Продольный гребень волн за кормой быстроходного судна.

Брызги воды, которые разбиваются о подводную скалу или препятствие.

0 0 0

Недовольно опущенные уголки губ. Грустно нахмуренные брови. Взгляд в сторону. Да, вина. Неважно, семнадцать или тридцать, это выражение никогда не меняется. Даже когда ему будет девяносто, я все равно узнаю чувство вины на этом красивом лице.

Эдвард снова посмотрел на меня, на этот раз я поймала его взгляд. Три часа, и до сих пор никакого упоминания о сообшении, которое я оставила на телефоне. Принимая во внимание, что с нами присутствовали мама и Элис, не совсем удачное время, чтобы поднимать эту тему. Но я точно знала что он получил его. Я толкнула его плечом, посылая улыбку, чтобы развеять его хандру. Он чуть улыбнулся в ответ, вина только углубилась в морщинках в уголках его глаз.

Июльская жара накрыла Форкс в полную силу за два дня до свадьбы Эммета и Розали. Ведра дождя и влажная земля только зафиксировали влажность, укрывая Полуостров тяжелым туманом.

Три сотни ваз были вымыты и готовы принять розовые герберы в субботу. Штабеля программок были сложены, запечатаны воском и упакованы в коробки. Восемьдесят навороченных подарочных наборов были напичканы яблоками, водой в бутылках, легкой закуской и открытками, покрывая каждый сантиметр свободного пространства задней комнаты магазина органических продуктов Рене и Фила Дуаер. Мы заканчивали упаковывать последние подарочные наборы, укладывая их в коробки, чтобы отнести в мой Джип. Наши пальцы путались в лентах, отказываясь покидать кондиционированную комнату и идти в горячий, густой воздух улицы.

Я остановилась со своим набором, наблюдая, как Эдвард гладит другую розовую ленту между пальцами.

- Невероятно, - пробормотала я, в сотый раз поднимая на плечо лямку коричневого хлопкового сарафана. Конечно, он мог завязать идеальный бант. У его ловких, изящных музыкальных пальцев не было проблем с тем, чтобы связать два конца ленты в идеальные петли. Я видела, как эти руки летали по клавишам и выводили великие аккорды Рахманинова, или писали безупречные предложения на бланке письма. Эдвард был также единственным человеком, который мог завязать безукоризненный узел галстука.

Я, однако, не могла завязать маленький узелок, даже чтобы спасти мою жизнь.

- О ради Бога — Эдвард Энтони Каллен! Они не должны быть одинаковыми. Просто сделай петлю и завяжи.

- Признайся, Белла, ты завидуешь ловкости, с которой я завязываю банты.

- Нет. Просто не хочу проторчать здесь весь день, - возразила я. Я нагнула голову, разрабатывая мышцы шеи. - Давай закончим погрузку, доставим эти коробки и упадем перед телевизором ради «Охотников за привидениями» и холодных напитков. Ты можешь найти хорошее применение своим волшебным пальцам, Каллен.

Губы Эдварда дернулись. Элис фыркнула в ладонь

Я смутилась и наклонилась над своим набором, чтобы скрыть румянец.

- Шею размять, вы извращенцы. Что с вами не так? Я могу понять, что у Эдварда грязные мысли, он писатель. Но ты, Элис.

- Я выросла рядом с Эмметом и Розали. Что такое французский поцелуй я знала с семи лет, спасибо им. И однажды Эдвард начал совать язык тебе в горло, вы были не намного лучше.

- Элис, - простонала я расстроенно.

Элис махнула рукой.

- Массаж спины и «Охотники за привидениями», да? Я в деле... - Она смотрела то на меня, то на Эдварда. - Если только вы двое не хотите потусоваться наедине, потому что это нормально. На самом деле, Джаспер упоминал что-то насчет покататься на великах сегодня вечером, так что я занята в любом случае. И «Охотники за привидениями» - так банально. Правда.

Эдвард осторожно поднял коробку и вынес ее из комнаты, сбегая от Элис. Я вздохнула. Моя веселая подруга была полна решимости решить мировые проблемы, начиная с ближайшего окружения. Я мало что могла сказать, чтобы свести ее вмешательство к минимуму.

Моя мама вернулась с ящиком красных яблок, ее каштановые локоны подпрыгивали вокруг шарфа, повязанного на голове. Она демонстративно избегала Эдварда с тех пор, как он появился в Огороде сразу после ланча, и едва сказала ему несколько вежливых слов. Всякий раз, когда он обращался к ней, она улыбалась сквозь зубы, как бы говоря, «О, ты бедный мальчик, ты действительно облажался, не так ли?» Я испытывала на себе этот взгляд миллион раз. Чаще всего этот взгляд сопровождался покачиванием головы. Теперь, когда мне двадцать семь, она вдруг решила быть защищающей мамой-медведицей. Эдвард, однако, отреагировал спокойно.

