Сигналы на реке

Набор заранее предусмотренных знаков, которые дают гребцам возможность общаться на расстоянии.

0 0 0

- Белла, пожалуйста!

- Секундочку, Эрик.

Музыка группы, играющей на свадьбе, плыла в окно запасной спальни дома Калленов — музыка последнего танца, сигнализирующая, что вечеринка заканчивается.

- Мои друзья собираются уходить и мне нужна моя книга, - он ныл за дверью комнаты для гостей, где наконец нашел меня.

- Еще пятнадцать минут?

- Хорошо, - фыркнул он, и я услышала, как он потопал вниз по ступенькам обратно на вечеринку.

Я кусала ноготь, летая глазами от параграфа к параграфу. Вот оно. Виго убил Других, одного за другим, пока не загнал в угол их вдохновителя в заброшенной альпийской деревушке где-то в Австрии...

Виго вправил каменные конечности и бросился в драку, отчаянно сталкиваясь с яростной силой оставшихся Других. Поверженный солдат на поле боя, в крови, он шатался бесцельно, не обращая внимания на бойню под ногами, на зловоние. Разбросанные камни и тлеющая плоть... остатки финальной, неудавшейся битвы против подавляющего зла, которое забрало Вайолет и оставило его мир в жалких руинах.

Он был так уверен. Когда Другие начали падать, непостижимым образом, но не от его руки, он начал надеяться. Когда он преследовал группу демонов через горы, только чтобы натолкнуться на их мертвые тела вдоль дороги, он был так уверен...

Последний Другой покосился на него, блестя черными зубами, и ударил его еще одним видением. Вайолет, цепляющаяся за рыхлую породу, падает за край. Тело Вайолет, искореженное, на дне ущелья. Вайолет умерла, умерла, умерла. Исчезла. Виго схватился за голову и попытался изгнать оттуда Другого...

Я закрыла глаза и прижала книгу к груди, ожидая пока моя паника утихнет. Я заставила свои трусливые веки открыться и выглянула в окно, вниз, на мерцающие огни свадебного приема. Гости неуклонно расходились в течение последнего часа, когда время приближалось к полуночи.

Стук в дверь вырвал меня из заторможенного состояния. Заглянул мой отец, заметно выдохнув, когда увидел, что я одна.

- Белла, я отвезу Джейка домой на круизере, - сказал он, ослабив галстук. - Он совершенно никакой после этого открытого бара.

Вина сжала и скрутила мою грудную клетку гаечным ключом. В своем поспешном желании сберечь время с Эдвардом, я совершенно забыла отвезти моего спутника домой.

- Спасибо, пап.

- Не попади в неприятности с этим мальчишкой Калленом сегодня вечером, - предупредил он.

Я застонала.

- Пап, мне не пятнадцать.

- Все равно, я видел, как вы были близки на танцполе. Убедись, что он — ну знаешь, прикрыт. (возможно он имел в виду, что предохраняется — пп)

- Пап!

- Что? На улице похолодало. - Он кашлянул и смылся из комнаты. Стряхнув свое крайнее смущение, я закрыла дверь, открыла книгу и с головой погрузилась в чтение.

Он надеялся на это. Смерть. Уничтожение, разрушение и теперь мир. Там, где была Смерть, была она. Он не сумел убить последнего Другого — это его судьба. Но теперь, когда битва проиграна, он хотел только почувствовать каменные нити, которые ползут по его венам, сгущают его кровь, пока сердце не превратится в камень, пока его мозг не оцепенеет. Боже, он хотел этого. Исчезла... исчезла... исчезла.

- Убирайся из него к чертовой матери, ты, омерзительный ублюдок, - яростный женский голос зарычал на существо. Каменеющим взглядом он увидел любимое лицо, перекошенное от ненависти, она размахивала известным оружием...

- Черт! - закричала я. Не может быть. Не. Может. Быть.

- Белла? - Эрик Йорки позвал из-за двери, вернувшись с вечеринки. - Что случилось? Моя книга порвана?

Игнорируя панические вопли Эрика, мои глаза летали по странице. Дерьмо. Дерьмо! Это была она — Вайолет.

Виго беспомощно наблюдал, как его возлюбленная и оставшийся Другой извивались и рвали друг друга, ее смертоносные зубы вампира щелкали у шеи существа. Чудовище бросило ее через свою спину и прыгнуло на крошечное тело, безжалостно стремясь раздавить ее.

Теперь Виго проклинал камень, давящий на него, делающий его неполноценным. С диким криком он боролся, чтобы поднять руку — одну руку. Но этого было достаточно, чтобы отвлечь существо. Другой обернулся, зашипев на Виго. Он потянул онемевшую Вайолет за собой, когда приближался все ближе и ближе.

Виго увидел едва заметное движение руки Вайолет, когда она коснулась отброшенного ножа. И затем ее уверенные пальцы дотянулись до лезвия, и она отбросила, скинула существо. Безжалостно, она подняла руку высоко вверх...

Бум бум бум. - Белла, давай! Поговори со мной!

