Глава 14. Пронзение

Я с облегчением прислонилась к дверному проему.

Меня отпустило напряжение, о котором я и не знала — не осознавала, пока Эдвард не появился на пороге.

— Окей. Ты… хочешь остаться здесь? — спросила я, переступая с ноги на ногу.

Я вдруг снова стала тринадцатилеткой, спрашивающей мальчика, который мне нравился, свободно ли соседнее место.

— Я могу остаться здесь, — ответил Эдвард, улыбаясь так, как только он умел — в равной степени самодовольно и искренне.

— Ладно.

Несколько долгих мгновений мы стояли в дверном проеме, глупо улыбаясь, прежде чем я отступила, впуская Эдварда.

Он пару раз бывал у меня дома, но никогда не заходил в мою комнату. Я была в том возрасте, когда переезд сильно привлекал, но готовности к нему в финансовом отношении я еще не достигла. У нас с мамой сложились хорошие отношения, и она не возражала, чтобы я оставалась, пока не закончу колледж.

Но временами, вот как сегодня, я жалела, что у меня нет собственного дома. Или хотя бы места, где нет родителей.

Мы молча прошли внутрь. По пути к своей комнате я выключала светильники, погружая дом в сон.

— Во сколько твоя мама уходит на работу? — спросил Эдвард, аккуратно ставя обувь возле закрытой мною двери спальни.

— Обычно она встает в шесть тридцать.

— Я уйду без четверти.

— Без четверти шесть? — Я поежилась. — Так рано.

Эдвард пожал плечами, забираясь в мою постель.

— Да все нормально.

Почистив зубы, я присоединилась к нему в кровати.

— Не выключай лампу, — негромко попросил он, притягивая меня к себе.

— Что, темноты боишься? — поддразнила я, наклоняясь и целуя его шею.

— Хочется осмотреться в твоей комнате, — объяснил Эдвард. — Здесь концентрат Беллы.

— М-хм. Ну, неудивительно. Мы живем тут с моего детства, с тех самых пор, как родители расстались. Я люблю это место, но уже руки начинают чесаться, понимаешь?

— Что, переехать?

— Да.

— А почему не делаешь этого? — спросил Эдвард.

— Позже перееду… как только немного соберусь с силами. Думаю, закончив колледж, я смогу сосредоточиться на других вещах.

— Но это еще года два. Ты же не можешь жить на паузе. — Он надавил пальцами на мой подбородок, чтобы я посмотрела на него.

— Знаю.

Эдвард опустил глаза к моим губам. Я вывернулась из рук парня и села к нему на колени, соскучившись и желая его близости. Наши рты встретились, и мы поцеловались — медленные, бессвязные поцелуи перешли от глубоких к нежным.

— Я так рада, что ты здесь, — вздохнула я, прижимаясь своим лбом к его.

— Не смог иначе. Лег в кровать и выключил свет, но та же самая постель, в которой я спал все эти годы, показалась пустой и непривычной.

Эдвард говорил об этом так спокойно и бесстрастно, но его слова вызвали у меня ликование. Пронзили мою усталость после долгого перелета, словно маленькие огненные стрелы. Клянусь, их выпустил сам купидон.

— И что же нам с этим делать?

Эдвард толкнул меня на спину и склонился надо мной, сжимая через пижаму грудь и покусывая шею.

— Найти жилье.

— Так быстро, — бездумно сказала я, схватив Эдварда за волосы, когда он задрал мою рубашку и пососал сосок.

— Никаких стандартов для нас с тобой, Белла, — резко сказал он, расстегивая мою пижамную кофту. — Я хочу тебя. Хочу быть с тобой. Мне не нравится знать, каково просыпаться рядом с тобой, понимая, что больше не смогу этого сделать.

Я позволила себе потеряться в Эдварде, зная, что он точно так же терялся во мне.

***

В раннем сером свете, когда рассвет сменил сумерки, зазвонил будильник на телефоне Эдварда, сигнализируя, что ему пора уносить ноги.