- Вы проделали замечательную работу с магазином, миссис Дуаер, - прокомментировал Эдвард, когда вернулся из Джипа. – Кажется, дела идут хорошо. - Сукин сын, как он может быть таким Бивером Кливером

Она пожала плечами. Ах, да, она была в легком, спокойном расположении духа, держалась с достоинством, что совершенствовала в течение многих лет — классическое пожатие плечами, которое я почти переняла от нее.

- Огород привлекает достаточно много постоянных клиентов. Ты знал, что твоя мать регулярно делает здесь покупки?

Эдвард кивнул.

- Она сказала, что у вас лучшие продукты на Олимпийском Полуострове. А вы знаете, как она привередлива.

Рене покраснела от комплимента. Я закатила глаза, а Элис тихо рассмеялась.

Эдвард определенно преувеличил, даже использовал свою кривоватую улыбку, которую пускал в ход когда хотел кого-то на самом деле очаровать. Он был полон решимости вернуть благосклонность моей матери.

Фил, однако, казалось был более чем готов принять назад своего золотого мальчика, что также сводило меня с ума.

- Привет! Как мой звездный игрок? - Мой коренастый отчим вышел из кладовой с охапкой контейнеров с легкой закуской, напыщенный, как школьный спортсмен-атлет и сияя соответственно так же. Он поставил контейнеры и хлопнул Эдварда по спине загорелой рукой. - Я услышал, что ты в городе, и мне стало интересно, увижу ли я тебя в какой-то момент.

- Рад снова видеть тебя, Тренер, - ответил Эдвард, вынимая свою руку из сильной хватки Фила.

Фил и Эдвард всегда ладили, почти всегда. Был момент, когда Эдвард чуть не врезал Филу. Я обнаружила, что он спит с моей матерью, после того, как застукала их на месте преступления на нашей пластиковой столешнице. После этого я вопила в футболку Эдварда, как пятнадцатилетняя, какой я на тот момент и была. Я рыдала о том, как она угробила мою жизнь и что, хоть раз, я хотела бы, чтобы она сначала подумала о моих чувствах. Эдвард отвел меня домой, потом потащил свою задницу к Филу и почти вывел себя из строя на следующие три игры после того, как замахнулся на своего тренера. В то время я еще больше любила его за это.

Моя мама обратила холодный взгляд на Фила. Он стиснул зубы в упрямом неповиновении. Ах, они спорили о моем бывшем муже.

- Эй, Эдвард, когда ты собираешься все нам разболтать о своих приятелях-знаменитостях? - прощебетала Элис, нарушая неловкую тишину.

Я сложила еще десять наборов в коробку, распушила в каждой тонкую белую сеточку, изо всех сил стараясь не показывать свой интерес. Моя мама тоже старалась. Но ее самый большой порок — это звездные сплетни, и ее интерес был возбужден помимо ее воли.

- Я ничего не собираюсь выбалтывать, Элис. Нечего тут рассказывать, просто кучка людей, которая вращается в определенных кругах и появляется в таблоидах. - Эдвард прошел мимо Рене и Фила, взяв коробку из моих рук.

Моя мать презрительно усмехнулась.

- Значит у тебя нет проблем с «выбалтыванием» о моей дочери, но знаменитости закрыты? По крайней мере скажи мне, провела ли Таня Денали над собой какую-то работу? Элис говорит нос и грудь, но я совершенно уверена, что эти сиськи настоящие. Как ты думаешь?

- Мам! - зашипела я, стреляя в нее взглядом. Красные полосы поползли по шее Эдварда, когда все трое уставились на него в ожидании ответа. Он покашлял.

- Откуда мне знать. Я никогда не был в таком положении, чтобы мог выяснить какую работу с собой проделала Таня.

Я застонала в полном смущении. К счастью, вмешался Фил, снимая напряжение.

- Итак, Эдвард, ты давно был на школьном поле Форкса? Мы в прошлом году ввели новую скамейку запасных...

После этого мы очень быстро загрузили коробки и поехали, прежде чем моя мама набросилась бы снова.

- Белла, - спросил Эдвард, когда вытянул ноги на пассажирском сидении моего Джипа, - как много ты рассказала своим родителям о том, что произошло между нами?

Я пожала плечами, принимаясь возиться с кондиционером.

- Не много. Ты знаешь, какая она. Если я правильно помню, наш разрыв произошел во время ее Дзен как способ ухода за мотоциклом фазы. Она пыталась уговорить меня прийти на собрание "Шатокуа" чтобы обсудить правду в современном мире — сказала, что это поможет мне «очистить дух». Если бы я ей все рассказала, она бы привязала меня сзади к своему мотоциклу на трехнедельный квест, чтобы достигнуть внутреннего покоя.

