Прошло два дня с тех пор, как он не видел ее.
Два чертовых дня.
Черт, практически три.
После неловкого молчания, которое присутствовало в машине, пока они ехали домой с их потерпевшей крах вылазки на природу, он продолжал твердить себе, что все будет намного лучше следующим днем. Затем наступил следующий день… и его богиня не пришла. Эдвард напоминал себе, что сейчас были выходные, и у нее, без сомнения, были какие-то обязательства, которые не включали его присутствия, но это не помогало ему избавиться от мучительного чувства, которое говорило ему, что что-то не так.
К вечеру воскресенья он был благодарен тому, что все еще не знал ее имя, а в противном случае он бы ездил по улицам Форкса со своим iPod разыскивая ее, и готовясь стать самым жалким в мире Ллойдем Доблером. Он не понимал, что было такого в этой женщине, что заставляло его превратиться в типичного бойфренда из средней школы; он только знал, что чувствовал себя ужасно из-за того, что произошло тем вечером, и он ужасно скучал по ней.
В понедельник утром он ходил перед холстом перемешивая краски, и его голова была слишком занята разными мыслями, чтобы сосредоточиться на задаче. Эдвард обычно при своей каждодневной рутине слушал музыку, стоя перед холстом и позволяя своим эмоциям взять над собой верх, в то время как его подсознание само вело его, до тех пор, пока он не находил что-то материальное, на чем можно сосредоточиться и нарисовать. Хотя сейчас, когда он каждый раз пытался затеряться в искусстве, он находил на холсте какие-либо напоминания той проклятой ночи, когда заканчивал рисовать.
Сперва, это был кусочек конфеты; этот рисунок он тут же с гневом выкинул. Затем, он нарисовал наполовину съеденный сэндвич, пропитанный слезами, из-за этой картины Эдвард сильно потянул себя за волосы, прежде чем вылить на нее скипидар и вытереть все это. Когда он наконец осознал, что на его последней картине он изобразил туманный вид поляны из окна своего автомобиля, по которому стекали капли дождя, то он громко выругался и ударил ногой по мольберту, из-за чего тот пролетел через всю комнату. Эдвард заставил себя сделать перерыв.
Он выключил громкие удары музыки, которые разносились по его квартире, и упал лицом вниз на матрас, позволяя себе впервые сосредоточиться на том, что его действительно беспокоило.
Что если она не вернется?
Единственная вещь, которая заботила его еще больше этой мысли, это идея того, что он очень сильно беспокоился из-за этого.
****
На другом конце города Белла чувствовала себя не намного лучше.
Она провела все выходные, все время хандря, и говоря себе, что ей обязательно нужно сделать всю домашнюю работу, прежде чем куда-либо уехать. В тот день дом никогда не был настолько чистым, а Чарли и кошки никогда не были так накормлены за всю свою жизнь, и сейчас Белла практически забыла об отвлечениях и оправданиях.
Она даже дошла до того, что позвонила Джейку, и говорила практически целый час, прежде чем он наконец не сказал, что рад слышать ее, но ему найти идти обратно работать. Оказалось, что приятель Сэма, у которого он купил машину, владеет также своей собственной автомастерской, но у них не было механика, поскольку он неделю назад сбежал со своей семнадцатилетней беременной любовницей. Сейчас, когда у него и Сэма было две машины, Джейк предложил остаться и помочь им пару дней, пока они не найдут помощь.
Белла ясно поняла, насколько счастливо звучал его голос из трубки, и что если бы не его пьяница-отец и невеста, то он, возможно, остался бы дольше, чем на пару дней.
Ее мысли были наполовину эгоистичными, когда она обнаружила, что желает, чтобы он остался там дольше.
Как только у нее не осталось больше дел, которыми бы она могла себя занять, она свернулась клубочком на своей кровати, продолжая лежать там несколько часов, и отчаянно пыталась забыть, как смущающе ей было из-за того, что она так глупо повела себя в пятницу вечером. Она повторяла себе снова и снова, что ей не следовало брать трубку; и их вечер тогда прошел бы гладко. Она была так возбуждена мыслью о том, что поможет исполнить своему незнакомцу его фантазию… и они были так близки к исполнению… И затем она разрушила все, ответив на этот тупой звонок, но она не хотела на самом деле брать трубку. Это могло бы подождать, на самом деле могло.
