<<< НАЧАЛО

***

День моего Богоявления

На следующее утро я просыпаюсь c моросящим дождем за окном и хандрю, думая, что ничего не смогу сделать под дождем. К тому времени, как я выхожу из душа, туман рассеивается, и солнце сияет, как маяк надежды. Есть что-то волшебное в окружающем мире после дождя – то, как все блестит подсвеченными дождевыми каплями.

Небо голубое и ни одного облака в поле зрения. Из каждого окна моей квартиры растут радуги. Все, что мне нужно сделать, это найти горшок с золотом.

Схватив кофейник, я наполняю свою кружку и наслаждаюсь началом дня. В белой вазе стоит единственный подсолнечник, кажется, полностью расцветший за ночь.

Человек – то же, что этот цветок; прекрасные, золотые лепестки – символ обожания, верности и долголетия. Они представляют собой веру, счастье, надежду и единство. Подсолнечники постоянно выбирают позицию на прямом пути солнца, чтобы получить максимальное количество питания, которое создает этот блестящий желтый цвет. Итак, мой дар в виде подсолнечника дает надежду. Это естественно, и я не мог этого придумать.

Я не знаю, как я собираюсь это сделать, но я не вернусь домой, пока не отдам цветок кому-то, но не просто любому человеку.

***

Я иду по парковой зоне. Люди сидят на скамейках, глядя на пруд, в то время как другие ездят на велосипедах на внешней стороне дорожек. Я стою в стороне с подсолнечником в маленькой вазе, глядя на женщину с маленьким ребенком, сидящих на одеяле. Она обнимает своего милого ребенка и воркует с ним. Затем я вижу мужчину, который сидит рядом с ними и целует ребенка. Все они выглядят счастливыми.

Я выхожу из парка на главную улицу, думаю о кофе и резко останавливаюсь. У меня перехватывает дыхание, и я сажусь на автобусную скамейку, чтобы посмотреть через улицу на кофейню. Сидя за одним из столиков на улице, миниатюрная брюнетка наклоняется вперед, медленно потягивая свой напиток.

Я смотрю на нее через свои очки-авиаторы, с опущенной бейсболкой, и незаметно наблюдаю за каждым ее движением. Ее длинные каштановые волосы спадают ниже тонкой талии и изгибаются на бедрах.

На ней обтягивающие джинсы и темно-синяя футболка. Ее ноги, обутые в конверсы, скрещиваются в лодыжках, когда она откидывается на спинку стула. Несмотря на расстояние, я вижу, что она сдерживает слезы.

Я больше не могу сидеть и медленно приближаюсь к ней.

– Прошу прощения, – тихо обращаюсь я к ней. – С вами все в порядке?

Она поднимает на меня печальные карие глаза и отводит взгляд.

– Я в порядке, спасибо.

– Ах, я знаю, что это может показаться странным, но мне бы хотелось подарить вам этот подсолнечник.

Она быстро поворачивается, смотрит на цветок, потом на меня, и начинает неудержимо рыдать.

– Простите, что расстроил вас, – бессвязно бормочу я. – Просто я увидел ролик по телевизору о парне, который обнимал людей, чтобы заставить их улыбаться. Я подумал, что это была такая хорошая идея – что я хотел отдать этот подсолнечник кому-то. У вас такой грустный вид, – я ставлю вазу перед ней, и она нежно касается лепестков.

Она вытирает лицо салфеткой и слегка улыбается мне.

– Я не могу выразить, что это значит для меня.

– Это хорошо? – спрашиваю я неуверенно.

Она прикусывает нижнюю губу и пожимает плечами.

– Это просто невероятно.

– Могу я купить вам еще одну порцию кофе? – предлагаю я ей. – Я как раз собирался идти за ним.

– Нет, все в порядке, спасибо.

Ее голос – мелодия.

– Может быть, вы останетесь и подождете меня? – я смотрю на нее умоляющими глазами.

Она кивает, и я буквально бросаюсь к кассе.

Как только я возвращаюсь к ней, то решаюсь представиться.

– Я Эдвард Каллен, – я протягиваю руку и чувствую ее тепло, не желая отпускать, но в итоге именно это я и делаю.

Она застенчиво улыбается.

– Я знаю, я читала все ваши книги.

– А у вас они есть?

– Да, я выросла с полицейским вместо отца. Он водил меня смотреть боевики со всеми актерами, играющими Бонда, с Жан-Клодом Ван Даммом, Чаком Норрисом и Стивеном Сигалом. Поэтому, когда ваши книги были экранизированы, мы пошли смотреть их.

