Водоворот

Вода течет вверх по течению за камни или другое препятствие. Водоворот, зачастую, способствует безопасному выходу из потока.

Бейсбольные постеры

Тридцать семь дней и шесть часов — время, которое Изабель будет у бабушки в Финиксе.

Двадцать два дня и восемнадцать часов — время, оставшееся до возвращения Изабель в Спунс.

Его мать прокомментировала вечером за курицей со шпинатом, какой прекрасной становится Изабель. Тони смотрел в свою тарелку, чтобы скрыть то, что легко читалось на его шестнадцатилетнем лице — он хотел Изабель.

Изабель будет первокурсницей в этом году. Станет ли он чуть меньшим извращенцем, если они оба будут посещать одну старшую школу? Потому что только извращенцы пялятся на восьмиклассниц. Изабель была ребенком. Талантливым, сообразительным ребенком, которым он гордился, как старший брат. Она была неизменно первой в своем классе, всерьез занималась алгеброй и работала над тем же списком классической литературы, что и он. Она могла подобрать любую песню, услышанную по радио, на своей гитаре, как никто из тринадцатилетних не мог. Но по сути дела, она была просто неуклюжей молодой девушкой, у которой все еще были костлявые коленки и локти, густые каштановые волосы и большие карие глаза, которые делали ее похожей на мышь.

Кроме того, ее ноги были слишком длинными. И когда его взгляд бежал вверх по всей их длине, он чувствовал угрызения совести. Ее волосы были не такими уж густыми — они были плотными и блестящими, и рассыпались по белым плечам. И ее глаза, Боже помоги ему. Это все еще глаза Изабель. Тем не менее, когда она смотрела на него из-под ресниц, ему становилось плохо. И она была неуклюжей... все еще спотыкалась о свои ноги, но даже это его каким-то образом заводило, потому что он был рядом, чтобы поймать ее.

Без сомнений он был шестнадцатилетним извращенцем. Извращенцем, который в течение почти семи месяцев похотливо смотрел на кого-то, кто мог быть также его сестрой. Но она ею не была.

Это вина Дейзи. Она нарядила Изабель в ее форму чирлидера в рождественские каникулы, дополнив это помпонами и макияжем. Костюм не совсем подходил, но Дейзи подгибала и подкалывала, пока он не подошел. Когда Дейзи сказала ему, что они собираются делать, он рассмеялся. Он ожидал, что его подруга будет прыгать вниз по лестнице, рассекая в форме, как малявка, переодевшаяся во взрослую одежду.

Она этого не сделала. Вместо этого, она тряхнула своей короткой юбкой, чертовски кокетливо, и подмигнула ему. Изабель подмигнула.

Чертова Дейзи. Она надоумила свою невинную подругу сделать это, чтобы устроить кашу в его голове. Оправившись от шока, Тони, пошатываясь, пошел в гостинную, каждый дюйм его тела покалывало, как будто сердечный дефибриллятор посылал разряд в тысячи вольт через его тело. Он едва мог встретиться с Изабель взглядом все оставшиеся рождественские каникулы.

Двадцать два дня и семнадцать часов.

Это было лето открытий, многие вещи случались в первый раз. Тони получил свою первую работу в магазине спорттоваров. В прошлом месяце получил права. И Крестоны переехали из дома, где жили почти десять лет в трехэтажное архитектурное чудо в нескольких милях от города. Изабель сверлила его яростным взглядом, помогая снимать бейсбольные постеры и складывать его книги в коробки. Она была убеждена, что семья Крестонов отвергла ее. Он заверил ее, что они будут видеться каждый день, когда начнутся уроки. Теперь у него есть права, и он может ездить в Спунс когда захочет.

Этим летом он первый раз сознательно решил думать об Эсми, как о настоящей матери. Он сделал бестактную ошибку, назвав ее своей тетей в беседе с женщиной из министерства транспорта, когда получал права. Она не поправила его, но он видел боль в ее глазах. Когда они вернулись домой в его бумажнике лежал свежеизготовленный кусочек пластика. Он пошел наверх в свою комнату и упаковал последние вещи, которые привез с собой из Чикаго давным давно.

Теперь, когда бейсбольный сезон закончился, Тони работал по субботам в магазине спорттоваров. Если Изабель начнет встречаться с этим дерзким парнем из резервации, как только ей исполнится четырнадцать, он продолжит работать в течение школьного года. Шеф разрешил ей «групповые свидания», когда ей исполнится четырнадцать... и четырнадцать ей исполнится через два месяца. Что еще Тони делать, пока она держится за руки в темноте кинотеатра и делит попкорн с кем-то другим? Он мог найти подружку, он так полагал.

Только Эван знал, что он не так уж часто целовал девушек — он безжалостно избивал парней, если они выясняли это. У него были шансы. Когда они с Эваном были первокурсниками в бейсбольной команде, девочки из Старшей школы Спунс удвоили усилия, чтобы подцепить его. Некоторые были даже старшекурсницами. Он бы солгал, если бы утвержал, что не думал о том, чтобы затащить их под трибуны, схватить за задницу и целовать мягкие губы. Но он не был на ярмарке женихов для девушек, и у него не было желания разжигать сплетни в маленьком городке, которые последуют, если он будет лапать девушку, а потом игнорировать и проходить мимо нее у шкафчика. Если что-то подобное когда-либо достигнет ушей Изабель...

Двадцать два дня и шестнадцать часов.

