EPOV

Спина ноет, голова раскалывается, а во рту дьявольский привкус.

- Эй, Эд, вставай. – Это голос Майка Ньютона? – Думаю, тебе пора на работу, приятель.

Дерьмо, так и есть.  Где я, черт побери?

- Ты на полу моей гостиной, чувак.

- Я сказал это вслух? – Я пытаюсь поднять голову с пола, но она почему-то очень тяжелая. Я недооцениваю расстояние между полом и моей головой и стону, когда она ударяется о твердую поверхность.

- Ты сильно перебрал, не так ли? Можешь воспользоваться моим душем. Просыпайся уже.

Я открываю глаза, и поначалу  все передо мной размыто. Я протираю их руками и задыхаюсь от запаха выдохшегося пива, исходящего от ладоней.

- Чувак, тебе нужно принять душ и уехать отсюда. Моя девушка приедет через час, и я не хочу, чтобы ты был здесь, когда это произойдет.

Всегда подозревал, что Майк дерьмовый друг.

 Мне до сих не ясно, как я оказался здесь. Я помню только, как напиваюсь и сталкиваюсь с ним в баре. Он предлагает  накатить еще по бутылочке, потом еще по одной, и я, в своем жалком, подавленном состоянии, принимаю его предложение.

 Не знаю, почему я это сделал.

Кажется, в последнее время я вообще не соображаю, что делаю.

Майк говорит, что одолжит мне свою рабочую одежду, чтобы мне не пришлось ехать домой. Он подвезет меня на работу, поэтому я смогу притащить свою сожалеющую задницу в офис и притвориться больным.  С закрытыми глазами я принимаю душ. Голова раскалывается, и я чертовски хочу пить. Вчера я выпил очень много спиртного и чуть не ввязался в еще одну драку. Полагаю, я агрессивен, когда пьян, но вот почему  выпил столько пива, я не представляю.  Я не напивался с тех пор, как узнал…

Кид.

Зачем я наговорил ей столько гадостей? Почему так отреагировал?  Я вел себя как осел с ней. Мучительное чувство вины жжет мне глаза и опускается к моему гребаному желудку. По ее лицу я видел, как она страдает, и это  причиняет мне боль даже сейчас, при свете нового дня. Грудь болит, и я чувствую, как мрачнеет лицо.

Но зачем она мне все это сказала? Я хотел лишь дать ей все, что она пожелала бы. Но то, что она захотела от меня – невозможно. 

Она  всего лишь ребенок. Чего она ожидала? Я дал ей крышу над головой.  Обеспечил питанием и медицинской помощью. Что еще ей нужно? Думаю, я доказал ей, что ради нее пойду на все. И даже несмотря на это, она злится на меня. Она не представляет, через что я прошел и какие страдания выпали на мою долю, когда я потерял Кейт.  Она считает, это легко забыть? Она думает, что я каким-то магическим образом могу взять и прекратить думать  о прошлом и помириться с отцом?

Это потому что ты отказываешься выбросить это из головы. Так проще.  Скорбь – отличное оправдание, чтобы вновь не открыть  свое сердце.

Замолчи. 

На это нужно время. Как я собираюсь посмотреть в глаза Кид? Как все могло так ухудшиться? Это случилось, пока я не видел? Она упомянула что-то, а я не уловил нить ее мысли? Пожалуй, я не подхожу на эту роль. Должен признать, что я слишком молод, но с Кид мне было легко и уютно. Она не знает, сколько раз по ночам меня одолевали тягостные мысли, и я приходил к ней спящей, просто чтобы проверить. Ей неизвестно, что ее присутствие и спокойствие всегда дарили мне тот комфорт, в котором я нуждался. Ее невинность и очарование убедили меня, что на свете есть место и хорошему.

Но она швырнула мне в лицо то время, что я потратил на нее.  Она заявила, что мне все равно. Я такого не ожидал. Я делал только то, что считал правильным. Я наконец начал жить дальше. Наконец-то стал делать что-то для себя. Я думал, что следил за тем, чтобы Кид было хорошо. Но, похоже, Кид с этим не согласна.

По дороге на работу, я пытаюсь сдержать приступ рвоты  и унять гнев. У меня нет ни малейшего представления, на что или на кого я злюсь, но я не перестаю яростно сжимать ремень безопасности. Думаю, я зол на Кид. За ее слова. За ее осуждение. И потому, что она, может быть, права. И я в ярости, потому что если это так, то я облажался. Не могу смириться с мыслью, что я стал таким неудачником.

