Водопад

Значительный обрыв в русле реки, как правило, более шести футов высотой

Прятание пасхальных яиц

- Я после окончания школы собираюсь путешествовать. Австралия, Китай, Тайланд — так далеко, как только смогу, - сказала Лейси, когда пристраивала пасхальное яйцо под изгородью.

Изабель протянула ей следующее из корзины.

- Знаешь, ты можешь также учиться за рубежом.

- Пф, ты звучишь, как член приемной комиссии Вашингтонского универститета. Я не собираюсь заморачиваться с колледжем прямо сейчас, может быть когда-нибудь. Не смотри ни меня как старшая сестра, с неодобрением. У тебя забавная складка между бровями. Колледж не для всех, и моя мама в восторге от идеи, что я буду торчать рядом и помогать с больничным фондом. - Она потянулась за веткой, но решила, что если она высока для нее, то она будет слишком высока и для детей библейских классов церкви Святого Павла. Она спрятала раскрашенное яйцо на сучке дерева. - Кто знает, может быть я отправлюсь с тобой и Тони в НЙ в следующем году и поищу художественную школу, если только ты не хочешь, чтобы третье колесо болталось рядом с вами, молодожены. Эй, а разве за горами ваша первая годовщина?

- В следующем месяце. - Изабель положила яйцо в скопление желтых нарциссов. - Тони планирует увезти меня в гостиницу в Ванкувер, как только закончится учеба. Я слышала, как он говорил об этом со своим отцом через то вентиляционное отверстие на цокольном этаже. - Удобное вентиляционное отверстие показала ей Дейзи несколько лет назад. Лейси вздохнула. - Так романтично. Этот парень был всегда слишком совершенным для своего же блага. А куда он денется в любом случае? Как только богослужение закончится, он вскочит с этой церковной скамьи, как будто священник собирается попросить его остаться на еще одну проповедь.

- Я думаю, его мама послала его в магазин, чтобы купить нарезанные анансы для глазированного окорока. Бьюсь об заклад, что он про бейсбол трещит с моим отчимом. - Но теперь, когда Лейси упомянула об этом, она поняла, что он отсуствует уже почти час. Она осмотрела церковное кладбище, поискала среди опоздавших на пасхальное богослужение и беспокойных детей с пустыми корзинами. Никакого Тони.

Лейси прочла ее мысли.

- Если хочешь поискать его, иди ищи, я могу спрятать оставшиеся яйца.

- Спасибо. Оставь одно для нас разбить. - Изабель протянула подруге корзину и пошла вокруг церкви, собираясь позвонить Тони. Но прежде чем успела набрать номер, увидела бронзовые волосы мужа через лужайку возле опушки леса, единственное пятно цвета на фоне серого неба.

Земля была мягкой и грязной от утреннего дождя, поэтому она сбросила каблуки и пошла босиком по мягкой траве. Она позвала его.

- Эй, муженек, смысл охоты за пасхальными яйцами, прятать яйца, а не прятаться самому.

Он быстро спрятал что-то в задний карман и повернулся к ней с подавленным взглядом.

- Тони? - ее улыбка потухла.

- Охота за яйцам уже закончилась? Быстро. - Он был нервным. Она осторожно положила ладонь на его скрещенные руки, затем отдернула, когда он отпрянул.

- Что случилось?

Он прислонился к дереву, не обращая внимания на смолу, испачкавшую его оксфордскую рубашку в желтый цвет.

- Поговори со мной, - снова попыталась она.

Тони сделал глубокий, судорожный вдох.

- Мне тяжело — нет, отвратительно — из-за того, что я делаю.

Изабель замерла.

- Что ты сделал?

- Я сидел на этой проклятой скамье, сидел с семи лет, слушал священника, говорящего о любви, прощении, вере и тех вещах, которые мне должны быть небезразличны. И знаешь, что пришло мне в голову? - Его голос сломался. - Как скоро я смогу сбежать через эти двери и забыть все, что я слышал?

Она кивнула.

- Честно говоря, половину службы я думала о том же. Я точно знаю, что парню перед нами, который клевал носом, было плевать.

Он раздраженно провел руками по волосам.

- Я не говорю о желании со всех ног мчаться на пасхальный обед. Я коверкаю все, что считал святым, Изабель. Мою веру, то, что я пишу, мою любовь к тебе... - Он загибал пальцы. - Особенно мою любовь к тебе.

Дело в том, что Изабель была недостаточно опытна, чтобы по-настоящему понять глубину боли ее молодого мужа. Что такого было в жизни, что нельзя исправить, когда рядом с тобой кто-то любящий? Изабель в смятении прикусила губу.

- Это что-то типа чувства вины перед Богом? - спросила она. - Если ты хочешь ходить в церковь чаще, я больше не буду спорить с тобой по этому поводу. В Сиэтле мы тоже можем это делать.

Тони грустно ей улыбнулся.

- Просто позволь мне обнять тебя ненадолго.

Он притянул ее в кольцо своих рук и положил подбородок ей на макушку. Вместе они смотрели, как дети в платьях с оборками и пасхальных костюмчиках топали по ступеням церкви, размахивая корзинами и спотыкаясь друг о друга,соревнуясь, чтобы найти больше яиц. Они помнили недалекие времена... и все же прошла вечность... когда они были такими же детьми, с перепачканными в красителе от яичной скорлупы пальцами. Даже сейчас ее пальцы были бледно-пурпурными и розовыми от яиц, которые она и Лейси прятали.

- Ты такая теплая, - пробормотал он.

Э — У меня было время поздно вечером, чтобы поближе изучить то, что ты пишешь — то, как ты формулируешь фразы, какие используешь слова — и думаю, я в этом преуспела. Ты делишь со мной ночи только несколько коротних недель и теперь, когда тебя нет, слишком тихо. Мне нужно твое равномерное дыхание, чтобы уснуть.

Я нахожу, что лучше понимаю, через что ты прошел за те несколько месяцев, что мы были женаты, множество вещей, которые не имели смысла, внезапно стали ясными. Когда я пишу и излагаю это на бумаге — это катарсис. Я понимаю, почему тебе это так нравится. Переложи всю эту вину и сожаление на бумагу, изгони и отправь в прошлое, там где им и место.