Изабель. Он мог видеть ее на трибунах, ее тонкие, загорелые руки, держащие самодельный плакат, нарисованный синим маркером, с его номером. Она никогда не пропускала домашние игры, и даже посещала его выездные игры с его семьей, болтая с его матерью или приветствуя его с Дейзи и его отцом. Иногда она приносила для приветствия пенопластовую руку украшенную буквой «С» Чикаго Кабс. (Chicago Cubs)

Тони собирался когда-нибудь взять ее в Чикаго на игру Кабс. Он никогда не был на поле Wrigley Field хотя запомнил его до последнего кирпичика. У них на Тихоокеанском Северо-западе было не так много игр Кабс, если только они не играли с Маринерс в межлиговых играх, но он религиозно следил за ними в спортивных журналах, газетах и теперь во всемирной паутине.

Он ездил по Эддисон Стрит бесчисленное множество раз с его настоящей матерью, но никогда не заходил на бейсбольный стадион с восьмидесятилетней историей. Его настоящий отец был фанатом Кабс. Мама рассказывала ему истории на ночь о том, каким зеленым был плющ на кирпичных стенах, и как они имели обыкновение покупать абонемент на игры, пока он не родился. Тони просил ее взять его на игру Кабс, только раз. Она ударила его по лицу впервые в жизни, и кричала на него, чтобы он не смел просить снова, что будет чертовским позором, если он ступит на такую священную землю, как Wrigley. Не прошло и часа, как она вцепилась в него и целовала его пятилетние щеки, измазанные слезами и соплями, бормоча : Прости, глазки-яблочки, мне чертовски жаль. Его мать купила пенопластовую руку и постер Райана Сэндберга (игрок высшей лиги бейсбола, играл шестнадцать лет и провел почти всю свою карьеру играя за Чикаго Кабс — пп), чтобы он почувствовал себя лучше.

Тони в конце концов снял постер со стены только в прошлом году. Он был скатан в трубочку и хранился в его шкафу на всякий случай.

Двадцать два дня и пятнадцать часов — время, оставшееся до возвращения Изабель в Спунс и тогда дыра в его груди закроется.

Неважно, будет он извращенцем или нет, но когда она вернется в Спунс, он поцелует ее прекрасные губы.

0 0 0

- Черт! Она знает, что ты не лесбиянка. - Лея пролистала журнал — ту же самую статью, провозглашающую мастерство владения маркером Шарлотты, которую я выкинула на парковке у магазина — задумчиво постукивая пальцем по странице.

- Но я не давала ей поводов думать обратное. По-крайней мере, я так думаю.

- Она пыталась съесть лицо Эдварда перед тобой, так?

- Да.

- Ага. Она может сказать, что ты до сих пор зациклена на своем бывшем мальчике-игрушке. На самом деле, все, кто имеет хоть немного мозгов, могут. Вот только почему Каллен до сих пор без понятия, ха ха ха. - Она бросила мне журнал и взяла резиновую уточку. Ее схватил годовалый лабрадор Танго, с которым она работала. Она держала ее в стороне, пока Танго не встал на задние лапы. Я смотрела с ужасом и волнением, как собака грызет очаровательную желтую уточку.

В ту минуту как Кэмперван въехал на подъездную дорожку дома Калленов сегодня днем, я быстро попрощалась, вскочила в свой Джип и поехала в сторону Ла Пуш. У Леи Клирвотер была красивая, двухэтажная бревенчатая хижина на самом краю резервации, к ней вела гравийная дорожка, по бокам росли сводчатые сосны. Дом резко контрастировал с небольшим количеством маленьких домиков и трейлеров, с универсальным магазином с выцветшей вывеской копченый лосось и зданиями с облупившейся краской, мимо которых я проезжала. Несмотря на ощущение ветхости, которой веяло от городка Ла Пуш, резервация была прекрасной территорией живописного, туманного леса и побережья океана.

Сегодня Эдвард собирался обсудить свою новую книгу с Шарлоттой. Ничего хорошего это не обещало. Выходные со шлюхой оказались для меня очень поучительными. Мне кажется, она готова была достать пистолет, когда Эдвард огорошил ее новостью, и мне стоило быть готовой. А быть готовой, значит посоветоваться с Леей.

- Чем больше я наблюдаю за ней, - сказала Лея, - тем больше удивляюсь, купилась ли она вообще на лесбийскую историю. Может быть она подыгрывала Каллену, думая, что может приковать его яйца с себе цепью. Но раз она поняла, что Каллен знает, что ты не гоняешься за дамами, она вернулась к тому, что тебя лучше держать рядом.

Удивительно, что я даже больше не съеживаюсь от грубости Леи.

- Тогда почему она не позвала меня на встречу?

- Вот это меня и беспокоит. Мне кажется, она держит камень за пазухой. Хотелось бы мне прижать к стенке эту суку с ее методами работы. - Лея бросила кусок печенки Танго, почесывая ему за ухом. Я тоже почесала Танго за ухом, размышляя над дилеммой.

- Хорошо. Она много знает о моем прошлом. Эдвард очевидно питает к ней чувства, раз привел ее домой. Он также доверяет ее мнению, как редактора, и очевидно, она заслужила это.

Лея двусмысленно подняла бровь.

- Я сказала как редактора! Боже, Лея! Я не могу даже размышлять об этом.

- Просто не исключаю такой возможности. Ты же знаешь мужчин, одна голова стремится обогнать другую. Верно, Танго? Подержим тебя подальше от девочек пока? Вот хороший мальчик. - Она почесала шею собаки, пока он тупо задыхался от радости.

Я демонстративно проигнорировала ее.

- Я не думаю, что Эдвард ждет, что Шарлотта будет наезжать на меня, используя информацию, которую почерпнула из его книги. Он смотрит на это сквозь пальцы.