- И вместо этого команда Спорттоваров Ньютона привязала тебя к каяку.

Тьфу, он поймал меня.

- Ладно. Мне стоило поставить ее в известность. Но честно, если бы она знала всю правду, ты не продержался бы и пяти минут в магазине.

Эдвард напрягся.

- Всю правду?

- Наркотики.

Он кивнул, но его пальцы сильнее сжали ремень безопасности. Снова чувство вины захлестнуло его. Я потянулась и сжала его руку.

- Эй, расслабься. Штучки «вопрос-ответ» не такие страшные, я же выжила, не так ли? Хотя и прибегла к голосовой почте.

Эдвард переплел свои пальцы с моими, руки и запястья стали липкими от жары.

- Прости меня, Белла, за то что я сделал тебе. - Он поморщился. - Извинение звучит ничтожно, так ведь?

Я отняла свою руку и взялась за руль.

- Я говорила тебе это не для того, чтобы ты чувствовал себя виноватым или чтобы выпросить извинения. Я сказала, потому что ты просил о честности, так получай ее.

- Хочешь еще поговорить о риске в твоей жизни?

Я покачала головой.

- Думаю, я сказала тебе все, что хотела сказать. И я не хочу отнимать время от моего вопроса тебе. Приготовься, Каллен. Для тебя все так легко не пройдет. У меня было семь лет, чтобы накопить вопросы, приготовиться и нарисовать цель у тебя на лбу.

Он ухмыльнулся мне.

- Как будешь готова, стреляй.

Но тишина установилась между нами, пока я собиралась с силами для разговора. Я возилась с радио, остановившись на мягкой альтернативной станции. Между лесистой дорогой в Порт-Анджелес и игнорированием намеков Эдварда о том, что я еду слишком медленно, я посмотрела на него, оценивая его настроение. Устал. В такие моменты, как этот, когда я ловила его неожиданно, это было особенно заметным — его тело,осевшее в кресле, пурпурные веки, вялые губы. Что-то давило на него, сильно, и он старался изо всех сил скрыть это от меня.

- Ты до сих пор выглядишь измученным, Эдвард. Хуже, чем вчера.

Он повернул голову, едва улыбнувшись мне.

- Я плохо спал пару последних ночей, вот и все.

- Глядя на тебя, можно сказать, что ты не спал месяц. Поездка домой тебе правда вредит, да?

- Ты знаешь, что говорят об отпуске: тебе нужен отпуск, чтобы оправиться от него. Обычно у меня очень строгая ежедневная рутина — подъем в шесть, пробежка, завтрак, работа, ланч, еще работа, ужин, затем культурная программа, публичные появления, или больше работы, в зависимости от того, что запланировала Шар, в кровать в одиннадцать. Мое тело просто выбито из колеи, вот и все.

- Вау. Это... гламурно. Я ожидала, что твои дни будут немного более захватывающими.

Он пожал плечами.

- Я знаю. Образ жизни богатых и знаменитых.

- Так почему строгая рутина? Ты был аккуратен во всем, но не настолько, - осторожно сделала шаг я, инстинктивно понимая, что начинаю взламывать чувствительную тему. Но если он будет честным относительно своего желания быть, ну... честным, тогда я дам ему массу возможностей.

- Это твой первый вопрос?

Я смущенно улыбнулась.

- Нет. Это разогревающий вопрос.

- Уже нарушаешь правила? Хитрюга. - Он дернул меня за ухо, задумчиво прищуриваясь.

- Почему строгая рутина? Она необходима, чтобы я был сосредоточен. И я полагаю, это способ справиться.

- С чем? Со стрессом?

Он кивнул.

Я пожевала губу.

- В короткий промежуток нашего брака, я знала, что ты испытывал стресс. Мы оба испытывали. Когда ты ушел, я старалась списать все на твой стресс. Но думая, что знаю, глубоко внутри, это был не только стресс. - Мой разум мчался вперед, сортируя то, что я говорила. Мои глаза были прикованы к ветровому стеклу, потому что если я посмею взглянуть на него, дверцы моего разума захлопнутся, и я запру его, прежде чем он успеет увидеть мою слабость к нему.

- Ты работал без отдыха. Был неудовлетворен. В течении многих лет я верила, что ты был недоволен мной, и поэтому ушел. Но теперь мне интересно, было ли что-то еще помимо меня...

Я слышала, как он вздохнул.

- Белла, я говорил, дело не в тебе.

- Я знаю, но ты никогда не давал другого объяснения.

- Ну, как бы там ни было, я справился очень плохо.

Я заехала на стоянку первого отеля, но не заглушила двигатель. Отстегнув ремень безопасности я повернулась к нему.