Я люблю тебя. - Б.

0 0 0

Я бросила таксисту деньги, закинула на плечо свой портплед и сумку Эдварда и поплелась вверх по ступенькам многоквартирного дома в Инвуде. Он, должно быть, дома. Я молилась, что он наверху. Но когда я распахнула дверь — темнота. Быстрый осмотр местности сказал мне, что он был и ушел. Джинсы и футболка, небрежно брошенные на спинку кровати, пропали, как и его старая бейсболка Cubs. Он больше ничего не взял... ни багажа, ни зубной щетки, ни бритвы. Поэтому может быть он ненадолго вышел. В два часа ночи.В Вашингтон-Хайтс. Дерьмо.

Впрыгнула в спортивный костюм и кроссовки, стараясь не думать какой большой и страшный НЙ ночью. Мне было плевать, что я одна в незнакомом городе. Тем не менее, я схватила знакомую кепку Эдварда школы Форкса и надела ее на голову, как талисман.

Лифт ехал слишком медленно. Я барабанила ногой; почему, блин, так медленно? Двери открылись и я ворвалась в вестибюль, почти спотыкаясь о подошвы собственных кроссовок.

- Простите, - сказала я вахтеру с широко раскрытыми глазами, - вы видели, когда уходил Эдвард Каллен?

- Около получаса назад, мэм.

- У него было с собой что-нибудь? Сумка, багаж, хоть что-то?

Мужчина прищурился, раздумывая.

- Рюкзак. О, и сумка для ноутбука.

Я сделала успокаивающий вдох. Дыши... дыши... Может быть он просто пошел куда-нибудь писать, типа круглосуточной закусочной. Эксцентрично, но по-Эдвардовски. Я спросила швейцара, есть ли в окрестностях такие открытые места в этот час. Он записал мне три и протянул бумажку со строгим предупреждением быть осторожной и может быть подождать с поисками до рассвета. Я взяла бумагу и поблагодарила за помощь.

К счастью, меня не ограбили. К несчастью, ни в одной забегаловке не было моего бывшего любовника. Я охотилась за ним в парке. Его не было ни на одной освещенной дорожке и не было никакой возможности обыскать лесистую территорию в темноте. Я бродила по Форт Трайон и по Бродвею, сжимая маленький баллончик перцового аэрозоля, футболка прилипла к мокрой спине. Я начала дрожать на холодном воздухе. Я не осознавала, как похолодало за последние пару недель, и холод кусал мои щеки. Улицы были относительно тихими, за исключением клубной музыки, бухающей из-за неоновых вывесок, и потрепанных жителей, входящих и выходящих из доминиканских круглосуточных магазинчиков с мигающими флуоресцентными лампами. Я с любопытством заглянула в каждый магазин, используя свои ограниченные знания испанского. Каждый клерк в магазине качал головой — я не знаю.

Кожу стало покалывать и вдруг мне показалось, что все на меня смотрят. Они вероятно просто хотели знать, почему маленькая белая девушка бродит по Хайтс после полуночи — я думаю, они считали, что я вколола себе что-то — но это напугало меня до жути. Что я к черту делаю? В НЙ одна? Боже, мое поведение совершенно безрассудно. Эдвард устроит мне взбучку, когда вернется. Я проглотила страх царапающий мне горло.

Он вернется. Он возвращается.

Страх за свою безопасность заставил меня прибавить шаг, затем бежать вверх по Бродвею. Я не знала, преследовал ли меня кто-нибудь, но чувствовала, как будто за мной по стопам идут сотня человек. Легкие хрипели, ноги болели, когда я вбежала в квартиру снова и рухнула на диван.

В квартире было также темно, как я ее и оставила. Никакого Эдварда.

В четыре тридцать я стала обзванивать нью-йоркских знакомых, пальцы все еще онемели от холодного воздуха. Феликс.Челси. Аро. Даже Шарлотта. Голосовая почта у всех, кроме Феликса. Он не видел Эдвадра с момента инцидента в Boom Boom.

Я позвонила доктору Вандербилту.

- Прости, Белла, - сказал он. - Его не было в гостинице. Я ничего не смогу сделать для Эдварда, пока он не найдется. Через двадцать четыре часа, если он не вернется, ты можешь позвонить в полицию...

Я снова набрала номер Эдварда, вдруг он вернулся в квартиру за телефоном, пока меня не было. И снова я услышала как он звонит в спальне там, где я его оставила. Никто не взял трубку. Ради всего святого, почему хоть кому-нибудь не ответить мне? Мой нос оттаял и из него закапало, я схватила комок бумаги и прижала к носу, затем сердито швырнула его через гостинную на кухню. Кто еще остался, кому можно позвонить?

Есть кое-кто еще...

Я уставилась на имя Карлайла в списке контактов, палец парил над кнопкой вызова. Только не снова. Никогда больше.

Отчаявшись, я пролистала список дальше и набрала единственного человека, который, я знала, всегда ответит на звонок вне зависимости от времени.

- Шеф Свон, - ответил грубый, сонный голос. - Что случилось?

- Пап! - заплакала я.

- Белла? - я слышала, как он выбрался из кровати. - Белла, что случилось?

- Пап, ты мне н-н-нужен. Эдвард, п-п-пропал.

- Негодяй, - пробормотал он. - Детка, сделай глубокий вдох... хорошая девочка... постарайся перестать плакать. Теперь объясни, что произошло.

Я разразилась потоком слов. Я попыталась замедлить поток, но они рвались в трубку прямо в терпеливые уши моего отца. Я рассказала ему о драке в Boom Boom Room, как он вырубил Джеймса. Что Эдвард был раздраженным, напуганным и запутавшимся.

Я объяснила, что он вернулся в квартиру, чтобы переодеться, и его видели в последний раз выходящим с рюкзаком и ноутбуком.

- Ты должен знать, что Эдвард... у него биполярное расстройство, пап. - Я слышала, как он выругался под нос. - Но что-то не так, его состояние было неустойчивым, колебалось туда-сюда; и я боюсь, что у него маниакальный эпизод или что-то подобное.

- Ха. Чтож, это многое объясняет. Я сталкивался с этой болезнью раньше, особенно в случаях с исчезновением людей. Выглядит очень похоже.

