Глава 11. Берег

Мурашки.

Эдвард оставался полностью одетым, а я уже была обнажена. И из-за этого чувствовала себя сексуальной и застенчивой, возбужденной и взволнованной.

Не помогал делу и кондиционер — в комнате было прохладно.

Но затем Эдвард начал целовать меня, запутывая пальцы в моих волосах.

Я ответила на поцелуй, переплетая свои пальцы за его шеей.

— Надела бы бикини раньше, если бы знала, к чему это приведет, — простонала я, затрепетав, когда губы Эдварда переместились к моей шее.

Он тихо засмеялся, отступая, чтобы посмотреть на меня.

— Выглядит так, словно ты до сих пор в нем, — заметил Эдвард, проводя пальцами вдоль линии загара, оставленной купальником.

Я повернулась и неспешно направилась в спальню.

Если Эдвард отпустит меня, просто приму душ.

Но если последует за мной, я позволю ему сделать все, что пожелает.

Я подумала о первой ночи, когда мы поцеловались, о тех вещах, что Эдвард шептал мне на ухо. Тогда я была уверена, что он сразу же попытается переспать со мной, но Эдвард этого не сделал. А лишь дразнил меня, флиртовал, касался…

Эдвард пошел за мной.

Наблюдая за ним, я легла на кровать.

На его губах появилась легкая улыбка. Он начал раздеваться, бросая одежду на пол. Я считала, что Эдвард-музыкант сексуален, но Эдвард-бизнесмен возбуждал даже сильнее. Тот факт, что он являлся и тем, и другим, меня просто добивал.

Эдвард подошел ко мне, забрался на кровать, а затем — на меня.

Потянулся к тумбочке и достал презерватив.

Я сдержала улыбку, восхищаясь его уверенностью и подготовленностью.

— Давай сделаем это, — тихо произнес он, по-прежнему улыбаясь маленькой, таинственной улыбкой.

Одним толчком Эдвард оказался внутри. Я обхватила его руками и ногами, прижимая к себе, пока он двигался.

— Боже, Белла, — простонал он, прильнув ртом к моему уху.

Я повернула его лицо, чтобы поцеловать, и Эдвард дал мне желаемое, быстро скользнув языком в мой рот. Ощущать его было так хорошо, так идеально — повсюду… внутри и снаружи…

Наши рты разъединились, и Эдвард откинулся назад. Мои ноги соскользнули. Он вышел из меня и подтянул мое тело к краю кровати, а затем толкнулся обратно, придерживая бедра своими шершавыми, мозолистыми ладонями. Эдвард двигался быстро, почти грубо, и мне это невероятно нравилось.

В конце концов его движения утратили ритм, а дыхание сбилось.

— Ты… собираешься… кончить? — спросил он, задыхаясь и закрывая глаза.

— Не знаю, смогу ли снова, — выдохнула я в ответ.

То, что делал Эдвард, вызывало невероятные ощущения, и я не хотела, чтобы он останавливался, но не знала, смогу ли так быстро получить оргазм после того первого, на диване.

— Все нормально…

Эдвард замедлился, открывая глаза.

— Но я хочу, чтобы ты кончила.

Я сжалась вокруг него, вдавливая пятки в его задницу.

— Позже.

Кивнув, Эдвард снова ускорил движения, надавливая на мои колени, чтобы раздвинуть шире. Я схватилась за простыни, стараясь держать собственные глаза открытыми, но было сложно. Вскоре Эдвард кончил и отпустил мои ноги, опускаясь на меня. Я чувствовала биение его сердца напротив своей груди.

Меня переполняло ошеломляющее чувство уязвимости. Поцеловав Эдварда в лоб, я запустила пальцы в его волосы, ожидая, когда он поднимется. Интересно, как произошедшее изменит положение вещей? Конечно, все это казалось правильным, не только физически, но и эмоционально. Я никогда и ни к кому такого не испытывала, и хотела, чтобы это продолжалось.

Когда Эдвард наконец посмотрел на меня, в его глазах было столько нежности, что мне захотелось расплакаться.

— Ух ты, — рассмеялся он, коротко целуя меня в губы, а затем выпрямляясь.

— Да. — Я вздрогнула, когда Эдвард выскользнул из меня и встал с кровати. Примет ли он душ со мной?

Эдвард зашел в ванную и включил воду, затем высунул голову из дверного проема.

— Пошли.

Я с облегчением последовала за ним.

— Ты в порядке? — спросил Эдвард, намыливая свое тело мылом.

Я старалась не сводить глаз с его лица.

— Более чем.