...Другой испустил последнее, яростное рычание и затем затих. Не торопясь, они переместили мертвые тела в черную, громоздкую кучу, за соломенную хижину. Именно там, в трещинах льда Альп, они сожгли последнего Другого...

- Если ты не откроешь эту чертову дверь, я позову доктора Каллена!

- Я знал. - Виго взял свой мир, это лицо в свои руки. - Вайолет, я надеялся. Боже, я так надеялся. Без тебя я превращался в камень, ты можешь поверить в это?

Вайолет оторвала остатки рукава, показывая мягкую, цвета слоновой кости, кожу. Она пошевелила несколькими пальцами, и Виго увидел, что они не слоновой кости, а серые... каменно серые. Теплые серые. Серый превратился обратно в плоть, как его пальцы.

- Я верил в это...

- Все. Я иду за помощью!

- О, ради всего святого, Йорки, это лучшая часть! - я вскочила с постели, отперла дверь и распахнула ее, глядя на сбитого с толку Эрика.

- Ты сказал мне, что Вайолет умерла! - обвинила я.

- Да, она умерла. По-крайней мере так должна была думать ты. - Он покрутил кожаный ВСК браслет на запястье. - Подожди, ты только сейчас поняла?

- Я... я не читала так далеко.

Он фыркнул, заставив меня почувствовать, как будто я упустила что-то очевидное. - Если бы ты обратила внимание на остальные книги, ты бы догадалась об этом. Каллен вел к этому в течение последних двух книг.

- Подделав ее смерть?

Он кивнул.

- Но зачем? Зачем Вайолет заставила думать свою семью и друзей, что умерла?

Он закатил глаза.

- Чтобы подстроить ловушку Другим. Смотри, Вайолет давно поняла, что они охотятся не за ней — помнишь? Они охотятся за Виго. И в процессе, они планировали убрать Вайолет, Вивиан, Виктора, любого, кто мог организовать атаку на них. Поэтому она подделала свою смерть, тихо шагая той же дорогой, что и Виго, и убивая Других, пока не смогла нанести удар. Поняла?

- Да, думаю поняла, - заикалась я.

Он почесал в затылке.

- Хм, я не хотел быть засранцем, но ты можешь закончить с книгой? Мне правда нужно идти.

- О! Конечно, секундочку. - Он сел у стены, пока я погрузилась в последнюю главу.

Как я и помнила ранее, когда листала книгу по пути на автограф-сессию к Эдварду, Вивиан и Виктор взяли бразды правления. Кланы вампиров восстанавливали свой мир после долгих лет угнетения Другими. Никакой Вайолет. Никакого Виго — теперь я знала почему. Как и в легендах об Артуре, они исчезли в Альпах, пообещав вернуться, когда в них будет необходимость.

Настолько эпически. Настолько по-Эдвардовски.

Я перевернула последюю страницу и закрыла книгу.

- Однако, это не имеет смысла, - я была озадачена, играя страницами. - Я никогда не помогала Эдварду бороться с Другими.

- Да, вот почему я полагаю, что это вымысел, - ответил Эрик, осторожно вынимая книгу из моих рук. - Хэппи энды в книгах случаются чаще, чем в реальной жизни, это точно. Может быть Каллен просто хотел написать хэппи энд, я не знаю.

Он выбежал из комнаты с драгоценной книгой в руках, и я упала на кровать, раздумывая, как установить связь с Вайолет.

У Вайолет были опухшие, с замочную скважину, глаза — боевые раны. Теперь это была определенно я, наблюдающая, как Эдвард идет вперед в постоянной потребности защищать, проложить дорогу. Теперь я поняла насколько была слепа, не замечая многих вещей, касающихся Эдварда, - причины его ухода, его подавляющую грусть.

И Вайолет коснулось проклятие русалок, или что бы это ни было. Если Другие были демонами Эдварда, тогда кем были русалки?

Оба, и Вайолет и Виго превращались в камень друг без друга, любовь неразрывно связывала их друг с другом. Опять эта теория «симбиотичеких отношений» Эдварда, доведенная до крайности. Но опять же, в этом не было смысла. До нашего разговора на Риалто Бич, Эдвард верил, что я счастлива. Он хотел, чтобы я была счастлива. Так почему Вайолет превращалась в камень?

- Тебе понравилась оставшаяся часть книги?

Я подпрыгнула. Эдвард стоял в дверях, спокойно глядя на меня, пока жевал кусок свадебного торта.

- Я столкнулся с Йорки внизу, он бормотал что-то о том, чтобы иметь электронную версию книги, потому что ты помяла суперобложку, - объяснил он.

- Ни за что в жизни я не дам ему электронную версию, кстати. Потому что через минуту она будет в интернете.

Я застенчиво подтянула вверх мое платье без бретелек.

- Прости за это. И да, мне понравился конец. Ты дал Вайолет и Виго их «долго и счастливо» — разве это может не понравится?

Эдвард улыбнулся.

- Первоначально у меня было намерение убить Вайолет и Виго. Я знал, что ты ненавидишь их.

- Больше не ненавижу.