- Я очень за него боюсь. Он подарил мне медицинскую доверенность на день рождения...

Последовала пауза, и я услышала, как хлопнула дверь машины.

- Белла, дорогая, я выезжаю из Форкса в Сиэтл прямо сейчас, и собираюсь вылететь оттуда. Оглядись в квартире. Что-нибудь еще пропало, что-то что может дать тебе подсказку, куда он ушел? Паспорт, ключи, оружие.

Я порылась на его столе, потом в дорожной сумке.

- Паспорт здесь... ключей нет, как и его бумажника... черт, он забыл свои лекарства. Не думаю, что у него есть оружие. Кухонные ножи может быть? Нет, они здесь.

Я оглядела гостинную. Такое ощущение что что-то изменилось. Немного. Затем мои глаза устремились на пустую каминную полку, и я поняла что.

- Пап, - прошептала я, - он взял урну.

- Что?

- Пропала урна с останками его матери. И... - Я открыла картонную коробку рядом с журнальным столиком, - и некоторые его работы тоже пропали. Я знаю, куда он направляется. Слушай, когда ты доберешся до СиТэк, садись на первый рейс до Чикаго, ладно?

- Чикаго?

Я носилась по комнате, собирая кошелек и сумку, все еще упакованную со вчерашнего дня в Standard Hotel. Я собрала лекарства Эдварда и сменную одежду для нас обоих. Затем выключила свет, хлопнула дверью и заперла ее. Метро или такси? Вызову такси.

- Позвони мне, как приземлится твой рейс, и мы найдем друг друга. Пап... прости. - Потому что мне просто нужно было сказать кому-нибудь прости.

- Тебе не за что извиняться. - Он покашлял. - Береги себя.

- Я люблю тебя.

- Я тоже тебя люблю, малышка.

0 0 0

Там в Чикаго были призраки, и Эдвард гнался за ними. Я не понимала, почему они до сих пор имели такую власть над ним, спустя столько лет, хотя все это переплелось со страхом закончить, как его мать. Я была в ужасе от того, что его полет будет своего рода сбывшимся пророчеством.

В некотором смысле, разве мы все не боимся стать, как родители? Не важно как сильно мы сопротивляемся, мы видим их в себе гораздо больше с каждым прожитым днем. Наши родители могут быть святыми или отбросами общества... в большинстве случаев где-то посередине. Но потому что они наши родители, мы видим недостатки. Иногда плохое мы помним дольше, чем хорошее, и мы открыто клянемся, что не будем делать такого с нашими детьми, супругами, друзьями.

И все же, мысль присутствовала...

- Просто чтобы прояснить, - сказала я женщине у стойки регистрации на мой прямой рейс до Чикаго, - человек может летать с человеческими останками пока урна находится в ручной клади и проходит рентген? Вам не нужно специального разрешения от авиакомпании?

Женщина вздохнула.

- Я вам уже три раза сказала, мэм. Мы понимаем, насколько болезненна потеря близкого, и мы уважаем любого, путешествующего с останками из крематория. Обычно наша служба безопасности пропускает непрозрачные урны, если могут посмотреть, что внутри.

- И вы не можете сказать, был ли мой друг на предыдущем рейсе?

- Нет, мэм. И если вы спросите еще раз, я вызову охрану.

Черт побери, если бы это был девчачий фильм, последовали бы рыдания о редкости истинной любви.

Я упала в свое кресло и скрестив руки на груди, смотрела, как путешественники курсируют по залу ожидания. Целых пять часов ожидания до следующего рейса! В таком случае, Чарли опередит меня в О'Хара. Девять часов... восемь в Чикаго. Шесть в Вашингтоне. Карлайл и Эсми скоро встанут. Она поставит «их» музыку на кухне, и он будет читать медицинский журнал или газету. Они будут улыбаться друг другу за кофе, оба в незнании, что их сын пропал вот уже восемь часов назад.

Я должна позвонить им.

Мои пальцы дрожали, когда я искала их номер. Я позвоню им. Они скажут мне не паниковать, что Карлайл встретит меня в Чикаго и позаботится обо всем, и не будет ли лучше, если я просто вернусь в Порт-Анджелес и буду смотреть за своими тающими СвонВебер счетами?

Я не могла этого сделать.

Но Эдвард их сын. Они должны знать.

Пока нет. До тех пор пока я не найду Эдварда.

Он дал тебе доверенность. Они не могут тебя отстранить.

Я не могу.

Голос из динамиков объявил посадку на мой рейс. Теперь у меня в любом случае нет времени. Я бросила сотовый в сумку и встала в очередь из пассажиров с сонными глазами.

Я постаралась поспать на двух с половиной часовом рейсе до Чикаго. Я не спала в течение двадцати восьми часов подряд. Не просто любые двадцать восемь часов. Интервью прессе. Знаменитости. PR переговоры. Кулачный бой. Юридический документ в качестве подарка на день рождения и пропавший бойфренд. Бодрящая пробежка по Вашингтон-Хайтс. Мистер Песочный Человек давно бы вырубил любого нормального человека. Но сон был так же неуловим как раньше. Ожидание убивало меня. Я хотела, чтобы самолет летел быстрее, прорвался сквозь следубщее облако и бах! - вот Чикаго.

Так же как Эдвард преследовал призраков, я преследовала его. Я всегда преследовала Эдварда... по возрасту, достижениям, дружбе, семье, секретах. Он был моим лучшим другом. Моим возлюбленным. Моим миром. И все же, он был вечно на расстоянии вытянутой руки. Он сказал, что принадлежит мне, но на самом деле, я так и не поймала его, так ведь? Неужели я обречена повторять эту погоню снова и снова до самой моей смерти?

Если что-то случится с Эдвардом, если он...

Ужасная боль поразила сердце, и я укусила сжатый кулак. Я подумала... может быть... я тоже могу умереть.

0 0 0

- Отвезите меня на поле Ригли Филд, - сказала я седому таксисту, когда скользнула на заднее сиденье на выходе из О'Хара.

- В город на игру? Будет хаос, держите нос по ветру, мэм. Я подвезу вас так близко, как только смогу. - Я заметила, что у него висит крошеный пластиковый шлем Cubs на зеркале заднего вида.

