Мои ноги мчались по влажной траве. Я бежал по лесу, отчаянно принюхиваясь к воздуху и пытаясь найти что-нибудь, что могло бы отвлечь меня от того, чего я жаждал всеми фибрами своего существа.

Я сглотнул непрекращающийся выделяться яд и сжал челюсти от досады.

Это было бесполезно. Я ничего не чувствовал, кроме неё. Её аромат окутывал меня головокружительным облаком. Он сочился из её кожи, поскольку её тёплое тело вцепилось в моё, прижимаясь ко мне со спины. Её руки обвили мою шею, а ноги сомкнулись вокруг моей талии.

Я мог чувствовать её пульс; он отдавался во мне, яростно пульсируя там, где её тело соприкасалось с моим. Каждый влажный стук её сердца взывал ко мне, умоляя меня высосать кровь из её вен и наполниться ею.

И где, чёрт возьми, эти грёбаные олени, когда я так сильно в них нуждаюсь? Это становится просто невыносимым.

Я жаждал чего-нибудь более существенного, чем безвкусную кровь травоядных, но мне нужно было поесть как можно скорее, а для вампира-вегетарианца олень что-то вроде закусок из Макдональдса – быстро и легко, даже если это оставляет тебя ужасно неудовлетворённым.

Всё моё тело горело от жажды. Сильная рвота, вызванная волчьей кровью, сделала меня слабым и безумно голодным. Было невероятной глупостью с моей стороны взять с собой Изабеллу, когда я в таком состоянии, но, учитывая обстоятельства, выбора у меня просто не было.

Я мчался сквозь деревья, вглядываясь вдаль. Солнце только начало подниматься, его слабые золотые лучи вторгались в мрачные серые тени, созданные деревьями.

Обычно моим глазам не нужен яркий свет, но этим утром перед глазами всё расплывалось, что возможно, было ещё одним побочным эффектом волчьей крови. Мне нужно было найти животное, которое я мог бы испить досуха, но все мои инстинкты были не только более ослаблены чем обычно, но и скованны тем, что единственно существо, чью кровь я хотел испить, цеплялось за моё тело, безгранично доверяя мне и тихо постанывая на ухо, когда ей хватало глупости открыть глаза.

Мой желудок громко заурчал, принося с собой новый всплеск жажды и мне показалось, что ещё немного, и я испепелюсь изнутри.

— Эдвард! Смотри! – взволнованно прошептала Изабелла мне на ухо.

Я сразу остановился.

В тридцати шагах от меня находилось небольшое стадо оленей, толпившихся возле маленького ручья. Их гибкие тела грациозно двигались в утреннем полумраке.

Просто супер. Чтобы найти себе добычу, вампиру приходится полагаться на человека. Браво, хищник. И тебе не стыдно?

Я аккуратно снял Изабеллу со своей спины и поставил её на ноги, чудом сумев устоять перед непреодолимым желанием вонзить свои зубы в её горло.

— Подожди, – сказала она, слегка пошатываясь, одной рукой крепко сжимая мой бицепс, а другой ухватившись за мою футболку. – Не чувствую земли под ногами.

Я напрягся, когда её пальцы обожгли мою холодную кожу.

Инстинктивно мои руки обвились вокруг неё, и я притянул её к себе. Мой рот заполнился ядом, поскольку хищный зверь внутри меня требовал крови. Её крови.

Глаза Изабеллы расширились, когда она увидела звериный голод в выражении моего лица. Она попыталась отстраниться, но опять же, мой инстинкт велел мне не отпускать её, держать на близком расстоянии.

Мои руки напряглись.

Мне нужно была кровь. Срочно. И чья-то другая, а не моей возможно будущей партнёрши по жизни.

Конечно, легче сказать, чем сделать. Голод сделал зверя внутри меня сильным. И я почему-то забыл, почему не должен слушать его.

Я вдохнул и застонал, поскольку аромат Изабеллы заставлял меня гореть. Она толкнула меня в грудь, выгнув спину и тщетно пытаясь убрать свою шею подальше от моего голодного рта.

Плохой ход, Изабелла.