Он предлоджил мне откусить торт, и я отказалась. Поставив тарелку на комод, он уселся рядом со мной на одеяло.

- Кроме того, для меня неразумно продолжать писать о нас, зацикливаться на нас.

Как пагубная привычка, подсказал мне мой разум. Я поспешно подавила эти мысли.

- Поэтому я решил покончить с ними и двигаться дальше, - продолжил он. - Но когда пришло время... я не смог убить их. Я оставил второй вариант — Вайолет инсценирует свою смерть — и я использовал это.

- Это своего рода новая струя, я думаю. В реальной жизни не так уж много хэппи эндов.

- Нет, не много. - Он играл с оборками моей юбки. - Печаль — естественная часть жизни, как счастье. Но честно говоря, Белла, если я увижу, что ты счастлива, тогда я тоже смогу найти свое счастье.

- Я знаю, что ты имеешь в виду, - сказала я мягким голосом. Я хлопнула себя по лбу. - Симбиоз и все прочее.

- Нет, не здесь. - Он убрал мои пальцы со лба и прижал их к своему пульсу на запястье. - Симбиоз, - поправил он. Его взгляд не отрывался от меня, он медленно переместил пальцы на пульс на своей шее. Я сглотнула. Когда он скользнул ими от ключицы к груди, я почувствовала быстрый стук его сердца. Мое собственное сердце билось в унисон. Внезапно я осознала, что развалилась на большой, прекрасной кровати, и Эдвард склонился надо мной, и все, что я хотела сделать, это запутаться пальцами в его растрепанных волосах и дернуть их к своему телу.

- Ты собираешься вернуться на вечеринку сегодня? - спросила я.

- Нет, - выдохнул он, медленно приближаясь к моему лицу.

- Хорошо. - Время разговоров, Белла, время разговоров. Желудок дрожал от нервов и напряжения. Я взглянула на сумку, которую оставила здесь утром. - Гм, я собираюсь переодеться и снять это платье, - пробормотала я, схватив сумку и проскользнув мимо него к комнате Розали.

Когда я вынула мятые штаны для йоги и тонкую футболку, которые носила этим утром, я пожурила себя. Пора идти, Белла. Только вчера вечером ты сказала этому мужчине, что вы не должны иметь никакого рода физических отношений, а теперь ты хочешь облизать глазурь с его груди. Что с тобой не так? От меня не ускользнуло, что десять лет назад семнадцатилетняя я не думала бы дважды, чтобы снять платье перед Эдвардом и нырнуть в комфортную одежду. Забавно, как много изменилось. Пыхтя, я повесила платье на вешалку и схватила шлепанцы, не беспокоясь о том, что моя затейливая прическа выглядит при этом совершенно нелепо.

Я нашла Эдварда в его спальне, он застегивал последний чемодан (теперь без почвы), смокинг сменил на джинсы и футболку и все еще шесть футов два дюйма восхитительных, долговязых конечностей (187.96 см — пп). Я приструнила свою похоть, тихо ругаясь и радуясь его отъезду завтра утром. Если дружба будет работать, я должна оградить его от своего сексуально-голодного либидо. Тем не менее, он взял меня за руку, и я переплела наши пальцы.

- Все упаковано. Куда ты хочешь пойти? - спросил он.

- На бейсбольное поле. - Я в последний раз осмотрела его комнату, улыбнувшись, когда не заметила фотографию с выпускного. Он взял ее с собой в Нью-Йорк.

Он не спросил зачем я хочу идти туда — ему и не нужно было. Вместо этого он схватил свое старое, рваное одеяло для стадиона и потащил меня из комнаты, подальше от напоминаний, что завтра он оставит Форкс и возобновит свой стремительный рекламный тур.

- Возьми свой ноутбук, пожалуйста. Не хочу идти домой за своим. О, и нужна зажигалка.

Мы прыгнули в Вольво Эдварда и влились в поток оставшихся на дороге машин. Теперь, когда мы вдалеке от жара вечеринки, ночной воздух кусался, и скоро я поняла, что мне стоило взять куртку. По рукам побежали мурашки. Я потерла их, чтобы стало тепло.

- Замерзла? - спросил Эдвард, ерзая. - Толстовка на заднем сиденье.

Я пошарила вокруг в беспорядке машины, пока не нащупала ткань. Я поднесла черную толсовку к носу и вдохнула.

- Она чистая, клянусь. Я в ней не бегал.

Я смущенно надела ее через голову.

- Просто пахнет хорошо — вот и все.

Стало еще холоднее, когда мы достигли открытого и продуваемого всеми ветрами бейсбольного поля, погруженного во тьму, за исключением одинокого уличного фонаря, освещавшего покрытую гравием парковку, придавая ей бледно-оранжевый цвет. Мы проводили в юности здесь долгие часы. Роуз и я следовали по пятам, занимая места на трибунах, пока Эдвард и Эммет практиковались в ударах. И потом были времена, когда Эдвард и я приходили сюда одни и стелили одеяло посреди поля. Мы смотрели в небо и болтали. Когда мы стали старше, превратившись в озабоченных подростков, мы перенесли наши встречи под трибуны, где он толкал свой жаждущий язык мне в рот, я обнимала его за талию ногами, одетыми в джинсы, и мы в юношеском забвении, в одежде, имитировали половой акт.