- Все хорошо, - вздохнула я. Конечно, сегодня днем домашняя игра.

- С кем они играют? - мне нужен был какой-то звук, иначе я сойду с ума.

- Вторая игра в серии с Брюэрс (профессиональный бейсбольный клуб, выступающий в Главной лиге бейсбола (МЛБ). Клуб был основан в 1969 году –пп) . Ли снова рассчитывает превзойти сто RBI (статистический показатель бэттера - удар, в результате которого его партнеры или он сам смогли сделать пробежки- пп), поэтому будет весело, если игроки Cubs вынут головы из задниц.

Я кивнула, мои глаза расширились от вида незнакомой местности Чикаго, когда мы мчались по магистрали. Я щурилась от полуденного солнца, стараясь найти городскую линию горизонта... вон она, впереди и южнее. Движение было плотным. Все пять входящих полос почти остановились, поползли, и снова останавлись.

- Своего рода пробка, - сказал таксист. - Типичный будний день. - Полуприцеп остановился рядом с нами, блокируя мне вид. Я скользнула к другому окну и смотрела, как проносятся мимо обшарпанные дома и старые деревья, железнодорожные пути, испачканные в саже склады.

Я попыталась представить, как Эдвард смотрел на все это, когда был ребенком с заднего сиденья автомобиля матери.

Были ли мы где-то рядом с местом, где он раньше жил? Оук-Парк, он говорил мне.

- Как далеко Оук-Парк отсюда?

- Прямо на юг. У вас есть друзья в одном из тех больших старых особняков?

- Мой муж раньше жил там, - пробормотала я.

- Отличный муж.

- Да.

Я проверила телефон. Четыре пропущенных вызова от Аро. Два от доктора Вандербилта. По одному от Челси, Феликса, Тани, Шарлотты, Элезара. Ничего от моего отца. И точно ничего от Эдварда. У меня в сумочке его телефон.

Я прослушала сообщение от Шарлотты:

«Я ничего не слышала о нем с того дня, как вы оба приходили ко мне домой. Дай мне знать, как найдешь его...»

Каждое следующее голосовое сообщение было таким же, за исключением Аро.

«Мисс Свон, вы должны позвонить мне. Мне нужно поговорить с мистером Калленом, если мы хотим эффективно урегулировать печальное событие прошлого вечера и в наших интересах...»

Держи карман шире, мистер Вольтури. Кутерьма отошла на задний план и вчерашний вечер казался таким далеким.

- Еще несколько кварталов, - сказал таксист. - Думаю, не смогу подвезти вас ближе.

- Зараза, - выдохнула я, когда увидела тысячи людей, гудящих вокруг поля Ригли, как сине-белые пчелы, массивный рой кепок Cubs, свитеров и пенопластовых пальцев. И это за час до игры. Фанаты даже сидели на крышах домов, возвышающихся над стадионом, глотали пиво и хот-доги на Уэйвленд авеню. Какие шансы найти Эдварда в таком беспорядке? Безрадостные.

- Здесь всегда так?

- Большинство домашних игр, за исключением дождливых дней. Даже тогда остаются крепкие орешки. Я думаю они сегодня раздают фигурки с качающимися головами, поэтому хорошо, что вы приехали рано. С вас тридцать два доллара.

Я протянула ему мою карточку. Итак, вот мой план. Я точно не могла подойти к охраннику и спросить, не видели ли он тридцатилетнего мужчину в кепке Cubs и джинсах, блуждающего около стадиона. Поправив сумку на плече, я начала вслепую охотиться, искать хоть какие-то признаки присутствия Эдварда.

Я проталкивалась сквозь толпу, вставала на цыпочки, чтобы посмотреть поверх голов множества людей, поднимающих свои кружки пива, как тосты, и кричащих своим приятелям. Меня толкали липкие дети, как на поводках тянущие своих родителей, нагруженных колясками и сумками для подгрузников, уличные торговцы, продающие товары Cubs.

Несколько мускулистых чернокожих мужчин в белых майках выбивали ритм по пустым пятигалонным ведрам барабанными палочками, собирая толпу зрителей. Все пространство изобиловало праздничным волнением. Если бы Эдвард был со мной, он бы уставился и моргал накрасный вход на поле Ригли так, как будто это ворота в рай. Он бы угрохал целое состояние на сувениры, вымпелы и снаряжение в первые пять минут.

Вот откуда я начала — с уличных торговцев.

Я незаметно подошла к бородатому торговцу недалеко от бронзовой статуи Гарри Карея бронзовой статуи , торговавшему пластмассовыми пивными шляпами

- Я ищу мужчину. - Ухмылка медленно расплылась на его лице. Я покраснела, как буква С на его шляпе.

- Нет, нет, конкретного мужчину. Синяя кепка Cubs, рюкзак, сумка для ноутбука. Он высокий и очеь симпатичный — он может быть какое-то время бродил тут, на вид нервный? О! И у него урна из крематория.

Продавец беспомощно пожал плечами.

- Леди, под это описание подходит половина Чикаго.

- Но урна?

- Я же сказал вам.

Еще четыре продавца и два охранника... не повезло.

- Он на игру пришел? - один из них спросил меня, протягивая хот-дог.

- Хм, может быть. У него нет билета.

- Если только он не заплатит большие деньги на улице, он вероятно не попадет внутрь. Подождите около часа, пока толпа не поредеет. Вы может быть увидите его.

Надежда расцвела у меня в груди.

- Точно. Абсолютно, точно. - Я откусила хот-дог, съежившись, когда отвратительный зеленый соус потек по пальцам.

Мой Блекберри завибрировал. Я вытерла пальцы и вынула телефон. Мой отец.

- Пап?

- Белла, я в О'Хара. Теперь что?

Я осмотрела Эддисон Стрит в поисках достопримечательностей. Золотые арки, отлично.

- Здесь Макдональдс напротив поля Ригли, тут мы можем встретиться. Возьми такси до Ригли, и я буду ждать тебя там.

Сорок минут спустя шеф Чарли Свон вошел в общество фаст фуда, совершенно изнуренный, в выцветшей фланелевой рубашке и с мешками под глазами. Даже его усы поникли. Я подлетела к нему.

