Глава 33. Давай же

Эдвард включил обогреватель на яхте, наверное, впервые за всё время. Мне казалось, что в моей голове полно воды, мои мысли метались между облегчением и беспокойством, пока я обдумывала болезненную трансформацию в бессмертие, которую мне предстояло пережить. Я изо всех сил пыталась не терять сознания, хотя мне было невероятно холодно. Эдвард вернулся в каюту, покрепче укутывая меня в одеяла.

– Ты уже начала заживляться? – спросил он и поцеловал меня в лоб. – Ты слишком переохладилась.

– Теперь… уже не важно, – ответила я, так сильно сотрясаясь всем телом, что едва могла произносить слова.

– Попытайся сконцентрироваться, хорошо? Сфокусируйся на дыхании.

Я глубоко вдохнула и вдруг начала кашлять настолько интенсивно, что меня стошнило. Эдвард придерживал моё тело, свешенное с кровати, пока тошнота не прошла.

– Попытайся ещё раз, – попросил он, его взгляд был напряжен и обеспокоен.

Я осторожно вдохнула, затем глубже. Затем ещё глубже. Эдвард положил руки на моё сердце и закрыл глаза, пытаясь сконцентрироваться.

– Что ты делаешь? – спросила я.

– Молюсь.

Я кивнула и закрыла глаза, блокируя все мысли, думая только о своем дыхании, о том, как поднималась и опускалась моя грудь. Воздух равномерными волнами проникал в мои легкие, в мою кровь, а затем покидал моё тело, обволакивая его.

Я почувствовала покалывание, которое началось под руками Эдварда, а затем распространилось по моему телу, по шее, ногам и рукам. Ощущение начало усиливаться, разливаясь по моей нервной системе, сначала вызывая мурашки, а затем волну тепла, которая прошла сквозь моё тело, затем волна стала теплее, сильнее предыдущей. Я почувствовала пульс в своих пальцах, болезненный и сильный, и потом тепло начало накатывать на меня волна за волной.

– Работает, – сказала я хриплым голосом из-за пересохшего горла. – Я выздоравливаю.

– Я знаю, – ответил Эдвард. – Я чувствую.

– Меня тошнит, – сказала я, прикрыв рот рукой. Эдвард схватил мусорное ведро и приподнял меня, и я снова вырвала, и снова он придерживал меня и мои мокрые волосы. Когда всё прошло, я легла на кровати, чувствуя себя немного лучше.

Эдвард вышел из каюты и вернулся с бутылкой воды.

– Пей небольшими глотками, – проинструктировал он уже с большей уверенностью в голосе. – Ты уже не такая бледная. Это хорошо.

– Какое это имеет значение, если ты собираешься превратить меня?

– Хорошая циркуляция эффективнее распространит мой яд по твоему телу. И, может быть, сделает процесс менее болезненным.

Я приподнялась на подушках и начала пить. Эдвард присел рядом и взял меня за руку, пристально глядя мне в глаза, словно в поисках чего-то, прямо как в тот раз, когда он обнимал меня на этой яхте в день нашего первого поцелуя.

– Сможешь ли ты когда-нибудь простить меня, Белла? – спросил он до того, как я смогла узнать у него, в чем заключается беспокойство в его глазах. Губы Эдварда сжались в тонкую прямую линию, плохо скрывающую его боль.

– За что?

– За то, что я втянул тебя во всё это. Если бы ты меня не встретила…

– Я была бы несчастна, вышла бы за Дерека Баннера и глотала бы таблетки, сидя на диване. Даже не думай об этом. – От одной только мысли меня снова начало тошнить. Я вздрогнула и сделала ещё один глоток воды.

– Я протащил тебя через ад, – сказал он. – Представить не могу, что ты сейчас чувствуешь.

– Что я чувствую? – изумленно переспросила я. Как он мог не понимать, что я чувствую? И как я могла объяснить ему?

После смерти Зака в моей жизни не было счастья, она была пустой, без какой-либо надежды на лучшее. Будущее казалось просто серией бесконечных моментов, которые мне необходимо было пережить. В день, когда Эдвард появился в моей жизни, я подумала, что, может быть, ещё не всё было потеряно для меня. Нет, это был день, когда я поняла, что ещё не всё было потеряно. Это был день, когда я почувствовала, что будущее могло предложить мне больше, чем пожизненная пустота и бессмысленность.