Таким неудачником…

Все утро я пью воду, избегаю зрительного контакта со всеми и, опустив голову в своей кабинке,  думаю о Кид. Я должен проверить ее. Черт, она сейчас на работе с мамой. Наверное, она рассказала ей о произошедшем.  Может, мне стоит позвонить в офис? Хочу убедиться, что она в порядке. Уверен, что расстроил ее, но позже я смогу исправить это.

Смогу. Будет трудно, но я попробую.

Приближается время обеда. Я иду в туалет умыться. Глаза налиты кровью, и я до сих пор дерьмово себя чувствую. Я выгляжу изможденным, и щетина только усиливает это ощущение. Люди в офисе, безусловно, догадались, что у меня похмелье… или что я все еще пьян.

Направляясь обратно к своему рабочему месту, я не отрываю взгляд от пола, но потом замечаю, что мне навстречу идут другие работники. И в одного из них я врезаюсь.

- Простите, - бормочу  я и продолжаю идти, но этот человек вдруг хватает меня за руку.

- Что за… - Я поднимаю глаза, и меня чуть не выворачивает наизнанку при виде Чарльза Свона, который холодным взглядом смотрит на меня.

- Ты в порядке, парень? – спрашивает он, но у меня нет сомнений в том, что ему все равно.

- Я в норме, - сухо отвечаю я.

Он отпускает мою руку.

- Ты плохо выглядишь.

- Я нехорошо себя чувствую.

- Так чему верить? – От его громкого, сурового голоса и того, как он расставляет акценты на словах, я почти подпрыгиваю. – Ты в порядке или ты болен? Вам лучше решить, чего вы хотите, мистер Каллен, или вам здесь придется чертовски туго. Черт, да в любом месте. Предлагаю вам выпить воды с аспирином, возможно, помолиться Богу и возвращаться к работе.

Прежде чем уйти, он еще раз окидывает меня взглядом. Я не успеваю отключится - в кармане начинает вибрировать телефон.

- Мам?

- Ох, Эдвард! С ней все хорошо?

Я сбит с толку ее вопросом, и в большей степени, обеспокоенностью в  голосе.

- О чем ты, мам?

- Ну… видишь ли, вчера… Ох, это все моя вина. Я не должна была так реагировать. – Она делает глубокий вдох. – Вчера мне поступила жалоба от пациента, и я уволила Анджелу.

- Давно пора.  Всегда говорил, что она  глупа для этой работы.

- Ну, теперь мне это известно. Но ужасно то, что я накричала на Кид.

 Сердце начинает биться чаще, и чувства вины и страха заполняют мою грудь при упоминании о Кид. Моя бедная Кид.

- Почему?

- Анджела рассказала мне, что Кид знала обо всех ее поступках. Я так разозлилась и расстроилась, что обвинила Кид и накричала на нее. Я не должна была. Она не виновата. Я просто была расстроена, и мне следовало успокоиться, прежде чем поговорить с ней. Я чертов психолог. Я должна была знать это и предвидеть ее реакцию. Она слишком добра и наивна, чтобы понять. Но сегодня она не пришла на работу, и я не на шутку переживаю.

- Что? Ты звонила домой? – Кажется, я кричу на свою мать. Я чувствую, как волна беспокойства заполняет всего меня. Сердце бешено колотится, а дыхание затруднено.

- Да, она не отвечает. Я думала, она с тобой.

- Нет!  Я на работе.

- Ну, она же была утром дома?

Я замолкаю, вспомнив, что провел ночь не с Кид.

- Я перезвоню. Съезжу проверю ее, - говорю я, и, не дожидаясь ответа, отключаюсь.

Я начинаю бежать к выходу, по пути набирая номер дома. Сплошные гудки. Я открываю дверь и жду такси, проклиная себя за то, что сегодня не способен вести машину. Каждый гудок вбивает гвоздь мне в сердце.

- Давай же, Кид, возьми трубку.

Пожалуй, она спит. Она любить подремать. Или смотрит мультики на слишком большой громкости. Сколько раз я ей говорил, чтобы она делала тише? Должно быть, так и есть.  Я сбрасываю звонок и снова набираю номер. Наконец, возле меня останавливается такси. Я выкрикиваю водителю адрес. Гудки сводят меня с ума. Я отключаюсь и звоню снова и снова всю поездку.

- Где ты, Кид? Подними чертову трубку.