- И вот тут у тебя есть власть над ней — она ревнует Эдварда. У тебя с Эдвардом есть прошлое, и это ее гложет. Она ломается под давлением. И если она опять будет тебя доставать, бьюсь об заклад, он встанет на твою сторону.

- Да, но теперь она будет настороже. Я не списываю ее пока со счетов. Она ненавидит меня.

Лея поместила Танго в его клетку в загоне питомника и взяла двух щенков, протянув одного мне, пока обрезала когти другому. Я держала извивающееся существо на коленях, а он лупил меня хвостом по лицу.

- Согласна. Твое приятельское времяпрепровождение с Калленом мешает ее планам на него, она попытается унизить тебя, я гарантирую это.

- Я думаю, она раздавит его в ту же минуту, если дело коснется его или ее. Фу! - Я отодвинула от себя щенка, когда он обслюнявил мою шею. Мне нужны рычаги, гораздо более весомые, чем просто дружба Эдварда — я не хочу рисковать. Мне просто нужно лучше ее понять, так, как она кажется понимает меня. То, что она вице-мисс Северная Каролина, ничего мне не говорит, кроме того, что она красивая, знает, как фальшиво улыбаться, и вероятно, проткнула нескольких женщин своими шпильками, когда карабкалась вверх по карьерной лестнице.

Лея бросила на меня настороженный взгляд. Она обменялась со мной щенками, мгновенно успокоив маленькую егозу, удивительно нежным поглаживанием.

- О, Лея, - улыбнулась я, поглаживая щенка, - есть возможность дополнительно покопаться в PR тактике Шарлотты? Я полагаю, большинство ее стратегий довольно сомнительны.

- Ради Бога, Свон, разве ты не владеешь PR-агенством? Я имею в виду, для тебя это должна быть вторая натура.

Я сердито посмотрела на нее.

- Мои клиенты — мелкие гостиницы, национальные парки и художественные галереи. У нас точно нет большого спроса на имидж селебрити в Порт-Анджелесе. Я хочу сохранить руки чистыми. Но все, что я знаю о PR менеждменте знаменитостей, это то, что СМИ возведут тебя на пьедестал, а потом также быстро свергнут, если их надуть.

Она нахмурилась, но кивнула.

- Хорошо, давай все обдумаем. Мы знаем, что Шарлотта способна либо заткнуть прессу, либо выкрутиться из большинства негативных ситуаций. Конкретный пример: фото с переодеванием никогда так и не увидело свет.

- И то же самое с записями об аресте Эдварда. Мне кажется, она заключает определенного рода сделки.

Лея вскочила и начала вышагивать по питомнику, ее лабрадоры следовали за ней со слезящимися глазами.

- Вопрос в том, какие сделки? Потому что, как адвокат, я должна предложить что-то интересное, чтобы заключить ту сделку, которую я хочу.

- Это может быть утечка информации о книге, детали фильма, или заблаговременное уведомление папарацци о его графике, чтобы можно было сделать их фотографии.

- Романтические связи с другими знаменитостями?

- Да, это тоже. У Шарлотты точно есть инсайдерская информация о личной жизни Эдварда, и эта информация — платежное средство, когда дело доходит до торгов со СМИ. Мне противна мысль, что эта женщина торгует секретами Эдварда.

- Итак, я теперь твой подельник. Что ты хочешь, чтобы я сделала, Королева Приколов — подлила Nair (средство для удаления волос — пп) в ее увлажняющий лосьон?

- Заманчиво. - Я поломала голову над планом игры. - Я немного покопаюсь и выясню ее контакты в СМИ. Как только я их найду, я хочу, чтобы ты провела исследования, что было напечатано об Эдварде и других ее авторах. Посмотри, сможешь ли найти определенные шаблоны. Тогда мы лучше поймем методы работы Шарлотты.

- Боже, Свон. Ты меня восхищаешь, вывалив все тонкости PR бизнеса на меня. Почему у тебя нет такой энергии, когда дело доходит до твоей личной жизни?

Я фыркнула, протянув ей щенка.

- Лея, давай. Мне нужна твоя помощь в этом.

- Это влетит тебе в копеечку. Тебе придется раскошелиться за все усилия, которые я вложу в это грустное эстрадное представление.

- Что ты хочешь?

- Вообще-то это для моего брата. - Обычно грубый голос Леи потерял свою остроту. - Он тренируется в скалолазании, но ему не с кем пойти. Я не знаю, он глупый.

А. Я знала куда, она клонит. Резервация гнобит Лею Клирвотер, все, кроме Джейкоба Блека. К сожалению ее брат, Сет, страдает от ее прошлых шалостей. Она никогда этого не скажет, но она ненавидит то, что поставила его в такое положение.

- Я поговорю с Джейкобом о Сете. Мы собираемся на гору Рейнир этой осенью. Если он выдержит испытания, по мнению Джейкоба, тогда считай он принят.

Положив обоих щенков в загон, она протянула мне ладонь для рукопожатия.

- Грязные бизнес-стратегии Шарлотты Войт далее в программе.

Странно, я чувствовала себя одим из лабрадоров, которых она тренирует.

0 0 0

В последний день работы перед длинными свадебными выходными мне следовало надеть кроссовки. Был тот еще денек, как только мои ноги внесли меня в двери и направили прямиком в конференц-зал Свон-Вебер. Моя встреча, назначенная на восемь утра, с Театральным Сообществом Порт-Анджелеса была отложена, потому что директор должен был поехать в городскую тюрьму и забрать «Папочку Уорбакса» в предстоящей постановке «Энни»(американский семейный мюзикл – прим.ред.). Кажется, друзья актера должны были обрить ему голову предыдущей ночью. Для поддержания мужества было принято много алкоголя. Слишком много. Папаша Уорбакс ударил своего приятеля после того, как тот выбрил ему волосы в виде смайлика. После этого весь мой график на день сдвинулся на полчаса. Я вынуждена была пропустить обед, чтобы сделать образцы слоганов по заказу исторического музея для их новой выставки: полный скелет мамонта. Слоган? «Сохранился, чтобы его увидели». Я чертовски гордилась им.