Мы поменялись местами, чтобы Эдвард мог ополоснуться, а я — намылиться.

— Хорошо.

— Эдвард?

— Хм-м?

— Ты мне очень, очень нравишься.

Мы снова переместились, чтобы я могла смыть мыло.

— Знаю. Ты мне тоже сильно нравишься. — Я почувствовала его пальцы на своей груди. — Что довольно очевидно.

Прижав к стене, Эдвард снова начал меня целовать.

— Куда пойдем ужинать? — поинтересовалась я, не отрываясь от его рта.

— Куда только захочешь, — ответил он, пристально глядя на меня и заправляя за ухо мои волосы.

Отчасти это даже не было важно. При условии, что позже мы повторим то, что случилось днем.

***

Тайные улыбки.

У меня голова от радости кружилась.

Заметив парочку, которая обменивается такими же взглядами, как мы с Эдвардом, я бы закатила глаза и ускорила шаг. Не то чтобы мы вели себя непристойно или занимались неприличным ППЧ. (ПП: публичное проявление чувств.)

Просто… эти тайные улыбки.

Я все думала о том, что мы вместе сделали в нашей комнате. Наша комната. Наше… все. Наши губы, наши тела, наше занятие… любовью?

В мои планы входило загореть. Я выбрала обычный белый сарафан — с крошечными бретельками, завязывающимся сверху, и ниспадающий почти до колен. Дополнила его босоножками и немного подкрасилась, желая чувствовать себя красивой.

Эдвард широко улыбнулся, когда увидел меня. Взял за руку, поцеловал в уголок рта.

— Ты идеальна, — прошептал он.

Мое сердце взлетело и оставалось где-то там, паря, словно воздушный змей в ветреный день.

— Так… я просмотрел список ресторанов и нашел два, которые тебе могут понравиться, — начал Эдвард, пока мы ждали лифт.

— Уверена, мне они все понравятся, — сказала я, сжимая его ладонь.

— Да, согласен. Но эти два — в особенности. Ладно, Humu прибережем для нашей последней ночи. А сегодня, думаю, стоит попробовать Bistro Molokini.

Кивнув, я пожала плечами. Здесь было так много всего — куча баров, ресторанов, лаунджей, — что я еле могла удержать их в голове. Пока Эдвард был рядом, меня все устраивало. Мы могли бы сидеть на тротуаре и есть бургеры, и мне было бы хорошо.

Мы тихо болтали по пути вниз и когда шли к ресторану. Эдвард позвонил заранее, пока я заканчивала возиться в ванной, чтобы убедиться, что у них будет столик, поскольку мы не подумали его зарезервировать.

Ресторан Bistro Molokini был прекрасен — мягкий свет и открытый воздух, великолепный вид на океан. Когда мы устроились, я задумалась, что произойдет с нами по возвращении домой. Это же было безумием. Все шло так замечательно, но это не был реальный мир. Наши отношения все еще были в новинку.

Но я не могла сказать, что беспокоилась. За столь короткий период мы с Эдвардом сблизились не только физически, но и эмоционально. И ментально он был со мной наравне. У нас не заканчивались темы для разговоров. Вспоминая все то время, что мы встречались, я могла сказать, что отношения развивались естественно. Мы доросли до этого момента, пусть и быстро. И когда мы вернемся в Вашингтон, продолжим развиваться.

— Чего такая тихая? — спросил Эдвард, отпивая вино.

— Просто думаю, как все будет, когда мы вернемся домой.

Он слегка нахмурился.

— И что надумала?

— Ничего плохого. — Я взяла Эдварда за руку и переплела наши пальцы. — Просто мы сейчас словно в фантастическом мире, понимаешь? Хочется, чтобы это никогда не заканчивалось. Мне нравится находиться тут с тобой. Но нам придется вернуться через несколько дней к ежедневной рутине, и это просто отстой.

Эдвард кивнул, глядя на океан.

Сердце, только недавно спустившееся с высоты, сжалось почти болезненно. Эдвард был так прекрасен — внутри и снаружи. Поразительно, как сильно я к нему привязалась.

— Красота повсюду, Белла. Я хотел, чтобы ты поехала, потому что ты, казалось, погрязла в обыденности. Иногда перемена обстановки — все, что нужно. Но это лишь катализатор. Когда мы вернемся, тебе придется самостоятельно добиваться своего.

Теперь он смотрел на меня своими пронзительными зелеными глазами.

— А что насчет нас? — спросила я.

— Мы тоже будем добиваться своего, когда вернемся, — медленно произнес Эдвард.

Прикусив губу, я улыбнулась.

