Пролог
Рабочий день: 372… 381… может, 495.. или еще какой. Они все слились в один.
2:00 am
Шампанское: Я в нем с головы до пят.
Лепестки роз: Разбросаны по всей комнате.
Дверь на балкон: Открыта.
Комната: Промозглый холод.
Соски: Затвердели настолько, что, наверное, могли бы проткнуть эту шелковую сорочку.
Мое сердце: А кто его теперь знает?
Шторы распахиваются. Это не ветер. Это он. Он входит в комнату, наблюдая за движением своих ног. Он едва ли напоминает человека, который заставляет взрослых мужчин плакать, который распоряжается человеческими жизнями, как товарами на блошином рынке, и о котором я мечтала больше года.
Его приглаженные потемневшие волосы блестят от стекающего с них шампанского. Одна густая прядь выбивается, падая на лицо, когда он проводит сквозь волосы пальцами. Он не поднимает глаз.
- Скажи мне только почему, – шепчет он, и я едва его слышу из-за шума на улице внизу.
Все чувства во мне кричат подбежать к нему, обхватить его руками, потеряться в его прикосновениях… в нем.
Но только этим все и закончится. Потеряю себя.
Все это было обманом.
- Ты не знаешь меня, – говорю я настолько мягко, насколько могу, как будто впервые мне кажется, что я должна быть нежной, что он, в самом деле, может оказаться ранимым.
Резким движением он поднимает голову, и его глаза – о, Боже! Его глаза! – они как омуты, рассеянные мучения кружат водоворотами в их глубине.
- Как ты можешь так говорить? После всего… после всего этого?
- Это не я. Я не такая, как ты думаешь.
- Ты – всё, чего я хочу, – он движется ко мне. Я отодвигаюсь в два раза дальше.
- Эдвард, я не та, за кого ты меня принимаешь. Я обманщица. И я не могу быть той, кого ты хочешь.
2. День 367
Рабочий день: 367
Он не заметил.
Ни одного сигнала на его радаре.
Конечно, я не считаю это шокирующим.
Ни капли.
Я была абсолютно невидимой с первого рабочего дня. На самом деле, я не ждала никакого официального признания моей годовщины.
Просто с этого дня формально я переступила грань между «вновь принятым на работу» и «работником со стажем», под негромкий звук фанфар. Говоря «негромкий», я имею в виду абсолютное его отсутствие. Теперь я даже не буду выделяться в толпе как новичок.
Итак, я меняю это. Меняюсь сама.
Его радар больше не будет беззвучным.
Завтра я начну все с начала. Я не ожидаю, что он заметит меня сегодня. Это процесс. И у меня есть план.
3. День 368 6:00am
Рабочий день: 368
6 утра.
Я проснулась. Уже.
Промежуточный результат: План провалился.
Одежда: Приготовлена с вечера.
Завтрак: Салат. Эх…
Ноги касаются пола, деревянного пола, и я борюсь с желанием забраться назад под одеяло. Сон – мой друг. Но не настолько верный, как целлюлит. Он такой преданный. Всегда на месте.
Тренажер стонет в унисон со мной, начиная работать. Вероятно, он думает, что я продала его кому-нибудь, кто действительно будет им пользоваться. Может, он будет скучать по своей жизни в роли вешалки для моего пальто.
Движение медленное. Я иду по наклонной поверхности. Иду, не бегу.
Движение медленное. Ничего страшного. Это процесс. У меня есть план.
4. День 368 7:45am
7:45 утра
Я только что потеряла целый час жизни, занимаясь спортом и принимая душ. Надеюсь, время – не единственная вещь, которую я при этом потеряла.
Приезжаю на работу одной из первых.
Он входи в офис.
На нем синий костюм.
Прежде чем войти, он осматривает помещение перед собой. На середине пути его взгляд скользит мимо меня, как будто меня не существует.
Невидимка.
Сигнала нет.
5. День 368 11:00am
11:00 утра
- Кто поставил раньше всех?
Анджела с карандашом, заткнутым за ухо, выглядя совсем не похоже на настоящего букмекера, внимательно изучает список.
- По мнению Эрика Райли, последний день… сегодня, – она смеется и кивает головой. – Ничего себе, это будет рекорд. Он в себе уверен.