Анжеле нужны были результаты моей работы к двум часам дня, потому что она планировала длинные выходные, чтобы помочь Холли. Ее сестра все еще пыталась заботиться о своем младенце, и Анжела с Дереком боялись, что ей придется увидеться с психиатром.

Я шатаясь, поднималась по лестнице, ноги подкашивались, потом я увидела знакомую рыбацкую шляпу и ее владельца, сидящего в одном из кресел на моем патио.

- Джаспер?

- Нет. - Эдвард развернулся в кресле, скинул шляпу и несмело улыбнулся.

Я подавила смешок. О Боже правый! Джаспер мог носить такую шляпу. Даже Эммет мог носить такую шляпу. Но на Эдварде, хоть и с потертыми джинсами и старой футболкой Битлз, она смотрелась смешно.

Я схватилась за перила, как будто ноги стали вновь подкашиваться. Его взгляд опустился с моих ног на ступни.

- С каких это пор ты носишь каблуки?

Я закатила глаза.

- С тех пор, как Розали сказала, что мне нельзя идти на встречу с клиентом в обуви, в которой я выгляжу, как маленькая девочка. И тебе привет тоже.

- Тебе нравится шляпа? Один папарацци, который все еще преследует меня, знает мою бейсболку.

- Гм... ты выглядишь по-другому в ней. Разве это не хиппи?

- Да. После того как ты вырубила меня веткой дерева и «угробила мою харю для свадебного фото», как сказала моя любимая сестра, она намекнула Джасперу, что его очередь, как честного человека, сохранить меня в безопасности до субботы.

Я подошла ближе, изучая посиневшую и в болячках переносицу с огорчением. Порез сам по себе был небольшим, но уродливым. Розали возможно натравит на него Элис с ее основой под макияж и пудрой.

- Прости за это. - Я открыла дверь, жестом указав ему следовать за мной. - Значит меня разжаловали, да? Недостойна звания свидетельницы?

- У Розали нет подруги лучше, чем ты. - Эдвард осматривал мою квартиру, сунув руки в карманы. - Могу я заинтересовать тебя прогулкой на Пирс? Мы можем пообедать по дороге, если ты голодна.

Я сбросила проклятые каблуки и разгладила юбку-карандаш, размышляя, а не поднять ли мне ноги и не забить на все. Но вечер обещает быть хорошим, и прогулка не убъет меня.

- Гм, да конечно. Дай мне минутку чтобы переодеться, и можем идти. Чувствуй себя как дома, налей выпить. - Я ринулась в спальню. Рука взлетела к груди. Эдвард сейчас был в моей гостинной, смотрел, как я теперь живу. Слава Богу, я убралась. Да, он уже был тут, когда устраивал шутку со сверчками, но на этот раз все казалось гораздо более настоящим. Чертова обезьянья задница, теперь меня будет преследовать его образ у меня в гостинной в дурацкой шляпе.

- Где сегодня Шарлотта? - крикнула я из шкафа. Я остановилась на полпути, когда одевала бордовую футболку на голову, слушая его ответ.

- На полпути в Сиэтл. Я час назад отвез ее в аэропорт.

Да! - О? А что в Сиэтле?

Пауза. Я залезла в джинсы и стянула волосы в конский хвост, затем передумала и позволила им упасть на плечи. О, да. Сегодня волосы были особенно хороши.

- Шар сказала, что ей нужно решить кое-какие личные проблемы до свадьбы.

- Я так понимаю, что ее не особо обрадовала новость о наших договоренностях по поводу книги?

- С ней все будет в порядке. Она просто позволила нам самим работать над книгой, вот и все. Я не думаю, что она ожидает, что уровень твоего участия будет настолько высок — ты выбираешь, что ей читать и так далее.

Да. О, да. И будьте уверены, Шарлотта больше не прочтет обо мне ни слова.

- Это, и плюс она обеспокоена, что чем дольше я работаю над мемуарами, тем дальше отодвигается работа над книгой, которую можно опубликовать.

- Зачем вообще тебе нужна ее помощь, раз ты не собираешься публиковать ее? - я поправила свой легкий макияж и провела по губам помадой. Чего уж там! Я достала тюбик розовой помады, которую меня заставила купить Элис.

- У Шарлотты есть способность заставлять меня задавать жесткие вопросы и улучшать качество моего письма. Она обычно видит все под таким углом, под которым я бы никогда не догадался посмотреть. Просто потому, что я успешный, не означает, что мне следует прекратить выводить свою работу на следующий уровень.

Оставьте Эдварду совершенствовать свою книгу, которая никогда не увидит свет. Тем не менее, он будет не Эдвардом, если не постарается усовершенствовать ее. По крайней мере, я проведу несколько дней без пристальных взглядов гидры Шарлотты. Надув губы перед зеркалом, я нахмурилась и стерла розовую помаду. Помада для свиданий и встреч. Это был вечер с другом. Я схватила кроссовки и провальсировала обратно в комнату, гончая ушла, гончая ушла, гремело у меня в голове.

Эдвард изучал одно из моих черно-белых фото на стене.

- Великолепно. Пляж Ла Пуш?