Затем она убежала и расплакалась как ребенок, когда он разозлился, и она все еще чувствовала себя абсолютно униженной из-за вещей, которые она сказала и сделала после этого. Как она теперь сможет посмотреть ему в глаза снова?
И должен ли он вообще когда-либо этого захотеть?
Это была мысль, которая беспокоила ее больше всего. Каждый раз, когда она была близка к тому, чтобы уступить самой себе и побежать к двери, чтобы поехать к нему, она была поражена страхом и задавалась вопросом, как он встретит ее, когда она появится у него в дверях. Будет ли это равнодушие? Обида за то, что она разрушила? Или даже хуже… жалость? Жалость к бедной девушке, которая думала, что она на самом деле сможет сделать его своим, если даже это всего лишь на одну ночь?
Она знала, что никогда не сможет вернуть свои слова обратно, и она никогда не будет уверена, что он согласился с ней не только для того, чтобы закрыть ей рот. Тем не менее, она скучала по нему так сильно, что это причиняло боль. Чем дольше она была вдали от него, тем больнее ей становилось.
В понедельник на работе было еще хуже. Она была такой грустной и постоянно отвлекалась, что ее пациенты спрашивали ее, что случилось. И Белла обнаружила, что не было ситуации гораздо более неловкой, чем когда кто-то предлагал ей свои объятия, в то время как ей нужно было сказать, что у человека хламидиоз.
К концу ее смены она понимала, что больше не может терпеть. Она должна была увидеть его снова, независимо от того, как он примет ее. Если бы он даже тыкал в нее пальцем и смеялся над ней, говоря что она большой, глупый ребенок, она все равно бы пошла к нему. Даже после того как она оскорбила его, ударив по лицу, она все равно вернется к нему.
Пока Белла шла по длинному темному лестничному пролету к квартире, то не могла избавиться от ощущения, что что-то изменилось. Когда она поворачивала ключ в замке, то осознала, что в квартире была полная тишина. И где же постоянно играющая музыка? Может, его даже нет здесь? Было так тихо в гостиной, что она действительно могла услышать звуки танго, доносящиеся снизу из танцевального зала.
Прежде чем она смогла позвать его, он появился в дверном проеме спальни, словно какой-то темный ангел, который всегда без вопросов знал, где ему нужно быть. Он стоял там в течение мгновения, смотря на нее через всю комнату, оглядывая ее с головы до ног, словно боясь, что она видение. Когда он, казалось, был удовлетворен тем, что девушка на самом деле была реальной, он начал медленно подходить к ней. Белла была рада обнаружить, что на его лице не было ни намека на жалость или сарказм… только облегчение.
Когда ему оставалось не более пяти дюймов до нее, он остановился, и опустил свою голову, словно чего-то стыдился, боясь встретиться с ней глазами. Белла наблюдала, как он осторожно протянул руку и обнял ее за талию, и только после этого, он, кажется, позволил себе громко и тяжело вздохнуть. Он быстро притянул ее к себе и зарылся лицом в ее шею, просто крепко обнимая ее и вдыхая запах девушки. Не прошло много времени, как Белла обняла его в ответ, почувствовав, как его тело начало дрожать, пока наконец, он не расслабился.
Они стояли так в течение минуты, просто обнимая друг друга и упиваясь моментом. Белла была поражена тем, насколько правильно она чувствовала себя в объятиях Эдварда, в свою очередь Эдвард не мог не зафиксировать в своей памяти каждую деталь ее запаха; после почти трех дней, проведенных в квартире без нее, все его напоминания о ней, практически сошли на нет.
Они, возможно, простояли бы в таком положении всю ночь, если бы из танцевального класса не послышались удары по полу, а затем приглушенное "Снова", которое произнесла миссис Коуп, ругая свой класс и включая песню с самого начала. Хотя это не заставило их оторваться друг от друга. Скорее, это вернуло их в реальность ровно настолько, чтобы они смогли прислушаться к музыке.
Как только звуки скрипки и аккордеона послышались снизу, Белла удивилась, почувствовав, как ее незнакомец обнял ее крепче и начал двигаться в такт музыке. Когда она взглянула на него с озадаченным выражением лица, он просто мягко улыбнулся ей и прервался для того, чтобы снять ее куртку с плеч, скидывая ее на пол и отбрасывая в сторону. Пока она следила за его движениями, он взял ее правую руку своей левой рукой и приподнял ее, в это время он крепко схватил ее бедро другой рукой.