Я закрыл глаза, подавляя в себе желание остановить её слабое сопротивление любыми возможными средствами.

Укуси её. Это заставит её прекратить извиваться.

Мрачный голос внутри меня казался ужасающе соблазнительным и тёплое податливое тело Изабеллы, трущееся об меня, не помогало.

— Не… двигайся, – велел я, глядя ей в глаза и стиснув зубы, тем временем отчаянно цепляясь за свой самоконтроль.

Она тут же успокоилась.

— Когда ты борешься, – застонал я, – я начинаю воспринимать тебя как добычу. Я не могу… было бы так просто… Боже, Белла, я не хочу видеть в тебе жертву.

Она полностью замерла, её теплое и мягкое тело прижалось к моему, а сердечко готово было вырваться из груди.

— Скажи мне, как помочь тебе, Эдвард, – прошептала она. – Я сделаю всё, что ты скажешь.

Я овладел собой достаточно, чтобы отпустить её. Мои руки сжались в кулаки, пальцам отчаянно хотелось сжать её тёплую плоть.

— Шаг назад, – взмолился я, не в силах заставить себя отойти от неё. – Пожалуйста.

Она опасливо отошла от меня, её лицо выражало беспокойство и страх.

Сделав глубокий вдох, я испытал благодарность за то, что небольшое расстояние между нами ослабило её аромат.

Тем не менее мой голод взревел от нетерпения, яростно скручивая мои внутренности и требуя своего удовлетворения.

Я насильно оторвал взгляд от соблазнительного пульса на шее Изабеллы и, повернувшись, сосредоточился на оленях.

Их было пятеро.

Зверь усмехался, поскольку даже осушив их всех, я бы и близко не был удовлетворён. Не когда самая вкусная в мире кровь всего в нескольких шагах от меня.

Отличная идея, Каллен. Привезти на охоту свою певицу. Гениально. И главное, совсем не опасно для неё.

Идиот.

Я сделал бесшумный шаг в сторону оленей, пытаясь очистить свой разум от аромата Изабеллы, но этого хватило, чтобы всё стадо насторожилось, почуяв моё присутствие. Их головы взметнулись вверх в прекрасном унисоне, тёмные, испуганные глаза смотрели на меня со страхом.

В отличие от меня в этот момент, их чувства были точно настроены, поскольку они всегда ожидали опасности.

От хищников.

Зверь внутри меня отвлёк своё внимание от сердцебиения позади и сосредоточился на животных.

Они были обеспокоены и готовы бежать в любую секунду. Они наблюдали за мной, ожидая от меня каких-то действий.

Стоя совершенно неподвижно, я напряг мышцы, приготовившись к прыжку.

— Изабелла, – прошептал я, уделив внимание самому большому из оленей. – Мне нужно, чтобы ты оставалась абсолютно неподвижной. Ты понимаешь меня?

— Да, – тихо ответила она.

— Не двигайся.

— Хорошо.

— Вообще.

— Я поняла, Эдвард. Иди.

Я мог слышать, как быстро бьётся её сердце и задавался вопросом, потому ли это, что она боится меня или потому, что очень хочет увидеть, как я охочусь. Я не думал, что она полностью осознавала, какая опасность её подстерегала, как только я позволю хищнику внутри себя освободиться. Его не волновало, что я чувствовал к ней и что сохранения её жизни я жаждал намного больше, чем крови. Он знал лишь одно – убить… разорвать… испить досуха… и делал это очень, очень хорошо.

Боже, сохрани её для меня. От меня самого. Пожалуйста.

Открыв свои чувства, я бросился вперёд и закрыл половину расстояния до оленей, прежде они осознали, что я начал двигаться.

Я набросился на самую крупную особь и, когда повернувшись, олень попытался убежать, я с силой сжал его шею, отчего ноги животного подкосились и он повалился на землю. В то же мгновение мои зубы впились в его горло, разрывая толстую кожу, и в мой рот полилась тёплая, солёная, пульсирующая кровь, а тело животного забилось в конвульсиях.

Я сделал большой глоток горьковатой крови, чувствуя благодарность за тепло и силу, наводнившую моё тело, но скривившись от неприятного вкуса.

