Эдвард  

Я сижу напротив Беллы. На ней спортивные брюки с закатанными до колен штанинами. Ее футболка сильно поношена и, похоже, раньше принадлежала мужчине. На эмблеме написано «Полицейская Атлетическая Лига».  Пока я читаю надпись, она ерзает в своем кресле. Чувствую себя придурком. Она думает, что я пялюсь на нее, и это заставляет события воскресного вечера выглядеть только хуже, если это вообще возможно. Я возвращаюсь к списку поручений в своих руках.

- Это перечень дел, которые необходимо выполнять еженедельно. Просто руководство на первое время, пока ты сама не организуешь свой  график.  Я не буду больше оставлять тебе записок с делами, если только не возникнет чего-нибудь особенного, в чем мне понадобится твоя помощь, -  я протягиваю ей листок бумаги, и она берет его.

- Сегодня, например, я ожидаю гостей, так что тебе придется помочь на кухне и с организацией обеда. – Мне стало интересно, и я спрашиваю: – Ты умеешь готовить?

Она поднимает взгляд от списка и качает головой.

- Я просто полюбопытствовал. Это не обязательно. Просто помоги накрыть на стол и тому подобное. Я скажу, во сколько это будет.

Белла кивает, и мне хочется сказать что-нибудь о прошлой ночи, но что я могу сказать? Ничего. Не о чем говорить. И я НЕ хочу разговаривать об этом. Вместо этого я показываю ей, где находится  весь инвентарь для уборки и чистяще-моющие средства. Я показываю шкафы и ящики, пробегаюсь по списку, и все остальное неважно.

- У тебя есть какие-нибудь вопросы? – Мы находимся в холле, и она все еще покачивает головой. Она не произнесла ни единого слова, и это прожигает в моей груди дыру. Мы играем в эту игру с самого утра, и хотя я благодарен за выходной в больнице, все равно почти сожалею, что не ушел на работу.  Я провожу вторую половину дня в своем офисе и направляюсь домой. Белла убирается в столовой, а я иду в кухню. Я достаю кое-какие продукты для приготовления обеда, но мой аппетит исчез без следа.  Я нанял эту девушку в свой дом для того, чтобы защитить ее, охранять, и сам же это нарушил. Я с раздражением хлопаю дверью холодильника и отправляюсь наверх - переодеться во что-нибудь более подходящее.

Моя подруга Кейт подъезжает как раз к тому моменту, когда я спускаюсь по лестнице, и я впускаю ее, помогая с продуктами, которые она принесла. Ее сопровождают несколько подруг, я провожу их в кухню. Она уже готовила здесь раньше, и я оставляю их заниматься тем, что они умеют лучше всего. Разыскав Беллу, я представляю ее девушкам, но прошу пойти со мной.

Мы достаем посуду, столовые приборы, бокалы для вина и прочие принадлежности для сегодняшнего ужина и коктейлей. Она делает все быстро и  старательно, выполняя все, что я прошу, без вопросов или комментариев. И все, что она делает, она делает великолепно.  Я вижу, как она большим пальцем прикасается к каждому столовому прибору и убеждается, что тарелок на столе хватает. Она тщательно выравнивает все приборы. Я наблюдаю, как она протирает столовое серебро, поднимает каждый бокал к свету, удостоверяясь, что они безупречны, и поправляет стулья. Она выглядит интригующе, но все еще не говорит ни слова.

Ни одного.

Я захожу на кухню проведать девушек. Они готовят и смеются, приятно проводя при этом время. Им нравится бывать здесь и помогать мне. Я им не плачу. Они делают это потому, что просто хотят. Они делают это, поскольку думают, что я - хороший человек.

- Кейт, пожалуйста, ты не могла бы приготовить для Беллы тарелку еды? Она слишком застенчива, чтобы самой попросить об этом.

Я сажусь у кухонного стола и прослушиваю на своем телефоне пропущенные сообщения. Кейт кивает и протягивает мне наполненную тарелку. Я прикладываю телефон к уху и иду на поиски Беллы. Она на улице, сидит на террасе, и когда видит меня, то подскакивает, выглядя так, словно я снова поймал ее. Я сажусь в кресло рядом с ней и передаю ей тарелку. Она забирает ее, а я перевожу взгляд на телефон, чтобы удалить сообщение.

