Глава 8. Страсть

— Как тебе этот?

Я взглянула на диск с фильмом, который Эдвард держал в руках.

— Не люблю научную фантастику.

— Я тоже. — Он положил диск обратно.

— А зачем тогда предложил? — засмеялась я, наслаждаясь ощущениями, которые испытывала от близости Эдварда.

— Узнать, нравится ли тебе научная фантастика.

— Не нравится. И тебе, видно, тоже.

— Мы начинаем узнавать друг друга, — дразня, произнес он своим глупым певучим голосом.

— Т-с-с, — фыркнула на него, хватая с полки другой фильм. — Может, этот?

Эдвард вздернул бровь.

— Девчачьи фильмы появляются в отношениях позже. После того, как ты загонишь меня под каблук.

Это высказывание заставило меня улыбнуться. Широко.

— Что? — спросил Эдвард, и сам прекрасно зная что.

Я бросила фильм на место и шагнула, оказываясь прямо напротив Эдварда. Встала на цыпочки и поцеловала его, нежно и сладко, едва касаясь языком.

Он схватил меня за бедра и крепко прижал к себе, отвечая на поцелуй, а затем отпустил.

Сердце бешено колотилось в моей груди.

— «Идентификация Борна»? — спросил он, отходя в сторону.

Что-то мне подсказывало, что мы все равно не увидим большую часть фильма.

— Ладно.

***

— Проголодалась?

— Да не особо.

— Ну, дома у меня есть кое-что съедобное, — сказал Эдвард, проезжая поворот к продуктовому магазину. — Попкорн, чипсы…

— Мороженое?

— Минимум трех вкусов.

— Похоже, безумный жор одолевает ваш дом, — весело заметила я.

Он покачал головой.

— Ты и половины не знаешь.

Когда мы приехали, большинство соседей Эдварда находились дома. Когда я заезжала с Сетом и Джаспером, их не было, поэтому Эдвард представил меня всем, прежде чем мы поднялись в его комнату.

— Кажется, они классные, — сказала я, садясь на кровать.

— Так и есть, — согласился он. — Я живу с ними уже кучу лет. Были такие, которые въезжали, а потом съезжали, но эти ребята задержались здесь.

Я кивнула, рассматривая комнату. В этот раз она выглядела опрятнее. Эдвард явно прибрался перед нашим вечером кино.

— Хочешь покурить?

— Да не знаю, — пожала плечами я. — Немного, наверное.

Эдвард достал маленькую стеклянную трубку, не похожую на ту, что мы использовали в прошлый раз, и наполнил.

— Можешь ты начать.

Я взяла из его рук трубку и зажигалку.

— Спасибо.

Затянулась и передала трубку Эдварду. В старшей школе я баловалась травкой, но с возрастом успокоилась. Какое-то время из-за этого между мной и мамой царило напряжение. Она постоянно нагнетала, говоря, что меня могут исключить из школы или арестовать.

Теперь я курила лишь изредка, когда того требовал случай.

Как сейчас.

— Видела такое? — спросил Эдвард.

— Что?

Он глубоко вдохнул, а потом стал медленно выдыхать, втягивая густую завесу дыма прямо в нос.

— Французский затяг, — прошептала я.

Мне было хорошо, я чувствовала себя такой легкомысленной и совершенно влюбленной.

— Сделаешь? — Эдвард протянул мне трубку.

Прикурив, я сделала хорошую затяжку. Повторила действия Эдварда, постаравшись сделать так, чтобы весь дым при вдохе вернулся в нос.

Эдвард взял трубку и отложил на стол. Его глаза стали раскосыми, словно полумесяцы, темными и блестящими.

Уложив на спину, Эдвард медленно поцеловал меня, вытворяя языком удивительные вещи с моим ртом.

Я обхватила его лицо и скользнула пальцами в волосы, притягивая ближе и раздвигая ноги, чтобы он мог ко мне прижаться. Его рука погладила заднюю часть моего бедра. Я чувствовала мозоли; они напомнили мне, чем он занимается, и кто он такой.

Легко щекоча, пальцы поднялись выше, скользнули под не подшитый край обрезанных шорт.

Сердце неслось вскачь. Поцелуи Эдварда стали более чувственными. Он пошевелил пальцами под джинсовой тканью, потом под хлопком, а затем прикоснулся ко мне. Я почувствовала тот миг, когда он сделал меня влажной. Внезапно Эдвард направил пальцы внутрь, в то же время поглаживая меня большим пальцем.