Я перекатилась на бок, наблюдая, как он садится на край кровати и начинает застегивать рубашку.

— Ты хочешь уходить? Но день не скоро*, — процитировала я, потянувшись к нему.

Эдвард оглянулся через плечо и криво улыбнулся.

— О, уже день. Надо идти, прежде чем твоя мама найдет меня здесь.

— Я слишком стара для этого дерьма, — надулась я.

Завернувшись в простыню, села и придвинулась к нему, положив подбородок на его плечо.

Эдвард поднял руки вверх.

— Эй, я тебе сказал, что мы можем сделать. Но все от тебя зависит, Белла.

— Знаю, — ответила я, напрягая мозги.

Я все еще чувствовала себя слишком уставшей, и думать было тяжело. Как бы мне ни нравилась идея жить с Эдвардом, чего-то не хватало.

— В любом случае нам не нужно принимать решение прямо в эту секунду.

Эдвард встал, а потом снова наклонился, обхватив ладонями мое лицо. Он несколько раз поцеловал меня, легонько чмокая в щеки и губы.

Я погладила пальцами его волосы, позволяя простыне упасть до талии.

— Белла, — простонал Эдвард, опускаясь на колени.

Он прижался лицом к моей обнаженной груди.

— Почему ты голая? — Его голос приглушила моя кожа.

— Ты тоже мог бы быть голым, — сказала я, целуя его в макушку.

— Нет, я не могу…

— Ладно, — сказала я, нежно отталкивая парня. — Иди, пока она не встала. Позвони мне.

— Обязательно, — пообещал Эдвард, толкая меня на спину. Он натянул простыню мне до подбородка, укутывая. — Скучай по мне.

— Конечно, я буду по тебе скучать, — прошептала я.

Мы пристально смотрели друг на друга. Легкость момента испарилась, словно роса на солнце.

— Люблю тебя, — робко проговорил Эдвард.

Вот она. Недостающая часть.

Мое обожание к нему достигло высочайшего предела, отчего в буквальном смысле стало больно.

— Я люблю тебя, — ответила я, медленно кивая.

Эдвард закрыл глаза, а потом открыл и запустил руку в свои волосы.

— Вау.

Я кусала ноготь. А сердце колотилось от только что произнесенных признаний.

***

Я парила.

По дому, к почтовому ящику, обратно в жилище.

На следующий после возвращения домой день я взяла отгул. Я уже пропустила несколько рабочих дней, но понимала, что буду бесполезна, если вернусь к работе усталая и мало что соображающая.

После того как Эдвард ушел этим ранним понедельничным утром, я попыталась снова заснуть, но не смогла.

Лежала в постели, завернувшись в старое одеяло и даже не собираясь одеваться. Оглядывала свою комнату: все те же четыре стены, на которые я смотрела годами; безделушки на них менялись и развивались по мере моего взросления, но в целом все оставалось прежним.

Только вот теперь все было иначе. Я смотрела на обстановку новыми глазами. Видела комнату сквозь рассеянный туман поцелуев Эдварда, рук Эдварда и слов Эдварда.

Фразы Эдварда «Люблю тебя».

И моей — «Я люблю тебя».

Обычно эти три слова я адресовала только родителям, Элис и Роуз. Никогда не говорила их парню, с которым встречалась.

«Встречаться» даже не являлось правильным словом для описания того, что мы с Эдвардом делали. Возможно, мы и встречались, когда поехали на Гавайи, но после возвращения домой мы были… вместе.

Поэтому я парила.

Мама пришла с работы немного позже обычного. Она заходила в продуктовый магазин.

Я стояла на кухне в майке и трусах, намазывая арахисовую пасту на кусок свежего хлеба.

— Привет, сладкая! — Мама кинула сумки и бросилась ко мне.

Я едва успела положить нож, прежде чем мы обнялись. Мои глаза горели; до этого момента я и не понимала, как сильно скучала по ней.

— Привет, мам.

— Как все прошло? — спросила она, еще раз стискивая меня в объятиях и после этого отпуская. — Хочу подробностей. Ты же наделала фотографий, верно?