Мыслями я вернулся к крохотной капле крови Беллы, которую попробовал, когда мой язык облизал её кровоточащую губу.

Это было откровение.

Никогда за всё своё существование я не представлял себе, что в этом мире существует что-то настолько замечательное.

Это был не просто вкус, хотя её невероятный аромат врезался в меня как ядерная взрывная ударная волна; также это повлияло на всё моё тело. Эта крошечная капля крови заставила меня почувствовать себя наполненным жизнью… более… живым… Никогда ни с чем подобным я не сталкивался, и впервые за мою кропотливо долгую жизнь, я почувствовал себя лишённым какой-либо боли и… счастливым.

В результате сила оргазма, который, сметая всё на своём пути, волной пронёсся через меня, была ошеломляющей и потрясла меня до глубины души.

Походило на то, что меня коснулась рука Бога.

Но конечно, не моего бога, поскольку он был садистом, любящим мучить вампиров, а рука чувственного эротичного бога, который заставил меня почувствовать то, что я думал, для меня невозможно и не смел даже надеяться на это.

Меня возбудила одна только мысль об этом.

Но возбуждённым я был теперь почти всегда. Казалось, в таком состоянии я находился постоянно, с тех самых пор, когда впервые почувствовал аромат Изабеллы и увидел на своём лугу её великолепное обнажённое тело. Знакомый дискомфорт в паху лишь добавил к болезненным ощущениям во всём моём теле, которые я испытывал ежедневно, и с ужасом я осознал: избавиться от этой боли мне поможет лишь сильнейший оргазм, когда я изольюсь внутрь тела Изабеллы и глоток её сладкой крови.

Просто супер.

Закрыв глаза, я попытался изгнать из головы и тела воспоминания о её крови, вместо этого сосредоточившись на неаппетитной крови оленя и желая получить хоть какое-либо удовольствие от пульсирующей теплоты, распространяющейся внутри меня.

Несмотря на то, что кровь животных была менее насыщающей чем человеческая, мои мышцы вновь налились силой и покалывали энергией. Моя левая рука полностью исцелилась и крепко сжимала шею оленя, боровшегося против меня. Спазмы желудка, вызванные волчьей кровью, полностью прекратились, и я чувствовал себя более или менее нормально.

Конечно в данные момент «нормально» для меня означало, что я был вечно голоден, вечно сексуально напряжён и вечно неудовлетворён.

Честно говоря, я бы прекрасно жил, лишившись этого «нормального» для себя состояния.

Сделав несколько последних глотков крови и почувствовав, что опустошённое сердце оленя перестало биться, я закрыл глаза, позволяя новой жизненной силе вливаться в моё тело.

Именно в такие моменты, сразу после того как я пил кровь, я чувствовал себя лучше всего. Эта кровь никогда полностью не усмиряла мою постоянную боль, но на несколько коротких секунд, когда мои сухие вены наполнялись жизнью, я практически забывал об этом.

Спустя несколько мгновений я вздохнул, поскольку моя постоянная и раздражающая неудовлетворённость просочилась сквозь кровавый туман и растоптала недолгую эйфорию гигантскими ботинками со стальным носком.

Моя жизнь была бы намного терпимей, если бы я мог полностью насыщаться лишь кровью животных, но я не мог.

Этого было недостаточно.

Этого никогда не будет достаточно.

Мой голод требовал большего, его острые края всё ещё скручивались внутри меня, настаивая, чтобы я дал ему то, чего он больше всего хотел.

Я оттолкнул от себя всё ещё тёплую тушу животного и, встав, принюхался к воздуху, чтобы понять, далеко ли убежала от меня оставшаяся группа оленей.

Я больше не чувствовал их запах.

Но я мог чувствовать её аромат.

Я мог чувствовать только её аромат.

Он окутывал меня и лёгкий ветерок напомнил, что сделав лишь несколько шагов, я смогу вонзить зубы в её шею и ощутить вкус её крови во рту.

Сделай это. Сделай прямо сейчас.

Моя голова дёрнулась туда, где, замерев как статуя, в тридцати метрах от меня стояла она, глядя на меня расширившимися глазами.