– Ого, – я улыбаюсь.

– Должна признаться, что подсолнечник покинул меня. Это глупые слезы радости. Когда я была во втором классе, я участвовала в театрализованном представлении. Мой класс исполнял «Танец Фей Сахарной Сливы» под музыку Чайковского «Щелкунчик». Мы все были одеты как подсолнечники, и нам было сказано вращаться по кругу в группе на сцене зрительного зала. Тем не менее, я закрыла глаза и отклонилась от группы, и, к моему смущению, закружилась в одиночестве на другой стороне сцены. Все засмеялись, но мой отец зааплодировал, и вскоре другие зааплодировали вместе с ним. Когда он отвез меня домой, то сказал, что я была лучшим подсолнечником на этой сцене. Он всегда называл меня своим маленьким подсолнечником. Он умер в прошлом году, сегодня фактически год, как его не стало. Однажды он сказал, что когда-нибудь я должна получить подсолнечник от незнакомца и не бояться. Что я должна впустить этого человека в свою жизнь. Дико звучит, да?

Я хватаю ее за руки

– Больше похоже на предчувствие, – ее тепло просачивается сквозь меня.

– Я думала, что это у него было из-за наркотиков… что у него были галлюцинации. Теперь, думаю, что да, это было предчувствие.

– Как твое настоящее имя, Подсолнечник? – спрашиваю я, сияя и все еще держа ее за руку. Я не хочу ее отпускать.

– Белла Свон, – отвечает она.

– Приятно познакомиться, Белла Свон, – я не могу отвести от нее глаз.

Она сжимает мою руку.

– Я тоже рада познакомиться с тобой, Эдвард Каллен, – самый милый румянец покрывает ее высокие скулы.

Мы улыбаемся друг другу, находясь в собственном маленьком пузыре.

– Итак, Белла, чем ты занимаешься? – искренне интересуюсь я.

– Я владею книжным магазином «Читай меня» за углом, Эдвард, – застенчиво, но гордо говорит она.

Я ухмыляюсь.

– У тебя есть какие-нибудь мои книги в продаже?

– У меня есть целый раздел экшена. Твои книги находятся в начале прохода с шестифутовым картонным Джоном Джейсоном Клэйем.

Я широко улыбаюсь.

– Ты меня разыгрываешь.

– Нет, я серьезно. Ты можешь пойти и посмотреть сам, – защищается она.

Я встаю, разрывая нашу связь.

– Мне бы хотелось взглянуть на него.

Она быстро вскакивает.

– Следуй за мной, – она начинает идти, но тут же останавливается и хватает вазу. – Я не могу забыть свой подсолнечник.

И я беру ее за другую руку.

Мы сворачиваем за угол к маленькому магазинчику между пиццерией и пекарней. Он выглядит довольно причудливым и в английском стиле. Тентовое покрытие имеет темно-зеленые и золотистые диагональные полосы с такого же цвета бахромой. Здесь есть два оконных стекла с книжными витринами. Моя самая новая книга расположилась в центре. На подоконниках располагаются разноцветные полевые цветы, а темно-зеленая деревянная входная дверь имеет длинную золотую S-образную ручку со скульптурной львиной головой. Гарри Поттер легко бы сюда вписался.

Она открывает дверь, и восхитительный аромат шоколадного печенья наполняет мои легкие.

Белла поворачивается ко мне.

– Система фильтров пекарни перетекает в нашу, – хихикает она. – Мы не возражаем, особенно когда пахнет яблочными пирогами.

Конечно же, с правой стороны первого прохода стоит Джон Джейсон Клэй во всей своей красе. Эта дань моему персонажу переполняет меня, и я задыхаюсь. Белла ведет меня к этой картонной фигуре.

– Вот видишь!

– Я впечатлен, мисс Свон! Или миссис? – спрашиваю я, затаив дыхание.

– Мисс.

– Хорошо, – я делаю глубокий вдох.

– Хорошо, – улыбается она.

***

В течение первого месяца мы знакомимся ближе. Мы ходим ужинать, в кино, переписываемся весь день и разговариваем по телефону ночью, пока нас не одолевает сон.

Я часто просыпаюсь с телефоном возле уха. Иногда я слышу легкое дыхание, или говорю «доброе утро» и получаю веселое «привет» от моей девочки. Да, моя девочка, мой Подсолнечник, который постепенно становится моей жизнью.