- Папа. - Он сгреб меня в объятия, как будто мне пять лет. Я плакала ему в плечо, втягивая носом воздух и этот древесный аромат Форкса, из которого состоял весь Чарли. Он погладил меня по волосам.

- Все хорошо, девочка, мы найдем его. Как только я выпью чашку кофе.

Мы расположились в кабинке. Он подул на чашку горячего кофе, и я рассказала ему все, что знаю.

- Никто его не видел, да?

Я покачала головой.

- Я начинаю думать, что ошиблась, возможно он не приехал сюда.

- Что заставило тебя думать, что это поле Ригли?

- Он... зациклился на этом месте. Его мать — его биологическая мать — обещала его взять сюда много лет назад. Как раз перед тем, как покончила с собой, она была одержима тем, чтобы развеять пепел ее мужа над Ригли. Это была ее маниакальная идея, и я подумала, ну... то как он смотрел на ее урну в последнее время... - Боже, это звучало сумасшедше даже для моих ушей.

- Ты боишься, что он собирается...? - Он скривился и провел пальцем по шее.

- Я не знаю, - прошептала я. - Вчера еще, я бы сказала ни за что. Но сейчас? Я понимаю, что не знаю, как глубоко засел его страх... или что-то о его болезни, за исключением того, что это нелогично.

- Страх?

- Страх причинить мне боль, такую же, как причинила ему мать. Вот почему он ушел в первый раз.

- Парень не делает ничего наполовину, так ведь? - Чарли изучал свой кофе спокойным, тяжелым взглядом. Он сделал еще глоток, потом выкинул остатки в мусорный контейнер. - Ну, я полагаю, бесполезно сидеть и пытаться найти смысл в болезни, которая не имеет смысла. Мы лучше пойдем искать.

- Как трудно будет найти маниакального мужчину, пытающегося развеять прах своей матери над полем Ригли? - проворчала я.

Кто-то постучал меня по плечу, заставив подпрыгнуть.

- Извините. Простите, что подслушал. Вы сказали, что ищете мужчину с урной?

У меня перехватило горло. Я посмотрела на тучного мужчину, а потом за него, увидела полный стол охранников не на службе в ярко-синих поло и с рациями на бедрах.

Усы Чарли дернулись. Это были его люди.

- Да. Видели одного из таких недавно?

Один из охранников усмехнулся.

- Вы удивитесь, как много фанатов пытаются развеять пепел над полем. Просто услышал какую-то болтовню по рации. Охранники сейчас поймали парня, который спрыгнул с плюща. (Поле Ригли известно тем, что одна его кирпичная стена в дальней части поляпокрыта плющом — пп) Толпа сходит с ума от этого.

- Молодой парень, коричневатые волосы, болтал о том, что знаменит. Разве ты не говорил это, Уэйн?

- Да. Таскал рюкзак и урну. Охрана схватила его потому что он мог тайком нести в этой сумке бомбу или все такое, но он просто был заполнен бумагами. Они вызвали подкрепление из полиции, чтобы арестовать его за нарушение границ и нарушение общественного порядка.

- Эдвард, - выдохнула я. С ним все в порядке. По дороге в тюрьму, вероятнее всего, но в порядке. О, слава Богу, слава Богу. Я прижала руки к сердцу и почувтсвовала его стук. Мой отец сжал мое плечо.

- Да, так его звали. - Уэйн с любопытством меня осмотрел. - Последнее, что я слышал, охрана пыталась связаться с кем-то, кто знает парня. Они позвонили по записанному номеру телефона, но никто не ответил. - Я полезла в сумку и вытащила его телефон. Конечно, был пропущенный звонок с неизвестного номера. - Затем они пытались связаться по его номеру, указанному на экстренные случаи — Шарлотта как-то там — но номер был отключен.

- Шарлотта Войт. Она все еще числится в списке официальных контаков, так?

- Я полагаю, они увезут его в кутузку? - спросил мой отец.

- Да, в Лейквью (район Чикаго - пп). Это всего в трех кварталах, новая станция, не можете пропустить, - сказал первый мужчина, указывая пальцем позади себя.

- Спасибо большое вам за помощь. - Я на самом деле обняла охранника. Он вежливо похлопал меня по спине, а мой отец закатил глаза.

Я схватила свой кошелек, и отец повесил мою сумку на плечо. Мы проталкивались сковзь толпу вокруг Ригли, теперь стало гораздо свободнее, когда игра началась. Органная музыка громыхала из-за кирпичных стен стадиона и неслась по Эддисон Стрит, фанаты вдохновляли и подбадривали игроков (что-то типа крика «шайбу» в хоккее, в бейсболе это «up-to-bat» - пп)

Когда-нибудь мы пойдем на игру, Эдвард, молча пообещала я.

0 0 0

Я могла слышать его страстные крики, смешавшиеся с шумом толпы, хотя и не видела его. Отец схватил меня за локоть, и мы побежали к скоплению охранников, покидающих Ригли. Небольшая толпа стала собираться вокруг сцены, некоторые делали снимки камерами телефонов. Дерьмо, этот беспорядок будет в интернете через две минуты — Эдвард Каллен арестован в Чикаго.

- Гребаные толстозадые, отпустите меня, - орал он. - Вы не знаете кто я?

- Эдвард! - я проталкивалась сквозь толпу.

- Белла? Белла! - закричал он. Я увидела его голову прямо над головами охранников, я безошибочно узнала его бронзовые волосы, которые слиплись от кепки, которой давно не было. Не было никаких признаков его ноутбука тоже, но один охранник нес его рюкзак и урну. Каждый дюйм его тела пульсировал маниакальной энергией, от диких глаз до дергающихся конечностей. Я пробралась сквозь толпу и положила руку на грудь Эдварда. Охранник отодвинул меня с дороги.

- Мэм, отойдите назад пожалуйста.

- Белла! - бешеный зеленый взгляд охватил меня. - О, черт, не могу поверить, что ты здесь. Скажи им, чтобы прекратили делать мои фотографии. Скажи им, кто я, Белла. Скажи им, что я знаменит. Ты знаешь, кто я. Скажи им.

Охранник фыркнул.