Все еще выглядывая из-за стенки её бокса, я оцениваю взглядом личного ассистента, которая вошла в эту дверь приблизительно двадцать семь часов назад. Опрятная, рыжеватые волосы блонд собраны в пучок, юбка-карандаш, серая блузка, расстегнута только верхняя пуговица. Все в одну уверенную вертикальную линию. Похоже, ей удалось прочитать список предыдущего ассистента о предпочтениях Каллена, принести правильный кофе и не попадаться на его пути. Она выглядит вечно занятой и нервной.
По всем признакам она задержится надолго.
Я машу двадцаткой над перегородкой. Анджела выхватывает её и дуется, притворяясь раздраженной.
- На что ставишь?
Я поджимаю губы, размышляя.
- Когда, ты говорила, встреча с Aifam?
- Я не говорила? – говорит Анджела с полуулыбкой и хитро смотрит на меня.
- Сегодня во время обеда, – выглядывает Райли с другой стороны прохода. – И она уже заказала еду в «Соломоне», но у них не хватает работников, и они не могут осуществить доставку. Поэтому она будет забирать её сама, – он пытается сдержать смех, но у него все же вырывается смешок.
- Чтооо?! Она будет отсутствовать во время встречи?! – я почувствовала, как у меня кровь отхлынула от лица. Грядет катастрофа. – Я не могу на это смотреть. Вам не кажется, что мы должны её предупредить?
- О, Белла, – шикает на меня Анджела. – Ты такая размазня.
У меня сжимается сердце. Одна мысль о словесной порке, эхо которой я слышала сквозь эти стены и по причине менее значительных проступков, заставляет меня поежиться. Никто не заслуживает того адского наказания, которое последует за самовольное отсутствие во время критически важной встречи.
И, похоже, что Каллен считает эту встречу критической.
Критический. Может, именно это означает слово «Каллен» на древнегреческом…
По моему мнению, человек, которому помогали такие личные помощники, имел кое-какие основания; конечно, мне легко быть объективной со своего безопасного места наблюдения.
Каллен – щепетильный и требовательный. Он занятой человек, который получает деньги за то, что думает. Несколько раз, когда я слышала, как он отчитывал кого-то – и давайте взглянем на вещи реально: если он к кому-либо обращается, он оскорбляет – все основывалось на разговоре о «недостаточной производительности» и его «бесполезно потраченном» времени.
Я ни разу не сказала ему ни слова, так же, как и он мне. Но я изучала его каждый день в течение года. У него высокие требования и низкий уровень терпимости. Очень низкий. Ниже плинтуса. Это известно всем. И все стараются держаться подальше.
Все, кто может.
Я не могу.
Эдвард Каллен – самый привлекательный мужчина, которого я когда-либо видела. Без исключений.
Ученым следовало бы использовать клетки его тела в экспериментах по электродинамике. В тех электро-лучевых трубках, которые могут уничтожить Землю, если неправильно упорядочить частицы. Или что-то типа того. Я бы изучила этот вопрос, если бы нашла время. Может, когда буду штудировать древнегреческий.
Когда он проходит по холлу, направляясь в свой кабинет руководителя, такое ощущение, что я смотрю на солнце – во всех смыслах: и в хорошем, и в плохом.
Из того, что я смогла заметить, он также самый непреклонный и беспощадный индивидуум, который когда-либо осчастливливал свет своим восхитительным присутствием.
Он жесткий и безжалостный. В его чертах есть что-то одновременно орлиное и львиное. Хищное. Разящая молниями буря силы, ужасающая и красивая.
К счастью, внимание большинства сотрудников офиса тоже привлечено к нему, хотя и по другим причинам, но таким образом моя мания не выделяется, как могла бы в других обстоятельствах. Другие наблюдают с нездоровым любопытством за тем, сколько продержатся, работающие на него непосредственно, и за какие проступки им надерут задницу в результате. Анджела принимает ставки на то, сколько продержится следующий ЛА (личный ассистент). Существует отдельный банк, в котором около 400 долларов ожидают дня, когда кто-нибудь получит уведомление об увольнении, не будучи доведенным до слез. Каллен известен умением задеть за живое. Он заставил плакать бывшего «морского котика» (прим. пер.: разведчик-диверсант сил специальных операций ВМС США).
Я могу наслаждаться преимуществом дистанции. Уверена, что проведя несколько мгновений за этими толстыми дверями из красного дерева, я быстро избавилась бы от своего небольшого увлечения. С уверенностью можно сказать, что находиться рядом с кем-то, переступающим через людей, оставляя за собой только щепки, не очень приятно.
Он, должно быть, задница фантастических масштабов.
У него фантастическая задница.