Я вбегаю в лифт и игнорирую зовущую меня миссис Коуп. Она говорит, что у нее ко мне что-то важное, но у меня нет на это времени. Даже маленькая поездка на лифте длиной в две минуты убивает меня. Я проскакиваю через створки лифта и бегу с ключом наизготовку, готовый отпереть дверь. Как только моим дрожащим рукам удается открыть замок, я врываюсь в квартиру.

- Кид? – кричу я. Мой голос отдается эхом по всему помещению. В гостиной никого нет, а телевизор выключен.

Никаких мультиков. И Кид нет. Я мчусь в спальню и обнаруживаю, что она, как и гостиная, пуста.

- Кид? – снова выкрикиваю я. Не могу дышать. Черт, я не могу дышать. Я обыскиваю библиотеку и кабинет. Пусто. Везде пусто.

Я бегу обратно в надежде, что не увидел ее сидящей на диване или на кухне, но в конечном итоге сталкиваюсь лицом к лицу с миссис Коуп.

- Черт, миссис Коуп! Вы напугали меня. Вы видели Кид? Она вышла прогуляться или еще что-то? Вы видели, как за ней приходил высокий смуглый парень? Она сказала вам, куда направляется?

Миссис Коуп отступает назад. Пока она не поднимает  руки вверх, как бы останавливая меня, я и не осознаю, что навис над ней. Должно быть, я пугаю ее. Запустив руку в волосы,  я стараюсь успокоиться.

- Извините меня. Просто я очень переживаю. Вы видели ее?

Она смотрит на меня с грустью.

- Ох, мистер Каллен.  Я боялась, что этот день наступит.

- О чем вы говорите?

- Я видела ее. Прошлой ночью. С ней был оранжевый рюкзак, и она плакала. Она выбежала из квартиры и не остановилась, когда я позвала ее. Я пыталась последовать за ней, но было поздно, и лил дождь. Я боялась за бедного ребенка. Но я стара и мои слабые глаза упустили ее из виду. Я пробовала дозвониться до вас, но вы не отвечали. Я подумала, что, может,  она передумает, и вернется сегодня. Но она так и не появилась.

Мне требуется минута, чтобы переварить то, что говорит мне миссис Коуп.  Я стискиваю зубы и глубоко дышу. Затем бегу обратно в комнату. Она лжет. Миссис Коуп не знает, о чем говорит. Кид, наверное, просматривает книги на полу. Пожалуй, она принимает душ. Я проверяю его, но ее там нет.  Не хочу в это верить. Не хочу верить в то, что Кид ушла.

Я, наконец, замечаю, что ее обуви нет рядом с кроватью, где она всегда ставила ее.  Я постоянно кричал на нее за это, потому что спотыкался о ее ботинки. Я заглядываю под кровать, но Долли там не нахожу. Я копаюсь в шкафу и не нахожу тот ужасный оранжевый рюкзак, который был при ней в первую нашу встречу.

Он исчез.

Все исчезло, хотя большинство ее одежды на месте.

Я просматриваю книгу рядом с кроватью, где она хранила фото ее мамы, а также то, где мы вместе. Их нет.

Кид нет.

Она ушла.

Я чувствую слезы в глазах и дрожь в ногах, но стараюсь контролировать себя. Хватаюсь за кровать. Никогда прежде я не испытывал такой всепоглощающей боли и  потребности дышать. Это забирает все силы. В поле зрения попадает маленький аппарат для записи голосовых сообщений, который я купил Кид, когда устроился на работу. Он лежит поверх ее подушки. Он трясется у меня в руках, когда я нажимаю кнопку воспроизведения.

- Эд-двард,п-прости за то, ч-что я сказ-зала. Я н-не х-хотела тебя об-бидеть. Я п-просто была зла. Ты л-лучшее,  что когда-либо с-случалось со мной. Я мечтала ос-статься с тобой н-навечно. Просто, я п-подумала, что, м-может...  м-может, ты мог бы полюб-бить меня. Но я ош-шиблась. Т-теперь я это п-понимаю. Мне ник-когда не хотелось быть для т-тебя обузой. М-мне так жаль. Я об-бещаю никогда не вставать у т-тебя на пути и не п-попадаться тебе на глаза. П-прощай, Эдвард.