- Я много об этом думала в последнее время — задавала вопросы, переоценивала. Виго действительно заставил меня волноваться... С тех пор как тебе исполнилось шесть, ты был грустным, и я ничего не могла с этим поделать. Поэтому я сделала вид, что этого не существует. И, наконец, это исчезло. Но на самом деле грусть никуда не ушла, так?

Зеленые глаза Эдварда встретились с моими.

- Она приходила и уходила. Обычно, я был в состоянии отринуть ее и просто наслаждаться пребыванием с тобой. Но каждый раз она возвращалась, и каждый раз была более напряженной. Она начала задерживаться, даже когда я был с тобой. Иногда, особенно в колледже, она становилась такой сильной, что единственным способом держать голову над водой было ожесточить себя против нее. Я напоминал себе, как я разочарую тебя, моих родителей, друзей, если позволю ей поглотить меня. А когда это не сработало...

- Наркотики.

Он кивнул.

- Хотела бы я, чтобы ты рассказал мне. - Я обняла себя руками, внезапно мне стало страшно за него. Я не хотела спрашивать, что значит «поглотить меня». И была очень рада, что никогда не узнаю на своей шкуре.

- Когда Карлайл сказал мне в Нью-Йорке, что ты употреблял кокаин какое-то время, - тихо сказала я, - я была уверена, что он ошибся. Я не могла поверить, что была так патологически слепа, что не знала, что мой собственный муж употребляет кокаин. Впрочем, я никогда не замечала насколько грустным ты был, пока не стало слишком поздно. Думаю я была слепа, да? - Я чувствовала, как слезы защипали глаза, и надела солнцезащитные очки, чтобы скрыть их от Эдварда.

Эдвард наклонился ближе ко мне, его голос тоже был тихим.

- Я намеренно скрывал это от тебя, Белла. Чем больше я практиковался, тем легче мне удавалось скрыть печаль и наркотики. И я оправдывал свою ложь тем, что правда только навредит тебе.

Эдвард посмотрел на мои руки, и я подумала, что он хочет убрать их, чтобы я так сильно не сжимала свое тело. Но он остался на месте, давая мне пространство. Вместо этого, он провел руками по волосам, откинув голову на подголовник. Он закрыл глаза.

- Кокаин стимулировал мой мозг, выводил меня из состояния депресси и доводил до той точки, когда я мог вернуться домой с улыбкой. Я добавил дополнительную милю к утренней пробежке, чтобы скрыть потерю веса и справиться с беспокойством. Я работал над своей книгой до поздней ночи, чтобы скрыть бессонницу. И повышенное сексуальное влечение... ну, мы были молодоженами. Секс никогда не был для нас проблемой.

Я почувствовала, как щеки загорелись. Поправочка — секс никогда не был для нас проблемой, как только он одел помолвочное кольцо с бриллиантом мне на палец. Он отказывался спать со мной, пока мне не исполнится восемнадцать.

Он шутил, что Шеф Свон бросит его в тюрьму, но я думаю, это было больше связано с системой ценностей, которую он горячо поддерживал. Если твой бойфренд обламывает тебя с сексом, это отстой, но он не был бы Эдвардом, если бы сдался.

Трудно проглотить эту систему ценностей, которую он применял на мне. Это был Эдвард. Пуританский, совершенный Эдвард. Даже сейчас, сложно представить его, вдыхающим белый порошок, подносящим иглу к вене или другие атрибуты, с которыми он спалился.

Он продолжил.

- Я также позволил тебе поверить, что моя работа в Еженедельнике Сиэтла занимала гораздо больше времени, чем на самом деле. Я писал о музыке, Белла. Для этого не нужно было делать очень много исследований — ты и я жили и дышали местной музыкальной культурой так или иначе.

- Так где же ты был, когда не был на работе по вечерам? - Мой голос сорвался, и я знала, что не смогу сдержать слезы. Я сильно прикусила губу и почувствовала привкус металла на языке.

- Во многих местах. В парках в основном. На пляжах. На пустых парковках. В любом месте, где можно было сделать дорожку, открыть ноутбук и сфабриковать несколько страниц сюрреалистической чепухи. Когда дурман проходил, я работал с тарабарщиной и превращал ее во что-то удобоваримое.

Я кивнула, вспомнив, каким странным и блестящим было некоторое содержание Вампиров Спун Крик.

- Как часто ты принимал кокаин?

- Я начал принимать нерегулярно, в коллежде. За компанию с другими писателями во время поэтических слэмов. Затем я перешел к дорожке другой кокаина после вечерних семинаров. Но как только перестаешь принимать, кайф проходит, начинает сильно ломать. Поэтому я обнаружил, что принимаю больше и больше, чтобы компенсировать ломку. Разумеется, мои мысли не были ясными. К тому времени, когда я приехал в Нью-Йорк, я перешел от нескольких дорожек каждые два-три дня, к непрерывному употреблению, начал «марафонить» (непрерывно употреблять наркотики в течение длительного времени. Находясь на "марафоне" человек зачастую не спит и теряет ориентацию во времени и пространстве. - пп)И когда я начал марафонить, я знал, что не смогу скрывать это от тебя. У меня был отдельный банковский счет с деньгами родителей, чтобы покрыть дополнительные расходы.