- Что ты..? - выдохнула она, как только он сделал два элегантных шага навстречу к ней, заставляя ее двигаться назад уже вместе с ним.
- Тс-с-с…
- Но я не представляю, как…
- Тс-с-с…
С этими словами он взял другую ее руку и положил себе на плечо, прежде чем схватиться за ее бедро снова и сделать два маленьких шага в ее направлении, ведя ее назад. Она наблюдала, как он слегка покачнулся на своей ноге после второго шага, двигая ее тело вместо с ним, а затем еще больше ахнула, когда он покрутился перед ней, отклоняясь в сторону, одним касанием заставляя ее следовать за ним.
Конечно, этот ублюдок знает, как танцевать Танго. Почему бы и нет?
Белла, наконец, заткнулась, и позволила ему вести себя, не отрывая от него глаз. Она боялась, что если посмотрит вниз, то может споткнуться, поэтому девушка сконцентрировалась на тлеющих глазах цвета нефрита. Он повел ее за собой в сторону большим шагом, прежде чем приостановиться и наклонить ее вниз. Когда он снова поднял ее, она нервно захихикала, представляя, как глупо они выглядели танцуя Танго - она в спортивных штанах, а он в забрызганной краской одежде, но горячий взгляд, который она встретила, заставил ее подумать об обратном.
В этом не было ничего глупого.
Он не торопясь вел ее по всей комнате, вращая и никогда не теряя контроля. Когда звуки рояля становились более громкими, меняя темп, он снова прижимал ее своей рукой к груди и наклонял девушку. Как только Белла думала, что он не может выглядеть более сексуально, Эдвард начинал двигать своим телом, крутясь и стоя прямо перед ней, а затем он вел ее в противоположном направлении, касаясь ее тела своим на каждом развороте.
В конце концов, он закрутил ее так, что спина девушки была прижата к его груди, и после еще нескольких шагов и скольжения вперед, он поднял свои руки наверх и начал крутить ее, пока они двигались. Белла была практически на грани головокружения, когда он привлек ее к себе последний раз, низко наклоняя ее назад, в то время как его рука соскользнула с ее спины, лаская ее задницу, а затем он поднял ее, оборачивая ее бедра вокруг своих, в то время как красивая музыка подходила к концу.
Он наклонился и нежно поцеловал Беллу, едва касаясь ее губ своими, прежде чем упереться лбом об ее лоб и закрыть глаза.
- Я скучал по тебе, - прошептал он, его глаза все еще были плотно закрыты.
- Я тоже скучала по тебе, - ответила Белла, удивленная его громким выдохом, словно он с тревогой ожидал ее ответа. Он открыл глаза и посмотрел на нее внимательно, медленно опуская ее тело вниз прямо под него. Белла ощутила спиной матрас, и из-за этого она наконец обратила внимание на комнату; сексуальный ублюдок провел ее в танце в чертову спальню и она висела на нем над чертовым матрасом!
Она хотела подразнить его, что он использовал такие нечестные мотивы в танце, но что-то в его глазах заставило девушку остановиться. В его взгляде была такая глубокая тоска, что она сразу поняла, что сейчас не время и не место для шуток.
- Я волновался, что ты больше не придешь, - его голос был таким мягким и тихим, что она едва услышала его, несмотря на то, что он находился в паре дюймов от нее.
- Я… - она сглотнула. - Я волновалась, что ты не захочешь, чтобы я возвращалась.
Эдвард расположил свое колено между ее бедер и разместил свой вес на руках, которые находились позади ее головы, а затем он в течение тридцати секунд просто смотрел на нее. Он задержался на ее глазах, а затем наклонился, чтобы коснуться ее губ, и после этого он снова посмотрел в ее глаза, словно не мог решить, что из этого было более увлекательно. Очень медленно он поднял руку и погладил ее щеку, касаясь своим большим пальцем ее нижней губы.
- Маленькая глупенькая девочка, - выдохнул он. - Я всегда буду хотеть этого. Я просто должен смириться с тем, что не могу быть всегда с тобой.