Я использую его, чтобы мотивировать себя, чтобы развиваться. Я хотела бы, чтобы он меня заметил, всего лишь раз, чтобы посмотрел на меня оценивающе, а не как на звено в его цепи. Я хочу убедиться, смогу ли я вызвать в нем что-нибудь человеческое.
Это цель. У меня есть план.
Я могу наблюдать за ним со своего безопасного пункта наблюдения, а эти несчастные неудачники личные ассистенты – совсем другая история.
Это они на передовой. Я учусь на их ошибках. Я говорю себе, что все это для того, чтобы я могла быть в курсе, делать выигрышные ставки, пополнять свои скромные доходы за счет их неудач. Я знаю, какой кофе он любит, чем этот кофе можно заменить, соотношение сливок и подсластителя. Я знаю, что он предпочитает овсу пшеницу, и никогда ни за что не выберет рожь. По какой-то причине он предпочитает зал заседаний С; подозреваю, что это из-за видеопроектора. Несмотря на весь свой перфекционизм, он регулярно умудряется пролить что-нибудь на галстук. Он никогда не дарит красные розы. Никому не удалось еще перебить его дважды.
Выиграть офисный банк ставок. Вот зачем я наблюдаю за ним – объясняю я сама себе.
Я знаю, что это неправда.
Анджела размахивает зеленой банкнотой перед моим лицом, прерывая мои размышления.
- Итак, Белла, на что ты ставишь?
- Я просто не могу позволить, кому бы то ни было, пройти через это.
Я начинаю двигаться к её столу.
- Если ты вмешаешься, я оставляю за собой право изменить ставку, – говорит Райли и вскакивает с кресла.
Я согласно киваю и разглаживаю юбку, подходя к столу личного ассистента.
по мере того, как я приближаюсь к её столу, а значит и к двери кабинета Каллена, воздух начинает потрескивать от напряжения. За ней, за этими толстыми стенами, я представляю его расхаживающим взад-вперед в безупречно белоснежной рубашке, разговаривающим по громкой связи.
- Чем я могу вам помочь? – ЛА дня даже не удосуживается поднять голову от бумаг.
- Вообще-то, мне кажется, это я могу вам помочь.
Это привлекает её внимание. Она поворачивает голову и прищуривается.
- О, правда? И почему вам кажется, что я нуждаюсь в вашей помощи?
Вау, а она не церемонится. Я пропускаю это мимо ушей.
- Я могу забрать заказ «У Соломона» за вас, – я заставляю себя улыбнуться. Она так отталкивающе себя ведет. Я говорю себе, что любой на её месте был бы на грани.
- В этом нет необходимости, – резко заявляет она и отворачивается в кресле.
- Ах, – я совсем не готова к такой её реакции. – Я слышала, что вам придется забирать заказ самостоятельно. Похоже, вы по-другому решили вопрос. Хорошо.
Она заняла оборонительную позицию, и я не могу понять почему. Но ей придется объясниться.
- Не думай, что я не заметила тебя, дорогуша, – она встает и, прежде чем я успеваю отшатнуться, тыкает длинным ногтем мне в грудь. Красный лак зловеще сверкает сквозь вырезы носков её туфель на шпильках. – Ты сюда пялишься, пуская слюни. Ты хочешь эту должность. Думаешь, что сможешь порисоваться доставкой заказа и получить поощрение? Ну, так, тебе это не удастся. Я выучила домашнее задание. Я никуда отсюда не уйду.
Ох, золотце, я бы ни за что на свете не захотела твою работу. Я проглатываю все то, что я хотела бы сказать этой грубой и неприятной женщине и просто киваю в ответ.
На самом деле, это не согласие. Это прощание.
- Ставлю на 14.00. Сегодня, – говорю я Анджеле, проходя мимо её стола.
- Что? – спрашивают они с Райли в унисон.
- Она не хочет помощи, – я не уточняю, что у нее акриловые ногти, она жует жвачку с запахом корицы, носит туфли с открытым носом и не носит чулок.
Не знаю, как насчет нее, но я выучила свое домашнее задание.
6. День 369 6:00 am
Рабочий день: 369
6:00 утра
Я снова проснулась.
И план все еще терпит неудачу.
Завтрак: Салат. Опять.
Волосы: Выпрямлены феном до полного подчинения.
Одежда: бежевая юбка-карандаш, блузка цвета слоновой кости, чулки телесного цвета, новехонькие замшевые серо-коричневые туфли на каблуках, приобретенные за счет выигранного вчера пари.