– Эдвард, ты меня спас, – сказала я, срывающимся голосом.

– И ты меня, – ответил он, взяв меня за руки и проведя пальцем по обручальному кольцу. Он наклонился и поцеловал мою ладонь и запястье.

– Тогда не думай, что без тебя мне было бы лучше. Ты же знаешь, что это не правда.

– Белла. – Он замолчал и отвел взгляд, но затем снова серьезно посмотрел на меня. – Скажи мне, почему ты плавала одна так далеко? Ты хоть понимаешь, как это было опасно?

– Прости, Эдвард, но я не могла больше ждать.

– И поэтому ты сдалась?

– Нет. Нет, я искала тебя.

– Ты искала меня посреди океана?

– Хала привела меня сюда.

– Кто?

– Хала, кермод. Она явилась мне в тумане, и я поплыла за ней.

– Она хотела тебя утопить?

– Нет, Эдвард, она привела меня к тебе.

Он молча кивнул, заинтригованный: – Ты действительно её видела?

– Да. И не в первый раз.

Я никогда не рассказывала Эдварду или кому-либо ещё о моих видениях Халы. Отчасти потому, что не была уверена, что не сошла с ума, а ещё я не хотела, чтобы Эдвард просил Иллеану устроить мне психиатрический отпуск. Я испытала облегчение, увидев, что Эдвард воспринимал всё это всерьез.

Я рассказала ему, что знала о Хале и её роли в жизни Ani Tsa gu hi, о том, как они верили, что она была для них спиритической связью между мирами. Я упомянула и слова Анны Мэри, которая заявляла, что смерть Халы вызвала невероятный спиритический кризис, и он повлиял на всю популяцию черных медведей в Северной Америке.

– Шутишь? Она заявляет, что все черные медведи – оборотни?

– Так она сказала – они все потомки племени.

– Они все – люди?

– Да. Типа как тайная популяция людей.

Я объяснила ему, что Хала считалась стражем врат в другой мир, и Хамани придумал миф о том, как Эдвард пытался получить доступ к этим вратам, соблазнив Халу. Я рассказала о том, как они считали, что я – Хала в человеческом обличии, забывшая себя и неспособная вернуться в форму медведя; о том, как все давили на Джейка, чтобы он нашел и убил Эдварда.

– Чтобы вернуть мои воспоминания. Это просто смешно. Как будто это вообще возможно.

– Но они в это верят, – сказал Эдвард. – Белла, ты должна воспринимать это всерьез.

– Но меня это бесит. Вот так вот просто я вдруг стала центральным персонажем их новой мифологии.

– Думаю, все не так уж просто.

– Эдвард, да это бессмыслица какая-то. Ладно, давай предположим, что Джейк убил тебя и воплотил в жизнь предсказание Хамани. Как он вернет мне мои воспоминания? Если бы они были у тебя, и ты бы умер, разве они бы не умерли вместе с тобой?

– А что Джейк говорит?

– Он сказал, что не собирается убивать тебя. Но они давят на него.

– Не сомневаюсь, – мрачно ответил Эдвард. – Нам придется держаться подальше от Ла-Пуш некоторое время.

– Я не против. Я буду счастлива провести вечность на Мауи, если дойдет до этого.

– А ты там была? – Он улыбнулся. – Но должен согласиться, это прекрасное место для того, чтобы остаться там навечно.

Вечность с Эдвардом – эта мысль начала становится реальной для меня. Я хотела ухватиться за неё, подержать её в руках, а затем проглотить и сохранить в себе навсегда. Я не только выйду за него замуж, но я также буду вампиром. Бессмертной. Вечно молодой.

– Я готова. Я хочу быть вампиром.

– Как ты себя чувствуешь?

– Нормально, – ответила я, и это было правдой. – Вообще-то, учитывая всё произошедшее, я довольно хорошо себя чувствую. – Я слегка присела и обняла колени.