Я знаю, что она красива во всех отношениях, но не в координации. Моя Белла неуклюжая и не очень спортивная. Катание на роликах не входит в наш список занятий. Я могу только подхватывать ее с земли так много раз, пока румянец не охватывает ее огнем, но знаю, что у нее есть синяки. Однако она умеет танцевать, и у нас много выходных, когда мы ужинаем и танцуем. Я люблю прижимать ее к себе и вдыхать аромат ее волос.

Я не знаю, что делать с близостью. Я боюсь двигаться слишком быстро, но все же чувствую, что иду черепашьим шагом. Таня говорит позволить Белле самой сказать мне, когда она будет готова. Наши свидания могут быть... интенсивными.

Итак, я готовлюсь к разговору об отношениях. Я хочу повесить на нас ярлык и заявить на нее свои права. Таня говорит, что мне нужно сделать это до того, как я взорвусь и сделаю что-нибудь глупое. Общение – лучшее решение. По крайней мере, я буду знать, чего она хочет.

Белла приглашает меня на ужин в свою квартиру над книжным магазином. Я следую за ней наверх по узкой лестнице к деревянной двери. Переступив порог, мы проходим также через небольшой коридор, ведущий в просторную гостиную. Справа я вижу небольшую кухоньку с плитой из нержавеющей стали, раковиной и холодильником, двумя рядами деревянных шкафов и столом, накрытым на двоих, в середине. На другой стороне стоит коричневый диван с красочными набросками на спинке, кресло для отдыха, журнальный столик и телевизор на подставке.

На другой стороне восточная ширма скрывает спальню. Да, я хочу посмотреть.

Восхитительные ароматы захватывают мои чувства, и желудок урчит.

– Хм, а чем это так вкусно пахнет?

Белла улыбается.

– Я приготовила грудинку с овощами, картофельным пюре, свежим салатом и домашним хлебом. Помню, ты говорил, что любишь мясо с картошкой.

– Ты это помнишь? – с удивлением спрашиваю я.

– Я все помню.

Мы стоим в тишине, а потом у меня снова урчит в животе.

– Мне нужно тебя покормить, – хихикает Белла.

Она просит меня сесть и открыть бутылку вина, затем нагружает тарелки едой и ставит их на стол. Я наполняю свою вилку и пробую первый кусочек. Мясо нежное и сочное, картофель густой и сливочный, а хлеб и подливка просто восхитительны. Я стону и рычу от удовольствия.

– Буду считать, что тебе нравится, – говорит она.

Я киваю и вытираю рот.

– Это потрясающе.

– Я рада, что тебе нравится. Есть еще много всего, плюс десерт, – подразнивает она.

Я поднимаю взгляд.

– Десерт?

– Домашний яблочный пирог с ванильным мороженым. И если ты будешь есть, я дам тебе посыпку, – ухмыляется она.

– Посыпку?

– Шоколадную, ага.

Я ныряю в тарелку и приканчиваю две огромные порции.

– Ты печешь в соседней пекарне?

– Я люблю печь для особенных людей.

Я думаю про себя, что я – особенный.

Мы вместе моем посуду, сидим на диване, и вдруг все вокруг нас становится интенсивным. Мне не нужно было разговаривать. Белла совершенно ясно дает понять, чего она хочет сегодня вечером, и я, наконец, вижу то, что находится за восточной ширмой.

Ее двуспальная кровать теплая и удобная. Она – моя мечта. Как предчувствие она опускается на меня, как дежавю. Те же самые ощущения, тот же ошеломляющий кайф, и когда я проскальзываю внутрь нее, тепло и теснота кажутся знакомыми. Я никак не могу насытиться. Мои пальцы соединяются с ее, когда я погружаюсь глубже, сначала медленно и осторожно ударяя по каждому чувствительному месту. Ее поцелуи жадные и жаждущие, и я ускоряю темп. Эхо от прикосновения кожи к коже вибрирует по всей комнате.

– Я не могу насытиться тобой, – шепчу я ей на ухо.

– Не останавливайся, – шепчет она в ответ.

Я и не собирался.

Она – моя зависимость. Ее нежная кожа, ее особенный аромат и ее готовность дать мне все.

Она – моя единственная.

***

Отметка в один год

Я возвращаюсь мыслями к своим приготовлениям для Тани и смеюсь про себя. На этот раз все по-другому. Я хочу этого. Я ясно вижу свое будущее и знаю, что это правильное решение для нас обоих.

Менеджер кофейни организует все мои конкретные детали вплоть до точного времени. Я думаю, что напишу для нее персонажа в своей следующей книге.

