Фанфики
Главная » Статьи » Переводы фанфиков 18+

Уважаемый Читатель! Материалы, обозначенные рейтингом 18+, предназначены для чтения исключительно совершеннолетними пользователями. Обращайте внимание на категорию материала, указанную в верхнем левом углу страницы.


Под яблоневым деревом. Глава 40. Красивая.
Красавицы! Сегодня МЕГАНАСЫЩЕННАЯ глава, даже не буду описывать детали. Но уверяю вас, она вам ... понравится. Благодарность НатО, за редактуру как всегда, а за поиск перевода стихотворения - особая. Двинулись ...
--------------------------------------------------------------

Эдвард.

- Вы в моем кресле, доктор Э.

Розали. Мой взгляд на мгновенье задерживается на ней. Лорен сидит прямо рядом со мной. Здесь не место.

- Добро пожаловать обратно. – Я поднимаюсь со стула и позволяю ей сесть. Больше она ничего не говорит, а сразу приступает к работе.

- Встретимся в полдень, Розали. В моем кабинете, пожалуйста.

Я ухожу, чтобы заняться собственной работой. Ушная инфекция в смотровой один. Острый фарингит в смотровой два. Джейкоб Блэк в смотровой три. На это раз он действительно болен. Сегодня он кашляет и не сопротивляется. Я осматриваю его горло, и оно красное, но хотя бы нет отека. Оно просто… воспалено. Его язык в беловатом налете и очень сухой. Я осматриваю его глаза.

- Дай мне, пожалуйста, свою руку, Джейкоб. – Он кладет свою ладонь в мою. Я надавливаю на основание ногтя и жду. Вновь поднимаю глаза на него. – Ты начал заниматься спортом в школе?

Он качает головой «нет». Я осторожно прищипываю кожу на тыльной стороне его ладони. Она слегка грубая. Я смотрю на Лею.

- Кажется, он обезвожен. Наблюдалась ли у него диарея или рвота?

- Нет, доктор Каллен. Я точно не знаю. Я много работаю в последнее время и могла чего-нибудь не заметить.

Я возвращаю взгляд к Джейкобу.

– У тебя был понос?

Он качает головой. Это странно. И не похоже на Джейкоба. Он должен был сострить и велеть мне заткнуться. Я вставляю в уши стетоскоп и подхожу к нему, чтобы поднять его рубашку, но он останавливает меня. Это напоминает мне Беллу. Он не хочет, чтобы я прикасался к нему.

- Мне просто нужно послушать твое дыхание и сердцебиение. Это не больно. – Я держу аппарат так, чтобы он мог видеть, что этим ничего не сделаешь, хоть раньше я и проводил с ним эту процедуру.

- НЕТ!

- Джейкоб, пожалуйста, позволь ему…

- НЕТ! Я хочу уйти! Я хочу уйти! – Он начинает пинать смотровой стол, и да… это Джейкоб… но, тем не менее, что-то здесь не так.

- Секунду, – извиняюсь я и выхожу в приемную. – Роуз?

Она поднимает взгляд.

– Да? – Она раздражена.

- Мне нужна твоя помощь с Джейкобом Блэком, пожалуйста.

- Я - секретарь, доктор Э. Не медсестра. Я чувствую себя неудобно, помогая, когда это не то, кто я есть.

Я вздыхаю и понижаю голос:

– Речь идет не о нас. Речь о ребенке, который нуждается в помощи. Пожалуйста.

Она продолжает печатать, а я слышу кричащего во все горло Джейкоба. Она не двигается с места.

- Это невероятно эгоистично, Роуз.

Она смотрит на меня. Она зла.

Даже не… - Она смотрит мимо меня. – Вон твоя маленькая Белла. Почему бы тебе не попросить ее, так как вы оба без проблем можете притворяться кем-то, кем не являетесь на самом деле.

Я отвожу взгляд от Розали. В офис входит Белла. Я выхожу за пределы приемной в холл.

Ее лицо поворачивается в сторону шума, доносящегося из-за третьей двери.

- Ты сегодня пытаешь детей, Каллен?

Я качаю головой.

– Это длинная история. Что случилось?