— Да.

Подошел наш официант и принял заказ. После этого разговор потек непринужденнее.

***

— Я так объелся, — простонал Эдвард, потирая живот, когда мы встали.

Я и сама наелась до отвала, расправившись с бóльшей частью своей рыбы.

— Хочешь вернуться в номер? — спросила я, сильно покраснев, когда поняла, как это прозвучало. Мои мысли крутились в одном-единственном направлении.

Эдвард рассмеялся, увидев выражение моего лица и пылающие щеки.

— О, без сомнения, к этому я еще вернусь. Эта деятельность уж очень пришлась мне по душе, — поддразнил Эдвард, скользя рукой по моей талии.

— Заткнись, — засмеялась я, на ходу прильнув к нему.

Эдвард посмотрел на меня сверху вниз, его глаза озорно блестели.

— Ладно, и мне тоже! — призналась я.

— Прекрасно, — сказал он, кивнув. — А если серьезно, хочу взять гитару и пойти поиграть на пляже. Всегда мечтал так сделать.

— Иногда ты так делаешь дома, — заметила я.

— Да. Но это Гавайи.

— Точно. Ну, пойдем.

Мы ненадолго вернулись в номер — Эдвард взял гитару, а я успела справить нужду, — и снова ушли, направившись к ближайшему пляжу.

Наслаждаясь вечерним ветерком, который развевал наши волосы, мы шли вдоль берега. Мое платье взвилось вверх, и я вскрикнула, отпуская Эдварда, чтобы удержать предмет одежды на положенном месте.

Пляж пустовал, обстановка совершенно отличалась от дневной суеты. Мы подошли к пальмам и сели. Я скинула сандалии и откинулась на локти, прикрывая глаза, когда ветер подул в лицо. Звук разбивающихся волн был таким умиротворяющим, таким… естественным. Мне хотелось закупорить его в бутылку и забрать с собой домой.

Эдвард какое-то время перебирал аккорды и, наконец, выбрал песню. Я узнала композицию Phish — она играла в тот вечер, когда мы впервые взялись за руки — и невольно улыбнулась. Эдвард покачивал головой, пока пел, затем подмигнул и перешел к новой песне. (ПП: Phish — американская рок-группа.)

— Вот эту я слышала на днях, когда шла на работу.

Я села прямее, пытаясь понять, знакома ли мне мелодия.

Оказалось, нет, но значения это не имело. Эти слова… мое сердце едва справлялось*.

Возможно, эмоции одолевали меня просто потому, что вся эта поездка была словно мечта. На мое счастье, уже стемнело. Все, что случилось у нас раньше, оголило эмоциональные провода, и каждое слово, слетающее с губ Эдварда, каждый его взгляд действовали на меня сильнее прежнего. Вообще-то, Эдвард заставил меня немного прослезиться.

Он это заметил.

Эдвард немного споткнулся, пропустив ноту, а затем вовсе остановился и аккуратно отложил гитару в сторону.

Я привстала и села к нему на колени, поглаживая большими пальцами его щеки, пока целовала.

— Зачем ты это делаешь? — прошептала я.

Его глаза были закрыты.

— Что?

— Вызываешь во мне такие чувства?

Руки Эдварда обняли меня за талию.

— Хочу, чтобы ты чувствовала то же, что и я.

Я снова поцеловала его, дрожа от тепла тела Эдварда и прохладного ветра.

Эдвард скользнул руками под мои бедра, касаясь кожи, притягивая ближе, крепче прижимая к себе. Наши рты разъединились, и его губы спустились по моему подбородку к шее.

— Хочу подняться наверх, — простонала я, раскачиваясь напротив него.

— Хочу тебя сейчас же. Здесь.

Наш поцелуй углубился. Одна рука Эдварда оторвалась от моего бедра, и я почувствовала, как он возится с пряжкой ремня.

— У тебя есть?..

— Ага, — хмыкнул Эдвард, расстегивая свои штаны.

Задыхающаяся, взволнованная и желающая его очень, очень сильно, я немного отстранилась и отодвинула трусы в сторону.

Эдвард толкнулся в меня, впиваясь пальцами в мою кожу.

*Прим. автора:

Он играет ей Incubus — Echo:

Есть что-то такое в твоем взгляде
Что-то, что я заметил при правильном освещении
Это дважды напомнило мне, что я жив
И напомнило, что ты стоишь борьбы
Мой самых большой страх — что меня спасут
Удивительный случился поворот
Можешь ли ты показать мне, дорогая
Что-то, чего я не видел
Что-то безгранично интересное…