- Ну конечно. Тогда мы вас просто отпустим, мистер Питт.

- Не сопротивляйся ему, - всхлипнула я. - Пожалуйста, пожалуйста позвольте мне прикоснуться к нему.

- Она член семьи, - пояснил отец.

Охранники тихо посовещались и кивнули, они держали руки Эдварда прочно скрепленными за спиной.

Я встала перед ним и осторожно прижала ладонь к лицу, чувствуя его лихорадку.

- Эй, глазки-яблочки, - пробубнил Эдвард, глядя на меня. - Вот как она звала меня, ты знаешь? Глазки-яблочки. Она сказала, что я гребаный позор. Она не хотела видеть мои чертовы глаза, смотрящие на нее. Пошла она. Я не знаю, почему меня это вообще волнует, но я здесь, на Ригли. Она может треснуть себя по уродливому лицу и оставить себе пенопластовые пальцы и постеры Сэндберга. Я сам могу купить себе это дерьмо.

Я провела пальцами по линии его челости.

- Я знаю. Прости.

- Они ведь отпустят меня, не так ли? Так что я могу вернуться туда? Мне нужно позаботиться об этом, Белла, она хотела, чтобы я сделал именно это. Она никогда не оставит меня в покое, пока я не сделаю этого.

- Постарайся успокоить его, - прошипел мой отец. - Если он нападет на полицейских, когда они приедут сюда, это уголовное преступление.

Я кивнула.

- Эдвард, я очень тебя люблю. Но тебе нужно успокоиться, хорошо? Иди с полицейскими, когда они прибудут сюда. Не дерись с ними. - Я встала на цыпочки и оставила мягкий поцелуй на его подбородке.

- Я люблю тебя, - пробормотал он. - Я хотел быть лучше. Я клянусь, я буду лучше ради тебя.

- Ты хорош для меня.

Эдвард начал успокаиваться, как раз в этот момент сирены стали громче и прибыли две полицейские машины.

- Они проведут меня на Ригли, Белла? Скажи им, скажи им, скажи им, что мне нужно обратно туда.

- Мы вернемся сюда когда-нибудь, - успокаивала я. Господи, помоги мне, я не буду лгать ему снова, не буду.

Я почувствовала, как отец вытягивает меня со сцены, но я не могла отвести взгляд. Двое полицейских уложили его на землю и надели наручники. Другой зачитал ему его права. Подняв его на ноги, они сопроводили его к полицейской машине. Его глаза расширились и стали красными, когда он понял, и попытался вырваться из их хватки.

- Ты, блин, обманула меня! Ты помогаешь ей, Белла! Ты лгала мне! Белла! - полицейский толкнул его на заднее сиденье машины и закрыл дверь, но я все еще могла слышать его ярость.

Он не имел это в виду. Он не в порядке. Слезы капали с моего подбродка и текли по шее. Чарли дал мне свой платок. Я взяла его и вытерла лицо, затем вернула его, смутно понимала, что он убрал его в карман.

Мы стояли там, мрачно наблюдая, как Эдвард борется и бьет в укрепленное стекло автомобиля плечом. Наконец, машины включили фары и сирены и уехали.

- Я не думаю, что достаточно сильна для него, пап, - прошептала я.

- Любой, кто свяжется с этим парнем, должен обладать ангельским терпением, это несомненно, - ворчал мой отец. - Твоя мать посоветует тебе бежать подальше и не оглядываться.

- А что ты думаешь?

Он хмыкнул.

- Ты готова бороться с его заскоками?

- Я бы хотела попытаться. Ты наверное думаешь, что я глупая, да?

Умелые руки обняли меня. Он поднял мой подбородок и серьезные карие глаза смотрели на меня.

- Ты одна из самых сильных людей, которых я знаю, Изабелла Мари Свон. Ты пройдешь через это, так или иначе.

Я положила свою руку на его и сжала грубые пальцы.

- Если я и сильная, то это потому, что похожа на своего старика.

Отец вздрогнул, и я могла видеть, как его собственные призраки зашевелились у него в голове.

- Вот что я думаю — тебе лучше забрать его назад в Форкс. Таким образом, если это снова случится, ты можешь позвонить своему старику, и я вытащу его из кутузки, пока он приходит в себя.

0 0 0

В старшей школе иметь отца полицейского — это определенно тормоз моей общественной жизни. Никто никогда не приглашал меня на вечеринки за городом, с незаконной выпивкой и сигаретами, свободно текущими под звездами, неиспорченными городскими огнями. Что означает, по аналогии, что Эдвард тоже их пропустил. Я думаю, его приглашали, просто он никогда не присутствовал.

Но в этот момент я была очень благодарна за профессию моего отца. Чарли говорил как полицейский.

- Пытаюсь найти Эдварда Каллена — белый мужчина, дата рождения 20.06.79. Взяли за подозрение на наркотики и сопротивление полиции (в оригинальном тексте это полицейский сленг DOC and CTTP — точно не знаю, что это такое, поиск в интернете однозначных результатов не дал, поэтому я поняла так как поняла — пп). - Он облокотился на приемную стойку в полицейском участке, говоря спокойным и командирским голосом, как будто смотрел на новобранца. - Мы внесем залог, когда его установят.

- О да, D&D (нарушил порядок в нетрезвом состоянии — пп). Похоже парень уже имел приводы в полицию, да?

Отец не был удивлен. Кажется шеф Свон следил за моим бывшим на протяжении многих лет. - Он не пьяный, - твердо сказал он, - он болен. Разве они не выяснили это при регистрации в полицейском участке?

Мы заняли пару кресел в холле и ждали. Бессмысленные, наполненные яростью крики Эдварда неслись по коридорам. Я вздрагивала от каждого, как от физической раны. Наконец, через час, стало очевидно всем в полицейском участке Лейквью — полицейским и сокамерникам — что Эдвард Каллен не пьян и не под кайфом и нуждается в психиатрической помощи. Мету Мейсену не потребовалось много времени, чтобы приехать (мне даже не нужно было ему звонить, а это не очень хороший знак), поговорить с судьей и договориться о переводе его в Северо-Западный Мемориальный Госпиталь в центре Чикаго. Когда медицинская бригада прибыла в тюрьму, они ввели ему какие-то лекарства подкожно, и он стал заметно успокаиваться.