- Ничего. Но ты забыл это, и я подумала, что тебе он понадобится. – Она протягивает мне мой мобильный телефон.

Я убираю его в карман и целую ее в лоб.

– Спасибо. Но тебе, наверное, лучше уйти. Розали здесь, и она не в лучшем настроении.

Ее лицо сникает.

– Мне очень жаль.

- Все в порядке.

Дверь в третью смотровую открывается и появляется Лея с визжащим и брыкающимся Джейкобом. Я вздыхаю. Я не имею понятия, что делать. Розали так и не показывается.

- Джейкоб, тебе придется подождать доктора Каллена. Пожалуйста, успокойся.

Он пытается высвободить руку.

– Я ненавижу тебя! Я тебя ненавижу! Отпусти меня! – Он пинается, брыкается и кричит.

Белла наклоняется ко мне и шепчет:

– Это тот самый засранец, который плюнул в тебя?

Я киваю.

Джейкоб вырывается. Он падает лицом в нашу сторону, а когда поднимается, то замечает Беллу. Его глаза широко распахиваются. Он улыбается. Маленький говнюк улыбается.

- Привет, – его улыбка становится шире.

- Эм… привет. – Она придвигается ближе ко мне. Да.

Его голос взволнован:

– Ты - новая медсестра?

Она качает головой, но я хватаю ее за руку.

- Да, так и есть. И она хочет, чтобы ты вернулся в кабинет и позволил мне послушать твои легкие. – Я смотрю на Беллу. – Правда, медсестра Белла?

Она выглядит испуганной. Я поднимаю брови.

– Эээ… - смотрит она на Джейкоба, – да. Все точно так, как он сказал.

Джейкоб без вопросов убегает в смотровую. Его мать следует за ним, выглядя уставшей. Я смотрю на Беллу.

- Просто постой в смотровой. Судя по всему, этот парень любит только женщин. Очень привлекательных женщин.

Белла закатывает глаза и идет за мной. Я закрываю дверь, и она останавливается там. Я обратно подхожу к Джейкобу. Он сидит на столе, все еще глядя на Беллу и по-прежнему улыбаясь. Я пытаюсь поднять рубашку. Реакция такая же, как и в прошлый раз.

Он кивает на дверь.

– Я хочу, чтобы это сделала ОНА!

Мне приходится солгать:

– Медсестры не слушают легкие, Джейкоб. Это должен сделать я.

- Нет! – Он складывает руки на груди. Иисусе, помоги мне.

- Если Белла будет стоять здесь, ты позволишь мне это сделать?

- Она должна держать микрофон! (п.п.: Джейкоб имеет в виду акустическую головку - часть стетоскопа, которую необходимо располагать там, где будет проходить выслушивание тонов. Сторона акустической головки с большим диаметром чаще используется при выслушивании взрослых, сторона же с меньшим диаметром чаще используется для аускультации детей или взрослых худощавого телосложения.)

Я оглядываюсь на Беллу. Ей не хочется, но она подходит к нам. И не знает, что делать. Я объясняю ей, где нажать, чтобы я мог слышать. То, что я слышу, меня не беспокоит. А вот то, что вижу, - да. Я заканчиваю осмотр и вынимаю стетоскоп из ушей.

- Ты очень хорошенькая, – снова улыбается он Белле. - Ты похожа на ту девушку с фотографии.

Она покачивает головой.

– С какой фотографии?

- Той, которая осталась у дедушки Билли от Сэма.

Она смотрит вниз.

– О… - она поднимает глаза на него. – Да, это я. Я была знакома с Сэмом.

- Была знакома?

Она кивает. Я не совсем понимаю, к чему это ведет, но мне нужно сосредоточиться. Я не нуждаюсь в очередной истерике в моем офисе этим утром.

- Белла? Мне нужно кое-что обсудить с миссис Клиуотер. Ты не могла бы меня подождать в моем кабинете, пожалуйста? Прямо перед моим кабинетом находится детская комната - я был бы благодарен, если бы ты показала ее Джейкобу.

Она слегка растеряна.

– Оу, конечно.