Я смотрю на свой телефон, и мой солнечный луч должен быть на повороте улицы... прямо... около... сейчас.

Да, она никогда не разочаровывает.

На ней снова обтягивающие джинсы, темно-синяя футболка и конверсы, а волосы рассыпаны по плечам и ниспадают на бедра. Подойдя ближе ко мне, она убирает свои темные очки на макушку, а затем тянется за поцелуем.

– Доброе утро, любовь моя.

– Привет, мой подсолнечник.

– Ну и к чему такая спешка выпить кофе? Мне нужно подготовиться к презентации твоей книги сегодня днем. Неужели ты забыл?

– Нет, я просто хотел поздравить тебя с юбилеем, – улыбаюсь я.

– О, ты вспомнил, – Белла оглядывается вокруг. – Это место нашей первой встречи, – она обнимает меня за талию и крепко прижимает к себе. – Это было так мило.

– Садись за наш столик, а я возьму тебе чай и себе кофе.

Она садится, а я делаю вид, что беру наши напитки, но возвращаюсь обратно, всем видом показывая затруднительное положение.

– Белла, у них есть новый травяной чай, хочешь попробовать?

– Конечно, – она пожимает плечами.

– Ты хочешь, чтобы я принес тебе чуть-чуть на пробу или всю чашку сразу?

Я буквально вижу, как вращаются шестеренки в ее голове.

– Знаешь, я просто пойду и попробую его на вкус. Посмотрим, понравится ли мне он.

Так, кажется, она попалась на удочку.

Я держу дверь открытой, когда Белла проходит мимо меня, и я вижу со стороны намек на выражение ее эмоций.

– Эдвард Каллен, что ты сделал?

С широко открытым ртом она заходит в магазин и рассматривает каждую вазу и глиняный горшок, которые наполнены подсолнечниками. Их триста шестьдесят пять – на каждый день года, что мы были вместе.

Она хихикает и прикладывает руки к покрасневшим щекам.

– О... боже мой! Их там сотни.

– Триста шестьдесят пять.

Она поворачивается и смотрит на меня.

– О, Эдвард, это, наверное, самое милое, что ты когда-либо делал. А ты сделал много всего милого. Подсолнечники на нашу годовщину. Не могу поверить, что ты все это организовал!

Я улыбаюсь.

– Это еще не все.

– Еще что-нибудь? Ты и так подарил мне подсолнечные джунгли, – взволнованно заявляет она.

– Тогда у Тарзана есть еще кое-что для Джейн, – я достаю маленькую коробочку из кармана.

Белла в шоке замирает.

Я опускаюсь перед ней на одно колено.

– С тобой прошло триста шестьдесят пять дней, и я с самого начала знал, что сделаю это. Мой прекрасный подсолнечник, Белла, ты приносишь мне радость и делаешь каждый день ярким и полным. Ты поощряешь меня быть лучшим мужчиной, ты заставляешь меня смеяться, ты даешь мне возможность посмеяться над самим собой, когда у меня случаются глупые моменты. Ты завершаешь мои предложения, и ты мой личный тезаурус, делающий мои слова еще лучше. Я не могу представить себе ни одного дня без тебя, и предпочитаю не выяснять, на что это было бы похоже – быть в одиночестве. Я хочу просыпаться от твоих холодных ног и засыпать с твоим теплым телом. Я хочу жениться на тебе вчера и родить с тобой детей завтра. Ты станешь моей женой? Ты хочешь? Пожалуйста, будь моей женой, – я держу в руках кольцо.

Белла опускается передо мной на колени и обнимает меня за шею.

– Ну да, конечно же, да! Ты просто сумасшедший, – она бросается вперед, и мы оба падаем на пол. – Пожалуйста, надень мне кольцо на палец.

Я сажусь вместе с Беллой на коленях. Достав кольцо из черной бархатной коробочки, я надеваю его ей на палец – простую платиновую оправу от Тиффани в один карат.

– Спасибо, оно прекрасно, Эдвард.

Она быстро целует меня и крепко обнимает.

– Рад, что тебе понравилось, – говорю я.

– Да, понравилось.

Я посмеиваюсь.

– Оно здесь надолго.

Она успокаивается.

– Эдвард, я люблю тебя.

Наши лбы соприкасаются.

– А я люблю тебя, – я целую ее всем своим существом.

Конец... ну, их начало.

P.S. Эдвард действительно пишет Белле любовный роман.

А название?

Подсолнечник.