После этого Эдвард не мог ждать слишком долго. Прошло слишком много времени с тех пор, как он пробовал ее губы надлежащим образом, и он собирался исправить это прямо сейчас. Сокращая дистанцию между ними, он накрыл ее рот своим, углубляя поцелуй, в то время как прижался к ней сильнее. Его тело вернулось к жизни, когда он почувствовал, что его богиня охотно отвечает ему, оборачивая ее руки вокруг его шеи и запуская руки в его волосы, как будто она держалась изо всех сил. Когда кончик его сладкого языка коснулся ее губ, прося входа, Белла испугалась, что может потерять сознание, его слабый опьяняющий аромат сводил ее с ума. Она медленно впустила его, они оба упивались ощущениями, в то время как девушка делала все возможное, чтобы оставаться с ясной головой. То, как его язык томно касался ее, было своего рода изысканной пыткой, и они оба застонали, когда начали переплетать языки вместе.
Эдвард не мог сопротивляться и скользнул своими руками ниже, по ее бокам, на бедра, касаясь всего, что было доступно, пока целовал ее. Когда он поменял направление, и снова начал двигать руками вверх, он зацепил большими пальцами края ее футболки и поднял ее, касаясь подушечками пальцев ее кожи. Белла достаточно приподнялась, чтобы он смог снять ненужный предмет одежды, но захныкала, когда Эдвард прервал поцелуй, чтобы снять футболку через ее голову.
Также с жадностью желая коснуться его кожи, ей едва хватило ясности, чтобы вернуть одолжение, и она дернула его забрызганную краской футболку, чтобы он понял намек, поднимаясь на коленях и стягивая ее, прежде чем кинуть через всю комнату. Белла быстро сняла лифчик, кинув его в том же направлении, и легла, наблюдая за его оголенным торсом. Он смотрел на нее мгновение, задыхаясь, прежде чем улыбнуться и снова расположиться на ней, практически подпрыгнув от электрического удара, когда их кожа соприкоснулась.
Эдвард снова начал целовать ее, его губы и язык стали более хищными, чем прежде. Он не двигался дальше поцелуев некоторое время, просто радуясь тому, что она находится в его объятиях, и он касается ее кожи. Белла не знала, что вызвало в нем такие действия; вместо того, чтобы быстро наброситься на нее в порыве, он начал делать все очень неспешно, целуя ее настолько глубоко и нежно, что ее глаза начали закатываться.
Когда он, наконец, снова коснулся ее, это было настолько легко, что она едва почувствовала касание. Он начал с ее лица, проводя пальцами по ее фарфоровой коже, в это время целуя ее, затем двинулся к ее шее, пока не оккупировал ее грудь. Ему нравилось касаться ее руками, почти щекоча ее, и в это время гладя плоский живот.
Когда он достиг края ее штанов, то засунул пальцы под материал, чтобы стянуть их вниз. Когда они оказались рядом с ее лодыжками, он заметил, что даже не снял с нее обувь, поэтому он быстро потянул ее ботинки, перебросив их через плечо, не глядя, и затем стянул ее штаны с трусиками, откинув их куда-то назад; Эдвард даже не побеспокоился оторвать взгляд от ее обнаженного тела, чтобы посмотреть, куда они приземлились.
В этот раз он двигался еще более медленно, смотря ей в глаза, прежде чем не начал следить за движениями своих рук. Он провел своими длинными пальцами по каждой из ее лодыжек, направляясь вверх, пока не достиг ее бедер. Он едва коснулся пальцами ее волос на лобке, продолжая двигаться выше, выводя круги около пупка.
Когда он снова достиг ее грудей, то остановился, чтобы взглянуть ей в глаза, прежде чем взять их более прочно, убеждаясь, что она наблюдает за ним. Он перенес свой вес на локти и устроился между ее ног, заставляя Беллу обернуть их вокруг его бедер. Они оба наблюдали за тем, как его пальцы кружили на ее сосках, в результате чего они затвердели, и Эдвард простонал, наконец, накрывая ртом один из них. Жадно пососав его, Эдвард также уделил внимание другой ее груди, касаясь ее рукой, сжимая и пощипывая ее темный сосок своими пальцами, в то время как продолжал работать языком.