- Поешь, пожалуйста. - Я возвращаюсь к проверке сообщений, а она усаживается вновь, но слегка от меня отворачивается. Я пытаюсь удержать свои глаза на телефоне, но все равно изредка поглядываю в ее сторону. Здесь холодно, а она сидит в домашней одежде. Я выключаю телефон и передвигаюсь на край шезлонга так, чтобы не разговаривать с ее спиной. – Не замерзла здесь? Ты могла бы посидеть внутри. Я говорил тебе, что ты можешь оставаться везде, где тебе нравится, Белла.

Она качает головой и продолжает жевать. Я вздыхаю и облокачиваюсь на колени.

- Ты не собираешься сегодня со мной разговаривать, верно?

Она медленно пережевывает, глотает, но ничего не говорит. Я потираю ладони, пытаясь понять, как начать этот разговор. Мои руки холодные, и не думаю, что в этом виновата погода.

- Белла, я сожалею о прошлой ночи. Это было неуместно, я приношу свои извинения.

Она оглядывается через плечо.

- Ты не сделал ничего плохого.

- Нет, я… – У меня звонит телефон, и если бы это был кто-то другой, я бы его проигнорировал, но это не просто кто-то. – Привет, милая.

Белла смотрит вдаль и продолжает есть свою еду.

- Я тоже по тебе скучаю, но сегодня вечером мы с тобой увидимся. У меня для тебя кое-что есть. – Я смеюсь и разговариваю, пока не приходит время прощаться. – Ну ладно, милая. Увидимся вечером. Я тоже люблю тебя. Пока.

Я жду, пока на том конце повесят трубку, и нажимаю кнопку сброса. Из моей груди вырывается тяжелый вздох. Белла заканчивает со своей едой, и мне не хочется, чтобы она уходила. Я хочу все наладить. Я передвигаюсь поближе и сажусь рядом с ней на шезлонг. Ее пальцы сжимают тарелку, а глаза смотрят на меня. В заднем кармане моих брюк лежит конверт,  который я недавно туда положил. Я достаю его и протягиваю ей.

- Это половина твоей зарплаты за неделю. Во-первых, чтобы у тебя были деньги на твои расходы. А во-вторых, чтобы между нами установилось доверие и чтобы ты не думала, будто я собираюсь кинуть тебя, – улыбаюсь я, и она берет конверт. – Зарплата будет  каждую пятницу.

Она кивает, закусывая нижнюю губу и нервно теребя конверт в руках. Я обнимаю себя руками и наклоняюсь к коленям. Меня терзают сомнения, но я должен спросить. Большим пальцем я потираю свой подбородок, не в силах на нее посмотреть.

- Как ты узнала, Белла? – Она молчит, и я должен уточнить: - О Тане. Как ты узнала?

- Я не узнавала. Я просто… скажем так, хорошо разбираюсь в людях.

Теперь я пристально смотрю на нее.

- Хорошо разбираешься в людях… Впечатляюще.

Она покачивает головой.

- Это значит только то, что я не глупа. И я… знаю… множество людей. Множество женатых людей … – Она бросает взгляд на мои руки. – Но у большинства из них кроме этого есть фотографии… или истории, которые они рассказывают. У тебя нет фотографий.

- Значит, я кажусь таким же жалким, как твои бывшие клиенты? Ты об этом говоришь? – дразнюсь я… отчасти.

Она трясет головой.

- В этом нет ничего жалкого. Им нужно что-то. Мне нужно что-то. Это взаимовыгода.

- За исключением того, что я плачу тебе за то, что ты - моя домработница, а не за секс, Белла.

Она пожимает плечами. Воцаряется молчание, и я не знаю, что еще сказать. Ситуация едва ли прояснилась до конца, но, кажется, это будет сложнее, чем я думал. Или легче – зависит от того, с какой стороны на это смотреть. Большинство женщин потребовало бы объяснений, но, наверное, Белла Свон не одна из них. Так кто же она?