— Тонну. И мы удивительно провели время. Даже не знаю, с чего начать. Это было… — Я смущенно покачала головой. — Просто… прекрасно.

— Настолько хорошо, а? — Улыбка матери превратилась в довольную. — Эдвард?

Наверное, румянец покрыл все мое тело.

— Да.

Она кивнула, раскладывая покупки.

— Так я и подозревала. Гавайи — довольно романтичное место.

— Да… Хотя не думаю, что дело было только в этом…

— Знаю. Просто я не удивлена. Я же видела, как вы смотрите друг на друга. Это было лишь вопросом времени.

— Он тоже постоянно так твердил, — засмеялась я, закрывая банку с арахисовой пастой. — Что это был лишь вопрос времени.

Мы еще немного поболтали, а когда я доела бутерброд, то достала ноутбук, на который чуть раньше выгрузила фотографии. За чаем я показала маме все, что видела, и все, что мы делали. Когда в голове возникали более интимные воспоминания, по телу разливалось тепло.

Я знала, что мне придется рассказать маме, что мы с Эдвардом подумываем жить вместе, но хотела подождать, пока решение станет немного более определенным. Наш с Эдвардом разговор на эту тему был не совсем серьезным. Ну, то есть серьезным, но мы оба еще толком не проснулись и были опьянены чувствами. Я хотела сесть и нормально поговорить. Желательно, когда мы оба будем полностью одеты.

Когда дело касалось того, чтобы подтолкнуть меня к лучшей жизни, к осуществлению заветных желаний, Эдвард был удивителен. В этом отношении я доверяла ему и знала, что он не станет меня сдерживать. И я верила, что тоже смогу быть ему полезна. Я поддерживала его.

И все же к принятию этого решения нельзя было относиться легкомысленно.

***

Я уютно устроилась рядом с Эдвардом, положив голову на подушку, которую мы делили.

Он придвинулся ближе, протягивая мне косяк.

Сделав пару затяжек, я медленно выдохнула, наслаждаясь тем, как дым смягчал сияние всего вокруг. Шел метеоритный дождь, и мы приехали на утесы, чтобы понаблюдать за ним. Поблизости было припарковано еще несколько машин наших знакомых, но обстановка царила спокойная. Сегодня ночью не было ни шума народа, ни музыки. Лишь изредка слышалось потрескивание автомобильного радио.

Мы расположились на капоте машины Эдварда, завернувшись в спальные мешки и прочую ерунду, предназначенную для того, чтобы нам было удобнее.

Падающих звезд оказалось не так много, как я ожидала, а те, что мы видели, выглядели крошечными, но все равно было здорово. Время от времени проносился сияющий луч, и раздавался общий вздох.

Ну или мне так казалось. Трудно было что-то расслышать, кроме разбивающихся внизу волн и голоса Эдварда в моем ухе.

Эдвард затянулся еще раз, а потом положил косяк на пустую банку из-под газировки.

— В общем, я подумала об этом, — сказала я, глубоко вдыхая соленый морской воздух.

— Да?

— М-хм. И я думаю… думаю, мы должны сделать это. Нам хорошо вместе.

— Нам восхитительно вместе, — поправил он, целуя меня в щеку.

— И ты вдохновляешь меня.

— Ты вдохновляешь меня, Белла, — прошептал Эдвард, захватывая губами мое ухо. — Так сильно.

— Правда?

Это было что-то новое. Он всегда казался таким уверенным, как будто прошел через подобный небольшой кризис, стал сильнее и теперь показывал мне, что к чему.

— Правда. Благодаря тебе я задумываюсь о вещах, о которых не думал раньше. Я хочу сделать все правильно, понимаешь? Я готов к этому.

— И я тоже, — выдохнула я, закрывая глаза.

Настоящая вспышка прожгла ночное небо, подчеркивая наш разговор.

*Фраза из «Ромео и Джульетты» (акт 3, сцена V) приведена в переводе Т. Л. Щепкиной-Куперник.