прежде удовольствие.

– О, Боже, Эдвард… о… Боже… о, Иисусе…

Я был так загипнотизирован её лицом и голосом, и столь невероятным удовольствием от ощущения того, как напрягаются вокруг меня её мышцы, что полностью проигнорировал приближающиеся шаги.

– Беллс?

Я замер и, втянув в себя воздух, тихо зарычал, когда к прекрасному аромату Изабеллы присоединился зловонный запах Джейкоба.

Изабелла в ужасе резко вздохнула и схватила меня за плечи – её тело напряглось, поскольку шаги становились всё ближе.

– Белла? Ты здесь?

Она смотрела на меня с паническим ужасом, запах страха катился с неё, дразня и распаляя во мне хищника, который давно искал повод убить и насытиться.

Дерьмо.

Мне пришлось отвлечься.

Я начал снова двигаться, потеряв себя в ощущениях её великолепного тела.

Она выдохнула и тихо застонала.

– Какого чёрта ты делаешь? – прошептала Изабелла.

– Ну, – ответил я с низким рычанием, – я думаю, это очевидно. Но если тебе нужны объяснения…

Я с силой вошёл в неё, её глаза расширились, и резкий вздох сорвался с губ.

– Эдвард, – простонала она, пытаясь протестовать, – мы не можем. Мы должны уйти отсюда. Джейкоб найдёт нас в любую секунду.

– Хорошо, – застонал я, чувствуя зарождающийся оргазм. – Я хочу, чтобы он видел на что это похоже, когда ты кончаешь.

Шаги становились всё ближе.

– Белла?

Я начал двигаться быстрее, сжав челюсти и пытаясь справить с убийственным гневом, вдохновлённым Джейкобом, концентрируясь на удовольствии, которое доставляла мне Изабелла, вместо отчаянной потребности в крови. В любой крови.

В крови Джейкоба.

Изабелла застонала и крепче обхватила меня.

– Беллс?

– Позови его, – со злостью прошипел я, – пусть он увидит нас вместе. Он должен знать, что ты моя и что он больше никогда не коснётся тебя снова.

Она с трудом сглотнула, а я стал двигаться быстрее и глубже. Несмотря на панику, всё её тело напряглось от удовольствия, все мышцы готовились к освобождению.

– О, Боже. Эдвард, пожалуйста, – взмолилась она, – не позволяй ему увидеть нас. Он хороший человек. Он не заслуживает этого.

Её голос был плаксивым, раздражённым и чертовски недовольным.

– Белла? Где ты, детка?

Я зарычал, взбешённый тем, что она защищает его.

– Почему ты продолжаешь защищать его? – спросил я, сглотнув яд, обжигающий моё горло. – Он не может заставить тебя испытать подобное, Изабелла. Только я могу. – Я акцентировал свои слова сильными толчками. – Только… я… не… он.

– О… Иисусе… Эдвард…

Я застонал, поскольку давление внутри меня стало мучительным.

Дыхание Изабеллы замерло, и оргазм накрыл её. Откинув голову назад, она прикусила губу, чтобы не дать себе закричать.

– Ты чувствуешь это? – всё ещё злясь, спросил я, продолжая двигаться и отчаянно нуждаясь в собственном освобождении. – Он когда-нибудь заставлял тебя испытать что-то подобное? Что-нибудь похожее на это? Я хочу, чтобы он увидел, как ты прекрасна, когда кончаешь. Позволь ему увидеть, как настоящий мужчина доставляет удовольствие своей женщине.

Она подняла голову и посмотрела на меня, прерывисто и тяжело дыша.

Моё тело напряглось, когда взрыв аппетитного аромата врезался в меня, стирая всё остальное.

Её губа.

О Боже.

Она прокусила свою нижнюю губу. И из неё сочилась маленькая капля крови.

Не задумываясь, я поцеловал её, проводя языком по драгоценной жидкости и проглатывая её.

Иисус грёбаный Христос.

Неожиданно я кончил. Сильно.

Я еле сдержал порыв зарычать как животное, когда удовольствие и боль, удовлетворённость и разочарование – всё взорвалось внутри меня, борясь друг с другом за окончательное доминирование, разрывая меня на части противоречивыми желаниями.