- Спасибо, что не спрашиваешь об этом. – Она знает, что я имею в виду. Она кивает, и ее губы изгибаются в слабой улыбке.

- Мне без надобности знать твою историю, Эдвард. Это не мое дело. – И она хочет от меня того же самого. Я киваю, и ее улыбка изгибается чуть больше. – До тех пор, пока ты сам не захочешь рассказать мне. К данному моменту своей жизни я уже могла бы стать психиатром. Если бы ты только знал, сколько одиноких, отчаявшихся, жалких и жалостных мужчин у меня было…

Я продолжаю кивать головой и встаю. Смешная девчонка.

- Пора возвращаться в дом, Белла.

Легкий смех слетает с ее губ, и это приятный звук. Напряжение между нами спадает, и это тоже очень приятно. Мы заканчиваем накрывать на стол, и я прошу Беллу переодеться. Ее одежда неподходящая, а мне не хочется, чтобы она чувствовала себя неудобно перед моими гостями, которые, несомненно, заставят ее чувствовать себя неуютно.

Она возвращается и выглядит посвежевшей. Я улыбаюсь, и она помогает Кейт и девушкам освободить место для коктейлей. На улице смеркается, и я удостоверяюсь, что все фонари зажжены. На следующей неделе мне придется отыскать рождественские гирлянды для Эммета - ему нравится их развешивать. Нужно не забыть сообщить Белле, что он будет здесь.

Я снова переодеваюсь, довольный тем, как Белла погладила и аккуратно разложила мои вещи. Все на своих местах, а мои галстуки больше не выглядят спутанным комком. Я надеваю пиджак от костюма и спускаюсь вниз как раз к тому времени, когда прибывает  первый гость. Белла, увидев меня, останавливается на полпути к двери.

- Я встречу их. – Я бросаю взгляд в окно, чтобы убедиться, что это те, о ком я думаю. – Кто там?

- Эдвард! Открывай!

Я улыбаюсь.

- Эдвард вообще-то уже здесь.

За дверью смеются, и я улыбаюсь еще шире.

- Бри, глупый.

Я приоткрываю дверь и смотрю на нее.

- Ну, не знаю. Не думаю, что Бри Глупый есть в списке гостей. – Я смотрю на Беллу и открываю дверь шире. – Ты видела в списке гостей Бри Глупый?

Она отрицательно качает головой, и я поворачиваю голову к Бри.

- Извините. – Я делаю вид, что закрываю дверь, но она толкает ее, и я смеюсь. Я приседаю на корточки, и она обижено пыхтит, уперев руки в бедра.

- Это было грубо!

Я смеюсь и протягиваю к ней руки. Ее гнев тает, и она идет ко мне. Я ее обнимаю и подхватываю на руки. Она пахнет точно так же как Таня. Она поднимает лицо с моего плеча и улыбается так, что эта улыбка может растопить сердце кого угодно. Я целую ее в нос и оглядываюсь на дверь.

- Здравствуй, Эдвард.

- Кармен! – киваю я. – Элеазар! Рад вас видеть. Спасибо, что приехали.

Они входят, и я обнимаю их так же крепко, как могу с занятыми руками.

- Мы будем есть рыбу? – спрашивает Бри, и на ее лице читается отвращение.

Я смеюсь.

- Думаю, сегодня вечером у нас есть кое-что приготовленное специально для Бри. Не волнуйся.

Мы улыбаемся друг другу, а когда я поднимаю голову, то вижу, что Белла не сводит с нас глаз. Я избегаю ее взгляда и прохожу в столовую. Она возвращается в кухню, в то время как начинают прибывать остальные гости. Я прошу ее и девушек встретить их, тогда как сам сосредотачиваю внимание только на одном госте, с которым действительно хотел побеседовать этим вечером. Я вытаскиваю из кармана конверт, пока она пробует разнообразные закуски, которые лежат на ее тарелке. Я машу им перед ней, и она улыбается.

- Я же говорил, что у меня кое-что есть.

Она обнимает меня, перед тем как взять его, а затем обнимает еще раз. Оставшаяся часть вечера могла бы просто промелькнуть, а я бы и не заметил. И не обеспокоился бы.

Редакция: nats