Деревянные скамейки были шаткими, как обычно. Мы поднимались вверх, старая краска прилипала к ногам.

- Он намного меньше, чем я помню. - Эдвард осмотрел старый стадион чуть задумчиво. - Время имеет обыкновение делать это, не так ли? Менять наши вгляды на то, что на самом деле является большим.

- От места это тоже зависит. Ты привык к Нью-Йорку — небоскребы, армия желтых такси. Конечно, парки выглядят намного меньше. Форкс, вероятно, кажется тебе чертовски унылым сейчас.

Я не знаю, почему вдруг стала такой надменной. Эдвард, всегда проницательный, обратил на это внимание. Он положил руку мне на плечо,останавливая меня.

- Хей. Это не конец, Белла. На этот раз я вернусь, обещаю.

Я кивнула.

- Бамбершут.

- Бамбершут. Если ты захочешь, то раньше. Я говорил тебе — когда угодно.

Я стиснула зубы, стараясь быть сильной и не умолять его остаться — чтобы доказать Шарлотте, что она неправа, что я не обманываю Эдварда. В конце концов, какая бы женщина не захотела переспать с ним сейчас?

- Пошли вниз на поле, ладно? - сказала я.

Он положил свою сумку с ноутбуком и расстелил одеяло на траве, на поле на краю ромба. Мы растянулись рядом друг с другом, я положила голову ему на живот.

Эдвард сделал глубокий вдох от чего моя голова наклонилась.

- Итак, ты скажешь мне в чем состояло твое озарение? Похоже на плохое предзнаменование.

- Совсем нет, поверь мне. Помнишь, как ты сказал мне несколько недель назад, что ты не был никогда мне истинным другом? С этим я не согласна, но это к делу не относится. - Я повернула голову и увидела низ его подбородка с легкой щетиной.

- Хорошо. Итак... я слушала свадебные клятвы Розали и Эммета и думала, как мы на самом деле облажались. Оба.

- Белла... - он начал протестовать, но я заставила его замолчать, стукнув его своей черепушкой по животу.

- Оба. В любом случае, нам нужны новые клятвы. - Эдвард дернулся, и я подумала, что он собрался дать деру в Вольво. Я подавила смех.

- Не свадебные клятвы. Клятвы дружбы.

- Клятвы дружбы? - Он поднялся на локте, лицо выражало сомнение.

- Черт, Эдвард, я не предлагаю проколоть пальцы и обменяться ожерельями с разбитыми сердцами, как пара маленьких девочек. Просто следи за мной. - Я села, размахивая руками в возбуждении, когда объясняла. - Истинная дружба, это тоже пожизненное обязательство, так? Так почему бы нам не произнести клятвы друг другу ради этого? Я имею в виду, люди делали так постоянно на протяжении сотен лет — клятвы на крови и все такое. Страны клянутся в дружбе друг другу тоже. И не забудь про «нет большей любви, чем отдать жизнь за друга».

Эдвард улыбнулся.

- Ты Писание цитируешь мне, Свон?

Я ударила его по голени.

- Будь серьезным. Когда мы произнесем клятвы дружбы, у нас будет что-то конкретное, что нужно держать, когда «вопрос-ответ» станет действительно тяжелым, как на прошлой неделе. Когда ты захочешь забить на меня, или я захочу выцарапать тебе глаза, мы вспомним наши клятвы, - я пожала плечами. - Что думаешь?

- Я думаю, это очень умная идея, Белла. Давай попробуем.

Гордость согрела меня, как камин, когда я впитала его похвалу.

Эдвард открыл свой ноутбук и набрал «Кальвино» (я должна сказать ему сменить пароль, теперь, когда он стал достоянием общественности). На рабочем столе красовалась новая фотография — мы двое одеты в снаряжение для прыжков с парашютом, с раскрасневшимися лицами и веселые. Затем он открыл футляр и достал квадратные очки без оправы для чтения.

- Какого черта, Каллен? - поразилась я. - С каких пор ты носишь очки для чтения?

- О, эти? - он посмотрел на меня поверх линз. - Около трех лет. Я должен пользоваться ими каждый раз, когда читаю, но иногда я забываю. Мои глаза устают, а экран ноутбука нечеткий.

- Это даже сексуально. Умно-сексуально. - Он поиграл бровями. Я щелкнула по дужке очков и вхдохнула. Еще одна маленькая перемена, о которой я только что узнала.

В течение часа мы ломали головы над клятвами, смеялись, толкались, и пытались дать определение дружбе. Я жарко спорила. Он спокойно обосновывал. Мы нашли компромисс. И затем добавили «компромисс» к своему списку тоже. Когда все было написано и грамматически соответствовало перфекционистским желаниям Эдварда, мы высекли в камне наш список из пяти пунктов:

1. Я, (вставить имя) буду в распоряжении (вставить имя), когда он/она несчастен, также как и счастлив. Я признаю, что это пожизненное обязательство.