Она была настолько сладкой, что он понимал, что может затеряться в этих ощущениях, но после еще нескольких движений языком, он передвинулся ртом на вторую грудь, не желая пренебрегать другим ее соском. Он очень долго работал над ее грудью, из-за чего Белла стала терять контроль, никогда не ощущая ничего настолько интенсивного прежде. Он всегда наслаждался ее грудью, каждый раз, когда они были вместе, но не так, как это было сейчас; для нее это ощущалось так, словно он поклонялся им.
После еще нескольких минут постоянной стимуляции Белла начала извиваться. Она чувствовала себя исступленно из-за растущей потребности, ее тело становилось более требовательным, и она выгибалась с каждым новым касанием его языка. Девушка была вспотевшей и влажной, ее пульсирующий центр буквально плакал, прося Эдварда находиться внутри нее. Вскоре она начала двигать своими бедрами против него, желая найти хоть какое-то облегчение. Эдвард пытался держать себя подальше от нее как можно дольше, желая сосредоточить свою энергию на другом, но почувствовав девушку, которая двигалась под ним, он невольно толкнулся навстречу к ней, простонав около ее взбухшего соска.
После того, как она толкнулась бедрами в него пару раз, он слегка отодвинулся от нее, не доверяя себе, потому что если бы он остался так близко к ней, то потерял бы контроль. Проскользнув рукой между их телами, он погрузил свои пальцы в ее опухшие складочки и простонал от ощущения того, насколько она была влажной. Ее бедра тут же резко ответили на контакт, и она громко застонала, поразив их обоих этим звуком.
- Тебе нужно это, малыш? - прошептал он, в то время как скользнул пальцами чуть ниже, кружа около ее входа. - Прямо… тут? - он толкнул их глубоко вперед, чтобы подчеркнуть свой вопрос.
Она не могла ответить. Она не могла думать. Она могла только чувствовать, и это ощущалось охерительно потрясающе.
Белла едва могла усмирить свой писк, поэтому легко кивнула, и это было даже больше, чем ему было нужно. Не переставая двигать своими пальцами Эдвард расположил лицо внизу между ее ног и лизнул ее складочки одним долгим движением. Белла застонала бессвязно и запустила руку в его волосы, двигаясь напротив его голодного рта, когда он начал поклоняться ей там тоже. Он лизал и сосал ее клитор с еще большей силой, нежели соски, опьяненный ее вкусом, и когда он согнул внутри нее пальцы, девушка взорвалась на миллионы кусочков.
Оторвавшись от ее тела, Эдвард наблюдал за ней, оценивая каждый аспект кульминации его сексуальной богини: ее румянец, ее расширенные зрачки, то как поднималась и опускалась ее грудь, пока она пыталась отдышаться. Она вызывала в нем зависимость.
Как он вообще мог находиться без нее так долго?
Он хотел сказать себе, что это предложение относилось толко к последним трем дням, но чем дольше он смотрел на нее, тем сильнее понимал, что это значило намного больше.
- Ты там где? - выдохнула она, касаясь его лица. Он вынырнул из своих мыслей, встречаясь с ее любопытном взглядом. Она погладила его по щеке, прежде чем провести рукой до его затылка, притягивая его ближе к своим губам. - Возвращайся ко мне.
- Я могу честно сказать, что нет такого места, где бы я хотел находиться прямо сейчас, кроме как здесь.
Он сократил дистанцию между ними и глубоко поцеловал ее, взволнованный ее касаниями, в то время как она охотно притянула его к себе и простонала в рот. Его никогда не переставало удивлять то, насколько отзывчивой она была с ним, и сегодняшний день не стал исключением. Ее руки обернулись вокруг Эдварда, крепко сжимая его, прежде чем она скользнула руками вниз по его скульптурным мышцам. Когда она достигла его упругой задницы, она взяла ее, поморщившись от того, что он все еще был в джинсах.
- Ты нужен мне, - выдохнула она, прерывая поцелуй только для того, чтобы он понял ее отчаяние. - Пожалуйста… - она потянула его джинсы. - Я чувствую себя такой пустой без тебя.
Эдварда не нужно было просить дважды.
Их руки запутались вместе в спешке, пока они занимались его джинсами, звуки расстегивающей кнопки были единственными в комнате, помимо звуков их мокрых поцелуев. Когда он наконец освободился от джинсов, Эдвард отбросил их в сторону, прежде чем расположиться между ее ног, взяв свой член в руку и направляя его к ее входу.