Больше. Больше крови.

Защитить её. Любить. Навсегда.

Разорвать её вену. Испить. Досуха.

– Нет, – застонал я, противясь извращённому голосу во мне, заставившему исчезнуть последнюю дрожь удовольствия. – Заткнись!

– Эдвард? – с отчаянием в голосе прошептала Изабелла, а я замер в ней, моё тело и раздражающие мысли заставляли меня дрожать от экстаза и агонии.

Я отпустил её и, застегнув брюки, отшатнулся назад, подальше от крови… от её аромата… выворачивающего наизнанку искушения.

Наблюдая за мной расширившимися глазами, она поправила юбку и попыталась привести в порядок разорванный корсет.

Она сделала шаг по направлению ко мне, но подняв руку, я остановил её.

– Не надо, – велел я грубым предупреждающим голосом, а с моих губ капал яд. – Если ты сейчас подойдёшь ближе… я… я могу… Я не хочу причинять тебе боль. Мне нужна минута.

Напуганная, она отступила, тяжело дыша.

Наконец-то, Изабелла, ты испугалась меня.

Хорошо.

Я лишь надеюсь, что не слишком поздно.

Я перестал дышать, стараясь заглушить аромат опьяняющей крови передо мной. Я хватался за последние крохи своего самоконтроля.

Я отказываюсь причинять ей боль.

– Белла! Вот ты где! – сказал Джейкоб, вывернув из-за угла. – Детка, ты не слышала, как я звал тебя?

А вот его я мог бы убить в одно мгновение.

Увидев меня, он резко остановился. Его глаза сузились, а поза показалась агрессивной, как у собаки, защищающей свою кость.

– Кто этот парень? – со злостью в голосе, грубо спросил он.

Это парень, который только что дважды трахнул твою девушку и заставил её самозабвенно кончить. Вот кто «этот парень». А теперь, если продолжишь задавать тупые вопросы, я разорву тебя на куски голыми руками, поэтому действуй осторожно.

Я дрожал от усилия не убивать его. Это было очень неприятное ощущение.

– Хм… о, Джейк, это… хм, Эдвард, – пробормотала Белла. – Он… мм… да… ну… я имею в виду, он… эм… один из моих клиентов… из закусочной.

О Господи, она действительно худшая лгунья в мире.

Разве я похож на парня, который ест в закусочной?

Смешно.

Джейкоб с сомнением посмотрел на меня.

Она вцепилась в свой корсет и прижала его к груди.

Глаза Джейкоба сузились и всё его тело напряглось.

– Белла, что, чёрт возьми, случилось с твоим костюмом?

Он быстро подошёл к ней и, убрав её руки, взглянул на разорванный корсет, после чего начал внимательно изучать её лицо.

– Иисусе! Твой рот! Ты поранилась?

Да, Джейкоб, к сожалению, она поранилась. И если ты немедленно не уберёшься отсюда, то поранишься и ты.

Джейкоб резко развернулся и впился в меня взглядом, его тело напряглось и задрожало.

– Ты ударил мою девушку, урод? – обвинил он меня сквозь стиснутые зубы, сделав угрожающий шаг по направлению ко мне.

Именно так, Джейкоб. Ещё несколько шагов. Я испытаю истинное удовольствие, оборвав твою жизнь.

– Джейкоб! Прекрати! – крикнула Белла и, схватив его за руку, потянула назад. – Я прикусила губу, понимаешь? Я споткнулась и прикусила губу и… Эдвард был очень мил… он пытался… помочь мне.

Ты считаешь, что именно это я делал, пока ты кричала моё имя, Изабелла? Я помогал тебе? Ну, возможно, без моей помощи не обошлось…

Джейкоб обхватил её лицо ладонями и начал осматривать губу, затем, приподняв подол своей рубашки, вытер ей кровь.

Я зарычал.

Ещё раз, Джейкоб, ты оскверняешь то, что принадлежит мне. Ещё чуть-чуть и ты действительно достанешь меня, мальчик.

– Иисусе, Беллс, – сказал он, сморщив нос. – Что за запах?