Заплаканная Мисс Клубничная Блонди собрала личные вещи и покинула помещение в 14.30.
Делая ставку, я ошиблась примерно на полчаса, но это все равно позволило мне получить выигрыш, в то время как Райли лишь покачивал головой. Он, бедняжка, попался под руку и вынужден был вести записи во время собрания. Я позаботилась о том, чтобы в это время находиться вне зоны досягаемости. Могу себе представить, какая там была атмосфера. Видимо, получение заказа в ресторане заняло больше времени, чем ожидалось, и ЛА опоздала. Шокирующе.
Я запихнула свои сине-зеленые, розовые, лиловые и другие яркие блузы всех цветов радуги поглубже в шкаф. Даже цвета индиго. Под этим я подразумеваю уникальный оттенок синего. Джинсы Levis цвета индиго…
Я теперь – огромная палитра, полная пастельных тонов. Столько бежевого, что Хелен Хант позавидовала бы. Абсолютно офисная мышь, вся в делах.
Прогноз по плану: Ничего, кроме черного, темно-синего, бежевого с вкраплениями серого и минимальным шансом на красный.
7. День 369 7:30 am
7:30 утра
Вышла из дома.
В новых туфлях как будто порхаю… примерно три четверти пути до машины, а затем перестаю чувствовать пальцы на ногах. Уже слишком поздно возвращаться назад. Мысленно делаю себе напоминание попытаться вернуть их вечером.
Почти так же быстро удаляю это напоминание. Эти туфли выглядят также как её. Образец В.
Я видела Каллена в обществе всего двух женщин. Корпоративный пикник. Рождественская вечеринка.
Образец В (имя неизвестно) носила похожие туфли. Ни одного выбившегося волоса. Все в ней было приглушено. Цвета. Манеры. Рафинировано.
Цыпа с корпоративного пикника была очень похожа. На ней были капри и блузка, но каким-то образом они смотрелись как строгий деловой костюм. Безупречная прическа. Неподдающаяся действию влажности. Олицетворение грации и достоинства.
Мой план мог бы получить дополнительную выгоду от парочки уроков в последних классах школы. Представляю себя, садящуюся в машину, балансируя книгами на голове.
Входящее сообщение.
Экстренный рабочий вызов от Розали.
Странно.
Я знаю, что такие вещи заставляю других вспотеть от волнения. Розали, возможно, и ведет себя как стерва, но на самом деле она просто напориста и уверена в себе. Её похвала обычно выражается в молчаливой форме. Я знаю, что она меня ценит и знает, что я выполняю свою работу, делаю её хорошо, и никогда не задаю лишних вопросов. Единственный раз, когда я опасалась её реакции, был, когда я подошла к ней поговорить о том, что поступила на вечернее обучение. Но она оценила мою откровенность. Кажется, что с тех пор она начала доверять мне еще больше. Она понимает, что я здесь не навсегда.
Спустя мгновение я сижу в кабинете Розали и слушаю её объяснения произошедшего и то, что она хочет от меня.
- По-моему, тут какая-то ошибка.
- Твоя реакция меня не удивляет, – говорит Розали, наклоняется через стол и поправляет стопку папок. Везде прямые углы. Не удостоив меня взглядом, она продолжает: – Но попытайся увидеть в этом преимущества. Это план. Приспособься... и не опозорь наш отдел. Вот план поездки, – она вручает мне стопку бумаг, которые практически валятся у меня из рук, когда я вижу взгляд, которым она меня одаривает при этом. Она в ужасе. Розали. В ужасе. Я чуть не наложила в штаны.
- Этот отдел очень на тебя рассчитывает. И говоря «этот отдел», я имею в виду себя, – она откашливается, и ей удается вернуть нечто похожее на её обычную холодную манеру поведения. Трещины во льду все еще на месте. – Белла, ты здесь достаточно долго, чтобы быть в курсе, как это все происходит. Никто не ожидает от тебя, или от кого-либо в принципе, продержаться долго. Должность личного ассистента Каллена – временная. Выдержи поездку, и я дам тебе прибавку к зарплате, когда тебя отошлют обратно сюда. Выдержи месяц, и, когда вернешься, я дам тебе повышение в должности.
Я хочу сказать что-нибудь о недостатке веры в меня с её стороны, но понимаю, что это спорный вопрос. Никто не выдерживает долго на должности его ассистента, и мне-то это должно быть известно. Наблюдение за бесконечной цепью сломленных в конец ассистентов, покидающих его кабинет, является моим хобби уже год.