Я бегу. Я выбегаю из своей квартиры, крепко сжимая аппарат в руке, как будто это в силах помочь мне отыскать Кид. Я не смею отпустить его, пока бегу по лестнице и оживленным улицам Сиэтла. Сердце громко стучит у меня в ушах, пот выжигает глаза, и я пытаюсь отдышаться, решив свернуть направо. Я останавливаюсь в каждой аллее и у каждого встречного мусорного бака. Я даже выкрикиваю ее имя. Люди смотрят на меня, как на сумасшедшего, но мне все равно.

Я отправляюсь в близлежащий парк. Я оглядываю все навесы, все скамейки и спрашиваю людей, видели ли они молодую девушку с оранжевым рюкзаком, бледной кожей и большими карими, добрыми глазами. Никто не видел ее. Я продолжаю бегать по городу. Я ощущаю, что рубашка, которую мне одолжил Майк, промокла от пота, а волосы падают на лицо. Желудок протестует.  За весь день у меня не было и крошки во рту. Голова и тело убивают меня, я чувствую протест всего организма против вчерашнего идиотизма. Тело умоляет меня о пище и отдыхе.  Но я не могу сдаться. И не сдамся. Я отказываюсь сдаваться. Истертые дорогой  ноги несут меня к квартире проститутки. Черт, это место выглядит еще хуже при свете дня. Не могу поверить, что Кид спала и жила в таком районе. Я должен найти ее. С яростным отчаянием я барабаню в дверь. Она вибрирует от ударов,  и я боюсь, что сломал ее, но она обязана открыть. В конце концов,  после нескольких настойчивых стуков дверь распахивается настежь, и проститутка, по-моему, ее зовут Джессика, злобно смотрит на меня. На ней нет ничего, кроме порванной футболки и воспаленных красных отметин на шее.

- В чем, черт побери, твоя проблема, богатенький мальчик? Ты сейчас сломаешь мне дверь!

- Она здесь? – задыхаюсь я. Она осматривает меня сверху вниз, прежде чем расправить плечи.

- О ком ты?

- Ты прекрасно знаешь, о ком я говорю! Где Кид? Она здесь? Можешь передать ей, что я хочу поговорить? Можешь сказать, что я облажался, но мы можем поговорить?

- Ого, успокойся, Эд.

- Ты не понимаешь.

- Конечно, понимаю. Ты выкинул Кид из дома, а теперь мучаешься от чувства вины, - говорит она.

- Я не выгонял ее. Ее не было дома, когда я искал ее.

- Так ты оставил ее одну? – Прежде чем я начинаю с ней спорить, она кладет руку мне на щеку. – Ее здесь нет, Эд. Она пришла вчера ночью, до чертиков напуганная. Она попросилась ко мне на ночлег, но у меня был… ну, ты знаешь… поэтому я сказала ей прийти сегодня. Но она так и не появилась. Тебе лучше найти ее, Эд.

- Я пытаюсь, - отвечаю я. – Ты знаешь, куда она пошла? Она сказала тебе?

- Нет, она бросилась бежать. Раньше она спала в парке поблизости или под старым мостом. Это было ее любимое место для ночлега. Не удивлюсь, если она пошла туда. Клянусь, Эд, - произносит она, ее лицо теряет защитную маску. – Клянусь, мне хотелось позволить ей переночевать. Шел дождь, и она, наверняка, промокла. Я нехороший человек, Эдвард.  Ты, придурок,  должен отыскать ее и больше никогда не отпускать. Бедная девочка уже много выстрадала.

Беспокойство в ее голосе отдается болью в груди.

Она права. Чертовски права.

Я бегу к старому мосту, о котором говорила Джессика. Там ужасно грязно. На каждом углу валяется мусор: бутылки от содовой и пива, мусорные пакеты, пачки от сигарет, одноразовая посуда, и все это ужасно воняет. Не могу представить спящую здесь одинокую и беззащитную Кид.

Но ее здесь нет. Я без сил падаю на колени. Сокрушительное  чувство вины парализует мои мысли и движения. Организм больше не может сдерживаться. Уставший от пренебрежения желудок бунтует. Меня рвет горькой желчью на землю.  Когда желудок пустеет, из меня вырываются рыдания, которое я сдерживал, и даже не подозревал об этом. Грудь вибрирует от рыданий, исходящих, казалось, из самой души, а глаза болят от отчаяния, заполняющего всего меня.

- Кид? Где ты, Кид? Позволь мне найти тебя и снова позаботиться.

Звуки полицейской сирены напоминают мне об опасностях громадного города. Волны тревоги проходят через меня, снова сотрясая тело от  беспокойства.