Он наклонился к ней и словно собака, втянул в себя воздух.

– О, бля. Это отвратительно. Что это?

Рот Беллы широко открылся, и она в шоке посмотрела на него. Затем её глаза метнулись ко мне.

Заметив это, Джейкоб обернулся и втянул в себя воздух. Пристально глядя на меня, он приблизился на шаг и снова вдохнул.

Его лицо потемнело, как грозовая туча, а руки по бокам сжались в кулаки. Его мышцы напряглись, и я видел, что он практически дрожал от ярости.

— Это он, – зарычал Джейкоб, сжав челюсти и сверля меня глазами как лучами лазера. – Белла? Чёрт, почему на тебе его запах?

Он резко развернулся к ней лицом и впился в неё взглядом.

Мне захотелось проткнуть его глаза.

– Джейкоб… – нервно пробормотала Белла, – просто успокойся. Пойдём куда-нибудь и спокойно об этом поговорим, хорошо?

– Я не хочу никуда идти, Белла, – гневно ответил он, шагнув к ней, грубо схватив за плечи и встряхивая её при каждом слове. – Я хочу знать, какого хрена ты пахнешь как этот бледный мудак, и я хочу знать об этом прямо сейчас!

Изабелла застонала от боли.

Монстр внутри меня вырвался из клетки.

Очень неудачный ход, козёл.

Спустя секунду моя рука обхватила горло Джежйкоба и, отбросив его в сторону, я с удовлетворением зарычал, когда он с глухим стуком врезался в стену.

– Эдвард, НЕТ! – закричала Белла. – Не причиняй ему боль!

Пытаясь удержать, она схватила меня за руку, но это было так же бесполезно, как пытаться остановить мчащийся грузовик. Отбросив от себя её руки, я шагнул туда, где уже стоял Джейкоб. Мои руки ухватились за лацканы его пиджака, оторвали Джейкоба от земли и подняли в воздух, держа в нескольких дюймах от моих зудящих зубов.

– Ты больше никогда не коснёшься её своими грязными лапами, – прорычал я, наблюдая за его напрасными попытками вырваться. – Если это случится, я просто убью тебя, и если ты сомневаешься в том, что я говорю абсолютно серьёзно, тогда ты ещё глупее, чем выглядишь.

– Эдвард! Отпусти его! Сейчас же!

То, что произошло дальше, застало меня врасплох.

Джейкоб занёс один из своих гигантских кулаков и ударил меня в лицо, и… это… причинило боль.

От неожиданности я отпустил его и начал потирать челюсть, испытывая покалывающую боль.

Меня одолевали сомнения.

Чёрт, возможно ли, что этот… ребёнок… обладает достаточной силой, чтобы причинить мне боль? Это немыслимо.

Меня это настолько отвлекло, что он успел ударить меня ещё раз, и снова это было больно.

Ладно, теперь это просто начинает раздражать.

– Я не знаю, кто ты, – прорычал он мне, – но ты заплатишь за то, что коснулся моей девушки.

– Джейк, прекрати! – с отчаянием в голосе крикнула Белла.

Он бросился на меня, но я с лёгкостью увернулся от удара. Я глубоко втянул в себя воздух, готовясь заговорить, но на меня вновь обрушился аромат подсыхающей крови Беллы.

Я горел: ярость и жажда превращала мои внутренности в пепел.

– Разве тебе не приходило в голову, мальчик, что именно твоя девушка попросила меня прикоснуться к ней? – со злостью выплюнул я, уклоняясь от его ударов. – Что она отчаянно хотела почувствовать на себе руки настоящего мужчины? Что она жаждала получить удовольствие, которого ты никогда не мог ей дать?

Он снова бросился на меня, а его лицо исказилось от ярости.

– Ты покойник! – заорал он, с разворота занеся ногу для удара. Я пригнулся, но он видимо предугадал мой следующий ход, потому что как только я встал, его кулаки врезались в мою грудь. Я отлетел назад, стукнувшись о стену и разбив головой несколько кирпичей.

Я смотрел на него с удивлением и яростью.