2 . Я обеспечу эмоциональное и физическое тепло моему другу. Я не буду высасывать из него/нее жизнь, а вместо этого окажу поддержку.

3. Я буду бороться за (вставить имя) и его/ее репутацию. Я буду охранять тыл моего друга и не подставлять его под удар.

4. Я буду делать все, чтобы дружба крепла, помогать ему/ей расти духовно и умственно - я всегда буду желать лучшего для (вставить имя).

5. Я буду честным и правдивым с моим другом, даже когда правда очень трудна. Я не буду судить, пока не поговорю с (вставить имя), и пойду на компромисс при необходимости.

Эдвард перевел свой ноутбук в спящий режим и откинулся на влажное от росы одеяло, поздний час и бессонная ночь сказались на нем. Я вернула голову ему на живот, довольная, как кошка. Я избаловалась, когда он так близко. Я остро почувствовала, что больше не могу по своей прихоти вырывать его из родительского дома. Мы также не теряли напрасно прошедшие два месяца. Споры, шутки, душевная боль, разговоры, даже поцелуй — теперь я могла видеть, мы восстановили, вновь отрастили наши корни с помощью всего этого. Нам нужно разбить комки грязи, чтобы содержать наши корни здоровыми. И крепкие корни…

- Сильный Вампирус.

- А? - я была уверена, что он уснул.

- Ты бормотала «крепкие корни», и я просто завершил мысль. Карточка Элис, помнишь?

Я покопалась в мозгах, остановившись на нашей шутке ночью, после путешествия с Эдвардом на Риалто Бич. Он пошарил на одеяле в поисках бумажника, открыл его, и протянул мне карточку с рекомендациями об уходе:

Эмоционалиус Отстойникус Вампирус. Я увидела сумасшедший почерк Элис, удивляясь.

- Правда это так просто, Эдвард - ключ к прочным отношениям? Клятвы, поддержка?

Он задумался, свет от экранной заставки ноутбука отражался в забытых очках. С торчащими в разные стороны волосами, очками, криво сидящими на носу, он был похож на неуклюжего профессора. И когда он заговорил, звучал так же.

- В теории, да — это просто. На практике, нет. Порой будет очень трудно, Белла. - Он не спрашивал меня, готова ли я к этому, и я была рада. Но то, как он потер мою спину, так успокаивающе, сказало мне, что он верит, мы можем сделать это.

Джейк, по существу, сказал мне то же самое несколько лет назад, и это застряло во мне. Это был следующий день после Рождества, я и мой отец совершали ежегодный поход под проливным дождем со снегом в резервацию с остатками еды, к семейству Блеков. Я, семнадцатилетняя, тлеющая и шипящая, потому что Эдвард разозлил меня. Он не стал играть рождественские песни на пианино, потому что устал после финала. Я спорила, что он достаточно отдохнул, и ведет себя, как отшельник, запершись в своей комнате. Когда он отказался потакать мне, я пошла к Джейкобу тем вечером, надеясь найти сочувствующее ухо. Джейк тоже не стал потворствовать мне.

- Слушай, Беллс, я не знаю, что случилось с твоим угрюмым бойфрендом, - отрезал он, - но полоскать мне мозги вашими отношениями не выход. Тебе нужно поговорить с ним, особенно когда все грубо и дерьмово...

Я беспокойно завозилась на Эдварде, и решила, что готова разобраться с Нью-Йорком раз и навсегда.

- Ты принес письмо?

- Да. - Он отстранил меня от себя, сел и достал его из кармана. - Могу я спросить тебя кое о чем?

- Я планировала, что ты это сделаешь.

Эдвард нервно мял листок бумаги, когда выпаливал вопрос за вопросом. Что я имела в виду под «требовательным и жадным»? Насколько я была напугана им, его дикостью? Что было последней каплей, тем, что подвигло меня подать на развод?

- Записка, - просто ответила я.

- Люди в особняке были добры к тебе? - спросил он, его страдающие глаза были закрыты руками.

- Тогси типа кретин. Остальные не были ни злыми, ни добрыми — просто равнодушными. За исключением женщины, которая помогла мне подняться с пола.

- Шарлотта.

Я моргнула.

- Подожди. Это была Шарлотта, та, что подняла меня с пола? Шарлотта отвела меня в свою комнату и помогла позвонить Карлайлу?

- Да. Шар и Тогси. - Он нахмурился. - Я думал, ты знаешь это. Вот почему я был так смущен у костра...

Я нахмурилась.

- Разве она не принимала наркотики с вами?

- О нет. Шарлотта избегала наркотиков — звала нас кучкой придурков-наркоманов, которые никогда не будут отвечать нашим творческим потенциалам. Она мирилась с кучей мусора ради Тогси. Во всяком случае, она заперлась у себя в комнате, используя мой ноутбук, чтобы редактировать мою работу, когда услышала шум. Она нашла тебя в дверях и позвала Тогси, чтобы помочь отнести тебя к себе в спальню.