- Охранники нашли его ноутбук около Ригли, - сказал офицер, выводя меня из ступора. Два крепких сапога показались в моем поле зрения. Я заморгала, глядя на его жетон, удивляясь, будто я спала с открытыми глазами. - Он вероятно бросил его, чтобы пройти через ворота. - Он протянул мне ноутбук, и я прижала его к себе, вместе с его рюкзаком.

- Спасибо.

Честно говоря, я думаю, полицейские были рады умыть от всего этого руки. Аресты за пьянку начались после того как игра закончилась, и пьяные фанаты наводнили улицы, чтобы заглушить проигрыш. Когда мы уезжали, полицейский участок напоминал шумный спорт-бар.

Позже тем же днем, Чарли и я заламылвали пальцы в другом зале ожидания — больничном. Мет расхаживал по комнате, тихо споря с кем-то по телефону.

- Я надеялся, что WGN (телерадиостанция в Чикаго — пп) не запустят это. Мы должны будем выдвинуть обвинения. - Он захлопнул свой телефон и повернулся ко мне. - Мне нужно идти, нанести визит другу судье. Ты будешь в порядке?

Я кивнула.

Он остановился, окинул взгялдом мое сгорбленное тело и испуганное лицо. Потер сзади шею и вздохнул.

- Белла, я не знаю, что сказать. Принимая во внимание трагедию его родителей, я всегда как-то недоумевал. Слушай. Он хороший парень. Наша семья должна чертовски гордиться им, понимаешь? Они идиоты.

- Я полагаю, никто из них не снизойдет до визита в больницу, да?

- Только я и Хайди.

- Если они не хотят иметь ничего общего с Эдвардом, почему юридическая фирма Мейсенов представляет его? - огрызнулась я. Черт, я была раздражена.

Он внимательно посмотрел на меня. - Ты не доверяешь мне, так?

- Нет.

- Это понятно, учитывая то, что произошло. Правда в том, что мы изначально хотели заполучить его в качестве клиента, чтобы убедиться, что семья осталась незапятнанной. Как только он начал делать себе имя, они послали меня прощупать его, подружиться с ним. Но я сразу понял, что он не разболтал их проклятых семейных тайн — он не из таких, даже если имеет полное право мстить нам. Я питаю огромное уважение к моему кузену, хоть он и держит меня на расстоянии вытянутой руки. - Мет невесело рассмеялся. - Когда я впервые встретился с ним, он послал меня к черту. Но я был настойчив, и он наконец согласился позволить мне работать с ним. Я думаю, глубоко внутри, он хочет некую семейную связь.

- Ну, я рада, что его воспитали Каллены, а не Мейсены. Не в обиду тебе, но я не могу представить, что такое быть частью такой холодной, ужасной семьи. Они будут бороться за него, если его интересы будут интересами Мейсенов.

- Не могу поспорить с этим. Я хотел бы, чтобы все было по-другому...

- И поэтому я должна спросить тебя, Мет. Если личная жизнь Эдварда, его прошлое, его болезнь попадут в прессу, что вероятнее всего — из того, что я знаю, твоя семья не будет счастлива — чьи интересы ты будещь отстаивать? Его или их?

- Если он делает правильные вещи, я на сто процентов буду за него, - твердо сказал он.

- Это все о чем мы можем просить, полагаю.

Мет неловко похлопал меня по плечу и отступил.

Во время всего нашего разговора мой отец молча листал каналы местного телевидения. На ТВ тихо шло дневное ток-шоу — предположительно Эдвард должен будет появиться именно в этой программе на следующей неделе.

Территория была блаженно пуста. Окна выходили на крышу больничного крыла в гудроновых заплатках, а за ней, частокол небоскребов Чикаго. Больше стали. Больше облаков. Искусственные цветы в углу — единственное зеленое пятно. Какие-то предыдущие посетители комнаты ожидания оставили упаковки и фантики от закусок на столе рядом со стопкой журналов, и я поняла насколько я голодна... но не настолько, чтобы есть неизвестную еду в психушке.

Я жонглировала и перекидывала мой Блекберри из ладони в ладонь, считая количество пропущенных звонков. Я пока не хотела возвращатьтся в этот мир. Но чем дольше я тянула с ликвидацией последствий, тем хуже может статьситуация. Когда количество голосовых сообщений на почте стало измеряться двухзначной цифрой, я решила, что пора прекращать быть трусихой. Либо сходить с ума и ждать новостей от доктора, либо заняться делом.

Первое что я сделала, это пообщалась с Феликсом и попросила отложить все выступления Эдварда до дальнейшего уведомления.

- Что происходит, Белла? Ты не поверишь, какие спекуляции распросраняются по все уголкам средств массовой информации. Эдварду повезло, что Джеймс не стал вызывать полицейских. - Эх, если бы он только знал. - Теперь эти фото в интернете сумасшедшего парня, который выглядит ужасно похожим на Каллена, которого увозят в тачке с игры Cubs. Мне нужно знать, что сказать этим людям.

- Для официальных источников, мы не подтверждаем ничего, кроме того, что Эдвард нездоров.

- А для неофициальных?

- Это был он, Феликс. Эдвард... не здоров. Он в больнице Чикаго.

- Я уже это понял. У меня было предчувствие в ЛА, но после вчерашнего, я уверен.

- Это так очевидно?

- Да. Это выйдет наружу, красавица, и не остановить.

Черт.

Далее я поговорила с Анжелой и Беном, заранее проинформировала их на случай, если им тоже будут поступать звонки.

- Что ты собираешься делать с Аро? - спросила Анжела.

Я застонала.

- Не имею ни малейшего понятия. Я отмахиваюсь от него как можно дольше. Он был готов рискнуть репутацией Эдварда, чтобы утопить Шарлотту, и я не хочу, чтобы он принимал в этом участие.

- Позволь мне и Бену иметь дело с Аро, - мягко сказала она. - У тебя и так достаточно проблем.

Спасибо тебе, Господи, за друзей.

Наконец, я сделала обещанный звонок Элезару.