– Ты связался не с тем покойником, придурок, – прорычал я, прыгнув вперёд и ударив его в лицо – мой кулак попал прямо по его носу.

Его лицо взорвалось потоком крови, и он отшатнулся назад, продолжая материть меня.

– Я УБЬЮ ТЕБЯ! – взревел он, снова сделав выпад ко мне навстречу. Я ударил его кулаком в рёбра и удовлетворённо зарычал, услышав хруст. Он рухнул на пол, хрипя и постанывая от боли, с ран на его лице хлестала кровь.

– ЭДВАРД! ОСТАНОВИСЬ!

Я обернулся и увидел покрасневшую от гнева Изабеллу.

– Оставь его в покое! – выкрикнула она и, подбежав к нему, прижала к себе его голову и стала шептать слова утешения.

Запах крови заполнил воздух.

Неосознанно я начал тяжело дышать, втягивая в себя сильный резкий аромат. Моё горло пылало от боли и разрывалось от жажды.

Я смотрел на стекающую по лицу Джейкоба кровь. На брызги на руках и груди Беллы. Я хотел слизать эту кровь. Мой язык дёрнулся.

Низкий гул разрастался в моей груди и, прежде чем я понял, что делаю, я уже стоял над Джейкобом, пронзая взглядом тяжёлые тёмно-красные капли, стекающие по его подбородку. Я хотел выпить эту кровь. Всё моё тело дрожало от жажды.

Неожиданно сильные руки оттянули меня назад и перебросили через всю комнату. Приземлившись, я инстинктивно присел, широко расставив руки. Из моей груди вырвалось рычание.

– Убирайся отсюда, пиявка, – с горечью сказал широкоплечий мужчина, – или у нас с тобой будут проблемы.

– Сэм, пожалуйста, – стала умолять Белла, прижимая к себе стонущего Джейкоба. – Мы должны отвезти Джейка в больницу.

Сэм присел перед ними и, оценив раны Джейкоба, снова повернулся ко мне.

– Ах ты, жалкий кусок дерьма, – зарычал он, встав и подойдя ко мне. – Я не знаю, откуда ты взялся, кровосос, или почему вернулся сюда, но для тебя же будет лучше унести свою мёртвую задницу туда, откуда ты пришёл. Иначе я прикончу тебя, наплевав на договор. Ты меня понял?

Я выпрямился и ухмыльнулся.

Я понятия не имел, о чём он говорит. Чёрт, при чём тут какой-то договор? И почему он спросил, зачем я вернулся? Я никогда его не встречал.

– Я могу свернуть тебе шею, прежде чем ты только подумаешь о том, чтобы убить меня, ты, идиот, – кипел от злости я. – И я никуда не уйду без Изабеллы.

– Неверный ответ, – возразил Сэм, его тело дрожало, вызывая непонятную тревогу.

– Эдвард! – крикнула Белла, нарушив напряжённость. – Уйди. Сейчас же. Я никуда не пойду с тобой. Я отвезу Джейка в больницу, а потом вернусь домой. Одна. Убирайся отсюда.

Она вновь повернулась к Джейкобу, краем его футболки вытирая ему кровь с лица.

Тлеющий уголёк ревности, разгорающийся внутри меня с тех самых пор, как объявился Джйкоб, вскипел вулканом кипящего негодования.

После всего, что мы разделили сегодня вечером, после невозможного удовольствия, которое мы подарили друг другу, она хочет, чтобы я ушёл? Она предпочитает остаться с этим идиотом вместо меня?

Недопустимо.

Неужели она не заметила, насколько сдержанно я себя вёл? Неужели не поняла, с какой лёгкостью я мог бы его убить? Неужели не видит, что мне приходится бороться с каждым естественным инстинктом, чтобы просто оставить его избитым и истекающим кровью.

Через моё тело прошёлся поток гнева и разочарования.

Она хоть понимает, как трудно было мне сегодня вечером заниматься с ней любовью? Насколько сильной была боль, которую я испытывал, отрицая раздирающего меня зверя, требующего её крови и тела? Понимает ли она, что причина отсутствия выживших после сексуальных контактов человека и вампира в том, что нам практически невозможно в порыве страсти сдерживать свою истинную природу?