У меня челюсть отвисла.

- Ты тратил деньги Карлайла и Эсми на наркотики?

- Нет. Моих других родителей.

Я удивленно моргнула. Он очень редко упоминал своих биологических родителей, если только этого нельзя было избежать.

- О. Полагаю, я даже не понимала, что они оставили тебе деньги.

Он горько усмехнулся.

- Я узнал о счетах, когда мне исполнилось восемнадцать. Я не стал бы трогать их ни на что другое. Тратить деньги моей мамы на собственное разрушение казалось подходящим. Глаза Эдварда стали холодными, пугая меня своей странностью.

Одна, затем вторая слеза скатились по щеке. Я вытерла их под очками тыльной стороной ладони.

Отводя взгляд, Эдвард порылся в моем бардачке и протянул мне пару бумажных салфеток.

- Итак, ты ушел, - я хлюпнула носом, сердито вытирая глаза колючей салфеткой. - Ты сделал выбор за меня.

Его взгляд потеплел, умоляя меня.

- Я не хотел, чтобы так вышло, в голове был бардак. Как раз перед тем как уйти, я пытался остановиться. Несколько раз, и каждый раз терпел неудачу. Ты должна понять, как работала моя голова. Я верил, что защищаю тебя. Даже мысль о том, чтобы втянуть тебя в мой ад, была противна.

- Но ты просто ушел. Ты даже не дал мне выбора — ты забрал его у меня.

- А какой бы выбор ты сделала? - тихо спросил он.

- Конечно я бы осталась и боролась. Вместе мы бы вытащили тебя.

- Нет. Ты бы пожертвовала собой ради меня, и проиграла бы.

- Ну, я полагаю, этого мы уже никогда не узнаем, верно?

- Я знаю. Тебе было девятнадцать, Белла. Я бы уничтожил тебя, и себя заодно. Так не делают с тем, кого любишь.

Гнев закипел у меня в груди.

- Ты в любом случае уничтожил меня. Я на два года младше тебя, но это не значит что я наивная или слабая. - Я возмущенно выпрямила спину и ткнула пальцем ему в грудь. - Эдвард, первое, что ты должен был вбить себе в голову, - стараясь защитить меня, ты причиняешь больше вреда, чем пользы. Я даже не собираюсь кипятиться из-за последствий этого прямо сейчас, потому что все, что я хочу, это найти твою старую бейсбольную биту и ударить тебя ею.

Он молчал, давая мне успокоиться. Спустя некоторое время он вышел из Джипа, достал коробки с наборами и понес их к гостинице, дав мне возможность выпустить пар.

Он сказал, что ушел, чтобы защитить меня. Он не хотел тянуть меня за собой. Но он не дал мне выбора. И он оставил меня с верой, что ему плевать на меня. О чем он, к чертовой матери, думал?

Должна признаться, я ничего не знала об употреблении наркотиков. Единственные знания я почерпнула из статей, которые прочитала в интернете через несколько месяцев после поездки в Нью-Йорк, когда пыталась понять поведение Эдварда. Они объясняли физические последствия, но не когнитивную сторону приема наркотиков. И грусть... Вот что на самом деле беспокоило меня больше всего. Почему он был таким грустным? И почему он должен был скрывать это от меня долгие годы? Он действительно думал, что я такая хрупкая, что на меня нельзя положиться?

Ни за что в жизни я не пойму, о чем он думал, пока не спрошу. Когда он наконец вернулся в Джип двадцать минут спустя, я спросила, не дав себе возможности спасовать.

- Эдвард, я готова задать тебе свой первый вопрос.

- Начинай, - его зеленые глаза осторожно изучали мое лицо.

- Ты на самом деле хотел уйти от меня семь лет назад? - выпалила я.

Пожалуйста, скажи нет, пожалуйста, скажи нет... Я сильно зажмурила глаза, готовясь к его ответу. Я скорее почувствовала, нежели увидела, как его пальцы погладили влажную линию моих волос и остановились под подбородком. Его теплое дыхание опалило мне щеку, затем губы. На одно пугающее мгновение я подумала, что он хочет поцеловать меня. Я задержала дыхание, впиваясь пальцами в бедра.

- Нет, - прошептал он мне в ухо.