Я застонала в его рот, понимая, что скоро кончу.

Эдвард немного отстранился, поворачиваясь на бок.

— Ты… такая… влажная… — прошептал он, прикусывая мое ухо зубами, а затем втягивая мочку в рот.

Я вздрогнула и тут же шагнула через край, открыв рот в беззвучном крике.

Он снова перекатился на меня, продолжая ласкать, но уже нежнее. Потом остановился и убрал руку.

Я обхватила Эдварда ногами и обнимала его лицо ладонями, пока мы целовались.

***

— Что хочешь послушать?

— Что-нибудь романтичное.

Фильм шел на заднем плане. Мы отключили звук после третьего или четвертого раунда страстных поцелуев.

Эдвард рассмеялся, закатывая глаза.

— Девчонки.

— Да, да. Начинай давай.

— Ой-ой, она уже такая требовательная, — вздохнул он. — Плохой знак.

— Знаешь что-нибудь из Джона Мэйера? — спросила я вполголоса, обнимая свои колени.

Эдвард в ужасе отпрянул.

— Фу, нет… он такой придурок, Белла…

— Никакой он не придурок, — возмущенно воскликнула я, запуская в Эдварда подушкой. — Мне он нравится.

— Теперь и не знаю, получится ли у нас хоть что-то…

— Эдвард.

— Он тебе реально нравится?

— Да.

— Прекрасно, в таком случае мне лучше выучить все его песни, — произнес Эдвард с притворной серьезностью.

— Что ж…

Но Эдвард уже начал наигрывать задорные вступительные аккорды песни «Твое тело — страна чудес».

— Ха, ты знаешь! — взвизгнула я, радостно хлопая в ладоши. — Да!

Эдвард скорчил рожицу, но продолжил играть.

И петь… каждое слово.

Ему нравилось прикидываться, но втайне он любил то же самое дерьмо, что и я. Или, может, он выучил эту песню для своих выступлений. Неважно. Все, что мне было известно — я встречалась с парнем, который заставлял мои трусики намокнуть исключительно своим пением. Который доводил меня до оргазма, не снимая одежды.

Это было прекрасно. Я подпевала одними губами, не желая портить совершенство этого момента своими фальшивыми завываниями. Отрываясь от проникновенного пения, Эдвард преувеличенно выкатывал глаза и складывал губы бантиком. Интересно, слышали ли это его друзья? Было бы забавно, если да.

Эдвард допел и отложил гитару.

— Думаю, я уже сполна заплатил. Голодна?

— А что, у тебя есть что перекусить?

— Типа того.

— Ну, после такого выступления ты можешь получить все, что захочешь, — застенчиво сказала я, желая, чтобы в его голове закрутились неприличные мысли, но в то же время немного побаиваясь этого.

Эдвард медленно кивнул, расплываясь в улыбке.

— М-м. Не следует говорить мне подобные вещи, Белла. Тебе повезло, что я славный парень.

Я соскользнула с кровати и встала рядом, взяв его за руку.

— Но из-за тебя мне хочется быть не-такой-уж-славной девочкой.

Эдвард долго смотрел на меня сверху вниз, от его взгляда мои внутренности свело приятной дрожью.

— Пойдем перекусим, — пробормотал он, проводя большим пальцем по краю моих шорт. — Пока твои поддразнивания не вышли из-под контроля… снова.

***

Наконец-то сумев выкроить возможность, мы договорились и встретились за обедом во вторник.

Эдвард аккуратно развернул буррито.

Потом толстым слоем намазал на рулет гуакамоле и откусил здоровенный кусок. Бобы и рис выпали на тарелку.

Подавив смешок, я открыла маленький контейнер со сметаной.

— Что? — спросил Эдвард с набитым ртом.

— Ты, — ответила я с улыбкой.

Он подмигнул, а затем сглотнул.

— Люблю буррито, что я могу сказать.

— Вижу.

Эдвард кинул в меня чипсиной.

— Итак, мы всегда говорим обо мне и моей музыке. Что насчет тебя, Белла? В чем твоя страсть?

Он повел плечами.

— Ну, — я помолчала, задумчиво пережевывая пищу. — Даже не знаю. Иногда я ощущаю себя такой… неприкаянной. Когда училась в старшей школе, много писала и фотографировала… увлекалась этим. Безумно.

Эдвард кивнул, жестом призывая продолжать.