Иисусе.

Ради неё этим вечером я отрицал в себе абсолютно всё. Свою жажду, свою силу, свою навязчивую потребность убить грёбаного Джейкоба. Всё. И теперь она вот так со мной поступает?

Я наблюдал за тем, как она помогла Джейкобу встать на ноги, суетясь над ним, словно он – инвалид.

Я хотел забросить её себе на плечо и убежать. Я хотел отвести её туда, где мог бы кричать и орать на неё, давая понять, что состояние её слабоумного парня не имеет никакого значения, потому что она МОЯ, и я единственный, о ком она должна заботиться оставшуюся часть своей короткой жизни. Я хотел заниматься с ней любовью снова и снова, пока её единственной мыслью не стала бы мысль обо мне, моём теле и о том, как идеально мы подходим друг к другу.

Низкое собственническое рычание вырвалось из моей груди.

Она повернулась ко мне и бросила на меня убийственный взгляд.

– То, что ты сделал, Эдвард – неправильно, – тихо сказала она, гнев и разочарование окрасили её голос. – Он не заслужил этого.

Она обняла Джейкоба за плечи и вместе с Сэмом направилась вглубь переполненного клуба к выходу. Подальше от меня.

Словно статуя я стоял в темноте, ожидая, когда меня отпустят гнев, разочарование и жажда крови, чтобы я смог выйти из клуба не убив по пути людей, осмелившихся оказаться между мной и дверью.

Не так я представлял себе окончание сегодняшнего вечера. В своих фантазиях я должен был быть сейчас в постели Изабеллы. Наши обнажённые тела прижимались бы друг к другу, а её тёплые руки воспламеняли бы мою кожу.

Вместо этого она всё ещё была со своим неандертальцем, а я остался совсем один, дрожа от бессильной ярости.

Снова.

Хэллоуин – отстойный праздник.

Дорога обратно в Форкс показалась мне бесконечной.

Время приближалось к полуночи и, поскольку люди праздновали грёбаный Хэллоуин, на шоссе было полно машин; слишком много для необходимой мне езды – быстрой и яростной.

Вместо этого я кипятился, то и дело застревая позади идиотов и имбицилов, заполонивших всю дорогу своими допотопными транспортными средствами, словно все они страдали от психического заболевания, вынуждающего их ездить так, что сама Мать Тереза пришла бы в бешенство.

Я попал в автомобильный Ад.

Медленно продвигаясь, я покрывал матом каждого водителя, которому не повезло оказаться на моём пути. Я провёл пальцами по волосам и с отчаянием ударил по рулевому колесу. В какой-то момент я решил, что музыка сможет успокоить меня, но когда ткнул кнопку «Play» на стерео, мой палец прошёл сквозь металлическую лицевую панель, вызвав короткое замыкание всей системы.

Уверен, что напугал всех находящихся поблизости лесных существ вырвавшимся из меня рёвом разочарования.

Я вздохнул и попытался успокоиться.

Мне катастрофически не везло.

Мои мысли были полностью поглощены Изабеллой и тем вечером, который мы только что пережили.

Я не сомневался в том, что она почувствовала то же, что и я, когда мы занимались любовью – правильность происходящего, непреодолимое ощущение судьбы, которое затопило меня, как только моё тело соединилось с её телом.

Она была моей половинкой. Я ни капли не сомневался, что эта девушка создана для меня.

Она была единственной девушкой, с которой я когда-либо хотел быть – сейчас и всегда.

Но она послала меня куда подальше. Она нянчилась с избитым и ноющим ребёнком-мужчиной так, словно он являлся драгоценным осколком разбитого фарфора, и отвернулась от меня. Неужели она не понимала, что единственная причина, по которой я вообще дотронулся до него, состояла в том, что он причинил ей боль? Неужели она настолько неблагодарна? Неужели не увидела всё это?

– УБИРАЙСЯ С МОЕГО ПУТИ, ТЫ, ВОНЮЧИЙ ДЕБИЛ! – закричал я на водителя Шевроле перед собой, резко притормозившим безо всяких на то причин. Безумно злясь, я, стиснув зубы и рыча, в отчаянии постукивал ногой.