Я на самом деле не ожидала, что он скажет «нет». Мои глаза распахнулись в неверии. Он был все еще здесь, угловатое лицо в нескольких дюймах от моего. Мое сердце бешено колотилось, эхом отдаваясь в ушах, я не могла думать, когда он так близко. Я отодвинулась и попросила его повторить на всякий случай, если я неправильно расслышала.

Он, должно быть, ощутил мои страдания, поэтому отклонился назад, убирая руку от моего подбородка, уронив ее на колени. Внезапно я почувствовала себя полной идиоткой, запаниковав по пустякам.

- Конечно, я не хотел уходить, Белла, - вздохнул он. - Как ты вообще могла подумать, что я хочу оставить тебя после того, как провел годы, чтобы сделать все и удержать тебя рядом?

Я нахмурилась.

- Гм... потому что ты сказал, что больше не хочешь быть в браке со мной? Есть еще какой-то другой способ интерпретировать это? - сказала я, мой голос был грубым.

- Нет, я сказал, что не могу больше быть в браке с тобой. Я ни разу не говорил, что не хочу тебя — ты должна была читать между строк. По-крайней мере, я на это надеялся. - Его хмурый взгляд отражал мой. - Единственное, что я понял тем летним днем, что я должен быть как можно дальше от тебя.

Я покачала головой, отказываясь понять, о чем он говорил.

- Когда ты избавился от зависимости, почему ты все не объяснил мне?

- И это длинная, очень длинная история, - сказал он в жалких попытках поднять настроение. - Это уже третий вопрос, который ты не можешь задать до следующей недели. У тебя должно быть время на размышления, помнишь? Эта складка между твоих бровей говорит, что я дал тебе более чем достаточно пищи для размышлений.

- Ты отстой.

- Ты уже говорила это, - он ухмыльнулся своей кривоватой улыбкой. Соблазнитель.

Я уступила, зная, что мне нужно время подумать. Я уже начала размышлять, когда мы доставляли оставшиеся наборы.

Во время нашего похода, когда он преследовал меня в лесу, он сказал, что его уход того не стоил, потому что никто из нас не был счастлив. Со временем я забыла про это, не принимая во внимание последствия того, что он сказал мне. Но когда я сопоставила это с тем, что он сказал сегодня — что он ушел, чтобы не превратить меня в жертву его разрушительного поведения — я начала понимать. Эдвард сказал, что не хотел уходить, что уход того не стоил. Но это не говорит о том, что он любил меня. Он очевидно ценил нашу дружбу, очень. И он остро чувствовал ее потерю, даже писал об этом, чтобы запомнить. Он хотел вернуть ее. Но я лучше других знала, что есть разница между романтической любовью и любовью по дружбе — все больше и больше меня стало интересовать, не спутал ли Эдвард обе. Возможно, наркотики просто ускорили процесс разрушения брака, который уже был обречен на провал. Возможно Эдвард разрушил бы меня тем или иным способом. Возможно поэтому, даже избавившись от зависимости, он не вернулся.

Эдвард тихо сидел рядом со мной, скрестив руки на груди. Заходящее солнце освещало его, когда он смотрел в окно на туманные окраины Форкса. Бронзовые волосы на бледных, веснушчатых руках отливали красным, напоминая мне, как раньше я гладила их, дергая, когда он дразнил меня. Или как цеплялась за его бицепс и прислонялась к плечу, когда мы вместе смотрели фильм, другой рукой он гладил меня по волосам, прижимая к себе. Тупая боль вспыхнула во мне — болезненная тоска в тихие одинокие ночи в моей квартире. Несмотря на гнев на него, сейчас я хотела только почувствовать теплые линии его длинного, худого тела рядом со мной на диване — к черту осложнения.

- У тебя есть планы на сегодняшний вечер? - спросила я, не желая покидать его компанию. - Семейство прибывает завтра, поэтому я подумала, что ты захочешь провести тихий вечер до этого. Предложение про «Охотников за привидениями» все еще в силе, я могу приготовить салат тако на скорую руку.

Он улыбнулся, извиняясь.

- Я бы с удовольствием, но Шарлотта прилетает обратно сегодня вечером, и мне надо встретить ее в Порт-Анджелесе. Она решила вернуться на день раньше.

Ах, да. Шарлотта.

- Почему ты ничего не сказал? Мы могли бы остаться в Порт-Анджелесе дольше и не пришлось бы кататься.

- Я лучше сам ее встречу, Белла. Нам надо решить пару вопросов, и будет легче, если мы будем вдвоем. Прости.

Я расстроилась, его отказ задел меня. Конечно Эдварду не нужно было пятое колесо в телеге. Он напомнил мне, что прилетит в Форкс по первому моему требованию — даже просто для того, чтобы посмотреть «Охотников за привидениями» и поесть салат тако — это немного меня успокоило. Но мой живот все равно сводило от мысли, что Эдвард и Шарлотта будут решать некоторые вопросы — целовать друг друга, шептать извинения, крепко обнимая друг друга. Лее лучше бы покопаться в грязном белье Шарлотты. Мне нужно отвлечься от мыслей, циркулирующих в моей голове.