К лицу прилил жар. Я начала немного волноваться, но не из-за Эдварда или разговора, а из-за самой ситуации. На самом деле я не знала, куда себя деть, словно бегала по кругу. Что мне делать со своей жизнью? Понятно, что подобного рода экзистенциональному страху подвержено большинство людей моего возраста, но легче от этого не становилось.

— Я… завидую тебе, Эдвард. Ты строишь потрясающую карьеру… и твоя музыка… а я… я просто… хожу на учебу и слушаю музыку. Обожаю ее. Но это никак не связано с тем, чем я, вероятно, в итоге буду заниматься. Я не пою, не играю на инструментах… — я замолчала, вцепившись взглядом в тарелку.

Конечно, я обсуждала эту тему с Элис и Роуз, но довольно давно. Обычно эти мысли не всплывали на поверхность, потому что из-за них я чувствовала себя неловко… из-за того, что не знала, чем заниматься.

— Я могу это понять, — сказал Эдвард, вытирая руки. — Сам когда-то с этим сталкивался.

— Но твоя музыка…

— Просто хобби. То есть я люблю ее, не пойми меня неправильно. Я бы с радостью только играл и не ходил бы на работу, но в данный момент это невозможно.

Я молча кивнула.

— У тебя есть время, Белла. Ты во всем разберешься. Ты же учишься на факультете английского… хочешь преподавать?

— Возможно…

— Планируешь идти в магистратуру?

— Не знаю.

Эдвард сделал глоток содовой.

— Нам надо уехать.

У меня екнуло сердце.

— Что ты имеешь в виду? Куда?

Медленная улыбка расплылась по лицу Эдварда, словно масло растеклось по блинчику. Великолепно.

— Куда-нибудь подальше. В путешествие. Думаю, тебе необходима смена обстановки.

— С удовольствием сменила бы обстановку, но у меня работа… и…

— Я позабочусь о твоем билете.

Я вытаращилась на него.

— Послушай. Через две недели я должен буду поехать на архитектурную конференцию. Она состоится на Гавайях. Обычно на них ездит мой отец, но в последнее время он и меня с собой тоже берет, потому что — ну, ты знаешь — скоро я буду работать в компании.

— Здорово, что ты можешь обучаться таким образом.

— Ну, я вроде как должен. Он возлагает надежды на то, что когда-нибудь я возглавлю фирму.

Клянусь, сальса закапала у меня изо рта.

— Однажды ты станешь управлять компанией?

Эдвард передернул плечами. Кажется, чувствовал он себя немного неловко.

— Да. Это компания отца, так что я следующий в очереди. Надеюсь, не в ближайшее время. Так вот, о чем мы. Он берет меня с собой в эти поездки, и следующая — на Гавайи. Так… что думаешь?

— Это просто… вау. Очень неожиданно.

— Подумай об этом. Ничего страшного. Либо да, либо нет. Я был бы рад, если бы ты поехала, но… как хочешь.

Я кивнула, внутренне совершенно обескураженная. Мысль отправиться куда-нибудь с Эдвардом была довольно безумной. Конечно, я этого хотела, но мы встречались всего лишь… ну, две недели. Что скажет моя мама?

Что его отец скажет? Мне не хотелось, чтобы он думал, будто я типичная охотница за деньгами, увивающаяся за его сыном.

Мы закончили обед, мирно общаясь на другие темы. Но все эти мысли крутились в голове: вопросы Эдварда о моей жизни и его предложение поехать на Гавайи. Я не представляла, как одно связано с другим, но, может, Эдвард что-то понял. Возможно, я просто выдохлась и утратила вдохновение, и мне нужно было избавиться от уныния.

***

Я размышляла. Много.

У меня было ощущение, что поездка с Эдвардом определенно будет что-то значить — она станет большим шагом вперед в наших отношениях.

Мама считала, что это замечательная идея. Думаю, она была неравнодушна к Эдварду, хоть и отрицала это. Но я не могла ее винить.

За неделю до поездки Эдвард заехал за мной, чтобы вместе провести время на утесах.

Сев в машину, я сразу же поцеловала его.

— Так вот в каком ключе проведем сегодняшний вечер? Поцелуи, прикосновения и… — он многозначительно замолчал, ухмыляясь.

— Может быть. Посмотрим, — поддразнила я, совершенно точно намереваясь делать все перечисленное. — Ладно, слушай. Я хочу поехать с тобой.

— Хочешь? Правда?

— Да… если предложение еще в силе.

Эдвард посмотрел на меня.

— Конечно, в силе. Это будет потрясающе.

Я взяла его руку и переплела наши пальцы.

— И мне так кажется.