Я кивнула.

- Одна из работ Анжелы. Она подарила ее мне на Рождество несколько лет назад. Готов идти?

Он посмотрел на мою Роллинг Стоунз футболку и усмехнулся.

- Некоторые вещи никогда не меняются, так ведь?

- Эй, если мы собираемся заниматься приятельскими штучками, то это надо делать правильно. О, и выброси эту шляпу. Я отказываюсь показываться с тобой на публике, пока ты носишь ее. Джаспер может ее носить, ты — нет.

Он бросил шляпу на стол и взъерошил волосы.

- А ты не беспокоишься, что тебя могут сфотографировать со мной?

Я пожала плечами.

- Мы друзья, так? Если только твой план не заключается в том, чтобы пообжиматься со мной на Пирсе — тогда возможно тебе и нужна будет эта шляпа.

Глаза Эдварда заблестели.

- Веди себя хорошо, Свон, иначе я не куплю тебе Cherry Garcia после обеда.

Ням-ням. Он поймал меня. Ко всем чертям жир, бородатого дядьку (возможно имеется ввиду, что один из основателей Бена и Джерри, Джерри Гринфилд, носит бороду - пп) и его вкусное мороженое.

Мы бродили по окрестностям, наслаждаясь летним вечером, пока шли на Фронт Стрит. Дети катались на велосипедах по тротуару или бросали мячи во дворах. Две маленькие девочки в купальниках надували игрушки, пока их отцы проверяли температуру воды в детском бассейне. Мы рассмеялись, когда надувные игрушки сдулись так же быстро, как они их надували.

- У меня план, - сказал Эдвард, когда мы свернули на оживленную улицу. Он повел меня к магазину панини (итальянский закрытый бутерброд — пп), где мы решили пообедать.

- Там большой сюрприз, - дразнила я. - Что это?

- Хорошо. Я думаю, мы оба согласны, что наш разговор на Риалто Бич прошел не очень хорошо для нас обоих. У тебя есть внутренние сомнения, противоречия, битвы, о которых я даже не знал. И я готовился обсуждать нечто совсем иное, поэтому ты застала меня врасплох. Ты согласна?

- Да. Ты отругала меня. - Эдвард заказал вкусный сэндвич с моцареллой, шпинатом и красным перцем. Я выбрала то же самое.

Его губы изогнулись в улыбке.

- И ты сознательно неправильно истолковала мою теорию симбиоза, мисс Свон. Но это к делу не относится. Так как ты знаешь мою склонность слишком долго все обдумывать. Прибереги сарказм.

Я закрыла рот, проглотив возражения, пока он платил за сэндвичи. Он продолжил.

- А у тебя склонность делать скоропалительные выводы. Это так, даже не пытайся это отрицать.

- Твой вывод?

- Мы должны встретиться где-то посередине.

- Ты имеешь в виду компромисс? Что за внешнеполитическая концепция. - Я пыталась откусить свой бутерброд так, чтобы содержимое не упало мне на футболку, когда мы шли по людному тротуару мимо убогих бутиков и патио ресторанов, украшенных белыми, мерцающими огнями.

- Что я сказал о сарказме? - Эдвард подтолкнул меня. Я толкнула его в ответ, как раз когда он кусал свой сэндвич, испачкав подбородок соусом маринара. Он вытер его и посмотрел на меня покровительственным взглядом. - В любом случае, мы оба согласились с тем, что нам есть что обсудить. «Ответы», как ты это называешь. Однако, дело вот в чем. Если мы начнем просто вываливать друг на друга свои истории разом, мы оба еще больше запутаемся, будем еще больше ошеломлены и озлоблены чем раньше.

- Ты имеешь в виду, что мы торопимся задавать друг другу вопросы?

- Да.

- И если мы все хорошо не обдумаем, мы никода не получим прямой ответ.

- Правильно. Вот мое предложение. Каждую неделю мы оба задаем друг другу только один вопрос, чтобы начать дискуссию. Ты задаешь свой вопрос в один день, я задаю свой на следующий.

- Только один вопрос?

- Как толчок для общения, да. И пока длится обсуждение этого вопроса, мы с тобой на одной странице.

- Ты проходил терапию? Звучит так, будто тебе правили мозги. - Я покосилась на него, заходящее солнце освещало его профиль.

- Это твой первый вопрос?

- Нет. Ты думаешь я буду тратить его на ответ, который подразумевает простое «да» или «нет»?

- Конечно, нет. - Он смял обертку бутерброда, бросив ее в урну, когда мы повернули за угол на Линкольн Стрит. Впереди виднелись очаровательные вывески магазинов и полосатые навесы по обе стороны дороги, исчезающие в открытой синеве порта.

- Итак, вопросы... ты готова попробовать? - спросил он.

- Почему раз в неделю?

- Потому что, Белла, нам нужна эта неделя, чтобы гарантировать, что мы действительно обдумали все, что скажем друг другу.

- А. Ты хочешь сказать, что это мне нужна эта неделя, потому что у тебя нет проблем с обдумыванием.

Заметив кафе-мороженое, я выкинула остатки сэндвича и схватила Эдварда за руку, потянув его к десерту. Он усмехнулся.

- Я вижу твои приоритеты. А я думал Эммет — тяжелый случай.

- Неужели, Каллен? Ты обещал мне Cherry Garcia и, ей-Богу, тебе лучше купить мне его. Ты не можешь так дразнить девушку.