Водитель спокойно и очень медленно поехал дальше, показав мне средний палец.

– БЛЯЯЯЯЯТЬ!

Надавив на газ, я объехал его машину и, проезжая мимо, также послал его куда подальше.

Это не принесло мне особого удовлетворения.

Мне хотелось сбить его и оторвать ему башку.

Если бы я продолжал, как и прежде убивать за «справедливость», то этот парень был бы в числе моих жертв. Не знаю, как бы меня охарактеризовало то, что медлительных водителей я почти сравнял с убийцами и педофилами, включив их в список лиц, совершивших «непростительные преступления».

Я всё ещё злился, когда несколько минут спустя услышал сирену и заметил сигнальные огни в зеркале обзора.

О, меня должно быть просто разыгрывают!

Я проверил свою скорость.

Сто тридцать миль в час.

Чёрт!

Я был настолько занят мыслями об Изабелле, что даже не подумал открыть свой разум, чтобы просканировать наличие полиции.

Какая глупая, непростительная ошибка.

За все свои годы я никогда не получал штрафов за превышение скорости.

И вот спустя восемьдесят лет идеального вождения появится запись.

Чёрт.

Я сбросил скорость и остановился на обочине, покачивая головой и продолжая ругать себя.

Мог ли этот вечер стать ещё хуже?

Я открыл окно и меня ослепил фонарик, направленный в лицо.

– Добрый вечер, сынок. Я – шериф Свон.

По-видимому, мог.

Шеф Свон медленно опустил фонарик, затем наклонился, изучая моё лицо.

– Сынок, не хочешь объяснить мне, почему едешь со скоростью сто тридцать миль в час? И где продаётся средство по уходу за волосами, о котором я не знаю?

Он что, оскорбил мои волосы?

Я постарался не убить его взглядом.

Это было не легко.

– Думаю, мне просто не терпится вернуться домой, – запинаясь, ответил я.

Иисусе, я был таким же ужасным лгуном, как и Изабелла. Ещё одна причина, по которой мы идеально подходили друг другу.

– Мне нужно увидеть твои права и техпаспорт, – устало сказал он.

Вздохнув, я полез в бардачок, чтобы отдать то, что он попросил и, стараясь не смотреть на него так, как может жуткое ночное существо.

И снова, это очень непросто.

– Что ж, хорошо, мистер Каллен… здесь написано, что тебе двадцать три? Это верно?

– Да, сэр, – сказал я, пытаясь говорить как обычный молодой человек, а не монстр по возрасту старше его деда.

– И где ты был сегодня вечером?

– В Порт-Анджелесе, сэр. Там была… хм… вечеринка… в честь Хэллоуина. Это было… потрясающе.

Мне хотелось начать биться головой о рулевое колесо.

Вновь посветив фонариком, он взглядом просканировал моё тело.

– Я слышал, что это маскарад, – сухо сказал он. – И кем же ты там был?

Я опустил взгляд на свои простые чёрные брюки и свитер.

– Мм… современным вампиром, – немного смущённо сказал я.

– Сынок, я уверен, что у современного вампира должно быть что-то покруче Вольво.

Сначала мои волосы, а теперь машина?

У меня начало создаваться впечатление, что шерифу Свону я совсем не понравился.

– Сэр, Вольво – очень безопасная машина, – сказал я в свою защиту. – И управлять ею очень легко.

– Я понял, что это очень важно для тебя, учитывая, с какой скоростью ты ехал, – парировал он.

Так думаю и я.

Он наклонился к окну, глядя мне в лицо и сравнивая его с фотографией на водительских правах.

– Ты пил сегодня вечером, мистер Каллен?

Ну, я слизнул каплю невероятно вкусной крови вашей дочери, из-за чего испытал ошеломляющий оргазм, а в остальном…

– Нет, сэр. Я никогда не пью за рулём. Это… совсем не круто.

Он смотрел на меня долгое время. Не моргая. Его лицо казалось совершенно бесстрастным.

Я почувствовал непреодолимое желание поёрзать на сиденье.

Но не сдвинулся с места.