- Я нужен тебе… Ты нужна мне. Возвращайся, Кид.

~NLG~

Приведя себя в порядок в уборной ближайшего магазина, я звоню маме.

- О Боже, Эдвард! Ты в порядке? Что не так? У тебя ужасный голос, милый.

Я икаю и прочищаю голос. В горле пересохло, а губы  не подчиняются мне.

- Это я виноват, мама. Я не могу разыскать Кид. Не могу, и она, вероятно, сейчас бродит по улицам совсем одна.  Я такой идиот, - плачу я, не в силах больше сдерживаться.

- Успокойся, сынок. Она годами была сама по себе. Пожив с тобой, она стала еще умней. Я уверена, что она  в безопасности.  Нам лишь нужно найти ее и вернуть домой.

Домой.

Кид имела его со мной, а я кинул ей это в лицо, как трус, хотя я и есть трус. Это невыносимо. Я слишком напуган, чтобы вымолвить хоть слово.

- Эдвард? Ты там?

Я делаю глубокий вдох.

- Как? Я везде искал, - наконец, говорю я и чувствую себя слабым и разбитым.

- Мы должны сообщить в полицию.

- Полицию? Мам,  Кид несовершеннолетняя… Я даже не…

- Нам нужна помощь. Элис говорит, что встретит тебя  у участка с фотографией Кид. Выезжай прямо сейчас и увидимся там.

~NLG~

Я выпиваю стакан воды и вызываю такси до полицейского участка.  Моя больная нога волочится по ступеням, но я стараюсь поторапливаться. С каждой минутой я все больше думаю о худшем. С ней могло случиться все, что угодно.  Добравшись до последней ступени, я вижу Джаспера с каким-то незнакомым мужчиной. Он замечает меня и идет в мою сторону.

- Что за черт, друг? Дерьмово выглядишь… и пахнешь так же, - говорит он.

- Я, э… - Я не могу подобрать слова к тому, что хочу сказать.

- У тебя все нормально, мужик? Погоди… почему ты здесь? Что-то стряслось? С Эли все в порядке?

- Черт, я потерял Кид. Я потерял мою малышку, - стону я. Кажется, будто я не могу вымолвить и слова от боли, охватившей меня.

- Ты имеешь в виду ту милую девочку, которая жила с тобой? Что произошло?

- Она… э… сбежала. Я вел себя, как осел, и она убежала.

Он одаривает меня взглядом, полным жалости, и качает головой.

- Тебе и правда небезразлична эта девочка.  – Я киваю. – Думаю, ты беспокоишься о ней больше, чем ожидал.

- Я должен заполнить заявление о пропаже.

- Да, сделай это, приятель. Надеюсь, ты отыщешь ее.

- Джаспер, - произносит его напарник. – Мы должны как можно скорее встретиться с ним. Жду тебя в машине. – Мужчина уходит, быстро спускаясь по лестнице.

- Чувак, я только что подписался быть напарником этого придурка. И я мирюсь с ним только потому, что это очень сложное дело! Нераскрытая тайна пропажи  человека шестнадцатилетней, почти семнадцатилетней давности.  Важной «шишки», - с улыбкой говорит Джаспер.

- Ты работаешь в этом отделе?

- Да, босс говорит, что у меня есть потенциал, и я со всеми прекрасно лажу.  По его словам, у меня хорошие мозги, которыми нужно воспользоваться.

- Может быть, ты сможешь помочь мне, - молю я.

- Скучаешь по бездомной девочке?

- Ее зовут Кид, придурок.

- Ох, остынь, - бормочет он. – Да, я помогу тебе, друг. Позвони мне после полудня и договоримся о встрече. А сейчас я должен увидеться с мистером Своном.

- Мистером Своном? Чарльзом Своном?

- Черт, никому не проболтайся, но да. Чарльзом Своном. Я помогу тебе в поисках Кид после того, как встречусь с ним. Я ищу его пропавшую дочь-подростка. Знаменитую Мари Свон.

 А вот и я, да не одна, а с новой главкой! За редактуру благодарим Анюту! Как ваши впечатления от прочитанного? Жалко Эдварда, м? Или поделом ему? На мой взгляд, тоже достаточно эмоциональная и трогательная глава. А сообщение Кид...меня пробрало. Все, прекращаю трепаться) Ваши эмоции и прогнозы по поводу дальнейших событий не прочь почитать на форуме!)