Ее взгляд на мгновение останавливается на мне. Она пытается угадать мои мысли. Я помогаю Джейкобу слезть со стола, и он хватает ее за руку. Они выходят, а я поворачиваюсь к Лее. Сажусь на крутящийся стул и тщательно подбираю слова:

- Миссис Клиуотер, у Джейкоба несколько больших синяков по всему телу. Вы не замечали их?

Она пожимает плечами.

– Он - мальчишка. Они драчливые.

Я качаю головой.

– Я был когда-то мальчишкой, но никогда не имел таких синяков. Большинство детей, занимающихся спортом или просто драчливых, как вы говорите, имеют ссадины на локтях и порезы на коленях, ну и, может, несколько маленьких синяков здесь и там, опять же вокруг этих мест. Те, что у Джейкоба, не похожи на ушибы от игры.

Ее лицо напрягается.

– Что вы хотите сказать, доктор Каллен?

- Он сильно обезвожен. У него синяки и ссадины, которые меня беспокоят. Его поведение и отношение к людям наводит на мысль…

Она перебивает меня:

– Вы хотите сказать, что я издеваюсь над своим ребенком?

Я качаю головой.

– Я просто спрашиваю, почему это произошло? Как они там оказались?

- Я сказала вам, он - мальчишка.

- Кто-нибудь присматривает за ним после школы, когда вы работаете?

Она встает.

– Я не собираюсь это выслушивать.

- Миссис Клиуотер…

- До свидания, доктор Каллен. – Она открывает дверь и зовет Джейкоба.

Белла не ждет меня в кабинете, как я просил. Она сидит на полу вместе с Джейкобом. Они болтают. Лея тянет его за руку, но он вырывает ее.

- Пойдем.

- Я хочу остаться и поговорить с Беллой! Отпусти меня!

- Я сказала, пошли, Джейкоб! – Она тащит его всю дорогу, и я поеживаюсь, когда они выходят.

Белла смотрит на меня. Я качаю головой и захожу в свой кабинет. Она следует за мной. Дверь тихо закрывается за ней. Я тяжело опускаюсь в кресло и потираю лицо.

- Что, черт возьми, это было? – Она встает рядом с моим креслом.

- Я не могу говорить об этом.

- Пожалуйста, Эдвард.

Я опускаю руки и смотрю на нее.

– Я имею в виду, что это запрещено, Белла.

- Что-то не так с этим ребенком?

Я киваю и не могу сказать большего.

- Его дедушка – Билли Блэк – старый напарник моего отца.

Я снова киваю.

– Я слышал.

- Так… что с ним не так?

- Милая, я действительно не могу тебе сказать, прости.

- Он умирает?

Я невесело усмехаюсь.

– Ты невероятно упряма.

- Просто скажи мне «да» или «нет». Кивни головой или что-то. Просто, черт подери, покончи с этим и нечаянно сболтни или еще что-нибудь, Каллен.

- Он не умирает. Лучше?

- Нет. Что это были за ушибы на его груди?

А она слишком наблюдательна и умна ради ее же блага. Ради моего же блага.

- Прости, но это все, что я могу тебе сказать.

Она смиряется и меняет тему разговора.

- Спасибо за записку, - чуть улыбается она.

Я не могу сдержать улыбку. После моего ухода на ее подушке оставалась записка. Несколько строк из книги с поэзией, которую я привез из Вирджинии. Я надеюсь, она понимает, почему я разбил их на несколько частей. Это небольшая игра в стиле Патча Адамса. Я хочу оставлять ей маленькие намеки, почему люблю ее. Мне хочется, чтобы она всегда знала, что я думаю о ней.

Мой отец обычно делал такие вещи для мамы. Записка в ее сумочке. В кармане пальто. Я видел, как она краснеет. Я видел, как она прижимается губами к клочку бумаги, когда Карлайл далеко - работая сверхурочно и заботясь о других. Эсме никогда не возражала. Ее глаза видели лишь его тайные слова, а не его отсутствие.

Этим утром ее волосы разметались по моим белым простыням. Гладкая кожа беззаботно разгладилась во сне. Такая красивая в золотом сиянии зарождающегося утра. Я оставил записку там, чтобы сказать ей:

    Красивая,

    с медным гнездом, сплетенным на голове,

    гнездом цвета темного меда,

    где мое сердце пылает и отдыхает,

    красивая.