Я ломала голову, тщетно пытаясь вспомнить редактора Эдварда.

- Ты уверен, что рыжеволосая не она?

- Абсолютно. Женщина, с которой ты меня видела? Я встречал ее еще только раз, и я мог спросить, что произошло между нами. Кажется, она «помнила» немного больше, чем произошло на самом деле. - Эдвард неловко поежился. - Но у Шарлотты были очень короткие волосы, если это поможет. У Тогси был пунктик насчет коротких волос.

Хмм. Тогси кажется был немного контрол-фриком, так же, как и кретином.

- Белла, у тебя есть записка, которую я написал тебе?

- Думаю, да. А что?

- Я хочу ее прочитать.

Настала моя очередь некомфортно поежиться. Ни за что в жизни я не хотела увидеть ее снова.

- Если она все еще у меня, то она в Порт-Анджелесе. Зачем тебе нужно прочитать ее?

- Я хочу посмотреть почерк. Что-то тут не так, я не мог приложить к ней руку.

- Эдвард, я не подделывала записку.

- Нет! Я знаю, что ты не делала этого. Я просто... я не понимаю, как я мог написать что-то такое простое, учитывая то состояние, в котором я находился. И из того, что сказали мне остальные, после того, как ты покинула комнату, я вышел на пробежку. - Эдвард дергал за лямку своих шлепанцев, не в состоянии встретиться со мной взглядом.

- О. - Желчь подкралась к горлу. Пробежка? Я внезапно почувствовала себя такой наивной идиоткой, когда дело касалось наркотического кайфа. Я была так расстроена запиской, что ни разу не задумалась откуда она взялась, когда я нашла ее в своей толстовке.

- Может, ты диктовал ее кому-то, - слабо сказала я.

- Может быть.

- Когда я найду ее, то пришлю по электронке. В данный момент я не могла придерживаться мысли, что семь лет жила в тени обмана. И если она не от него, тогда кто мог ее написать? Карлайл, с мыслью о том, что это удержит меня в Сиэтле? Нет. Невозможно.

- У тебя есть еще вопросы? - спросила я, мой голос дрожал.

- Нет, думаю я закончил. А у тебя?

- С какого времени ты снова стал помнить? Это было до или после того, как я покинула город?

- После.

Я пожевала губу.

- Хорошо, значит ты не помнишь, что просил Карлайла посадить меня на самолет. Но почему ты не попросил меня вернуться, когда обнаружил что случилось?

Эдвард уронил руку.

- А ты бы вернулась?

- Я... я не знаю. Наверное.

Он вздохнул.

- Я был не в своем уме, Белла. В течение нескольких следующих недель я не мог думать здраво. Воздержание от употребления наркотиков, тяга... я действительно запутался. Когда я отошел от кайфа, мне было стыдно, я чувствовал себя виноватым, был в ужасе от того, что ты меня видела таким, но еще ужаснее было потерять тебя. Поэтому я решил сначала вытащить себя из черного настроения, прежде чем встретиться с тобой снова. Было неправильно, что тебя не было рядом. Если бы только я мог изменить прошлое, если бы я только мог попросить маму и папу позвонить тебе и попросить вернуться, независимо от того, что ты увидела... Боже, я хотел бы повернуть время вспять. Но я был настолько одержим мыслью быть для тебя идеальным мужчиной, что просто не понимал, мне нужно было быть просто твоим мужчиной.

Раздражение начало шевелиться во мне... на этот раз не на Эдварда, а на Карлайла.

- Почему ни Карлайл, ни Эсми не сказали мне в чем дело?

- Потому что я их об этом просил.

- Нет, не очень хорошо. - Как доктор, Карлайл должен был знать, что Эдвард не в состоянии принимать мудрые решения в то время. Но как отец, он подчинился желанию сына держать меня подальше. И Эсми... я знала, что она обычно полагается на мнение Карлайла, но почему она не видела тогда - то, что они делают, неправильно? Это раздражало — но вред, который причинили мои бывшие родственники, нанесен. Это не те Каллены, которых я знала. Теперь мне надо спросить Карлайла, не он ли написал эту чертову записку.

Эдвард заметил, что злость во мне растет, и принял ее на свой счет. Он опустил глаза, знакомая тьма сигнализировала о смятении за этой прекрасной шевелюрой.

- Белла...

Я заставила свой гнев рассеяться и взяла в ладони его лицо.

- Больше никаких сожалений, Эдвард. Больше не останавливаемся на этом. Семь лет вины, печали и злости достаточно. Итак... - я порылась в поисках зажигалки между складками одеяла и щелкнула ею. - Что ты скажешь, когда мы сожжем этот кусок бумаги?

Он задул маленькое пламя.

- Ты уверена, что готова простить меня?

- Да, - честно ответила я. - Если ты простишь меня за то, что сбежала, за то, что не расспрашивала твоих родителей.

- Здесь нечего прощать, Белла.

Я снова щелкнула зажигалкой, устремив на него строгий взгляд из-за крошечного пламени.

- Нет, есть.

Он смягчился.