И лишь намёк на её аромат, который донёс до меня утренний бриз, заставил моё тело вспыхнуть. Единственным существенным отличием было то, что испив крови животного, я был больше способен распознавать голос монстра внутри меня, который умолял меня трахнуть её, а потом испить досуха.

И это не помогало мне его игнорировать.

Один прыжок. Это всё, что необходимо.

Ты хочешь её.

Возьми её.

Именно для этого ты существуешь. Именно в этом ваше предназначение. Вампир и человек. Охотник и жертва.

Прекрати бороться.

Не думая, я приготовился к старту, готовый к броску. И мог чувствовать, как в моей груди зарождается низкое рычание.

— Эдвард? – спросила она, сделав шаг назад. – Теперь тебе лучше? Или нужно ещё?

Изабелла, узнав, как много мне ещё нужно, ты бы убежала от меня с криками. К сожалению, часть меня безумно хочет, чтобы ты сделала это, ведь у меня появится возможность преследовать тебя, чтобы затем затеряться в сладком аромате твоего страха.

А другая часть просто хочет тебя: грубо, быстро и жёстко.

Я заставил себя оставаться на месте, дрожа от усилий не сделать то, чего так хотел зверь.

— Эдвард? – снова крикнула она, нервным и дрожащим голосом.

Боже, Изабелла, я хочу трахнуть тебя. Прямо сейчас. Трахнуть жёстко и быстро. Заставить тебя кричать моё имя. А затем, когда ты кончишь, я хочу вонзить в тебя свои зубы. Я хочу испить тебя, изливаясь внутрь твоего тела и чувствуя, как твоя кровь танцует в моих венах, когда я снова и снова буду подниматься к вершинам блаженства. Я буду стонать в экстазе, впитывая в себя твою кровь. Наполняя себя. Боже, это будет так хорошо. Я так безумно хочу этого.

— Эдвард?

Зверь, зашипев, велел ей заткнуться, чтобы перестать напоминать мне, что она является чем-то большим, чем просто еда.

Ты хочешь её? Возьми её. Ты отрицал себя слишком долго. Ты заслуживаешь этого. Ты заслуживаешь её. Никто не станет тебя винить. Эта жизнь… где ты кормишься животными… это неестественно. Ты не для этого существуешь и не в этом нуждаешься. Тебе нужна она. Вся она. Возьми её. Прямо сейчас.

Яд заполнил мой рот. Я хотел укусить её. Я нуждался в этом.

— Эдвард, – тихо, с отчаянием сказала она. – Пожалуйста, скажи что-нибудь.

Боже, она боится.

Я принюхался к воздуху. Страх в её аромате вызвал во мне желание зарычать и, бросившись вперёд, напугать её ещё больше, заставляя бежать от меня. Я хотел, чтобы она бежала. Я хотел охотиться на неё.

Я дам ей фору. Пусть думает, что она в безопасности. Я буду преследовать её и догнав… прижму к дереву, наслаждаясь тем, как крича, она извивается подо мной…

— Эдвард…

Её мягкий дрожащий голос придал мне сил, чтобы игнорировать коварные нашёптывания монстра.

Приложив титанические усилия, достойные олимпийского золота, я, тяжело дыша, встал, с усилием подавляя свои жестокие, звериные инстинкты.

Проглотив полный рот яда, я ответил:

— Дай мне минуту.

Мой зверь прошептал, что она может дать мне и несколько часов, и всё равно я буду сгорать от желания сделать с ней ужасные вещи.

Он был прав.

Я пытался забрать у него контроль над своими чувствами и мыслить рационально.

Мне нужно было убежать от неё как можно дальше и наесться до полного насыщения, пока голодный садистский мудак не будет обманут, решив, что она ему не так уж и нужна, но рациональная часть меня знала, что я не мог оставить её одну в лесу. С ней могло произойти всё что угодно.

Другой вампир может прийти и убить её. Убить её и лишить тебя её драгоценной крови.

Мысль о том, что где-то недалеко охотится ещё один вампир, послала через меня холод. Я знал, что кровь Изабеллы не влияет на других так, как влияет на меня. Её кровь была создана только для меня одного, но, конечно, это не значило, что другим она покажется непривлекательной. Думая о такой возможности мне хотелось приковать её к себе, чтобы иметь возможность уничтожить любого, кто окажется в нескольких шагах от неё, вампир это или человек.