(п.п.: здесь и далее - стихи из серии «Поэмы о любви» чилийского поэта Пабло Неруда «Красивая» в переводе Бриевич, оригинал в конце главы, обратите внимание на него, и поймете, почему Эдвард читает его Белле.)

В этом нет рифмы. В этом нет обычного стиля поэмы, и это - мы. Мы не складываемся в прекрасный слог, но вместе мы, тем не менее, имеем смысл… каким-то образом.

Белла уходит, а я возвращаюсь к своим пациентам. До моей встречи с Розали я делаю несколько должных звонков относительно Джейкоба. Мне нравится Лея Клиуотер, но у меня есть обязанности и я должен следовать определенным процедурам. Не думаю, что это она избивает Джейкоба, но из-за ее незнания истинного виновника она виновата в такой же степени. Как бы то ни было, это не в моей компетенции.

Розали стучится и входит. Я указываю на кресло напротив своего стола.

- Как ты?

Она закатывает глаза.

– У меня нет настроения для этого. Я здесь, чтобы работать. И я не хочу сидеть здесь и обсуждать то, как я. Если бы эта дерьмовая экономика была лучше, то я бы просто ушла на другую работу. Поверь мне. Тебе повезло, что я слишком горда, чтобы жить за счет своего отца.

- Розали, не хочу выглядеть мудаком, но я не тот, кто тебя обидел. Это Эммет. Почему ты сердишься на меня?

Она фыркает.

– Серьезно? Ты спрашиваешь меня об этом? Твоя мерзкая домработница трахается…

Я поднимаю руку, прерывая ее.

– Давай остановимся на этом. Белла не спит с Эмметом… а даже если бы и спала, это все еще не причина злиться на меня.

- Ты знал о том, что происходит.

Мои брови взлетают.

– А ты нет? Не знала? Правда, Роуз?

– Откуда бы я знала? – кричит она, размахивая руками.

- Во-первых, будь потише, пожалуйста. Во-вторых, я жил с тем, кто был… кто не был честным. Как бы сильно я ни любил Таню, я не был настолько слепым. Я знал, когда что-то было не так. Я не обвиняю тебя, Розали, но давай будем честными. Не разыгрывай из себя жертву. Ты действительно честно верила, что Эммет мог купить дом, который у вас есть, и все те вещи, которыми вы владеете, имея только компанию, занимающуюся ландшафтным дизайном? Розали, я - доктор, но я не могу позволить себе некоторые вещи, которые покупает Эммет.

Она откидывается на спинку кресла. Ее руки скрещиваются на груди.

– Ну уж точно я не думала, что он занимается таким. – Появляются слезы. – Господи.

Я выдергиваю из коробки бумажный платок и передаю ей.

– Прости, что не пришел и не сказал тебе, но это весьма щекотливая ситуация. Что мне нужно было сделать? Придти к тебе домой и сказать, что Эммет занимается сутенерством в свободное время?

Она еще сильнее плачет. Черт.

– Я сожалею, Розали. Правда. Я не знаю, имеет ли это сейчас какое-либо чертово значение, но, думаю, ты должна знать: Белла сказала мне, что он никогда не делал этого ни с одной из девушек. Он был только охранником или как бы ты там ни назвала это. И он не спал и с Беллой тоже.

Она снова зла.

– Я не могу быть уверена в этом.

- Я верю Белле. Она никогда ни в чем не лгала мне. И у нее нет ни одной причины лгать мне в этом. Я всегда знал, чем она занималась. И она никогда не скрывала этого от меня. Никогда.

Она указывает на меня. С обидой, с сильной обидой.

– Я не собираюсь прощать его. Или ее.

- Я не прошу тебя об этом. Я просто пытаюсь помочь тебе разобраться с этой кучей дерьма.

Она невесело смеется.

- Мне нужен был бы чертов бульдозер, доктор Э.

- Добро пожаловать в клуб. Не очень-то забавно узнавать, что кто-то не является тем, кем, думаешь, они являются, да?