- Видел интернет, - с места в карьер сказал он. - Ты бы хотела, чтобы я привлек Кармен? Похоже тебе необходимо женское плечо.

Я впервые за сегодняшний день слегка улыбнулась.

- Это было бы здорово. Я хочу, чтобы вы встретились с Деметрием Мейсоном, чтобы подписать соглашение о неразглашении сначала, затем мы поговорим об устранении последствии.

Мой отец замкнулся в себе и листал страницы Ридерс Дайджест. Я положила свой Блекберри в сумочку и скользнула в кресло, но я не позволила истощению охватить себя... пока нет. В телевизионной передаче была рекламная пауза. Я съежилась, когда пошел анонс вечерних новостей.

В центре внимания?

«Мужчина был арестован за срыв игры Cubs сегодня, после того как прыгнул на поле Ригли... с урной из крематория. Подробнее в десять.»

Урна осталась в полиции, но рюкзак Эдварда покоился у меня на коленях. Каждый раз когда я двигалась, старые, времен коллежда, бумаги внутри шелестели и шумели. Я посмотрела на моего отца; он все еще читал свой журнал. Я сунула руку в молнию и вытащила первую попавшуюся бумагу.

Из-за отсутствия знаков препинания и абзацев было сложно читать, но вскоре я увидела манеру Эдварда. Я читала дальше... много боли... больше сломанных костей... кровавых отпечатков на асфальте, стенах... женский вопль. Нет, это крик маленького мальчика. Так темно, и я чувствовала, что вторгаюсь в чей-то очень личный ночной кошмар. Мое лицо покраснело. Я сунула бумагу в сумку и снова застегнула молнию.

Моей автоматической реакцией был испуг. После прочтения старой работы Эдварда, я поняла, почему Карлайл боялся за мою безопасность той ночью в особняке. Но даже в разгар своей мании, Эдвард никогда не причинил мне боли — ни разу. За его безумием, я видела минуты просветления... любовь, безопасность. Глубоко внутри я знала, что эти адские мысли никогда бы не покинули эти страницы. Это все, чем они были... мыслями. Плохие сны, остатки страшного детства, и я больше не могла его винить за них, как винила себя за свои ночные кошмары.

- Беллс, ты уже звонила Калленам? - спросил Чарли, не отрываясь от журнала.

- Нет.

- А ты не думаешь, что следует?

Я уставилась на свои руки.

- Ты не можешь сделать с ними то, что они сделали с тобой.

Я была спасена, когда доктор Тран вошла в комнату ожидания с клипбордом в руках. Наконец-то. Она была невысокой женщиной средних лет с проседью в волосах и с потрясающе сильным рукопожатием, она могла бы выиграть трофей по арм-реслингу. Она посмотрела на Чарли. Он отбросил журнал и встал с кресла.

- Я схожу вниз и возьму ужин в кафетерии.

Она подождала, пока он уйдет, затем посмотрела на меня поверх квадратных очков.

- Мисс Свон, я так поняла, что у вас есть медицинская доверенность от мистера Каллена.

- Да.

- Я бы хотела обсудить с вами его лечение. Его текущие назначенные лекарства Литобид и Золофт для лечения биполярного расстройства второго типа. Вы знаете, принимал ли он их?

- Каждый день, насколько я могу сказать.

Она что-то записала себе.

- Нас беспокоит Золофт. Результат анализа крови дал отрицательный результат на запрещенные вещества, которые могут усугубить эпизод, поэтому остаются назначенные ему лекарства.

- Никаких наркотиков? - спросила я, чтобы быть уверенной.

- Никаких наркотиков. - Я выдохнула с облегчением. - Ничего нелегального в любом случае. Доктор Вандербилт сказал, что последняя корректировка назначенных лекарств была в апреле, когда были добавлены маленькие дозы для дальнейшей борьбы с депрессивным финалом его расстройства. Вы можете мне обрисовать картину, каким было его поведение до и после смены лекарств?

- Боюсь, что нет. Я знакома с изменениями настроения Эдварда с мая. В прошедшие несколько месяцев он был... переменчивым. В основном нормальным. Но когда у него были причуды, они были скорее гипоманиакальными, чем депрессивными. Я полагаю, вы назвали бы его нервным? Хотя так плохо, как сегодня не было никогда.

- Нам нужно понаблюдать за ним какое-то время, учитывая новый диагноз.

- Новый диагноз?

- После полномасштабного маниакального эпизода, как сегодня, мы рассматриваем биполярное расстройство первого типа, а также изменение назначенных лекарств. Мои предварительные подозрения таковы, что антидепрессанты усугубляют манию и смешанное состояние, которое он кажется испытывает. Доктор Вандербилт и я тут согласны.

- Когда вы сказали «смешанное состояние», вы имели в виду...

- Когда мания и депрессия происходят одновременно. Это очень тяжело для пациента и опасная комбинация — импульсивность в сочетании с унынием.

До моего уставшего разума дошел смысл.

- Понимаю. Я думаю, вы хотите поговорить с отцом Эдварда. Он лучше ознакомит вас с историей Эдварда, чем я.

- Итак мы все выяснили, мисс Свон, решение о его терапии в конечном счете лежит на вас, до поры до времени. Ему нужно стационарное лечение по крайней мере на неделю. Это лечение мы можем провести здесь в Мемориальном госпитале, а затем строгая амбулаторная психотерапия. Вы можете посмотреть психиатрические больницы здесь в Чикаго, в НЙ...

- А где лучше?

- Есть Присвитерианский госпиталь в НЙ, Джона Хопкинса в Балтиморе, Главный Массачусетский госпиталь, Университет Калифорнии в ЛА...

Восточное побережье или ЛА. Блин. К дому тянет все меньше и меньше. Ну, как сказала Кармен, все дело в приоритетах. Эдвард был моим приоритетом.

И ему нужны родители.

Я сомтрела на контакт на экране добрых пять минут. Сейчас — не семь лет назад. Он не выкинет тебя снова. Не может выкинуть. Я прикоснулась к сложенному листу бумаги у себя в кармане для успокоения — мой странный маленький подарок на день рождения — и набрала номер.

- Дом Калленов, - ответил теплый, знакомый голос.

- Карлайл, - вздохнула я, - я звоню по поводу Эдварда.