- Очень хорошо. Я прощаю тебя.

Эдвард свернул мое письмо, содержащее Нью-Йоркскую историю, и поднес уголок к пламени. Когда оно занялось огнем, он встал с одеяла, и бросил его на землю. Я присоединилась к нему над оранжевым свечением, переплетя наши пальцы, мы смотрели как письмо сворачивается и рассыпается в пепел.

0 0 0

Когда мне было одиннадцать, я была астрономом. На уроках естествознания мы построили карты созвездий так, что в любое время года было видно какие звезды над, а какие за горизонтом. В первую ясную, весеннюю ночь, после того, как упросили мою маму и Эсми отпустить нас после наступления темноты, я притащила Эдварда на бейсбольное поле. Фонари, горячий шоколад и крекеры прилагались. Мы укутались в одеяла и ждали, когда луна очистится и появятся первые звезды. Когда звезды загорелись ярко, и сформировались созвездия, мы называли их одно за другим. Персей. Кассиопея. Созвездие Гончих Псов. Эдвард всегда лил знания из своей головы-водохранилища, рассказывая подробные истории. Для каждого созвездия, которое мы определяли, был миф. Персей отрубил голову Медузе. Кассиопея восседала на своем троне. Гончие Псы, две охотничьи собаки на поводке пастуха. Это созвездие богато галактиками, говорил мне Эдвард, многие из них настоящие экспонаты, образцы для изучения. Пока он говорил, я представляла миллиарды планет, вращающихся в гелиосистемах, вращающихся в галактиках, и все это содержится в двух охотничьих собаках. Это взрывало мой мозг.

Но когда мы снова взяли звездную карту в сентябре, я была разочарована, что пропало созвездие Гончих Псов.

- Время имеет решающее значение, - объяснил Эдвард. - Не только сезон, но и час. Время Гончих Псов прошло и не вернется до апреля...

Время. Оно утекает так незаметно, и вот мы снова ищем звезды сквозь облачную пелену. Эдвард сложил очки и убрал их. Мы разговаривали. Немного поспали. Слишком скоро небо приобрело оттенок розового, занимался рассвет.

- Мне пора идти, - сказал Эдвард с оттенком печали. - Мне нужно сесть в Сиэтле на самолет в полдень, и нужно попрощаться с родителями.

Я застонала и зашевелилась на нем.

- Слишком рано. Солнце еще не встало.

- Если мы будем ждать, когда оно полностью встанет, будет уже полдень.

- Ты боишься опоздать на рейс?

- Нет. - Эдвард не был настроен на спор. Он повернулся ко мне, подперев голову локтем. - Я бы остался на весь день здесь, с тобой.

- Правда?

Он опустил свои яркие глаза и посмотрел на меня, мягко поцеловав в висок.

- Да.

Я поняла, все что мне нужно сделать, чтобы он остался в Форксе, это просто попросить остаться. Он был абсолютно серьезен. И если я настолько эгоистична, что позволю ему пропустить тур по книге, он сделает это для меня. Вот она, первая проверка нашей дружеской клятвы — бороться за репутацию Эдварда. Если бы он бросил свои обязанности ради меня, это нанесло бы ему урон в профессиональном плане. Я не могла этого допустить. Время компромиссов.

- Когда у тебя снова будет свободное время?

- Гм, позволь проверить. - Он посмотрел на время на сотовом телефоне — шесть тридцать — и набрал номер. - Шарлотта? Прости, что беспокою так рано.

Вот блин.

- Я знаю это, но все же... на бейсбольном поле. Слушай, пожалуйста проверь мой график на следующие несколько недель и скажи, когда у меня пара свободных дней?... Хорошо... Да... Нет, отклони это... Уверен. Освободи эти дни.

Мое сердце глухо стучало, быстро и жестко. Эдвард собирался вернуться до Бамбершута. Я нервно заправила локон за ухо. Он снова освободил его, играя с ним, пока говорил.

- Да, я вчера упаковал вещи... Да... Нет. Я буду у мамы и папы недолго... - Эдвард посмотрел на меня и нахмурился. - Да, она здесь. Шар... Шар... - Он захлопнул свой телефон и бросил его на одеяло, падая обратно.

- Она злится?

- Скорее, ей больно.

Я скрестила руки у него на груди, положив подбородок сверху, чтобы смотреть на него.

- Это не дает ей право быть грубой.

- Я дал ей слово, которое не должен был давать.

Страх охватил меня.

- Что ты ей обещал?

- Что мы попытаемся перейти к романтическим вещам, когда последняя книга Вампиров Спун Крик будет опубликована. Но сердцем я никогда не был за, это кончилось раньше, чем успело начаться. Я взял обратно свое обещание в ночь нашего кемпинга. Я думаю... - Он раздраженно пробежался рукой по волосам. - Я думаю, я находился на распутье в моей жизни, и не знал, какой дорогой пойти. Ни одно направление не казалось лучше другого, поэтому я просто выбрал. Если бы я знал, что для меня существует третья дорога, я бы выбрал ее с большим удовольствием.