Она молчит с минуту.

– Я даже не знаю, как ты мог жить с ней после такого. Я такая простофиля. Даже Таня, даже она дурила меня. А я верила ей. Только Элис видела это, я - никогда. Я верила всему, что она говорила. Точно так же, как и Эммету.

Я вздыхаю.

– Я любил ее. Легко закрывать глаза на то, что не хочешь видеть, Роуз. То же самое с Беллой. Я честен, когда говорю, что верю ей, но я лгу себе во многом отношении, потому что есть чувства к ней.

Она шмыгает носом.

– Что ты имеешь в виду?

Я потираю подбородок.

– Хотя бы насчет будущего. Белла беременна. У нее очень… настоящее прошлое. Моя любовь к ней заставляет меня иногда закрывать глаза на такие очевидные вещи.

Она пристально смотрит на меня.

– Ты любишь ее?

И я даже не думал, о чем говорил, пока эти слова не покинули мой рот.

Я меняю тему:

– Где вы сейчас живете?

- В доме моей мамы. Эммет не собирается перевозить свое дерьмо, а я в любом случае не собираюсь туда возвращаться. Дом кажется грязным.

И я ее полностью понимаю.

Когда я возвращаюсь домой, там что-то не так. На моей подъездной дорожке стоит красный грузовик. Он древний и ржавый, и мне срочно нужно выяснить, кому, черт возьми, он принадлежит. Я паркуюсь в гараже и прохожу внутрь. Тут тоже что-то не так. Тут слишком замечательно пахнет. Едой. Как будто кто-то готовит еду. Белла в кухне. Белла в кухне с доносящимся оттуда волшебным запахом. Белла в кухне готовит еду, которая издает волшебные ароматы. Я останавливаюсь и вскидываю бровь.

- Эмм… - Я указываю пальцем в сторону улицы. – Чей там грузовик?

Она широко улыбается и добавляет в кастрюлю перец.

– Мой.

- Твой?

Она кивает. Опускает на стол разделочную доску и вытирает руки.

– Да. Какой-то идиот продавал его всего лишь за триста долларов на стоянке, когда я ходила в магазин.

Я складываю свои вещи на пол.

– В таком случае, я бы сказал, что он должен вернуть тебе двести девяносто пять долларов назад, милая.

Ее лицо сникает.

– Что ж, мне так жаль, что он не продавал гребаный БМВ или Мерседес, Каллен. Не все из нас доктора.

И готовка заброшена - она уходит. А я - идиот. Она на диване, и я сажусь рядом с ней.

- Прости.

- Просто оставь меня в покое.

Я подсаживаюсь ближе, она же отодвигается. Я поднимаюсь и встаю перед ней на колени.

- Белла, посмотри на меня. – Она отворачивается. Я обхватываю ее лицо руками. В ее глазах блестят слезы. Я - придурок. – Прости меня. Я не хотел тебя обидеть.

Наконец она поднимает на меня глаза.

– Но ты обидел. – У нее текут слезы. Она шмыгает носом.

- Я просто дразнился. Я иногда забываю, какая ты чувствительная.

- Никакая я, блядь, не чувствительная. Ты просто мудак.

И я улыбаюсь.

– Видишь? Именно поэтому. – Я целую ее лицо. Она все еще недовольна мной. Я прижимаюсь своим лбом к ее и шепчу ей в губы:

    Красивая,

    глаза не принадлежат твоему лицу, не принадлежат земле.

    В них страны, в них реки - в твоих глазах,

    моя родина в твоих глазах, я в них живу,

    они дают свет миру, в котором я живу,

    красивая.

Я целую ее подбородок, вытираю большими пальцами щеки, - слезы, которые я вызвал, - и целую ее в нос.

- Ты была взволнована, чтобы показать мне свой грузовик, не так ли?

Она молчит, и это значит «да».

- Ты должна гордиться, Белла. Я сожалею, что моя глупая надменность разрушила это. – Я отклоняюсь. – Простишь меня?

Она отрицательно качает головой, но это значит «да» - я вижу это по ее лицу.

Я поглаживаю ее щеки.

– Что я могу сделать, чтобы заслужить твое прощение?