Выражение сосредоточенности на его лице вызвало у меня дискомфорт.

Я заглянул в его разум.

Этот парень что-то скрывает. У него странные глаза. Что-то есть в нём такое… неправильное.

Он пытался понять меня.

Он знал, что во мне что-то не так и пытался понять, что именно.

Шериф Свон явно был наблюдательным человеком. Но я не мог позволить, чтобы он слишком мной заинтересовался.

Я должен был жить в Форксе. Мне необходимо было оставаться рядом с Изабеллой.

Вряд ли я мог сделать это, если бы её отец узнал о моей специфической диете.

– Итак, мистер Каллен, что ты делаешь в Форксе? – небрежно спросил он.

Ну, в основном, шериф Свон, я преследую вашу дочь и имею её тело такими способами, узнав о которых, вы захотели бы безжалостно убить меня. Также я ответственен за пытки и гибель нескольких деревьев. О, и давайте не забывать, что своё свободное время я трачу на то, что пью кровь животных и совершаю акты вандализма в собственном доме. Я очень занятой человек.

– Я… э-э… в основном работаю дома.

Молодец, Каллен. Это совсем не кажется подозрительным. Серийные убийцы также обычно работают дома.

– Делаешь что? – сузив глаза, спросил шериф.

Мало чего. Читаю. Играю на рояле. Дрочу в душе, представляя вашу единственную дочь.

– Сделки с акциями, в основном, – ляпнул я, не имея ни малейшего представления, как потом буду выпутываться. – Также я веду исследование, готовясь написать книгу.

Он вскинул брови.

– О чём книга?

Хороший вопрос.

– Я выдвинул гипотезу, что Бог не только существует, но и что он – мстительная, злопамятная задница, которая намерена превратить мою жизнь в сущий Ад.

Ну… на самом деле я совсем не это хотел сказать. Но я бы мог написать книгу на эту тему.

– Интересно, – пробормотал шериф Свон, выписывая мне штраф. – Моя дочь хочет стать писательницей. Ей, вероятно, было бы интересно пообщаться с тобой.

На самом деле, прямо сейчас, она, судя по всему, мечтает о моей смерти.

– Я не встречал тебя в городе. Давно ты здесь?

Меня начинал доставать этот допрос.

– Несколько месяцев назад я переехал в только отремонтированный дом моей матери, – сказал я, стараясь быть честным, но в то же время не раскрывая слишком многого. – Мне нужно было отдохнуть от своей семьи, и Форкс показался мне идеальным местом для… подзарядки.

Он кивнул.

Этот парень врёт и не краснеет, но я только не знаю, почему. Он приехал в Форкс, чтобы подзарядиться? Чушь. Мне, возможно, придётся в скором времени навестить юного мистера Каллена.

Я стиснул челюсти.

Чёрт.

– Ладно, сынок, – сказал он, возвращая мне права, техпаспорт и мой первый и последний штраф за превышение скорости. – Сегодня я добрый, поэтому сделаю вид, что поверил тебе. Но если я ещё раз увижу, что ты едешь с такой скоростью, мне придётся арестовать тебя, понимаешь?

– Да, шериф Свон. Я могу с уверенностью сказать, что вы больше никогда не поймаете меня на такой скорости.

– Хорошо. Малейший промах на такой скорости может превратить тебя в мертвеца.

Я улыбнулся ему.

– Ты ведь не хотел бы этого, верно?

Шериф Свон какое-то время очень внимательно всматривался в меня.

Мне не нравится этот парень. Он слишком хитёр.

Моя улыбка исчезла.

– Спокойной ночи, мистер Каллен, – сказал он, наклонившись и глядя мне прямо в глаза. – Уверен, что в скором времени свидимся.

В зеркало заднего обзора я наблюдал за тем, как он сел в свою машину и уехал.

Я с облегчением вздохнул.

Вампиры, в целом, никогда не нервничают. Это один из побочных эффектов того, что мы находимся на вершине пищевой цепочки и практически неуязвимы.

Но шериф Свон, однако, заставил меня понервничать.

Возвращаясь домой, я ехал на невыносимо медленной скорости.

…

…

…