Я впервые заметила, что он не носит Ролекс, подаренный Шарлоттой на день рождения. Я старалась не улыбнуться.

- Что за третья дорога?

- Та, на которой ты, - тихо сказал он.

Его мягкие губы изогнулись и, черт, разве я не хотела поцеловать его? Я убрала волосы с его лица, разгладила морщинки.

- Ты сейчас уже ничего не можешь поделать, причиняя ей боль. Не позволяй этому испортить наши последние минуты вместе, ладно?

Он кивнул, его сонные глаза отказывались покидать мои.

- У меня будет четыре свободных дня на первой неделе августа. Могу я тебя увидеть тогда?

- Мммм. - Мой взгляд снова метнулся к его губам. Не делай этого, Белла. Не открывай это окно снова.

- Да... вот дерьмо. - Анжела, Бен и я будем исследовать пещеры с одним нашим клиентом — Тихоокеанский северо-западный спелеологический клуб. Я объяснила свою дилемму Эдварду, пытаясь оторвать взгляд от его губ. Не целуй его. Где твоя решимость, ты, медуза?

- В спелеологии есть что-то, что может сразу освоить новичок?

Улыбка расплылась на моем лице.

- Конечно. Я помогу тебе. Если ты со мной, конечно.

- Никакого Джейкоба?

- Никакого Джейкоба.

- Я за. - Он приоткрыл губы и приблизил свои глаза цвета сосновой хвои ко мне, и пошло все к черту, туда же мою решимость. Я склонилась над ним и оставила целомудренный поцелуй в уголке его губ.

- Спасибо, что дал Вайолет и Виго счастливый конец, - пробормотала я. - Знать, что они где-то в Альпах, живы и любят друг друга... так и должно быть.

- Пожалуйста, - ответил он, его руки замерли на моей талии. - Я подумал, что это сделает тебя счастливой.

Я поцеловала другой уголок его губ.

- Спасибо, что хочешь, чтобы я была счастлива.

С низким ворчанием он что-то пробормотал в ответ и зашевелился. Я покачала головой, поцеловав каждое веко.

- И спасибо за то, что хочешь меня, временами, - прошептала я.

Его расстроенные глаза не покидали мои.

- Не думай, что я жалуюсь, но ты сказала нет этому у костра. Я не... я не уверен, чего ты хочешь от меня, Белла.

Блин, я не знала, могла ли я на это ответить.

- Это вероятно, хорошо, что мы будем соблюдать физическую дистанцию некоторое время. Дай нам шанс узнать друг друга получше снова. Это будет правильно. Но тогда у нас есть Правило № 2: обеспечивать эмоциональное и физическое тепло.

- Не забудь про Правило № 4: желать лучшего друг для друга.

Я провела пальцем по его переносице. Эдвард наблюдал за ним.

- Чего ты хочешь? - повторил он.

- Чего я хочу?

- Да.

Не говори ему. Не вводи его в заблуждение.

Но ты только что поклялась быть честной с ним, кретинка.

Он уезжает. Ты скажешь ему, и он исчезнет через пять минут.

Но дело в том, что он уезжает в Нью-Йорк. Он должен знать, прежде чем уедет.

Я сильно зажмурилась и собрала остатки мужества.

- Я хочу тебя. Сильно. И мне следовало говорить тебе каждый день — это такая же моя неудача, как и твоя.

Я открыла один глаз, потом второй, не уверенная, что увижу.

Он со свистом втянул в себя воздух, все его тело напряглось, готовое к моему следующему шагу.

- Теперь скажи мне, дорогая, что лучше для тебя, потому что честно, я не уверен.

Хотя каждый нерв в моем организме протестовал, я скатилась с его груди и уселась в изгибе его руки.

- На данный момент друзья. Я думаю, так лучше, ты не считаешь?

- Как так?

Я погладила маленький белый шрам на его левой руке между большим и указательным пальцем. Когда ему было девять, он случайно положил руку на оконное стекло, после того как сильно по нему стучал, потому что Розали заперла дверь и не пускала домой.

- Я знаю все эти маленькие шрамы, - задумчиво произнесла я. - Хотя мы столько не знаем друг о друге, как бы дико это не звучало.

В ответ его руки только крепче обняли меня.

Для меня никогда не будет достаточно просто звать его «другом», и теперь я видела, что для него тоже. Эдвард был частью меня, так же, как вены на моей руке или мышцы на ногах. Мы ждали семь лет, чтобы сшить, как нитками, нашу дружбу. Мы могли подождать еще несколько месяцев, так ведь? Было что-то возвышенное в ожидании, несмотря на дисфункцию — своего рода болезненную привязанность друг к другу, которая охватила время и обстоятельства.

Поэтому, несмотря на «пока друзья», здесь, тихим утром, на школьном бейсбольном поле Форкса, я сократила расстояние и прижалась к его губам. Это был нежный, заботливый, прощальный поцелуй, который оставил меня жаждать большего, когда я отпустила его нижнюю губу, который умолял его ждать меня, ждать, когда наше окно вновь откроется.

Как всегда, он поцеловал меня в ответ.