Конечно, это предполагало, что я мог сопротивляться постоянному желанию убить её самому.

Я посмотрел на небо и нахмурился, надеясь, что мой мстительный бог обратит внимание на моё угрожающее обращение.

Бог – ты невероятный придурок. Почему ты не мог позволить мне воспылать чувствами к другому вампиру? К тому, кто мог бы без раздумий справиться с моими садистскими склонностями? Нет. Ты послал мне красивую и хрупкую человеческую девушку, кровь которой взывает ко мне на ста различных языках.

Я на полном серьёзе тебя презираю.

— Эдвард?

Белла, нервничая, вопросительно смотрела на меня.

Соберись, Каллен, ты её пугаешь.

Взяв себя в руки, я медленно двинулся вперёд, с каждым шагом оценивая свой самоконтроль. Приблизившись и удерживая её взгляд, я услышал её ускорившееся сердцебиение. Она не отводила от меня глаз и, несмотря на расстояние, аромат её возбуждения был разрушительным.

Я остановился примерно в трёх метрах от неё и, закрыв глаза, проглотил полный рот яда и скривился от боли.

— Эдвард? Ты в порядке? – спросила она неуверенно, и страх в её голосе, смешанный с её мускусным ароматом, вызывал во мне адские муки. – Я могу что-нибудь сделать?

Да, можешь. Ты можешь разорвать все свои вены и позволить мне искупаться в твоей крови, пока я буду трахать тебя, Изабелла. Можешь ли ты сделать это?

В качестве альтернативы ты могла бы перестать пахнуть как рай и ад, завёрнутый в восхитительную кожу. Мне бы это чертовски помогло.

— Нет, – прошипел я, едва доверяя своему рту открыться, чтобы внезапно и безошибочно не сомкнуться на её горле. – Просто стой на месте. Думай о мёртвых щенках.

— Мёртвых щенках? Почему?

Снова сглотнув, я открыл глаза, не желая впиваться в неё взглядом, но зная, что именно это делаю.

— Изабелла, о чём ты сейчас думаешь?

Её глаза быстро прошлись по моему телу, ненадолго остановились, чтобы оценить очевидную выпуклость в моих джинсах, после чего вновь вернулись к моему лицу и расширились, когда она всё осознала.

— О-о.

— Вот именно. «О-о». И как ты думаешь, что делает со мной твой аромат, когда ты так думаешь обо мне?

Её взгляд снова остановился на моём паху.

— Изабелла, – простонал я, поскольку зверь внутри умолял меня трахнуть её, жёстко, быстро и ста извращёнными способами, – серьёзно… ты… не помогаешь.

— Прости, – отступив на шаг, сказала она.

— Стой, где стоишь, – сказал я, стиснув зубы. – Просто оставайся на месте.

Замерев на несколько долгих минут, я по крупицам собирал обратно весь свой самоконтроль, возвращая каждую каплю человечности, которую только мог.

Изабелла стояла совершенно неподвижно и настороженно смотрела на меня.

По крайней мере, ей хватало здравого смысла бояться меня, когда я в таком состоянии, но, к несчастью для неё, меня возбуждал даже её страх.

Всё в ней – её лицо, тело, аромат с каждой секундой заставляло меня желать её всё больше.

Я перестал дышать. По крайней мере, это избавило меня хоть от одного искушения. Единственным способом пройти через это и оставить её живой, было лишить себя обоняния. Конечно, благодаря этому, найти остальных оленей мне будет гораздо сложнее, но лучше это, чем позволить монстру внутри меня наслаждаться её аппетитным ароматом.

Почувствовав, что вновь могу контролировать себя, я сделал к ней навстречу несколько неуверенных осторожных шагов и, остановившись, начал готовить себя к предстоящим мукам, когда её тёплое тело вновь будет прижиматься к моему.

— Эдвард, – сказала Изабелла, поймав на себе мой взгляд, наполненный безумным голодом и тоской, – я вижу, как это трудно для тебя и мне жаль.