Я замечаю игривую Беллу, скрывающуюся за карамелью.

– Какая следующая часть?

- Чего?

- Дурацкой поэмы.

Я стараюсь не улыбаться и сохраняю голос тихим. Это все еще не рифма, но я создал проблему и должен разрешить ее. Я прижимаю губы к ее груди и мягко целую там, где сердце:

    Красивая,

    твои груди, как два каравая,

    испеченных из земли, зерна и золотой луны,

    красивая.

Я убираю руки от ее лица и двигаю их к груди. Я двигаю губами поверх ткани ее рубашки, продолжая нашептывать строфы. Мои руки находят ее живот и бедра, я обвиваю их вокруг ее талии, прижимая к себе и поднимаясь поцелуями выше. Слова порхают по коже ее шеи:

    Красивая,

    твоя талия, что моя рука выточила, будто река,

    тысячу лет протекавшая по твоему нежному телу,

    красивая.

Я заканчиваю у ее уха. Целую ее в щеку, чтобы подчеркнуть свои извинения. Она, в свою очередь, обнимает меня. Пальцы вплетаются в мои волосы, ноги обвиваются вокруг моей талии. Я снова упираюсь своим лбом в ее.

- Я не совершенен, Белла. Но когда я извиняюсь за то, что был не прав, то делаю это искренне.

Она целует меня.

– Я знаю.

Я целую ее в ответ.

– Что ты готовила, прежде чем я так невежливо вмешался, милая?

- Ох, дерьмо. – Отталкивает меня с дороги и пробегает мимо. Я встаю и следую за ней. Она, ругаясь, снимает кастрюлю с плиты. Я стою в дверном проеме, пытаясь не рассмеяться. Это, в конце концов, моя ошибка. Своими словами я разрушил две вещи, которые она пыталась сделать самостоятельно.

Я подхожу к ней. Моя рука гладит ее спину.

– Все в порядке. Мы может заказать доставку.

- Я думаю, все хорошо. Наверное.

Я заглядываю в кастрюлю. Ничего не пригорело. Я пожимаю плечами.

– Выглядит замечательно. Что это?

Она протягивает книгу, которую привезла из Вирджинии. Ту самую, которую сама купила.

– Перец с колбасками. То есть… колбаски я не сама сделала… просто купила их и положила туда, как сказано в рецепте, но именно так это называется, - она показывает мне страницу в книге, словно я не поверил бы ей на слово. Прекрасно, у нас есть перец с колбасками.


Я улыбаюсь ей.

– Я не могу дождаться, чтобы попробовать твой перец с колбасками, которые ты не сама сделала, Белла.

Она закатывает глаза.

– Мне еще нужно сварить макароны. Если только ты хочешь макароны. Мы не обязаны есть макароны.

На этот раз я не могу сдержать смех.

– Тебе нужно расслабиться. Приготовление пищи вроде как должно доставлять удовольствие.

- Это вовсе не удовольствие. Это чертовски напрягает, Каллен.

Я занимаю место за столом.

– Тогда не делай этого. Ты не обязана это делать. Я ведь говорил тебе.

Она молчит, но ее лицо все говорит за нее. Она хочет что-то доказать. Я наблюдаю за тем, как она начинает готовить макароны. Она все читает в своей книге, и мне приходится прикрыть рот рукой, чтобы скрыть свое выражение лица. Ее палец отслеживает каждое слово, и она беззвучно повторяет их себе.

Иногда ее лицо выражает замешательство, и это красиво. Когда она понимает что-то, я влюбляюсь еще немного больше. Когда ее палец поднимается ко рту и она молча дебатирует с собой, я не могу отвести взгляда, а улыбка под моей ладонью излучает гордость.

Она ставит передо мной тарелку.

– Если это - отстой, ты можешь сказать, что это отстой. Ты не обязан есть это.

Я прикасаюсь к ее щеке, когда она садится.

– Милая, если что-то делаешь без желания, то и получаешь нежеланный результат.

Она закатывает глаза.

– Спасибо, мистер Далай Лама.

Я пожимаю плечами.

– Просто так всегда говорил мой отец.