Как только у нас в руках оказалось мороженое — мое в вафельном рожке, у Эдварда в аккуратном маленьком стаканчике — мы нашли зеленую зону на другой стороне улицы с фонтаном и современной скульптурой, которая напоминала велосипед, наполовину скрытый подвесными корзинами с геранью. Мы сели на парковую скамейку и принялись есть мороженое. Двое или трое прохожих остановили Эдварда, спросив, он ли тот самый автор книг про вампиров. Только один попросил сфотографироваться, как объяснил Эдвард, это довольно типично, если ты не в Нью-Йорке. Люди, как правило, заняты собственными делами, сказал он. Они либо не знают тебя, либо им все равно.

- Итак, у тебя остались еще вопросы, не относящиеся к дискуссии? - спросил Эдвард после того, как вежливо оставил автограф на обратной стороне чьего-то рецепта и улыбнулся в камеру телефона.

- Да. И как это будет работать? В течение одной недели ты будешь прыгать в самолет и лететь туда, где у тебя мероприятие по промотуру книги. Ты будешь очень занят. Я имею в виду, поверь, я знаю концепцию электронной почты. Концепция электронной почты будет прекрасно работать, когда я буду читать твои мемуары, но...

Эдвард посмотрел на меня, когда я отломила кусочек вафельного рожка.

- Я обещал тебе, что я сделаю все возможное, чтобы починить эту дружбу, и я намерен сдержать обещание. У тебя есть номер моего сотового. У меня есть твой. Если тебе нужно позвонить мне, звони в любое время. Если ты захочешь, чтобы я прилетел, я прилечу.

- И ты вернешься через два месяца на Бамбершут?

- Да, зонтик прилагается.

Я улыбнулась ему, предлагая кусочек вафли. Он взял.

- Ты хочешь спросить первая, или я спрошу? - Эдвард ел кусочек вафли, хотя я уверена, что вафли ему до сих пор не нравились. Мужчина очень старался, слишком старался. Я должна была поддержать его в этом.

- Ты имеешь в виду, что мы начнем прямо сейчас? - спросила я.

- Конечно, если хочешь. Нет лучше времени, чем настоящее.

Черт. Я должна немного подумать. Что я могла спросить его в первую очередь? Эдвард, ты был со мной действительно несчастен? Ты принимал наркотики в Нью-Йорке? Почему ты ушел? Почему не вернулся? Ты любил меня как друга, или как возлюбленную?

- Господи, так много вопросов — это как выбрать один десерт из десертной тарелки. Ну, очень дерьмовой тарелки. Почему бы тебе не начать? Я дам тебе время подумать.

- Я уже знаю, о чем хочу спросить.

- О! Валяй тогда. - Я нервно крошила остатки вафельного рожка, приготовившись к вопросу о Нью-Йорке. Начала обдумывать как рассказать о том, что случилось и при этом не разреветься на публике. Но снова, как и неделю назад, он не спросил об этом.

- Не считая того, что ты удивительно успешна и наслаждаешься глупым риском... - он улыбнулся, когда я ощетинилась, и поняла, что он дразнит меня, - ... я мало знаю о том, чем ты занималась эти семь лет. И очень хочу знать. Поэтому мой первый вопрос: почему экстремальные виды спорта?

Я моргнула.

- Серьезно? И все? - Хм, это легко. - Хорошо... Что ты хочешь узнать о них?

- Что угодно. Все. Почему бы тебе не начать с того, как ты стала сертифицированным скайдайвером?

Прыжки с парашютом. Безопасная для начала тема. Я объяснила, как парни из Спорттоваров Ньютона захотели получить сертификат, как часть их карьеры гидов. Розали и я решили идти по пятам. Я перешла к рафтингу, объясняя разницу между порогами и волнами. Мы поговорили о Свон-Вебер и некоторых безумных запросах моих клиентов, как например, лыжный магазин, который хотел продавать товар и одновременно содействовать Зеленому движению — купи лыжное снаряжение на тысячи долларов и получишь бесплатную козу взамен твоей газонокосилки. Он слушал, как я рассказывала свою историю, размахивая с энтузиазмом руками, когда говорила о таких вещах, как дюльфер(скоростной спуск по верёвке на крутых и отвесных стенах. Дюльфером называется один из первых относительно безопасных способов спуска, предложенный и введённый в практику в начале XX века немецким альпинистом Гансом Дюльфером –пп) с ледяной поверхности или экстремальное катание на лыжах с Маун Худ. Он съежился, когда я бросила ему в лицо свои опасные трюки, но мудро не комментировал, пока я не закончила.

- Зачем ты делала все эти рискованные вещи: дюльфер, мотоциклы, рафтинг?

- Разве я только что не ответила на это?

- Нет, ты рассказала, что тебе нравится в них. А не то, зачем ты это делаешь. Это большая разница.

- Ох. Я думаю, я делаю это, потому что они захватывающие. Я адреналинщица.

- Что еще?

Я пожала плечами.

- Какая еще может быть причина?

- Так ты любишь рисковать своей жизнью просто потому, что получаешь временный выброс адреналина?

- Слушай, ты спросил, я ответила. Если ты думаешь, что есть что-то еще, так почему бы тебе самому не сказать что это?

- Нет, Белла, так не получится. Я не могу задавать вопрос и сам на него отвечать.

- Ну, очевидно, ты знаешь ответ лучше, чем я. Но в этом нет ничего нового, так ведь?

Я увидела, как заиграли желваки у Эдварда, и на мгновение подумала, что он будет спорить со мной и требовать, чтобы я сказала ему, что имею в виду. К моему удивлению, он не стал.

- Прости. Ты знаешь себя, и я не должен утверждать обратное.