– Ты хочешь знать, что с тобой произойдет после того, как я тебя укушу?

– Нет. Я знаю, что будет больно. Только пообещай, что всегда будешь рядом.

– Всегда, – ответил он, сжимая мою руку. – И когда всё закончится, и ты будешь бессмертной, я покажу тебе новый мир.

– Ты уже мне его показал. – Я смело улыбнулась ему, надеясь, что это хоть немного поубавит моего беспокойства.

Эдвард наклонился надо мной, взял моё лицо в руки и провел большими пальцами по моим щекам. Он медленно выдохнул, и я вдохнула его дыхание, свежее, словно воздух на рассвете, его запах прояснил мою голову. Затем он мягко поцеловал меня, успокаивая и обнадеживая перед тем, что мне предстояло пережить.

– Если бы только был какой-то способ облегчить твою боль, – сказал он и сжал скулы.

– Я не боюсь.

– Не нужно так храбриться. Будет больно.

– Я знаю. Давай же.

– Я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю.

Эдвард поднялся с кровати и задернул шторы на окне. Он раскрыл меня, осторожно уложил на кровати и какое-то время смотрел на моё обнаженное тело, его глаза медленно передвигались вверх и вниз, изучая мою человеческую форму в последний раз. Затем он лег рядом со мной и поцеловал меня, нежно, мягко, прикасаясь своим языком к моему, посасывая мою верхнюю губу. Он поцеловал мой лоб, веки, нос, затем открыл глаза и пристально посмотрел на меня.

– Ты готова, Белла?

– Да, Эдвард.

Он перевернул меня на живот и убрал волосы с моей шеи, и я задрожала, не от холода, но от ожидания. Предвкушения. Его губы двинулись вниз по моей спине, и моя кожа отвечала ему жаром в каждом месте их прикосновения. Я снова почувствовала внутри себя тепло, которое постепенно разлилось по моему телу и достигло пальцев на руках и ногах. Я так сильно его хотела. Я хотела, чтобы он трахнул меня, выпил меня, взял меня.

– Сначала мне нужно сделать так, чтобы тебе было хорошо, – прошептал он мне в ухо. Я начала тихо стонать, когда его рука опустилась между моих ног и начала двигаться. – О, Белла, – сказал он, почувствовав влажность. – Как же я люблю твоё хрупкое человеческое тело, но когда я думаю о том, что смогу сделать с тобой после… – Я ахнула, когда его губы прикоснулись к моей пояснице. Он провел языком по всему моему позвоночнику, всё это время прижимая меня к кровати, не позволяя мне шевелиться, и начал двигать пальцем внутрь и наружу, массажируя влажное тепло между моих ног, и я громко застонала.

– Пей меня, – сказала я, тяжело дыша. – Пей мою кровь, пока она у меня есть.

Он тяжело выдохнул, его тело напряглось. – Нет, – зарычал он. – Это небезопасно.

– Пожалуйста. Ты сможешь остановить себя.

– Ты этого не знаешь. Лежи смирно. Мы уже близко.

В меня проскользнул ещё один палец, который быстро нашел и начал уверенно массажировать эту точку внутри меня, и я кончила прямо ему на руку.

– Эдвард, – простонала я его имя.

– Вот так, любимая, – сказал он. Его язык прикоснулся к участку моего тела между шеей и плечом, намечая новое место для ввода яда, холодный и твердый, уверенный в движении. – Ты моя, сейчас и навсегда.

– Да, – бездыханно ответила я, сжимаясь на его пальцах. – Навсегда.

И затем его зубы вонзились в мою плоть, быстро и глубоко, не разрывая кожу, но проникая в неё, каждый зуб словно бритва. Я почувствовала, как вся моя кровь хлынула в направлении новой раны, и когда его яд начал циркулировать в моей крови, я приготовилась к неминуемой боли.

Но боль не пришла.

Это было совершенно не похоже на его первый укус. Я могла двигаться. Я всё ещё могла говорить.

Но в тот раз всё было не так.