Я беру вилку и начинаю есть, ощущая ее взгляд. Мне хочется подразнить ее и притвориться, что это невкусно, но это не так, и, кроме того, я уже был сегодня причиной ее слез.

Я прикасаюсь к ее лицу снова.

– Мне нужно найти стихотворение для тебя, в котором говорится о приведении желудка мужчины в восторг.

Она прячет улыбку, глядя в свою тарелку. Она начинает есть, и я следу ее примеру. Честно, это действительно очень вкусно. Я довольно-таки удивлен - не то чтобы я сомневался в ней, - просто удивлен тем, что она так быстро учится.

- Итак… как все прошло с Розали?

Я пожимаю плечами.

– Она все еще зла на Эммета. И это понятно.

Она ковыряется в своей тарелке.

– Она сердится на тебя?

- Я так не думаю. Уже нет. Мы нормально поговорили.

– Она сердится на меня? - шепчет она.

И я должен быть честным.

– Да. Я объяснил ей, что все, о чем сказала Кейт про вас с ним, это ложь, но да.

Она кивает.

- Мне очень жаль, Белла.

- Это не твоя вина. – Она продолжает есть.

Моя вилка задерживается в тарелке.

– Возможно, тебе стоило бы поговорить с ней. Думаю, она выслушает, если ты сделаешь это.

Она качает головой.

– Что бы я сказала, Эдвард? Извини, что сделала твоего мужа своим сутенером? Я не думаю, что у «Hallmark» имеется открытка для подобного дерьма. (п.п.: Hallmark - всемирно известный американский производитель открыток, не только поздравительных, но и на другие темы, в том числе на тему извинений.)

И она права.

После обеда мы лежим наверху. Мы не занимаемся сексом, но потихоньку приближаемся к этому… да. Она обвивается вокруг меня, и мне глубоко наплевать на то, что показывают по телевизору. Он забыт больше часа назад. Я отрываюсь от ее губ лишь на мгновение, только чтобы выключить его. Мягкий свет проникает из ванны. Себе на заметку: купить свечи.

Я снова прикасаюсь своими губами к ее коже. Не к губам, а к шее. Мои руки гладят сексапильные формы ее попки. Ее бедра извиваются поверх моих бедер, и наше желание - обоюдное.

И мне интересно... Мои губы скользят ниже. Мне интересно... Мои губы еще ниже. Мне интересно... Мои губы касаются ее внизу живота. И мне интересно… Мой рот настолько близко. Мне интересно… Я упираюсь подбородком в ее кожу, прежде чем мой рот зайдет слишком далеко.

- Кто-нибудь когда-нибудь делал с тобой такое?

Она качает головой. Слава Иисусу. Было когда-то такое шоу. На канале, который большинство людей блокирует. Одна женщина на том шоу сказала, что в ее глазах мужчина, который умеет удовлетворять ртом, - Бог. Я смотрел это шоу. Я отношусь к человеческому телу очень серьезно.

Я целую ее живот, шепча в кожу:

– Можно мне?

Она смущается. Удивительно. Кивает. Мои губы движутся ниже. Я целую ее через ткань трусиков. Она слегка подскакивает. Я целую, пока она не начинает извиваться. Целую, пока ее пальцы не начинают тянуть меня за волосы. Целую, пока не начинаю чувствовать сквозь ткань ее желание на своих губах. Я цепляю пальцами кромку ее трусиков, и она приподнимает бедра, помогая мне. Трусики скользят вниз по ее ногам. Я сажусь на пятки. Подношу ее ступню к своим губам.

Шепчу в ее кожу:

    Красивая,

    с изящными руками и стройными ногами,

    как идущий серебряный жеребенок,

    цветок вселенной,

    такой я вижу тебя,

    красивая.

Я оставляю след из поцелуев вверх по ее ноге, добираясь до внутренней части бедра.

Шепчу в ее кожу, но мои глаза сосредоточены на ее глазах:

    Красивая,

    ничто не может сравниться с твоими бедрами,

    возможно, в каком-нибудь тайном месте на земле

    имеются изгиб и аромат твоего тела,

    возможно, в каком-нибудь месте,

    красивая.