Они всегда что-то делают не так. Не тот кофе. Не тот костюм. Хороший костюм, плохой день. Не доставленные напоминания. Пшеничный хлеб вместо овсяного. Флирт. Опоздания. Высказывания. Отлучка в туалет не вовремя…
Джейн стучала накладными ногтями по столу.
Лия имела привлекательную внешность и была профессионалом. Необоснованное доверие в правильности орфографии и опрометчивая невнимательность закончились тем, что она вылетела через две недели.
Карл отключал телефон ночью.
После скандально известного инцидента в Индианаполисе, во время которого трое ЛА в течение недели вылетели в двери, чтобы пополнить ряды безработных, тайный запасной ассистент всегда был в состоянии боевой готовности.
- Что насчет запасного? Почему я?
- Джессика с понедельника на больничном с постельным режимом. Высокий риск выкидыша.
- А как же мои занятия? Я собиралась использовать выходные. Я… я думаю, что не смогу пропускать занятия целую неделю во время поездки, – я произношу слова, но слышу, что моя речь начинает запинаться.
- Белла, та сделка, которой он занимается, означает более тысячи рабочих мест в этой компании. Мы, в самом деле, не можем рисковать.
Я чувствую, как меня накрывает волна вины смешанной со смятением. Розали, видимо, тоже это чувствует. Она смягчается и накрывает ладонью мою руку.
- Я позвонила в твой институт. Надеюсь, ты не против. Они тоже извлекут пользу из этой сделки. Они запишут лекции на видео и отправят тебе ссылки по электронной почте.
Я понимаю, что, должно быть, смотрю на нее, разинув рот.
- Белла, мне нужен профессионал. Мы не можем допустить никаких ошибок, и Каллен должен иметь возможность сосредоточиться. Ты подтвердила, что обладаешь навыками общения, деловой переписки, у тебя безупречная служебная характеристика, профессиональная манера поведения, и, откровенно говоря, твоя одержимость им делает тебя несомненно наиболее подготовленной кандидатурой для этой работы.
- Розали! – у меня подгибаются колени, и я тяжело опускаюсь в кресло. – Я не одержима. Если я чем-то и одержима, то это скорее проблемы с азартными играми, – я сжимаю руки, чтобы скрыть дрожь. Я настолько очевидна?
Она тихо смеется, а затем говорит вещи, услышав которые, я рада, что уже сижу:
- Белла, я считаю тебя другом и, что более важно, коллегой. Коллегой, которой можно доверять. Не знаю, понимаешь ли ты, но я бы хотела видеть тебя своей правой рукой, если бы это было возможно. Но ты слишком хороша для этой работы. Черт! Ты определенно слишком хороша для должности личного ассистента… и именно поэтому я доверяю тебе это. Ты все замечаешь. Ты знаешь, когда говорить, а когда держать рот на замке.
Она подает мне график поездки, который выпал у меня из рук на пол.
Стоя на коленях в своем кабинете за закрытыми дверьми, Розали смотрит на меня снизу вверх. Я не могу ничего поделать, лишь замечаю положение, в которое она себя поставила.
- Белла, пожалуйста. На эту сделку столько поставлено.
- Ладно, – слышу я свой голос.
Она берет мои ладони в свои и тепло сжимает их, это своего рода рукопожатие. Она открывает рот, чтобы что-то произнести, но в тот же миг звук открывающейся двери за моей спиной её останавливает.
- Я все еще жду этот отчет, – со скрипом разносится вдоль стен кабинета голос Каллена. Я чувствую, как он проникает мне под кожу, прокладывая путь вдоль позвоночника. Глаза Розали широко распахиваются, но она быстро приходит в себя и встает. Не произнеся ни слова, она берет папку со стола и подает ему поверх моего плеча, где, я полагаю, он берет её. Пауза. Розали прищуривается. Дверь захлопывается.
Поток воздуха покидает мои легкие. Я не заметила, что забыла дышать.
Это не предвещает ничего хорошего. Наверняка кислород будет играть важную роль в успешном выполнении моих новых обязанностей.
Ей удается стереть с лица смущенное выражение, и она присаживается на край стола.
- Иди. Собери все, что тебе понадобится на новом месте. Встретимся там через двадцать минут. Я тебя представлю.
Источник: http://robsten.ru/forum/19-1153-1
0
Спаси Господи от такого профессионала! 