Он не хотел уходить от меня, но придерживаясь своих искаженных, защитных понятий, думал, что уйти будет лучше...

Каждая моя частичка чувствовала себя легче... потом тяжелее. Такая странная смесь эмоций. Как только мы решали одну проблему, появлялась другая. Какую часть вины за распад нашего брака можно списать на печаль и наркотики, а какую на явную дисфункцию? И это беспокоило меня так же сильно, как и мысль о том, что он не хочет меня. Потому что в конечном счете, это все равно означает, что я потерпела неудачу.

0 0 0

Мой Блекберри сказал, что было почти одиннадцать, когда я забралась в кровать на первом этаже в маминой комнате для гостей в Форксе. И все равно в голове была полная каша, мешающая мне уснуть. Странная идея крутилась вокруг да около... сколько бы Эдвард не рационализировал, не рассуждал, мучительно раздумывая над каждым решением, мне было интересно, что было у него на уме, когда он лгал мне. Он организовывал свои мысли или составлял список лжи, которую планировал сказать мне или скрыть от меня? Идея была забавна своим ужасом. Но это так похоже на Эдварда. Я практически могла видеть, как он лихорадочно печатает на своем ноутбуке, составляя обобщающий список, чтобы строго придерживаться своей лжи.

Я подумала о том, на что был бы похож такой список...

Теперь я знала, что он, в первую очередь, скрывал употребление наркотиков.

Также, он намеренно скрывал свое несчастье под видом стресса — по крайней мере до тех пор, пока не ушел.

Холод пробежал по спине от мысли, что он намеренно лгал мне. Мне было интересно, какую еще ложь он говорил... что он любит меня? И затем, со стыдом, мне пришло в голову, что он не единственный, кто манипулировал людьми. Я тоже была не совсем честной. Мне нужно составить собственный список.

Это не такая уж плохая идея...

Я открыла свой ноутбук и начала печатать собственный список:

Моя ложь (откровенная и недомолвки)

1. ЛОЖЬ: я лесбиянка.

ПРАВДА: скоропалительное решение, чтобы соврать шлюхе и бывшему мужу, и заставить шлюху отвалить.

СТАТУС: Продолжается из-за ненависти к шлюхе и удовольствия обвести ее вокруг пальца. Однако, Лея уверена, что шлюха знает правду, и я склонна согласиться с ней.

2. ЛОЖЬ: я не имею никакого отношения к проблеме Микки.

ПРАВДА: шутка, чтобы смутить бывшего и закинуть удочку в рекламный план шлюхи.

СТАТУС: РЕТА все еще вызывает опасения, пыл угас, и оба, и шлюха и бывший, знают о лжи.

3. ЛОЖЬ: я не имею ничего общего с фотографией с переодеванием.

ПРАВДА: Фото получено от Розали.

СТАТУС: Пока бывший (предположительно) не знает о фотографии, шлюха утверждает, что замяла все со СМИ.

И если уж быть честной, я могла признать, что я провернула все эти шутки потому, что мне нравилось выводить из себя Эдварда. Мне нравилось видеть огонь в его глазах, вызывать его гнев.

4. ЛОЖЬ: я ненавидела книги Эдварда.

Сейчас я ступала на темную территорию. Эта ложь говорилась не столько Эдварду, друзьям и семье, сколько самой себе...

ПРАВДА: Нет ненависти как таковой. Сильная неприязнь, возможно, хотя уже и не такая сильная, как раньше. Грань Вайолет на самом деле хорошая. И пока я признаюсь, у меня есть время закончить книгу Эдварда... я просто не хочу — не уверена, почему именно.

Я пока подумаю над этим...

5. ЛОЖЬ: у меня не было времени поменять фамилию обратно на Свон.

ПРАВДА: У меня было семь лет. Этим все сказано. Почему я не сделала этого раньше? Был ли это конец? Отказ от принадлежности к семейству Каллен? Может потребоваться дальнейший самоанализ.

6. ЛОЖЬ: я не думала, что Эдвард идеален.

ПРАВДА: не уверена на этот счет. Однако, мама и Эдвард утверждают, что так и было. Также может потребоваться дальнейший самоанализ.

7. ЛОЖЬ: я рада, что Эдвард двигается дальше.

Я нахмурилась, думая об этом. Могла ли я правда радоваться, если он с другой женщиной, учитывая, что женщина была подходящей ему партией?

ПРАВДА: Я, может быть и порадовалась бы, если бы женщина, с которой он собирался двигаться дальше, не была бы такой сукой.