Вдруг я поняла, что игривое очарование вечера рассеялось. Солнце садится за ряд кирпичных фасадов магазинов и скоро исчезнет, оставляя нас в море фиолетового. Выбросив мусор от мороженого, мы покинули зеленую зону и пошли вверх по Линкольн Стрит до Пирса.

Пирс Порт-Анджелеса был до сих пор украшен красно-, бело-, голубыми регалиями, оставшимися с прошлой недели после празднования Четвертого Июля. Бен, Анжела и я праздновали вместе, слушали живую музыку, гуляя вокруг до десяти вечера, до фейерверка. Цветные огоньки наполнили небо и дрейфовали вниз по воде, когда марши Суза (американский композитор и дирижёр духовых оркестров, автор знаменитого марша «The Stars and Stripes Forever», ставшего национальным маршем США –пп) гремели из динамиков. Хотела бы я в тот момент пригласить Эдварда — он бы наслаждался музыкой, он давно не видел Анжелы и Бена.

В этот вечер на Пирсе было гораздо меньше людей. Несколько пар бесцельно бродили по деревянному настилу, смотрели на пролив Хуан-де-Фука,( пролив, отделяющий юг острова Ванкувер от северо-западной части штата Вашингтон –пп) полосы оранжевых облаков и дальше на туманную линию гор. Семья с двумя детьми смотрела, как морские птицы пикировали в воду, потом снова вверх, белые крылья прорезали небо. Вода плескалась о борта яхт и столбы пирса, иногда случайно переливаясь на доски.

Я села на пристань, очень близко к морским брызгам, вдыхая соленый воздух. Эдвард сел рядом со мной. Я заметила, что он оставил фут пространства между нами. Он, вероятно, старался быть внимательным, но в тоже самое время, преднамеренно оставленное пространство обеспокоило меня. Я придвинулась ближе, сократив дистанцию. Он улыбнулся мне, тоже вдыхая этот воздух.

- Мне не хватало этого в Нью-Йорке — зелени и синевы, гор, в частности. - Он показал через плечо на большие тени, нависшие над Порт-Анджелесом.

Я с беспокойством изучала слабые круги под его глазами.

- Ты выглядишь усталым, Эдвард.

- Это был долгий уикенд.

Мы наблюдали, как тощий, изможденный человек прошаркал мимо нас, у него были седые волосы и кожа жесткая, обветренная, как кора дерева. Черный мешок для мусора перекинут через плечо, в нем звенели бутылки и банки, которые он собрал на Пирсе. Я прислонила голову к теплому плечу Эдварда. Его рука обняла меня.

- Иногда мне кажется странным видеть бездомных, блуждающих в окрестностях Порт-Анджелеса, - тихо сказала я. - Не так, как было в Сиэтле. И я уверена, что это обычное явление для тебя в Нью-Йорке.

Эдвард отодвинулся, чтобы видеть мое лицо.

- Это зависит от части города. Но, да, большинство людей привыкли к этому, хотя, я, нет.

- Мне интересно, что такого происходит в жизни человека, что выгоняет его на улицу? Как кто-то уходит от семьи и дома, школы и опускается до сбора банок, до жизни и сна в подъездах?

- Я полагаю, по ряду причин. Плохая жизнь дома. Наркомания. Психические заболевания. Судимости. Стихийные бедствия. Может быть, все вышеперечисленное. В большинстве случаев, один поворот событий отделяет их жизни от нашей, понимаешь? Они - напоминание мне, что если бы не определенные люди, я мог быть одним из них.

Его рука сильнее сжала мои плечи, когда он погрузился в свои мысли. Я позволила ему молчать, пока мой разум переместился к его бедам в Нью-Йорке. Я должна спросить его об этом в ближайшее время. Структура «вопрос-ответ», которую придумал Эдвард, была на самом деле облегчением, потому что я знала, что его год в Нью-Йорке в конечном счете будет обсуждаться. Но это будет на моих условиях, какой бы момент я не выбрала. Вопросы уже формировались в моей голове. Со временем хватка Эдвардва на моих плечах ослабла, и он потянул меня с пристани. В этот момент я решила о чем спрошу его в следующий раз, когда мы будем говорить.

Наконец, солнце село. Размяв конечности, мы пошли обратно с пирса, мимо ярко освещенных бутиков и витрин, с выставленными ювелирными украшениями, спортивными товарами и произведениями искусства. На этот раз мы шли быстро, останавливаясь иногда, чтобы посмотреть на что-то в окнах.

- Итак, мне всегда было любопытно, но я не осмеливалась спросить, - сказала я. - Почему ты не шафер Эммета? Сначала я думала, это из-за того, что вы не видитесь друг с другом, но, по слухам, вы поддерживаете связь.

- Эммет и я разговариваем друг с другом раз в месяц. Не беспокойся, тебя мы не обсуждаем, - поторопился он. - Обычно Розали передает ему трубку после того как устроит мне разнос, что не приезжаю домой чаще.

- Ты заслуживаешь разноса, после того, как Эсми принудила тебя вернуться в Форкс, хотя бы на праздники. Но ты не ответил на мой вопрос.

- Эммет просил меня быть его шафером. Я отказался.

Я остановилась, глядя на него.

- Какого черта ты сделал это?

Эдвард потер шею сзади, морщась от боли.

- Оглядываясь назад, мне вероятно не стоило этого делать. Но когда он попросил меня, я не был уверен, что в состоянии соответствовать запросам.

- Ты имеешь в виду планирование холостяцкой вечеринки и доставку его в церковь вовремя? Вау, это трудно.

Эдвард снова пошел.

- Ты знаешь, что я имею в виду, Белла.

Я вздохнула.