Белла чувствовала, как его головка скользит по ее складкам, двигаясь около ее входа и нежно исследуя ее, в то время как он остановился, когда уже был готов войти в нее. Она взглянула в глаза своего незнакомца снова, задаваясь вопросом, что заставило его остановиться, и выражение его лица заставило ее практически заплакать. Он пристально смотрел на нее, словно он пытался запомнить каждую черту ее лица, и снова, единственное слово, которое пришло ей на умо, это поклонение.
- Что-то не так? - спросил она после нескольких секунд тишины. - Почему ты не двигаешься?
Когда Эдвард был уже готова войти в нее, как и обычно, он вдруг был поражен осознанием того, что время с его богиней было ограничено; последние три дня были доказательством. Он не знал, как много шансов еще у него будет, когда он сможет пережить момент, подобный этому снова, и он не хотел больше принимать это как должное.
- Я просто… осознал, что никогда не смотрел на твое лицо, когда входил в тебя, - прошептал он. - Я обычно закрывал свои глаза или откидывал голову назад, потому что ты ощущалась так фантастически. А сейчас просто это кажется мне… неправильным. Мне нужно знать, как ты выглядишь, когда я вхожу в тебя.
Белла не представляла, что следует ответить на это. Она чувствовала тысячи различных эмоций, которые поразили ее сразу же, поэтому она сдалась своему телу, позволив чувствам взять над собой верх. Ее бедра двинулись вперед, приветствуя его, и она выкрикнула в удовольствии, когда он, наконец, сделал первый толчок. Он был не очень-то сильным, Эдвард вошел только наполовину, прежде чем двинуться назад.
- Посмотри на меня! - простонал он, когда она инстинктивно закрыла глаза. Он не вошел в нее полностью, но она все равно чувствовала себя так охрененно хорошо, что ей было почти невозможно сосредоточиться. Когда ее глаза встретились с его, он снова начал двигать своими бедрами, совершая небольшие толчки, пока они смотрели друг на друга. Он стал входить с каждым толчком немного глубже, и после четырех или пяти раз она смогла увидеть его вены, которые выступили на его шеи, показывая что он сдерживается.
- Ты чувствуешь меня? - проговорил он сквозь зубы, его зеленые глаза сверкали. - Можешь ты чувствовать, как я двигаюсь внутри тебя?
- О господи… да! - выдохнула она, пытаясь с каждым движением притянуть его еще ближе, держа его за бедра.
- А сейчас давай посмотрим, как глубоко я могу войти, - прорычал он, наклоняясь к ее губам, чтобы собственнически поцеловать девушку, прежде чем двинуться назад и глубоко войти в нее, по самое основание. Эдвард видел, как закатились ее глаза, и она простонала, и наблюдать за этим было еще более мощным, чем ощущение ее сжимающихся стеночек вокруг него.
- Да, - простонал он, двигаясь быстрее с каждым толчком и не отрывая глаз от нее. - Как ты думаешь, могу я коснуться твоей души таким способом? - выдохнул он, прежде чем снова поцеловать ее.
Она охотно встречала каждое его движение, двигаясь и стоная под ним, и пытаясь держать ее чертовы глаза открытыми, но вскоре это стало практически невозможно. Он чувствовался слишком охерительно хорошо внутри нее, а слова, которые он говорил, были совершенны, и его лицо было до боли красивым, что она просто больше не могла смотреть на него.
Белла зажмурила глаза, не способная бороться с натиском. Ее тело начало сжиматься все туже вокруг него, в то время как он двигался, с каждым движением касаясь все более чувствительных мест внутри нее. Когда он сильно двинул бедрами, и простонал, говоря, что уже близок, внутри нее произошло что-то странное. Белла чувствовала его глубже, чем когда-либо до этого, и зная, что они оба были готовы взорваться, она стала буквально безумной. Она протянула руки и схватила его за задницу, заставляя его прекратить движения, в то время как она начала сама толкаться в него бедрами, заставляя его войти в нее еще глубже с каждым толчком.
- Ох, ебать! - выкрикнул он в шоке от ее внезапного безумства, то как ее тело сжало его, заставило его кончить, обильно извергаясь внутри нее. Почувствовав, как он кончил, Белла сама переступила черту, пока Эдвард наблюдал за ее разрядкой, переполненный эмоциями, и произнес: - Ты такая чертовски красивая… такая идеальная, - выдохнул он, - ты чувствуешься так чертовски потрясающе! - и он обрушился на ее своими губами, заглушая всхлипы и стоны девушки.