Я продолжала лежать на животе, зажмурив глаза в ожидании. Моя голова начала болеть так, словно накануне я выпила бутылку вина и бочку амфетаминов. Тепло в моем теле начало нарастать, но оно не обжигало. Мои мышцы сжались, расслабились, увеличились, сократились, как при занятии спортом. Моё сердце грохотало, а кровь бежала по венам, словно речной поток в грозу.

– Белла? – позвал Эдвард, его голос напряжен. – Что происходит?

– Я не знаю! – выкрикнула я, открывая глаза.

– Что ты чувствуешь?

– Как будто через меня проходит ток.

– Твоё сердце так громко стучит, – сказал он и положил руку мне на спину. – Тебе больно?

– Нет. – Я перевернулась и, увидев замешательство на его лице, начала беспокоиться. – Я не чувствую боли. Что это значит?

– Я не знаю. Я никогда не слышал о том, чтобы кто-то получил такую огромную дозу яда и не чувствовал боли. Как минимум ты должна быть парализована.

Я заставляла себя почувствовать боль. Заставляла яд в своей крови трансформировать меня.

– Что-то поменялось? Во мне что-то изменилось?

– Ты немного покраснела. И этого не должно происходить. – Он замолчал и прислушался, его глаза продолжали сканировать моё тело. – У тебя тахикардия.

– Что?

– Твоё сердце… невероятно быстро бьется.

– Я знаю. Эдвард, кажется, ничего не получилось. – Я начала паниковать. Как вообще такое могло произойти?

– Да, – подтвердил он сквозь сжатые зубы.

– Давай ещё раз.

– Я не думаю, что большее количества яда что-то решит. Доза, которую ты получила, была достаточной для бизона.

– Ну, тогда почему ничего не происходит?

– Белла, я не знаю. Может быть, мой первый укус сработал как вакцина, и твоё тело выработало иммунитет.

– Вакцина от вампиров? Ты что, шутишь?

– Это просто теория. – Эдвард нахмурился. – Давай подождем и посмотрим, что будет дальше. Мне нужно поговорить с Карлайлом, и мы попросим Мерси приехать на Мауи. Может она сможет разобраться с этим.

Я накрыла лицо подушкой и закричала. Слезы начали катиться из моих глаз, когда я, наконец, осознала, что именно только что произошло. Я не стану вампиром в ближайшее время, и, может быть, вообще не смогу им стать. Мысли начали носиться в моей голове в такт бешеному ритму моего сердца, затаскивая меня на территорию, куда я не осмеливалась зайти. Я снова увидела себя на похоронах Зака, его гроб, сочувствующие родственники вокруг… и затем картинка вдруг изменилась, и это был не Зак, а я, я умерла и оставила Эдварда, который засыхал под тяжестью своего горя.

– Эдвард, я умру, – прокричала я чуть ли не в истерике.

– Что? – спросил он. – Что такое? Сердце?

– Нет, я вижу это. Я останусь человеком и умру, и оставлю тебя навсегда. – Мне казалось, что я переживаю какой-то очень плохой трип после употребления наркотиков. Я вонзила пальцы в кровать, пока ногтями не пронзила обшивку матраса. – Черт возьми!

– Белла, успокойся, – сказал Эдвард и взял меня за руки, но я оттолкнула его, спрыгнула с кровати и отскочила.

– Не женись на мне, – выпалила я, рыдая. – Тебе нужно найти кого-то, кто не умрет и не оставит тебя. Мерси. Ты можешь жениться на Мерси.

– Белла, о чем ты говоришь? Я не собираюсь жениться на Мерси.

– Ладно, тогда на Тане, – продолжала я сквозь слезы. – Ей, блядь, голову оторвали, и она выжила!

– Успокойся. Что ты несешь?

– Эдвард, я знаю, каково это – потерять супруга. Я не могу так поступить с тобой. Не могу!

– Белла, прекрати, у тебя истерика, – твердо сказал он, поднимаясь на ноги. Он подвел меня к стене и сжал в руках мою голову, заставляя меня смотреть ему в глаза, и я зажмурилась. – Посмотри на меня, – приказал он, я послушалась, сконцентрировалась на его взгляде, и вскоре моё дыхание выровнялось. Я прислушалась к своему сердцу, которое неустанно продолжало грохотать в моей груди. Эдвард положил на него руку и нежно поцеловал меня. – Во-первых, мы точно не знаем, можно ли тебя превратить или нет. И, во-вторых, твоей любви мне хватит навечно, и не важно, сколько у нас будет времени.