8. ЛОЖЬ: Я больше не сержусь.

ПРАВДА: Хочется верить, что я двигаюсь дальше. Но каждый раз, когда я думаю о Нью-Йорке, хочу выцарапать Эдварду глаза. Если это не злость, тогда я не знаю, что это такое.

А, и еще был Нью-Йорк «обман по умолчанию». Удивительно, с какой скоростью растет список.

9. ЛОЖЬ: я никогда не ездила в Нью-Йорк, чтобы увидеть Эдварда.

ПРАВДА: Я сказала Элис и Роуз, что скрывала это потому, что было стыдно и больно — правда? Я так думаю.

И последнее. Я почти не могла написать это, потому что знала, что это больше чем быстрый ответ под давлением Розали, он означал, что в конце концов я должна была столкнуться с ним. И столкнуться с ним, означает столкнуться с Эдвардом. Тем не менее, он вытекал из-под моих пальцев:

10. ЛОЖЬ: я больше не люблю Эдварда.

ПРАВДА: Возможно ли это остановить?

И вот он: мой список признаний. И что теперь с ним делать?

От последних нескольких пунктов стало слишком тяжело на сердце, даже думать о них в этот момент было сложно, особенно над последним пунктом. Часть меня почти надеялась, что либо Розали, либо Элис расскажут ему о моем признании, что я все еще люблю его, и мне не придется рассказывать самой. А трусливая часть моего мозга хотела разлюбить Эдварда и двигаться дальше, прежде чем мне придется столкнуться с этим.

Чуть за полночь, я выключила ноутбук и свернулась под одеялом в темной, без окон комнате, довольная, что выплеснула все на бумагу. Я пылала. Неуклонно мировые проблемы решались, как кусочки пазла вставая на место один за другим. Я начинала верить, что может быть Эдвард ошибался — что он действительно не мог сесть и выяснить все проблемы разом, вместо этого он разработал медленный «один вопрос за раз» метод. Поэтому когда Лея позвонила мне в час ночи, я кинулась к своему Блекберри и ответила со страстью, готовая порвать Манхэттенскую адскую гончую раз и навсегда.

- Что ты нарыла на Шарлотту? - спросила я, затаив дыхание.

Тишина.

- Лея?

- Вау, Свон, если бы я тебя лучше не знала, я бы сказала, что ты только что занималась умопомрачительным сексом. Ты чего делаешь... Каллен? Вам двоим нужно потрахаться так сильно, чтобы было больно смотреть.

Я поперхнулась, сдерживая возбуждение.

- Просто разбиралась с некоторыми вещами, которые отодвинула на второй план. Что ты накопала на Шарлотту?

- У тебя досье под рукой? Я наткнулась там кое на что сегодня вечером, пнула себя за то что сразу не заметила. Это твоя вина, знаешь ли. Если бы ты послушалась меня за ужином, когда я планировала оторвать голову твоему плюшевому мишке, я бы заметила это раньше.

Я замерла. Досье? Этого я не ожидала.

- Оно у меня дома в Порт-Анжделесе. Почему, что ты нашла?

- Держи, я пришлю тебе копию моей фотографии. Позвони, когда рассмотришь ее.

Мой Блекберри тренькнул. Я открыла файл и увидела на экране заголовок записи об аресте Эдварда за наркотики. Просмотрев несколько раз, я пыталась понять, что искать, но ничего не бросалось в глаза. Я перезвонила Лее.

- Хорошо, я сдаюсь. Говори.

- Ну, я ломала голову над этим какое-то время — как Эдварду удалось избежать тюрьмы за наркотики — сразу после вашего развода? В штате Нью-Йорк очень строгие законы о наркотиках, что почти всегда ведет к обязательному тюремному заключению как части приговора. И все равно не вяжется, как старина Каллен отделался шлепком по рукам и общественными работами. Поэтому я просматривала файл снова и снова. И вдруг, что я нашла? - Лея сделала драматическую паузу.

Я вздохнула, с нетерпением ожидая ее ответа.

- Выкладывай, Лея.

- Боже, хорошо. Эдварда арестовали не в Нью-Йорке. Он был арестован в Северной Каролине. Что наверняка означает, что после того, как он подписал документы, едва вернувшись в Нью-Йорк, потом сразу понесся обратно в Роли — если он вообще возвращался. Не могу поверить, что пропустила это!

Я втянула воздух со свистом сквозь зубы, только потом обнаружив, что и не выдыхала. Я похлопала рукой позади себя, и когда не смогла найти кровать, опустилась на пол, в неверии уставившись на стену. Нет. Нет. Пожалуйста, только не она. Это должно быть просто совпадение.

- Ты знаешь, кто из Северной Каролины? - продолжила Лея.

- Шарлотта? - прохрипела я.

- Шарлотта, - подтвердила Лея.