Она извиняется за то, что не по своей вине, убивает меня.

Я хотел ответить ей, но для этого нужно было сделать вдох, а находясь в такой непосредственной близости, я не мог рисковать.

Вместо этого я нежно взял её руку, поднёс к своему рту и, крепко сжав челюсти, провёл губами по её нежной коже.

Её дыхание и ритм сердца сразу же участились, а на лице вспыхнул сильный румянец.

Боже, Изабелла, разве ты не знаешь, что творится со мной, когда ты реагируешь так? Ты хоть представляешь, как сильно мне всё усложняешь?

Я сглотнул, избегая смотреть ей в глаза, поскольку знал, что увижу в них страсть, а я не мог бороться ещё и с этим искушением.

Осторожно посадив её на свою спину, я застонал, ощутив сильный жар между её бёдер, прижимающихся ко мне. Моя эрекция стала ещё более мучительной, потому что я вспомнил, как невероятно эротично быть погружённым в её теплоту.

Когда мы занимались любовью прошлой ночью… Боже… это ощущение, когда я внутри неё… когда я был способен умерить свои силы и войти в неё… когда она кончила, выкрикивая моё имя…

Каллен, вероятно думать об этом прямо сейчас не самая лучшая идея. Бегать со скоростью вампира, при этом испытывая болезненную эрекцию? Не очень-то удобно.

По мере возможностей подавив в себе ощущения, я побежал, сосредоточившись на наиболее вероятном пути, по которому могли последовать олени. Несмотря на то, что эти животные были довольно ловкими, я всё ещё видел их следы в сломанной ветке кустарника и в отпечатках копыт, что позволяло мне довольно эффективно следовать за ними.

Они направлялись на север, что было мне только на руку, поскольку там находился ряд потухших вулканов, что могло добавить значительные препятствия на их пути.

Когда ландшафт вокруг меня изменился, замедлившись, я стал всматриваться сквозь деревья.

Заметив вспышку движения впереди, я остановился и, запрыгнув на скалистый выступ, снял с себя Изабеллу, уверенный в том, что это место довольно безопасно, после чего тихо велел ей оставаться на месте.

Она кивнула и, неуверенно протянув руку, коснулась моего лица, прежде чем отступить назад, поощряя меня идти.

С некоторым усилием я отвернулся от неё и, спрыгнув с уступа, побежал на запад, пытаясь отстать от оленей, чтобы, если мне придётся догонять их, я бежал бы по направлению к Изабелле, а не от неё.

Обежав по дуге небольшую площадь, я увидел оленей, пасущихся прямо передо мной. Быстро поразмыслив над тем, стоит ли мне понаблюдать за ними, я решил не тянуть время и сразу броситься на них, ведь благодаря этому я мог скорее вернуться к Изабелле.

Я прибавил скорости, но за секунду до того, как сделать решающий прыжок, они разбежались, словно призраки просачиваясь сквозь деревья; густой подлесок, маскируя их побег, сливался с желто-коричневым окрасом животных.

Я сфокусировал своё внимание на большой лани, прямо передо мной изящно перепрыгивающей через поваленную большую сосну. Со всей скоростью я кинулся на неё, пока она не успела достигнуть каменистого уступа, где я оставил Изабеллу.

Я набросился на лань так изящно, как только мог, прекрасно осознавая, что Изабелла без сомнения наблюдает за мной.

Да, Каллен, потому что ты не хочешь быть обвинённым в некультурном поведении во время еды. Но ты – вампир. Ты убиваешь жертв своими зубами. Нет никакого способа приукрасить это.

За долю секунды я вспорол животному горло, позволив себе вдохнуть, и едкий, медный запах и горячий солёный вкус отвлёк меня от мучившего аромата Изабеллы.

Закрыв глаза, чтобы получить хоть небольшое удовольствие от своего убийства, я уловил знакомый аромат, который донёс до меня лёгкий ветерок… а затем услышал… Низкое рычание, относительно тихое, но в то же время оглушительное для моих ушей, потому что я знал, кто это рычал и знал, что ему нужно.

Это был горный лев, и он хотел Изабеллу.