И она понимает. Она осознает.

Я целую ее центр. Она прелестна здесь. Я кружу губами по ее коже. Бросаю на нее взгляд - она наблюдает за мной. Это эротично, но в то же время непорочно. Для кого-то, кто знает так много, она слишком многого не знает. Я медленно двигаю губами. Нежно.

- Ты такая сладкая, Белла. – Я кружу языком и облизываю, доказывая правдивость своих слов. Целую ее клитор. – Такая восхитительная.

Ее глаза закрываются. Я продолжаю двигать губами. Ее пальцы тянут и путают мои волосы. Звук ее дыхания заполняет тишину комнаты. Я принимаю его за подсказки и повинуюсь знакам. Я плавно скольжу пальцем внутрь нее и двигаю им напротив того местечка, где она хочет его. Господи, благослови знание женского тела. Из ее горла вырываются быстрые и рваные вздохи. Я облизываю и целую и двигаю пальцем, пока ее дыхание не замирает. Она выдыхает мое имя мягкими повторяющимися напевами. И я довольно-таки рад быть сейчас собой.

Она опьянена силой своего оргазма, когда я присоединяюсь к ней на кровати. Я ложусь рядом, глядя на нее. Она открывает глаза. Перекатывается ко мне и тянется к моим боксерам, но я качаю головой.

- Я в порядке, сладкая. Я просто хотел доставить тебе удовольствие.

Ее глаза смотрят вниз, потом снова на меня.

– Ты возбужден.

Я ухмыляюсь.

Ты сексуальная.

Я целую ее лицо, прежде чем она сможет возразить. Обнимаю ее руками и притягиваю к себе. Она расслабляется. Я пропускаю пальцы сквозь ее волосы. Мое тело расслабляется, когда я чувствую ее возросшую усталость. Я накидываю поверх нее одеяло. Она удовлетворенно вздыхает. И будущее не имеет значения. И мои слова Розали не имеют значения. И мои страхи не имеют значения. Я просто хочу этого. Я просто хочу того, что есть сейчас. Даже если все это может быть поглощено суровой реальностью. Сейчас - это реально. Прямо сейчас.

Я шепчу ей в кожу последние слова этой ночи:

    Красивая, моя красивая,

    Твой голос, твоя кожа, твои ногти,

    Красивая, моя красивая,

    Твое существо, твой свет, твоя тень,

    Красивая.

    Все это мое, красивая,

    Все это мое, моя.

    Когда ты идешь или когда отдыхаешь,

    Когда поешь или спишь,

    Когда страдаешь или мечтаешь,

    Всегда,

    Когда ты рядом или далеко,

    Всегда,

    Ты моя, моя красивая,

    Всегда.

Я люблю тебя.


-------------------------------------------------------------

Перевод: LeaPles
Редакция и поиск перевода стихотворения: nats





Источник: http://robsten.ru/forum/19-868-146
Категория: Переводы фанфиков 18+ | Добавил: LeaPles (19.05.2012)
Просмотров: 3930 | Комментарии: 53 | Теги: Белла., яблоки, Эдвард | Рейтинг: 5.0/58
Всего комментариев: 531 2 3 4 5 6 »
1
53   [Материал]
  Эдвард исцеляет ее душу и тело стихами и ласками.

1
52   [Материал]
  Эдвард не сдается, не гнется, не идет напролом, и побеждает

1
51   [Материал]
  Какой же Эдя милый hang1 hang1 hang1  
Надеюсь Роуз помирится с Эмом и Беллой JC_flirt fund02002

50   [Материал]
  Блин...таких мужчин не бывает...

49   [Материал]
  С ума сойти..Очень нежно

48   [Материал]
  романтично! нежно! чувственно!

47   [Материал]
  hang1 hang1 hang1 Потрясающе нежно и чувственно! )))

46   [Материал]
  Как красиво!!! girl_wacko

45   [Материал]
  Просто незабываемая глаза! Такая нежность... girl_blush2

44   [Материал]
  Стихи в тему.И пусть не рифмуются,зато передают то,что чувствует Эдвард.

1-10 11-20 21-30 31-40 41-50 51-52
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]