Он целовал меня, пока я не перестала плакать, пока моё дыхание не углубилось, а тело не расслабилось.

– Что мы будем делать, если меня нельзя изменить? – спросила я.

– Мы поженимся и продолжим жить, как и планировали.

– Мы планировали, чтобы я стала вампиром и провела с тобой вечность. – Я снова начала плакать. – Я подвела тебя.

Впервые мне показалось, что Эдвард вот-вот заплачет, и, думаю, его останавливала только неспособность организма.

– Нет, – ответил он. – Никогда так не говори и даже не думай так. Я люблю тебя такой, какая ты есть, и я ничего в тебе не менял, если бы не был настолько эгоистичен. Лучше для тебя, если ты останешься человеком, и мне не придется переживать за то, что ты будешь проклята вместе со всеми нами.

– Проклята? Ты с ума сошел? Для меня существует только одно проклятие – не быть рядом с тобой.

– Ну, тогда нам придется сделать так, чтобы этого больше не повторилось, да?

– Но это повторится! – Я соскользнула вниз по стене и сжалась в комочек, и начала бить себя по голове. Эдвард опустился рядом со мной, схватил мои запястья и крепко обнял, пока я продолжала кричать и рыдать так громко и сильно, мне казалось, что яхта вот-вот утонет под тяжестью моего горя.

Эдвард держал меня, пока энергия его яда не покинула моё тело через мучительные рыдания. Его тело напряглось, его боль смешалась с моей. Каким бы смелым он ни был, я знала, что он чувствовал то же самое отчаяние, что и я.

– Мне так жаль, – сказала я, когда снова могла выговаривать слова. Я села на колени, провела руками по лицу Эдварда и поцеловала его под глазом, в том месте, где могла бы бежать слеза.

–Белла, если я могу любить тебя, жить с тобой, дышать с тобой, жениться на тебе и завести с тобой семью – я не могу просить о большем. Я не буду просить о большем. Для меня и этого будет достаточно до конца дней.

*****

Эдвард поднял меня на ноги и отвел к кровати. Быстро раздевшись, он лег рядом со мной под одеялами и обнял, его руки неспешно изучали моё тело холодными прикосновениями. Он взял меня, тихо, медленно, уверенно, пока я не почувствовала ничего кроме его обожания и преданности. Он лелеял меня так, как можно лелеять только вещи непостоянные, как видения и сны, и воспоминания. Его руки были повсюду, его губы прикоснулись к каждому сантиметру моего тела, он вдыхал меня и мягким голосом говорил о будущем, которое мне обещал.

– Мы поплывем в Сан-Диего, а оттуда на запад, пока не услышим звуки укулеле*, – сказал он, обводя пальцем контур моего лица. – Затем я пошлю кого-нибудь за твоим отцом, и мы сразу же поженимся. После этого мы будем плавать столько, сколько ты захочешь, пока наш сказочный дом будет строиться. Как тебе такой план?

– Звучит здорово, – ответила я, потягиваясь под ним. Он поцеловал меня в нос и улыбнулся.

– Ладно, давай я что-нибудь тебе приготовлю, а потом посмотрим прогноз погоды, чтобы понять, какое путешествие нам предстоит. Ты готова выйти в открытый океан?

– Да, думаю, да.

Пока я думала о предстоящем путешествии, о том, которое завершится нашей свадьбой под звездным небом, мой оптимизм начал возвращаться. Своими уверенными движениями и словами Эдвард напомнил мне, что любовь вечна, она проникает за пределы физических проявлений наших жизней. Осознание этого придало мне уверенности, и глубоко внутри я знала, что этот союз был чем-то большим, чем моя маленькая жизнь, или его.

Чем-то, что не могло умереть.

------------------------------------------------

*Укулеле - Гавайский четырёхструнный щипковый музыкальный инструмент.

------------------------------------------------------

Ждем ваших комментариев в теме :)