Белла никогда не чувствовала, чтобы кто-то так лелеял ее за всю свою жизнь. Он заставил ее почувствовать себя красивой и драгоценной для него. Они испытали много различного секса вдвоем, но сегодня все было по другому. Сегодня она была любима… даже если это только на один день.
Горьковато-сладкое чувство заставило ее заплакать, и горячие слезы начали стекать по ее щекам. Она прижалась к нему, пока они целовались, боясь отпустить его, как будто он может исчезнуть в любой момент, и ощущая неприятное чувство глубоко внутри, поскольку это было правдой. Она целовала его везде, где только было возможно, физически не в состоянии разорвать их объятия: его губы, щеки, шею.
Когда она почувствовала соленые слезы на своих губах, то ошибочно подумала, что это были ее собственные слезы.
****
Три часа спустя Белла зашла в свою спальню у себя дома. Она не хотела ужинать, и поскольку Чарли теперь работал в ночную смену, она просто взяла упаковку йогурта и последовала с котами наверх.
Как только она переоделась в пижаму, она улеглась на кровать, широко развалившись и расставляя ноги, и уставилась в потолок. Она не двинулась, когда Бубер свернулся между ее ног и начал засыпать. Она не двинулась, когда в комнате стало очень темно, и она больше ничего не могла видеть.
Она просто продолжала смотреть в потолок.
Это продолжалось до тех пор, пока Уэмбли не запрыгнул к ней и не начал мяукать около ее лица, тогда она вернулась к реальности. Повернув голову, чтобы посмотреть на него в темноте, она глубоко вздохнула.
- Уэмбли, и что твоей мамочке делать со всем этим? - он просто смотрел на нее в течение минуты, прежде чем лизнуть ее нос. - Не много помощи от тебя, - она фыркнула. - Я люблю его. Я люблю его, и, черт возьми, ничего не могу сделать с этим. Если я скажу ему, он просто сбежит от меня, - коту, казалось, все это наскучило к тому времени, и он отвернулся, спрыгивая с кровати, чтобы усесться на подоконнике и начать чистить себя. - Чувак! - она усмехнулась.
Вытирая свежие слезы на лице, Белла снова вздохнула. - Одно можно сказать наверняка, - произнесла она. - У меня с Джейком будет серьезный разговор, когда он вернется. Неважно, что произошло, это просто неправильно… и не справедливо так поступать с ним. - Она позволила слезам свободно стекать по щекам, скорбя о потере того, что могло бы случиться и о том, что никогда не произойдет.
Когда она осознала, что мысль о том, что она не будет с Джейком, даже не причинила ей боли, она зарыдала еще больше.
Спустя двадцать минут, после того, как она все выплакала и начала засыпать, Белла подпрыгнула из-за звонка телефона, который лежал на тумбочке. Она не узнала номер, но увидела, что он был местным, поэтому решила, что лучше взять трубку, потому что это может быть важно; вдруг Чарли пытается связаться с ней.
- Алло?
- Это Белла? - прекрасный женский голос раздался на той стороне телефона.
- Да. А это кто? - голос звучал знакомо, но она не могла представить, кто может звонить в столь поздний час.
- О, отлично! Я надеялась, что мне дали правильный номер телефона. Это Розали Каллен.
Белла посмотрела на свою книжную полку сквозь лунный свет, ее глаза остановились на поношенных книгах Розали. Это было нереально. - Эм… привет, Розали.
- Пожалуйста, зови меня Роуз.
- Эм, окей, Роуз… Э-э… могу я помочь тебе чем-то?
- Что ж, я надеюсь, что ты не возражаешь, что я звоню тебе. Я знаю, что сейчас очень поздно, и мне пришлось использовать свое влияние, чтобы добыть твой номер в офисе доктора Вайлд. - После небольшой тишины, которая возникла между ними и которую Белла не имела понятия, как заполнить, она продолжила: - Можем мы поговорить?
Перевод: Lovely
Редактура: Нотик
----------------------------
----------------------------
Вы можете посмотреть видео того, как видет Танго в исполнении Эдварда и Беллы, автор - здесь - >>>>>>ТАНГО
0