- Да, знаю. Поход к алтарю в церкви, где мы поженились. Разговоры о дежа вю. Должна заметить, что я тоже нервничала по этому поводу. Но, положа руку на сердце, Эдвард, я думаю, ты должен был сказать Эммету да. Это много бы для него значило. И ты бы хорошо справился. Однако, ты знаешь, какой ностальгической простофилей я могу быть.

Эдвард осторожно потянул меня за локоть, чтобы развернуть к себе.

- Иметь чуткое сердце, не значит быть простофилей, Белла. Пожалуйста, не принижай это. У тебя склонность к заботе о людях, и ты даже не понимаешь этого.

- О да. Зашуганные морские свинки поют мне хвалу по всему Лос-Анджелесу. Белла Свон — друг пушистых грызунов.

- Ну, незаслуженно, но я благодарен, что ты снова назвала меня своим другом. - Он легко прикоснулся пальцем к моей щеке.

- Я тоже.

Эдвард проводил меня до входной двери. Он прислонился к косяку, скрестив руки на груди.

- Могу я встретиться с тобой завтра, Свон? Не забудь — ты должна задать мне вопрос.

- Брр, завтра сумасшедший день. - Я пробежалась в голове по всему, что мне нужно сделать, чтобы подготовиться к свадьбе. - И я должна помочь маме и Элис собрать восемьдесят свадебных подарочных пакетов из Огорода для иногородних свадебных гостей, затем я должна развезти их по разным гостиницам. У тебя может и небольшая семья, но МакКарти — эта семья огромна!

- Они ирландские католики, - ухмыльнулся Эдвард. - У меня есть ощущение, что сбор клана МакКарти в Форксе — это самая большая вечеринка, которую когда либо видел город. Даже бабушка Эммета прилетит из Корка. Во всяком случае, я могу помочь с подарочными пакетами. Позволь мне быть твоим водителем, тогда мы сможем поговорить.

- Как я могу отказаться от дополнительной помощи?

Он улыбнулся, притянул меня в свое обычное объятие и поцеловал в макушку.

- Спокойной ночи, Белла.

- Не забудь шляпу.

0 0 0

В ту ночь я не могла уснуть. Очень хотела — в противном случае, я буду завтра ходячим мертвецом. Но вечер с Эдвардом перегрузил мой мозг. Я раздумывала, а не дочитать ли мне последние несколько глав Грани Вайолет, но после этого мой мозг нажмет педаль газа в пол и прикажет долго жить. Вместо этого, я налила чашку горячего шоколада, поставила The Weepies и расслабилась в удобном кожаном кресле. Музыка сглаживала острые углы мыслей, чтобы я могла собраться.

Что-то беспокоило меня, но я не могла понять что. Я включила телевизор и погрузилась в черно-белый фильм «Это случилось однажды ночью»(англ. It Happened One Night — романтическая комедия 1934 года с Клодетт Колбер и Кларком Гейблом в главных ролях. – пп) в котором богатая наследница, Клодетт Кольбер, сбегает с яхты отца, встречается с репортером Кларком Гейблом и убегает с ним, чтобы найти своего богатого летчика. В конце, конечно, она влюбляется в подлеца-репортера и бросает своего летчика. Я улыбнулась невинности фильма — комната разделена занавеской, чтобы избежать нарушения приличий. Сегодня это, вероятно, сочли бы рискованным. После еще одной кружки шоколада, когда шли титры, я смогла понять, что беспокоило меня. Эдвард не очень-то и настаивал, чтобы я действительно ответила на вопрос об экстремальном спорте. Почему я выбрала экстрим? Я никогда не размышляла над этим раньше.

Я сказала Эдварду, что это выброс адреналина и все. И должна признать, что есть определенные параллели между его кайфом от наркотиков и моим кайфом, когда я прыгаю с самолета. Поэтому, полагаю, в этом отношении мы были похожи. У него был его кокаин, у меня — спорт. Хотя, хочется верить, что мой спорт намного меньше портил жизнь мне и моей семье. И это законно.

Я воевала со своим вопросом битый час, пока не нашла ответ.

Я позвонила Эдварду. Когда он долго не отвечал, я чуть не повесила трубку.

Привет, либо телефон не рядом со мной, либо я не слышу звонка. Оставьте сообщение...

Я набиралась мужества, пока слушала его голос на голосовой почте.

- Привет, Эдвард. Я думала над твоим вопросом — почему экстрим? И ты был прав, тут есть нечто большее. - Давай, Белла, ты можешь сделать это.

- Да, мне нравится выброс адреналина. Но я начала заниматься экстремальным спортом потому, что могла чувствовать себя полностью живой. Когда ты оставил меня позади, ты оставил меня мертвой, понимаешь, и я снова хотела что-то почувствовать. Доказать себе, что я все еще дышу. Риск помогал этому.

Я выдохнула, почувствовав, как давление в груди исчезло.

- Также я полагаю, это был способ поквитаться с тобой. Я знала, что ты никогда не любил риск. Я думала, может Эммет или Розали проболтаются тебе. И даже если бы ты никогда об этом не узнал, я верила, что каким-то образом досаждаю тебе. Но теперь все гораздо серьезнее, и я не собираюсь бросать спорт, потому что ты думаешь, что он опасен.

Вот что я на самом деле хотела сказать. Я поговорила с твоей голосовой почтой, и это оказало терапевтический эффект. Может быть нам стоит проводить наши еженедельные дискуссии таким образом. - Я поежилась, почувствовав себя глупо. Лучше быстро пройти этот момент.

- Это шутка. Ммм... сладких снов. Спокойной ночи.

Я быстро повесила трубку, чтобы не наболтать еще каких-нибудь глупостей.